Kitabı oku: «Мир Дим», sayfa 8
Еда была действительно вкусной, намного лучше, чем та, что обычно себе готовлю я. Хотя и сделана она была из точно тех же продуктов. Идти вниз было очень нелегко и достаточно больно, держаться и опираться я мог только одной рукой, вторая была занята подносом с посудой. Учитель ждал меня у большой двойной двери на первом этаже, мы никогда туда не заходили, да и я особо не интересовался тем, что там находится.
– Еще раз спасибо за еду, было, правда, вкусно.
– Ещё раз не за что, ставь поднос на пол, и заходи. – он открыл двумя руками дверь, и я увидел, что за ней находилось…Это был кинотеатр, прям настоящий, хоть и небольшой. С огромным экраном и двумя удобными креслами по центру. Справа от входа стоял стол, со всякими не особо полезными, но вкусными закусками: чипсы, сухарики, попкорн. Правда, я только что поел, так что ничего из этого меня особо не привлекло, и я взял бутылку минеральной воды.
– Мы что, будем смотреть кино?
– Да, но не только. Сегодня мы будем закалять твой дух.
– Каким образом?
– Сейчас узнаешь. Выбирай место, присаживайся и мы начнём.
Я выбрал, мы сели, в зале потемнело, и начался фильм. Поначалу я не особо понимал, что происходит, но как только посмотрел первую минуту, то до меня дошло.
– Неееет! Это «Голый пистолет»!
– Именно.
– Смотреть этот фильм с поломанным ребром это жестокое испытание.
– Ты справишься.
Я терпел, правда терпел. Терпел, когда полицейский пытался выбить дверь, терпел, когда к нему в больницу пришли коллеги. Но когда Фрэнк допрашивал свидетеля в гавани, и они начали передавать друг другу купюры, я не выдержал и засмеялся. Резкая боль пронзила мой правый бок, и смеяться перехотелось. Потом, правда, захотелось снова, от комичности самой ситуации.
– Это очень иронично, если говорить откровенно. – я повернулся к учителю, который ел попкорн.
– Да, я знаю.
– Но это будет действительно нелегко. Сколько ещё осталось?
– До конца этого фильма, чуть больше часа. А потом ещё две части.
– Мы все три будем смотреть?
– Да, но если ты не хочешь, можем прекратить.
– Нет, знаешь, давай попробуем. Я весь день лежал в кровати, и потом ещё туда вернусь, так что можно добавить немного разнообразия.
Весь вечер мы провели тут, сидя перед экраном и просматривая трилогию. Я смеялся и терпел боль, смеялся и терпел…
… поражение.
Я сидел на стуле, возле крыльца и держался за голеностоп левой ноги. Он болел и опух. Пару минут назад, на ринге, я попытался сделать удар ногой с разворота. Из этого у меня получился только разворот, в то время, как опорная левая нога осталась прочно стоять на своём месте. Так я её и вывихнул.
– Вот держи, скоро станет легче. – учитель передал мне пакет со льдом и я приложил его к ноге.
– Спасибо.
– Не за что. Тут уже даже меня не обвинишь, это ты сам.
– Ахах, да, это правда, от этого даже обиднее. Теперь, какое-то время, я недееспособен.
– Всего несколько дней, травма несерьезная. Ты не остановился, не перестал проигрывать, продолжаешь упорствовать. Не хочешь тут оставаться?
– Знаешь, да. Мне тут нравится, тут очень спокойно, отличная погода, красивая природа. И, я думаю, если бы ты мне ещё и готовил, то был бы вообще курорт. – я улыбнулся. – Но, если честно, я по-прежнему хочу домой.
– Я понимаю.
– Ты не обижаешься?
– Ахах, нет конечно. Обида, это маленькое поражение, а как ты помнишь…
– Ты никогда не проигрываешь.
– Именно.
– Я так понял, тут всегда такая погода?
– Да. Конец лета-начало осени, уже не жарко, но ещё и не холодно. Время, когда природа даёт плоды. Всё как раз так, как ты любишь.
– Да, как раз так, как я и люблю. Но какая ценность той погоды, что ты любишь, если нет той, которую не любишь?
