Kitabı oku: «Мой школьный мальчик», sayfa 6
Достаю из кармана бумажный платок и высмаркиваюсь, не обращая внимания на скорчившуюся от неприязни морду блондинки, а затем делаю шаг к ней, мы смотрим друг другу в глаза, я резко зажимаю ее нос пальцами, и когда она открывает рот, начиная орать, засовываю в него скомканный платок. В классе полнейшая тишина, Маша, сидящая на следующей за Леночкой парте, ошарашенно выпучивает глаза. Крик Леночки, выплюнувшей платок, доносится до меня словно издалека, я не понимаю, что происходит, когда она кидается на меня и не достает руками, потому что Олег держит меня подмышками и оттаскивает с прохода.
В одно мгновение я оказываюсь в коридоре, где школьники бегут по своим делам, ведь перемена еще не окончена. Олег заинтересовано смотрит на меня, но я вижу его как-то размыто.
– Черт, тебя трясет, – его голос достигает моего сознания, и я понимаю, что ноги подкашиваются.
Дверь класса распахивается, и до меня доносится мат Акинтовой, а затем она сама вылетает из кабинета и кидается на меня.
– Оооо! – это Миха, появившийся неизвестно откуда хватает Лену, и оттаскивает от меня, она снова не смогла меня ударить.
– Миха, держи ее, – кричит Олег другу, и тянет меня сквозь толпу учеников к лестнице.
Олег выводит меня из здания. Наверное, мы идем к общежитиям. Я молчу, нервно дыша, стараюсь не упасть на подкашивающихся ногах.
– Пей, – друг Юры протягивает мне стаканчик с водой, когда мы оказывается в холле нашего этажа, и я выпиваю его залпом, опрокидывая на себя половину.
– Я убью ее, – глухо выговариваю я.
– Пошли.
Пытаюсь открыть комнату трясущейся рукой, но ключ выпадает, и Олег помогает мне.
– Я скажу, что тебе плохо, – говорит он, усаживая меня на стул. – Хочешь, попрошу в медчасти что-нибудь успокоительное?
– Нет, – мотаю головой. – Иди на урок, – начинаю приходить в себя.
– Тина, я больше не оставлю тебя одну, пока Юрки нет. Посиди пока тут, успокойся. Придешь на урок, как отойдешь.
– Нет, я переоденусь и приду.
– Тебя же трясет, – Олег обеспокоен, удивительно.
– Можешь подождать меня. Мне надо пару минут.
Парень выходит из комнаты, прикрыв за собой дверь. А я достаю из шкафа чистую белую блузку. Смотрю в зеркало. Лицо почти белое. Щипаю щечки, разрумянивая их. Я не позволю этой суке измываться над собой. Привожу себя в порядок. Выпиваю стакан апельсинового сока, стоящего на полке в моей комнате, и выхожу.
– Слушай, не говори ей ничего, – Олег сопровождает меня до кабинета. – Мы все уладим.
– О, – мотаю головой, я зла, возмущена и хочу наказать обидчицу, – нет. Не надо ничего уладить, – путаю слова, но мне плевать, странно, что я вообще могу говорить. – Я сама все улаживать.
Олег извиняется за опоздание за нас двоих. Учительница литературы снисходительно кивает нам на места, приглашая занять их. Проходя к своей парте, кидаю взгляд в сторону ведра, в котором уже нет моих вещей. Олег садится со мной, видимо, в качестве поддержки. Открываю парту – мои вещи в шкафчике. Хорошо.
– Эй, – Миша, сидящий за мной, трясет мое плечо, – ты как? Я немного ее охладил, – шепчет он.
– Нормально, спасибо, – поворачиваюсь к нему. – Кто достал мои учебники?
– Я, – улыбается парень.
– Спасибо.
– А че случилось то?
– Ничего, – шепчу я и отворачиваюсь.
Леночкино место пустует. Я пару раз оборачиваюсь на Машу, но она отводит взгляд. Ей стыдно? Но она то тут при чем? Надеюсь, она не участвовала в этом, иначе мне придется распространить план мести и на нее тоже, а мне этого очень не хочется. Юре с Лешей и так не нравится наше с ней молчаливое недовольство друг другом. Одноклассники то и дело кидают на меня взгляды, перешептываясь. Плевать. Они будут шептаться еще больше, когда я воспроизведу свой план.
