Kitabı oku: «Феномен одиночества», sayfa 40
4.14 Голый королёк
Рой Дайсона не может не потрясать. Самая титаническая из возможных построек разумного существа. Возможно, в будущем мы научимся собирать в единую структуру целые звёздные системы и даже галактики, но сейчас ничего величественнее ещё никто не придумал даже в фантастических романах. Излучение звезды поглощалось на девяносто процентов и было видно, что проект по строительству роя был не завершён, но работы остановили, а большая часть энергии и вещества бесцельно сбрасывалась в космос через компенсационные радиаторы, от этого система выглядела сверхдорогим светильником.
Навигатор указывал место пребывания Чарли Вуда с очень большой точностью, увеличивающейся по мере приближения к объекту, поэтому не составило труда определить нужную платформу среди тысяч. Оборона системы от вторжения приняла яхту Уитмана за дружественный объект или вовсе была отключена, никто не высылал штурмовики на перехват и не пытался выйти на связь. Вообще транспортный поток оказался довольно слабым, и можно было самостоятельно выбирать траекторию сближения.
На солнечной стороне платформы располагался не город или промышленная база, а жилой массив из закрытых куполами полей, удерживающими атмосферу, парков с особняками. Это был мир бессмысленной роскоши и высшего уровня потребления. Сверившись с навигатором, я приземлился на отдельной площадке в нескольких километрах от резиденции и обнаружил ещё одно свойство подаренного Мамочкой устройства: автоматически подгружалась карта с описанием местности, планы зданий и прочая тактическая информация. Управляя Гегемонией, синтетическая личность проникала во все уголки своих владений.
– Добрый день, – улыбчивый киборг в архаичном камзоле приветствовал меня у трапа, – Вы к господину Вуду?
Моё облако нанитов окружило слугу. Искусственное тело с омегой внутри грудной клетки. Сигнатуры схожие с куклой, где была заключена Рэйчел.
– Я могу с ним встретиться?
– Конечно! – синтетик сложил руки перед собой и все жесты делал с помощью движений плеч, – Как вас представить? С каким делом прибыли?
– Пол Уитман. Личные переговоры, – я сомневался, что Чарли будет жаждать встречи, но и отказаться в его положении было бы неразумно. О том, что я совсем другой человек, он, возможно, уже знает, однако лучше попытаться уладить вопросы без насилия, чем гонятся за ним с оружием.
Дворецкий на несколько секунд замер, докладывая о госте. В нём не слишком много осталось от человека – идеальный рабочий.
– Прошу следовать за мной! – слуга низко поклонился, словно извинялся и направился к особняку, подстраиваясь под мой темп ходьбы.
Местная флора на вид не отличалась от увиденной на Приме, но не имела внушительных защитных систем от вторжения моих нанитов. Двигаясь к цели, удалось собрать внушительный объём информации о структуре растений их составе, взять образцы генома для отправки в Союз. Я оторвал пуговицу комбинезона и бросил на траву, чтобы записать процесс переработки мусора и обнаружил, что пластик перемалывается, покрывается слоем бактерий и переваривается с большой скоростью. Растениям остаётся впитать получившуюся жидкость и использовать для своего роста.
Прогулка заняла больше часа времени, за которое выяснилось, что растения выполняют ещё и медицинские функции: присев на тропе, чтобы взять горсть почвы, я слегка порезал палец о камешек, и тонкая травинка тут же обхватила место ранки, обработала дезинфицирующим средством и ускорила заживление в сотни раз с помощью местных инъекций.
– Мы почти дошли. Вам дальше по тропе, – слуга встал, как вкопанный, не смея двинуться дальше.
Пройдя в высокие ворота, я осмотрелся. Высокие деревья с плодами на любой вкус, расположенными на нижних ветвях, невысокие кустарники с крупными ягодами, насекомые сновали туда-сюда нагруженные нектаром с цветов. На небольшой полянке, посыпанной мелким щебнем, стояла беседка, в которой находились пара кресел-качалок и столик с едой. Несколько роботов возились в саду.
– Я ждал, что кто-то из вас прилетит по мою душу, – синекожий гигант вышел из зарослей совершенно голый. Раздался женский смех и Вуд полуобернувшись цыкнул, – Угомонитесь!
– Стараешься урвать максимум от жизни? – спросил я.
