Kitabı oku: «Луковое горе», sayfa 19
Дорога домой. Встреча
Салон троллейбуса под завязку наполнен пассажирами, которые по выработанной годами привычке старались скорее пробиться в освободившийся угол на задней площадке и замереть, упёршись взглядом в стекло.
Красная спортивная сумка или оригинальный прикид, но что-то определённо выдавало в Егоре неместного. Ему казалось, все с любопытством изучают его, от этого чувства становилось не по себе. Неужели он после Казахстана стал ментально чужим в своей стране? Спустя несколько остановок перед коммерсантом встала кондукторша, женщина сурово осмотрела пассажира, не веря в его платежеспособность. Смущённо роясь в глубоком рваном кармане, странный парень всё же извлёк горсть мелочи, оплатив проезд.
Вот и остановка у самого автовокзала. Скорее выскочить, толкаясь плечами, протиснуться сквозь толпу на остановке и свободным человеком одиноко пойти по улице, вольно пиная перед собой грязные обломки корок прессованного тысячами ног снега. Всюду ласкающая слух русская речь, ставшие родными лица турок и казахов теперь большая редкость, только вон там, на посадочной площадке вокзала, в самом углу, несколько людей восточного вида молча, нахохлившись, сидели, с надеждой сканируя толпу и выискивая земляков.
На вокзале, несмотря на будний день, кипела жизнь. На стене висел огромный плакат с направлениями движения автобусов из центра вселенной с названием «Тюмень». Множество линий расходились из этого чудного города, утыкаясь в другие, более мелкие по размеру шрифта, названия. Вот и искомая прямая, выйдя из жирной центральной точки «Тюмень», уткнулась в точку «Курган». «Так, номер маршрута. Ясно, отправление через два часа», ‒ мысленно определил Егор свою ближайшую перспективу.
Скорее в кассу, короткая очередь, и в руках заветный билет на волю, подальше от рынка и Орлова с его гибкой религиозной косностью.
Как, оказалось, хорошо сидеть вот так в ожидании автобуса, есть липкий бесформенный беляш из кафетерия, густо пропитанный вязким маслом, запивать его из открытого пакета порошковым молоком и в один глаз наблюдать за вокзальной суетой и толчеей. Из толпы выделился молодой парень, в руках его была упаковка с японским магнитофоном.
‒ Едем? Что, с вахты что ли! ‒ окинув взглядом Егора, улыбчивый парень подсел рядом.
‒ Да нет, с деревни еду, вон на родину, в Курган, ‒ насторожившись и чавкая остатками беляша, вымолвил луковый коммерсант.
‒ Ага, с деревни, ‒ парень заговорщически подмигнул. ‒ Давай выпьем в буфете грамм по сто, я угощаю.
‒ Нет, вон автобус через двадцать минут, пойду на посадку скоро.
‒ Смотри, долбанём по двести, посидим, куда спешить, надо расслабиться.
‒ Ладно, не надо, найди другого, ‒ Егор никак не мог отвязаться от прилипчивого парня и начал искать глазами, на кого бы спихнуть этого неугомонного хитреца.
‒ Я тоже с вахты, с Ноябрьска еду в Орск. Тут подзавис, магнитофон купил. Смотри, вот карты, если вытянешь туза пик, я тебе его отдам, будешь его слушать, вспоминая случайную встречу, а не вытянешь, мне формально купишь мороженое. А, давай? ‒ парень быстро достал колоду карт, неуклюже начал её тасовать, прерываясь, и сунул её под нос собеседнику.
‒ Ну ладно, вытяну карту, ‒ Егор вытянул туза пик.
‒ Опа, повезло! Пошли в буфет, обмоем твою удачу, давай! ‒ парень взял под руку счастливца и потянул его за собой.
‒ Я не иду, а коробку давай сюда. Давай-давай, я честно выиграл, и мне пора ехать, ‒ вырвав руку из захвата, Егор взялся было за коробку, как вдруг парень подскочил, замахал кому-то рукой и растворился в толпе.
«Опасно на вокзале, мошенники охотятся за вахтовиками», ‒ мелькнуло в голове освободившегося из лукового плена. После странного парня на душе осталось беспокойство.