Я молчу весь урок, с усилием сглатывая слюни, то и дело заполоняющие рот. Надеюсь, что не выгляжу как маньяк-убийца, ведь в моей голове крутится картинка того, как я медленно, один за одним выдираю все блондинистые волосы гадины.
Когда звенит звонок, я не двигаюсь с места.
– Пошли покурим, – зовет Миша, но я не двигаюсь.
– Тина, – Олег тормошит меня за плечо, – пошли.
– Нет, я не хочу. Идите.
– Нет, я тебя не оставлю. Неизвестно, чего ожидать от этой мегеры.
– Чуваки, я быстро, – Мишка выбегает из кабинета, наверное, в курилку.
– Слушай, – заговаривает Олег, но я не смотрю на него, я жду, когда все выйдут из кабинета, – во-первых то, что ты сделала, было круто, хоть и мерзковато. Во-вторых, не бойся, я не оставлю тебя ни на минуту.
– Я не боюсь.
Наконец мы с Олегом остаемся одни в кабинете. Достаю из шкафчика свою бутылку с водой, открываю Леночкину парту и выливаю туда всю жидкость.
– Ты че делаешь? – Олег хочет остановить меня, но успевает выхватить из рук уже пустую тару.
– Я не собираюсь оставлять ее безнаказанностей! – шиплю я, кажется, снова неверно, но это и не важно, мой мозг сейчас нацелен на месть, и ошибки в словах меня интересуют меньше всего. – Верни бутылку, – требую я.
– Хватит, – Олег серьезен.
– Верни ее, – кричу я, – или я дотащу до парты этой сучки весь гребанный кулер!
– Сейчас ты не права, Тина, – просто говорит Олег, возвращает мне бутылку и направляется к двери, он что, собрался сдать меня?
Нет. Олег не собирается меня выдавать. Он лишь приоткрывает дверь и наблюдает, скорее всего за тем, чтобы в кабинет никто не зашел. Я наливаю в бутылку воду и снова выливаю ее в шкафчик обидчицы, чувствуя блаженство, когда листы ее тетрадей промокают насквозь и чернила расходятся голубыми кляксами. Затем замечаю косметику. Зачем злу тушь от Chanel? Откручиваю крышку от тюбика и выкидываю в воду. Ломаю помаду от Mac, вымазывая ее о посыревшие тетрадные листы. О да, пудра от Guerlain, она ей тоже не нужна, поэтому я открываю крышку маленькой блестящей черной коробочки, и опускаю ее в воду. Да и туалетная вода ей ни к чему. Выкидываю красивую стеклянную баночку голубой водички в окно, удовлетворенно наблюдая, как разлетаются мелкие осколки.
– Тина, заканчивай, народ возвращается, – сигналит Олег.
Набираю воды в бутылку – в горле пересохло. Возвращаю столешницу Ленкиной парты в исходное положение, закрывая шкафчик, и возвращаюсь на свое место. Теперь я могу насладиться тем, как вода охлаждает мое горло, потому что мне становится жарко, а руки все еще дрожат.
– Держи, – Олег протягивает мне шоколадный батончик.
– Спасибо, – я даже могу улыбнуться.
Надкусываю батончик и жадно жую.
– Не улыбайся, – наставляет шепотом Олег, когда ребята заполняют кабинет, – ты все еще расстроена.
Стираю улыбку с лица, хоть мне этого очень не хочется. Я готова расхохотаться, и желательно в лицо злу.
Леночка заходит в кабинет одной из последних, буровя меня взглядом.
– Твои защитники не всегда будут рядом, тварь, – шипит она, усаживаясь на свое место и слегка нагибаясь ко мне.
– Отвали, – рычит Олег в ее сторону.
Я делаю несчастный вид, и достаю тетрадь и учебник по литературе, учительница которой тоже заходит в класс. Мишка забегает последним.
Внимательно слежу за тем, как Леночка открывает шкаф парты. Как же мне хотелось бы увидеть сейчас ее лицо, но мне доступна лишь ее спина. Жаль. Но нет, мне везет, злобная блонди поворачивает голову в мою сторону. На пунцовом лице гримаса ужаса и злобы. Делаю глубокий вдох, чтобы не рассмеяться.