– Хороший вопрос. – он начал помогать мне вставать со стула. – Пойдём в дом, там есть специальная настойка из трав, которой можно помазать голеностоп и станет легче.
– Раз я сегодня снова травмирован, может приготовишь мне что-то? – я опёрся на учителя, и, с его помощью, начал медленно идти.
– Нет.
– Почему?
– Это была разовая акция.
– Очень жаль.
– Тебе понравилось?
– Конечно.
– Я показал тебе, насколько можно вкусно готовить из тех ингредиентов, что используешь ты. И ты тоже так можешь, если будешь практиковаться. То есть, чтобы лучше готовить, тебе нужно чаще готовить. И у меня нет желания лишать тебя возможности развиваться.
– Готовить на одной ноге?
– Можешь на одной, а можешь усесться на стол, например. – он улыбнулся
– Ахах, звучит весьма необычно.
… поражение…поражение…поражение…поражение.
– Знаешь, я к тебе сюда проигрывать хожу, как она работу.
– Интересная мысль, но это больше похоже на хобби.
– Почему?
– Ты ведь не получаешь за это деньги. – сказав это, он рассмеялся, это и правда было смешно.
– Действительно. Правда, и удовольствия тоже не получаю. А это когда-нибудь закончится?
– Всё когда-нибудь кончается. Можешь нападать. – атака, подсечка, падение. – На сегодня достаточно.
– Знаешь, нет! – я быстро поднялся и напал снова. Удар, падение, поражение. – Я уже устал от всего этого! – я ещё раз встал и, стараясь использовать свою ярость на пользу, рванул на него. Но меня остановил удар локтем в грудь. Я упал, и мне понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя.
– Хочешь продолжить?
– Да. Дай мне немного времени, чтобы подняться.
– Хорошо. И, кстати, пока поднимаешься, ответь: можно ли отличить Бога от дьявола?
– Я уже сбился со счёта, сколько дней я провёл тут, и я много думал об этом. Думал, когда переливал воду чайной ложкой, когда готовил еду, когда мыл посуду, лежал с травмами и я пришёл к ответу. Это невозможно. Бога невозможно определить, используя объективные критерии. Поэтому Бога невозможно отличить, Бога можно только почувствовать, Богу можно только поверить. И поэтому весьма иронично, что единственная вещь, на которую не способен Всесильный и Всезнающий – это вера. Исходя из законов логики, знание и вера противоположны. Так что, Тот, кто знает всё, не имеет возможности верить во что-либо. Бог не умеет верить. Наверное, именно по этой причине, мы – люди, верим за двоих. Таков мой ответ.
– Очень интересный ответ. И кто же тогда перед тобой?
– Ты знаешь, что я отвечу.
– Знаю. Можешь нападать.
Я предпринял очередную попытку добраться до листка, но в этот раз не почувствовал никакого сопротивления. Казалось, Он не будет мне мешать и так и было, вплоть до момента, когда я прикоснулся к своей цели. Кончиком пальца я ощутил шершавую бумагу. Далее последовал прыжок, размах, в виде тройного оборота вокруг своей оси и удар правой ногой мне в лоб. Это был удар из аниме. Удар тысячи истин. Он выбил меня из меня, а после вернул обратно. Вместе с ногой следовал ветер и гром, небо сразу покрылось тучами и лишь над нами зиял глаз бури. От этой силы я отлетел в землю и проехал несколько метров. У меня перехватило дыхание и невероятно болело всё. Тело горело огнём, словно у меня была температура 40 градусов. Я не мог ни пошевелиться, ни вдохнуть. Лежал с всё ещё вытянутой правой рукой.
– Я не могу дышать. – и говорить, что логично, тоже. Это я произнёс мысленно.
– Сможешь. – Он ответил мне вслух.
– Если выживу.
– Выживешь. – Он подошёл ближе. – Мне, правда, понравился твой ответ. Очень необычный. Но, ты же понимаешь, я не скажу тебе, правильный он или нет. Все ответы только после смерти, а твоё время ещё не пришло. – присев, Он снял бумажку с булавки и положил её на землю, в нескольких сантиметрах от моей руки. – Это было тысячное. И ещё. – Он щёлкнул пальцами. – Ты здоров, а может…может никогда и не болел. – Он улыбнулся и ушёл.
