Kitabı oku: «Восхождение короля», sayfa 4

Глава 6

Меня заперли в темнице замка. Тут я еще не сидел. Темница находилась в самой скале и была сырой и холодной. Я перевязал рубашкой ужасно болевшую ногу. Из маленького оконца сверху лился дневной свет. Прошел день, но никто даже не открыл темницу, чтобы дать мне еды.

Когда вечер перешел в ночь, дверь открылась и вошли двое стражников. Они повели меня по коридору и оставили в подземельной комнате, не лучше той, где находился до этого я. Только в ней был стол и напротив один стул. Меня усадили на этот стул. Стражники остались у дверей.

Через некоторое время вошли двое эльфов в черных мантиях и сели за стол. Они велели стражнику обыскать меня. Стражник доложил, что ничего не нашел.

– Итак, презренный, – заговорил старый эльф, – что ты знаешь об Гвеохире?

– А кто это? – спросил я.

– В замке он именовал себя Биаром, скульптором, – хмыкнул второй эльф. – Ты общался с ним?

– Я был у него, любопытствовал насчет статуи, – сказал я.

Отпираться смысла не было, конечно же, меня видели, когда я входил к Биару.

– О чем вы говорили? – медленно протянул старый допросчик.

– Да ни о чем, – пожал плечами я.

Я уж точно не ожидал, что будет допрос о Биаре.

Моложавый эльф кивнул охраннику. Охранник выглянул в коридор и через минуту в комнату вошел огр, неся перед собой ящик, в котором позвякивало железо.

– Не будешь говорить правду, применим эти инструменты. Что там у тебя, Морти?

Огр медленно начал вытаскивать по-одному ржавые здоровые инструменты.

– Зуботащилка, кистедробилка, ушизажималка, ногтетаскалка…

– Достаточно, – перебил его старый эльф. – Итак, презренный, о чем говорил тебе Гвеохир, то есть Биар?

– О своей скульптурной работе.

– А с каким именем обращалась к скульптору принцесса Лайне?

Я вздрогнул, испугавшись, что из-за нас с Биаром пострадает и принцесса.

– Биар, – поспешно сказал я.

– Говорил ли Биар о продовольственных складах, о кораблях?

– Нет.

– Значит, ни о чем вы не говорили?

– Абсолютно так.

– Морти, надень на него перчатку.

Огр вздохнул, вытащил из ящика железную грубо сделанную перчатку, только без кончиков пальцев, подошел и надел её на мою левую руку.

– Теперь надобно зажать, – пробормотал огр. Он пошел опять к ящику и стал там что-то искать.

– Да кто этот Гвеохир такой?! – не выдержал я.

– Этот человек, – подчеркнул последнее слово эльф, – шпион и преступник. А об Охотнике Футиарне он что-то говорил?

– Ничего.

– Охотник Футиарн к вам приходил?

– Нет, – я понял, что это охотник признал в Биаре человека. Значит, я сам накликал на себя и друга беду. – Это я подсказал, где ему найти охотника. Но не сказал, что использую его как доказательство, что министр огр.

Эльф тут же заторопился с другим вопросом.

– Где твой камень?

– Что? – я не ожидал такого вопроса.

– Камень в виде красного граната.

Я вдруг вспомнил про камень, что всегда с самого рождения был на шее у Ивейна, вот только я не был Ивейном, не в прямом конечно смысле, поэтому выкинул этот камень. И этот камешек должно быть так и валяется в углу конюшни. Да только вроде тот был не гранатом, а как мне показалось простой серой галькой. Если эльфы из-за него устроили допрос, то надо бы к нему повнимательнее приглядеться.

– Я не знаю о чем вы, – сказал я.

– Морти, что вы там возитесь?! – рыкнул на огра молодой эльф.

– Я болты потерял, – виновато сказал Морти и исподлобья поглядел на эльфа.

– Примените что-нибудь другое, – процедил угрюмо эльф.

Огр опять закопался в ящичке.

– Значит, вы и видать не видывали такого камня? – прищурясь, спросил молодой эльф.

– Нет, – сказал я.

– Охранник тюрьмы нам сообщил другое.

Врут. Даже охранник, воспитывавший Ивейна с пяти лет, никогда не видел этого камня. Кто же сообщил, что у меня есть эта вещь? А может, все это лишь догадки моих тюремщиков?