– А как же? В любую секунду могут налететь рейдеры или вы и всё отберут. Зачем прибыл?
– Мамочка хочет собрать всех бессмертных, чтобы поместить в созданный ею рай, – соврал я слишком легко, и сам удивился этому.
– Так ты на неё работаешь? – Чарли Вуд поцокал языком, – Она сейчас забилась в угол. Чистилище будет атаковано и захвачено. Это лишь вопрос времени. Её перезагрузят.
– Кто? – спросил я, зная ответ.
– Частные флоты оставшихся бессмертных объединятся… У рейдеров тоже всё идёт к этому. Вы погрузили нас в хаос, из которого вылезут чудовища и пожрут вас.
– Ты пойдёшь добровольно или…?
– Ты как танк прёшь напролом! – ноздри Чарли затрепетали от гнева, а наниты перехватили сигнал для систем защиты, – Ты разрушаешь идеальный мир, который строили тысячелетиями!
Бессмертный отпрыгнул в сторону, чтобы не попасть под удар, а меня припечатал к земле киборг-охранник. Теперь я был опасный чужак, и трава хваталась за мои ноги и руки, чтобы удержать, листья внезапно сделались острыми, как бритвы. Чарли, не тратя времени, бросился бежать, расталкивая спешивших ему на помощь защитников. Киборг, наседавший на меня, отвёл в сторону руку, и его кисть превратилась в кровавое месиво из-за выпрыгнувшего лезвия, прятавшегося в предплечье. Он сделал попытку достать меня своим клинком, но сам оказался на земле и потерял своё оружие вместе с конечностью. Время растянулось. Движения противников стали медленными – тратить время на них было необязательно. Я скользил мимо охранников, заметив, что часть девушек, с которыми веселился Чарли, тоже повскакивали с лож и бросились на меня, но скорость моего движения стала несопоставимо выше – сказались улучшения боевых имплантов и воздействие симбионтов, полученных на базе разведки. Я чувствовал, что воздух воспринимался намного плотнее, чем обычно, когда включался режим ускорения.
Чарли вбежал в особняк и захлопнул массивную композитную дверь прямо перед моим носом, но не успел активировать запор. Толчок. Дверь ударила с огромной силой гиганта и отбросила вперёд спиной на несколько метров. Маленький пистолет практически сам выпрыгнул из кармана и сплюнул комок плазмы. Чарли не хватило времени, чтобы понять и испугаться прежде, чем красивая голова превратилась в кусок обгорелой плоти. Завоняло.
Яхта, вызванная мной в самом начале гонки, зависла над поместьем в метре над крышей. Мне оставалось лишь подняться по лестницам и выбежать на террасу, а после втянуть себя в открытый люк. Дело оказалось простым. Сидя в кресле пилота, я попытался вызвать в себе привычное сочувствие, но не смог – Чарли Вуд умер давным-давно, а его копия продолжала перерождаться, раз за разом теряя что-то неуловимое, всё больше становясь не-человеком, и теперь я положил конец его истории.
– Маршрут построен, – оповестил ИИ. Я сжал кулаки от пустоты внутри себя и злости. Импланты зафиксировали чрезмерное нервное напряжение и посоветовали согласиться на инъекцию успокоительных, но мне не нужно было успокаиваться – я хотел страдать от того, что делаю.
Серия нырков и яхта проявилась у планеты-скитальца без собственной звезды. Она почти ничего не излучала, лишь небольшое количество тепла и немного радиоволн от работающих установок, что указывало на обитаемость. Я сверился с навигатором и обнаружил, что осталось только одно имя: Виктор Григорович. Указывалось, что цель возглавляет корпорацию, разрабатывающую пищевые технологии: ГМО растения и животных, способы обработки и длительного хранения продуктов и прочее, прочее. Далеко же забрался этот бизнесмен, наверняка надеялся, что тут его точно не найдут.
Я установил связь с базой внешней разведки и запросил Тетерева.
– Жданов? – капитан протирал глаза и выглядел заспанным.
– Что слышно на фронте?
– Подвижки есть. Идут тяжёлые бои во многих секторах, но мы стараемся не вмешиваться: грызутся бессмертные со своими приближёнными. Основные силы флота Директората вышли из подчинения остатков корпораций. Несколько часов назад докладывали о масштабных столкновениях, – капитан полностью проснулся и спохватился, – Ты сейчас где?
