Kitabı oku: «Гармония. Книга 1. Проблеск», sayfa 2
– Так всё, хватит! – не выдержав, объявила Раймонда. – Данным методом мы с вами ровным счётом ничего не добьёмся. Чем вы увлекаетесь?
– Простите? – широко раскрыв глаза, переспросила Кэт.
– Чем вам нравится заниматься? – терпеливо продолжила допытываться учительница. – Ну… вы поёте, танцуете, вышиваете, там… занимаетесь каким-нибудь видом спорта или может… собираете коллекцию… хоть что-нибудь?
– Нуу, – замялась Кэт. – Я… это… рисую. Правда, совсем немного…
– Понятно. Но хоть какое-то положительное удовлетворение от самого процесса вы, тем не менее, получаете?
Совершенно не понимая, чего именно от неё добиваются, Кэт всё же кивнула.
– Отлично! – довольно воскликнула она. – В таком случае ваши дополнительные занятия по овладению позитивной энергией откладываются на две недели, а сейчас вы идёте со мной.
– К-куда? – испугавшись спросила Кэт, тем не менее, пойдя следом, а в голове вертелась лишь одна мысль: ТОЛЬКО НЕ СТАНОВЛЕНИЕ НА ИСКЛЮЧЕНИЕ! Я не хочу обратно!
Спустя пять минут…
– Прошу прощения, Александра, – предварительно постучав в дверь, вошла в чей-то класс Раймонда. – Мне нужно срочно переговорить с вами. Уверяю вас, что это не займёт много времени. Катерина, – на секунду повернулась она к Кэт. – Подождите пару минут.
Стараясь скрыть свою растерянность, Кэт принялась рассматривать комнату и расположившихся за мольбертами девочек разных возрастов, которые с интересом и даже тревогой глядели на неё – некоторые из них впервые видели ведьму вблизи. И хотя этот класс, как и вся школа, был выполнен в сугубо фейском стиле, всё же находиться в нём было довольно приятно, ибо это была светлая комната с бежевыми стенами и стеклянной крышей, от купола которой спускались лозы цветов, делая это место очень похожим на оранжерею.
В центре же комнаты, на возвышении, в художественном беспорядке разложены фрукты – видимо, сейчас у них по программе стоит натюрморт и, судя по тому, что уже нарисовано у остальных, выполнить его нужно простым карандашом…
– Катерина! – совсем рядом раздался чей-то голос. – Я с вами разговариваю!
Слегка вздрогнув, Кэт непонимающе обернулась и посмотрела на учительницу рисования, которая, по-видимому, обращалась к ней уже не первый раз.
– Простите, – потупилась Кэт. – Я… меня просто очень заинтересовала техника работы карандашом и…
– Вот и отлично, – не дала ей договорить Александра. – Садитесь за любой свободный мольберт и приступайте к работе. Если возникнут вопросы – обращайтесь.
– Но ведь…
– Садитесь за мольберт, – непререкаемым тоном оборвала её Александра. – Эти две недели вы будете заниматься в моём классе, поэтому очень прошу вас перестать создавать проблемы и найти, наконец, себе место.
Мигом поняв, что спорить бесполезно, Кэт поискала взглядом наиболее удалённый от центра мольберт (где её практически не будет видно), подошла к нему и, спрятавшись, посмотрела на пока ещё чистый лист бумаги. Не то чтобы ведьмы очень сильно увлекались рисованием и активно обучали этому своих детей, но всё же определённое направление у них существовало. Правда, без ярких красок и жизнерадостных сцен, но всё же… рисование как-никак!
Ещё раз порадовавшись тому, что придётся рисовать простым карандашом, а не сразу красками, Кэт с энтузиазмом приступила к работе. Натюрморты она и раньше рисовала, но, если честно, объектами зарисовок всегда были предметы обихода, интерьера и ритуалов. С другой стороны, фрукты ничем не сложнее их, а потому проблем не должно возникнуть.
