Kitabı oku: «Тёмный принц», sayfa 4

Хейди и Рубин покорно следовали за нечистью, прекрасно понимая, что без Ди они долго не протянут. Хотелось есть. Спать на нормальных кроватях тоже. А еще им пришлось сменить наряды и купить для Рубин накидку: новый облик принцессы настолько пугал окружающих, что ей приходилось прятать лицо и руки, чтобы не привлекать внимание ко всей троице.

Спустя несколько дней путешествия по городкам, до них дошли слухи о гибели принцесс Хейди и Рубин. Также они узнали, что Белый замок и Белый город теперь закрыты для въезда. Кто-то шептался, что туда съезжались повелители силы с разных концов Великого континента. Ди потом предположила, что это гонцы смерти решили поискать того чудотворца, что наградил выбросом целебной маны столицу Инайи.

Когда Рубин спросила у трактирщика, не слышно ли ничего о судьбе принцев Галлахера и Орде, тот пожал плечами и сказал, что они сидят в замке. Горюют.

И Рубин, и Хейди это задело.

– Я думала, они будут нас искать, – обронила Хейди уже в комнате, готовясь ко сну. – А они горюют. В замке.

– Не спеши с выводами, – посоветовала Ди. – Откуда трактирщику знать, где сейчас принцы?

Хейди виновато опустила голову.

– Желаешь к мужу вернуться? – напрямую спросила Ди. – Я тебя не держу. Собирайся и езжай куда хочешь.

– И оставить Рубин с тобой? – возмутилась Хейди. – Одну? Я за ней в твой туман прыгнула! Не брошу и сейчас!

– Надо же, правильная какая, – хмыкнула Ди, присаживаясь на кровать. – Но давай будем откровенны: ты все еще с нами, потому что тебя гложет маленький обман, с которым ты столько лет живешь.

Рубин с опаской покосилась на Ди и перевела полный недоумения взгляд на Хейди.

– О чем ты толкуешь, нечисть? – Хейди нахмурилась.

– Ты ничего не понимаешь? – удивилась Ди. – Не замечаешь? Не чувствуешь?

– О чем ты говоришь?! – воскликнула Хейди.

– О лебеде и утке, – пространно пояснила Ди.

– Я не… – Хейди испуганно прижала ладони к груди.

– О мираже, который ты на себя наводишь! – зашипела Ди и встала.

– «Мираже»? – переспросила Хейди.

– Мороке! – Ди грубо схватила Хейди за плечо и подвела к столу, на котором лежало зеркало. Схватила его и поднесла к лицу обескураженной принцессы.

– Смотри на себя! – приказала Ди. – Что видишь?!

– Себя вижу! – упавшим голосом сообщила Хейди.

– Дьявол! Я без понятия, как заставить тебя снять эту маску!

– Лишить ее чувств, – подсказала Рубин.

Хейди и Ди обернулись к ней.

– Я только сейчас поняла, о чем речь, – Рубин подошла к ним. – Когда ты, Хейди, была без чувств в склепе и на берегу реки, твое лицо менялось, – Рубин указала на Хейди. – Я подумала, что так действует мой дар! Как будто… – Рубин осеклась.

– Договаривай, – попросила Хейди.

– Как будто делает тебя более совершенной, – осторожно произнесла Рубин.

– Исправляет мою врожденную «красоту»? – Хейди похлопала себя по щекам и начала отходить к стене. – Вы обе бредите!

– В детстве ты была не самым привлекательным ребенком, не правда ли? – тихо поинтересовалась Ди. – Маленькая девочка с большими синими глазами на излишне худом лице. И наверняка родители говорили тебе, что еще пара лет – и ты превратишься в прекрасную деру, которую полюбит достойный мужчина.

Хейди, не моргая, смотрела на Ди.

– Но после того, как какой-то пьяный кретин над тобой едва не надругался, чуда не произошло. Годы шли, а в прекрасного лебедя гадкий утенок так и не превратился.

– В сказке утенка звали «худым», а не гадким, – поправила Рубин.

