Kitabı oku: «Экспрессо», sayfa 4
Глава IV. Помяни черта…
Дело обстояло не лучшим образом. Думая о своем везении, при поездке в «Векторе», Родион осознал себя снова в привычно – неприятном положении. С одной стороны ощущалось оно не как что-то тревожное. Родион попал в своеобразную зону комфорта, в которой ему длительное время приходилось пребывать. Когда в относительно посредственную и невезучую жизнь вмешиваются несколько ярких удачливых событий, то выглядят они достаточно чуждыми. И то и дело хочется от них насильно отвернуться, чтобы ничего не беспокоило личное пространство, каким бы серым оно не было. И даже если поддаться, и пойти этим ярким моментам удачи навстречу, словно на луч света, в итоге и сама удача будет нести несколько извращенный характер.
Это Родион понял еще в Козево, разбираясь со своим последним делом в роли частного детектива. Сейчас же он почувствовал знакомый горьковатый привкус подвоха, при сладости от поездки в «Векторе». Сверхкомфортабельный железнодорожный лайнер, и он, в качестве одного из подозреваемых по еще не совершенному убийству.
Удивление, граничащее с абсурдом, понемногу начинало спадать, когда Родион, по непринужденному и одновременно настойчивому приглашению Дениса Егоровича, отправился на обед в вагон – ресторан. Несмотря на неприятный осадок от своего нового положения в качестве подозреваемого, Родион все же решился порадовать себя окрошкой с крабовым мясом. Денис Егорович, сидя с ним за одним столиком, взял классический бифштекс с овощами. Официант и по совместительству бармен – повар, принес им тарелки с блюдами и поставил их в специальные углубления в столах, чтобы посуда не смещалась при движении поезда. Родион был приятно удивлен простоте и красоте внешнего вида окрошки. Легкий запах зелени, кваса, и едва ощутимый рыбный аромат дальневосточных морепродуктов. Также приятные нотки исходили от говяжьего бифштекса. Родион посмотрел на тарелку с мясом, окруженным тушеными овощами, и поймал на себе острый взгляд Дениса Егоровича. Словно пойманный за попыткой кражи аромата еды в особо крупных размерах, Родион виновато отвел глаза в сторону уходящего официанта.
– Насколько серьезно вы проверяли работников поезда? – решил Родион отвести тему от еды. – Они тоже могут быть потенциальными подозреваемыми.
– Могут, – Денис Егорович взял нож и вилку, и начал резать бифштекс. – Однако, для работы в «Векторе», мы изначально подбирали проверенный и квалифицированный персонал. То, что происходит в их головах, я примерно могу просчитать. В отличие от пассажиров.
– А пассажиров вы не проверяли?
– Проверяли. И еще тщательнее, чем персонал. Вот только жизнь у них несколько отличается от жизни обычных тружеников.
– Чем же? – вырвалось у Родиона.
– Происхождением, путем к успеху, известностью, работой, – сьев кусок бифштекса, ответил Денис Егорович. – Причем, не все отличия в положительном ключе. Посмотрите на тех, кто с нами обедает, и попробуйте сами предположить их биографию.
Родион оглядел вагон-ресторан. Белые матовые стены с подсветкой, бьющей из углов. Затемненные окна, спасающие от жарких лучей солнца. Пол и потолок являлись экранами мониторов, как и в коридорах купе. И если потолок отображал художественную роспись в стиле соборов или королевских дворцов, то пол иронично транслировал красный ковер. По каждую сторону от центрального прохода, по которому повар разносил заказы, стояли обеденные столики. Их было десять. Остальное свободное пространство занимали барная стойка, уходящая в кухню, и непонятная округлая площадка, в начале вагона, напоминающая сцену. По диаметру она была всего пару метров, и сложно было представить, что выступающему на ней человеку было бы комфортно стоять на ней. Тусклый свет выходил из нее. Такие же слабые огоньки мерцали по углам под потолком. Все это было как минимум необычным. Но самое необходимое для вагона – ресторана было сохранено: кондиционируемое помещение, вкусная еда.
