Kitabı oku: «Благое место», sayfa 2
Наконец я добрался до первого вольера с живым человеком внутри. В его довольно просторной комнате был целый городок с разнообразными лестницами и перилами, качелями, скамейками и прочими похожими конструкциями. Я остановился и стал наблюдать. Молодой мужчина за стеклом, нескладный, с каким-то отстраненно пустым лицом, старательно залазил на очередное препятствие. И каждый раз он валился с него, то неуклюже зацепившись и сорвавшись, то поскользнувшись и растянувшись на довольно грубом бетоном полу, а то и просто угодив промежностью на перила. Чем доводил молодую аудиторию, от подростков до малышни у стекла, до неистового смеха. Они буквально катались по полу, тыкая в него пальцем. Посетители же постарше напротив, кто-то сопереживал, кто-то качал головой, не разделяя восторгов от этих глупых кульбитов. Безучастным не был никто.
Я прошел дальше, пропуская вольеры с непонятными мне персонажами. Все они непрестанно о чем-то болтали с публикой толпящейся перед стеклом их вольеров. Слушать их я не стал.
Совершенно гадким я нашел вольер, где посетители кидали мусор и остатки еды в молодого человека. Тщедушный, неухоженный, с нелепо перемотанными изолентой дужками очков постоянно сползающих с переносицы, которые он старательно возвращал пальцем, он производил жалкое впечатление. Он сидел в самом углу, уже даже не отбиваясь от летящих в него жестяных банок и огрызков фруктов. Я было решил пресечь это безумие, но невозмутимый вид охранника стоявшего по близости, заставил меня повременить и разобраться в чем тут дело. На невысокой тонкой подставке с описанием вольера, давалось исчерпывающее описание "экспоната". Там же был прописан регламент, что позволялось, что нет. Раздраженный этим безумием я как можно скорее перебрался к следующему вольеру. Забегая вперед, скажу, что позже встретил еще несколько подобных, только там "экспонат" старательно отбивался, кидаясь мусором в ответ. Желающих было не много. Еще я встретил аттракционы, где молодые девушки и парни старательно огрызались в словесной перепалке с посетителями. Видимо там можно было поучаствовать во вполне правдоподобной склоке. Я, не задерживаясь, проходил мимо таких вольеров.
Следующий вольер, что привлек мое внимание ярким светом софитов и обширным внутренним пространством, сопоставимым с парой обычных вольеров, чем-то напоминал сцену. Внутри расхаживал высокий, статный мужчина. Длинный плащ, сплошь покрытый стразами и яркими разноцветными камушками, которые при свете софитов переливались бесчисленными красками. Головной убор, похожий на корону, инкрустированный дорогими камнями и драпированный пышными перьями, не то павлина, не то страуса. Он, о чем-то оживленно говорил по телефону, меряя широкими шагами пол вольера. Его сапоги, так же обильно украшенные камнями, смотрелись очень нелепо и забавно на фоне мятой соломы разбросанной на полу. Я улыбнулся и прошел мимо.
Я снова позволил себе остановиться у вольера, отдаленно напоминающего песчаный пляж на тропическом острове. Разумеется это и близко не было похоже, но мягкий белый песок на полу, мягкий свет льющийся сверху. Кадки с экзотическими растениями и полосатый шезлонг, располагали к такой фантазии. Там за стеклом, в шезлонге, я увидел симпатичную девушку. Она направила на себя камеру телефона и жеманно улыбаясь, делала снимки, время от времени поправляя волосы или обильно хихикая на камеру.
У следующего вольера стояли три совсем юных девчушки. Восторженно, едва не дрожа от возбуждения, они о чем-то ритмично перешёптывались и с плохо скрываемым восхищением, глядели за стекло. Я тоже заглянул. За рамой вольера сидел молодой человек. Мне сразу бросились в глаза его неестественно большие губы, отчего его улыбка больше напоминала оскал боксера с чрезмерно выпирающей капой. Волосы его были выкрашены в яркий розовый цвет. Он сыпал бессвязными скороговорками, сопровождая их кривлянием на камеру телефона. Он мне чем-то напомнил девушку в соседнем вольере, по этому я подумал, что они одного вида.