Я, преодолевая боль, потянулся к бумажке, тянулся, как мог. Изо всех сил. Я схватил её указательным и средним пальцами, и зажал в кулак. Трясущейся рукой развернул её. Там было написано «Победа». Победа. Я закрыл глаза и провалился. Не знаю куда. Под землю, вниз или внутрь себя самого. Я просто закрыл глаза и окунулся в темноту.
…победа.
Судный день.
День, когда буки озолотились.
Я дышал. Боль постепенно из всего тела концентрировалась на лбу. Я открыл глаза и обнаружил себя на диване в пустом баре, где работник наводил порядок после вчерашнего происшествия. На лбу ощущался ещё влажный, но местами уже присохший, багровый от крови, кусок тряпки. В сжатом кулаке я обнаружил оторванный мной кусок газеты, на котором была часть заголовка – «победа!». Прищуриваясь от яркого утреннего света, я пытался собраться с мыслями.
– Будет шрам.
– Что?
– На лбу. Тебе ночью здорово прилетело бутылкой.
– Что-то я такое припоминаю. Со мной был один димон, где он?
– Он ждал, что ты проснёшься, но не дождался и ушёл. Он попросил передать, что у него какие-то неотложные дела и что тебе стоит заглянуть в карман. – В кармане я нашёл записку: «Вот тебе на такси, на тот случай, если всё-таки решишь бежать» и немного денег. Это мне, действительно пригодится. Но нет, бежать я не собирался. Часть денег я потратил на пару хот-догов, так как я всё ещё жутко хотел есть. И уговорил работника вызвать мне какое-нибудь такси, к месту, где проходило заседание по моему делу.
Внутри автомобиля было достаточно неплохо. По ощущениям, это был какой-то «китаец», сделанный под иномарку. Тут было чисто, опрятно и приятно пахло. За рулём сидел димон, который выглядел в точности так, как я представлял себя, в роли таксиста: лёгкая щетина, мятая футболка тёмно-зелёного цвета, соответствующий футболке загар и кепка. Кепка таксиста. Он был молчалив и сосредоточен, и единственное, что на данный момент я от него слышал, это приветствие, когда садился в машину. Редкая черта у таксистов. По радио играла спокойная музыка, и под неё я рассматривал улицы. Они были пустынны. За всю поездку я лишь несколько раз видел куда-то торопящихся димонов. Видимо, всё внимание сейчас сосредоточено на суде. А рекламные щиты…они преобразились. От былого разнообразия товаров и услуг не осталось ни следа, всё заполонили букмекеры, везде была их реклама. Все они говорили одно и то же. Некоторые из щитов привлекли моё внимание.
Один билборд был поделен на две части: нижняя была сделана в красных тонах и изображала димона в бедности, словно символизируя ад; верхняя была сделана в светлых тонах, изображала богатство и, видимо, символизировала рай. Вверху слева находилась надпись: «Принял ли ты правильную сторону во время Битвы тысячелетия™?». С другого на меня смотрел один из представителей теологических компаний, он улыбался и показывал большой палец, а сверху надпись: «Поспеши и выбери истинного Бога, в преддверии Дня Суда!». На другой стороне улицы был ещё один, на нём был изображён димон, который свисает с обрыва, одной рукой он держится за край, а второй, вместо того, чтобы выбираться, судорожно проверяет телефон. И надпись: «День Суда – время, когда ставка важнее жизни». Рисунок выполнен в светлых тонах, и лицо димона излучает удовлетворённость. Хотя, если задуматься, то выглядит это слегка пугающе. И, если быть откровенным, это всё удручало, складывалось впечатление, что кроме ставок, коэффициентов и денег димонов вообще ничего не интересует.
– А на кого ты поставил в этой «Битве тысячелетия»? – я решил сам начать беседу с димоном, что сидел за рулём.
– Я? – он немного удивился, видимо, потому что я первый заговорил с ним. – Я ни на кого не ставил.
– Почему? – тут уже удивился я. – Ведь все ставят.
– Почти. Многие, но не все. Как минимум, даже если я один не поставил, значит, уже нельзя сказать, что все. – он слегка улыбнулся. – А почему не ставил? Даже не знаю, меня никогда не интересовали лёгкие и быстрые деньги. За свою жизнь я заметил одну закономерность – чем быстрее деньги приходят, тем быстрее они уходят. Так что я никуда не тороплюсь.
