Kitabı oku: «Контракт на наследника», sayfa 4

– 7 Карина -

Я думала, мои потрясения на сегодня закончились. Я ошибалась.

Стоило мне войти в дом, как в холле появился Рустам. И не один – с ним был один из тех мужчин с автоматами, которых я видела уже дважды.

Они негромко переговаривались, еще не увидев меня.

Первое, что выхватил взгляд – кровь.

Руки Сабурова были в крови. Как и рубашка. Судя по его уверенному виду, кровь была не его, и от того становилось только страшнее.

– Прибери в подвале, – бросил он приказ и остановил взгляд на мне. Мужчина коротко кивнул и прошел мимо меня, даже не взглянув. И я бы тоже хотела так же невозмутимо уйти.

Но не могла. Замерла, словно кролик перед удавом. Шестое чувство подсказывало, что любое движение может спровоцировать хищника, стоящего передо мной.

Мне очень хотелось задать вопросы, узнать про этот несчастный анализ. Но я банально боялась. Не только Сабурова, но и тех ответов, которые мне не понравятся.

Я так и стояла, замерев перед мужчиной, пока он не двинулся в мою сторону. Нарочито медленно, даже лениво. Будто давая мне шанс сбежать.

Призрачный, эфемерный.

И лживый.

Я почему-то точно знала – он не даст уйти.

И кровавые следы только лишний раз подчеркивали сущность этого человека. То, как он решает свои вопросы, как действует. И однажды… Однажды на его руках вполне вероятно может оказаться моя кровь.

Когда он разберется со мной, как обещал своему другу.

– Хочешь о чем-то спросить?

Я невольно дернулась в сторону, услышав низкий голос. Казалось бы, простой вопрос, не таящий никакого двойного дна. Но из уст Сабурова он казался ядом.

– Я… Да. – Рустам выжидающе посмотрел в ответ. Собрав всю смелость, что еще оставалась у меня, все же спросила: – Анализ сегодня… Он для чего?

– Я так решил.

– А если в следующий раз решите отрезать мне ногу? – возмутилась быстрее, чем успела обдумать столь дерзкие слова.

– Значит, отрежу, – равнодушно ответил мужчина.

– Послушайте, я не понимаю, что происходит. Мы договаривались про одно, но пункция для чего? При чем здесь беременность?

Рустам криво ухмыльнулся .

– Все-таки не терпится раздвинуть ноги? Уже передумала, Карина?

От такого заявления я настолько опешила, что не сразу сообразила, чем ответить.

– Конечно, нет! Но это мое тело! И я вправе знать, что с ним будет! А вы… Вы распоряжаетесь мной, как вещью!

– Рад, что ты верно понимаешь расклад.

– Но… – я беспомощно смотрела в его холодные глаза и понимала, что бессмысленно пытаться достучаться до этого зверя. Он не отпустит, не проявит сочувствия. Ведь можно же было договориться как-то по-хорошему, объяснить, в конце концов. Но нет. Сабуров действовал иначе.

– Просто выполняй то, что от тебя требуется, и не пострадаешь, – устало произнес он. – У меня нет цели навредить тебе.

Тут же вспомнились слова Анастасии Павловны сегодня.

– Вы меня убьете? – севшим голосом спросила я, с трудом сдержавшись, чтобы не зажмуриться.

– А есть за что?

Мне показалось, что в этот момент взгляд Сабурова изменился. Словно он знал правильный ответ и ждал, что я вот-вот ошибусь.

– Ты сделала что-то для этого?

– Н-нет…

– Тогда не о чем беспокоиться.

Рустам подошел еще ближе, практически вплотную, а я не посмела сдвинуться даже на полшага. Провел, едва надавливая, пальцами по щеке, оставляя след. Словно пометил, оставляя кровавое напоминание.

На короткий миг его черты лица исказились, но затем все пропало. И вот передо мной снова был холодный, расчетливый монстр.

– Отдыхай. Силы тебе понадобятся, – обронил он, а затем ушел, оставляя меня не просто в растерянности – в полном ужасе…

Едва Сабуров скрылся из вида, я рванула наверх. В комнате тут же прошла в ванную и замерла перед зеркалом.

Кровавые следы на моих щеках приводили в ужас. Я завороженно разглядывала себя и не могла понять – зачем? Зачем он это сделал?

Зачем пугал еще сильнее, если я и так уже сдалась? Неужели ему доставляло удовольствие мучить тех, кто слабее?

