Kitabı oku: «Синие пески.», sayfa 6

– Абла Сайхэ, – девушка высвобождает свои руки из хватки старухи, – я не могу гоняться за девчонкой. Сейчас надо провести церемонию очищения.

– Боюсь нет нужды, – шепчет старуха, но девушка отчетливо слышит каждое ее слово.

Бывшая настоятельница храма хочет сказать что-то еще, но двери в комнату открываются впуская внутрь беседующих о чем-то потенциальных женихов дочери падишаха. Они с интересом разглядывают прислужниц храма Эслафон, отпускают друг другу комментарии на которые смеются. Феттан хотела выступить вперед и поприветствовать согласно правилам, но старуха перехватывает ее за руку и отводит в сторону. Остальные девушки бросают на них удивленные взгляды, и одна, чуть полная, с добродушным лицом выступает вперед. Пока она произносит ритуальные слова приветствия, абла Сайхэ продолжает наседать на Феттан.

– Нет времени казым. Нужно найти девчонку пока не случилась беда.

– Полно вам, – вырывает руку девушка. – У нас есть обязательства которым надо следовать.

– Нечему будет следовать, если она приведет пришельцев к Каср аль Нариб!

Феттан меняется в лице, гневно сверкает серыми глазами но остается стоять на месте.

– Это старые сказки, вы сами…

– Нет, джаным, это больше чем сказки. Через сны, с ней говорит сама она!

Пока полная девушка приветствует женихов, одни послушницы хватают миски с размешанной массой, другие берут со стола разложенные ожерелья с нанизанными на них пышными бутонами розовых цветов. Полная девушка, поворачивается к мужчинам спиной и грудным голосом возносит молитву почитания Предков. Она разводит руки в разные стороны пропевает несколько слов и соединив их ладонями друг к другу слегка скляет голову в кивке продолжая говорить слова молитвы. Под ее слаженный речитатив пожилая женщина, поймав руку Феттан отводит ее подальше в сторону, чтобы мужчины не смогли услышать их разговора.

– Ты не обязана верить мне, – жарко шепчет старуха в лицо Феттан, в душе тихо надеясь что их разговор никто не подслушает. – Тебе надо только вернуть девчонку.

– Я даже не представляю где их искать, – сдается под напором аблы Сайхэ девушка.

Она с тоской смотрит на то как другие послушницы храма, пачкая пальцы в желтой массе рисуют на лицах мужчин священные символы. Как голос полной девушки становится все увереннее и его звук заполняет комнатку.

– Есть у меня одно заклинание на примете. Дай предки памяти, и ты сможешь обернуться до заката.

– Хорошо, – кивает Феттан, – но вначале я хочу закончить церемонию. А после, обещаю вам, верну Наали обратно.

Мягко высвободившись из шершавых ладоней старухи, она берет тарелку в руки и быстро, пока старуха не успела еще что наплести, движется к тучному вида мужчине. На ходу, она обмакивает пальцы в желтую массу и беззвучно шевеля губами начинает произносить слова молитвы.

Грозно бряцая оружием в комнату врываются бостанджи. Они молча окружают стоящих посреди комнаты гостей. Последним заходит Месих-паша, он хлопая по раскрытой ладони свернутой бумагой бегло оглядывает присутствующих, словно пересчитывая их. Не найдя желаемое на его лицо падает тень злости.

Мы гоним цаки до белой пены у рта, будто стремимся обогнать бурю. Над нашими головами свистят стрелы и в спины слышны улюлюканья. Небо затягивают черные тучи и где-то там под темной завесой видны яркие всполохи света, воздух уже не был обжигающим. Не был таким будто наждачкой продирается сквозь горло забирая в себя всю влагу тела. Нет ощущения что легкие обжигает раскаленной кочергой при каждом вдохе, словом дышать стало чуточку легче.

Воздух прохладный, ободряющий, но в то же время колючий из-за поднятых в воздух песчинок. Они забиваются в нос и рот, и кажутся хуже самой жары.