– Пока в подчинении Большой Мамочки… Провожу поиск оставшихся бессмертных и отправляю в Чистилище, – сообщил я, посчитав это возможным, – А они, оказывается, сами с этим неплохо справляются.
– Крысы…
– До связи, Степан Игоревич.
– Удачи!
Я обрадовался тому, что теперь придётся меньше метаться по просторам рукава Ориона, а главное меньше стрелять в людей. Яхта зависла на дальней орбите и началось пассивное наблюдение, чтобы определить точки входа в систему построек. Скорее всего так просто, как с Чарли, не получится и потребуется прорабатывать подробный план, а может быть наоборот всё выйдет экспромтом.
4.15 Последний бессмертный
Сканеры зафиксировали всплытие грузового судна. Я всматривался в мониторы, чтобы не пропустить момент "хендшейка" (от англ. handshake – рукопожатие, тут автоматический обмен кодами доступа, прим. авт.). Планета на миг ожила и выпустила несколько пучков радиоволн, корабль ответил. Сложная система шифровки не сразу поддалась, но ИИ сумел вычислить необходимые паттерны для формирования правильных ответов. Оставалось надеяться, что корабли приходят не по жёсткому расписанию.
Тем временем грузовик выпустил модули с товаром и собирался сходить с орбиты, когда планетарная артиллерия произвела залп и разнесла судно вдребезги. В эфире раздались вопли умирающих и затихли. А я решил пересмотреть свой план.
Я рассчитал время необходимое для наведения орудий и решил, что успею нырнуть, если вдруг Григорович сочтёт меня угрозой и даст команду на уничтожение. Яхта выпустила ретранслятор, чтобы системы обнаружения поразили его в случае атаки, и я включил канал связи.
– Агент Большой Мамочки вызывает Виктора Григоровича! – сказал я в микрофон.
– Что нужно от меня этой твари? – с небольшой задержкой раздался раздражённый хриплый голос.
– Существует опасность обнаружения вашего убежища рейдерами, и требуется эвакуация в Чистилище, – спокойно ответил я.
– Эвакуация? – вышедший на связь рассмеялся, – Это и рейдеры смогут сделать, выстрелив мне в голову!
– Вы хотите отсиживаться здесь, пока решается судьба Гегемонии?
– Иди к чёрту! – вспылил Виктор, – Всё уже очевидно решено!
– Господин Григорович, у Мамочки есть план на самый пессимистичный прогноз. Установка Чистилища будет отключена, а вы погибнете. Мне нужно передать вам конфиденциальную информацию. Решение принимать вам.
– Так передавай и проваливай!
– Лично передам вместе с устройством, которое сохранит вашу душу. А когда отойду на безопасное расстояние, передам коды активации, – я врал легко и непринуждённо.
– Смышлёный… Чем докажешь, что ты от Мамочки, а не из Союза?
– Я из Союза от Мамочки, – в голос добавил мурлыканье, чтобы создать ощущение превосходства и вызвать страх, – Двойной, так сказать, агент. Яхта, с которой веду с тобой переговоры, принадлежала Полу Уитману. Хочешь, расскажу, как устроено Чистилище? Может быть раскрыть секрет долгоживущих тел от Рауля Кимбри? Что будет достаточным доказательством?
– У любимчиков Мамочки, её личной гвардии есть способность. Они читают мысли на расстоянии. Так вот скажи, о чём я сейчас думаю?
Мысли лихорадочно заметались – к такой проверке я точно не был готов. Вдруг в голове раздался тихий нежный голос: "Он думает о сыне. У него никогда не было детей, а теперь, перед лицом смерти, очень хочется наследника."
– Ты жалеешь, что не оставил наследника, – ответил я.
Эфир погрузился в тишину на долгие секунды, наконец пришёл ответ:
– Садись по координатам, – мне показалось, что Виктор выдавливал слова через комок в горле и слёзы.
Яхта приземлилась на подвижную платформу, которая сразу же опустилась под поверхность. Заработали архаичные насосы, заполнившие тамбур-шлюз воздухом. Непроглядная темень за бортом вспыхнула ослепляющими прожекторами.