– Я тебя прикончу, мразь, – еле слышно шепчет она, и я почти вижу, как клубы дыма выбиваются из ее рта.
Поднимаю брови вверх, выражая полное непонимание происходящего, указываю пальчиком на ухо, как бы говоря, что мне не слышны ее слова. Мы обе знаем, что она не пойдет к директрисе с жалобой. В этой школе поступать так не принято.
– Кто решил прочитать первым сочинение по «Тихому дону»? – голос учительницы не нарушает нашего с Леной зрительного контакта.
Но в мою голову приходит еще одна мысль. Леночка должна прочувствовать всю прелесть моей мести. Чуть улыбаясь, все так же, не отрывая взгляда от блондинки, поднимаю руку.
– Кристина? Я удивлена, – Елена Михайловна, присаживается за свой стол, и жестом приглашает меня к доске, – выходи.
– О, нет, Елена Михайловна, если честно, я еще не все прочитала, – не отвожу глаз от Лены, я просто не могу этого сделать, – вы дали мне время до следующей недели.
– Действительно, – соглашается учительница.
– Мы с Леной обсуждали вчера эту книгу, и ее сочинение мне показалось замечательным.
При этих словах голубые глаза округляются, Леночка сжимает губы, и поворачивается к Елене Михайловне.
– Лена? – теперь учительница обращается к ней. – Мне всегда нравились твои сочинения. Давай, выходи, прочитай нам всем свои любимые места.
Но зло не может выйти. Ее тетради промокли, и даже если сочинение было ей написано, теперь его нет. У нее ничего не осталось! Я так счастлива!
– Кажется, нас ждет битва под Москвой, – тихо говорит Олег, поворачиваясь к Мише.
– Это будет Сталинград, – поддерживает тот друга.
– На самом деле, Елена Михайловна, – дрожащим голосом произносит блонди, – я еще не доработала сочинение. Кристина поторопилась с выводами. Мне хотелось бы еще немного подточить мысли.
– Ну что ж, есть еще желающие? – учительница обращается к классу.
***
После литературы, которая стоит последним уроком в пятницу, ребята начинают разъезжаться по домам, и я очень надеюсь, что и Леночка тоже уедет. Не хотелось бы после выходки с водой остаться с ней наедине на выходные. Выражение ее лица меня до сих пор смешит и страшит одновременно. Думаю, теперь война объявлена. Но я должна справиться. Она первая начала, а терпеть оскорбления я не собираюсь.
Стук в дверь заставляет меня вздрогнуть.
– Кто?
– Олег.
Открываю дверь.
– Слушай, Ленка, конечно, уехала, но я бы предложил тебе поехать ко мне, – предлагает парень.
– Олег, – улыбаюсь, я сейчас так взбудоражена собственной выходкой, что чувство страха напрочь улетучилось, не понимаю, почему я вздрогнула от его стука, – не переживай. Все в порядке. Едь домой. Со мной ничего не случится.
– Ну как скажешь, в случае чего, звони.
– Хорошо, – киваю я, забывая, что его номера у меня нет.
Набираю еду в столовой. Намываю свое настрадавшееся тельце в душе. Около получаса болтаю с Шен по скайпу. Она осветлила волосы, и теперь похожа на загорелую версию Леночки. У моих друзей все отлично. Том все так же боится своей эрекции, переодеваясь с парнями в раздевалке. Эшли все так же страдает по Лэнсу. Шен экспериментирует с пирсингом и парнями.
Включаю «Настоящую кровь» и валюсь на кровать, поедая мясные биточки с макаронами, припасенные как раз для такого повода.
В субботу нежусь в кроватке до обеда, пока возмущенный пустой желудок не вынуждает меня покинуть комнату.
В столовой сидят несколько человек, но из моего класса никого нет. Завтракаю потрясающими тонкими блинчиками, щедро политыми абрикосовым вареньем, запивая все это какао. Не забываю взять эту вкуснятину в комнату.
Делаю уроки, пока желание прогуляться не пересиливает мою любовь к науке. Смеюсь собственной мысли. Остроумно. Любовь к науке и я. Нонсенс!