Животные уже идут на пределе своих возможностей, постепенно сбавляют темп. Некоторые начинают спотыкаться на ровном месте, грозя скинуть со своих спин всадников. Многим мужчинам приходится прикладывать больше усилий чтобы оставаться в седле. Я могу только молиться чтобы цаки не решил меня сбросить. Не смогу удержаться и упаду под его мощные копыта. Буду раздавлена, сломлена оставаясь красной бесформенной массой на белоснежном песке.

Зажмуриваюсь, чтобы прогнать непрошеное видение. Когда оно пропадает, смаргивая застрявший в ресницах песок, замечаю темное, почти что черное пятно быстро пронесшееся под ногами ездового животного.

Это кровь.

Кто-то впереди из охраны принца Лорана ранен. Щурясь разглядываю мужчину в боку которого застряла стрела, он придерживает ее рукой и немного заваливается на бок. Еще одна стрела врезается в тело аккурат промеж лопаток. Даже не слышно вскрика, он утопает в усиливающемся ветре, который натужно свистит в ушах пожирая в себя остальные звуки. Тело падает в песок и животные его не замечают, растаптывают и сминают, остается только кровавое месиво. Увиденное заставляет только сильнее вцепиться в луку седла. Никто даже не оборачивается. Даже головы не дергаются, а я чувствую как к горлу подкатывает противный липкий комок, от которого полость рта наполняется кислой, вязкой слюной.

Цаки подо мной спотыкается и чуть было не летит кубарем с бархана. Ждан все это время шедший рядом успевает подхватить узды и выправить животное. Он наклоняется ко мне в тот момент когда над ним пролетает стрела. А мое сердце от страха замирает и чувствую как начинают трястись руки. Они противно вспотели так что соскальзывают с луки седла. До боли в пальцах, цепляюсь за выпирающую часть седла позволяя животному нестись куда глядят его большие черные глаза.

В этот миг нас накрывает песчаной волной. Она сильно ударяет в грудь, обрушивая мощь стихии нам на головы. Животные на краткий миг встают, и тут же срываются с места вздымая в воздух в песок, который сливается с песчаной стеной.

Пыльный ветер нещадно хлещет по лицу, оставляет после себя небольшие царапины заполненные песком. Они чешутся. Но так страшно сделать лишнее движение и оказаться под копытами цаки что я предпочитаю терпеть. Ждан держится рядом пригнув свое лицо к длинной мощной шее животного. Он не выпускает из побелевших от напряжения рук узды моего скакуна.

Рядом с нами ударяет молния вздымая в воздух искры. Животные оказавшиеся рядом с ударом истошно кричат, звук утопает в ветре. Встав на дыбы скидывают с себя ездоков чтобы растоптать и раскидать поклажу которую подхватывает ветер и уносит прочь. Я чувствую как подо мной цаки замедляется постепенно с галопа переходя на рысь. Поводья выскальзывают из рук Ждана, и он уносится прочь, отчего в пыльном ветре виден только его расплывчатый силуэт. Мои спутники удаляются вперед. На мое счастье ветер слишком сильный чтобы преследователи отправляли в нас стрелы.

Еще немного и я вижу только силуэты. После пропадают и они за песчаной стеной. Цаки уже полностью останавливается прижав к голове длинные уши. Он не реагирует на мои понукания. Только упрямо машет головой и перебирает с ноги на ногу вращая испуганный глазом.

Стена песка становится плотной, непроглядной. Она забивается в уши, нос, рот. От сильных порывов ветра невозможно сделать вдох. Хватаю упавший на плечи платок чтобы им хоть как-то укрыться, но налетевший ветер вырывает его и уносит вдаль. Он ярким красным всполохом мигает мне на прощанье, пока его полностью не сжирает буря. Я не знаю что делать. Оставаться на одном месте глупо. Наврятли кто-то вернется за мной. Но и догнать ускакавших вдаль я не могу, животное совершенно не слушается.

