Kitabı oku: «Не кричите на детей! Как разрешать конфликты с детьми и делать так, чтобы они вас слушали», sayfa 2

Слушаться или соблюдать правила? Воспитание по-новому

Под мягким или излишне мягким родителем, который идет на поводу у своих эмоций и эмоций ребенка, я подразумеваю родителя, который не понимает, насколько важна организованность в воспитании, или не способен к ней.

Справляться с эмоциями детей – не единственная составляющая воспитания.

Воспитание – это организационная деятельность.

Ваш восьмилетний сын отказывается засыпать один в своей постели, потому что ужасно боится темноты? Не дайте ему себя запугать, устройте проверку.

А когда увидите, что темноты он боится только дома, а у друзей – нет, когда он попытается разжалобить вас и заставить испытывать чувство вины своим обычным «Ну можно я еще чуть-чуть с вами побуду?..», взгляните на часы: если уже 23:00 – ему пора спать. Потому что в таких случаях важен не его страх, ваше чувство вины или его желание, но то, что ему нужно отдохнуть, чтобы на следующий день хорошо заниматься в школе, и то, что он должен научиться быть самостоятельным и распределять свое время в четко прописанных границах. Организованность родителей дает детям ясность, одну из составляющих чувства безопасности. С лишними же эмоциями нужно быть очень осторожными – они бывают куда опаснее, чем принято думать.

Эмоциональный родитель не ставит перед собой задач, а основывается на сиюминутных решениях.

«Я раздражителен, часто сержусь на детей. Уж такой я есть, тут ничего не поделаешь». Или: «Сделаю первое, что на ум придет, это и будет правильно». У родителей, принимающих необдуманные воспитательные решения, есть несколько характерных черт:

• они часто или всегда спрашивают детей, что делать, потому что боятся ошибиться; речь обычно идет о вопросах, которые дети решать не могут, вроде: «Куда поедем на каникулы?»;

• они часто обижаются, когда дети ведут себя неудовлетворительно, потому что «не слушают родителей»; заваливают детей плохо сформулированными вопросами: «Как ты? У тебя все в порядке? Ты счастлив? Тебе нравится ходить в школу?» – считая школу фактором стресса, создающим сложности;

• они часто соревнуются с другими родителями, пытаясь дать своим детям как можно больше во всех областях;

• они боятся, что, если поведут себя твердо, для ребенка это станет травмой; если ребенок не слушается, сердятся и могут ударить его, но не в воспитательных целях, а потому, что чувствуют себя обиженными.

Когда ребенок эмоционального родителя становится подростком, родителю становится еще тяжелее. Он ищет общения, диалога, эмоциональной близости и соучастия. Но, концентрируясь на настроениях своего ребенка, родитель постоянно страдает, потому что его цель недостижима. Ребенок все равно выберет свой путь – и очень плохо, если он этого не сделает.

Чтобы быть организованным, нужно установить правила.

Приведем пример: если вы идете с детьми в торговый центр, заранее не оговаривая правил и не ставя границ, вам не избежать очень неприятных ситуаций.

Вам придется вытаскивать ребенка из-под завала пластиковых шариков или платьев, сорванных с вешалки, или же вы будете вынуждены уносить его, вопящего изо всех сил, под осуждающими взглядами других родителей. А детей подросткового и предподросткового возраста вы можете просто потерять в одном из магазинов, провести день в тревоге и вернуться домой с очередным ненужным смартфоном, который стоил вам образцово-показательного скандала и больших денег.

Суть в том, что в воспитании детей нельзя полагаться на случай.

Это относится и к тем родителям, которые невозмутимо говорят: «Рано или поздно он всему научится». Мышление ребенка не структурировано, эта логика для него не работает. Не работает она и для подростков, которым свойственно постоянно подвергать себя испытаниям, искать новых приключений и стараться избавиться от родительского контроля.