Внимательно посмотрев на расположение фруктов на пьедестале со своей точки обзора, она провела на листе линию горизонта, обозначая поверхность. Затем осторожно сделала набросок нескольких фруктов и, сравнив с оригиналом, начала добавлять детали: черенки, чешуйки у ананаса, складки небрежно наброшенной на пьедестал ткани…
Спустя несколько минут, удовлетворённая результатом своей работы, Кэт начала мягким карандашом штриховать рисунок, оставляя большое количество бликов. Затем добавив горизонтальные тени, она оторвала небольшой кусок бумаги и, скомкав его, начала шлифовать поверхность листа, добиваясь ровных или переходящих друг в друга тонов и полутонов.
Когда Кэт закончила, её кисти рук выглядели так, будто она надела весьма оригинальные перчатки, а нос, который она несколько раз почесала за время урока, также слегка изменил свой цвет. Не зная, чем ей ещё заняться, Кэт, высунувшись из-за мольберта, начала следить за остальными ученицами и тут же ощутила невероятный душевный подъём! И на то было сразу несколько причин:
Первая: несмотря на то, что Кэт пришла в класс далеко не в начале урока, ей удалось опередить большинство учениц, которые всё ещё корпели над своими рисунками.
Вторая: её уровень выполнения натюрморта также оказался лучше, чем у остальных, ибо кто-то не прорисовал детали, кто-то забыл про тени или полутени, кто-то просто заштриховал фрукты без шлифовки, а у кого-то вообще уровень начального класса!
И третья: у некоторых девочек оказались испачканы не только носы с руками.
Заулыбавшись от удовольствия и гордости, что для неё было большой редкостью, Кэт решила ещё немного порисовать, дабы не просидеть без дела остаток урока. Аккуратно сняв натюрморт, она положила его рядом и повесила на его место чистый лист. Всё готово к работе, но только вот вопрос – рисовать-то что? Если рисовать что-нибудь по памяти из ранее нарисованного, то это приведёт к осуждению окружающих и разговорам про ведьм, а значит нужно взять за тему что-то, что понравится как окружающим, так и ей самой. Но что?
Повертев головой в поисках идей, она, в конце концов, остановилась на лозе, увивающей одну из декоративных колонн в классе, и начала делать набросок…
Спустя пятнадцать минут…
– Что ж, леди! – объявила Александра. – Времени у вас было предостаточно, поэтому неважно, закончили ли вы свои натюрморты, не закончили ли вы их, поскольку прямо сейчас мы с вами дружно будем их оценивать! Вы что-то хотели Катерина?
– Да, – опустив руку, ответила Кэт. – Можно ли тем, кто не успел закончить свой рисунок, остаться после урока?
Со всех сторон тут же раздалось ехидное хихиканье, на которое она, впрочем, даже бровью не повела.
– Дверь в класс всё время открыта, Катерина, – ответила Александра. – Правда, напоминаю, что после объявления «отбоя» вы должны уже будете находиться не здесь, а в своей комнате. А теперь отложите карандаш, я не хочу из-за вас задерживать весь класс.
– Благодарю за понимание, – со смиренным видом кивнула Кэт, вставая со стула к остальным.
В течение нескольких минут весь класс переходил от картины к картине, вынося на обсуждение все их достоинства и недостатки. Александра же не вмешивалась в обсуждение, а просто внимательно слушала мнение своих учениц и лишь после указывала на пропущенные ими мелочи или же хвалила за хорошую работу. Когда же они, наконец, дошли до мольберта Кэт – все замерли…
– Катерина, – вкрадчивым голосом начала Александра. – Задано было нарисовать натюрморт, а не цветы. Признаю, нарисовали вы их весьма неплохо, но поскольку сегодня рисование не на вольную тему, то…
– Прошу меня простить, госпожа Александра, – с деланной скромностью вклинилась Кэт. – Но натюрморт я уже нарисовала и, поскольку мне показалось, что до конца занятия у меня ещё есть время, то просто захотелось ещё немного порисовать. Вот…
И протянула она учительнице лист бумаги. Та несколько секунд недоумённо переводила взгляд с рисунка на Кэт и обратно не в силах поверить, что это работа стоящей перед ней ведьмы. С другой стороны, ещё никому из её учениц не приходило в голову рисовать цветы со стены, а поскольку оба рисунка явно сделаны одной рукой, то…
– Катерина, вы раньше рисовали нечто подобное? – решила, наконец, спросить Александра.