– Это необычная позиция, для здешних мест. А если бы ты мог выиграть сразу прям очень много денег?
– Дело в том, что я не представляю, что я с ними делал бы! Я задумывался о подобном, и каждый раз приходил к одному и тому же выводу: даже получив, тем или иным способом, много денег, я бы всё равно продолжал таксовать.
– Почему?
– Как это почему? Потому что я занимаюсь любимым делом, мне, правда, нравиться эта работа. Я знаю, не у всех моих коллег так, но у меня так.
– Ты бы делал это и бесплатно?
– Ну, если бы у меня была другая работа, которая, приносила бы мне деньги и оставалось много свободного времени, то да. Определённо! Я даже думал инвестировать в какие-нибудь идеи, они бы приносили мне пассивный доход, а я бы таксовал. Вот это было бы здорово!
– Это действительно неожиданно слышать. – я улыбнулся. – Почему тогда ещё не инвестировал?
– Ну, я ещё не собрал достаточно средств для этого и не нашёл идею, в которую бы поверил. Но периодически я думаю об этом.
– Понимаю. А можно поинтересоваться, чем же тебе так нравится эта работа?
– Конечно, можно. Мне нравится ездить, мне нравится крутить баранку, нравится бывать в разных частях и районах города, смотреть на разных димонов. Я не просто помогаю им добраться из точки А в точку Б, я помогаю им сделать это быстрее, чем на общественном транспорте или пешком. Тем самым, я помогаю им сэкономить самый главный ресурс в их жизни – время. И это время они могут потратить на что-то более полезное. Я это так вижу. И поэтому эта работа дарит мне чувство, которое я не могу получить на какой-нибудь другой, даже если там больше платят. Чувство, которое не купишь за деньги. Тут, за рулём, я чувствую себя на своём месте.
– Мне нравиться ход твоих мыслей, звучит очень по-философски. – я снова улыбнулся. – Правда, скорее всего, сэкономленное время димоны тратят на какую-то чепуху. Я точно знаю, я же димон.
– Ахах, вполне возможно, но это уже, как говориться, их выбор и их право. Я верю в лучшее в них, в лучшее в нас. – в этот момент музыка по радио прервалась сообщением, о том, что представители теологических компаний уже вошли в зал заседаний.
– Кстати, о времени, можно ли немного поторопиться, а то там начнут без меня!
– Так мы уже приехали. – машина остановилась в каких-то переулках.
– Это здесь? Я думал, тут будет большое количество народу.
– Да, но они все стоят у парадного входа. Я решил, что тебе будет проще воспользоваться тем, что скрыт от посторонних глаз. – он указал рукой на чёрную металлическую дверь, в одном из переулков. – Вот нужная тебе дверь, обычно её не запирают на замок.
– Откуда ты это знаешь?
– Я часто привожу сюда одного секретаря на работу, и он просит подъезжать к этой двери. Через неё работники суда ходят на перекур и через неё можно быстро попасть в зал заседаний. Тебе ведь именно туда нужно попасть?
– Да, спасибо. – я расплатился, открыл дверь и вышел на улицу, но на секунду замер и обернулся к таксисту. – Спасибо, что сэкономил моё время. Я постараюсь потратить его на что-то полезное.
– Не за что. – он улыбнулся. – Для меня это и будет лучшей платой.
– И спасибо, что веришь в лучшее в нас. – я улыбнулся ему в ответ, закрыл дверь и побежал ко входу.
Я вбежал в зал заседаний и словно оказался на сцене. Большое количество димонов, они сидят, стоят, толкаются. Чуть ли не лезут друг другу на голову. А перед всеми стояли трое, которых я уже видел в отеле, и спорили, обвиняя друг друга в неправоте. Справа, за пишущей машинкой сидел димон в очках, и документировал заседание. А над ними всеми, на месте судьи, сидел Дима во всём белом. И, как только я оказался на виду, все сразу же обратили на меня внимание. Меня схватили двое полицейских и уже собирались уволочить куда-то, но их прервал Судья.