На улице довольно прохладно, возможно ближе к вечеру, приходится обуться в ботинки и утепленный плащ. Отмечаюсь на выходе из школы и бреду по той дороге, по которой мы с Юрой гуляли в первую неделю знакомства. Вдыхаю воздух полной грудью, распинывая ногами кучу цветных листьев, опавших с деревьев. Осень в России потрясающая, хоть и деревья стоят уже голые, а по утрам виднеется иней. Делаю несколько фотографий и отправляю их папе, он просил почаще присылать ему пейзажи его Родины. Затем фоткаю свою симпатичную мордашку и посылаю ее всем – родителям и друзьям, а то вдруг забудут меня. По аллее прогуливаются мамаши с малышами, и обнимающиеся парочки. Завидую. Нет, не мамашам, мне для детей пока рановато, а парочкам. Мне тоже хотелось бы прогуливаться, обнимаясь с Юрой. Вот если бы он сейчас положил свою руку мне на плечо, я б ее не скинула. И если бы он коснулся губами моих, я бы не стала сопротивляться.
– Девушка, – рядом останавливается машина, и высунувшийся из нее парень рассматривает меня, – а куда вы идете?
Это он мне? Осматриваюсь по сторонам. Рядом никого. Значит мне.
– Просто гуляю.
– А может покатаемся?
Парень выходит из машины, и подходит ко мне.
– Я Андрей, – представляется парень.
– Кристина, – странно, что я называю полное имя, оно только для моего папы.
– Я к родителям приехал на выходные, и тут увидел тебя, – парень чуть выше меня ростом, немного полноват, и выглядит как плюшевый мишка, не могу не улыбнуться, когда на его загорелом лице появляется улыбка, – и забыл, куда еду.
– Может, немного пройдемся? – предлагаю я, ибо не хочу садиться в машину к незнакомому человеку, хотя я бы не прочь прокатиться.
– Давай.
Мы оставляем его синюю Тойоту на обочине и идем в обратном направлении по аллее.
– Ты тут недалеко живешь? – спрашивает Андрей.
– Да, – киваю, надеюсь, он не станет вдаваться в подробности, не хочу рассказывать, что я школьница.
Хотя, почему бы и не рассказать? Он мне что, понравился? Так не должно быть! Я ведь только что мечтала о Юриных объятиях и его губах. Я вообще не должна знакомиться с парнями.
С другой стороны, мне же не помешает практика разговорного русского?
Как будто мне не хватает того, что все вокруг меня разговаривают на русском, скорее уж я родной язык забуду.
Андрей не расспрашивает меня о том, где я живу, зато я узнаю, что он вернулся недавно с Кубы, где отдыхал месяц, пока находился в отпуске. Вот отчего он такой загорелый. Мне бы тоже хотелось побывать на Кубе. Он учится в Высшей школе экономики, в Москве, где живет в общежитии, а сюда приезжает по выходным, видаться с родителями и братом. Отсюда до Москвы почти два часа езды, и жить ему тут неудобно.
Мне не интересно слушать его, но я не знаю, как отказаться от этой прогулки теперь, раз уже согласилась. Мне везет, кто-то звонит на его мобильник, и ему срочно нужно ехать. Он просит мой телефон, чтобы пригласить меня вечером куда-нибудь. Я решаю быть честной, и говорю, что учусь в местной школе-пансионате, и что мне только семнадцать лет. Андрей расстраивается сначала, но потом все же дает мне свой номер, вдруг мне станет скучно, и я решу провести с ним вечер. Он обещает вести себя со мной как с сестрой, пока я не повзрослею. Смеюсь этой шутке.
Брожу дальше по аллее. Мне хочется позвонить Юре. Мне надо услышать его голос, узнать, что он есть. Но я уже звонила дважды, его номер вне зоны доступа. Наверное, они уехали далеко от сети.
Дохожу до ресторанчика, куда меня водил Юра и заказываю порцию антрекота и шоколадный торт. Тут полно народа, и пока я листаю новости в социальных сетях, в ожидании своего заказа, замечаю на себе несколько заинтересованных взглядов представителей противоположного пола разных возрастов, даже тех, за столиками которых сидят и женщины. Улыбаюсь. Моя самооценка вальяжно выделывает пару танцевальных па в голове. Мне нравится ощущать на себе взгляды. Что в этом такого? Это при том, что сегодня я одета в голубые джинсы скинни и зеленый свитер с треугольным вырезом, волосы заплетены в две косы и обмотаны вокруг головы обручем в несколько слоев. На мне ни грамма косметики. И раз уж я пошла на прогулку, высокие каблуки были оставлены на полке в шкафу, ведь гулять в мягких ботиночках на каблучке в три сантиметра гораздо удобнее.