– Да, я раньше уже рисовала натюрморты, – сказала Кэт и тут же добавила. – Но среди них никогда не было фруктов с цветами.
– Что ж, – вздохнув, произнесла Александра. – Пропорции фруктов правильные, равно как и их расположение на листе. Тени с полутенями немного темнее, чем нужно, но в целом, хочу сказать, что работа проделана весьма неплохо.
Удивлённая неожиданной и непривычной для неё похвалой, Кэт широко раскрыла глаза, с подозрением уставившись на учительницу, словно ожидала насмешки или издевательства в свой адрес. Лишь спустя несколько секунд она позволила себе расслабиться и нерешительно улыбнуться в ответ на похвалу, чем в свою очередь также насторожила и удивила присутствующих. Но тут же опомнилась и начала со всем возможным рвением дорисовывать цветы, пока остальные поспешно расходились по своим мольбертам, а после объявления конца урока припустили вон из класса.
И так каждые тринадцать лет: ведьмы боятся проявить свою светлую сторону, а феи упорно стараются её не замечать. А всё почему? Да, потому что стереотипы – это очень трудно-пробиваемая вещь! Особенно, когда они чётко зафиксированы и чуть ли не с молоком впитаны, а любое отклонение от них – это самое что ни на есть грубое попирательство чуть ли не прописных истин и святотатство. И в данном случае это означает, что ведьма должна быть ведьмой – бездушная, коварная, аморальная и т.д. без всяких полу-оттенков, а на то, чтобы окружающие смогли переменить своё мнение хотя бы конкретно насчёт их троих, девушкам придётся потратить немало усилий.
Но тем не менее! Начало уже положено, и остаётся надеяться, что некоторые зловредные личности не будут сильно этому мешать. А под зловредными личностями, разумеется, подразумевается Гелла с единомышленницами, которая использовала любой повод, чтобы настроить окружающих против наших почти милых фее-ведьмочек… и порой успешно.
А именно ещё в первую стычку с ведьмами Гелла поняла, что Изабелла с Кассандрой довольно лёгкие мишени, и потому не скупилась на оскорбления, насмешки и издевательства, постоянно вынуждая использовать негативную энергию. Вот только вместо того, чтобы очернить этих двух в глазах учителей, она неожиданно к собственному восторгу обрушила их недовольство на Кэт.
Почему неожиданно и к собственному восторгу? Да потому что Кэт сравнительно легко переносила все эти насмешки, оскорбления и издевательства, совершенно не обращая на них внимания и, в случае если Гелла переходила все допустимые пределы, то сразу докладывала об этом госпоже Мартимор. Но в случае с Изабеллой и Кассандрой всё было иначе – они не могли безропотно сносить нападки и часто срывались, отплачивая той же монетой обидчице.
И вот тут-то и начинается неожиданно, ибо Кэт, как и тогда, в случае в столовой, брала всю вину на себя и порой намерено создавала вокруг себя негативную ауру. В результате со временем учителя стали относиться к ней с опаской и недоверием, как если бы она была двуличной неуравновешенной смутьянкой, нарочно выкидывающей подобные фокусы.
Глава вторая
Три недели спустя…
– Очень хорошо, Катерина. Давайте попробуем ещё раз: представьте цвет, форму, размер, узор и расположение, а теперь выпустите их вместе со светлой энергией и…
Тут Раймонда резко замолчала и, уставившись на Кэт, тщетно попыталась подавить рвущийся наружу смех. Но поскольку ключевое слово здесь «тщетно», то уже через полминуты бедная учительница погибала от неудержимого хохота, согнувшись в две погибели.
– Что, – смущённо поинтересовалась Кэт. – Всё настолько плохо?