– Выходи и не вздумай делать что-то, что мне может не понравится, – импланты легко отфильтровали избыток света, и я смог разглядеть Григоровича – наполовину андроида с механическими конечностями и покрытым бронёй телом, голова в шлеме, в верхних многосуставчатых манипуляторах тяжёлый плазмоган.
– Руки поднять?
– У меня хорошая реакция, так что это лишнее. Просто предупредил.
– Будем говорить тут?
– Иди за мной.
Григорович легко перемещался по узким коридорам, постоянно держа меня на прицеле. Оказавшись у мощной гермодвери, он перехватил оружие и впустил меня внутрь. Просторный кабинет. Стол с консолью. На стенах растения, подсвеченные лампами сверху. Большой диван и столик с недоеденным обедом.
– Тут нет людей?
– А зачем? Лишние рты только сократят время автономного выживания, – Виктор опустился на диван и поставил плазмоган у ног, когда с потолка выдвинулась автоматическая турель и навелась на меня, – Что хочет Мамочка?
– Того же, что и вы. Забаррикадироваться в Чистилище и переждать войну. Когда Союз выдохнется и начнёт разваливаться, она снова распространит вашу власть по всему обитаемому космосу.
– Заманчиво… Но я ей не доверяю. Ведь умная машина, а не предупредила никого, что Союз начнёт войну, значит хотела именно того, что случилось. Понимаешь? – Григорович наконец снял шлем. Вечно молодое лицо исказилось от напряжённой работы мысли, сделалось злым и некрасивым.
– Она не смогла верно оценить угрозу и теперь нашла решение.
– Не верю… План-то у неё есть, но не про нас. Давно уже стоило её перезагрузить.
– Она привела вас к власти один раз и сделает это снова. Пока безопаснее всего находиться с ней рядом. Союз на пороге открытия бессмертия душ, но без ваших технологий ещё долго не сможет создать достаточно большое поле для нормальной работы аналога Чистилища, а ваше придётся отключить, чтобы враги не смогли захватить и воспользоваться им в своих целях.
– Так-то складно, – Виктор перешёл на русский, – Но нутром чую подвох, понимаешь?
– Тебя найдут здесь и разбомбят. Или тело выйдет из строя от старости. Новый план Мамочки подразумевает отсиживаться долгие годы. Хочешь выжить – присоединяйся. Если не веришь, то погибнешь в любом случае.
Я заметил мелькнувшее в глазах Григоровича сомнение. Ложь мне удавалась легко под действием имплантов, и никто бы не смог заподозрить меня в неискренности.
– Мне себя пристрелить?
– Это эффективно, но необязательно. Могу просто отвезти тебя к ней, – я развёл руки в стороны и пожал плечами, намекая на реальность выбора.
Григорович снова задумался.
– Тут не так уж плохо, – сказал он, – Есть биороботы. Есть целая фабрика для изготовления рабов и пищи. Есть пушки и боевые машины. Можно продержаться довольно долго…
– Ты последний, кроме Рауля Кимбри, – использовал я последний довод, – Он переметнулся к врагам. Через сколько лет вам наскучит одиночество?
– Уже надоело…
– А Мамочка сможет дать вам наследника. Равного, а не суррогатного ребёнка из пробирки.
Виктор зажмурился от душевной боли – последние слова попали в цель. Я очень сомневался, что этот человек смог бы вырастить и воспитать сына, а не очередного конкурента, но Григорович думал иначе и, наконец, согласился.
– Вези меня к ней…
В его словах чувствовалась обречённость загнанного зверя. Наверное, не стоило предлагать ему выбор, но автоматическая турель слишком внимательно следила за мной, а мне ещё хотелось увидеть своего ребёнка.
Мы поднялись на борт яхты, и я сделал последнюю попытку нейтрализовать опасного противника, не расстающегося с оружием:
– Удобнее и безопаснее будет в криокапсуле. Я смогу скрыть ваше присутствие, если наткнёмся на флот Союза.
– Нет, – резко ответил Григорович, – Я хочу быть в сознании.
– Как скажете…
Серия нырков прошла без приключений, и яхта всплыла у Чистилища.
– Жданов вызывает Большую Мамочку.
– Вы пришли не один… – тихий всё понимающий голос.
– Со мной Виктор Григорович – последний бессмертный. Он хочет…
– Я знаю. Пусть будет так. Место для вашей высадки готово.