Скорее к выходу, вот и контролер у нужного красного «Икаруса». Осмотревшись по сторонам и мысленно простившись с городом, Егор подал билет и пошёл в самый конец автобуса, где целых шесть мест, редко кто добровольно берёт туда билеты.
Автобус мягко тронулся, рядом с Егором никого, можно вольготно развалиться на шести местах, накрыться с головой полушубком, опустив гудящую от волнения голову на большую сумку и погрузиться в сон…
Во сне Егор активно искал работу. Каждое утро он уходил на охоту за рабочим местом, но всё было напрасно, его всё время не брали по формальным признакам: то по размеру ноги, то по длине руки. И вот, отчаявшись, соискатель забрёл в знакомое высокое офисное здание. Согласно объявлению в нём находилась фирма по психологическому воздействию на работников. Вот нужный сороковой этаж, коридор с мигающими лампами дневного света, разбитые двери из ДСП ‒ это вотчина психологической фирмы «Метод-А». В фирму требовался сотрудник, который создавал бы рекламные буклеты и отвечал на дурацкие вопросы, хаотично приходящие на сайт. Толкнув нужную обшарпанную дверь, Егор очутился в большом кабинете посереди стояли столы, составленные в виде буквы «т», на полу ‒ обрывки бумаги и пустые бутылки из-под пива. Из-за стола поднялась весомая во всех отношениях мадам и, стряхнув в пепельницу папиросу, заговорила удивительно нежным голосом, выдохнув из ноздрей густой табачный дым.
‒ О, вы пришли! Прекрасно! Сейчас вкратце наш сотрудник расскажет вам и сути воздействия на клиента и вашей роль в цепи событий.
Дверь в конце комнаты распахнулась, в комнату вбежал сухой, как ковыль, сотрудник и начал бубнить про энергетические волны и излучение волн разной частоты от букв разного цвета и шрифта. Монолог странного сотрудника был бесконечен, от него страшно разболелась голова, глаза покрыла красная пелена, Егор проснулся…
«Да, именно так всегда и бывает: придёшь, в объявлении всё красиво, а в реальности работа непойми что, зарплата не пойми когда и сколько». Горе-коммерсант тяжело вздохнул от осознания, что вскоре он пойдёт по подобным фирмам, предлагая приобрести им свои скудные навыки.
Впередисидящие пассажиры монотонно обсуждали некие проблемы в преподавании философии, их русская речь пересыпалась непонятными терминами, быстро становилась бессмысленной для окружающих. «Видно, этот поток сознания и навеял столь странный сон», ‒ решил Егор и открыл книгу «Сто лет одиночества».
Книга с первых страниц наводила тоску, чтение не приносило удовольствия, а лишь ещё больше загружала и без того перегруженный неопределённостью мозг.
Сюрреализм событий страной книги усугублял тревожное состояние. Вот, наконец, Курган, автовокзал, мягкий пушистый снег, рассеянный жёлтый свет, льющийся из окон. Егор подошёл к киоску со снедью, чтобы купить газировку и выставленную на показ здоровенную пиццу с неясным содержимым. Сморщенные коричневатые пирожки были настолько непривлекательные, что тут же отражали брошенный на них взгляд в сторону. Впередистоящий выпивший мужик тщательно наскребал мелочь на покупку нескольких сигарет поштучно и вскоре, качаясь, ушёл в темноту улицы.
‒ Она-то съедобная? ‒ Егор, взяв подогретую пиццу, с недоумением смотрел на неё в упор. Сверху расположилась странная субстанция из овощей и колбасы, вмурованная в липкую светло-жёлтую с красными вкраплениями массу.
‒ Фирменная, сами едим уже год! ‒ крупная женщина-киоскёр грозно вытерла руки о грязное полотенце, взяла отложенную на время в сторону сигарету и жадно затянулась.
‒ Ж/Д вокзал-то где, подскажите?
‒ Иди прямо, тут две минуты пешком, увидишь! Ты почти на месте! ‒ окошко киоска захлопнулось, показывая, что разговор окончен.
Оба вокзала удобно расположились по соседству на одной улице. Рядом старые водонапорные башни, памятник паровозу. В здании вокзала пусто. Егор купил билет, ему осталось лишь ждать ночного поезда, коротать ночь за чтением странной книги, поеданием липкой тянувшейся пиццы, изредка засыпать на короткие отрезки времени. Замечательная книга, нафаршированная необычными событиями и неадекватными героями, помогала быстро отключаться от реальности. Ехать без денег домой было стыдно, но и оставаться торговать на рынке за еду и ночлег глупо.