Одна из секций запала мне в память. К тому времени я порядком устал, мой интерес сошел на нет и я проходил мимо вольеров, почти не заглядывая внутрь. Но не в этот раз. Словно какой-то древний инстинкт заставил меня встать как вкопанному. Сердце мое учащенно заколотилось. За стеклом сидела роскошная девушка. Она просто сидела, слегка откинувшись назад на кожаном диванчике, что можно встретить в ресторанах. Высокая, с выставленными напоказ изящными ножками. Ее белокурые волосы обрамляли безупречное лицо с пухлыми губками. Я стоял завороженный ее красотой, не в силах отвести взгляд, но она только хлопала глазками, надувала губки и играла волосами, словно взгляды всего мира в этот момент были устремлены только на нее. Я даже невольно оглянулся, но кроме меня никого здесь не было. Это сбросило мое оцепенение. С легким недоумением я направился дальше.
Последний персонаж возможно занял у меня больше всего времени. Как на всякой дрянной выставке, располагая конкретным временем, вы более дотошно рассматриваете все, что в конце, точно понимая каким свободным временем располагаете. Здесь я оказался не один. Тучный мужчина, с напряженным, немного раскрасневшимся лицом, внимал фигуре за стеклом, время от времени кивая и вытирая платком складки на лбу. Одетый в видавшую виды одежду, но аккуратно выглаженную и опрятную. Выправкой и повадками, он напоминал не то бывшего чиновника, не то служивого. Стоя там, перед вольером, он сжимал кулаки после всякой громкой реплики за стеклом и вообще выглядел довольно воинственно.
Я заглянул внутрь. Напротив стоял холенный мужчина, солидного возраста, в изящном и судя по ткани, довольно дорогом костюме, сшитом очевидно на заказ. Ибо настолько ладно смотреться на очевидно небезупречной в силу возраста фигуре, может только костюм сшитый на заказ. Лысеющий, но аккуратно подстриженный, с лоснящейся от ухода кожей, он о чем-то деловито рассказывал. Его руки, как руки дирижёра, двигались под аккомпанемент его голоса, совершая ритмичные и лаконичные движения. А голос, глубокий, ровный, тренированно-складный, буквально завораживал и вводил в транс.
Я послушал некоторое время, но не услышав ничего вразумительного, решил поговорить со свои соседом.
– Простите – негромко обратился я к нему и слегка коснулся локтя.
Мужчина вздрогнул, словно был выведен мной из транса, но не потеряв чинного достоинства, обернулся ко мне и спросил:
– Я могу вам помочь?
– Да, будьте добры! Я гость в вашем городе. И человек много где бывавший ранее, но я никогда не видел ничего подобного. Кто все эти люди?
– Ооо. Это самые видные и знаменитые граждане нашего города. Эстрадные исполнители, актеры, художники, танцоры и многие другие известные персонажи, столько, что я даже путаюсь кто-есть кто. Но они вечно попадают в какие-то истории и народу нравится за этим наблюдать. Дальше в галерее есть даже пара политиков, очень респектабельные и уважаемые господа. Ну и эти – мужчина брезгливо поморщился – блогеры, прости Господи! Куда без них… Их наверно не меньше чем актеров. И тоже постоянно куда-то влипают – мужчина залился тяжелым, словно кашель смехом, будто ему самому это было до колик смешно – Есть тут и спортсмены, когда не на сборах или соревнованиях. Ближе к концу много отставных знаменитостей. Обычно до них не доходят, тут буфет неподалеку, а оттуда есть выход, но и им кое какое внимание достается. Да и где-то же им нужно работать, когда успех ушел. А здесь какое-никакое внимание. Этот господин – и мужчина указал за стекло – наш главный телеведущий! Очень солидный и уважаемый гражданин с безупречной репутацией. Я на пенсии, а сюда прихожу послушать новости в его исполнении. Уникальная, неповторимая подача. Вы не находите?
Я пожал плечами.
– Но почему они здесь? И заперты за стеклом? – снова осторожно спросил я.