– В моем мире он был «гадким», – шикнула Ди. – Но это неважно. Твои родители, Хейди, волхвы, что тебя лечили, твое окружение, даже твой муж – никто не заметил, что ты меняешь свое лицо при помощи дара наводить на себя морок. Не спорю: распознать иллюзиониста среди повелителей маны – та еще задачка! Ведь тот, кто наводит морок, сам является живой и постоянно активной юни изменений. Ты, Хейди, это ходячая юни изменений, которая обманывает всех вокруг, но прежде всего саму себя. Из-за ужаса, который ты пережила в детстве, твой разум защищает тело от опасности насилия. И делает это так, как умеет. Некрасивую деву среди красивых не заметят. И вряд ли станут домогаться, не так ли?

– Хотите сказать, что на самом деле я выгляжу по-другому? – еле шевеля губами, спросила Хейди.

– Да, – закивала Ди.

– То есть, – Хейди сглотнула, – мой муж все эти годы любил фальшивку?

Ди поморщилась, но признала:

– Да.

Хейди прижала руки к щекам и потерла кожу.

– Я выгляжу не так, как привыкла? Не так, какой видел меня муж? И когда это изменится и мое лицо… настоящее лицо вернется на место, даже муж меня не узнает? Я буду для него другим человеком? Какой-то дерой, похожей на его покойную жену Хейди?

– Я не знаю, как отреагирует твой муж на то, что настоящее лицо его жены несколько другое, – честно ответила Ди. – Но это серьезный обман, дорогая. И пусть ты невольно допустила его, но все же такая правда не может не ранить.

Хейди отвела взгляд в сторону и застыла.

– Я с трудом управляю своим даром, – взяла слово Рубин. – Но все же кое-что у меня получается.

– Неслабое «кое-что»! – хмыкнула Ди.

– Умолкни, – ощетинилась Рубин. – Хейди, когда Ордерион сказал мне, что я обладаю неким даром, веры его словам во мне не было. Но детали, на которые он указал, подсказывали, что со мной что-то не так. Я никогда долго не болела. День, от силы два – и снова играла с Сапфир и Изумруд – своими сестрами. Но когда болели они – становилось страшно. Сапфир едва не умерла от лихорадки в тринадцать. А Изумруд, самая младшая, поранила бедро в шесть лет, и рана почернела! Волхвы собирались отнять ногу, но все обошлось. Я никогда прежде не задумывалась, почему меня эти беды миновали. Ведь я не раз резала пальцы, ранила стопы и подхватывала зимой лихорадку. Теперь я знаю ответ: мой дар лечил меня, пока я спала. Сейчас мы с Ди говорим тебе, что у тебя тоже есть некий дар. Он меняет твое лицо. Ты можешь продолжать обманывать и себя, и окружающих. Но рано или поздно злой рок настигнет тебя так же, как настиг меня. Вспомни, что ты говорила мне о скалах. Лучше быть готовой к удару, чем разбиться в неведении. Ты сильна духом, Хейди. И не возвращаешься к мужу, потому что желаешь изменить свою жизнь. Так воспользуйся шансом и сделай это! Овладей даром, который подарили тебе боги. Я не отвернусь от тебя из-за того, что твое лицо окажется другим. И сохраню этот секрет ото всех. Даю слово.

– Рубин права, – Ди присела на кровать. – Ехать тебе некуда. Даже если муж с радостью примет тебя в объятия, от Луара ты никуда не спрячешься. И от его милой женушки тоже. Галлахер и Ордерион в любой момент могут остаться на улице без ничего. И ты, – Ди указала на нее пальцем, – это понимаешь. А у Рубин есть о-о-очень богатый родитель. И за нее он даст нам много седоулов. Я поделюсь с тобой. И Рубин, конечно же. – Ди улыбнулась ей. – И вы заживете своей жизнью где-нибудь подальше от людских глаз. Кто знает, – пожала плечами нечисть, – возможно, отправитесь в странствие по соседним королевствам? С седоулами в карманах у вас появится выбор.

– А может, Рубин захочет вернуться к отцу? – спросила Хейди, бегая взглядом от Ди к Рубин и обратно.

– Не захочу, – ответила Рубин. – Мы поможем Ди спасти наш мир. А потом я точно покину Турем, чтобы никогда в него не возвращаться.

– А как же Ордерион? – не поняла Хейди.

– А как же Галлахер? – тут же спросила ее Рубин, и Хейди отвернулась.

– Ты сама понимаешь, что к Галлахеру я больше не вернусь, – прошептала она. – Слишком много для этого причин. Он меня не знает, как и я не знаю себя. И всегда будет зависть от отца. А я не желаю иметь с этой семьей ничего общего.