Вот и нужный поезд. Егору нужно было скорее найти свою полку, отказавшись от постельного, он по привычке лёг на сумку, укрывшись полушубком, забылся чутким сном под стук колёс, редкий скрип дверей в тамбуре да бубнёж страдающих бессонницей.
Раннее утро, толчки вагона на стыках путей стали всё сильнее, пассажиры оживились, начав сильнее хлопать дверьми и шелестеть пакетами, упаковывая вещи. Нехотя, Егор выполз из своего уютного убежища, слипшимися ото сна глазами всмотрелся в окно. Среди утренних сумерек мелькали серые, слабо освещённые цеха, жилые кварталы с кое-где освещёнными окнами. На дворе стояло раннее мартовское утро. «Вот и приехал, ничего не поменялось, будто и не уезжал», ‒ мелькнуло в голове.
Станция, вокзальные переходы, люди, ждущие своего маршрута, ленивые, зевающие продавцы, облокотившиеся на прилавки, дремлющие на постах охранники. Вперёд на привокзальную площадь, вдохнуть полной грудью запахи родного города, ощутив тоску в груди и привычное першение в горле. Никому нет дела до приехавшего, его отсутствие никак не отразилось на течении городской жизни. Осознавая свою никчёмность, коммерсант бодрился: «Жаль оркестра нет. Ну, ничего, дома точно все обрадуются!»
Утренний полупустой «Икарус», скрипя гармошкой, вёз героя луковых баталий сквозь слегка оттаявший после зимы мегаполис, утопающий в грязном снеге и хмурых лицах озабоченных горожан, бредущих то ли на смену, то ли с неё. Вот и родная остановка: серые дома среди тёмно-серого весеннего снега, подслеповатые и ещё горящие утренние фонари, привычно пахнущий диоксидом серы, кислый, как чай с лимоном, полупрозрачный воздух. Низкие почти чёрные рваные облака, быстро перемещающиеся по небу и грозящие обрушить на землю снежный заряд. В голове одна мысль: «Теперь я точно приехал домой! Здесь всё как всегда, добавить нечего ‒ малая Родина!».
Ноги быстро намокли от влажного снега, озноб, пробежавший по телу, заставил двигаться быстрее. Заранее приготовленный ключ открывает подъездную дверь, неработающий лифт. Взбегая по ступеням вверх, Егор почувствовал, как в нос ударил такой родной запах утреннего кофе, смешанный с воздухом из мусоропровода. Преодолев последние этажи, с замиранием сердца он открыл дверь, крадучись прошёл в коридор.
«А, точно! Сегодня же суббота, все ещё спят!» ‒ промелькнула догадка. Теперь оставалось аккуратно сковырнуть с ног разваливающиеся ботинки, тихо пройти на кухню, прикрыв за собой дверь, заняться распаковкой сумки. После бесшумно и медленно открыть холодильник и начать спешное поглощение вкусняшек, найденных в нём.
Заспанная Вера открыла дверь в кухню, внезапно увидела жующего мужа и от неожиданности присела на стул.
‒ Наконец приехал!
‒ Да, бизнес не пошёл. Вот, чуть осталось‒ жуя и давясь куском курицы-гриль, муж грустно положил на кухонный стол измятые, пахнущие луком деньги.
‒ Неважно, всё теперь будет хорошо. Мы снова все вместе.
С этими словами Егор был заключён в объятия, высвободившись из которых, озабоченно спросил:
‒ Слушай, а масла «Рама», что, нет у нас?
‒ Нет, вон, обычное бери. 72,5%, или мало жирности?
‒ Отлично, что нет! Значит точно дома! ‒ смеясь над только ему понятной шуткой, радостно вскрикнул Егор, обняв жену.
Буквально через час в квартире стоял весёлый гвалт, и довольная дочь непрерывно хвасталась своими глобальными успехами в школе, посвящала в тонкости событий и интриг дворовой жизни.