Рядом проносятся тени. Они перекрикивают ветер, чтобы отдать друг другу команды. До меня доносится лязг оружия. Что-то большое летит в мою сторону и пугает цаки, так что он встает на дыбы. Не ожидав такого не успеваю среагировать и вцепиться в седло, оказываюсь на песке. Он нагретый под палящим солнцем, не успевает остыть под бурей, обжигает ладони и локти. Я пытаюсь подняться на ноги, но утопаю по колено постепенно проваливаясь все глубже. Чтобы не утонуть падаю на живот, уворачиваясь от тяжелых копыт цаки. Рот полный песка, так что не удается сплюнуть. Он намертво прилипает к небу, впитывая в себя всю влагу. Животное отчаянно махавшее головой, издает истошный вопль чтобы сорваться в неизвестную сторону. Краткий миг и силуэт размывается за стеной песка.

Меня хватают за ворот рубахи и силой вытаскивают из песка. Емонию кажется было все равно на разгорающуюся бурю. Он хищно скалится радуясь своей добыче. Бостанджи поворачивает голову чтобы что-то крикнуть, как еле успевает отпрыгнуть откидывая меня в сторону. Во рту появляется солоноватый привкус с хрустом песчинок на зубах. Я вытираю губы тыльной стороной ладони, размазывая кровь и слюни по лицу.

Отплевываюсь и слизываю кровь из разбитой губы, я пытаюсь встать утопая в песке. Ветер хлещет по открытым участкам тела, прибавляя ссадин. Сквозь завесу песка я вижу как сверкает в отсветах молний сталь. Емоний с кем-то бьется. Он ловкими движениями парирует удары противника резво переходя в атаку заставляет нападающего обороняться. Они танцуют свой смертельный танец, выводя сталью замысловатые движения. Каждым ударом стараясь прощупать слабое место у противника. Я стою на четвереньках завороженная плавными, быстрыми движениями дерущихся.

– Беги, – доносится до меня еле узнаваемый голос Ждана. Его голос утопает в ветре и уносится куда-то в сторону.

Он отвлекается на секунду и чуть не получает смертельный удар. В последнее мгновение успевает парировать атаку, уворачиваясь уходит в сторону. Мне кажется из-за того что он отвлекся на меня, получил ранение. Я вижу как его силуэт придерживает свободной рукой бок. Он по длинной дуге обходит своего противника, сплевывая себе под ноги. Плевок с налипшими на него песчинками подхватывает ветер и швыряет прямо в лицо емония, заставляя того свирепо оскалиться.

Утопая по колено в песке я поднимаюсь и не понимаю откуда во мне есть силы, наверное так подстегивает страх. Бросаюсь на емония чтобы сбить того с ног и помочь Ждану. Но я, как блоха врезаюсь в слона, больно ударяюсь лбом о сильное плечо. От столкновения зубы клацают, и рот наполняется металлическим привкусом. Воин отмахивается, как от надоедливой мухи, ударяя меня по лицу наотмашь так что в глазах темнеет и я снова оказываюсь на песке. В опасной близости быть затоптанной или того хуже зарубленой дерущимися мужчинами. Чувствую как ладони утопают в мелких песчинках почти по кисти, и маленькие острые грани впиваются в тонкую нежную кожу.

Ветер усиливается, закручивая в вихри песчинки, которые в свете закатного солнца окрашиваются в синий цвет. Их движения становятся быстрыми, а движения мужчин напротив медленными. Ждан свободной рукой придерживает бок, и я замечаю как что-то алое просачивается на белую ткань рубашки. Песчинки бьют в лицо сильными порывами ветра, раскаты грома проносятся рядом отчего закладывает уши. Маленький проблеск света, утопает в черных тучах, гонимых бурей. Только емоний жадно скалится. Он находится в своей среде, ему не страшно. Мне кажется его напротив подстегивает азарт. Он наносит серию стремитильных ударов, так что солдат еле успевает увернуться. Враг отвлечен, что дает мне шанс запрыгнуть ему на спину и силой дернуть куфию на его голове закрывая обзор. Он пытается сбросить меня, но я успеваю вцепиться ему в лицо ногтями. Ждан получив небольшую передышку, перехватывает поудобнее меч.

Но тут из тьмы на лошадях по колено провалившихся в песок появляются неизвестные мне люди или емонии. В бушующем ветре, когда плотная завеса песка мешает разглядеть, не разберешь. От испуга я разжимаю хватку, но не успеваю упасть как меня подхватывают за край каис. Сильный рывок, что мне кажется как слышен треск ткани. Страшно настолько что я кричу до хрипа в голосе. Ждан хочет было дернуться в мою сторону, но ему приходится обороняться от новых противников.