Совершенно необходимо установить правила, с которыми были бы согласны оба родителя. Когда-то общество строилось на строгости, и эта строгость была основой воспитания детей. Сегодня каждый делает что хочет, потому что, как мы уже говорили, ориентиры утрачены или мы, имея все на то основания, хотим их поменять. Время авторитарного общества, время приказов ушло. Хотя кто-то еще и вздыхает по прошлому, сегодня уже никому не удается командовать. Это не анархия: просто общество эволюционировало, изменилось, и каждый из нас хочет, чтобы его уважали, прислушивались к нему и признавали его способности (этот аспект можно даже назвать нарциссизмом).

В современном мире кажется странным путать правила и воспитание с приказами и слепым повиновением и воспитывать детей в этом ключе. Не только потому, что время такого стиля воспитания прошло, но и с психоэволюционной точки зрения: информация о развитии детского мышления свидетельствует о том, как сложно детям выдерживать такое воспитание. Я сильно сомневаюсь, что в те времена дети и подростки слушались взрослых, потому что были убеждены в их правоте или «хорошо воспитаны»: я сказал бы, что главным фактором здесь был страх, а недостатки воспитания, основанного на страхе, сегодня всем очевидны.

К тому же, если можно не сомневаться, что приказы не работают с подростками, то нечего удивляться и тому, что культура беспрекословного подчинения неприменима даже и к более младшим детям, которые по своей природе, кажется, должны больше прислушиваться к родителям.

Встретить по-настоящему послушного маленького ребенка – большая редкость, и так было всегда, за исключением ситуаций, которые нам сегодня показались бы подозрительными. Почему же приказы не работают даже с малышами? Потому что мышление детей младше шести-семи лет дихотомично: для них все либо черное, либо белое. Им сложно воспринимать оттенки и многогранность ситуации, и поэтому они или подчиняются, или отказываются слушаться, и тех, кто чаще выбирает первый вариант, по-настоящему мало. Послушных детей сегодня меньшинство. Все это – из-за попустительства родителей и отсутствия четких правил.

Главная проблема современных родителей в том, что они путают правила с приказами.

В их памяти засело прошлое, в котором так было принято, в котором их собственные родители говорили с детьми командным тоном. С одной стороны, они постоянно слышат, что «нужны правила», с другой – детские воспоминания заставляют путать правила с командами и нагоняями. Поэтому родителям, невзирая на их предрасположенность опекать детей и заботиться о них, тяжело преодолеть эту схему поведения, и в итоге они вынуждены жаловаться – с удивлением, покорностью и замешательством: «Они меня не слушают, делают что хотят. Я прошу выключить телевизор – им хоть бы что». Это странное заявление. Что значит: «Они меня не слушают»? Разве проблема родителей и воспитателей в том, что их не слушают? Воспитание – вопрос слуха? На этом фронте дети помладше и постарше вооружились разными методами и стратегиями – например, пристальным взглядом, выдающим их высокую способность к концентрации. Ребенок внимательно смотрит вам в глаза, вам кажется, что он вас слушает, а на самом деле он думает о чем-то своем.

Быть на все готовыми и мягкими, а потом кричать на детей и угрожать им неэффективно. Такое поведение провоцирует крайне тяжелые конфликтные ситуации или влечет за собой поведение, описанное на предыдущих страницах: терпение кончилось и начались крики и разнообразные угрозы.

Научиться различать правила и команды и организованно воспитывать детей, уделяя время и внимание своим родительским обязанностям, – вот что может спасти от ребенка-тирана и от риска самому тиранить своего ребенка.

В наше время нужно развить в себе смелость воспитывать ребенка.

Мы часто слышим: «Я занимаюсь детьми, забочусь о них». Кажется, что это одно занятие из многих, задача, которую нужно выполнить. Но на самом деле, говоря о воспитании, мы имеем в виду что-то другое. Нужно отказаться от идеи, что главное – любить своих детей: любовь здесь присутствует естественным образом. Вот слова Дональда Винникотта:

Недостаточно говорить, что родители любят своих детей. Детям важнее «иметь родителей», чем быть любимыми¹.