Родион опустил свой взгляд на обедавших пассажиров. Блогеры сидели и с воодушевлением комментировали поедание еды на камеры. Иван так и сидел в панаме, в то время как Коля – оператор, все же снял головной убор, и сверкал своими синими короткими волосами. Девушка, которую они называли Белкой, продолжала что-то строчить в телефоне, периодически открывая рот, и принимая картофель фри из рук Ивана Банькова, так и не снявшего свою панаму. «Пара», – подумал Родион. Правда Белка приняла что-то наподобие наггетсов и из руки Коли. «Просто хорошие друзья», – изменил свой вывод Родион.
– Заметили блогеров? – не поворачиваясь к ним, спросил Денис Егорович. – Молодые, веселые, обеспеченные. С виду такие безобидные, и могут стать жертвами мошенников или бандитов. Вы знаете, сколько их подписчики жертвуют им денег?
– Нет, – ответил Родион.
– Перед вами миллионеры, которые одеваются в секонд-хендах, потому что считают это прикольным, и путешествуют за чужой счет, снимая свои приключения на камеру, – вздохнул Денис Егорович.
– То есть они могут быть потенциальными жертвами нападения в «Векторе?», – осторожно спросил Родион.
– Не думаю. Они едут среди пассажиров, которые не нуждаются в чужих средствах.
Родион подумал.
– Тогда они сами могут быть потенциальными убийцами.
– С какой целью? – спросил Денис Егорович.
– Не знаю, – пожал плечами Родион. – Они немного странные.
– Вы тоже, – усмехнулся Денис Егорович. – Но смогли бы вы предположить, чтобы им принадлежал план по проникновению в «Вектор» и последующее размещение оружия под столиком в вагоне – ресторане? Вы удивитесь, но они сидят даже не там, где был найден револьвер.
Родион еще раз посмотрел на блогеров. Молодые люди снимали на камеру, как Белка изображала саблезубого тигра, вставив в рот вертикально две палочки картофеля фри.
– Мы сидим за столиком, где было оружие, – отвлек внимание на себя Денис Егорович.
Родион машинально начал искать руками под столешницей, но встретил на себе всего лишь стальной взгляд собеседника.
– Его уже там нет, конечно, – прокомментировал Денис Егорович. – Оставим блогеров, присмотритесь к другим.
Взгляд Родиона упал на женщину средних лет. Строгое лицо без вычурного макияжа, уложенные лаком, волосы с проседью. Легкие морщины возле глаз демонстрировали напряженность и внимательность органов зрения. Добавить к этому белую рубашку, и пиджак, повешенный на соседнее кресло, и образ в голове Родиона начал складываться. Женщина обедала одна за столиком, внимательно осматривала вагон, и параллельно что-то помечала в блокноте, лежащем на столе. Родион вернул свой взгляд на Дениса Егоровича. Тот отрицательно помотал головой.
– Надежда Анатольевна – заместитель инспектора. Надежна, исполнительна, серьезна. Она здесь проводит проверку, чтобы составить отчет. «Вектор» едет в первый раз, и Надежда Анатольевна оценивает его пригодность.
– А она… – начал было Родион.
– Исключено, – оборвал Денис Егорович. – Проверенный человек, у нее мотивов нет.
– Понятно.
– А вот целью быть вполне может, – продолжил он. – Так что за ней присматриваем с особой тщательностью.
За Надеждой Анатольевной сидели двое. Молодая, если не сказать юная, девушка и коротко стриженый мужчина весьма зрелого возраста. Черные волосы девушки ниспадали на ее зеленую футболку. Мужчина был одет в серый пиджак, и был неподвижен, но Родиону казалось, что тот максимально контролировал ситуацию в вагоне – ресторане.
– Вы видели того отца с дочкой? Или внучкой? – спросил он у Дениса Егоровича.
Собеседник от смеха чуть не подавился. Денис Егорович взял со стола салфетку и прикрыл ей рот. Родион тут же заметил, как «отец», что сидел с девушкой, молниеносно обернулся к ним. Оглядев Родиона и Дениса Егоровича своими черными глазами, он, словно потеряв интерес, повернулся обратно к своему столику.
– Вы очень наблюдательны, Родион! – справившись со смехом, сказал Денис Егорович. – Делать выводы на основе наблюдений – замечательная способность. Но вот только имея информацию на руках, ваши выводы рассыплются в ничто.