– Какие могут быть каменья у раба? – пожал плечами я.

– Морти!!!

– Я болт нашел! – победоносно заявил огр и подошел ко мне. Он продел с одной стороны моего мизинца болт и крутанул его. – Ну, больно? – спросил он безучастно.

– Вы же видите, Морти, что нет, – сказал раздраженно эльф. – И почему у вас только один болт, где остальные?

– Как говорила моя бабушка, боль можно одновременно чувствовать только в одном месте, – огр вздохнул, – остальное было бы лишнее.

– Все-таки министр не прав, не тот мы народ, чтобы у нас прижились пытки, – тихо сказал один эльф второму.

– И где теперь сам министр? – совсем тихо хихикнул в ответ ему молодой эльф. Они и не подозревали, что мой тонкий слух позволяет слышать их.

– Крутите дальше, Морти, – сказал старый эльф громко.

Огр крутанул на пару оборотов и у меня на глазах сами собой выступили слезы, палец словно дверью прищемили. Я дернулся, чтобы освободить руку, но огр положил свою тяжелую ладонь мне на плечо, придавив к стулу.

– Ну, так где этот камень?! – громко спросил эльф.

– У меня его нет, – сквозь стиснутые зубы сказал я сущую правду.

– А где подрыватель спокойствия Гвеохир?! – спросил его второй эльф.

– Он велел мне вечером быть у себя в каморке, чтобы…

– Чтобы что? Крутите Морти.

Огр крутанул немножко, палец взорвался болью, но казалось это трещит уже вся рука.

– Чтобы помочь мне сбежать.

– А зачем помогать такому презренному сбегать? – осторожно спросил эльф.

– Потому что я химера, король Эфлаита! – рявкнул я.

Эльфы переполошено посмотрели друг на друга.

– Батюшки святы! – огр заморгал и уставился на меня и вдруг, словно узнав во мне знакомца, заторопился, стянул перчатку, чуть окончательно не оторвав мизинец. Стал извиняться, кланяться и, пятясь к двери, своим огромным задом уронил ящик, стукнулся о стол и в ужасе выскочил за дверь, чуть не зашибив охранника.

– Надо сообщить королю, что у Ивейна нет этого камня, – тихо сказал старый эльф, но я опять его услышал.

– И быстрей искать этого Гвеохира, пока он не наворотил у нас дел.

Они уже были у входа, как я услышал от них:

– Не говори, что я спрашивал о принцессе.

– Что ты, – пугливо сказал второй, – это накануне-то их свадьбы?!

Вскоре охранники увели меня обратно в темницу.

– Итак, – вслух рассуждал я, – значит Биар, то есть Гвеохир сбежал. И во всем этом переполохе виноват я. Зато я помог Лайне избавиться от первого министра, «чтобы она вышла замуж за другого», – ехидно перебил я себя сам. – Но все это политические расчеты, она не любит этого козла принца, это же очевидно.

Я вспомнил наш разговор у неё в комнате, как подала она искренне и нежно руку. Ясное дело на чьей стороне были ее симпатии.

Мечтать о Лайне было приятно, но как только заныл мизинец, я подумал, что теперь то после допроса меня точно казнят. Но не это мучило, а то что я предал Биара, рассказав о побеге. Теперь единственный мой друг в этом мире в опасности и все из-за этого необъяснимого чувства злости, вдруг напавшего на меня при пытках. С этим ужасным чувством вины я, к удивлению своему, смог заснуть.

Глава 7

Мне не удалось толком поспать, я задремал лишь на час. Проснулся где-то в полночь, тьму рассеивал призрачный свет луны. До утра еще было далеко. Еду так и не приносили, но не это мучило, а мысли о моей участи.

Вдруг о решетку что-то шоркнуло. Я поднял голову и увидел, что через окно пролетел большой кленовый лист и теперь, кружась, падал. Странно, откуда он, ведь судя по звуку волн, я находился на утесе. Я подхватил лист и тут увидел, что на нем что-то написано. Острое зрение помогло разобрать в темноте слова: «До тебя теперь не добраться, но ящерка поможет тебе. Только попроси. Действуй сейчас, завтра тебя казнят. Биар».

Казнь завтра! Меня пробрал холодный пот ужаса. Но что значили слова о ящерке? Биар точно спятил. Но все же я встал и, подойдя к внешней стене, подтянулся вверх, ухватившись за край подоконника. Потом лег животом на каменный выступ и ухватился за прутья.