– Стоять! – прозвучало строго и громко, все резко замерли. – Этот человек пришёл на заседание, в котором он значится обвиняемым. Отпустите его.
– Я прошу прощения. – начал говорить представитель одной из теологических компаний. – Мы будем его слушать? Он же очевидно виновен! И при этом ещё и сбежал из камеры!
– Мы будем его слушать, если ему есть что сказать. – Судья был непреклонен.
– Спасибо. – я вышел вперёд. – Мне есть что сказать.
Вы все так хотите слышать слова Бога. Воздвигаете себе идолов из тех, кто говорит, что передаёт вам Его слова. Тех, кто обещает вам правоту, Его милость и несомненную выгоду от веры в «истинного бога™». Я не идеальный человек, я вряд ли даже лучший димон. Поэтому, ничего из списка того, чего вы хотите, у меня для вас нет: ни вашей правоты, ни вашей выгоды. И слов Бога у меня тоже нет, есть лишь слова человека, который много думал о Боге. И я даю эти слова вам.
Вначале было что? Вначале было Слово. До него ничего не было, после него всё появилось. Звучит как упрощенная версия Большого взрыва. Большинство из нас знают, что слово это λόγος или логос. Этим же словом мы именуем Слово Бога, то с чего всё началось. Но если посмотреть, то можно увидеть, что слова «логика» и «логос» имеют общий корень. И это не совпадение. Логика произошла от Логоса. До Логоса был хаос, после – порядок. Порядок антипод хаосу, и Слово Бога привело хаос к порядку. А для порядка необходима логика, иначе никак, без неё не получится. А значит, Слово Бога было логичным, иначе никак.
А откуда у нас вообще есть понятие «логика»? Откуда мы взяли идею логичности или нелогичности чего-либо? Ответ – из окружающего нас мира. Люди всегда замечали, что этот мир подчинён определённым законам, и старались изучить их. И чем больше изучали, тем больше убеждались, что мир жёстко привязан к причинно/следственной связи. А это – самая логичная вещь, которую мы знаем. Значит, этот мир жёстко логичен, а если нам кажется, что это не так, то, скорее всего, мы не разобрались в том, что видели. Так как же логика может свидетельствовать против Того, кто её создал? Как творение может подтверждать отсутствие Творца? Это нонсенс. Бог логичен, без сомнений. И логика – это подарок Бога. Если вам кажется, что это не так, то вы просто не разобрались в том, что видели. Поэтому те, кто идёт против логики, не могут говорить, что следуют за Богом.
А вы все не следуете за логикой. Вот, например, вам говорят «не поминай Бога всуе» и вы верите в это, несмотря на то, что это логически не состыковывается. Вы делите события на значимые и незначительные, но это человеческий подход. Мы все с вами, все события наших жизней неразрывно связаны причинно/следственной связью с первым мгновением существования этого мира. А значит все события, так или иначе, связаны между собой единым началом. Получается, если в этом мире важно хоть что-то, то важно всё. А значит, с точки зрения Бога, все события имеют одинаковую важность – либо 1, либо 0. Так что стоит признать, что либо любое происшествие в вашей жизни достойно того, чтобы вспомнить о Боге, либо ни одно из них не достойно. Выходит, лучшим выходом из сложившейся ситуации будет, если вы будете вспоминать о Нём тогда, когда вам этого захочется. Он вас за это корить не будет. Или «не поминай Бога всуе, так ты отвлекаешь Его от важных дел» – весьма странное заявление. Это человек концентрирует своё внимание на чём-то одном, в ущерб другому. Так устроен наш мозг и наше сознание. А если Бог знает всё, то выходит, что Он сконцентрирован сразу на всём и всегда. Вы не можете отвлечь Его внимание на себя, потому что оно и так ваше, даже если вы никогда о Нём не вспоминали. Они говорят вам, когда думать о Боге, а когда нет, только для того, чтобы иметь монополию на Бога. Но это лишь иллюзия, чепуха. Бог никому не принадлежит, а значит, принадлежит всем. И мне не нужно ничьё разрешение, чтобы думать о Боге и вспоминать Бога тогда, когда я этого захочу. Потому что ни у кого нет монополии на веру.