Уколотый этим замечанием Родион молча смотрел на Дениса Егоровича, в ожидании прояснения ситуации.
– Это дочь одного из инвесторов проекта «Вектор» – имя девушки Себастьяна Рат. Ее отец, не тот, что рядом сидит, не смог сам прокатиться в этом поезде, а отправил вместо себя наиболее доверенное лицо – дочку. А седой стриженый дядя – ее телохранитель Ренат. В прошлом – инструктор спецподразделений по рукопашному бою и стрельбе, майор запаса.
– Он может?.. – начал Родион.
– Он может, – снова не дал договорить Денис Егорович. – Но его первоочередная задача – охрана Себастьяны. Тут нечего добавить.
– Он в пиджаке. У него есть оружие?
– В «Векторе» нет ни у кого огнестрельного оружия, – ответил Денис Егорович. – Даже у меня. Это все согласно инструкции безопасности. И к тому же, как вы считаете, нужно ли оружие инструктору по рукопашному бою в замкнутом пространстве?
Родион в задумчивости перевел взгляд на Рената. Тот сидел невозмутимо спиной, и подняв столовый нож на уровне глаз, рассматривал его.
– Вон посмотрите, – тихо сказал Денис Егорович. – Нас в отражении лезвия разглядывает. Будете дергаться – метнет не задумываясь. Ладно, шучу. Почти.
По спине Родиона пробежал пот, несмотря на кондиционируемый вагон – ресторан.
– Но чтобы, к примеру, добраться до дочери инвестора, – продолжил Денис Егорович. – Потенциальный убийца мог учесть, что придется вначале разбираться с ее телохранителем. Для этого мог бы и пригодиться револьвер. Так что Себастьяна может быть целью. Между прочим, что скажете вот о том молодом человеке в дальнем углу?
«Молодым человеком в дальнем углу» оказался невысокий плотно сбитый мускулистый мужчина, который с особым азартом ел мясной стейк. На его облегающей футболке было написано: «Tiger team». Первую и последнюю буквы словосочетания обрамляли стилизованные под клыки узоры. Голова пассажира «Вектора» была пробрита на висках, оставляя на верхней части широкую продольную полосу крашеных под шкуру тигра волос.
– Он тоже чей-то охранник? – спросил Родион.
– Стас «Ночной хищник» Якушев, – ответил Денис Егорович. – Чемпион в полутяжелом весе по боям без правил. Тридцать четыре профессиональных боя. Сорок два – нокаутом в первые двадцать секунд.
– Как такое возможно? – не понял Родион, почувствовав математическое несоответствие спортивной статистики.
– Восемь нокаутов вне ринга. Драки в кафе, ночных клубах. Достаточно взрывной характер у парня. И он всегда держит себя в форме. Если вы, Родион, не в курсе, то в «Векторе» есть вагон с тренажерным залом. Уверен, последующие пять дней, Стас будет активным посетителем.
В этот момент «Ночной хищник» остановился в поедании стейка. Он посмотрел на свой бицепс руки, которым держал вилку. Затем он согласно кивнул, и вернулся к трапезе.
– С одной стороны он может, – ответил на немой вопрос Родиона Денис Егорович. – Но с другой, ему даже револьвер не понадобится, чтобы кого-то убить.
Родион вспомнил об упомянутой компании – спонсоре
– А есть ли у Стаса конкуренты или недоброжелатели?
– Спортивный мир – это сплошная конкуренция, не только на состязаниях, но и во все остальное время, – пожал плечами Денис Егорович, словно объясняя простые вещи. – Бойцы вне ринга могут очень уязвимыми, потому что организаторы менеджеры и спонсоры могут решать вопросы запрещенными приемами.
– То есть он может быть как целью, так и охотником? – спросил Родион.
– Скорее хищником! – усмехнулся Денис Егорович.
Переведя взгляд с Якушева на соседний столик, Родион увидел сидящую за ним знакомую женщину. Светлые волосы, прямая осанка, красное летнее платье. В глазах нотки высокомерия. Она заметила Родиона. Сначала на ее лице читалось возмущение, а затем блондинка с нарочитым безразличием отвернула взгляд в окно вагона – ресторана.
– Ирина Сенкина, – прокомментировал объект изучения Денис Егорович. – Она же Сиркисс. Слышали ее песни?