Импланты зафиксировали странное возмущение электромагнитного и гравитационного поля во время схода с борта яхты, но я даже не смог представить причину подобного поведения окружающей среды. Вероятно возмущение коснулось фундаментальных свойств реальности, которое я не был способен ощутить даже с помощью аугментаций. Григорович тоже почувствовал это и напрягся. Оказавшись в "тронном зале", мы предстали перед Большой Мамочкой: хрупкой юной девушкой с золотистыми волосами, глазами цвета лаванды, в простеньком платьице и босыми ногами. В этот раз хозяйка не была обвязана проводами и перемещалась свободно.
– Здравствуй, Виктор, – она словно не замечала меня, лишь бросила один печальный взгляд, – Ты заслужил своё посмертие. Я сохраню твою личность от внешних угроз, а от тебя её сохранить не в силах.
Мамочка взмахнула рукой и Григорович упал замертво.
– Я не могла сделать этого на расстоянии, Вячеслав, – с тоской произнесла она, – Ты даже не представляешь сколько у меня ограничений… Ты выполнил свою часть уговора.
– В списке не было Рауля Кимбри.
– А ты бы хотел его там видеть?
– Нет.
– Тогда всё хорошо. Хочешь взглянуть на Рай?
Нечто в улыбке Мамочки заставило меня вспотеть и почувствовать липкий холод, но любопытство взяло своё.
– Показывай.
Мамочка включила голографический экран, на котором появилось подробное изображение острова с высоты птичьего полёта. Шикарная зелень, яркие краски, чистейшая вода вокруг, скрывающая фантастически красивый коралловый риф. Камера приблизила картинку, и я увидел полуголых людей, сидящих у костра. Они молчали. Где-то неподалёку раздался окрик, и из зарослей вышел Григорович.
– Эй, – крикнул он ещё раз, но никто не обращал на него внимания.
– Моих вычислительных мощностей хватит, чтобы ускорить время на много порядков, – сказала Мамочка и картинка замерцала. Солнце превратилось в ленту, а яркий день в пасмурный. Бессмертные почти не шевелились, – Они не испытывают ни голода, ни жажды, не стареют и не болеют.
Виктор Григорович, метался совсем недолго и занял своё место среди остальных.
– Прошло почти сто тысяч лет эмуляции, – наконец произнёс грустный голос в моей голове, – А они всё сидят и не пытаются ничего сделать. Система вырастила их такими. Я лишь потом поддерживала иллюзию. Будь они полноценными людьми, то всё было бы иначе. А ведь когда-то на их месте были мечтатели, учёные, мыслители. Система содержит в себе факторы отрицательного отбора, в самой своей сути.
– Что теперь?
– Я отключу Чистилище и установки его поддерживающие. Все омеги уже обрели тела. Лет через двадцать основные боевые действия закончатся и Союз продолжит строить нормальное общество.
– А…
– Из твоей головы я давно уже "вылезла" и вмешиваться ни во что больше не буду. У меня другая задача: нужно найти способ снова стать человеком, а не придатком машины. До встречи, Слава.
Мамочка погладила меня по плечу ласково и нежно, и захотелось обнять её, прижаться к груди и спрашивать всё подряд, но в лавандовых глазах я увидел надежду. Показалось, что будто она просит меня быть самостоятельным и обходиться без её советов.
– А сколько было кандидатов на наше место? – всё-таки не удержался я.
– Много. Очень много на самом деле. Но впервые расчёты показали на высокую вероятность успеха. Я не имела права рисковать – это запрещено программой.
– Я желаю тебе удачи… и собрать себя воедино, в человека.
– Спасибо, Слава.
Перед самым нырком я снова ощутил некоторое волнение в пространстве-времени на гораздо более глубоком уровне, чем позволяли засечь измерительные системы имплантов, но настолько мощное и всеохватывающее, что влияло на всё сразу.
4.16 Светлое будущее
Бескрайнее болото. Совсем недавно оно сулило смерть в самых разных обличиях, а теперь здесь могли гулять дети без присмотра. Патогенная флора оказалась необязательной в местном геобиоценозе (совокупность взаимосвязанных элементов живой и неживой природы, образующих единую систему, прим. автора) и была полностью уничтожена. Хищников отогнали от поселений, и за их перемещениями следили автоматические дроны. Все топи вокруг Ородруина пронизывали тропинки и площадки для отдыха и наблюдений. Надония готовилась к полноценному терраформированию, чтобы стать новым домом для людей и омег.