Я увидел просторы синего моря, черное звездное небо и желтый круг луны, только всходящей на небосклон. Потом глянул вниз на скальные выступы. Никаких ящериц не было. Словно смеясь над собой, я произнес:

– Ящерка, ты где?! Ящерка! – подождал и хотел уже спрыгнуть с каменного подоконника, как сбоку по отвесной стене что-то прошуршало, и рядом возле меня остановилась изумрудная ящерка и уставилась круглыми глазами.

– Ящерица, прошу, помоги мне, – сказал я и, к удивлению, увидел, что ящерица мотнула головой, а может мне показалось? Но все же я продолжил: – Ящерица, принеси мне ключ от моей темницы.

Ящерица постояла с секунду, развернулась и потопала за каменный выступ. Я вздохнул. С чего это я поверил в такой бред? С того, что выхода другого не было и оставалось жить только последний день.

Я аккуратно, не наступая на больную ногу, спрыгнул на пол и принялся ждать, как бы смешно это не выглядело, свою посыльную – ящерку. Прошел час, но она не появилась. И еще один час прошел. Я задремал и в полудреме мне мерещилось зловещее хлопанье огромных крыльев, и черные тени пролетели мимо. И снова тишина.

Вдруг, сквозь сон я услышал за окном не просто шуршание лапок по камню, а добавившееся к ним тихое позвякивание. Я встрепенулся, я уже и не ожидал такого чуда и был ужасно удивлен. Я поспешил встать и посмотрел в окно. Я увидел на каменном подоконнике ящерку, ту самую, изумрудную, хвост её был задран вверх и им она держала связку ключей. Я взял ключи и погладил пальцами по спине ящерку.

– Спасибо тебе, – прошептал я ей.

Ящерка в ответ кивнула и уползла, как ни в чем не бывало, обратно за окно. О таких чудесах я раньше и не слышал. Может, это Гвеохир-Биар прислал эту ящерку? Ведь не зря Лайне называла его магом.

Теперь в моих руках были ключи от темницы. Оставалось незаметно выбраться. Небо уже золотило восходящее солнце. Но не корить же было ящерку, что она так долго добывала ключи от свободы.

Прислушавшись, я понял, что в коридоре, где-то далеко, посапывает охранник. Стараясь не производить шума, я отпер дверь и вышел.

В темном коридоре не горел ни один факел, но для меня это было лишь как для простого человека полумрак, и я быстрой походкой, насколько позволяла раненная нога, поспешил в правую сторону коридора, откуда тянуло свежим ветерком. Поднялся по винтовой лестнице на следующий этаж и остановился у двери. За ней слышались голоса нескольких эльфов, потом раздалось чоканье кружок и хор эльфов проголосил: «За флот! За короля».

Я понял, что другого выхода нет, как лезть напролом, тем более момент замечательный, когда охранники держаться не за мечи и арбалеты, а за пивные кружки. Распахнув дверь, я сиганул аршинными шагами через стол, уронив бутылки. Спрыгнул с него и вылетел в противоположную дверь, толкнув её плечом.

Я оказался в коридоре и наугад свернул налево. И тут только услышал, как с грохотом отодвинулись стулья, и эльфы после минутного ступора кинулись к своему оружию. Но к этому времени я уже добежал до другой лестницы. Потом пробежал еще один коридор и тут остановился. Преследователи были где-то далеко.

Я огляделся. Коридор был устлан красными ковровыми дорожками. У стен стояли статуи и рыцарские доспехи. Я понял, что нечаянно попал в королевскую часть замка. Сердце защемило, ведь я мог бы встретиться с Лайне! До того, как сбежать отсюда, я должен её увидеть. Ведь после того, как меня увели охранники, она могла переживать о том, что со мной произошло. Быть может, после того случая на охоте она думала обо мне?

Я шел по коридору, определяя по иногда встречавшимся окнам, где бы могла находиться комната Лайне. И вдруг за одной из дверей услышал голос короля, который вдруг произнес мое имя.

– Так причем тут этот оборванец Ивейн? – сказал король Диадуэйд.

– У вас короткая память, ваше величество? – хрипло проговорил Тиарнор.

Я легко узнал голос темного эльфа, его невозможно было перепутать ни с кем другим.