– Что-то про ромашки? – припомнил ранний диалог с таксистом Родион.
– Раньше про ромашки, – кивнул головой Денис Егорович, отрезая очередной кусок бифштекса. – Потом про любовь в ночи, а сейчас скатилась в современную попсу. Ну, или скатили.
– Кто скатил? – не понял Родион.
– Продюсер, конечно же. Звезды на небе сами по себе не горят. Их зажигают. У Ирины концерт в северной столице, и, для пиара, ее продюсер организовал поездку в «Векторе». Однако любопытно, что сам Леонид не смог с ней поехать.
– Это… – начал было Родион.
– Продюсер и по совместительству ее любовник, – ответил Денис Егорович, набрав на вилку овощей. – Жалко ее, конечно.
– Почему?
– Ей тридцать пять лет. Без мужа, детей. Пятнадцать лет строила карьеру певицы. Леонид неплохо зарабатывает на организации концертов с ней, и не жалеет денег на раскрутку в медиа пространстве. Вот только нынче шоу – бизнес молодеет, и продюсер Ирины, втайне от нее проводит… Скажем, кастинги новых талантов.
Родион посмотрел на высокую блондинку, с бокалом красного вина в руке. Она смотрела в окно поезда. В силу полученной информации Родион видел в Ирине уже не нарочитое безразличие, а глубокую отрешенность.
– Она знает об этом? – спросил он у Дениса Егоровича.
– Догадывается. В ее карьере начался обратный отсчет. Думаю, Сенкина это понимает.
– Она может уйти от этого Леонида.
– Куда? – удивленно поднял бровь Денис Егорович. – Юнцы стучатся в дверь эстрады. Обратно в рестораны, после той роскоши, что ей дала популярность? Вряд ли. И подписанный контракт с Леонидом не дает так просто выйти из игры. Там жесткие условия, которые Ирина, будучи молодой провинциалкой, естественно не прочла при подписании.
– Откуда вы все это знаете? – спросил Родион.
– Наши связи очень обширны, и везде есть свои агенты, – серьезно сказал Денис Егорович.
Родион поежился от впечатления. Словно вокруг его собеседника резко потемнело пространство. Но Денис Егорович прояснил погоду вокруг себя, негромко засмеявшись.
– Шучу, Родион! На вокзале почитал светскую хронику из автомата с газетами. Рекомендую, кстати, пролистывать бумажные источники информации, узнаете много нового, чего в интернете не бывает.
Родион обдумывал сказанное Денисом Егоровичем. Наблюдалась определенная взаимосвязь.
– Как думаете? – негромко спросил Родион. – Могла ли Иркис, то есть Сирина… В общем, могла ли она быть целью? Леонид, к примеру, решил от нее избавиться, по своим расчетливым причинам.
– Вряд ли, – отозвался Денис Егорович. – Леониду этого не нужно. Достаточно просто обновить музыкальный проект с молодой артисткой, расторгнув контракт с прежней. И все. Никакой грязи и лишних подозрений. А вот у Ирины гораздо больше мотивации разобраться с продюсером, пообещавшим долгую безбедную звездную жизнь, и в то же время, ищущим ей замену.
Родион задумался. Случайная встреча у купе Ирины напомнила ему о том, что она ждала своего продюсера. Тот, по-видимому, не явился в «Вектор» к времени отправления.
– Странно, – сказал он.
– Странно, – повторил Денис Егорович. – Между прочим, сейчас должно начаться шоу.
Не успев у него уточить, какое щоу начнется, Родион обратил внимание на окно вагона – ресторана, по левое плечо. Оно стало заволакиваться густым черным туманом, тем самым затемняя поверхность. Какая-то странная технология защиты окон от проникания солнечных лучей. Почувствовав, что во всем вагоне становится темно, он оглядел другие окна. Все они тоже стали чернеть. Что Родиону показалось странным, так это абсолютно нейтральная реакция пассажиров и бармена. Словно они все понимали причины происходящего. Однако самому Родиону от такого затемнения, как в кинотеатре, становилось некомфортно. Отчасти из-за того, что он был не в кинотеатре, а в движущемся, с огромной скоростью, поезде. И ему хотелось видеть именно движение в окнах, чтобы чувствовать себя спокойнее.