Поэтому будем считать нашу любовь к детям само собой разумеющейся и попытаемся понять, что еще нужно, как подойти к нашей задаче, как стать более организованными. Давайте научимся различать эмоционального родителя, говорящего «Я люблю моих детей, и этого достаточно», и родителя, готового заниматься воспитанием и убежденного в том, что организованность необходима. Очень часто эмоциональный и воспитательный аспект накладываются друг на друга, но все же важно уметь понять, какой из них доминирует в данный момент, чтобы вернуться в нужное русло.

И еще один фактор: время. Проводить время с детьми важно, но это не должно превращаться в алиби. Родитель может хорошо воспитывать ребенка, даже если не проводит с ним много времени. Главное – использовать это время правильно, не ругая себя за то, что его так мало. Достаточно даже выходного, если вы можете провести его вместе. Совместная еда – тоже важный ритуал. Важно не количество посвященного ребенку времени и даже не его качество, если под ним мы подразумеваем удовольствие от общения и отсутствие конфликтов. Самое главное – научиться организованности и вести себя правильно, ведь именно общаясь с нами – даже если времени на это не так много – дети узнают о том, что для нас ценно, и знакомятся с нашим опытом.

Роль матери и роль отца: командная игра и развитие самостоятельности

Помимо способности устанавливать правила, у родителя, хорошо воспитывающего своего ребенка, есть еще две черты: он умеет играть в команде и разбирается в том, как у ребенка развивается самостоятельность.

Что касается командной игры, крайне важно, чтобы родители сотрудничали друг с другом и принимали общие решения или, по крайней мере, сообщали друг другу об уже принятых решениях. «Я поговорю об этом с твоей мамой», «Я обсужу это с твоим папой»: общение между родителями важнее, чем бесконечные разговоры и объяснения детям. Поскольку оба родителя не всегда одновременно находятся рядом с ребенком, командная игра заключается и в том, что присутствующий родитель должен стремиться говорить не только за себя, но и за того, кто отсутствует. «И папа тоже хочет, чтобы ты продолжал учебу». «Мама сказала тебе то же самое».

Другой аспект – это то, что я называю основами педагогики. Это знание важнейших этапов развития ребенка и подростка, позволяющее правильно организовать сферу его самостоятельности.

Каждая фаза жизни относится к определенному этапу развития, к которому нужно относиться внимательно и с уважением. Все, что ребенок способен сделать сам, он должен делать сам, иначе он может заболеть. Эти важнейшие слова часто повторяла Мария Монтессори:

Не позволять ребенку самостоятельно делать то, что он может, – не ошибка, а причинение ему вреда.

Детям первого и частично второго года жизни требуется постоянное внимание и уход. Это – материнский год.

Несмотря на женскую эмансипацию, ставшую началом нового периода в истории, повседневная и материальная жизнь не особенно изменилась в том, что касается отношений между матерью и детьми: мать продолжает защищать своих детей и заботиться о них. Женщины никогда не переставали играть роль матери, в первую очередь являющуюся биологической ролью: мать в течение девяти месяцев вынашивает своего сына или дочь и естественным образом ощущает желание заниматься ребенком, опекать его и защищать, особенно на первом году жизни. Человеческие детеныши рождаются «недозрелыми» с физиологической и неврологической точки зрения (мы – единственные живые существа, чьи детеныши долгое время нуждаются в специальном уходе), и поэтому природа отводит такую важную роль родителям, особенно матерям. На первом году жизни дети нуждаются в особой заботе, дать которую может только мать, как раз потому, что она родила ребенка на свет: ученые утверждают, что именно этот период жизни лежит в основе импринтинга, формирования первичных связей, закладывающего основу доверия к миру и позволяющего быть уверенными в себе и своих способностях².

На первом году жизни ребенка отец должен в первую очередь поддерживать мать, заботящуюся о младенце, и создавать условия, в которых она сможет выполнять свою роль наилучшим образом. Если же отец пытается заменить мать, это приносит вред. Излишнее участие отца в заботе о младенце – палка о двух концах: с одной стороны, оно снимает с матери часть нагрузки, но с другой – зарождает опасную соревновательность, которая в корне подрывает естественную материнскую роль.