Взор мужчины уже замутился, вновь увлеченный голосом ведущего. Немного поморщившись, словно его тревожило назойливое насекомое, он тем не менее ответил мне:
– Они не заперты. Это их работа. Изо дня в день, они приходят сюда и работают на публику, а когда зоопарк закрывается идут домой.
– Чудной у вас город, не сочтите за оскорбление. Такой дикости я раньше не встречал.
– А вы поселитесь у нас, пообживитесь, а потом и вам покажется, что лучшего устройства жизни вы и не встречали. Человек, знаете, ко всему привыкает.
– Но разве это нормально, держать людей в загонах и выставлять на показ как диких животных?
– Вот уж дудки. Да их отсюда метлой не выгонишь, это же их хлеб. Нет, уважаемый, им тут самое место – на этой веской ноте он отвернулся от меня и вернулся к просмотру новостей.
Кафе и правда оказалось в очень удачном месте, я не задержался в нем, а лишь воспользовался выходом и побыстрее покинул территорию.
***
После зоопарка я не спешил искать новых ощущений и рассчитывал некоторое время провести просто гуляя. А еще лучше было бы найти какой-то ресторанчик и перекусить. К этому моменту я изрядно проголодался, а в зоопарке ничего кроме сладостей и газировки не было.
Я неторопливо спускался по улице, глазея сквозь витрины и стараясь не замечать проходящих мимо людей, так увлеченных электронными "ошейниками" в своих ладонях.
Когда все завертелось, я как раз разминулся с полицейским, патрулирующим район и даже доброжелательно ему кивнул. Весьма достойная и уважаемая профессия в наших краях. Мгновением позже, я услышал резкий надрывный крик. Кричала женщина:
– Помогите! Грабят!
Я резко обернулся и увидел как какой-то грязный преступного вида субъект вырвал сумку у почтенной дамы, попутно сбив ее с ног, и теперь со всех ног бежал мне на встречу. Чуть выше меня по тротуару его уже поджидал полицейский и я с замиранием сердца наблюдал за развязкой этого происшествия. Но к моему бесконечному удивлению ничего не произошло. Полицейский ловко отскочил в сторону от злоумышленника и поспешил на помощь ограбленной.
Я действовал скорее инстинктивно, не имея плана и не думая о последствиях. Я отскочил в сторону, чтоб не столкнуться с бандитом, но при этом ловко поставил ему подножку. От чего тот кубарем покатился вниз по тротуару. Сумка, при этом, выпала из его рук. Я быстро подбежал к ней и схватил в руки. Преступник, полетевший кубарем, быстро пришел в себя. Его первой реакцией было как следует вздуть обидчика. Его злобные маленькие глазки дико вращались, в поисках виновника его падения. Взгляд его упал на сумку и в этот момент мне показалось, что я возможно не все продумал. Но, к моему счастью, вокруг собралось уже много свидетелей, все они единодушно оторвались от экранов телефона, более того, теперь камеры телефонов уставились на нас. Лишь одно в состоянии отвлечь людей от телефона, то, что можно выложить на всеобщее обозрение. Преступник решил, что столько внимания ему сейчас ни к чему и сильно хромая ретировался. Зеваки снова вернулись к своим экранам и жизнь города вернулась в привычное русло.
– Вот сумка той женщины! – сказал я и протянул сумку подоспевшему ко мне на помощь полицейскому.
Он строго посмотрел на меня, молча взял сумку и отнес той даме. Уверив ее при этом, что он пресек преступление и возвращает ей ее имущество. Она любезно поблагодарила его за возврат сумки и достойную службу. У меня даже глаза на лоб полезли.
Затем он вернулся ко мне и вот тут-то я понял, что мои злоключения еще не закончились.
– А вы, голубчик, арестованы! – строго обратился он ко мне.
– Но за что?! Почему?! – возмутился я.
– Вот в участке и разберемся – сурово ответил он – В ваших же интересах вести себя потише, голубчик, и не усугублять свою вину!
Затем он схватил мою руку, чуть выше локтя, и подтолкнул вперед.
***
– Возмутительно! – воскликнул мой приятель – Но за что? По какому праву?