Тупая ноющая боль, цветком распускается в затылке. В глазах темнеет,

и прежде чем провалиться во тьму, я вижу как Ждан приваливается на колени, и смиренно склоняет голову. В свете вспыхнувшей молнии сверкает сталь скимитара.

Мое сознание погружается во тьму.

Глава 5.

Просыпаюсь от жажды. Горло раздирает сухой, жаркий воздух. Он обжигает легкие отчего каждый последующий вдох дается с трудом. Языком трогаю разбитые и потрескавшиеся губы, чувствую слабую ноющую боль во всем теле. Трогаю лицо и только шиплю от боли. Все что было раннее вечером помнится смутно и обрывками.

Испуганные глаза цаки, и их истошные крики утопают в сильном порыве ветра. Силуэты размытые от поднятых в воздух песчинок. Отблески стали в этом мире теней, где они смогли из-за стихии вырваться наружу. Все смешивается в один черно-белый водоворот воспоминаний.

Как только в сознании всплывает то как Ждан защищал меня, резко подскакиваю на месте чтобы броситься ему на помощь. Тело простреливает боль и я со стоном падаю обратно на пропахшую лошадиным потом солому.

– Смотрите, кто тут у нас проснулся, – рядом со мной на корточки присаживается тучного вида мужчина, он улыбается мне своей щербатой улыбкой обдавая смрадом давно не чищенных зубов.

– Его сиятельство будет рад, что девчинка цела, – из-за спины тучного слышится кто-то с писклявым голосом, – тока эк, надобно ну ента…

– Где… – из моего горла раздается хрип, который переходит в неприятный раздирающий кашель.

– Эк ее, – писклявый сочувствующее тянется к бурдюку на ремне.

От сильного удара моя голова безвольно мотается в сторону. В глазах снова не приятно темнеет, и я чувствую как что то маленькое и липкое катится из уголка губы по подбородку. Когда перед глазами исчезают разноцветные круги, меня хватают за ворот каис. Трясут, так что темечком прикладываюсь о дощатый пол.

– Молчать, – рявкает тучный, – грить буш когда его сиятельство разрешит.

Резко отпускает край одежды, и я безвольно растягиваюсь на полу. Для верности он пинает меня в живот.

Я слышу над собой возню и угрозы, но от заслоняющей сознание боли не могу ничего разобрать. Она заставляет меня сжаться в комочек и подтянуть колени к подбородку. Грудь разрывает от досады, что я не могу сдерживать всхлипов до боли сжимая челюсть.

Ругань смолкает. Меня снова хватают за ворот каис и заставляют встать на ноги. В ногах слабость, и я повисаю безвольной куклой и край каис больно врезается в кожу шеи.

– И что, это она? – На меня смотрят черного цвета глаза в подозрительном прищуре. – У моего брата отвратительный вкус.

Мужчины стоящие за спиной говорящего начинают гоготать, как будто заискивают перед своим господином.

Юноша совсем молодой, может чуть младше меня общими чертами напоминает принца Лорана. Такие же темные глаза, волевой подбородок и прямой нос. Их различие было только в цвете волос. У Лорана они каштановые, на концах слегка завивающиеся, у юноши они светлые, пшеничного оттенка, и на свету слегка уходят в рыжину.

– Ну, – он недовольно кривит губы будто ему противно находиться со мной в одном помещении. – Выкладывай давай.

Для верности меня встряхивают и края рубахи до боли врезаются в кожу, так что в глазах темнеет. Когда хватка немного ослабевает я понимаю что могу вдохнуть, затхлый, пропахший навозом воздух, и от этого захожусь в долгом изнуряющем кашле. С любовью вспоминаю те едкие благовония, которые часто зажигали послушницы храма Эслафон.

– Слышишь что говорит его высочество?! – Держащий меня мужчина наотмашь ударяет по лицу, так что голова непроизвольно дергается.