Из ступора меня вывел звук мобильного. Вздрогнув, отмерла и принялась оттирать с лица это безобразие.

И хотя кровь смылась легко, я все терла и терла кожу, пытаясь стереть те прикосновения, тот взгляд, в котором было столько неприкрытой злобы в тот момент…

Остановилась, только когда звонок повторился. Нужно было ответить, иначе бабушка бы опять что-то себе надумала.

– Привет, ба! – как можно бодрее произнесла я.

– Кариша, опять пропала, – недовольно проворчала она.

Иногда ее забота становилась слишком навязчивой. Но я понимала, откуда это шло, и не обижалась. На ее месте я бы тоже волновалась за своего близкого человека.

– Прости, закрутилась…

– Опять работа?

– Работа, курсы, – замялась я. – Ты извини меня, ба.

– Эх, – вздохнула она. – Ты не злись на меня, доченька. Просто я о тебе переживаю. Ты не подумай, я не контролирую тебя, просто…

– Я все понимаю. Постараюсь не терять счет времени.

– У тебя точно все в порядке? – Голос был грустный какой-то.

– Просто устала немного. Плохо спала.

– Опять кошмары? – насторожилась ба.

– Нет, просто… соседи, – выкрутилась я.

– Буйные? Ты не говорила.

– Нет-нет, все нормально. Новоселье вроде отмечали. Разовая акция.

– Это ж как надо отмечать, что другие спать не могут, – проворчала бабушка недовольно. Но, кажется, поверила в мою легенду.

Мы еще немного поболтали, а затем я снова сослалась на занятость и закончила разговор.

И опять это мерзкое чувство, будто в грязи выкупалась. Только мысль, что иначе она может пострадать, удерживала от того, чтобы перестать врать бабушке.

Когда убирала телефон, заметила клочок бумаги, который поспешно спрятала сегодня от Бориса. Достала тот и, развернув, еще раз посмотрела.

Набор цифр и букв. Точнее, три набора. Что они означали – не было ни малейшего представления. И главное, зачем тот парень оставил это мне?

Попыталась вспомнить до мелочей наше столкновение, но никак не могла уловить момент, когда медбрат передал мне листочек. Вот мы собирали бумаги, а потом я уже держу этот клочок и вижу спину парня.

Магия какая-то.

Но учитывая разговор, который я подслушала, выходило, что друг Сабурова в чем-то меня подозревал. Но в чем? Может, с этим был как-то связан тот самый Гор?

Вот только я понятия не имела, кто это, а значит, не могла быть с ним связана.

Мне даже пришла в голову совсем нелепая мысль – вдруг меня просто перепутали с кем-то? Что, если на моем месте должен был быть кто-то другой, кто как раз и был связан с этим самым Гором? Может, результаты генетической экспертизы подменили, и я не имела отношения к ребенку Сабурова?

Голова кружилась от предположений и вариантов. Одно было ясно точно – обстоятельства складывались против меня. Возможно, стоило бы пойти к Рустаму и честно обо всем рассказать.

Но я боялась. Особенно после того, что он сделал сегодня. Демонстрация того, на что способен этот человек, не просто впечатлила меня – ужаснула! До сих пор отчетливо видела кровь на его руках, а затем и на моем лице. Будто я стала соучастником его преступления.

Именно поэтому я струсила и не рискнула рассказать ему про листок и того медбрата. Сложила и спрятала подальше в сумку. Решила, что никто не узнает, если я не стану больше его доставать или использовать.

И, как оказалось, моя наивность сыграла против меня. Потому что уже на следующий день на пороге моей спальни появился Дамир. С очень серьезным выражением лица…

Стоило ему пройти вглубь комнаты, как я буквально ощутила, что пространства стало меньше. Возможно, дело было в габаритах мужчины – крупный, широкоплечий, высокий. Он был похож на скалу, которую не сдвинешь даже при желании. А может, дело было в том взгляде, которым он смотрел на меня.

Так, будто я – предательница номер один.

– Поговорим? – пророкотал он, делая шаг ко мне. Я же невольно отшатнулась и едва не впечаталась спиной в подоконник.

– О чем?

– Например, о том, на кого ты работаешь.

– Я же уже говорила!

– А что насчет подработки? М? – Дамир чуть наклонил голову, продолжая гипнотизировать своим тяжелым взглядом. – Горский хорошо заплатил?

– Я понятия не имею, кто это, – как можно убедительнее произнесла в ответ. – Слышите? Не знаю я такого человека!