Он буквально вскочил из-за стола, обратив на себя взгляды соседей.
– Сейчас все объясню, позволь мне продолжить – утихомирил я его и призвал вернуться на свое место.
***
В участке меня сначала оформили как нарушителя, взяли отпечатки пальцев, сделали несколько фото и опросили, кто я и откуда. Затем заботу обо мне возложили на конвоира и тот отвел меня в камеру.
Я впервые оказался в клетке. Я решил, что здесь какое-то недоразумение и скоро все разрешится. И раз уж я не могу повлиять на это, то хоть постараюсь провести время с пользой – расширить кругозор и получить новый опыт. Ведь не всякий опыт должен быть положительным, следует это признать, как и ценность всякого опыта. А раз так, то почему бы мне не изучить это место изнутри и может это прольет некоторый свет на этот, без сомнения, очень необычный город.
Сама по себе камера не была местом примечательным. Запах немытого тела, мочи, алкогольного дурмана замешанного на влажности, в целом передавали атмосферу места. Полумрак, окрашенные эмалью станы, запущенные настолько, что освежить их не смогла бы и новая краска. Натертые до блеска простые деревянные лавки, основательно прикрученные к стене потемневшими от времени болтами. Арматура решеток, зачем-то окрашенная в лазурь. В камере никого кроме меня не было, но сам застенок был поделен на несколько секций, а моя была ближе всех к выходу, может быть я был здесь не один. Я залез на полку и подтянулся к зарешеченному окну у самого потолка. За окном все тот же город. Очень необычные ощущения испытал я, глядя на город через решетку.
Я уселся на полку и только теперь почувствовал, тупую ноющую боль в ноге. Видимо когда я подсек злоумышленника я и ушибся. Я поднял штанину и осмотрел ногу. Лодыжка изрядно припухла. Я погладил больное место и спустил ногу на пол.
– Уважаемый, за что вы здесь? – послышался на удивление ровный и приятный голос. Он определенно принадлежал человеку солидного возраста и довольно образованному.
Я вернулся к решетке и как смог протиснул лицо сквозь прутья, чтоб хоть что-то увидеть. Холодный металл неприятно сдавил лицо, но я так ничего и не разглядел.
– Я здесь по какому-то нелепому недоразумению. Думаю скоро все разрешится.
– Вы не местный? – спросил голос в ответ.
– Нет, я здесь по делам.
– Ясно. Здесь всем нездешним кажется, что они здесь по недоразумению, но поверьте мне, полиция у нас работает слаженно, эффективно и в строгом соответствии с законом. Скоро вы убедитесь, что с вашим делом не все так однозначно и, что возможно вы действительно в чем-то провинились.
– Но я скорее пресек преступление.
– Вот как? По своему опыту знаю, что делать это не следовало. Думаю это и послужило причиной задержания.
– Ваш опыт? Видимо вы здесь частый гость – язвительно огрызнулся я.
– Я почувствовал ваш скепсис, но не обижаюсь. В некотором смысле я и правда здесь частый гость.
На время мы замолчали. Может он ждал, что я захочу узнать поподробней, но у меня отнюдь не было желания узнавать о человеке из другой камеры хоть что-то. Возможно он закоренелый преступник и находится здесь заслуженно.
Через некоторое время мой сосед вновь заговорил:
– Знаю, что вы чувствуете. Вы напуганы и растеряны. Я имел дела с такими как вы. На самом деле, даже довольно часто. Чаще, чем мне хотелось бы.
– Правда? И что же вы обо мне знаете? – довольно грубо отозвался я.
– На самом деле довольно много, по работе я частенько сталкиваюсь с такими как вы, неместными. Все они вели себя похожим образом. Говорили, что это абсурд, что они невиновны. Все они были порядком напуганы. Это хорошо для дела, это позволяло быстро разобраться в сложившейся ситуации и помочь им.
– Да кто вы, черт побери? Раз так в этом разбираетесь!
– Я адвокат.
– Адвокат? Но разве ваше место не по ту сторону решетки?
– А почем вам знать, где мое место?
– Ну так, общие соображения и представления об этой профессии.