И, кстати, что по поводу веры? Вам дали книги и сказали, что они написаны со слов Бога. Вам нашли людей, которые объяснили, что в них написано. После нашли людей, которые объяснили их объяснение, и так далее. Но чувствуете ли вы облегчение? Чувствуете ли вы себя носителями Света Господа? Мне кажется, что нет. И ваш мир выглядит так, словно нет. В определённые дни вы ходите в определённые места, где вам доказывают, что Бог есть. Вы ходите на фестивали чудес/фокусов где вам в очередной раз доказывают, что Бог есть. Так почему же у вас такой недостаток веры? Потому что тот, кто ищет доказательств, никогда не находит веру. Доказательства подпитывают знание, а знание и вера противоположны друг другу, они антиподы. Вера по определению бездоказательна, а знания доказаны. Жить в одном человеке, относительно одного вопроса, может только что-то одно. Для примера, представьте, что у вас потерялась собака. Вы её очень любите и поэтому ходите и ищите, не покладая рук. Проходит пару дней, нет никаких результатов, но вы не останавливаетесь, потому что вы верите, что она жива и с ней всё хорошо. А на следующий день она приходит домой, вы радуетесь, смеетесь и чешете ей живот, как она любит. Вы рады, потому что знаете, что она жива и с ней всё хорошо. Вы не можете испытать и то и другое одновременно. Вера это неопределённость, знание – определённость, в этом их принципиальное различие. И мы возвращаемся к тому, что вера и знание несовместимы, они могут только заместить друг друга. Так что вас, приверженцев поиска доказательств существования Бога, я вынужден огорчить. Ведь их, доказательств, не существует. И никогда не существовало. Вы никогда их не найдёте. А ваши книги… Вы выбираете себе одну и упираетесь в неё, но сколько, по вашему, нужно книг, чтобы описать бесконечного Бога? Одна? Две? Десять? А ведь, если догма, что Он бесконечен верна, то выходит, что их всех недостаточно для Его описания. Можно даже больше сказать: в таком случае, даже если бы все книги, что были, есть и будут написаны за всю нашу историю, были бы написаны о Боге – их бы всё равно не хватило для выражения Его сути. Ведь их число было бы конечным, а Он бесконечен.
– Так, подожди. Не существует доказательств отсутствия Бога, не существует доказательств Его существования. Но ты продолжаешь верить, что Он существует? Почему? – кто-то из зала задал мне вопрос.
– Да, потому что вижу в этом Логику. Потому что есть одна вещь в нас, которую Бог ценит больше всего. Которую Он ценит больше, чем ценим её мы сами – это свобода воли, свобода выбора. Если бы у нас появились доказательства Его отсутствия, то вы бы все признали это как факт, стали бы истинными атеистами, и потеряли бы веру и возможность выбирать. Если бы у нас появились доказательства Его существования, то вы бы все приняли это, как факт, стали бы «истинными верующими», а по факту воздвигли бы на ваш алтарь знание. И, в конечном итоге, потеряли бы веру и возможность выбирать. Знание лишает нас выбора, вера – даёт его. Каждый из нас решает для себя есть Бог или нет, исходя из своих субъективных жизненных переживаний, исходя из мнения вашего окружения. Часто важным становится момент «помог» он вам или нет. У кого-то всё сложилось плохо – значит не помог, значит не существует Его – речь обиженных детей. У кого-то сложилось хорошо, прям чудесно – значит помог, значит, Он существует, буду хорошим, чтобы Он помогал мне в будущем – речь обиженных детей, которые хотят побольше бонусов. Но, ребята, вера в Бога не работа продавцом-консультантом, это так не работает. Так что и первые и вторые совершают ошибку, и первые и вторые терпят поражения. И в этом нет проблемы, проблема в том, что вы думаете, будто кто-то из вас прав, а это не так.
А почему для Бога имеет значение наш выбор? Мы все хотим служить и подчиняться, а Он хочет, чтобы мы выбирали. Почему же так? Потому что Он самодостаточен. В большей степени, чем кто-либо из нас когда-либо будет. Вас убедили, будто ваша вера это то, что Ему нужно, но это не так. Тот, кто владеет всем, ни в чём не нуждается. Поэтому, это не Он нуждается в нашей вере, а мы. Она нужна в первую очередь нам. Он знает, что среди нас нет правых, а потому мы вольны верить в то, что нам хочется, в то, что нам нравится. И каждый сам для себя выбирает, во что верить. А вы пытаетесь этот выбор друг у друга забрать, решая за Бога, что Ему нужно, и что Он бы хотел изменить. Но если бы Бог захотел изменить что-то, то изменил бы, ведь Он может изменить всё.
