«Вечера с Петром Великим» kitabından alıntılar, sayfa 2
Штелина, некоего петербургского немца, к тому же своего дальнего
Нет уж, послушайте. Вы вот нам указываете, что нам можно знать, а что нельзя. А вы откуда знаете про это? — Он обернулся к нам. — У меня племяш приходит из школы, рассказывает, им учительница два года назад доказывала, какие герои были народовольцы. Желябов, Софья Перовская и тому подобные, а в этом году она же говорит: убили такого замечательного царя, такие-сякие террористы. Такие они, ваши принципы. Это как, порядочно?
..любовь не отмычка, а ключ.
Ума в России много, <…>. - Девать некуда. Все заняты, как обустроить Россию.
Много таинственной связано с этим памятником, <…>. - Фальконе уехал, так и не увидев его завершенным. Пушкин так и не увидел "Медный всадник" напечатанным. В десятилетие со дня открытия памятника под брюхом коня оказалась черная коза, привязанная к змее. <…>В блокаду хотели памятник снять и увезти в укрытие, чтобы сохранить от бомбежек. Но появился какой-то старичок и сказал, что если Петра уберут, то быть городу пустую, и так это сказал, что памятник оставили, только мешками с песками завалили...
У древних греков деньги открывали дорогу
«Противно и стыдно жить в этой стране, — ее слова, которые он вспомнил, и как она потом добавила для себя: —…а в другой не могу».
<...> это так типично для русских и для немцев — не любить свою родину и страдать без нее. «Нас роднит с русскими, — писал он, — чванство пополам с чувством неполноценности, отвратная смесь».
…Неизвестно, почему Петру захотелось в своем французском путешествии заехать в Реймс. Может быть, он хотел посетить Реймский собор, где издавна короновались французские короли. Собственно, этим собором и знаменит маленький городок.
У входа в собор его торжественно встретили священники. Обратили его внимание на великолепную каменную розу между двумя высокими башнями. Полтысячи высеченных фигур украшали фасад собора. Внутри церкви показали знаменитые гобелены, картины Тициана, Тинторетто, чашу, которую ангел принес с неба для Крещения. Среди ритуальных предметов священники похвалились молитвенной книгой, требником. Считалось, что книга святая, написана таинственными, никому не ведомыми письменами.
Петр, конечно, не утерпел, взял требник, полистал и вдруг стал громко читать текст — страницу за страницей. Служители были потрясены. Петр объяснил, что книга написана по-церковнославянски. Он выяснил, что привезла ее во времена Ярослава Мудрого его дочь Анна, то есть в XI веке. Отец выдал Анну замуж за французского короля. Для отсталой, тогда раздробленной Франции было честью породниться с киевской княжной, Киевская Русь была передовой, культурной страной. Так Реймс обрел вместо таинственного требника истинную достопримечательность.
Из-за стрелецких волнений Петр вынужден был прервать путешествие. Он жалел, что оставляет страну, где наука и художества цветут, но при этом дал уничтожающую характеристику Парижу: «Город сей рано или поздно претерпит вред от излишней роскоши и необузданности, а от вони вымрет».
Как-то в тридцатые годы Сталин посетил Петергоф. В Монплезире задержался надолго, смотрел на море, осмотрел фламандское убранство этого маленького дворца, потом стоял молча, разглядывая маску Петра, и вдруг произнес:
— Не дорубил Петруха.
Что сие означало — спросить директор музея не осмелился. Трактовал по Пушкину — не дорубил, мол, окно в Европу. Много позже, когда вернулся из лагерей, полагал, что в словах вождя был иной смысл — палаческое неодобрение.
Геракл шел по узкой дороге, увидел на земле что-то похожее на яблоко, попробовал разбить это. Но предмет сделался вдвое больше. Геракл еще сильнее стал бить его своей дубиной. Предмет раздулся так, что загородил всю дорогу. Геракл бросил дубину и остановился в изумлении. Тут ему явилась Афина и сказала: «Перестань, брат! Это распря, если ее не трогаешь, то она останется как была вначале, а при борьбе она так раздувается».