Вскоре Егор уже с трудом вспоминал произошедшее с ним приключение последних недель, казалось, что все события лукового бизнеса прошли очень давно, оставив лишь лёгкие воспоминания. Выходные дни проходили легко и радостно: встречи с родителями, ближайшими родственниками, обильная еда в промежутках, долгие прогулки по парку по подтаявшему снегу, оставшемуся лежать огромными грязными сугробами лишь по обочинам дорог. Никто за эти дни не требовал отчёта о поездке, все были просто рады, что прошёл сложный этап в жизни и можно перевернуть эту страницу, продолжить идти дальше навстречу новым счастливым событиям.
В воскресенье неожиданно в супермаркете Егор столкнулся нос к носу с Митяем, тот шёл, толкая животом впереди себя огромную тележку с разнообразной едой и выпивкой.
‒ Здорова! Ну как сгоняли? Поднял бабла? ‒ радостно и громко поприветствовал Митяй знакомого на весь торговый зал.
‒ Да нет, всё по нулям, как-то не сошлось. Лёха, вон, пытается вытащить немного денег, остался ‒ ещё торгует, ‒ потупив взгляд, смущённо почти шёпотом, оглядываясь по сторонам, ответил горе-коммерсант, понимая, что Митяй разнесёт это известие всем, кого знает, приукрасив жуткими красками то состояние отчаяния, в котором находился Егор.
‒ Да и плюнь, у всех так бывает. Всё нормально, жизнь-то продолжается! ‒ неожиданно поддержал Митяй неудачливого предпринимателя и похлопал его по плечу.
Выйдя из торгового центра, Егор вдруг увидел шаланду с казахскими номерами, прибывшую на разгрузку. Внутри защемило, он испытал чувство единения с водителями, его снова потянуло в дорогу. Несмотря ни на что, дорога, как магнит, притягивала к себе и звала назад в страну необычных приключений, удивительных погрузок разнообразными овощами и фруктами с ночёвками в кабине, в странных домах, на полу. Снова захотелось масла «Рама» и чистого горного воздуха, белого снега, бредущих вдали верблюдов… Внезапно засосало под ложечкой и потянуло испытать на себе летнюю жару и тяжёлую дорогу через пустыню, через Байконур мимо весовых, вновь увидеть большие яркие звёзды прямо над собой и месяц, наклонённый на бок.
‒ Егор, ты что, заснул? Пошли домой, а завтра посмотришь по газетам, где кто требуется, и я на работе всех озадачу. Всё будет хорошо, ‒ Вера прижалась к мужу, заглядывая ему в глаза, с испугом замечая, что он находится где-то далеко, далеко.
‒ Да, конечно, идём. У тебя-то, ты говорила, всё хорошо, скоро могут перевести в отдел со склада, ‒ со вздохом произнёс навьюченный сумками луковый коммерсант, медленно возвращаясь в своё текущее состояние.
‒ Ага, я-то думала, ты не слышал. Если переведут, то начальником стану над кладовщиками! Зарплата выше, и в тепле сидеть, так что не спеши с работой, пока есть такая возможность.
Вечер выходного дня проходил настолько обыденно, будто бы ничего и не произошло. Всё как всегда: уроки с дочерью, рассказы жены о курьёзных случаях на работе. За окном всё летел белый снег, разметаемый сильными порывами ветра по двору, застилающий и без того неяркий свет от фонарей и автомобильных фар. Вскоре ветер стих и на небе появилась огромная луна. Егору захотелось выскочить на балкон, нет, лучше на двор, потом уйти в лес, встать по колено в снег и громко отчаянно завыть на ночное белое солнце, высказывая в длинном вое тоску, отчаяние, неуверенность и грусть по прошедшим дням в странной поездке.
«Как жаль, что лук не принёс денег, как жаль», ‒ вертелось в голове. Егор понимал одно: годы, проведённые в институтах, офисах и в создании полиграфических шедевров дали ему намного меньше, чем одна поездка и встречи с различными людьми и обстоятельствами. Только теперь, приобретя, казалось бы, негативный опыт, коммерсант почувствовал себя пчелой, покинувшей сдерживающий её печатный расплод, обретя новые степени свободы и жизненной стойкости. Эти новые, ещё нежные ощущения свободы, как свежая открытая рана, были очень чувствительны к любому грубому прикосновению жизни. Душевные метания поднимали еще выше незримый барьер чувства внутренней свободы, переступить через который и бездумно прогнуться под начальника вряд ли хватит сил, но как сказать об этом близким? Как сказать то, что теперь ему стало много тяжелее, чем ранее, начинать работу по найму, что в нём поселился настоящий свободолюбивый, гонящий вперёд навстречу степным ветрам цыган? Но, чувствуя себя виноватым, Егор подавлял в себе новые ощущения, согласившись с доводами окружающих пойти искать работу по найму, смириться и так, протерпев много лет, как все, где-то в будущем выйти на пенсию и тихонько доживать.
