Kitabı oku: «Эураль, или Действуй, сказал чернокнижник», sayfa 4
«Останови! Останови его!» – слышал Андрей голос Эураля.
– Приступим, – объявил священник, и поднял крест. Андрей завопил, нет, не так – зарычал! Внутри него рычал Эураль.
В фаеризме не практикуется экзорцизм. На стенах Пещеры Света не описаны ритуалы изгнания злых сил, потому как в фаеризме нет концепции бесов как таковой. Считается, худшее, что может произойти с человеком – это угасание Великого Огня внутренней освещенности, Дар-Ла. Но с этим ничего поделать нельзя. Однако влияние католичества и православия в некоторых семьях было велико, поэтому иногда даже к убежденным фаеристам вызывали ватиканских экзорцистов.
Священник начал читать молитву. И Андрей почувствовал, как его разрывает на части. В животе словно вскипятили чан с подсолнечным маслом. Черная Книга выпала из рук. Обложка стала покрываться сеткой, точно стекло, в которое попали мячом. Как больно! Андрей распластался на кровати, пытаясь унять эти невыносимые муки.
– Изыдите! – яростно воскликнул священник в тысячный раз.
Как вдруг…
– Отвали от него! – услышал Андрей, и кто-то толкнул экзорциста в спину. Тот выронил крест, и Андрею стало немного легче. Он поднял взгляд и увидел Виктора, а сквозь него – картину с Виктором.
– Андрей, скорее! Бежим отсюда!
Виктор подплыл к Андрею, помог ему подняться, и они вдвоем бросились к выходу. Священник, подобрав крест, и устремился за ними.
– Стойте! Стойте, проклятые! Окаянные!
Но старческие ноги не могли угнаться за молодым и здоровым, хоть и покалеченным ритуалом Андреем, и немного призрачным Виктором. Они добежали до двери с табличкой. Андрей дернул за ручку.
Дверь отворилась.
Ребята сделали два шага.
Закрыли дверь за собой.
И оказались в отеле.
Часть 2. Отель
Глава 7. Нельзя играть с огнем
Выбрались! – восклицал Виктор, – Мы выбрались! Мы живы! – И бегал по кругу, шелестя серыми брюками, ощупывая голову (все ее области) и попутно массируя виски.
«Живы ли?» – подумал Андрей. Громче этого – лишь фраза «Я никогда не умру».
Но Андрея прежде всего занимала первая часть восклицания Виктора – выбрались. Он осматривал помещение, и кровь его холодела с каждой секундой – на сотую, на десятую градуса по Цельсию. Такими темпами, он рисковал превратиться в лед.
Не выбрались. Они не убежали. Это ловушка. Первые мгновения знакомства с новой клеткой.
Отель. Отель. Отель. Отель. Отель. Отель. Отель.
Андрея трясло. Бордовый ковер, словно растекшийся в небесах закат, обжигал яркостью и оттенками бездны. Декоративные деревянные элементы с огненными орнаментами вдоль стен (на этот раз без картин) создавали ложное ощущение уюта; как и мягкие бархатные вставки над ними. В углу стоял потрепанный красный диван. С потолка свисала вычурная антикварная люстра.
Они находились в небольшой комнатке, примерно пять на пять метров – не то в фойе, не то в прихожей (или как такие помещения называются в настоящих отелях?) Надпись над дверью напротив гласила:
Отель «Осенний»
Особенным гостям – особенный отдых
– Андрей, – Виктор пощелкал пальцами перед его лицом. – Ты тут?
А где ему еще быть…
– Я спрашиваю: что было после того, как та девчонка рассказала свою дурацкую историю?
Андрей посмотрел на Виктора. Вид у того был не испуганный, а скорее заинтересованный. Будто бы ничего зловещего с ним не произошло. Так, побаловались, и теперь выясняют, во что играть дальше. Только вырванный клок волос противоречил этому образу.
– Ты сознание потерял, – прохрипел Андрей.
– Да ты что? Прям вырубился?
– Как сказать… Тебя вырубили.
– Что?! Кто?!
– Ты.
– Эм…
– Ты взял доску и стукнул сам себя.
– А, – Виктор засмеялся, – понял. Блин-оладушек, со мной такое бывает. Я как-то треснул себя в детстве лопаткой, до крови, прикинь? Мама плакала, а папа удивлялся – как это я умудрился, пластмасской-то. Но чтобы до бессознанки…
Андрей приложил ухо к двери, через которую они только что вошли. Нет ли погони? Почему тот священник их не преследует? За дверью было тихо.
