«Таня Гроттер и птица титанов» kitabından alıntılar, sayfa 10

Мир - война, которая начинается в день твоего рождения и заканчивается в день твоей смерти.

Всякое добро, всякий свет подаются извне, в нас же самих их нет

Два ума на семью много.

В этой жизни можно всё. За исключением того, чего нельзя.

— Сарданапал

Да слово больно бессмысленное! "Люблю" - ну и что? Каждый в это ваше "люблю" настолько свой смысл закладывает, что либо это слово вмещает все смыслы, либо оно вообще лишено всякого смысла.

— Таня Гроттер

Таня взяла футляр и вытащила его в коридор.– А ты, Танька, ничего! Хотя совершенно за собой не следишь. Но, может, оно тебе и не надо. Лучше красивая девушка без помады, чем помада, намазанная на противогаз, – сказала ей вслед якобы спящая Склепова.В общей гостиной в углу длинного дивана печально дремал Жора Жикин. Кажется, профессиональный ловелас Тибидохса пригласил кого-то на свидание, но девушка не явилась, и Жора от огорчения уснул. Из его разжавшейся во сне руки выпал лист бумаги. Таня подняла его. По клеткам прыгал жирный карандаш.«Разбирался в себе с 19.00 до 23.30. Пришел к следующему окончательному выводу (по состоянию на 23.31). К Дусе Пупсиковой у меня любовь-нежность. Лоткову я люблю сестринской любовью. К Попугаевой у меня любовь общечеловеческая со слабо растворенным эротизмом. К Шито-Крыто у меня ненависть-страсть. Она пробуждает мое агрессивное либидо. Это месть моей бабушке за то, что она бросила дедушку. В Тане Гроттер я люблю проекцию моей матери, но не могу простить ей (не Тане, а матери) то, что она не купила мне красную пожарную машину, когда мне было три года».Вздохнув, Таня аккуратно свернула бумажку и засунула ее поглубже в Жорин карман. Затем отыскала на подоконнике треснувший фломастер и старательно нарисовала на щеке у Жоры алый поцелуй. Жикин зачмокал во сне губами, но так и не проснулся.«Проснется утром человек, а у него поцелуй от мамочки! Ему будет приятно!» – подумала Таня и занялась контрабасом.

– Слышь, Гроттерша, а я о ней иногда думаю! – сказала Склепова, растворяя в чашке кофе. Кофе она называла просто «кофь».– О ком?– Ну об этой… О моей двойничихе! Какая она была? Зачем ей, например, такие длиннющие ногти? Ими же ничего невозможно делать! Например, держать тяжелый нож обреченца!– Может, оно ей и не особо надо было? Нож там какой-то. Она была девушка мирная, – предположила Таня.Гробыня хмыкнула. Как видно, такая мысль ее не посещала.– Ведь, по сути, Гроттерша, какая малина получается? Она – это я. Я – это она. Может, она потому и сидит тихо и власть мне отдала без боя, что мы с ней одно?– Как одно?– А так. Ну, день и ночь же не воюют с кастетами и пистолетами? Одно уходит, другое заступает на смену. Прихожу я – уходит она. Приходит она – ухожу я. Вдруг это наше все, что было… ну там Гонки всякие и так далее, – дурной сон, и надо забыть его и?.. – Гробыня не произнесла самого слова, но Таня поняла ее и сама.– Один год. Даже уже меньше, – напомнила она.

Баб-Ягун не терял самообладания и зорко высматривал гимрака.– Мамочка моя бабуся! За шторой кто-то есть! А ну стоять!.. – крикнул он, и выпущенный из его перстня Искрис фронтис устремился к окну.Штора затрещала и упала вместе с карнизом, накрыв чье-то глухо рухнувшее тело.– Гимрак! Есть! Я это сделал! – восторжествовал Ягун.Ленка Свеколт скептически хмыкнула.– Не хочу испортить тебе охоту, Ягун, но… кроссовки гимрака очень похожи на кроссовки Лотковой! – сообщила она.Ягун застонал. На четвереньках перебежал к окну и осторожно приподнял край шторы.– Катька? О, нет!.. Не может быть!.. Зачем она пряталась за шторой?– Гимраки всегда прячутся за шторами! Это их любимое место! – арктическим голосом произнесла Медузия Горгонова.

Скулы у Свеколт порозовели. Она была очень честолюбива.– В Оживающей книге магических существ заокских гимраков вообще нет! ВОТ! – отчаянно выпалила она.– Вы кому больше верите? Несчастной Оживающей книге или мне – Медузии Зевсовне Горгоновой? – холодным тоном спросила доцент кафедры нежитеведения. Живые змеи ее волос замерзли, покрывшись сантиметровым слоем льда.– Итак, господа, в этом скопище недоучек есть хоть одно живое существо – будем условно относить к ним и некромагов!!! – которое имеет представление, кто такой заокский гимрак?Скопище недоучек тревожно сопело и пыталось хоть что-то разглядеть в пустой клетке. Отчасти им мешали напряженные спины шаманов. Помощники Медузии явно чего-то опасались и не выпускали из рук дубинок и замораживающих дудок.

– Обычная логика обучения – от простого к сложному, от безопасного к опасному. Но в этом году я подумала: сейчас начало учебного года. Магпункт пока пуст. У Ягге нет особых дел. Глупо не воспользоваться возможностью получить хорошее лечение, – сообщила Медузия.– Лечение? – удивленно переспросил Ванька.– Я не повторяю дважды, Валялкин! Лучшее средство от серных пробок – слезы дракона. Удивлюсь, если сегодня обойдется без серьезных ранений. – Доцент Горгонова подошла к клетке, щелкнула ногтем по прутьям и сразу отдернула руку.