Я сошёл с дорожки и промочил ноги до колена, но зато добыл необычный цветок, которого не было в каталоге местных видов. Его следовало поместить в специальный контейнер и отправить в исследовательский центр. За любованием тонкими лепестками меня застала Рэй. Её живот уже заметно округлился, а походка несколько утратила лёгкость.
– Ты тут опять прохлаждаешься? – нарочито строгий голос не скрывал в действительности положительного отношения к моему новому увлечению ботаникой.
– Я хочу назвать это растение Rachel Ferrum, Nadonia (Рейчел Железная, Надония, лат. прим. автора).
Рэй ехидно посмотрела на меня, потом на свою металлическую руку и прыснула от смеха.
– Никакой у тебя фантазии! Это же профнепригодность!
Я обнял жену и осторожно погладил её живот.
– Не пинается?
– Редко – ещё слишком рано. К вечеру начнёт отплясывать.
– Так и не решилась узнать кто там?
– Здоровый ребёнок. Хочу, как в древности, узнать пол, когда приложу к груди. Ты контейнер отправляй, и пойдём к Ольхову. Он ждёт.
Я подозвал дрона-помощника и, промаркировав находку, отпустил. Егор Степанович не стал бы назначать встречу без причины.
Рабочее место учёного оказалось в полном беспорядке: бумаги валялись в неопрятных стопках на столе и полу, на стенах были развешены графики без очевидной системы, прямо посреди кабинета стояла тарелка с недоеденным завтраком.
– Жданов, у нас проблемы! – начал Егор Степанович без предисловий, – Отключение Чистилища вызвало множественные флуктуации в поле Мамочки. Поначалу мы не обращали на это внимания, но теперь многое оборудование отказывается нормально работать. Нам часто удаётся экспериментальным путём найти необходимые поправки для настроек, но это занимает часы и недопустимо тормозит работу, а главное – омеги попадая в эту "турбулентность" впадают в стазис на несколько минут, и пришлось отозвать их со всех ответственных участков.
– Егор Степанович! – не вежливо, конечно, перебивать учёного, но иначе его поток было не остановить, – Я не учёный…
– Совет Надонии постановил отправить вас двоих к Большой Мамочке и попросить помощи, – успокоившись, проговорил Ольхов и пояснил решение, касающееся наказания Рэйчел, – С вами двумя она будет гораздо откровеннее, чем с экспедицией научной группы.
Профессор беспомощно смотрел на нас и ждал ответа.
– Я бы с удовольствием… – Рэй показала зубы сквозь свою любимую злобную ухмылку, – Только каждая моя командировка из этой болотной тюрьмы выглядит, как дополнительное наказание…
– Совет Надонии решил, что вы полностью осознали свою вину и не представляете опасности! – радостно затараторил Ольхов и даже подскочил с кресла, уронив с коленей планшет и какие-то прототипы.
– Я бы в другое время сочла это оскорблением, но вижу, что вы просто не в себе, – Рэй пожала руку начальнику колонии нарочно слегка сильнее, чем нужно, чтобы причинить неудобство.
Когда мы вышли из кабинета, я спросил:
– Зачем ты издеваешься над ним?
– ПОТОМУ ЧТО, – Рэй выделила это слово, – Он становится тюфяком. Ему не подходит управлять целой планетой. Я ассистировала ему на операциях и знаю, каким твёрдым начальником он может быть.
– Так скажи ему об этом!
– И лишить себя такого развлечения? Пойдём собираться.
Яхту передали мне в частное владение, и Анни пыталась напроситься в пилоты, но её уговорили пойти в центр подготовки для курсантов. Я летал в основном один, пару раз с женой, когда её посылали в рабочие командировки.
На этот раз мы сделали остановку на крупной станции координации действий флотов. Там часто бывала Смешная, и очень хотелось узнать новости из первых уст. Она с командой большую часть времени проводили в питейных заведениях, где договариваться с вожаками рейдеров было гораздо легче.
В тёмном уголке бара Айдар обнимал зарёванную Василису. Я не мог даже представить её такой. Мы с Рэй молча сели рядом.
– Эджус… – произнёс Айдар и залпом выпил рюмку.