Удивляюсь, когда официант, вместе с десертом приносит мне бокал вина. На мой вопрос он поясняет, что это подарок от углового столика. Улыбаюсь и киваю в знак благодарности трем парням, сидящим за этим столиком. Моя самооценка на вершине мира. Но… им что, не понятно, что я еще школьница? Ау! Я не выгляжу старше своих семнадцати! Народ! Очнитесь! Но еще больше я удивляюсь тому, что мой счет оплачен той же группой парней. Вот это да. Да я могла бы жить тут, не тратя ни копейки. Забираю контейнер с жареной курицей, заказанной мною на вечер, и выхожу из ресторанчика. Бокал красного вина остается стоять на столике не тронутым.
– Девушка! – окликают меня уже на выходе.
Оборачиваюсь и вижу симпатичного парня, вряд ли ему больше восемнадцати. Светло каштановые волосы довольно мило торчат в разные стороны, словно он только что взъерошил их руками, а карие глаза рассматривают меня с таким интересом, как будто я какое-то чудо света.
– Привет, – сегодня улыбка не слезет с моего лица, я чувствую у своих ног весь мир. – Это ты заплатил за меня?
– Я не мог отвести от тебя глаз, – улыбается парень, подходя ближе. – Я влюблен, – он прикладывает обе руки к сердцу. – Проведи со мной вечер. Я Денис, и если ты откажешь, я буду преследовать тебя, как маньяк.
Ого! Шустрый какой!
А вообще, два знакомства за день? Надо не забыть расцеловать мамочку за эту красотку, которую я по десять раз в день вижу в зеркале.
– Я Кристина, – снова называю полное имя, – и мне семнадцать, – и я не хочу этого скрывать, потому что сейчас мне не нужен никто кроме парня, сидящего где-то в зарослях и следящего, чтобы малышня не разбежалась по лесу.
– Что? – резко выдыхает парень, округляя глаза.
Смеюсь.
– Извини, я готова вернуть деньги за ужин.
– Неет, – протягивает Денис, разводя руки в стороны, – тебе не может быть семнадцать. Я хотел пригласить тебя в клуб сегодня.
– Мне очень жаль, – не могу унять смех.
– Пожалуйста, скажи, что сегодня у тебя день рождения и тебе исполняется восемнадцать!
Мотаю головой.
– Вот облом! Может, мы хоть прогуляемся вечером?
– Прости, но у меня очень много домашнего задания, – начинаю движения в сторону аллеи.
– Да я все знаю, я все за тебя решу! – кричит парень мне вдогонку. – Я сам школу недавно закончил!
– Мой день рождения десятого ноября! – кричу ему, поворачиваясь и идя спиной вперед. – Я буду тут в этот день!
– Я буду ждать тебя! – кричит парень, смеясь, и забегает обратно в ресторан.
Прыгаю от счастья подскоками, как маленькая дурочка и размахиваю пакетом с едой. Ну а что, до совершеннолетия остается всего ничего и это, без сомнения круто.
Отмечаюсь о прибытии в школу. В комнате валюсь на кровать от усталости.
Итог дня: двое симпатичных парней, бесплатный ужин в дорогом ресторане, потрясающая прогулка и… ну вот, забыла в магазин зайти, ужас, как хочется мороженого.
Высвеченное на экране мобильника имя Юры отбивает аппетит. Нажимаю кнопку принятия вызова.
– Слышно? – спрашивает парень, конечно, к чему эти приветствия?
– Да, – отвечаю я.
– Тут связи вообще нет, мне пришлось идти пешком почти километр и залезть на дуб. Не факт, что ветка меня выдержит, так что если я вдруг перестану говорить, не обижайся, просто знай, что я свалился.
– Ты мой герой, – смеюсь, я счастлива.
– Как у тебя дела?
– Все здорово. Сходила в ресторан, куда ты водил меня.
– Что? С кем? – в голосе слышится возмущение, я надеюсь, это ревность.
– Одна. Но за меня заплатил один парень, который хотел познакомиться.
– Серьезно? – да, это ревность со сладким привкусом раздраженности. – Я оставил тебя на одни гребанные выходные и ты уже заводишь новые знакомства?