Ответом ей послужил взмах руки в сторону небольшого зеркала, которое висело как раз на выходе из класса. Подойдя к нему, Кэт, широко распахнув глаза, замерла и, спустя несколько секунд, присоединилась к учительнице. И надо признать, что посмеяться им очень даже было над чем! А именно над тем, как у Кэт из спины вверх ногами вырисовывалось одно огромное крыло бирюзового цвета, в то время как второе, что в десять раз меньше первого, отливая серебром, мирно разместилось за левым ухом фее-ведьмочки.
– Я… хотела, – задыхаясь от хохота, еле проговорила Кэт. – Чтобы они переливались серебряным и бирюзовым цветом… чтобы на спине… они были огромными… а потом… ближе к вечеру… попробовать создать такие же маленькие на голове. Кэсси недавно так делала и показывала мне с Беллой… а я ради интереса захотела попробовать…
– По крайней мере, – полушутливо, полусерьёзно заметила Раймонда. – Форма с узором у обоих крыльев получилась одинаковой.
Тут они обе посмотрели друг на друга и снова покатились с хохоту. За последнюю неделю Кэт и учительница начальных классов Раймонда, которая была лишь на восемь лет старше неё, неожиданно для себя установили довольно тёплые отношения. И хотя их нельзя было назвать закадычными подругами и сказать, что они общаются сильно так накоротке, но, тем не менее, предрассудки и недоверие уже остались в прошлом.
– Ну ладно, – отсмеявшись сказала Раймонда. – На сегодня уже хватит. Продолжим завтра в то же время. Хочу сообщить, что Александра повесила ваш пейзаж в учительской, и теперь мы наслаждаемся благоуханием луговых цветов, мелодичным журчанием ручья и весёлым пением птиц, не выходя из помещения. Кстати… это правда, что для оживления картины ты использовала один из ведьминских приёмов?
– Честно говоря, – с притворно раскаивающимся видом улыбнулась Кэт. – Да. Вот только вместо негативной энергии я использовала позитивную и должна заметить, что в манипулировании теми или иными вещами нет ничего сложного, если использовать те же знакомые приёмы, но с другой энергией.
– То есть для вас, Катерина, искусство ведьм и фей отличается лишь видом энергии? – подняла брови Раймонда. – Что ж, могу только посоветовать вам не распространяться о своём наблюдении, ибо особо консервативно и агрессивно настроенные лица будут обвинять вас в ереси.
– К сведенью приняла и серьёзно восприняла, – кивнула Кэт, покидая класс.
Исполненная хорошего настроения, она неспешно пошла в сторону общежития, любуясь открывающимся из окон чудесным видом на парк. Уже прошёл месяц с их прибытия сюда, а в природе вокруг всё по-прежнему цветёт и благоухает, ибо на этой половине мира большую часть года солнечно и тепло. Осень и зима проходят здесь красочно, но быстро.
Всё это так отличается от мест, где она родилась и выросла. Почти целый год промозгло, пасмурно и темно, а зимы настолько лютые, что практически никто на улицу даже носа не высовывает! В общем, всё время мрачно, холодно, тускло и уныло, так что на этой стороне мира ей куда больше нравится, чем дома. Да и Кэсси с Беллой кстати тоже!
Что в принципе не удивительно, ибо по своей натуре они ближе к феям, чем к ведьмам, иначе им бы и не выпала честь принять участие в ритуале по сохранению гармонии в мире, который провели за три года до их прибытия сюда. Сейчас им даны семь лет на то, чтобы научиться управлять позитивной энергией и самим стать феями, а после ритуала каждая из них пойдёт своей дорогой. Кто-то вернётся домой, а кто-то, возможно, найдёт здесь своё место и останется.
Правда, есть и третий вариант, но он не очень привлекательный – скитание. Скитание по обеим частям мира, не находя нигде приюта, где можно было бы считаться своим, но… может, им троим повезёт и всё-таки удастся стать своими среди фей? Для этого, правда, нужно забыть про любые конфликты с окружающими и стараться не нарываться на неприятности…
Кстати, о неприятностях – похоже, что главная из них снова злобствует!