– Так почему считаешь, что я желаю? – повысила тон Рубин. – Мне их радушного приема вполне хватило!

– Ордериону, в отличие от Галлахера, нечего терять. – Хейди повернулась к ней. – Он может навсегда покинуть Инайю с тобой и больше не возвращаться.

– Со мной. – Рубин хмыкнула. – С Ди, ты хотела сказать.

– При чем здесь я? – удивилось существо.

– У тебя мое тело, – с горечью прошептала Рубин. – Красивое тело, к которому он питает мужской интерес. А к этому, – она погладила испещренную маной руку, – он не испытывает ничего.

– Рубин, тебе не стоит так говорить, – в укор произнесла Хейди. – Ты несправедлива к Ордериону! Уверена, он не откажется от тебя из-за того, что ты немного… – Хейди вяло повела плечами, – изменилась…

– Тем не менее ты уверена, что Галлахер не сможет принять твоего другого облика.

– Здесь иное, – покачала головой Хейди. – Я не знаю, как выгляжу на самом деле. А он женился на мне такой. – Она указала на свое лицо.

– Ты в другой ипостаси похожа на себя нынешнюю. Только красивее. Лучший вариант самой себя! – Рубин смотрела на сникшую Хейди. – А я пугаю людей и знаю об этом. За глаза они называют меня «чудовищем» и «страшилой». А в глаза не могут этого сказать, потому что боятся. В отличие от тебя, я вдова. Ордерион не клялся мне в вечной любви в храме богов. Он вообще никогда не говорил, что испытывает ко мне что-нибудь, кроме страсти и желания обладания. «Моя», – гордо повторял он. Но я не его. И ему не принадлежу. Я – сама по себе. Дева, которая желает жить так, как хочется ей.

– Вот с этого начинается эмансипация, – вздохнула Ди.

– Ты надоела сыпать своими странными словами! – шикнула на нее Рубин.

– Дамы, я скажу вам правду в глаза один раз и повторять ее не стану. Ты, – существо указало на Рубин, – боишься, что Ордерион тебя никогда не любил и, увидев в этом обличье, скривит лицо, желая поразвлечься со мной – твоей копией. А ты, – палец Ди переместился на Хейди, – опасаешься, что любви твоего мужа недостаточно для того, чтобы он отказался от наследования трона и бросил ради тебя Инайю. Поэтому вы, дорогие мои, так ловко цепляетесь за идею помочь мне и охраняете вход, пока я обчищаю лавки.

– Мы желаем спасти наш мир! – Рубин вскинула подбородок.

– Я озвучила правду. На этом с препираниями закончили. Ложитесь спать! Подъем в три: до пяти мы должны вынести товары и уехать.

Хейди с Рубин переглянулись. Обе рассчитывали проспать до утра и ничего не воровать.

* * *

Рубин проснулась от бормотания на соседней койке. Уже третий день кряду Хейди по ночам пыталась овладеть даром и увидеть свое настоящее лицо. Она зажигала лампу, брала зеркало и долго смотрела на отражение, тихо повторяя: «Покажи мне настоящую себя».

Слушай это Рубин одну ночь – махнула бы рукой. Но третью, когда за две предыдущие так никто толком не выспался! И Хейди, вместо того чтобы им не мешать, вновь принялась за свое.

Рубин поерзала под одеялом и села.

– Хейди, ложись спать, – отчеканила она.

– Лягу. Позже, – пробубнила принцесса.

– Упражнения с зеркалом тебе не помогают! – повысила тон Рубин. – Смирись с этим и найди другой способ овладеть даром!

– Подскажи какой – и я займусь им.

Рубин зарычала и уткнулась лицом в подушку.

– Советы давать – все умные! – разозлилась Хейди. – А на деле ничем помочь не можете. Мешает свет – накройся одеялом с головой, как делает Ди.

– Да сколько можно! – прошипела Ди. – Я спать хочу!

– Не ты, а твоя наногибридная система, – брякнула Хейди. – И не спать, а «перезагрузить данные». Так, по крайней мере, ты объясняла.

– Ну так систему пощади! Она вам обеим еще пригодится.

– То не так, это не так, – покривлялась Хейди и снова вернулась к изучению отражения в зеркале. – Хватить ныть, принцессы без двора.