– Не переживай. Я сказала, что мне семнадцать, и я школьница.
– А ты сказала, что твой лучший друг будущий чемпион мира по карате?
– Какой такой друг? – шучу я.
– Я! Тина! Я твой лучший друг! – бесится Юра, не пойму в шутливой ли форме. – Запиши это себе на лбу. Я твой лучший друг! И пользуясь этой привилегией, я больше ни на минуту не оставлю тебя одну. С этого момента, ты везде будешь ходить со мной.
– Хорошо.
– А теперь повтори, кто твой лучший друг?
– Ты! – весело кричу я в трубку.
– Не слышу!
– Ты мой лучший друг! – кричу громче, и парень на другом конце провода начинает смеяться.
– Повторяй это себе перед сном, и после пробуждения. Вообще, просто почаще повторяй. Всем это говори.
– Я поняла.
– А теперь скажи, ты в зеленых шортах?
– Нет, но собираюсь их надеть, как только схожу в душ.
– Надень их и не снимай до моего приезда. И еще эту желтую майку. И волосы распусти.
– Для чего?
– Дружить будем, – смеется парень.
– Юр, я уже хочу, чтобы ты приехал, – шутки в сторону, я действительно хотела бы сейчас провести с ним время.
– Я угоню автобус, плевать на мелких, сами доберутся, – ржет Романов.
– Знаешь, я соскучилась, – говорю я, но в трубке что-то начинает дребезжать, шуметь и связь пропадает. – Вот черт! – возмущаюсь я, на что оператор монотонно вещает мне, что абонент в настоящее время не доступен.
А мне так хотелось, чтобы он услышал эту фразу.
***
Дебильная связь! Двадцать первый век, а в лесу неподалеку от Москвы! Одного из самых больших, развитых и дорогих городов мира не работает гребанная сотовая связь!
Сижу на ветке дерева, болтая ногами. Заплатили за нее в ресторане! Какого хера она вообще одна туда поперлась? А если бы не только заплатили? Надо провести с ней беседу о безопасном передвижении по Москве и области. А точнее, о безопасности сидеть в своей комнате, пока меня нет. Нет, не то, чтобы у нас гетто, и ее утащат среди бела дня, вообще-то, я всегда считал школьный поселок спокойным местом, но так к ней точно всякие уроды подкатывать не будут. Орловская слишком хорошенькая, чтобы отдать ее кому-то, не попробовав сначала самому.
С другой стороны, она мне все рассказала, и это круто, ведь это значит, что у нее нет желания с кем-то знакомиться. Следовательно, в ее голове есть я. И от этой мысли я готов восхвалить небеса, от которых не так уж и далеко, потому как дерево довольно высокое. Рассматриваю проплывающие облака на темнеющем небе, наслаждаясь обдувающим меня ветерком. Вот было бы круто, будь Тина тут. Я бы забрался в ее палатку, где так тесно, и…
– Романов! Куда смылся опять?
Гребанный физрук! Он почти как мой охранник, только матерится больше.
– Да как вы меня тут то нашли? – возмущаюсь я.
Дмитрий Николаевич пытался заставить меня петь с мелкими песни под гитару. Я ничего не имею против этого, но вот детские песни… как-то голубизной отдает. Ну, типа, если тебе шестьдесят, ты можешь это делать, а если ты подросток, то… В общем, я предложил спеть Бутусова, или Чижа, но мое предложение было отвергнуто и я придумал, что мне срочно надо позвонить, и свалил в лес. И вот сижу на дереве уже час, а детские песенки поет Леха, которого я подставил под это дело.
– Слезай оттуда! – орет физрук.
– Детский утренник уже закончен? – интересуюсь я.
– Я щас сам к тебе залезу и ты у меня прямо на дереве запоешь.
Мужик не шутит. Он может. Вот, уже за сук ухватился. Как его вообще на работу в школу взяли? Он и дети – вещи несовместимые. Интересно, как он психолога прошел? Ах да, его взяли специально, чтобы заниматься со мной карате, ведь он заслуженный мастер спорта. Когда я выпущусь, он станет совладельцем спортивного клуба, куда я хожу иногда тренироваться. Это было его условием. Мужик один из лучших тренеров Москвы, но ездить ежедневно к нему на тренировки у меня занимало бы слишком много времени. Может, он из-за этого меня ненавидит?