И тем не менее сегодня мы видим не кризис роли матери, а кризис роли отца. Конечно, у матерей тоже бывают сложности с видением своей роли, но исторически она не сильно изменилась. В прошлом некоторой части матерей тоже было тяжело выполнять свою роль, и они заменяли себя учреждениями или другими женщинами – к примеру, кормилицами. А вот что действительно изменилось с исторической, антропологической и культурной точки зрения, так это то, что

отцы и отцовская роль сегодня переживают упадок.

Здесь возникает вопрос: а как было раньше? Роль отца не в физическом присутствии. Если вспомнить прошлый век с его двумя мировыми войнами, мы не найдем в нем примера отцов, постоянно присутствовавших в семье. И все же можно быть уверенными, что тогда отцовская роль выполнялась, а сегодня, несмотря на то что отцы играют с детьми, посвящают им время и заботятся о них, она куда-то испарилась. Даже в мире наших представлений отец не занимает своего прежнего места, и мы не знаем, какую роль ему отвести: найти где-нибудь, к примеру в Интернете, фотографию, которую можно было бы сделать образцом отцовства, очень сложно. Можно увидеть заботливых родителей, которые счастливы быть рядом со своими детьми и смотрят на них с волнением и любовью. Но таким образом дети сегодня находят себе двух мам, их окружают два человека, выполняющие материнские функции, а не мать, обеспечивающая уход и заботу, и отец, помогающий расти и становиться самостоятельными.

Отцовская роль становится важна со второго и третьего года жизни ребенка, по мере прохождения им разных этапов развития. Второй год – это год первых запретов, которыми мы стараемся помочь ребенку понять, что можно и что нельзя делать, что можно и что нельзя трогать. На третьем же году появляется тема настоящих правил, и здесь роль отца становится очень важной. В четыре-пять лет начинаются первые приключения, общение и открытия, ребенок постоянно встречается с чем-то новым. Раньше эта стадия развития была моментом наибольшей важности отца.

Приведем в пример велосипед: легко догадаться, почему научить ребенка кататься на велосипеде было задачей отца, а не матери. Принимая риск, что ребенок обдерет коленки, отец заставлял и ребенка пройти испытание, в ходе которого можно причинить себе боль – в том числе метафорическую. Нельзя научиться кататься на велосипеде, ни разу не упав: это опыт, сделай это, попытайся, и пусть ты упадешь и поранишь колени – это нормально. Когда-то это было одновременно и приключением, и участием отца в жизни детей. Отец устанавливал правила, был авторитетной фигурой, державшей достаточную дистанцию, – и имел важное символическое значение.

А что же сегодня? Как-то раз я увидел, как один ребенок учится кататься на велосипеде: его было не узнать. На нем был шлем, наколенники и налокотники, перчатки и специальные очки. При таких условиях роль отца не слишком важна, потому что вместо того, чтобы участвовать с ребенком в приключении, он осуществляет заботу, опеку и уход. А это – материнская задача.

Разве может ребенок развиваться, не встречаясь с настоящим опытом?

Ко мне на консультацию пришла мама двух мальчиков – четырех лет и шести месяцев. Она в ужасе. Старший очень ревнует, и она боится, что ее излишнее внимание к малышу станет для него травмой. Она убеждена, что главное – проводить побольше времени со старшим (несмотря на то что все теории сходятся на том, что связь с матерью формируется главным образом на первом году жизни) и нужно найти альтернативное решение для младшего. Она укладывает младенца с отцом в отдельной комнате, а сама спит со старшим в своей кровати. Полугодовалый ребенок, который должен быть с матерью, находится с отцом, а мать спит с четырехлетним мальчиком, который, бедняжка, ревнует. Эта женщина играет свою роль, и это нормально. Да, конечно, она излишне тревожна, и это проблема – и тем не менее тревожность является частью материнской роли, ее задачи опекать ребенка. Она выбирает гиперопеку, но не выходит из рамок своей задачи. Настоящий вопрос таков: а что же отец? Возможно, он и не замечает, что его выгнали из кровати, что что-то не в порядке?