– Вот то-то и оно, что вы не представляете! Я здесь за ознакомление с материалами дела моего подзащитного.
– Но разве это нарушение?
– Ну а как вы думаете? Конечно! Обвинение это секретные сведения. Как осудить преступника, если сразу выложить ему как вы это будете делать? Его адвокат тогда хорошо подготовится, воспользуется своими уловками и поминай как звали. Уж я нашу породу знаю. Мы те еще плуты! Поэтому подобные сведения положено знать только следователю, прокурору и судье. И только за ознакомление с ними можно получить десять суток.
– А как же вам защищать своего подзащитного?
– Только основываясь на его откровенном признании в содеянном.
– Но если к примеру он ничего не совершал, то как узнать в чем его обвиняют?
– Да как же не совершал? За что же его тогда в камеру посадили? Уж поверьте, раз посадили, значит пренепременно что-то натворил. Если подумать, ведь адвокат здесь может даже посодействовать в установлении истины. Иногда вот совершенно непонятно, что человек натворил, а покумекают с адвокатом вечерок, да глядишь и найдут какой грешок. Тогда и прокурор доволен, и судья. Быстренько решение набросали, да и делу конец. А бывает, чтоб не тянуть волокиту, адвокат и сам с обвинением ходатайствует, но это все же редкость.
Мой собеседник замолк. А у меня в груди все похолодело. С таким-то судопроизводством посидеть мне еще придется. Я остро захотел что-то предпринять, ну не может же быть, чтоб вот так просто невиновного человека посадили в кутузку. Паника развязала мне язык и подтолкнула к действию. Я начал стучать в решетки клетки и звать охранника.
Через некоторое время дверь открылась и вошел охранник.
– Ну чего шумите?
– Я хочу поговорить с полицейским который меня задержал.
– Сейчас, сейчас. Вот пообедаю и отведу. Он и сам просил вас привезти.
– Хорошо – угомонился я. Обострять и без того дикую ситуацию мне не хотелось.
Дверь за охранником закрылась и я вернулся на скамейку.
– Хотите я буду представлять вас в суде? Устного согласия вполне достаточно, чтоб я взялся за ваше дело. Я выйду разомнусь, а вам тоже польза – мы вместе быстро разберемся в чем вы провинились!
– Еще чего – тихо пробубнил я.
– Ну как знаете. Когда снова сюда вернетесь, может и передумаете.
Дальше мы сидели в тишине, пока наконец дверь не открылась и за мной не явился конвоир, который и отвел меня к полицейскому.
Меня провели по длинному коридору с вереницей дверей настолько длинной, что едва можно было различить конкретную дверь в конце тоннеля. Неведомо как, но конвоир одним ему доступным чутьем определил нужную дверь и втолкнул меня внутрь. Там он бесцеремонно усадил меня на стул и вышел из кабинета. Я оказался в маленьком темном кабинете, где основным источником света служило не окно, сильно напоминавшее мне то, через которое я сквозь решетку осматривал город, а настольная лампа, которая создавала какой-то густой неприятный желтый свет. Полицейский сидел передо мной за столом и о чем-то сосредоточено размышлял, уставившись на лист бумаги, лежащий перед ним. Он поднял лицо кверху и морщины, до этого пробороздившие весь его лоб, несколько разгладились. Он слегка улыбнулся, увидев меня и кивнул. Потом расслабленно откинулся в кресле, скрестив пальцы рук в тугой клубок у себя на животе и пристально посмотрел на меня, словно именно в этот момент решал мою судьбу. Я не знал радоваться ли мне или нет его внезапной улыбке и интуитивно внутренне сдался, словно ожидая удара, хоть до этого и не был никогда бит.
Неловкая пауза затянулась, а я уже едва выдерживал его взгляд. Наконец, будто удовлетворившись увиденным, он заговорил:
– Я некоторое время размышлял о произошедшем и сверялся с законом…
– Но я ничего не совершил! – выпалил я – Я наоборот хотел как лучше!
– Я понимаю, вы человек не местный, из крупного города, вам кажется, что мы здесь все эдакие деревенские дурачки и ничего не понимаем. Могу вас заверить, что это не так!