Щека неприятно саднит и на губе открывается еле зажившая ранка. Солоноватый привкус заполняет рот. Сколько их тут? Слезящимися от боли глазами я кое как насчитываю семь человек и становится страшно. Дыхание сбивается и чуть было не переходит на всхлипы. Меня снова встряхивают в ожидании ответов, которых не знаю.

– Говори девка, – мое лицо обдает неприятный смрад дыхания говорившего.

– Ах, оставьте, – юноша взмахивает рукой. – Мой брат конечно редкостный идиот, но шлюх умеет строить. Не думаю что своими действиями мы узнаем хоть что-то от нее.

Он вздыхает устало потирая виски.

– Ваше величество Арслан, – один из стоящих за спиной подходит к принцу и склоняется над его ухом. Старается говорить шепотом но мне все отчетливо слышно. – Мы можем применить наши особые навыки. И она запоет аки птичка.

Арслан скашивает на него глаза, поджимает губы, и достает из карманов своего богато расшитого камзола носовой платок. Промакивает им лоб от испарины.

– Она полностью твоя, раз ты нашел нам того воина. – кивает светловолосый тому кто меня держит. Арслан немного кривит лицо и цедит сквозь зубы. – А того, из свиты, допросить.

– А девченка? – Я слышу по интонациям тучного, как он скалится.

– Делай с ней что хочешь – Только и бросает, как кость голодному псу, Арслан.

Принц круто разворачивается на каблуках и уходит, за ним следуют его приспешники оставляя меня наедине с тучным мужчиной. Даже тот с писклявым голосом ушел. Мы остаемся вдвоем.

– Ну, ты слышала, что хочет его высочество.

Плечи больно сжимают сильные мозолистые руки.

– Пойдем детка, – смрад дыхания обжигает кожу оставляя после себя липкий осадок.

До меня медленно начинает доходить сказанное им. Я начинаю биться в его крепких руках не смотря на то как тело отзывается болью. Мужчине стоит только аккуратно надавить мне на ключицу ровно настолько чтобы без воздуха я ослабла, и не могла сопротивляться.

Он с пинка открывает дверь находящуюся за моей спиной, чтобы толкнуть меня в соседнюю темную комнату. Дрожащими руками хватаюсь в косяк двери. Ладони влажные, скользят по грубой необработанной древесине. Не удержав равновесия, я спотыкаюсь и падаю в ворох тряпок, из которых поднимается в воздух сноп пыли и несколько мух взымают в воздух. Они противно жужжат над ухом норовя залезть в ноздри.

– Ну-ну детка, – сладким голосом протягивает мужик, – не бойся, папочка будет с тобою ласков.

Его взгляд липкий, полный похоти смеривает меня с ног до головы, задерживаясь где-то на районе груди. Он жадно облизывает растрескавшиееся сухие губы.

Мужик довольно крякая наваливается на меня сверху, подминает под собой. Упираюсь руками ему в грудь стараясь оттолкнуть подальше это лицо с сально скалящейся щербатой улыбкой. Что только его еще сильнее раззадоривает. Он силой вытягивает мою руку над головой, вжимая жирными пальцами мое запястье в ворох тряпок. Другой рукой он слепо шарит в поисках края длинной каис. Он с хрюканьем впивается губами в мою шею, неприятно коля щетиной кожу. Тихо нашептывает, что смрад его дыхания обдает нежную кожу:

– Тихо, тихо крошка. Больно не будет, – смолкает чтобы языком провести по моим ключицам, – больно не будет.

Сердце сжимается в маленький комок, и страх холодным липким потом выступает на спине. Я отчаянно бьюсь в его крепких объятиях. Извиваясь стараюсь выскользнуть из под него, но тот только сильнее прижимает меня к полу. Тряпки под весом наших тел с шуршанием разъезжаются в сторону. Лопатки неприятно холодит пол сквозь тонкую ткань рубашки. Рука мужчины уже вовсю гуляет под одеждой, и найдя мою грудь, слегка сдавливает сосок. Внутри меня нарастает чувство отвращения и безысходности. В глазах противно щиплет от слез и я в панике начинаю брыкаться. На что мужчина с рычанием сильнее сжимает мою грудь до боли заставляя вскрикнуть. Легкая ткань с треском рвется и я чувствую как кожу обжигает от жара смрадного дыхания. Слепо шарю свободной рукой вокруг себя пытаясь найти хоть что-то пригодное для защиты.