В обширном холле, напоминающем застеклённую оранжерею, собралось не меньше полусотни человек, и в чудом образовавшемся свободном пространстве активно проповедовала не кто иная, как Гелла. Поскольку ничего хорошего вещать на публику она там не могла, то Кэт, двигаясь осторожно, чтобы не привлечь к себе внимания, вдоль стены, направилась было к выходу из школы… как вдруг увидела недалеко от Геллы плачущую Кэсси!
– Давай, ведьма! – орала ведьмоненавистница. – Ну же! Куда подевалась твоя смелость?! Только что ведь утверждала, что заставишь нас трястись при помощи своих ведьминских сил! Так давай! Давай, покажи, что ты умеешь!
Сверкая глазами от гнева, Кэт начала яростно продираться сквозь толпу к эпицентру этого безумия. Ворвавшись в центр, она оттолкнула оказавшуюся у неё на пути Геллу и обняла Кэсси, прижав её к себе словно маленькую. Окинув окружающих взбешённым взглядом, Кэт повела подругу к выходу, и те сразу же расступились, не очень-то желая попасть под горячую ведьминскую руку. И вот сказать бы, что на этом стычка закончилась, но…
– В чём дело, ведьма? – раздался вслед издевательский голос Геллы. – Я твою любимицу обидела? Ой! – охнула она в притворном ужасе. – Ну, прости меня, пожалуйста – я не хотела её обижать! Просто домашним животным нельзя разгуливать в здании школы без поводка с ошейником, да и вообще я с ней хотела в мячик поиграть!
Вот только попавший в этот момент в голову Кэсси предмет оказался не мячиком, а камнем размером чуть меньше сжатого кулака. Из возникшей ранки тут же начала сочиться кровь, и Кэсси вся сжалась, ожидая следующего удара…
Вот тут-то Кэт и не выдержала…
Не в силах больше сдерживать клокочущую ярость она сделала резкое движение руками, и стёкла, зловеще задрожав в рамах, взорвались с не шуточной силой, осыпав присутствующих дождём острых, словно бритва, осколков. Поднявшиеся в холле крики, визги и плач не поддавались описанию. Ученицы в ужасе чуть ли не дрались друг с другом за возможность выбраться наружу и в панике топтали упавших подруг…
– А ну, угомонились все! – поднялся над шумом испуганной толпы резкий и одновременно до дрожи пугающий голос.
И все, словно против воли, тут же замолчали и, боясь пошевелиться, посмотрели на Кэт. Она же в свою очередь, сохраняя на лице презрительно холодную ухмылку, неспешною походкой направилась прямо к скорчившейся на полу Гелле. А подойдя, присела рядом с ней на корточки и смахнула с волос той несколько осколков.
– Ну и где же твоя смелость… кандидатка в ведьмы? – тихо, но достаточно громко, чтобы все услышали, спросила Кэт. – Ты же каждый день так стараешься – из кожи вон лезешь – лишь бы краем глаза увидеть одну из нас в гневе. Что ж… смотри – для тебя ведь стараюсь…
Удушливая, тёмная аура, которую Кэт сейчас намеренно поддерживала в себе, заполняла развороченное помещение, словно ядовитый газ, заставив фей плакать от страха. Смертельно бледная Гелла боялась даже пошевелиться и не в силах отвести взгляд от сверкающих изумрудным пламенем глаз тихо поскуливала. И понятно почему! Одно дело бахвалиться на публику и совсем иное – столкнуться с реальной силой, над которой только что сама же и издевалась… интересно. Она уже всем известным богам успела помолиться, или у неё в голове сейчас пусто как в дырявом чайнике с одной единственной мыслью «Мама… мне каюк»?
– Слушай сюда, звёздочка стукнутая, – продолжила воспитательную работу Кэт. – Ещё раз – ещё всего один раз ты что-нибудь выкинешь, скажешь, или мне не понравится, как ты в нашу сторону посмотрела, то будь уверена – отпор или месть с моей стороны будут незамедлительными и очень страшными…
Последние слова она произнесла настолько зловещим шёпотом, что Гелла попросту потеряла сознание. Удовлетворившись результатом, Кэт поднялась, взяла Кэсси чуть выше локтя и направилась с ней как можно дальше от места погрома. Но уже на выходе она вдруг, вспомнив что-то, обернулась и огляделась по сторонам.