Рубин приподнялась.

– Ты тоже принцесса без двора, – напомнила Рубин.

– Я – «худая утка». Такой добычей перед другими охотниками не похвастаешь! Перья общипать – вообще ничего не останется. Да, Хейди-утка? – засмеялась принцесса и подмигнула своему отражению.

И тут волна марева коснулась ее лица. Черты мгновенно преобразились. Лоб стал ниже, глаза меньше, брови утратили былую ширину, губы, наоборот, будто налились, обретая идеально правильную форму.

– А-а-а!!! – воскликнула Хейди, отбрасывая от себя зеркало.

– А-а-а!!! – синхронно подхватила Рубин, указывая пальцем на ее настоящее лицо.

Ди подскочила с кровати, готовая броситься на обеих сразу.

– Замолчите! Немедленно! – гаркнула она.

Хейди снова потянулась к зеркалу.

– Ой… Так я красива… – произнесла осторожно, рассматривая отражение.

– Очень, – подтвердила Рубин.

Хейди погладила щеки и коснулась пальцем губ.

– Интересно, а в такую деву Галлахер смог бы влюбиться?

– Сомневаюсь, – Ди вернулась на кровать. – Его, насколько я поняла, привлекает твоя худшая ипостась.

– Что ты сказала? – Хейди в гневе повернулась к ней.

– Правду! – парировала Ди.

– Зараза. – Хейди скривила лицо и пристально посмотрела на Ди, скользя липким взглядом по каждой из черт искусственного лица.

– Что задумала? – спросила Ди, глядя на нее.

Марево прошло волной по Хейди, и она изменилась до неузнаваемости! Точнее, она стала точной копией Ди, которая копировала Рубин.

– Что-то мне плохо, – пожаловалась Рубин, глядя на это представление.

Хейди схватилась за зеркало и уставилась на отражение.

– Ого! Я и так умею? – произнесла она с воодушевлением. – Интересно, а мужчину смогу изобразить? Например, Галлахера?

– Боги… – прошептала Рубин, прижимая ладони к щекам.

На кровати Хейди сидел Галлахер в черном наряде с золотыми вышивками на плечах. Он долго смотрел на свое отражение, пока не отбросил зеркало в сторону и не отвернулся. Прошла волна. Хейди вернула себе истинный облик.

– И мужчину могу, – прошептала она, вытирая слезы со щек.

Принцесса наклонилась и погасила лампу на тумбочке у кровати. Комната погрузилась во мрак.

Рыдания Хейди слышали и Рубин, и Ди. Они обе молчали, не мешая ей выплескивать обиду и боль, что таились внутри. Дар или проклятие, но Хейди предстояло с ним жить. Как и Рубин. И уж лучше ждать удара, чем разбиваться о скалы в неведении.

Неделю спустя

Стоя на улице рядом с запряженными лошадьми, Рубин и Хейди зевали. Ди уже закончила переносить украденное через свой портал в другой мир, где у нее был тайник, и как раз вылезала из лавки через разбитое окно.

Сначала Рубин подумала, что туман, стелющийся по земле, это дело рук Ди. Ее портал открывался с помощью тумана, но вернуться из него назад можно было только в том же месте, где он был открыт. Из-за этого они едва не попались на глаза каким-то простолюдинам у водопада. Но им повезло: те довольно быстро удалялись по дороге дальше, а троица успела вернуться обратно и переждать опасность.

– Ди, я думала, ты закончила, – зашипела Хейди, разгоняя туман перед собой.

– Твою мать, – прошептала Ди прямо за ее спиной. – Прячемся, быстро! – скомандовало существо и потянуло обеих принцесс за дом.

– А лошади? – не поняла Хейди.

– Им конец, – прошептала Ди.

Рубин напряглась. Она поняла, что к этому туману портал Ди не имеет никакого отношения.

– Нас затягивает в воронку, где нарушены границы миров, – быстро шептала Ди. – Здесь я свой портал не открою: иначе тот мир угодит в цепочку воздействия, а оттуда мы можем и не выбраться. Ваша задача сидеть здесь и ждать меня. Когда скажу, побежите в ту сторону. – Ди указала на дорогу, проходящую через весь город. Не оборачивайтесь. И постарайтесь выжить, – скривилась она.