‒ Пенсия ‒ вот что в понимании большинства даёт свободу действиям и передвижению, ‒ грустно вздохнув, Егор тихо произнёс для себя. ‒ Ну что, делать-то нечего, придётся прямо завтра начинать новую жизнь, наполненную стандартным смыслом по ГОСТ-у, лишённую творчества и риска, свободную от больших денег.
Лук возвращается
Хмурое мартовское утро. Шум воды, шкварчание яичницы на сковороде, запах кофе, препирательства и ворчание ‒ вскоре всё затихло, хлопнула входная дверь, погрузив квартиру в тишину. Егор, предоставленный в полное распоряжение своей лени, не спешил вставать, нежась в кровати. Сквозь прищур глаз внезапно увидев стрелку часов на десяти и злясь на себя, он нервно поднялся, спешно позавтракал и оделся.
В планах первым пунктом стояла покупка в киоске «Роспечать» газеты объявлений «Из рук в руки», после чего нужно было жадно вчитаться в колонку «Требуются работники», сесть на автобус и поехать к мастеру ризографа, великому и ужасному Александру Громову.
Егор окончательно очнулся лишь автобусе.
‒ Опа,, уже центр города, знакомое здание НИИ, ‒ с трудом оторвавшись от внутреннего созерцания, прошептал лишь для себя одними губами задумчивый пассажир.
Запись на посту охраны, путаные длинные переходы, гулкие пустые коридоры, знакомая обляпанная тонером дверь.
‒ Ау! Есть кто живой? ‒ просунув в приоткрытую дверь голову, крикнул пришедший.
‒ Шо кричишь, конечно, есть! Здорово! ‒ Навстречу из сумрака офиса вышел высокий Миха, в упор уставившись на Егора воспалёнными, красными от бессонницы глазами, сладко зевнул, чуть не проглотив безвольно болтающуюся в кончике рта погасшую сигарету.
‒ Я, видишь, приехал, нихрена не заработал. Может вам помощь нужна? Я готов.
‒ Не, я, конечно, зашиваюсь, но денег тут не заработать, тебе лучше что другое посмотреть. И Сашка ещё кинул меня, теперь с ним делить бизнес.
‒ Громов ушёл? Поссорились?
‒ Короче, дня три назад пришёл, говорит: «Выхожу из этой скудной темы, буду тебе заказы накатывать, а ты мне долю за год выкатишь, если работать не бросишь».
‒ Ну ничего себе у вас кардинальные изменения, куда он теперь пойдёт? К тётке в пединститут или снова на железку?
‒ Да на биржу, торговать опционами разными, анализы рынков за бабки делать, людей обучать.
‒ Круто, денег поднимет, небось, ураган, молорик!
‒ Ага, уже, прикинь, поднял. Заманил туда пару чудаков с нашего здания, наобещал сто и более годовых и ещё каких-то плюшек, чудаки повелись, отдали ему в управление все свои сбережения. Ждут, ходят довольные и спокойные, как слоны.
‒ Слушай, может к нему пойти, ты-то что не пошёл?
‒ Нет, всё это нереально. Анализ с помощью научного тыка, а ещё там же нет как такового готового продукта, это не моё.
Быстро простившись, Егор решил разыскать биржевого торговца по его новой визитке, украшенной золотыми вензелями и крупной гордой надписью номера сотового телефона готическим шрифтом. Пока Егор рассматривал богато исполненную визитку с цветным портретом самого владельца на двухстороннем мелованном картоне, ему напрашивалось суждение, что владелец данного девайса, должно быть, человек непростой, богатый, обладает плохим чувством гармонии и цветовосприятием.