– Он может изменить всё? Значит, он мог бы изменить и нас?
– Да, мог бы. Только для этого Ему бы пришлось пойти против свободной воли. Забрать у вас выбор, а значит забрать у вас самих себя. А в таком случае, ваши изменения не имели бы ценности, ведь они были бы уже не ваши.
– Но если Он всё знает, прям вообще всё, то получается, Он знает и то, что мы будем выбирать. А значит, любой наш выбор предопределён. Тогда о какой свободе выбора вообще может идти речь?
– Да, всё так, но ваш выбор это никак не ограничивает. Почему? Потому что мы не знаем, какой именно наш выбор предопределён. Ну, представьте, что у вас есть друг, которого вы очень хорошо знаете. И этот друг, например, не ест сладости, вот вообще не ест. И вы предлагаете ему конфету. Знаете ли вы его ответ на ваше предложение? Вы уверенны, что он откажется, и он отказывается. Разве в этой ситуации ваше знание его выбора как-то ограничило его свободу? Отнюдь. Он мог бы взять конфету, но не захотел. Он был свободен, когда выбирал и то, что вы этот выбор предсказали не забрало его свободу, а лишь подтвердило ваше знание его личности. Вот так и с Богом. Ваш выбор – это следствие вашего естества. И то, что Он знает, что каждый из нас выберет, свидетельствует не о нашем рабстве, а о Его исключительной осведомлённости о том, кто мы есть. О том, кто есть каждый из нас. Предсказуемость нашего выбора не означает, что кто-то выбирает за нас. Она просто означает, что мы выбираем предсказуемо. И в своей предсказуемости мы вполне свободны, ведь это тоже наш выбор. Судьба, это не рок, судьба – это выбор. Бог даёт выбор, компании его отбирают. Так как они могут вести вас к Богу? Имея диаметрально противоположные цели и ценности, они ведут вас в диаметрально противоположную сторону. Иммануил Кант сформулировав шестое доказательство бытия Бога, утверждал, что Бог существует, потому что мы свободны. Но парадокс заключается в том, что если это доказательство действительно истинно, то оно опровергает само себя. Ведь главная свобода, которую дал Бог человеку – свобода верить в то, что Бога не существует. Доказательство Канта, будь оно истинным, забрало бы у нас эту свободу, следовательно, оно ложное и само себе противоречит. А самый интересный вывод, который можно из этого сделать заключается в том, что главное доказательство бытия Бога – это отсутствие доказательств бытия Бога. Вот насколько Бог гений.
Он гений, а вы никак не хотите понимать Его замысел. Вместо этого воюя в вашей войне без правых. Ваша великая «Битва тысячелетия» на самом деле лишь «Битва ошибающихся», и в таком свете не выглядит великой. Ладно бы в спорах о Боге присутствовали правые, но их нет. Почему? Вот как вы думаете, Бог бесконечен? Если да, то представьте себе ситуацию, что мы с вами сидим у вас дома, на кухне, как подобает философам, и спорим. Вы утверждаете, что в бесконечном ряду чисел после запятой числа 𝝅, которое начинается как 3,14 больше 5, чем 2, я же утверждаю обратное. Мы спорим агрессивно, с эмоциями. Волны гнева задевают и остальные жизненные темы, и это лишь накаляет обстановку. Но никто из нас не может доказать свою правоту, ведь ни один из нас не умеет считать до бесконечности. Мы на это не способны. А значит, не способны установить истину. Мы бы могли остановиться и начать считать, каждый по отдельности, потом передать эту обязанность своим потомкам, они бы потратили на это свою жизнь, и передали своим, и так далее. Поколения бы спорили и считали, но никто бы не пришел к истине, никто бы не досчитал. Тогда какой смысл спорить, если мы не знаем и не узнаем, кто прав в этом вопросе. Так и с Богом. Ведь бесконечное, по своей сути, не может быть изучено до конца, ввиду отсутствия конца. Нет правых, но люди всё равно продолжают ссориться и сражаться: личности, страны, народы. Вы обижаетесь и передаёте обиды в наследство, вы чтите обиды как традиции. Домами, городами, народами. Простите других за их неправоту, потому что когда-нибудь Бог простит вас за то же самое. А если ваш Бог не бесконечен, то где Его граница? У вас есть ответ на этот вопрос? Или вы сомневаетесь? А вам разве можно сомневаться?