Зачастую дети становятся подростками, а отцы так и не получают от матери дозволения выполнять свою роль или так и не пытаются справиться со своей задачей. Как же так? Современные отцы пытаются найти себе новую нишу, в которой они не должны будут играть роль сурового главы семейства, но и не станут играть роль матери. По мнению Сильвии Веджетти-Финци, отцовская фигура утратила свои функции³. Мать перестала признавать власть отца и частично взяла на себя его роль. Зачастую матери больше спорят с отцом, чем с детьми. И отцы не сопротивляются, не выдвигают своих идей, не устанавливают своих правил, а просто следуют чужим решениям.

На смену отцу, ведомому эмоциями, должен прийти отец, готовый заниматься воспитанием.

Нужен отец, который будет не приказывать, а организовывать воспитание детей, стремиться устанавливать четкие правила в команде с партнером.

Иметь смелость быть отцом

Говоря об отцовской роли в воспитании, я имею в виду ряд характерных черт поведения, необязательно связанных именно с фигурой отца.

Отцовская роль воплощает в себе четкую дистанцию между детьми и родителями, понятные правила и стремление к жизненному развитию, а также обязательно включает в себя приятие риска и смелость как важнейшие условия развития ребенка.

Все это необязательно должно транслироваться отцом. В семьях с одним родителем или в случае, когда родители разошлись и отец не участвует в воспитании, эту роль может взять на себя женщина. В любом случае эти моменты крайне важны для младших и старших детей независимо от их пола.

Я хочу предложить новую фигуру отца, который устанавливает правила и ограничения, но главным образом учит детей иметь смелость идти на риск, справляться со сложностями и опасностью. Если тень – это та часть человека, в особенности подростка, которая принадлежит ночи, невысказанному и непроизносимому, чувству стыда и вины, а порой даже жестокости, роль отца заключается в том, чтобы не дать тени занять свое место в подсознании, в страхах, отчуждении, а научить детей сталкиваться с ней и принимать свои качества.

Отец берет на себя роль того, кто устанавливает границы и символически помогает справляться с тенью и встречаться со смертью. Отец противостоит детскому всемогуществу, превращая его в творческий ресурс.

Такой отец позиционирует себя как образец – конечно, несовершенный, но жизнеспособный – того, как обращаться с неопределенностью и риском, предлагает детям смелость как образ жизни.

Противоположность такого отца – это papà peluche⁴, эмоциональный родитель, готовый удовлетворить каждую просьбу ребенка. Принимая за аксиому, что ребенок постоянно нуждается в нем, каждую просьбу он воспринимает как прямую потребность в помощи, а не как благотворный вызов, как будто боится, что ребенок перетрудится. Такой отец конкурирует с матерью, пытается быть приятным, одевается как его сын-подросток и смотрит те же передачи, что и он, чтобы быть способным вести с ним диалог. Но средиземноморская мать уже сама по себе достаточно склонна к гиперопеке. Две такие точно не нужны.

Каковы же в таком случае задачи отца, занимающегося воспитанием? Поддерживать связь, развивать способности детей, устанавливать запреты и ограничения, стимулировать тягу к приключениям, деятельность и смелость, уметь обсуждать правила, когда это необходимо, помогать справляться с темными зонами личности.

Организованный отец ставит перед собой такие задачи:

• Действовать в согласии с другим родителем, совместно принимая и приводя в исполнение правильные решения. Лучше не устанавливать правила в одиночку – их вряд ли будут соблюдать. С другой стороны, нельзя ожидать, что один родитель всегда будет согласен с правилами другого. В сложных и конфликтных ситуациях с детьми лучше подождать и установить правильную эмоциональную дистанцию.

• Устанавливать границы. Это можно, это нельзя. Этим мы занимаемся сейчас, а этим потом, существуют права и существуют обязанности. Есть правила отношений, правила безопасности, правила общества. Правила – это не ограничение свободы, а необходимое условие для того, чтобы научиться обращаться со своей свободой и развить нужную степень самостоятельности. Функция границы двойственна: она и сдерживает, и дает стимул к развитию. Она ограничивает, но и дает возможность отделиться и выйти на простор.