Сменив нескольких троллейбусов, хлюпая ботинками и перепрыгивая через весенние лужи, наслаждаясь тёплым мартовским солнцем, Егор решил зайти в новый офис Александра-гениального биржевика, вдруг у него найдётся какая работа. Старый двухэтажный деревянный дом в самом центре, культурное наследие прошлого с туалетом на дворе, затхлый запах плесени, скрипящие ступени, и вот он, покосившийся второй этаж. Егор рошёл чуть вглубь коридора, скрипя половицами и разрывая руками паутину, к новенькой двери с надписью «РосКонсалтИнвест». В страхе, не решаясь сразу постучать ещё, он стоял, осмотривая входную дверь из массива сосны под красное дерево, свежие наплывы монтажной пены, торчащие из-под обналички да небольшой почтовый ящик, прибитый рядом к стене. Наконец он робко ударил костяшками пальцев по двери и замер, прислушаиваясь к движению в кабинете.
‒ Да, заходите! ‒ раздался знакомый голос.
Распахнув дверь, Егор очутился в небольшом уютном офисе. На стенах красовались постеры старого Нью-Йорка, фотографии древних облигаций и первых, ещё бумажных, акций. Посреди стояли два массивных стола под углом сорок пять градусов друг к другу, они для чего-то заставлены мониторами. Чуть сбоку, на тумбочке, увитой проводами, грустно стояли друг на друге несколько модемов и нещадно пищали, булькали на все лады, пытаясь скачать нечто из сети. За одним сидел плотный парень в очках, не отрывая взгляда, следил за пилообразными графиками, похожими на ЭКГ больного с нарушением ритма сердца, отчаянно стучал ручкой по столу и бормотал:
‒ Ёкарный бабай, не могу понять ‒ технический анализ снова не тот результат даёт. Опять попал впросак, нужно учить волновой, – Парень резко подвинул к себе полулитровую кружку кофе, сделал из неё большой глоток встал, достав сигарету и помяв её в задумчивости пальцами, удалился прочь.
Из-за другого стола, на котором стояли сразу три монитора, медленно привстав, появился сам мастер ризографии Громов в чёрном костюме и, протянув руку, важно, с нажимом произнёс:
‒ Ну, приехал, бабки поднял? Давай неси в управление! ‒ вставший широким жестом руки обвёл офис и добавил. ‒Смотри, компы, модемы, оформление и ремонт ‒ и это всё за неделю! Свои деньги прут к нам и стар и млад, так что успевай.
‒ Может я научусь и с вами буду смотреть в экран да бабки с народа брать?
‒ Нет, нам инвесторы нужны, брать мы и сами умеем. И, кроме того, не каждый способен понять сложную систему коррекционных волн, это тебе не просто так, анализ, короче.
‒ Понятно, будут деньги – обязательно зайду. Жаль, что нет для меня работы.
‒ Ну, не в обиду, я сам на подхвате. Вон, видал босса, он сказал набрать на обучение народ, вот наберу, возьмём препода, ‒ важный брокер Шурик вдруг вскинул радостно вверх брови, схватил со стола листок и подал его страждущему работать. ‒ Вот список ста основных книг по биржам, ценным бумагам и прочему. Всё прочти, в библиотеке посиди и приходи через месяц, мы будем набирать преподов на конкурсной основе. Может, у тебя получится и пройдёшь экзамен!
После выдачи из пачки листков, заполненных мелким шрифтом, самого верхнего проситель был аккуратно выдворен из пафосного офиса в мрачный коридор. «Облом, тут я не нужен», ‒ вертя в руке лист со списком литературы и вздохнув, соискатель спускаясь вниз. На пороге стоял шеф биржевых операций, жадно курил, непрерывно набирая различные номера, бросал в эфир короткие фразы: «Я всё помню. Перезвоню с городского через десять минут».
Весенний солнечный день, звонкая капель да радостные воробьи не давали сникнуть. Егор, отойдя от исторического здания вниз по улице, сел на скамейку и, развернув газету, принялся изучать, где поблизости можно пройти собеседование. На глаза попалась фирма, название, как в его недавнем сне, «Метод», до полного сходства не хватало лишь буквы «А». Офис найденной конторы находился совсем рядом за углом, и требования соискателю предъявлялись невысокие: лишь умение работы с парой популярных графических редакторов и возраст до тридцати.