– Пятнадцать лет назад, – продолжал советник Тиарнор, – в тот памятный и великий для всех нас день, когда Мортьярд восстал, победив саму смерть, мы все явились приветствовать его воскрешение. И я слышал, как Мортьярд отдал вам приказ убить сына Эллара. И вы кинулись это исполнить.

– Я прекрасно помню тот день, – сухо сказал Диадуэйд, – и это напоминание излишне.

– Правда? – преувеличенно удивляясь, воскликнул Тиарнор. – Тогда как же так произошло, что именно у вас я вдруг столкнулся нос к носу на этом вот балконе с этим самым мальчишкой, химерским отродьем?!

– Что за чушь!

– Нет, нет, мой нос, и мои глаза меня не обманывают. Это была истинная химера.

– Указывать мне, что делать в моих владениях, я не позволю ни вам, ни Мортьярду.

– Ну да, ну да, это гномы для вас указ, я забыл, – смиренно-слащаво проговорил Тиарнор. – Но мне было бы плевать на этого мальчишку, но Мортьярду нужен этот камень. И я вдруг подумал, ну и что, что Эллар был убит. Ведь Истинные Химеры и после смерти не то что… живы, но очень активны, – хмыкнул элгл. – А значит, есть вероятие, что отец смог как-то передать весточку сыну о камне или даже сам камень…

– Напрасно Мортьярд боится мальчишку, у которого лишь рабские наклонности и руки по локоть в навозе.

– Вернувшемуся с того света бояться больше нечего, – сказал советник Тиарнор.

– Камня у него нет, обыскан он был не раз. А тебе я обещаю, что в следующий раз лучники не промахнутся, когда увидят такую ощипанную ворону.

Послышался шум, точно такой же как в тот раз когда советник сиганул через окно.

Я хотел уже пойти дальше, но тут вдруг услышал еще одно имя.

Диадуэйд раздраженно произнес:

– Фьялвид? Ты что прятался в каморке? Подслушиваешь как слуга?

– Ты не хочешь вводить меня в курс государственных дел, хотя я будущий король! Конечно же, мне приходится прибегать к уловкам.

– Я умирать еще не собираюсь, так что ты еще успеешь во все вникнуть и узнать.

– Но могу я сейчас узнать, это меня давно мучает? Зачем ты держишь этого выродка-химеру в замке? Он что, так дорог тебе? И кто он, в конце концов, такой?!

Король прошептал что-то.

– Что?! – воскликнул пораженный Фьялвид. – Он король?

– Тихо! – шикнул Диадуэйд. – Молчи об этом. Ни он, ни кто-либо другой в этом замке не знает его истинной сущности. Представь, что случится с ограми, если их ушей достигнет этот слух. По меньшей мере, – с легкой улыбкой произнес Диадуэйд, – мы лишимся всех слуг, или получим восстание.

– Но почему ты держишь его живым? Зачем?

– Пленник может быть козырной картой, – сказал король. – А теперь избавь меня от дальнейших расспросов.

Послышались шаги, и я поспешил прочь от двери. Я был так удивлен и растерян услышанным, что завернув за угол и увидев идущую куда-то в богатом платье девушку, хотел было спрятаться за статую, но тут же признал в изящной фигурке принцессу Лайне.

Я догнал её и воскликнул радостно:

– Как хорошо, что я встретил тебя!

Она вскрикнула и отшатнулась.

– Помогите! – она отступила в ужасе к стене.

– Лайне, мне жаль, что ты видела сцену в лесу. Но ведь я защищал свою жизнь.

– Ты чудовище! Чудовище, – с отвращением сказала она.

– Я же спасал тебя от министра! И ведь это сработало! Ты осталась здесь.

Кто-то бежал по коридору, я обернулся и увидел принца Фьялвида.

– Отойди от принцессы, тварь! – Фьялвид выхватил меч.

– Я думал, между нами есть чувства… – сказал я Лайне.

Фьялвид уже замахнулся на меня мечом. Лайне, вскрикнув, отвернулась. Но я отклонился, меч просвистел у самого уха. Я выхватил у доспехов на стене копье и стал им отбивать следующие удары меча.

Но Фьялвид был уже воином, а я впервые взял в руки оружие. Мне помогала лишь моя верткость. Отбив удар, я направил меч по скользящей, и рука тут же окрасилась кровью.