Мужчина мрачно усмехнулся, а затем полез в карман пиджака. Я дернулась в страхе, подозревая, что тот сейчас достанет оружие. Но нет. В его руках оказалась фотография.

– Его тоже не знаешь?

– Вася? – удивленно обронила, разглядывая фото, на котором были запечатлены я и парень.

– Значит, знаешь, – удовлетворенно кивнул Дамир.

– Конечно, знаю. Это мой сосед. Живет в квартире напротив. Переехал недавно, месяца полтора-два назад.

– И вы, конечно же, подружились? – язвительно усмехнулся мужчина.

Да уж, подружились…

– Нет, просто в первый же день на него напали в переулке, и я… – отвела взгляд, невольно поежившись. Не хотелось вспоминать тот вечер. Ведь тогда мне пришлось непросто – я вынуждена была переступить через свой страх перед незнакомыми мужчинами, чтобы помочь пострадавшему. Наверное, только это и помогло хоть как-то наладить отношения с соседом. После того случая я не воспринимала его, как угрозу.

– Помогла по доброте душевной?

– Вообще-то это нормально – помогать тем, кто попал в беду, – огрызнулась я, услышав издевку в голосе. Было крайне неприятно оправдываться за то, что я считала правильным.

– Не спорю. И что было дальше?

– В смысле? Дальше Вася отказался идти в полицию. Сказал, все равно вряд ли найдут тех уродов.

– Ну да, – задумчиво протянул Дамир.

– Да и что вы привязались к нему? Или он имеет какое-то отношение к этому вашему Горскому?

– Самое непосредственное.

Я ошарашенно уставилась на мужчину.

– А я тут при чем?

– Вот и я хотел бы знать.

И опять это изучающий взгляд. Словно я опытный образец на столе у безумного ученого.

– Может, тебе есть что мне рассказать, Ка-ри-на?

Нервно сглотнула, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. Нельзя было показывать слабость. Нельзя. Для хищника это лишь дополнительный стимул наброситься и растерзать, предварительно загнав добычу в угол.

– А если нет, то вы от меня избавитесь? – хрипло спросила я.

– Избавлюсь?

– Как только Сабуров получит все, что надо. Вы меня убьете?

То, что за последнее время я задавала этот вопрос уже дважды, пугало не на шутку.

– Дальнейшее зависит от твоего благоразумия.

– И что это значит?

– Это значит, что если тебе есть что рассказать, сейчас самое время. Если, конечно, дорога твоя жизнь. Рустам не прощает предателей, детка.

По спине пробежал холодок. Я уже догадалась, что бывает с теми, кого не прощает Сабуров. Видела совсем недавно результат этого. И совершенно не хотела оказаться на их месте.

– Я все равно докопаюсь до сути, – продолжал между тем Дамир. – Но тогда…

Договаривать ему было не нужно – я и так поняла. Без слов. Был ли у меня выбор? Только между плохо и очень плохо. Но как говорила ба, честность – лучшая политика. Правда, она это про отношения в целом имела в виду. Вряд ли за свою жизнь она сталкивалась с такими вот экземплярами, которым лишить человека жизни, что прогуляться сходить.

Но и лгать, скрывать я умела плохо. Поэтому… вздохнула и направилась к сумке. Спиной чувствовала внимательный взгляд, который не отпускал ни на миг. Достала ту самую бумажку и протянула ее Дамиру.

– Что это?

– В клинике какой-то парень столкнулся со мной, а после зачем-то сунул мне в руку.

Мужчина задумчиво покрутил клочок в руках.

– Ты могла рассказать еще вчера… – многозначительно произнес он.

– Я… Я боялась, – все же созналась я.

– А теперь, значит, не боишься?

– Боюсь.

Больше Дамир не стал развивать эту тему. Лишь как-то задумчиво посмотрел на меня, а затем снова на листок в руках.

– Это все?

– Все, – подтвердила я. – Больше мне нечего рассказать.

– Хорошо, – кивнул Дамир и развернулся к двери. А я поддалась безумному порыву и все же задала вопрос, который не давал покоя:

– На кого я похожа?

Мужчина очень медленно обернулся ко мне, его взгляд стал колючим и подозрительным.

– Похожа? Говоришь, нечего больше рассказать, Ка-ри-на?

Вот тут-то до меня дошло, что я проболталась и сдала себя с потрохами. Невольно шагнула назад, увеличивая дистанцию, неотрывно глядя на Дамира.

– Я…

– То есть в курсе, что твоя внешность сыграла не последнюю роль? Подготовили, значит?