Упираюсь во что-то продолговатое. Холодные, мокрые пальцы соскальзывают не успевая вцепиться. Мужчина активно возится над своими штанинами попутно пытаясь содрать с меня остатки каис. Я чувствую как страх подстегивает к действиям, даже столь необдуманным.

Уперевшись ступней в пол и неумело ударяю того в пах, чем только раззадориваю своего насильника. Но это дает мне небольшой толчок чтобы вцепиться в найденный предмет. Не раздумывая о последствиях с размаху бью им по голове мужчины. Страх быть изнасилованной придает мне сил для удара, и мужик удивленно крякает и тут же обмякнув теряет сознание придавив меня к полу. Найденный предмет высказывает из мокрых ладоней и с тихим стуком ударяется о дощатый пол.

Пытаюсь приподнять бесчувственное тело, но ощущаю как руки дрожат от напряжения. В захлестнувшей панике начинаю извиваться чтобы выбраться и оказаться как можно дальше от этого места. Злые слезы неприятно щиплют глаза, и мотнув головой смаргиваю их, чувствуя как холодные капли стекают по щекам.

Где-то рядом раздаются крики. Наверное это Ждан. Его пытают. Это подстегивает и выбравшись из под грузного тела лежу рядом с ним на полу чутко вслушиваюсь. В ушах набатом отдает звук моего сердца, заглушая все остальное. Мужчина всхрапывает причмокивая губами, кажется что вот прямо сейчас он придет в себя.

Очередные крики вырывают меня из оцепеневшего состояния заставив оказаться на ногах. Они словно ватные и не принадлежат мне. От напряжения конечности мелко дрожат, что я не сразу доползаю до двери. Выскакиваю за нее в соседнее помещение, и к моему счастью что тут никого нет. Останавливаюсь на мгновение, разворачиваюсь и захлопываю дверь. Быстро кручу головой бегло осматриваю комнату, и найдя искомое тут же подпираю дверь грубо сколоченным стулом. Возможно это поможет мне выиграть немного времени.

Стараясь больше ни о чем не думать я выскакиваю на улицу, на ходу пытаюсь запахнуть разорванную каис. Она ошметками свисает и слабый ветерок вызывает волну мурашек по всему телу. За моей спиной раздаются крики. Их интонации уже другие, и намекают что мой проступок не останется незамеченным.

Испугавшись тут же бросаюсь к двери, которая явно ведет на улицу. Яркое солнце слепит глаза, пока я промаргиваюсь чтобы разглядеть небольшой пустой дворик и удивленно сидящих в тени мужчин играющих в кости.

Пока они не опомнились бросаюсь к замеченной калитке. Дрожащие пальцы дотрагиваются до грубо сколоченных досок, так что несколько заноз впиваются в нежную кожу ладоней. За моей спиной слышно как отодвигаются стулья, и мужчины встают на ноги, они что-то кричат мне в спину. Но из-за бешено бьющегося сердца я не могу разобрать слов.

Оказавшись в узком проулке сталкиваюсь с емонием несущим корзины с фруктами в руках. Они разлетаются в разные стороны. На некоторые в спешке наступаю, и чуть не подсказываюсь. Чувствую как по коже не прикрытой тканью, медленно стекает вязкий, сладкий сок. От липкого ощущения передергивает внутри, накатывает чувство отвращения и какое то осознание от случившегося. Тело замирает в оцепенении пока окрик не приводит в чувство.

Мужчины толпятся в калитке жадно скаля свои редкие зубы покрытые черным налетом. Смеясь переговариваются между собой и нетерпеливо оглядываются за свои спины. Чувствую себя загнанным в угол зверьком. Стоит только дернутся и эти мужчины, как гончие псы сорвутся с поводка за мной. Мы стоим в ожидании того, кто первым совершит движение дав сигнал к погоне.