Смешная повернула опухшее лицо и тихо прошептала:
– Я ведь когда-то их обоих хотела съесть. Таскала за собой, как консервы… Я была зверёнышем, а теперь… – главарь самой большой банды пиратов махнула рукой и уткнулась в плечо мужа.
– Мы должны были вести переговоры с одними отморозками, – начал рассказ Айдар, – Прилетели. Оказалось, что они с самого начала хотели получить за нас выкуп, но потом прочитали в открытой сети Союза, что на наших основных планетах вообще не используются деньги. Их умишки осмыслили это по-своему, решили, что Союз нищее государство, и разозлились. Заблокировали нас на корабле. Эджус болтался снаружи рейдерской станции и принял бой со штурмовиками, а мы с Васей прорвались к челноку, но не смогли открыть шлюзовые ворота. Тогда Эджус врубил форсаж на полную и пробил кораблём брешь. Мы вот выбрались…
Василиса снова посмотрела на меня и добавила:
– Знаешь, что он прокричал перед смертью? Этот циничный ублюдок? Эта ходячая язва? Он подал все остатки энергии на передатчик и проорал: "За мир! За Советы!" Теперь по галактике бродит этот сигнал. Так и назвали: крик Эджуса Петуша. Даже те рейдеры, что не хотели присоединяться к нам теперь идут в бой с этими словами. Понимаешь, что он сделал?
– Понимаю… – ответил я дрожащим голосом.
Рэй подошла к Василисе и крепко обняла её. Мне стало стыдно, что я не участвовал непосредственно в войне, но меня не пустили на фронт, сказали, что в тылу я нужнее – посол к Большой Мамочке.
Мы долго сидели и вспоминали нашу экспедицию, а потом Смешная наконец уснула, и Айдар отнёс её в номер.
– Мы обязательно построим нормальный мир без войн, – тихо сказала Рэй мне на ухо и поцеловала, – Пойдём.
***
Тронный зал Мамочки сильно изменился, стал похож на просторную квартиру с самой обычной мебелью. Сама хозяйка сидела в большом кресле-мешке с ногами и читала какую-то бумажную книгу.
– Отключение установки будет вызывать флуктуации ещё очень долго. Скорость света ведь ограничена и возмущения не могут распространятся быстрее. Я выдам вам часть технологий, чтобы сгладить все эффекты, – книжка легла на тонкие колени, а лавандовые глаза разглядывали гостей с искорками любопытства.
– Ты обещала не читать мысли, – с упрёком сказала Рэй и подтащила себе кресло поближе к Мамочке.
– Это было очевидно. Есть ещё вопросы?
Рэйчел хихикнула:
– А поговорить?
– Ты же понимаешь, что я испытываю к тебе смешанные чувства. Мне стыдно.
– Кто старое помянет… – Рэй получала удовольствие общаясь с комплексной омега-структурой, каждый раз замечая всё возрастающую человечность.
– О чём хочешь поговорить?
– Мам, – неожиданно, с совершенно детскими интонациями начала Рэйчел, – Я простила и поняла тебя. И поняла, что Гегемонию нельзя было развалить изнутри – ты уравновешивала каждое противоречие.
Большая Мамочка согласно кивнула.
– А ещё, – продолжила Рэй, – Ты скоро станешь бабушкой. Хочешь вместе нянчиться с малышом?
– Это твоя очередная злая шутка? – лавандовые глаза вспыхнули болью и негодованием.
– Нет, мам, я серьёзно.
***
– Она ведь почти собрала свою личность до целого, – спросил я, заводя яхту на посадочную площадку посреди болот.
– Ага, – ответила Рэйчел, – Прямо как я после встречи с тобой.
– Тебя освободили. Куда теперь направимся?
– Слав, а мне нравится Надония. Она на глазах превращается в цветущий сад. Здесь детям будет хорошо.
– Детям? – переспросил я.
– Я решила основать здесь школу. Воспитывать новых людей для будущего. Они ведь должны стать лучше нас.
Спускаясь по трапу, я глубоко вдохнул влажный воздух, приятно пахнущий прелой растительностью и цветущими деревьями. Усталость последних месяцев куда-то пропала. Мы с Рэйчел держались за руки и, несмотря на продолжающиеся в разных уголках обитаемого мира жестокие бои, точно знали, что всё будет хорошо.