Он увидел, как круглая сцена с тусклым светом зажглась ярче. Вдоль всего вагона, под потолком, задвигались маленькие светильники и направили свои лучи на сцену. Одновременно с этим образовались световые полосы тусклого синего цвета на полу в проходе между столиками, и параллельно на потолке. Родион чувствовал напряжение сидящих позади себя пассажиров. Ни одного звука, ни одного стука вилками о тарелки. Один только Денис Егорович, за спиной которого происходили все эти световые метаморфозы, спокойно ел свой обед в темноте.
Возникший из сцены столб света стал приобретать определенные формы. Вспомогательные лучи из-под потолка придавали четкие контуры этой непонятной фигуре. Затем общий тусклый синий цвет разделился на ярко красный посередине, и телесный оттенок снизу и сверху. Еще пара секунд прошла в чем-то наподобие корректировки четкости изображения. В результате, к удивлению всех, кроме Дениса Егоровича, на сцене предстала Сиркисс в красном блестящем платье. Одна ее оголенная нога была выставлена из разреза полы платья. В руках она держала золотой микрофон, и готова была пустить его в ход.
«Нихрена себе!» – услышал Родион мужской голос позади себя. Вероятно, он принадлежал Стасу «Ночному хищнику». Еще были слышны короткие вибрации телефонов от набора текста. Блогеры. Женское фырканье – явно принадлежащее Надежде Анатольвевне. И только «Ленька – жадный дурак», произнесенное приятным женским голосом, заставило Родиона обернуться от сцены в темноту.
Он увидел силуэт высокой стройной блондинки, все также сидящей на месте Ирины Сенкиной. Нет, это и была та же самая Сиркисс, что обедала ранее. Родион хотел было задать вопрос непонятно кому, но уже все сообразил сам.
– Голограмма! – догадавшись, повернулся он к Денису Егоровичу.
Тот одобрительно кивнул, взял в руки чашку с кофе, и повернулся в сторону к сцене.
Заиграла музыка. Медленный ритм, классические джазовые мотивы, саксофон и рояль. Голограмма Сиркисс стала в такт музыке покачивать своими бедрами, создавая атмосферу чувственной песни.
«Сегодня вечер, и ты один,
Усталый дождь бежит по окнам,
Темно в квартире, в бокале джин
Больших надежд сулила ночь нам…»
От слов и музыки заправского джазового клуба, Родион почувствовал жар по всему телу. Некоторое неуютное ерзанье послышалось и за его спиной. Денис Егорович наблюдал за голограммой с легкой улыбкой.
«Но нет меня с тобою рядом,
Недосягаема я как звезда.
И ловишь капли своим ты взглядом.
Ведь я была звездой всегда!»
После этих слов, голо – Сиркисс резко шагнула со сцены. Все пассажиры ахнули, привыкнув к ее местообитанию в рамках светового круга. Но голограмму вовремя подхватили боковые светильники, и она упрямо шагнула в проход между столами. В мир живых людей.
«О, как же ты, как же ты, как же ты грустишь,
Влюбился ты в образ звезды с первого взгляда!
И стоя с бокалом в темной квартире не спишь,
Не можешь поверить никак, что не будем мы рядом!»
Продолжая петь, Сиркисс шла по проходу между столиками, имитируя касание предметов интерьера. Световые полосы на полу и потолке пульсировали, становясь то ярче, то темнее. Остановившись напротив Родиона, она стала медленно танцевать в такт музыке. Затем посмотрев на него, голо-Сиркисс протянула к нему свою руку, свободную от микрофона. Расстояние до лица Родиона было меньше, чем сидел от него Денис Егорович. Несмотря на то, что это была голограмма, от натуралистичности происходящего, у Родиона бешено застучало сердце. Затем Сиркисс изогнула свою руку, и игриво поманила его пальчиком к себе. Но Родион почему-то наоборот вжался в сиденье, словно преодолевал на огромной скорости плотные слои атмосферы. Голограмма сладко улыбнулась, и подмигнув, послала воздушный поцелуй, тем самым добив Родиона неловкостью. Затем она медленно и вальяжно направилась к пассажирам, сидящим за его спиной.