Постепенно негативная тёмная энергия растаяла, и вместо неё возникла светлая. Сделав глубокий вдох, Кэт плавно, медленно и осторожно подняла руки, и осколки стекла, взлетев и на несколько секунд зависнув в воздухе, устремились обратно в рамы. Всего минута – и от разгрома практически не осталось следа.
Десять минут спустя в кабинете директора школы…
– Да вы с ума сошли! Вы хоть понимаете, что только что натворили?! Вы подвергли опасности жизнь и здоровье учащихся здесь девушек, да ещё к тому же при всех угрожали уважаемой Гелле из клана «Звёзд», напугав до потери сознания. Её сейчас в медицинском крыле приводят в себя и заодно оказывают помощь пострадавшим во время взрыва! Ваши действия были абсолютно не допустимы даже, несмотря на то, что поведение и поступки Геллы из клана «Звёзд» по отношению к вам были не очень приятны. Поэтому если…
– Не очень приятны? – перебил директора исполненный льда и гнева голос Кэт. – А вы хоть раз испытывали на себе хоть часть этого «не очень приятного», господин директор? Или, может, вы хотя бы взяли на себя труд узнать, что именно по отношению к нам троим за весь последний месяц было «не очень приятно»? Нет? И это попрошу заметить при том условии, что мы уже неоднократно жаловались и просили вас оказать на Геллу должное воздействие!
– И мы его оказали, Катерина! – побагровел директор. – И, судя по отчётам учителей, вполне успешно, поскольку выходок с её стороны подобной той, что она позволила себе в ваш первый учебный день, больше не было, а вот ваши жалобы и выходки мне уже весь стол завалили!
– Отчёты к вам не поступают, потому что уважаемая исключительно в кавычках Гелла после разговора с вами весь прошедший месяц безустанно терроризировала нас троих либо пока никого из учителей нет рядом, либо когда никто из них этого не видит! – тоже повысила голос Кэт.
– А доказательства этого у вас есть или, может, свидетели?
– Как будто хоть кто-нибудь будет свидетельствовать в пользу ведьм, опасаясь мести со стороны представительницы одного из самых могущественных светлых кланов! – парировала Кэт.
– Ну, раз не можете тогда…
– Послушайте! У меня нет абсолютно никакого желания ссориться с вами и единственное, что хочу сейчас вам сказать, это то, что я просто заступаюсь и защищаю своих подруг. Хотя по сути – это самая что ни на есть ваша дипломатическая обязанность, и именно вы обязаны во имя сохранения всемирной гармонии делать всё, чтобы и ведьмы, и феи жили и учились в этой школе в мире и согласии. Мы трое первыми в конфликт не лезем и ни на кого не нападаем, так что, если вы не намерены принимать хоть какие-то меры, то не мешайте нам хотя бы защищаться!
Выпалив всё это на одном дыхании, Кэт пулей выскочила из кабинета и, хлопнув дверью, злопыхая, понеслась в сторону общежития, надеясь успеть до начала комендантского часа. За пять минут достигла многострадального холла, пронеслась по нему и уже повернула было на нужную алею… как вдруг до неё донеслось чьё-то тихое не то поскуливание, не то всхлипывание.
Поколебавшись с полминуты, Кэт осторожно пошла на звук и довольно быстро обнаружила его источник. Им оказалась светловолосая девочка лет семи, одетая в розовую форму учениц начальной школы, которая, сильно припадая на правую ногу, при каждом сделанном ею шаге жалобно поскуливала. Повинуясь какому-то порыву, Кэт в два счёта обогнала девочку:
– До начала комендантского часа осталось десять минут, и ты с такой скоростью в свой корпус даже к утру не доберёшься!
Вопреки надежде чуть расположить девочку к беседе с ведьмой шутливым дружелюбным тоном, эффект получился прямо противоположный – она буквально запищала от страха и, широко распахнув свои карие глаза, в панике начала пятиться назад. Вот только из-за подогнувшейся правой ноги она сразу же упала и скорчилась от боли.