Вот, его рука уже хватает меня за щиколотку. Какой прыткий мужик.
– Сам слезешь, или тебе помочь? – он словно огнем дышит.
Не удивлюсь, если сейчас он превратится в огромную собаку, как в этих тупых фильмах про всяких оборотней. Хотя, если физрук в кого и превратится, то в кабана. Прямо вылитый.
– Да слезаю я, – не лезть же мне от него до самой верхушки дерева?
По дороге к палаточному лагерю Дмитрий Николаевич, интеллигентно, используя мат лишь через каждые два слова, и всего раза три дав мне подзатыльники, объясняет, какой я говнюк, что свалил в лес в темное время суток, да еще и так далеко от разбитого лагеря. И как всем будет хреново, если я пропаду, хотя, он то, конечно, порадуется, ведь он вообще никогда не ожидал, что я свалюсь на его голову, поскольку до моего появления, в его жизни все было прекрасно.
– Я пел гребанные песни, – Леха встречает меня у костра, – значит ты идешь проверять палатки.
Киваю. Это справедливо. Пересчитываю палатки, заглядывая в каждую, освещая маленькие головы фонариком. Я знаю всех малышей в лицо. Отмечаю в списке каждого. Поход – это действительно серьезно, филонить тут нельзя. Ну, если только в детских песнях.
Вообще, мы с Лехой впервые поехали в поход с мелкими в восьмом классе. Мы не хотели. Но проштрафились. Все вышло до боли банально, мы дурели с парнями в холле нашего этажа, кидались друг в друга мячом. Кто-то, уже не помню кто, зарядил мячом в окно. И все не так уж страшно, наши родители просто вставили бы новое стекло, и проблема была бы исчерпана. Дело в том, что в тот период стоянка с машинами сотрудников школы располагалась прямо под нашими окнами, и пострадали три машины. И это тоже не самое страшное, ведь наши родители могли бы отремонтировать эти тачки. Проблема все в тех же тетках, сидящих в школьном совете, и решающих наши судьбы. Они посчитали, что мы должны стать более ответственными, и понимать всю ту общественную опасность, которую могли бы нанести, находись в машинах люди, или гуляй кто-нибудь под окнами. Мысль об изначально неверном расположении стоянки никого не заинтересовала. А для того, чтобы мы все это осознали, было принято решение о том, что следить за младшими классами будет теперь не только школьный совет, но и старшеклассники, для поднятия нашей социальной ответственности. То, что мы не являлись тогда старшеклассниками никого не смутило. Мишке достались экскурсии с мелкими по музеям. Лехе и мне – ежегодные походы. Олегу пришлось помогать тренеру вести тренировки для малышей. Я был привязан к тренировкам на следующий год, но уже за другой косяк. И знаете что в этом самое дебильное? В школьном совете не присутствует родитель ни одного из нас!
Не то, чтобы меня это напрягало, мне нравится помогать малышам узнавать что-то новое. Просто сейчас, когда мне так нужно время, чтобы проводить его с Тиной, я начинаю чувствовать его нехватку.
– Ну че? – спрашивает Леха, когда я возвращаюсь к костру. – Она свалила?
Это про училку ОБЖ, Елену Николаевну.
– Да, она закрыла свою палатку. Доставай.
Это я про коньяк, который мы прихватили с собой, и пьем по ночам, когда убеждаемся, что все мелкие на месте. Физрук знает об этой нашей вольности и ничего не имеет против, пока мы, цитирую «не валяемся в луже грязи и не орем пошлые песни».
Разливаем коньяк по стаканам и делаем по глотку. Хорошо.
– Дозвонился? – спрашивает Леха, он знает, что я бегал звонить Тине.
– Ага.
– Нормально?
Леха немногословен, но я понимаю, что он спрашивает, все ли в порядке в школе. Ситуация с конфликтом Ленки и Тины напряженная.
– Вроде да.
– Хорошо, я поговорил с Машей, она обещала не вмешиваться в это.
– Ты веришь ей?
– Конечно, – обидно произносит друг.
– Хорошо.
Надеюсь, он прав. Не хочу ссориться с другом из-за девчонок. Не понимаю, что он нашел в Машке, но это его выбор.