– Какие чувства могут быть у ящерицы? – хохотнул Фьялвид и со следующим выпадом поддел полу куртки и разорвал её по спине.

Лайне вскрикнула, увидев шипы на позвонке.

– Зверям во дворце не место! – Фьялвид вдруг ударил рукояткой меча мне по лицу. Что-то хрустнуло в челюсти, и я повалился словно куль с песком. Я сидел посреди коридора, кровь капала с губы. Фьялвид хохотал, он кивнул куда-то на пол и воскликнул:

– Ну вот, мы тебя наполовину и очеловечили. Раб.

Я посмотрел на пол, там валялся белый острый клык. Ярость вскипела во мне, я вскочил на ноги с рыком, Лайне взвизгнула и попятилась прочь, Фьялвид презрительно, но уже с испугом глядел на меня.

– Я не раб, я король! – секунда и я бы не посмотрел на его острозаточенный меч, кинулся бы на него и это уж точно для меня ничем хорошим бы не кончилось, но тут вместе с топотом и лязгом в коридор ворвалась моя охрана, все-таки нашли меня.

– Схватить раба! – Фьялвид отступил к стене, освобождая дорогу охране. И мне ничего не оставалось делать, как рвануть со всех ног прочь.

Я кинулся к лестнице. И хоть злость еще туманила мой разум, я знал, куда мне бежать.

Но сильнее этого жгла боль в сердце и застревала в горле слезами. От того что Лайне отвернулась от меня как от зверя.

Я добежал до другой лестницы. Охранники чуть поотстали. Я, скатившись по ступеням, оказался в прачечной. Проскользнул мимо толстых прачек-огрих и очутился, наконец, в знакомом дворе. Я кинулся к своему сараю, хотя и слышал опять топот по лестнице охранников и вопли Фьялвида:

– Охрана, схватить беглеца!

Хорошо что никто не заметил, как я юркнул в конюшню. Я принялся искать заброшенный камень, ругаясь на себя, что так беспечно его выкинул. К счастью я нашел его, все-таки не зря чертов эльфийский конюх меня здесь заставлял убираться, иначе бы в прошлогодней соломе я бы этот камешек искал до скончания века. Повесив на шею этот невзрачный камешек, я выбежал из сарая. И вдруг на меня что-то налетело сверху и сбило с ног. Я вскочил и увидел перед собой элгла – серая кожа, черные крылья за спиной и лицо, больше похожее на мордочку летучей мыши. Советник Тиарнор, выхватив меч, угрожающе двинулся на меня.

– Камень, отдай его и, может, тогда останешься жить.

Я инстинктивно запахнул рубашку, чтобы элгл не заметил камня. Но получилось наоборот, элгл понял, что на шее у меня камень.

– Даже искать не придется, – проговорил он и размахнулся, явно собираясь снести мне голову с плеч.

Я прижатый к стене конюшни – даже деться некуда было – лишь зажмурил глаза, понимая, что не элгла, а саму смерть я встретил здесь. Но в эту же секунду что-то огромное сбило с ног советника. Это был огр Морти, он выкрикнул:

– Бегите, король Ивейн!

Но Тиарнор увернулся и ловко перерезал горло огру. Хлынувшая кровь затопила черные крылья, элгл вскочил, но я уже улизнул от него и кинулся через двор к казармам.

Я вспомнил Биара-Гвеохира, который говорил, что бежать надо нахалом через задние ворота замка, где охрана должна была испить особый напиток. Я побежал туда.

Возле ворот находились по обе стороны казармы воинов. Но чтобы воину собраться, нужен хороший генерал, а тут горланил лишь принц – «Хватай, Держи!» – и только некоторые, поняв, в чем дело, кинулись мне наперехват. И то бежали они, странно петляя и что-то ловя руками в воздухе.

Другие же не знали, что делать с элглом, вдруг оказавшимся среди них. Элгл тоже бежал к воротам, и охранник кинулся ему наперерез.

Странное поведение одних охранников и сумятица вокруг элгла отвлекли преследователей от меня, и лишь несколько солдат кинулись за мной.

Но вдруг всадник на всем скаку остановил передо мной лошадь, которая аж вздыбилась, чуть не уронив седока.

– Залезай скорей! – скомандовал всадник.

Это был Биар. Я вскочил на коня, мимо просвистели стрелы. Конь резво рванул с места.