– Я поняла. – Рубин схватила за руку Хейди.

Туман заволок все вокруг. Крики раздирали уши. Все происходило точно так же. Вокруг оказалось полно людей. В разных одеждах они пытались спастись, скрываясь от существ, появлявшихся в тумане. Хейди зажала рот рукой, чтобы не кричать. Она сидела рядом с Рубин, запрокинув голову к небу, и сквозь туман старалась разглядеть летающих существ.

Ди достала из кармана шарик, светившийся голубым. Нечисть нажала на него, и он, застыв в воздухе, разделился на множество мелких шариков. Они выстроились в пластинку, и Ди, быстро перебирая пальцами, стала на них нажимать. Внезапно перед ней возникло окно света, в котором запóлзали какие-то символы. Ди нажимала на шарики, и символов становилось все больше.

Рубин пригляделась к ним и поняла, что уже видела такие знаки! В книге Ордериона! Язык ордена Повелителей силы!

Ди повела рукой, и светящееся окно исчезло. Вместо него в воздухе появилась странная металлическая трубка. Ди схватила ее и прижала ладонь к основанию. Трубка зажглась белым светом, освещая все, будто звезда на небе.

Хейди и Рубин даже прищурились, настолько яркий свет резал глаза.

– А теперь бегите! – прокричала им Ди.

Рубин вскочила на ноги и потащила за собой Хейди. Они бежали без оглядки до тех пор, пока свет из трубки Ди не залил все вокруг. Ноги Рубин и Хейди оторвало от земли, и теперь они принялись перебирать ими в воздухе.

– Ди! – закричала Рубин, точно зная, что спустя несколько мгновений они с Хейди упадут…

– Бегите! – послышался ее голос за спиной. – Продолжайте бежать!

Хлопок! Такой громкий, что Хейди вскрикнула и вырвала руку, зажимая уши руками.

– Нет, – попыталась поймать ее Рубин, но оказалось поздно.

Хейди рядом больше не было.

Свет погас, а Рубин полетела вниз. Удар. Мрак.

* * *

Рубин открыла глаза. Вокруг оказалось светло, как днем. Она осмотрелась.

– С добрым утром! – произнесла Ди, протягивая ей чашу с горячим напитком. – Мы приготовили завтрак, пока ты дрыхла.

– Хейди! – Рубин обернулась и увидела принцессу, сидящую у костра.

– Ди меня поймала. А тебя не успела, – пояснила Хейди, потирая идеальную бровь. – Но ты у нас бессмертная. Так что не беда.

– Боюсь, что ты неправа, – покачала головой Ди, осматривая Рубин. – Грудь щемит? – спросила она.

– Немного, – поморщилась Рубин.

– Постарайся больше не умирать, дорогая. За твой труп Дарроу вряд ли много седоулов даст.

– Умеешь ты пошутить! – скривилась Рубин.

– А это не шутка, – ответила Ди и всунула ей в руку чашу.

Глава 4

Ордерион

В путь отправились небольшим отрядом. Хорн, Саж и еще восемь воинов. О трауре, который царил в Северном замке, и предстоящей войне за трон принцы не говорили. Паскудные мысли и без того не давали им покоя, а бередить свежие раны не хотелось.

Ордерион знал, что брат провел ночь в странной комнате в подвале. Там же он и напился, разгромив кровать и причудливую мебель, заполнявшую помещение. Под утро Галлахер успокоился и уснул на полу, а Ордерион, заглянув в помещение, приказал воинам разбудить принца на два часа позже условленных.

Сам Ордерион не стал уточнять, что два лишних часа не помешали бы и ему, поскольку за всю ночь он так и не смог сомкнуть глаз.

Вчера, стоя перед обрывом, где ветер трепал его волосы, а полы мантии развевались, словно черные крылья ворона, Ордерион поймал себя на мысли, что похоронил Рубин. Конечно, он тут же мотнул головой, прогоняя картину, в которой тело возлюбленной навеки осталось погребенным на дне Бескрайних вод, но все же… Эта мысль что-то в нем сломала. Что-то разрушила, что собрать он был не в силах.