«Меня ты ищешь среди других,
И всякий раз ты не находишь.
И только с джином в своей руке,
Ты от меня порой уходишь…»
Продолжив припев, голограмма двигалась к другим столикам. Родион наблюдал, как реальная Сиркисс недовольно отвернулась в сторону затемненного окна. Надежда Анатольевна тоже отсела подальше от надвигающегося чуда техники. Блогеры заворожено снимала происходящее на камеры своих смартфонов. Стас Якушев с восхищенной улыбкой, подсел поближе к краешку стола, в ожидании встречи с голограммой. Только Себастьяна и Ренат спокойно смотрели на все это представление, где участниками уже стали и сами зрители.
«О, что же ты, что же ты, что же ты молчишь?
Звезда любовью всей твоей жизни стала!
До звезд никогда ни на чем не долетишь,
Мечтаешь, чтоб в руки твои звезда вдруг упала!
Напрасно…»
Голограмма закончила петь, но продолжила танцевать под медленный джазовый проигрыш. Саксофон на фонограмме выдавал необыкновенное соло. Сиркисс двигалась по световому полу, приближаясь к двери выхода из вагона – ресторана. Родион в этом увидел что-то символическое. Ему захотелось после этого выступления подойти к «оригиналу» и побеседовать о ее творчестве, и за одним попытаться разговорить для расследования.
Саксофон выдавал финальные ноты, фигура Сиркисс, остановившись у двери выхода, развернулась к зрителям, и, улыбаясь, победоносно вскинула руки к верху. Пассажиры, кроме «оригинала», зааплодировали. Чувствовалось, что подобного шоу в вагоне – ресторане никто из присутствующих не ожидал.
Внезапно сквозь голограмму Сиркисс, со стороны выхода из вагона, ворвался высокий мужчина в маске зайца, закрывающее все лицо. В руке он держал револьвер.
– Всем сидеть, никому не рыпаться! Поезд захвачен! Мы едем в Грецию!
Голограмма разом рассыпалась. В вагоне ресторане стало светлеть – окна снова становились прозрачными. Еще ничего не понявшие пассажиры стали присматриваться к мужчине в маске. Он был одет в фиолетовый пиджак и такого же цвета брюки. Из-под маски зайца торчали аккуратно уложенные светлые волосы.
Понимая, что как угрозу его не воспринимают, захватчик разозлился.
– Вы что думаете? Тут шоу вам показывают? Сейчас я вам такое шоу устрою!
Он стал направлять револьвер поочередно на всех обедавших пассажиров. Люди все еще непонимающе сидели, и смотрели на этого странного мужчину в маске зайца. Рука с револьвером двигалась от одного у другому. Никакой реакции. Родион тоже ничего не почувствовал, пока дуло оружия не остановилось на нем. Вот тогда он и почувствовал тот самый страх. В него когда-то стреляли, и, по удачному стечению обстоятельств, не попали. Но ощущение близкой смерти, отпечаталось в его памяти навсегда.
Пассажиры начали тоже неуютно ерзать, и тяжело дышать.
– Сидите тут, богатенькие и известные, – громко ворчал мужчина сквозь маску. – В то время как я – простой грузчик на вокзале, еле свожу концы с концами! Но сегодня я сведу ваши концы! Эй, ты, с глупым выражением лица! Быстро подошел ко мне!
Поскольку револьвер остался наставленным на Родиона, то всем стало понятно, кого мужчина просил подойти.
– Ко мне! Или я сейчас старуху пристрелю! – закричал «грузчик» в маске зайца, тряся револьвером в сторону Надежды Анатольевны.
Та неоднозначно охнула. То ли от страха, то ли от обиды. Заминспектора покраснела, но показывать эмоции предусмотрительно не стала. Она лишь с надеждой уставилась на Родиона.
Искра благородства и самопожертвования, ради спасения других, проскочила в его организме. Трясущимися ногами он оттолкнулся, встал с кресла, и стал медленно подходить к вооруженному мужчине.
– Быстрее! – крикнул тот.
Родион прибавил шаг. Он трясся не только от движения поезда, но и от собственного напряжения. Одышка достигла таких высот, будто Родион пробежал марафон, учитывая, что он их никогда не пробегал марафонов. Пот бежал ручьем по спине. Вокруг Родиона затаили дыхание все пассажиры и бармен. Только был слышен приглушенный стук колес и свистящий гудок поезда.