– Закрывай ворота! – кричал Фьялвид.

Колесо закрутилось, решетка стала опускаться. А до ворот оставалось еще далеко. Со всех сторон полетели стрелы.

– А ну пошла, – Гвеохир стеганул коня больнее.

Конь дьяволом взвился, поскакал как укушенный. И проскочив охрану, ушами задел опускавшуюся решетку. Погоня из-за опущенной решетки приостановилась, задержав самих преследователей. А Гвеохир пустил коня к горным тропам и вскоре, петляя, мы скрылись совсем от глаз преследователей.

Часть 2 – Великий Хребет Дьявола

Глава 1

Горы были неприветливы и безжизненны, словно созданы для того, чтобы умерщвлять. Коня, раненного в бок, пришлось бросить. Гвеохир теперь выглядел намного старее и рыхлее, чем эльф Биар, которым он притворялся. Он объяснил это тем, что зелье, которое он изготовил для принятия облика эльфа, пить больше не требуется, вот он и приобрел свой обычный вид.

Я шел позади Гвеохира. Хотя старик карабкался по кручам медленно, я делал вид, что, как и старик, думаю только о том, чтобы не оступиться. На самом деле я все не мог забыть позор тех минут, когда Фьялвид показал Лайне, что я существо с хребтом динозавра, и тут же в насмешку выбил мне клык. Злость и жажда мести не отпускала меня, и я все воображал, что было бы будь у меня хотя бы минут пять, чтобы расквитаться с этим ушастым принцем.

Как только мы с Гвеохиром оторвались от погони, мы занялись своими ранами. Точнее, ими занялся Гвеохир, у которого в котомке было много чего нужного. У Гвеохира была лишь царапина от стрелы. Больше всего мази и трав ушло на меня: на укушенную собакой ногу, раненое мечом плечо, сломанный пытками мизинец. Когда же Гвеохир увидел, что теперь я одноклыкий, он лишь крякнул и промолчал. Ни слова сожаления или утешения. Я лишь кивнул и подумал: «Вот и ладно, чего не воротишь, того не воротишь».

Закончив перевязку и выпив по глотку воды, мы пошли дальше. Солнце стало припекать. Через час жара стала накатывать все сильнее, будто горы спускались в самое адское пекло.

Гвеохир сел в небольшое углубление в скале и сказал:

– Я больше не могу идти, жара невыносима, – с него и вправду пот лился в три ручья и рубашка промокла насквозь.

– Да, жарковато, – сказал я, отдуваясь, – но не жарче, чем в июльский полдень.

– Это твоя шкура химеры тебя защищает, – сказал Гвеохир, – поверь мне, были б здесь мухи, они бы уже валялись дохлые.

– Не понимаю, – я уставился на небо, – куда все тучки пропали. И солнце раздулось, будто взорвется вот-вот над нашими головами.

– И это в феврале! – неожиданно взвизгнул Гвеохир. И вдруг засмеялся.

Я подумал, что старику совсем напекло голову, но тут Гвеохир встал и сказал:

– Надо идти. И чем быстрей, тем лучше, – тут же поднялся и стал карабкаться по валунам.

– Куда так спешить? – удивился я. – Не лучше подождать ночи?

– Ночи? Да еще час и мы поджаримся, как яичница на сковороде. Разве ты не заметил, даже в тени прохлады нет. Хотя куда тебе такое почувствовать.

– Разве такое может быть?

– Конечно. Все это: и ужасная жара, и раздувшееся солнце, все это проявление магии. Очень древней эльфийской магии. Какой смысл им пускать погоню по горам? Они решили изжарить нас.

– Им такое под силу? – удивился я.

– Ты не знаешь, насколько могущественны эльфы, – вздохнул Гвеохир, – но и их магия имеет свои границы. Навряд ли у Диадуэйда хватит сил направлять огненный жар на очень большое расстояние.

– Так это не солнце нас спаляет?

– Солнце, – хмыкнул Гвеохир, – они ж не боги, чтобы воздействовать на солнце.

Гвеохир отдышался от крутого подъема и сказал:

– Найти бы дорогу, тогда мы бы легче побежали.

Я поглядел на седого упитанного Гвеохира и подумал, что передвигаться в темпе бега он может, лишь сидя на лошади.