– А с тобой что стряслось? – спросил Виктор. – Тебе бы душ не помешал. Это кровь?
– Угу…
Андрей осознал, что дышит прерывисто, через рот. Вонь невыносимо обжигала ноздри. «Надеюсь, – думал он, – зеркало мне не попадется». Смотреть на себя не хотелось.
– Ладно. Расскажи мне все, – вздохнул Виктор, – в деталях. А я кое-чего запишу…
Он открыл сборник судоку.
Андрей не хотел возвращаться к случившемуся. Но полная картина нужна была им обоим. Одна голова хорошо, а две – лучше. Даже если по второй лупили изо всех сил.
Виктор слушал внимательно, что-то записывал, периодически усмехался и вырывал по одному и без того редкие волосы.
– Говоришь, я стал привидением… – пробормотал он, когда Андрей закончил. – Это, конечно, полный бред. Я помню, что чувствовал невесомость, какую-то сверхъестественную легкость, но уверен, что и этому найдется логичное объяснение.
– Что ты помнишь?
– Да что? Василису эту помню. А потом – сразу – как тебя какой-то батюшка мучает. Ну, я к нему подскочил и спас тебя. Не за что, кстати.
Андрей не любил говорить «спасибо». Не сказал этого и сейчас. Много чести. Все равно люди не ценят вежливость. Только прикрываются ей, преследуя свои цели.
– Интересная штука выходит, – сказал ни капли не огорченный Виктор, – как историю расскажешь, так она и повернется. Уверен, моя мама сделала бы акцент на каких-нибудь любовных интригах. Он любил ее, она любил его, ребенок от этого, брак с другим, и все такое прочее. Трагедия! Она у меня, знаешь, любит романтику. Ну, и?
– Что?
– Что думаешь? Хрен ли тут происходит?
– Это очевидно, – проговорил Андрей и процитировал первые слова Молитвы Дневного Благословения, – Покуда светишь, мы видим. Покуда греешь, мы выживаем. Покуда горишь, живем.
Виктор вытаращился на него, словно не веря своим ушам. А затем весь как-то передернулся и махнул рукой.
– А ты все об этом. Чуть что – искать ответ в религии! Ох… У тебя верующая семья, я так понимаю?
Андрей ответил вопросом на вопрос:
– У тебя есть другие идеи?
– Да с десяток. Я предпочитаю ориентироваться на данные, а не на домыслы. Хоть их и маловато… Так, дай-ка я кое-что проверю.
Виктор встал в центре комнаты, поднял голову и закричал:
– История!
Андрей не понял:
– Ты что?
– Люстра не отреагировала? – объяснил Виктор.
Андрей поднял взгляд. И впрямь: с десяток электрических лампочек как горели блеклым, немного приглушенным светом, так и продолжали гореть.
– Значит, – продолжал Виктор, – нам нужно найти источник огня. Другой свет не годится. Только не думай, что это подтверждает твою теорию. Пойдем?
– Куда?
– Как куда? В отель, конечно! Обратно возвращаться мне не улыбается. А вот ты мог бы и улыбнуться – в конце концов, мы прошли первый уровень.
«Что и требовалось доказать», – подумал Андрей. Для Виктора это была всего лишь игра.
Запись от 14 декабря
У меня никогда не было игр и игрушек. Даже в детстве.
Но мне всегда казалось, что
Игры опасны
Я
Это все.
* * *
Виктор уверенно открыл дверь. Чуть менее уверенно пропустил Андрея вперед. Тот решил, что терять нечего, шагнул через порог, и увидел администратора за стойкой. Усатый человек в ярком пиджаке смотрел на них и улыбался. Желтоватое, восковое, неподвижное лицо, выглядело каким-то… мертвым. Словно маска.
Андрей отшатнулся.
– Кто это? – шепнул Виктор. – Наркоман, что ли?
– А я знаю? – также шепотом ответил Андрей.
– Спроси у него.
– Сам спроси.
– Ладно. Но ты стой впереди. Извините! Вы кто?
Человек не шевельнулся. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Только едва-едва двигались губы, когда он отвечал:
– Это вы мне должны сказать.
– Понятно все с вами, – Виктор почему-то выдохнул, и вышел вперед. – Пойдем, Андрей. Он будет дурака валять, пока мы не определим ему роль.
«Резонно», – подумал Андрей. До рассказанной истории человек лишь неопределенное, пустое создание. И все-таки…
– А ты не хочешь с ним поговорить? – спросил он.
– С этим болванчиком? А толку?
– В смысле – толку?