Только после этих слов я поняла, что мою оговорку мужчина воспринял совершенно в ином ключе.

– Что? Нет! Я слышала ваш разговор!

– Какой именно?

– Тогда, в коридоре, – испуганно затараторила я. – Около комнаты Эмиля. Вы говорили про каких-то людей Гора, про то, что я похожа, и про какую-то Олесю, а потом… Потом про то, что разберетесь после… когда с Эмилем все будет в порядке…

Я не уловила момент, когда Дамир стал приближаться. В чем-то они с его другом были очень похожи. Раз, и он уже нависал надо мной, схватив за волосы на затылке.  Не больно, но весьма ощутимо. И смотрел так, словно искал ответы на все вопросы разом.

Вторая рука накрыла шею, и я едва не задохнулась от этого. Страх обжег внутри, мгновенно выпуская в кровь адреналин.

– Надеюсь, ты не врешь, – наконец, медленно произнес он. – Потому что иначе тебя ждет незавидная участь.

Я облизала пересохшие губы, а затем набралась наглости и спросила:

– Вы не ответили на мой вопрос. На кого я так похожа?

– Задашь этот вопрос еще раз, и все закончится куда плачевнее. Не лезь в это – мой тебе совет.

Дамир отпустил меня и, развернувшись, направился к выходу. Но уже возле двери обернулся и снова задумчиво посмотрел на меня напоследок. Словно решал, стоило ли мне верить…

– 8 Карина -

Я очень надеялась, что Дамир все же поверил мне. Потому что если нет… Тогда мое положение стало еще хуже. Хотя могло ли быть хуже? Очевидно, что да. Это я отчетливо увидела во взгляде мужчины.

Что он, что Сабуров, были матерыми хищниками, которые уверенно чувствовали себя в этой среде, где нормально было ходить с автоматом наперевес или с руками по локоть в крови.

Это был их мир. Жестокий и беспощадный. Мир, который был совершенно не для меня.

И вот в этом мире должен был жить мой ребенок?

Я содрогалась от одной только мысли об этом. Однако воспоминание, что Рустам отправил меня вчера в клинику, давало надежду на то, что, возможно, помочь его сыну можно и без зачатия еще одного малыша.

Я до сих пор еще с трудом осознавала, что тот улыбчивый кроха – моя плоть и кровь. Признаться, я была далека от желания стать матерью. По крайней мере, в ближайшее время так точно. Для меня все мужчины казались… лишними в жизни. Я не испытывала рядом с ними приятных эмоций. Хотя умом, конечно, понимала, что в будущем, когда-нибудь, когда я стану нормальной и смогу двигаться дальше, я бы хотела семью, надежного человека рядом.

И уж совершенно точно я не думала, что выяснятся такие вот факты.

Эмиль.

Ребенок на тех фото, что я видела в его комнате, выглядел счастливым и здоровым. И я в который раз задалась вопросом, что же с ним такое. Я и так бы испытывала сочувствие к крохе, но зная, что он фактически и мой сын тоже, никак не могла полностью абстрагироваться.

Мне хотелось еще раз увидеть его. Разглядеть получше. В прошлый раз Рустам слишком быстро нагрянул в детскую.

Весь следующий день я размышляла, стоит ли рискнуть и попробовать снова выбраться в комнату ребенка. Но в итоге желание узнать больше про мальчика победило. Правда, до того, как снова пойти в детскую, я все же расспросила горничную про хозяина дома. Та хоть и неохотно, но все же ответила, что Сабуров уехал до вечера. А затем с каким-то мстительным удовольствием добавила, что уехал он со своей девушкой. Это было настолько забавно, что я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться работнице в лицо. Неужели она правда считала, что мне нужен этот человек? Да я бы с радостью сбежала отсюда.

В общем, в детскую я все же выбралась. Шла, постоянно озираясь и оглядываясь. Было стойкое ощущение, что вот-вот из-за поворота выйдет хозяин дома, и тогда мне точно не поздоровится. Но мое желание разузнать про ребенка было куда сильнее. Да и я все же успокаивала себя тем, что Сабурова не будет до вечера. А я всего на полчасика – быстро осмотреться, и все.

В комнате все осталось, как было. Те же игрушки, те же рамки с фото. Помимо тех трех, что увидела в первый раз, нашла несколько других, стоявших в дальнем углу на этажерке рядом со шкафом.