Компании запрещают вам сомневаться, объявляют сомнение грехом, корят вас за него. Но сомнения – естественная реакция на отсутствие знания. А знаний о Боге у нас нет. Наличие хоть каких-то знаний означало бы доказанность Его существования, а, как вы видите, это существование не доказано. Но разве это значит, что сомнения это что-то плохое? Конечно, нет. Сомнения, через которые проходит ваша вера, укрепляют её, делают её более стойкой. Это трудности, которые закаляют. Вот, например, когда вы занимаетесь физическими упражнениями или тяжёлым физическим трудом, вы повреждаете свои мышечные волокна. Восстанавливаясь, они развиваются и становятся сильнее, и вы становитесь сильнее. Точно так же и с верой. А вам нельзя сомневаться, вам этого не разрешают. Поэтому ваша вера дистрофична и её хватает лишь на внешнее проявление. Более того, сомнения – это единственный путь к истине. Ведь среди нас нет никого, кто всегда был бы прав. А значит, любой из нас либо ошибается, либо ошибался, либо будет ошибаться. Но если бы мы знали в чём конкретно, то уже бы не ошибались. Выходит, мы не знаем, где ошибаемся или будем ошибаться. А значит, поддавать свои знания и убеждения сомнению = быть готовым признать истину, если встретишь её. А быть уверенным равняется обратному. И на любой ваш вопрос у компаний есть готовый ответ. На любой. Всё ради того, чтобы вы не думали о Боге, всё ради того, чтобы вы не размышляли о Нём, а брали всё готовое из их рук. Они кормят вас «пищей» для беззубых, оттого у вас атрофируются «зубы». И потому вы так редко поддаёте сомнению свои «знания» о Боге. А в вас часто сомневаются, и постоянно требуют доказать наличие веры. Но, если вера, по сути, это отсутствие доказательств, то как же можно доказать наличие веры? Это абсурд. По факту, такое требование означает, что вам не верят. Не верят в вашу веру.
А если вы, действительно, верите в Бога, задумывались ли вы о встрече с Ним? Каким бы, по-вашему, Он предстал перед вами? Таким, каким вы Его представляете? С чудесами в кармане, шагая по морю, Он будет доказывать вам, что Он Бог? Правда думаете, что Бог бы вам что-то доказывал? Такова Его цель? Чтобы что? Для чего? Большинство из вас цепенеют перед земными начальниками, вы и представить себе не можете, что бы испытали перед Богом. Вы бы просто упали на колени, и не смогли бы вымолвить ни слова. Богу хорошо известно, кто вы такие и что вы скрываете внутри. Поэтому общение с вами Он бы использовал, чтобы продемонстрировать в первую очередь вам, кто вы есть на самом деле. А для этой задачи истинный лик Бога не подходит, ведь этот лик лишает вас искренности, вы бы начали притворяться, едва завидев Его. Выходит, очевидно, что если бы Бог решил пообщаться с кем-нибудь из вас, то Он бы выбрал тот облик, в котором вы меньше всего ожидали увидеть Его. Он явился бы вам в облике того, кого вы ненавидите, чтобы вы показали своё истинное лицо. Ведь в вашей ненависти больше искренности, чем в любви. Это было бы испытание, сможете ли вы увидеть истину сквозь свою ненависть? Способны ли вы признавать правоту Бога, если она означает вашу неправоту? И, глядя на вас, я могу сказать, что этот экзамен вы бы не прошли. Ведь чтобы вызвать на себя вашу ненависть, Богу было бы достаточно просто представиться не тем именем, которое вам привычно и которое вам нравится. Не тем именем, под которым вы бы ожидали Его встретить. Так что, если вы не способны увидеть Бога в ваших врагах, то вы не способны увидеть Бога.