Дорога, на которую вывел Гвеохир, была лишь козлиной тропой, зато не надо было вскарабкиваться и спускаться, петляя то вправо, то влево. Теперь мы действительно пошли быстрее. Лицо и руки у Гвеохира стали темно коричневыми и даже местами покрылись волдырями.

– Хоть бы какой ручеек, – жаловался Гвеохир. – Не зря эти горы зовутся Дьявольским Хребтом.

Прошел еще один час, и я почувствовал легкое дуновение ветерка и услышал легкий шум.

– Надо свернуть вправо, – сказал я.

– Это еще зачем?

– За этими валунами небольшой грот.

– О-о! – воскликнул радостно Гвеохир и, несмотря на заплетающиеся ноги, довольно быстро поспешил в указанном мной направлении.

Мы обогнули валуны и вправду увидели небольшой грот и ручей, наполнявший углубление в скале, словно ванну.

– Небесная благодать! – воскликнул Гвеохир и принялся жадно хлебать воду, он стал брызгать на свою одежду и от одежды пошел легкий пар. – Чуть не спек нас эльфийский выродок.

Воздух становился действительно по-горному прохладным. Совершив достаточно омовений чтобы остудиться и привести себя в чувства, мы расселись и принялись за еду.

– Это путешествие иссушило не только меня, – ухмыльнулся Гвеохир, достав вместо свежего хлеба, которым он снабдился утром в кухне эльфов, иссушенные сухари.

– Умираю с голоду, – сказал я, заглатывая один сухарь за другим.

– Неправда, – сказал Гвеохир.

– Да я два дня не ел, – возмутился я.

– И что? Ты можешь не есть и не пить неделю, – пожал плечами Гвеохир.

– А вот и не могу, – я запил из ручья и опять принялся за сухой хлеб.

– Твой прародитель химера, не забывай это, – внушительно изрек Гвеохир, – и ты можешь неделю не чувствовать ни голода, ни жажды. Прислушайся к себе.

Я скорее с насмешкой перестал жевать и навострил свои острые уши, спустя минуту сказал:

– Что я должен услышать?

– Себя, шут гороховый, – хмыкнул Гвеохир, – желаешь ли ты на самом деле есть? Хотя после стольких съеденных сухарей ты навряд ли что-то услышишь. – Он покачал головой и, растянувшись поудобней на валуне, продолжил: – Тебе ежедневно внушали огры и эльфы, что есть необходимо каждый день, иначе погибнешь. Но это они погибнут, не ты. Ты другой. Запомни – ТЫ ДРУ-ГОЙ, – по слогам повторил он. – И поэтому слушай только свои внутренние, истинные желания… – Гвеохир уже закрыл глаза и стал мирно посапывать, как через некоторое время…

– Я слышу! – воскликнул я.

Гвеохир подскочил на месте.

– Великолепно, – равнодушно заявил он, зашарив вокруг себя, – собирайся, хватит отдыхать. В этих горах засиживаться опасно.

Я собрал вещи и мы пошли дальше.

Наступил вечер, небо оставалось ясным. Гвеохир приказал отдохнуть часа три, а ночью пуститься в путь. Так что после продолжительного карабканья мы опять устроили привал.

– Лазить ночью по этим горам? Ты же переломаешь себе все ноги, – удивился я.

– Чтобы путь нам указали звезды. Иначе мы будем плутать тут вечно и сдохнем от голода, точнее я сдохну.

– Чего же мы поплелись в горы, если ты здесь троп не знаешь? – хмыкнул я.

– В северной части хребта я как у себя дома, – гордо заявил Гвеохир.

– Но мы в южной!

– А в южной я тоже знаю одну тропку, главное её найти, – Гвеохир уставился в темнеющее небо.

Я тоже стал туда глядеть. Орел делал круги, спускаясь все ниже.

– А разве эльфы могут летать? – спросил я.

– Эльфы нет.

– Но я видел! – воскликнул я, – когда двое напали на меня во дворе.

Я не стал рассказывать Гвеохиру, что летающего эльфа я видел еще и ночью, когда пробирался к Лайне, и подслушал по пути королевские разговоры.

– Эльфы разучились летать, как только расстались с черной магией и прошлыми злодеяниями. Ведь до этого, три тысячи лет назад, когда Мортьярд сотни лет сжигал землю войнами и истреблял целые народы, он и его народ звался черными элглами. Ты, наверное, слышал эти сказки от огров?