Какую жертву он принес бы богам за возможность вновь увидеть Рубин живой? Свой дар? Ордерион с радостью бы избавился от этого проклятия! Свой титул? «Прочь вместе с даром!» – ответил бы он. Свои богатства? Единственное настоящее сокровище отняло у него ущелье, а все остальное – только средства, без которых он и так проживет. «А если бы боги попросили взамен твою жизнь?» – спросил внутренний голос. – «А разве сейчас я живу? – уточнил сам у себя Ордерион. – Или я продолжаю существовать в поисках той, которой, возможно, уже нигде не найти?»

Оставшись накануне вечером в покоях, некогда отведенных для него в Северном замке, Ордерион улегся на кровать и уставился в потолок. В отличие от брата за ужином он не пил, как и не уносил с собой кувшин с брагой… После того как до них дошли вести из Белого замка, кто-то из братьев всегда должен был оставаться трезвым. И Ордерион прекрасно понимал, что этот «кто-то» именно он. Повелители силы прибывали на поклон к Луару один за другим, и поговаривали, что с визитом явился и сам Верховный из Небесного замка.

Что могло заставить Янтарного Сокола сорваться и вылететь из охраняемого гнезда? «Беда, – подсказывал внутренний голос. – Или нажива. Или все разом».

Ордерион не сомневался, что отец закрылся в замке и созвал свиту гонцов смерти во главе с Янтарным Соколом, ибо знал: сыновья явятся назад только при одном условии – чтобы поквитаться. Сколько лет Луар лавировал на грани, ни разу не оступившись и не теряя преданности сыновей? Но в итоге споткнулся о шлейф женского платья и упал. Кому принадлежало платье? Хейди? Рубин? Возможно, Мире? Или шлейфа было три, и роковую роль в этой истории сыграл каждый из них?

Что бы ни было дальше, войны не избежать. Галлахер не оставит безнаказанными издевательства над Хейди, что довели ее до самоубийства. А Ордерион защитит брата, потому что считает того правым. Эпоха правления вечно молодого короля Луара подходила к концу. Но ни Галлахеру, ни Ордериону с ним и его войском не справиться. Нужны были союзники. Турем? Если Дарроу встанет на сторону братьев и поддержит их в походе на Белый замок… победа могла бы остаться за ними. Орден повелителей силы не станет вмешиваться в распри королевств и их детей, ведь это противоречит уставу. Но Луар способен играть грязно. Отец может сообщить Верховному, что Ордерион и Дарроу укрывали повелительницу силы с даром целительницы… Гонцы смерти отправятся в путь, чтобы отобрать у предателей ордена жизни. И голос рассудка подсказывал Ордериону: отец уже так поступил. А это означало, что спасти принца и Дарроу мог только раскол в рядах ордена и объявление вотума недоверия. Как ни крути, мир действительно разваливался, а Верховный до сих пор не призвал гонцов смерти, чтобы всех спасти.

Одно цеплялось за другое и обрастало догадками, которые Ордерион не мог оценить однозначно. Оттого мысли роились, словно бабочки-маячки, перелетая с места на место, пока принц прокручивал в уме каждую деталь возможного заговора.

Весь завтрак Ордерион слушал бранные недовольства брата насчет собственного похмелья. Угомонить его он и не пытался, ибо понимал: Галлахер срывал злость, за которой скрывалось настоящее горе.

Так они и отправились в путь. Уставшие, вымотанные принцы разваливающегося королевства, одному из которых хотелось напиться, а другому – никогда не трезветь.

По дороге в Гразоль Ордерион ненадолго остановил лошадь у того места, где они с Рубин выехали с поля. Остальные тоже притормозили, став озираться по сторонам в ожидании опасности. Галлахер догадался, что брату лучше не мешать, и уехал с людьми вперед. Ордерион остался на дороге один. Казалось, лошадь Рубин вот-вот появится перед глазами, а на ней будет восседать самая прекрасная из дев, что он когда-либо знал в своей жизни.

Мысли о смерти любимой вновь сковали грудь, не позволяя вдохнуть, и Ордерион поспешил нагнать остальных, пока его не поглотило то же отчаяние, что и брата.

В Гразоле Ордерион заселился в комнату «для супругов-деров» и снова всю ночь не спал, глядя на запертую дверь. Хотелось встать и проверить: вдруг Рубин в другой комнате, а ее грязные сапоги стоят у кровати? Ордерион не вставал, зная, что ни Рубин, ни сапог за дверью больше нет.