Егор поднялся на шестой этаж мимо дремавшего охранника, подслеповато зажмурившего глаза на проходящего и в спешке напялившего на нос очки с толстенными линзами. Лифт, лениво скрипя, раскрыл двери: чистый, опрятный коридор, уставленный горшками цветов, прозрачная дверь из тонированного узорчатого стекла в конце. Просторный офис, за столом сухощавая женщина уткнулась в монитор компьютера.
‒ Вы на собеседование? ‒ с трудом отвлеклась дама от мелкого печатного текста.
‒ Да, у вас вакансия в…‒ начал оправдывать своё присутствие вошедший.
‒ Да, так и есть, мы создаём шедевры. Шедевры ‒ это методики продаж и сложные психологические игры, объединяющие коллектив в одно целое. Цап-царап, и коллектив уже стал одной семьёй…
Егор отключился и почти не слушал бесконечные спичи, несуразно объединённые междометиями. Речь шла о модной технологии НЛП, скриптах, и ещё чем-то странном, мистическом. Лишь изредка пробивая защиту подсознания, некоторые слова доходили до осознания Егора. Женщина внезапно прервалась, упершись взглядом в собеседника, пластикой тела начала требовать незамедлительного ответа на её старания.
‒ Да, я, безусловно попытаюсь, и моих знаний достаточно для решения поставленных вами задач, ‒ выпалил, не задумываясь, Егор, искоса осматривая небрежно раскинутые веером на столе дамы визитки значимых для города людей.
‒ Сначала мы должны проверить вас на психо… – сознание, дабы сохранить себя, успело вырубить рубильник, и речь собеседницы внезапно потеряла смысл и чёткость, превратившись в детское «бу-бу-бу».
‒ Я готов сдать! Куда и где? Если пройду, у меня з/п точно новыми две тысячи будет? Прям как у металлурга?
‒ Для тестирования зайдите в соседний кабинет, там вам всё расскажут.
Вот и соседний кабинет: дверь, небольшой офис, полки с корешками заумных книг, раскиданные повсюду листки разных рекламных компаний, лёгкий, ненавязчивый запах перегара. Из-за стола встал сухонький пожилой мужчина и показал рукой на соседний стул.
‒ Дорогой мой, вы с успехом прошли первую часть теста и теперь вышли на финишную прямую к вожделенной работе. Давайте пройдём тест, пока я буду говорить о наших миссии и цели, ‒ мужичок достал кипу различных листков с тестами, чтобы соискатель на должность в фирме их заполнил. Он посмотрел со вздохом в грязное окно и вяло протянул листки Егору.
Отвечая на дурацкие вопросы тестов и анкет, устав от бесконечного потока пустых слов, отчаянно пытаясь сосредоточиться, несчастный кандидат на место дизайнера покрылся потом. Вдруг раздался резкий телефонный звонок, мужичок вскочил, выслушал неизвестного в трубке, взял ещё неоконченные тесты, закрепил их здоровой скрепкой и уложил всё в папку «Кандидат №11», повесил трубку и суетливо продолжил:
‒ Время вышло, мне пора ехать к управляющему банка, теперь подпишите свою папку: фамилия, дата, Мы проверим ваши ответы, перезвоним в течение месяца на оставленный вами телефон и пригласим на второй тур собеседования, который пройдёт в курируемом нами ресторане за обедом, поэтому требуется сегодня край завтра сдать деньги.
‒ А вдруг я не пройду, а деньги сдам?
‒ Сдать до завтра старыми три тысячи, новыми-то – всего трёшка, считай, копейки, это для проверки анкеты.
‒ Обязательно завтра привезу. Спасибо, что уделили и прочее.
Егор спустя несколько часов, измотанный тестами, вышел в коридор, решив ехать сразу домой. На сегодня ему точно хватит приключений. Погружённый в себя, с грустными мыслями о будущем, не видя окружающей действительности, печально шаркая о грязный снег ногами, безработный коммерсант брёл знакомыми переулками от остановки к дому.
Вдруг удар по плечу и радостный подзабытый голос Орлова.
‒ Опачки, а я-то тут! Приехал на МАЗе час назад! Рад? Вижу, что рад!
‒ А что Тюмень? Где кто?
‒ Онур и прочие там торгуют, мне и казахами-водиламидолю выделили луком, вот приехали торговать сюда. В Тюмень караван пришёл с Азербайджана, цена упала до 5 рублей! Всего 5 рублей! Мы брали дороже!