– Ты в порядке? – в тревоге склонилась над ней Кэт. – Да не трястись ты так! Я просто хочу помочь. Что с твоей ногой? Подвернула или ударилась? – не получив ответа, она раздражённо вздохнула. – Ну не молчи ты! Скажи хоть что-нибудь!
Тут малышка всё-таки открыла рот и ошарашила Кэт следующей фразой:
– Вы хотите м-меня убить?
– Чего? – уставилась на неё Кэт и тут же, пересилив себя, спросила. – А мы уже сталкивались что ли? – девочка так энергично замотала головой, что фее-ведьмочка испугалась, что та сейчас оторвётся от тонкой шеи. – Тогда с чего мне тебя убивать, если я с тобой даже не знакома?
– С большинством тех, кто был в вестибюле, в-вы тоже не знакомы, н-но всё равно напали на них…
– Я… я просто разозлилась, – мигом растеряв весь свой пыл и, как ей казалось, праведный гнев, попыталась оправдаться перед девочкой Кэт, до конца не понимая – почему это так важно для неё. – Вышла из себя и… погоди, – вдруг озарило её. – Ты была там!
Только начавшая успокаиваться девчушка вновь сжалась и, не сводя испуганных глаз с Кэт, судорожно кивнула.
– Можно? – спросила Кэт чуть дотронувшись до её ноги и получив робкий ответ, осторожно приподняла подол платья.
Зрелище оказалось, скажем так, не из приятных – в ноге повыше колена чудом не задев артерию засел довольно не маленький осколок стекла, почти полностью погрузившись в неё. И судя по виденному ранее, она испытывает жуткую боль.
– Я могу вытащить осколок, – сглотнув ком в горле, в конце концов предложила Кэт. – Так ты будешь чувствовать меньше боли, пока мы с тобой доберёмся до медпункта, но если оставить его на месте, то при дальнейшем передвижении он может тебе сильно навредить.
Не в силах от ужаса произнести ни слова, чтобы хоть как-то выразить свой протест, девчушка в панике изо всех сил замотала головой и начала быстро отползать назад, но… раненая нога тут же немилосердно дала о себе знать. Девочка повалилась на спину, заливаясь слезами от вновь пронзившей её боли, а из раны ручьём заструилась кровь!
С бледным от тревоги лицом, Кэт, на этот раз решительно, задрала ей подол, простёрла руку над раной и, стараясь прочно удержать девочку на месте, начала осторожно, но быстро вытягивать осколок. Вот только сказать легко – сделать трудно. Буквально пять секунд воистину бешеного сопротивления с визгом, и осколок был уже в руке у Кэт. Отбросив его в сторону, фее-ведьмочка мигом разорвала подол собственного платья и наподобие жгута стянула ногу выше раны. Убедившись, что кровотечение стало меньше, она оторвала ещё ткани и перевязала уже саму рану.
Дальше Кэт, не теряя времени, поскольку это лишь временная мера, поставила девочку на ноги и постаралась как можно бережнее посадить её к себе на закорки. Секунду-другую подождав, пока та чуть крепче вцепиться в её плечи, она со всей возможной скоростью припустила к медпункту, который находился прямо в здании школы. Решив не терять время на петляние в коридорах, Кэт направилась в обход – что было значительно быстрее.
– Ты давай там… держись, – не сбавляя скорости, пропыхтела она. – На вол… кхм! На ездовых собаках когда-нибудь каталась?
– Нет, – тихо раздалось в ответ.
– А на ком, если не секрет?
– На дельфинах… я из клана «Золотых рыбок»…
– Здорово… а я вот из клана «Чёрных кошек», и ни разу ни на одной из них не каталась.
– Почему?
– Жалко их уж больно – сядешь сверху и смотри потом, как они из-под тебя выкорячиваются с возмущённым мяуканьем…
Тихое, но слабое хихиканье раздалось в ответ.
– Смотри! – сказала Кэт, обрадованная тем, что удалось немного её развеселить. – Мы уже на месте! Сейчас тебе помогут…
С трудом высвободив руку, она дёрнула на себя ручку двери и застыла не в силах поверить в происходящее – двери оказались закрыты! Всё ещё не веря, Кэт дёрнула ещё раз, другой, третий… затем начала их толкать, но безрезультатно. В панике она отступила на пару шагов, огляделась по сторонам, увидела небольшую садовую лавочку и аккуратно отпустила на неё девочку.