• Не путать правила с приказами. «Сидеть!» – это приказ, а «За столом мы сидим» – правило. Правила беспристрастны и объективны. Отдавая приказ, мы всегда рискуем встретиться с неповиновением. Приказов следует избегать, намного лучше установить объективные правила: во сколько пора ложиться спать; как вести себя за ужином за столом; во сколько делать домашние задания; во сколько ребенок должен быть дома вечером. Речь здесь идет об организационных решениях, а не о бытийных вопросах, и эти правила устанавливаются в семье, чтобы совместная жизнь была удобнее.

• Раскрывать ресурсы своих детей. Принцип Монтессори «помоги мне справиться самому» создает условия, чтобы лучше осваивать новые умения. Задача воспитателя – правильно установить уровень сложности. Нужно создать необходимые препятствия, потому что именно в них содержится импульс к развитию и таким образом они помогают строить будущее ребенка. При отсутствии стимулов процесс обучения замедляется, ослабевает, энергия не находит выхода, и ребенок заболевает.

• Передавать свою историю. Если мы хотим помочь нашим детям, мы должны рассказать им об их корнях. Когда у меня на консультации отцы жалуются, что не знают, о чем поговорить с детьми, я советую им рассказывать о своей жизни, о том, как прошел день, об истории семьи. Для детей нет ничего лучше, чем узнать о своей семье, послушать истории о том, как они были маленькими. Маленьким детям, к примеру, нравится узнавать, что делали их родители, когда были маленькими, как они жили, какие у них были друзья. Так же им нравится узнавать о своих бабушках и дедушках. Генеалогия, несомненно, интересна детям – ведь они и сами часть семьи. Семейная история тоже воспитывает, и рассказывать о своих корнях важно в том числе потому, что это помогает отпускать ситуации, которые когда-то причинили или все еще причиняют боль. Горе, страдания, семейные тайны не проходят бесследно, а составляют часть наследия, которое мы передаем будущим поколениям. Мы должны понимать, что в наших корнях, в наших историях, как говорил Юнг, очень много теневых зон. Не стоит думать, будто эти зоны не важны, их лучше не скрывать. В этом отношении отец не дает теням превратиться в страхи и отчуждение: он создает условия для встречи с прошлым и его приятия.

• Окрылять ребенка. Символическая роль отца в том, чтобы давать ребенку – независимо от его пола и возраста – ощущение, что он со всем справится. В книге Анны Оливерио-Феррарис и Альберто Оливерио «Сильнее превратностей судьбы»⁵ затрагивается тема сопротивляемости. Сопротивляемость – не вопрос выбора или морали, а нейронаучная тема. Нейроученые считают, что наши ресурсы намного глубже, чем мы думаем. Сопротивляемость – способность металлов гнуться, не ломаясь, – свойственна и нам, но мы не знаем о ней и не стремимся ее развивать, и она проявляется только в крайних случаях. В ходе исследований был выявлен такой интересный аспект: чтобы активизировать сопротивляемость, не надо дожидаться критической ситуации: сопротивляемость заложена в нас, нужно только дать ей выход.

Кризисный период жизни может стать прекрасной возможностью развить наши скрытые ресурсы и ресурсы наших детей. Потребительская психология уж точно не поможет справиться со сложностями. Отец должен верить в способности своих детей и уметь убирать лишнее, потому что главное – это что умеют делать сами дети; нужно создавать условия и давать возможности: природу, друзей, ситуации, в которых нехватка чего-то становится вызовом, ситуации, в которых даже скука становится вызовом. Ведь скука – это преддверие творчества, это возможность, и не стоит пытаться избежать ее любой ценой.

Отец, позволяющий сыну справляться со своими делами самостоятельно, закладывает основы для его успеха во взрослой жизни.

Вот что говорил великий психолог Курт Левин:

Только при достаточной свободе жизненного пространства, когда у ребенка есть возможность самому выбирать свои цели в соответствии со своими потребностями и когда достижению этих целей сопутствуют трудности, у ребенка формируется четкое видение реальности и развивается способность ответственно принимать решения⁶.

На это способен каждый родитель: нужно хотеть, чтобы ребенок проявил все свои способности, в том числе и главным образом те, о которых и сам не догадывается.