Утром, когда он спустился вниз, Хорн буркнул что-то про ужасный внешний вид принцев и предложил им на день задержаться, чтобы оба выспались. Ордерион и Галлахер от этой идеи наотрез отказались и отправились дальше.

Застава. Приехали засветло. Ордериону на мгновение показалось, что вот-вот выбежит прежний начальник заставы и впопыхах начнет пересказывать историю о пропаже королевской делегации и выжившей фрейлине…

Никто не вышел. У заставы был новый начальник и другие воины, переехавшие сюда после исчезновения старых. Ордерион представился вымышленным именем и вручил конюху поводья, после чего сразу отправился в гостевой дом. Галлахер следовал за ним. Их поселили в соседних комнатах для деров и заверили, что через полчаса им принесут еду из трактира.

От любезного предложения Ордерион отказался. Галлахер покосился на него, но тоже ответил, что поест вместе со всеми. Принцы вымылись, сменили одежду и встретились на первом этаже гостевого дома.

– Как будто в прошлое вернулся, – бросил через плечо Ордерион, выходя на улицу.

– Мы не обсудили, что скажем Дарроу, – напомнил брат.

– Правду, – пожал плечами Ордерион. – И если за убийство делегатов и пропажу Рубин он нас прикончит, то возляжем в землю без почестей, чем доставим особое удовольствие Мире и нашему папаше.

– Тебя не заботит, что до нас до сих пор не доехал ни один гонец из Белого замка? – спросил Галлахер, по привычке оглядываясь по сторонам и всматриваясь в лица проходящих мимо людей.

– Нет. Все и так ясно. Отец знает, что мы захотим отомстить, поэтому готовится нас встретить, – подытожил Ордерион и остановился перед трактиром.

Галлахер ждал, когда брат войдет в помещение первым. Молчание затянулось, принц медлил, и Галлахер открыл перед ним дверь.

Ордерион вошел внутрь и снова остановился. Трактир почти не изменился: даже блудные девки стояли в ряд на месте прежних. Ордерион тяжело вздохнул: Атан ни за что в этом месте не отвечал. «Это папаша. Его законы и порядки, его подпольная торговля и нажива на бедах зависимых от белой пыли людей».

Галлахер и Ордерион присели за свободный столик и заказали ужин на всех. Новый хозяин трактира тут же зашевелился, а девки у стойки поправили лифы и с надеждой взглянули на входную дверь.

Тишина затягивалась. Никто не шел.

– Говорю же, эта страшила беду с собой привела, – произнесла одна из них.

– Не мели чушь, – махнула рукой другая. – Не повезло девке повелительницей силы родиться. Зато спутницы ее явно хорошо за охрану платят.

– Где это видано, чтобы баба двух других баб охраняла? – произнесла третья.

– Здесь, – ответила другая и захохотала.

Галлахер и Ордерион переглянулись, с опаской и неверием глядя друг на друга.

– Эй, трактирщик, я просила принести эль нам в комнату! Почему его все еще нет?! – раздался голос из-за спины.

Галлахер прирос взглядом к одной точке, белея на глазах. Ордерион медленно обернулся и увидел, куда смотрел брат. Он без труда определил, что дева – это не Рубин. Копия. Существо. Сам не знал, как догадался. Каким образом отличил. Не тот нетерпеливый жест, которым она поторапливала трактирщика. Не тот холодный и надменный взгляд. Все не то…

– Да чтоб меня… – произнесло существо, встретившись взглядом с Ордерионом.

– Ну, привет, странница, – холодно поприветствовал принц, продолжая сидеть. – Давно не виделись.

– И не говори.

Как ни странно, существо подошло к ним с Галлахером и плюхнулось на свободный стул. Брат, глядя на нее, подозрительно молчал.

Существо окинуло Галлахера заинтересованным взглядом и одобрительно кивнуло:

– Ты – Галлахер.

– Да, – произнес брат. – А ты кто такая?

– Рубин, – улыбнулось нахальное создание.

– Заливаешь как дышишь, – прошипел брат. – Где принцессы?

– Принцессы? – Существо засмеялось. – А вы их что, где-то потеряли?

Галлахер хотел схватить существо за руку, но Ордерион остановил его и силой прижал ладонь брата к столу.

– Не сейчас, – предупредил тихо. – Подожди.