Я кивнул, вспомнив страшные легенды, что рассказывала кухарка.

– Но когда элглы проиграли в войне, та крупица, что их осталась, была взята гномами под присмотр и, как я уже сказал, черные элглы, расставшись в душе со злом, которому они подчинялись, стали просто эльфами. А вчера, когда я увидел во дворе замка элгла, это стало для меня большим и страшным известием.

– Но почему?

– Это означает, что зло живо и что оно, не показываясь тысячу лет, накопило силу, чтобы разрушить весь наш мир.

– Я слышал, что этот мир уже и так наполовину в огне, – Я вспомнил подслушанную склоку двух королей эльфов, мечущихся между подчинением Мортьярду и помощью царству Адальгард.

– Да ты прав. Но благодаря моей миссии мир может и устоять, – хитро улыбнулся Гвеохир.

– Опять эта миссия. В прошлый раз вы говорили и не досказали о ней.

– Конечно, я изучал тебя.

– Причем тут я? – я весь напрягся, я понимал что просто так Гвеохир за красивые глаза меня спасать бы не стал, прячась под личиной какого-то скульптора и расхаживая запросто во вражеском лагере. – Хотите посадить меня на трон Эфлаита? – подумал тут же вслух я.

– Вот уж нет, – фыркнул Гвеохир, – плевал я на всех королей и их законные права. Пусть сидят где хотят.

– Тогда что?

– Я расскажу тебе одну историю. И пусть это не обременит тебя, но и не пройдет мимо твоего сердца, – Гвеохир поглядел на звездное небо, словно ища в нем вдохновения для своей истории. – Итак, двенадцать лет назад в горах царства Син восстало зло. И имя было ему Мортьярд. Сначала никто о нем и не знал, и оно втихаря набирало силы. Прошло шесть лет, и силы зла завели смуты на земле, и пало царство Син от предательства и крови. У Мортьяда появилось войско, но он сидел тихо и набирал мощь. Другим государствам это царство на востоке никогда не нравилось, и никто даже ухом вести не хотел на чужие беды, – Гвеохир был мрачен, он словно открывал самую больную свою рану. – Кто пытался говорить о восставшем из пропастей ада зле, был осмеян или просто выкинут из дворцовых покоев соседних государств. И вот Мортьяд набрал силу и три года назад обрушился со всей мощью на соседние мелкие государства. Некоторые он брал силой, другие, как трусливые островитяне или хитрые эфлаиты, стали его союзниками. Но остальным государям и дела до всего не было и нет. Они по-прежнему пекутся за свои границы, не думая ни о ком! – Гвеохир взорвался, но тут же хитро улыбнулся. – Но кое-кто не сдается. После всех моих попыток что-то сделать я стал понимать, что пусть даже не много таких, как мы, подрывателей и проповедников. Никто из еще свободных государей не сподвигнется на борьбу со злом, пока их не поведет Мессия. Но кто он? Я не знал, и тогда я отправился за ответом к гномам.

Я при последних словах усмехнулся.

– Что? – нахмурился Гвеохир.

– Ничего, – отступил было я, но все же потом сказал, – я только подумал, что гномы могут знать лишь, где найти сокровища и как их ото всех уберечь. Вот кто будет думать только о себе.

– Эльфийская брехня, – опять фыркнул Гвеохир, – хотя и не лишенная правды. Да, гномы не согласны вступать ни в какую войну, как и три тысячи лет назад, когда Мортьярд впервые разрушил весь мир. Но гномы владеют не только несметными сокровищами, им подвластны тайны, от которых не только кровь застынет в жилах, но и от которых с ума сойти можно в один миг. Ну вот, я спросил, что спасет этот мир от Мортьяда, а они мне назвали имя, – Гвеохир серьезно глядел на меня.

– Мое, что ли? – я недоверчиво смотрел на старика. Не хватало мне быть к тому же и избранным.

– Эх, – сказал Гвеохир, оглядывая черные горные просторы, – не в том мы месте, чтобы я говорил тебе такое. Но раз раскрыл рот… – Гвеохир подвинулся ближе и на ухо – не то что прошептал, а просто без звука, губами проговорил, полагаясь на мой чуткий слух: – Только король-химера сможет убить Мортьярда и победить зло. Но кроме тебя этого пусть никто не знает, иначе убьют тебя раньше времени.