– Посиди минутку, – погладила она её по голове. – Я сейчас вернусь…
Снова подскочив к дверям, Кэт начала что было сил барабанить в них, но не добившись этим ровным счётом ничего, принялась взламывать замки при помощи негативной энергии… и, кстати говоря, успешно. Потратив на всё про всё как раз вышеуказанную минуту, фее-ведьмочка подбежала к уже начинающей терять сознание девочке и, с трудом подняв её на руки, кинулась внутрь. Вихрем влетев в помещение отведённое под медпункт, она начала звать на помощь, но… никто не появился, никто не откликнулся, а время стремительно утекало словно вода сквозь широко растопыренные пальцы…
И тут – словно гром среди ясного неба – прозвенели колокола, объявляющие начало комендантского часа.
– Ну конечно, – в отчаянии простонала Кэт, внезапно осознав всю глубину своей глупости. – В это время ведь в здании школы никого не остаётся, а все целители расходятся по общежитиям, как дежурные на ночь… эй! – воскликнула она, увидев, что у девочки закрыты глаза, и та не проявляет никакой реакции. – Не спать! Не теряй сознание! Не сдавайся!
Трясла она её, но бесполезно – голова той безжизненно болталась на тонкой шее, а грудь еле заметно вздымалась и опадала. Положив смертельно бледную феечку на кровать, Кэт вновь осмотрела рану и замерла, ибо увидела, что повязка насквозь пропиталась кровью, а от жгута скоро не будет никакого толку.
И тут, полная вины и отчаяния, она заплакала. Просто заплакала от безысходности и жалости к ни в чём не повинной жертве своего безрассудства. Такая маленькая, хрупкая, наверняка, полная светлых надежд и вынужденная так несправедливо покинуть этот мир из-за того, что одна ведьма, в попытке защитить одного человека и проучить другого, поставила под угрозу жизнь остальных. И ничего уже нельзя исправить, ничем уже нельзя помочь – остаётся только ждать и смотреть, как угасают последние минуты жизни…
Страстно желая помочь и не в силах понять – что она вообще делает – Кэт, повинуясь какому-то неведомому ей доселе порыву, протянула руку к девочке и, слегка касаясь раны, почувствовала неожиданное тепло, какое бывает, когда оказываешься под ласковыми лучами солнца. Каким-то образом излучая это самое тепло, Кэт словно со стороны увидела, как у феи останавливается кровотечение, закрывается рана, а на щеках появился здоровый румянец…
Всего несколько секунд – и леденящее душу присутствие, казалось бы, неминуемой смерти растаяло безо всякого следа, а живая и здоровая феечка теперь мирно посапывала, свернувшись на кровати калачиком. Слишком изумлённая в корень изменившейся ситуацией, Кэт не отрывала глаз от только что случившегося чуда, до конца не осознавая, что сама же его и совершила.
Целители в этом мире – практически те же самые врачи из нашего мира, которые также проходят необходимое обучение прежде, чем получить зелёный свет на работу с живыми людьми. Только с некоторыми отличиями, а именно – использованием сверхъестественных сил для осмотра и лечения своих пациентов. Вот только всё не так просто.
Целительский дар среди фей не шибко, конечно, какая большая редкость, и пользуются им не только целители, но и обычные феи. Вот только столь потрясающая и полезная способность имеет один минус – для её использования требуется чистая, светлая и не замутнённая никакими негативными эмоциями энергия. А значит, в критических ситуациях (драка, битва, несчастный случай и т.п.) от данной способности порой даже опытным целителям толку – НОЛЬ.
Ну, а что касается ведьм, то сей дар для них вообще находится вне досягаемости, и потому у них очень сильно распространена практика под названием – выживание сильнейшего. А именно: если выкарабкался, то значит молодец, если нет, то значит слабак, и нет смысла тратить на тебя своё время.