Наконец Родион подошел почти вплотную к револьверу в руке мужчины. Черные дырочки в глазах маски зайца так и сверлили своей неотвратимостью.
– Чего так смотришь? – спросил мужчина сквозь маску. – Зайчиков боишься? Или не нравится, что кто-то едет в этом экспрессе зайцем?
Он сдержанно затрясся от своей собственной шутки. Заячьи уши дергались в такт. Родиону же было не до смеха. Мужчина упер свой револьвер Родиону в живот, отчего тот чуть не потерял сознание.
– Сейчас зайчик тебя накормит, как следует! – серьезно проговорил мужчина в маске.
Родион зажмурился, готовясь к самому худшему. Но самое худшее не происходило. Прошло секунд десять, Родион открыл один глаз. К своему удивлению он обнаружил перед собой свободную от оружия левую руку мужчины, ладонью кверху. На ней лежали разноцветные леденцы в обертках.
– Бери одну и ешь, – сказал мужчина в маске.
Родион непонимающе посмотрел на него.
– Быстро взял конфету и съел! – затряслась маска зайца. – Вот ту, со вкусом дыни!
Напряженность ситуации усиливалась ее абсурдностью. Но Родион не стал спорить с человеком, держащим револьвер, и взял конфету. Развернув обертку и положив ее в рот, он почувствовал вкус дыни, который не любил с детства.
– Хорошо! Нравится твоя сладкая жизнь? – спросил мужчина. – А теперь раздай конфеты остальным пассажирам, и побыстрее!
С этими словами он стряхнул с ладони конфеты. Родион еле успел их все поймать. Распрямившись, он подошел к ближайшему пассажиру – Стасу Якушеву. Тот с серьезным видом выбирал конфету.
– Любезные! – истерически сдержанно сказал мужчина в маске, направив оружие на Родиона и Стаса. – Я вам не мешаю?
– Нет, – честно признался Родион.
– Тогда один быстро взял конфету, а другой раздал остальным! – заорал он.
Стас вытащил первую попавшуюся, а Родион спешно разнес остальным конфеты. Пассажиры недовольно, но послушно взяли их из руки, развернули и положили себе в рот. Только Денис Егорович положил свою конфету на стол, спокойно закурил, при удивленной на такое действие публике, и отрешенно посмотрел в окно.
– Уважаемый! – крикнул мужчина в маске. – Тебе особое приглашение требуется? Ты не хочешь разделить радость от моего угощения? Всем же вкусно, да?
Пассажиры неуверенно покивали головами. Родион, увидев это, сделал то же самое. Затем он посмотрел на Дениса Егоровича, и почувствовал одновременно страх и уважение. Страх, потому что неадекватный «заяц» может сейчас просто пристрелить его. А уважение из-за молчаливой непокорности. Родион всегда завидовал таким уверенным в себе людям.
– Ну? – направил револьвер мужчина на Дениса Егоровича.
Тот молчаливо затянулся от своей сигареты, и затушил ее в чашке с кофе. Затем он повернулся к смотрящему на него дулу револьвера.
– А вы не боитесь, гражданин Орлов, что из-за этого глупого перфоманса, вы можете довести до инфаркта пассажиров? Не говоря уже об изжоге от ваших дешевых конфет?
Родион в спешке посмотрел на мужчину в маске зайца. То же самое сделали и остальные пассажиры. Мужчина, казалось, был уже не таким уверенным. Вот уже и дрогнула рука с револьвером. Наконец он пожал плечами, опустил руки, и виновато ссутулился.
– Я просто хотел показать, что живая актерская игра всегда будет впечатлять сильнее этих высоких технологий, – обиженно буркнул он.
– Игрой впечатлены, репертуар подкачал, – сказал Денис Егорович. – Уважаемые пассажиры! Прошу вас успокоиться, и доесть конфеты. Вы только что были свидетелями неудачного выступления актера театра, кино и телевидения Матвея Орлова!
При упоминании имени, мужчина резко сорвал с себя маску зайца, и явил всем свое радостное, по-детски счастливое лицо.