– Пока я готова с вами разговаривать, попрошу вести себя достойно и в драку не лезть. Уйду – делайте что хотите, – заявила она.

– Уйдешь в свой мир? – уточнил Ордерион.

Существо утвердительно кивнуло.

– Это ты с какой-то повелительницей силы маны путешествуешь? – Ордерион прищурился.

Существо облокотилось о стол и наклонилось к принцу.

– Ты дебил?

– Кто? – не понял он.

– Тугодум?

– Раньше не был.

– Ну так теперь стал, – пожало оно плечами. – Если бы я не хотела с вами пообщаться, улизнула бы, как только вас увидела.

– Это я понял, – кивнул Ордерион. – Говори, чего хочешь. Ты же собралась торговаться за жизни наших дев. Или я неправ?

– Смекаешь, – прищурилось существо. – Мне нужно две тысячи седоулов. Достанете монеты, верну вам ваших дев.

– Где гарантии, что они живы? – басом прохрипел Галлахер. – И что ты вернешь их, когда мы заплатим?

– Милый, ты либо рискуешь и возвращаешь себе жену, – существо протянуло руку и погладило пальцы Галлахера, – либо остаешься вдовцом. – Она хлопнула его по кисти и хитро подмигнула.

Галлахер выхватил клинок из-за пояса и приставил острие к горлу веселого существа.

– А давай я расскажу тебе о своих условиях? – кривя губы, предложил он.

Девки у стойки завопили и стали разбегаться кто куда.

– Галлахер, остановись! – рявкнул недовольный голос Хейди.

Брат вскинул голову и замер, глядя на жену, которая в дорогом платье деры вошла в трактир. Следом за ней появились и Хорн с Сажем: судя по напряженным лицам, они заметили принцессу раньше и следили за ней.

Существо перехватило кинжал Галлахера и воткнуло его в стол.

– Я же сказала тебе сидеть и не высовываться, – зашипело существо, даже не повернув головы к Хейди.

– Не делай из меня идиотку! – Хейди подошла к столу, выдвинула стул и села на него.

Галлахер обомлел. Он стал белее простыни, рот приоткрылся, и непонятно было, что поразило его больше: живая и невредимая Хейди или то, что жена вела себя так, будто последние две недели провела в замке и сейчас спустилась в столовую к завтраку.

– Что она у вас потребовала? – спросила Хейди, переводя взгляд с существа на Ордериона. – Седоулы? Сколько?

– Две тысячи, – ответил Ордерион.

– Пусть сначала расскажет, что собирается с ними делать, а потом решите, стоит отдавать ей монеты или нет. – Хейди сложила руки на груди и опустила голову.

Ордерион заметил, что она старается не смотреть на Галлахера, делая вид, будто не замечает его растерянного взгляда.

– Ты жива, – наконец произнес Галлахер и отклонился назад.

Первое удивление прошло, и брат начал сопоставлять детали, которые не могли ему понравиться. Выражение его лица стало меняться. Между сведенных бровей появились морщины, опасный прищур и скривленные уголки губ, сулящие Хейди огромные неприятности.

– Ты жива! – громче повторил брат. – Свободно разгуливаешь по окрестностям в компании этой, – он махнул на существо рукой, – и даже не помышляешь сообщить мужу, что с тобой все хорошо.

– А со мной не все хорошо, – зашипела Хейди в ответ и повернулась лицом к Галлахеру.

Ордерион предвидел, что сейчас между супругами случится перебранка, и поспешил выставить звуконепроницаемый щит вокруг столика, одновременно кивая Хорну и Сажу, чтобы скрылись с глаз и шли искать Рубин.

Те поняли все без слов и спешно вышли из трактира.

– Кто-то отравил меня и запер в склепе умирать, – тем временем шипела Хейди. – А спустя пять дней внушил мне, что я должна выйти в город и прыгнуть с моста. Вменяешь мне, что я решила скрыться, а не вернуться к тебе? – Она злобно оскалилась. – О нет, дорогой, я жить хочу. Да и есть проблемы гораздо важнее, чем твое душевное спокойствие. Наш мир разваливается, а вместе с ним и другие тоже, – прошипела она ему в лицо. – Если нечисть не сможет это остановить, нас уничтожат. Всех. Не будет ничего. Так что извини, что я не вернулась в Белый замок и не отправила тебе добрые вести о том, что жива.