Каждое новое фото добавляло еще пару штрихов к портрету Эмиля. На одном из них он был на чьих-то руках. Судя по всему, мужских. И я даже знала, чьих именно. Рустам. Это его тату попали в кадр. Эмиль широко улыбался. По-детски счастливо и беззаботно.

Разглядывая фотографии, я невольно задумалась – а мог ли такой человек, как Сабуров, испытывать что-то искреннее и светлое? Хотя бы к своему ребенку.

Любил ли он его по-настоящему? Или же Эмиль был для него просто наследником его империи, тем, кто должен продолжить дело, и прочая чепуха?

Мне сложно было представить, чтобы этот мужчина смотрел с любовью. Ведь он был настолько равнодушным и безразличным, с такой легкостью ломал чужие жизни под себя…

Осторожно вернув все фото на место, обошла комнату еще раз, рассмотрела игрушки, оставшиеся в кроватке. И решив не искушать судьбу, уже собиралась вернуться к себе, но стоило мне приоткрыть дверь, как я услышала голос.

Мужской.

И не узнать его было невозможно.

Сабуров. Он с кем-то говорил. И судя по всему, шел сюда…

У меня были считанные мгновения, чтобы придумать, как не попасться на глаза…

Судорожно оглянулась по сторонам. Единственным решением был шкаф. Голоса становились все ближе, и я решилась – залезла и прикрыла за собой створки.

Как раз вовремя.

Раздался щелчок – дверь открылась, и в комнату вошел хозяин дома. Через небольшую щель я видела, как он прошел к кроватке и достал какую-то игрушку. Он был один. Хотя я подумала, что с ним кто-то все-таки был. Но, возможно, этот кто-то остался там, в коридоре.

Рустам подошел к комоду, на котором стояли те самые фото, что я разглядывала в первый раз. Мне было неплохо видно выражение его лица. И, пожалуй, впервые я увидела его таким – задумчивым, расслабленным.

Каким-то другим.

Сейчас на его лице не было той холодности, что обычно. Он вообще казался погруженным в раздумья. И я снова задалась вопросом – может ли этот монстр любить хоть кого-то? Любит ли он своего ребенка по-настоящему, как должен любить родитель?

Рустам между тем не просто смотрел на фото сына, а провел пальцами по нему, стиснул зубы, и я увидела на его лице боль.

Неприкрытую. Искреннюю.

Ту, что он наверняка не показывает никому и никогда.

А значит, если Сабуров увидит меня здесь, в момент, когда он наедине со своими эмоциями, хорошего ждать после этого не стоит…

Между тем стоять неподвижно становилось все сложнее – тело затекало от одного положения, да и дышала я как можно тише, чтобы ни в коем случае не выдать себя.

Когда Рустам поставил фото обратно, я даже зажмурилась в надежде, что вот он сейчас уйдет, и я смогу немного расслабиться, а уж после тихонько вернуться к себе.

Вот только вместо этого в комнату вошел Дамир.

Да что же такое!

– Так и знал, что найду тебя здесь, – пробасил тот, подходя к другу. – Как он?

– Пока по-прежнему. Если анализ Карины окажется хорошим, то обойдемся малой кровью.

– Думаешь, она совместима? – заинтересованно спросил Дамир.

– Надеюсь. Это отлично ускорит решение проблемы и поможет Эмилю. Девять месяцев слишком долго. Он может не выдержать… – Казалось, мужчина говорил отстраненно и вполне спокойно, но на последних словах его голос едва заметно дрогнул.

– Он твой сын. Он не сдастся, – заверил его друг.

– Да, ты прав.

– Когда будут результаты?

– Ближе к вечеру.

– И если она подойдет…

– … то пересадку проведут в ближайшее время, – закончил за него Сабуров. – А после уже выясню, для чего ее послал Гор.

Я едва успела подавить вскрик. Потому что отлично поняла, ЧТО стояло за этими словами.

– Вряд ли она в теме, – раздался задумчивый голос Дамира. Это оказалось весьма неожиданно.

– Ты же сам говорил, что вокруг крутились шестерки Горского, – возразил Рустам. – Уже передумал?

– Крутились. Один даже соседом заделался.

– Вот. А говоришь, девка ни при чем.

– Ты вроде видел ее, Рус. Правда думаешь, что этот олененок мог вести свою игру? Она же от тени своей шарахается.

– Все они такие тихие, пока не всадят нож под лопатку, – цинично усмехнулся Сабуров.

– Я понимаю, ты видишь в ней Варю, но она другая.