– У нее скоро день рождения. Не знаю, что ей подарить, – тихо говорит Леха. – Раньше все было как-то проще, вообще все, и подарки в том числе. А теперь, ну раз мы типа… встречаемся, наверное, я должен подарить что-то личное, или… может купить ей украшение?
– Чувак, я тут не советчик.
– А что ты подаришь Тине на день рождения?
День рождения Тины в ноябре, через неделю после моего, как я выяснил из ее личного дела. Вообще, хрен ее знает, как она к нам в класс попала, исходя из уровня ее знаний место ей в десятом, но никак не в выпускном. Но я благодарен всевышнему за то, что какой-то чувак допустил ошибку в оценке тестирования при ее переводе. Я не знаю, кем мы являемся друг другу, и не думаю, что в этот день я буду рядом с ней, но я уже прикупил ей в подарок жемчужный браслет. Жемчуг настоящий и подарок вышел довольно дорогим, учитывая, что мы знакомы чуть больше месяца. Но мои планы на эту девчонку предполагают некоторые растраты, так что я не экономлю. Кроме того, мне кажется, зеленоглазая любитель блестящих штучек, а в деньгах я не стеснен. И учитывая то, что после выпуска из школы мы больше не увидимся, я собираюсь приложить максимум усилий для воспроизведения своего плана.
– Я не думал об этом, – мне не хочется рассказывать другу о приобретенном подарке, происходящее между мной и Орловской должно остаться только между нами.
– День рождения Маши уже через месяц.
– Своди ее в ресторан, проведи с ней время, ей понравится. Купи билет на какой-нибудь концерт, или спектакль. Она же любит все это.
– Точно, – оживляется друг, – ты гений.
Как он сам до этого не додумался? По-моему, Машке вообще плевать на всякие побрякушки, и это один из ее немногочисленных плюсов.
– Леша, Юра, – нас отвлекает детский голос.
– София, ты почему не спишь? – малышка подходит к костру.
– Я Славу потеряла, – девчушка заплакана и трясется от холода всем своим маленьким тельцем.
Они близнецы-третьеклассники. София и Слава Ковалевы. Ничего друг без друга делать не могут. Даже спят вместе. Живут в школе в одной комнате, им только в этом году поставили разные кровати, но они все равно спят в одной. Уже второй год мы кладем их в разные палатки, типа нельзя класть мальчиков и девочек в одну. И второй год они выходят на поиски друг друга. Прошлой ночью я нашел их, лежащих в одном спальнике у костра, бог знает, как они туда вместе забрались. Мы с Лехой перенесли их в палатку Елены Николаевны. Не можем же мы их положить с физруком или к себе забрать? Вот хотел же взять для них двухместную палатку. А то София стесняется спать в палатке с мальчиками, а если положить Славу в палатку с девочками, то они начинают визжать, видимо, этому их учат с самого рождения.
Так и вижу, как какая-нибудь молодая мамаша объясняет своей принцессе: «Ты не должна обсуждать проблемы. Тебе это не нужно. Ты же девочка. Не нравится что-то – визжи. Хочешь чего-то – визжи. И чем громче ты будешь это делать, тем быстрее получишь желаемое».
А после таких вот уроков по школам расхаживают целые королевы, смотрящие на тебя как на исполнителя их желаний.
– Пошли, я знаю, где он, – накидываю на малышку свою куртку, а то она совсем продрогла.
Но Славы в его палатке нет.
– Юр! – зовет Леха шепотом. – Идите сюда, он тут.
Мелкий приперся к костру со своим спальником. Видимо, близнецы хотели повторить чудеса акробатики и втиснуться вдвоем в один спальный мешок. Бегу за спальником Софии. Хочу отвести их, как и прошлой ночью, в палатку к ОБЖ-шке, но ребята сопротивляются, просятся посидеть у костра. И мне приходится идти за их одеждой.
Теперь у костра нас четверо. Близнецы сидят на бревне, подложив под попы спальник, обнимаясь, смотрят на костер и молчат. Мы с Лехой продолжаем разговор.
Когда мелкие начинают посапывать, мы засовываем их в спальники и тащим к палатке Елены Николаевны. Но… в палатке она не одна, и поскольку половозрелых мужчин в походе только трое, вывод напрашивается сам собой – физрук и наша Елена не просто коллеги.