‒ Ну и у нас в городе сколько на рынке цена?
‒ У нас ‒ 12 рублей оптом! Мне дали целых девятнадцать тонн! Хватит машину выкупить, водилам бабки отдать и немного долг свой перед Яном погасить.
‒ А мне, что, кукиш? Давай и мне закладывай среднюю зарплату, пусть полторы штуки! Я работу пока найду, жить-то нужно! А тоннаж проверял, а то, может, там тонна в машине?
‒ Яхши, да, договорились, тебе ‒ новыми полторашка! Завтра заезжаю за тобой, машина уже на рынке, и начнём торговать! Ещё встретимся с Аналбеком, тут турок контакты нарисовал, он поможет за малую толику продать всё и сразу.
‒ На чём заедешь?
‒ На тачиле, по старой тюменской привычке, и утра поторгуем. Вдруг сами всё раскидаем, платить таджику Онуркиному не хочется.
‒ Заезжай, раз будет з/п, сгоняем на рынок. Ты-то сейчас на чём приехал? ‒ с подозрением осматривая двор, спросил Егор.
‒ Как белый человек, на тачке! ‒ довольный собой Леха кивнул головой на старую копейку, стоящую у мусорных баков.
‒ Давай, до завтра, ‒пожав руку, наскоро простившись с приехавшим, Егор, не желая продолжать бессмысленный разговор, исчез внутри подъезда.
Дом, опостылевшая за годы обыденность. Ужин, уроки да новости со складов от жены. Вскоре, как по расписанию, все домашние замерли, включив фоном бесконечный сериал, одним ухом слушая телевизор, другим ‒ приготовившись слушать новости от безработного главы семейства, Вера механически, привычными движениями разложила гладильную доску, начав гладить.Дочь мимоходом рисовала красками нечто для урока рисования.
‒ Орлов лук привёз, пару дней ‒ и всё раскидаем.Тысчонку, возможно, домой ещё принесу. А по вакансиям ходил ‒ глухо.
‒ Хорошо, ещё если вытащить деньжат получится. Я про тебя всем на работе рассказала,слесарем на завод возьмут, мне обещали.А что?Полторы тысячи на заводе оклад, платят почти вовремя.
‒ Хорошо быть слесарем. А так, думаю, ещё неделя и точно луковую страницу жизни перевернём, ‒ выдохнул Егор, уставившись невидящими глазами в экран телевизора и глубоко уйдя в свои мрачные мысли, где не было перспектив, и защемили в груди горькое отчаяние и бессилие что-либо изменить.
Очередное мартовское утро.В комнату проникнул звук дороги, снег порядком уже сошёл, и улицы, лишившись звукоизоляции, начинали гудеть с раннего утра шинами редких машин и перестуком спешащих первыми трамваямик началу смены. Звонок будильника резко разорвал тишину выбросил из коек спящих. Всё закрутилось в привычном, давно отлаженном ритме.
Вот и сырой мартовский двор. Перед подъездом в машине на заднем сиденье сиделЛёха и махал рукой зевающему партнёру. Вперёд, на оптово-розничный рынок, сквозь грязный рыхлый снег и тщетно пытающиеся удержать машину красные сигналы светофоров.
На рынке среди контейнеров из бетона, разбросанных рядами под открытым небом, стояли шаланды, с бортов коих производилась бойкая торговля. Короткие поиски своего родного МАЗа. Вот и он.Возле него уже стояли два казаха-водителя, допивавших горячий чай из пиал.
‒ Вот и мы, давай открывай борт.Сейчас начнём, только весы в аренду возьму и приду, ‒ радуясь, как ребёнок, ушедший впервые от опеки родителей, Лёха убежал решать вопросы с администрацией рынка.
Казахи, кряхтя, пошли открывать задние ворота шаланды, обнажая уральскому солнцу жёлтый казахский лук.Егор запрыгнул в кузов, вытащил на поддоны несколько десятков сеток, написал на картонке:«Цена ‒ 12 рублей»,‒ и начал ждать весы и компаньона. Вдали появился родной силуэт, тянущий тележку с весами.Тяжело пробиваясь, Орлов брёл сквозь дорожные выбоины, толкая тележкой прибывших на рынок мелкооптовых продавцов, хаотически снующих между прилавками, и с трудом уворачиваясь от машин.