Первым приходит в себя емоний. Он что то гневно кричит на своём гортанном певучем языке, хватает меня за руки показывая на растоптанные фрукты. Это служит сигналом. Дёрнувшись я устремляюсь прочь обрушивая за своей спиной стоящие возле стены ящики. Что то со звоном разбивается. В спину мне несётся отборная брань, и кажется я не успею улизнуть. Я не хочу думать о том, что будет со мной если мои преследователи меня настигнут. Одно знаю точно – ничем хорошим для меня это не кончится.

Воздух обжигает легкие, отчего становится трудно дышать и каждый вздох раздражает итак пересушенное горло. От непривычной нагрузки в глазах темнеет и местами приходится идти на ощупь. Шершавые стены царапают ладони стоит только к ним привалиться чтобы выиграв несколько секунд перевести дух как над головой со свистом что то пролетает. Звук заставляет вжать голову в плечи и чуть пригнувшись броситься вперед.

– Вон она!

– Держи ее! Принц Арслан будет недоволен.

В узкой улочке, почти что впритык к противоположной стене открыта дверь. Ее дощатые, облупившееся на солнце доски, тихо скрипят от слабого дуновения ветра. Сквозь большие зазоры видно что происходит по ту сторону. Кто-то толкает дверь, и передо мной вырастает сгорбленный под тяжестью своей ноши емоний. Он несет в руках плетеную корзинку. От нашего столкновения его ноша разлетается по переулку под забористую ругань. Яркими всполохами сверкает на солнце и водопадом обрушивается на сутулую улочку. Круглые плоды фруктов подкатываются к ногам, немного преграждая путь.

В нос ударяет сладковатый запах персиков. Они нагретые на солнце слегка переспелые, их тонкая кожица готова лопнуть от малейшего прикосновения. Тугой вязкий как мед сок стекает с облупленной двери. Его янтарные капли сверкают на солнце распространяя по узкому проулку одуряющий аромат.

Нервно сглатываю мотая головой приходя в чувство. Голод противно напоминает о себе отдавая немного головной болью, так что вместо криков погони слышу только звон в ушах. Малейшее промедление и крепкая хватка сдавливает плечо заставляя вскрикнуть и мне тут же зажимают рот рукой. Кто-то в ухо шикает, и тут же громко гаркает на суетящегося старика. Меня уводят в помещение за облупленной дверью. В темной комнате вскрикивают женщины, они подхватывая в руки посуду разноцветными стайками выпрыгивают из дома уносясь прочь продолжая что-то визгливо причитать. На улице сталкиваются с сутулым емонием и их крики сливаются в один безумный клекот рассерженных птиц.

Глаза не привыкшие к полумраку, после яркого полуденного солнца тут же начинают слезиться. Мне не дают и секунды прийти в чувство, тут же дергают в сторону и несколько стрел впиваются в стену. Они от вибрации немного подергиваются и гудят от негодования, что не смогли собрать свою кровавую жатву. Воображение тут же рисует как они могли жадно вгрызться в мое тело. Женщины на улице истошно орут и бросаются в стороны. Я вижу шлейф их одежд который проносится в проеме открытой двери.

Для меня все выглядит слишком сюрреалистично. Как будто не взаправду, и все это глупая театральная постановка. Мой взгляд цепляется за вибрирующие древки стрел в косяке двери. Вокруг что-то занудно гудит над ухом, отчего я пытаюсь отмахнуться как от надоедливой мухи. Сильная встряска и взгляд кое как фокусируется на помятом знакомом лице.

Ждан.

На нем живого места нет, все лицо в ссадинах и над глазом багровеет фингал. Не веря своим глазам дотрагиваюсь до него.

– Поторопитесь, – в проеме окна показывается вихрастая голова другого мужчины, который отдаленно был мне знаком. Как будто мы где-то уже встречались. – Потом успеете намиловаться.

Меня подталкивают к окну, где уже протянута рука с ярко выступающими венами. Тонкие пальцы цепко впиваются в запястье и тянут снова на улицу, где яркое солнце нещадно слепит глаза. Кудрявый мужчина виновато извиняется чуть прижав меня к стене. Он аккуратно выглядывает за угол и морщится на то как Ждан неловко переваливается сквозь оконную раму задевая какую-то утварь, стоявшую на подоконнике. Она со звоном падает на пол и слышно как осколки катятся по полу.