– Завязывай! – резко возразил Рустам. – И хватит повторять ее… имя. Прослушка в доме сработала аккурат после того, как Карина тут появилась. Тоже, скажешь, простое совпадение? А пароли эти на листке? Что, молчишь? Горский неплохо подготовился, но ослы его спалились.

– Или он хочет, чтобы ты так думал…

С момента, как я поняла, что речь шла обо мне, дышала через раз, боясь пропустить хоть что-то. Получается, Дамир все же поверил мне? Это вселяло надежду. Правда, друг его был совсем иного мнения. И вот это было очень плохо.

– С каких пор Виталик стал таким грандиозным стратегом? К черту, Дам, не верю. Они с братцем столько раз пытались свалить меня, что это вполне в их духе.

– Ты меня не слушаешь! – повысил голос тот.

– А чего ты так впрягаешься за нее, а? Решил и ее опробовать? Неймется после квартиры?

– Рус…

– Я же знаю, как ты любишь доводить начатое до конца, друг.

– Хватит, – неожиданно рявкнул Дамир. – Несешь херню. Я достаточно неплохо разбираюсь в людях, чтобы видеть, что она ни при чем. Максимум – используют втемную.

– Не слишком ли много совпадений? Еще неизвестно, работала ли уже прослушка, когда приезжал Аракелян.

– Карен в курсе? – насторожился Дамир. – Если он почует, что у тебя не все гладко…

– Конечно, нет, – раздраженно процедил Сабуров.

– И все же, Рус, это не она. Я проверил камеры.

– Так, может, там видно, кто, если не девчонка? Что, нет? В таком случае она тоже под подозрением! – зло ответил хозяин дома.

Я, затаив дыхание, слушала их перепалку, гадая, с чего вдруг Дамир встал на мою сторону и так усердно защищал? Могло ли дело быть лишь в том, что он поверил мне? Либо же… Что, если то предложение имело больший вес, чем мне показалось? Вдруг Сабуров прав, и его друг просто хочет забрать меня к себе, чтобы… закончить начатое!

– Рустам…

– Хватит! Сначала Эмиль поправится, а уж после… Пока в любом случае я ее трогать не стану.

– А как же ты собираешься заделать ребенка, если другой вариант не сработает? – ухмыльнулся Дамир. – Или пойдешь проторенной Олесей тропинкой?

Я отлично видела, как злился Рус, но почему-то его друг совершенно не боялся этого. Казалось, даже наоборот – зачем-то дразнил того.

– Не твое дело, Асадов. Захочу – трахну, а захочу – отправлю в клинику на процедуру.

– Не бесись, – уже более миролюбиво произнес тот. – Но после того, что намутила твоя бывшая женушка, я бы не доверял врачам такое. Уж лучше по старинке. – В ответ Сабуров только поморщился. – Что? Не заходит тебе малышка? Или, может, не идет на контакт?

– Тебе-то какое дело до этого? – снова вызверился Рустам.

– Да сдается мне, что не просто так она какая-то зашуганная, – задумчиво протянул Асадов. – Будто поломанная.

– Ой, вот только не надо этим меня грузить. Меня ее тараканы не касаются, – фыркнул Рустам. – Повезет, обойдемся и без этого. Думаешь, я горю желанием трахать эту мышь? Это все дрянь Олеся со своим планом мести. Была бы жива, сам бы удавил дрянь.

И столько злости было в его словах, что я невольно вздрогнула. Хотя слушать их разговор не было делом приятным, это была настоящая возможность понять и разобраться в том, что происходит. А возможно, и найти выход из ситуации, в которую меня загнали.

– Бабская ревность – дурной катализатор, – флегматично заметил Дамир. Его друг только недовольно зыркнул в ответ. – Ладно, пора мне. И все же – подумай над тем, что я сказал.

– Опять ты про эту девку?

– Я вижу, как ты на нее смотришь, Рус. Тебе башка чистая нужна, а не забитая хренью из прошлого. Не можешь сдерживать себя – отпусти ее. Просто выкинь из дома – что угодно. Но не засирай мысли тем, что осталось в прошлом. Она не Варя.

После этого Дамир все же ушел, а Сабуров отошел к окну, оперся кулаками в подоконник и, кажется, выругался.

Сколько мы так стояли? Он – возле окна, я – в шкафу, контролируя свое дыхание. Но, наконец, мужчина шумно выдохнул и явно взял себя в руки. Детскую он покидал, уже снова нацепив маску безразличия и холодного равнодушия. Словно и не было этого эмоционального разговора, свидетелем которого я стала…