Я сильнее сжимаю ладонь кудрявого мужчины, как будто пытаюсь поверить в то что он и Ждан настоящие.

Но в помещение уже солдаты принца Арслана, они рыскают словно гончие псы переворачивая мебель. Слышны недовольные крики жильцов дома, которые не выбежали при нашем проникновении. Им в ответ летит брань смешанная со звоном посуды. От суматохи творящейся в доме я вздрагиваю и сильнее прижимаюсь к руке своего спасителя.

– Не самая лучшая идея задерживаться здесь, – вихрастый улыбается и присев на корточки прошмыгивает под открытым окном. Его рука выскальзывает из моей хватки оставляя после себя слабую дрожь тревожности.

Ждан недовольно морщится и прижимает правую руку к животу. Я замечаю что она не аккуратно перевязана и на повязке уже проступило несколько капель темного цвета крови. Он вымученно кривится и кивает идти следом за нашим проводником.

Подоконник натужно скрипит от веса, на голову посыпалась труха.

Мы оказываемся замечены. Глаза преследователя только успевают удивленно распахнуться, как ему в горло по самую рукоять входит кинжал. Кровь, горячая и липкая брызгает во все стороны окропив меня и солдата. Мужчина даже не успевает вскрикнуть как его тело обмякнув повисает на раме окна. Только слабый ветер лениво играет с его болтающимися руками.

Никаких сигналов не требуется для того чтобы тут же кинуться бегом. Мы расталкиваем в разные стороны прохожих, вздымая в воздух полы их длинных одеяний невольно пачкая светлую ткань чужой кровью. Чтобы тут же скрыться под грозные возгласы за углом обшарпанного здания. Стоит только прислониться и штукатурка грязными желтыми комьями отпечатывается на моих красных одеждах.

В ближайшем переулке нас нетерпеливо приплясывая ждет вихрастый мужчина. Он недовольно цокает языком при виде крови на моем лице и одежде Ждана, и тут же ничего не говоря стаскивает с сушильных веревок одежду.

– Нам некогда играть в переодевания, – Ждан куском ткани вытирает лицо и кинжал. Кровь длинными полосками размазывается по его коже, как будто он хотел изобразить боевой раскрас.

– О, – многозначительно выдыхает наш проводник, – тогда смею предположить все патрули, столь чудесного города, будут нашими.

– Парень, – солдат злобно рычит.

– Мелот, – ничуть не испугавшись представляется кудрявый мужчина.

Ждан удивленно смаргивает и убирает кинжал в ножны. Я отхожу чуть вглубь улочки, так чтобы оставаться прикрытой спинами мужчин, начинаю снимать с себя порванную красную каис, и этими ошметками вытираю с лица и шеи чужую кровь.

Мелот через плечо подает мне другую одежду кремового цвета, с вышитыми синими нитками узорами на манжетах рукавов. Она великовата в плечах и болтается как на пугале. Но мне уже все равно, главное что она дает иллюзию защищенности. Дрожащие пальцы не слушаются и я кое как справляюсь с завязками. Мне на голову тут же падает покрывало.

– Согласно традициям емоний, женщины не могут ходить с непокрытой головой.

– Она слабо похожа на одну из них, – Мелот улыбается краешками губ, – не говоря о нас с тобой.

– У тебя есть предложения получше?

– Уйти с улиц, – парень пожимает плечами и подхватывает с земли наплечную сумку. – Ваши друзья и без того сбивают ноги в вашем поиске.

– Первый, попавшийся на пути патруль, нами живо заинтересуется.

Они оба с удивлением смотрят на меня и заставляют смутиться. Я чувствую как щеки охватывает жар от пристального внимания мужчин.

– Я не думаю, – нервно дергаю завязки рубашки, – что люди здесь частые гости.

– Давайте хотя бы уйдем подальше.

– Лучше найти храм, – Ждан аккуратно складывает тряпки и прячет их за ящиками, – там нас не будут искать и если что твои нам помогут.