Андрей даже немного разозлился. Если есть малейший шанс, его необходимо использовать. Он подошел к администратору. Тот продолжал широко улыбаться, и следил за Андреем, едва двигая головой.
– Ответьте: кто вы?
– Пока никто, – без всяких эмоции сообщил администратор, – вы мне поведайте.
– Не хочу я ничего ведать!
Андрей стукнул ладонью по стойке, а затем еще раз – по звоночку на стойке.
– Где выход? Выпустите нас!
– Выход в конце коридора и направо, – администратор скованными движениями робота указал карандашом за спину. – Но вам следует рассказать историю, чтобы дверь открылась.
– Я. Не хочу. Рассказывать. Историю!
Холодная, остывшая до нулевых значений кровь Андрея закипела.
– Просто выпустите нас отсюда. Пожалуйста!
– Расскажите мне, кто я! Расскажите мне, кто я! Расскажите мне, кто я! Расскажите мне, кто я!
Администратор сверкал золотым зубом, и повторял, повторял заведенные слова, как игрушка, как робот, пока Андрей не выдержал.
– Заткнись! – закричал он и бросился через стойку.
* * *
– Эй, ты как?
Андрей разлепил глаза и обнаружил, что лежит на полу. Над ним склонился Виктор.
– Помочь?
– Я сам… – он поднялся, оттолкнув руку Виктора. В голове трещало. Все кружилось. – Что произошло?
– Не знаю, – пожал плечами Виктор.
– Ты не видел? Ты был здесь.
– А я не сказал, что не видел. Я сказал, что не знаю.
– Ты издеваешься?
– Да нет же! Просто не могу объяснить. Ты кинулся на болванчика, а потом отскочил, будто он тебя ударил, хотя он тебя не ударил, и отключился. Одно могу сказать точно, – Виктор засмеялся, – сам себя ты точно по башке не бил!
– Давно это было?
– С минуту назад.
– Хм…
– Андрей, давай дальше без агрессии, лады? Видимо, программа болванчика на подобное не рассчитана.
– Какая программа?
– Потом расскажу. А пока нам надо изучить эту… Этот отель.
Андрей посмотрел на администратора. Тот улыбался, медленно переводя взгляд с одного парня на другого. Значит, бросаться на тебя нельзя. А тебе на нас – можно. Ну, разумеется. Как иначе.
Запись от 12 января
Лучше всех жертву изображает насильник.
Если дать ему сдачи,
он сумеет вызвать жалость абсолютно всех.
И эти же все будут искренне ненавидеть настоящую жертву.
Ту, которая решилась на ответный удар.
В реальной жизни не так просто стать героем.
Кто-то посмотрит на твой подвиг под другим углом, и сделает из тебя агрессора.
И ему поверят.
Это извечная борьба «доброго» Ахура-Мазды и «злого» брата его, Ангра-Манью, из зороастризма, еще одной религии со значимой ролью Огня.
Фокус в том, чтобы в точности знать, кто есть кто.
Уметь рассмотреть тьму, будучи ослепленным светом.
Они двинулись сквозь лобби – к номерам.
– А эта локация поменьше предыдущей, – заметил Виктор тоном, каким чтецы обычно изображают следователей в аудиокнигах.
На первый взгляд так и было. Короткий коридорчик. Цветок в горшке. Красивое, точно с открытки, пространство – ни пылинки, ни трещинки. Дышать по-прежнему тяжело. И шесть дверей. На последней, со значком лестницы, написано:
Чтобы выйти, закончите и расскажите историю.
Правильной истории не существует.
Интерпретируйте увиденное.
Не жульничайте.
В детстве, когда мама в тайне от отца читала Андрею на ночь, он представлял себе отели именно такими. Поскольку детских книг в доме быть не могло, она выбирала самые понятные из взрослых. Но Андрей и этому был безмерно рад, этим десяти минутам в неделю.
С возрастом он понял, что мир несовершенен. Даже природа. Что говорить о творении человеческих рук… Этот отель – скорее идея об отеле, умозрительный образ; словно иллюстрация в бульварном романе, но никак не реальная постройка. Хоть она тщательно ею и притворялась. Судя по буклетам, рассыпанным на столике ожидания, «Осенний» предлагал постояльцам «самый сладкий сон из всех возможных».
– Эту афишку будто мои одноклассники писали, – с неуловимой долей презрения прокомментировал Виктор, подтвердив тем самым мысли Андрея. – Бестолковая и тупая. – Он швырнул рекламу обратно на стол и указал на дверь. – По крайней мере, мы знаем, куда бежать. Осталось найти огонь. Да будет вечен его свет, ха-ха-ха.
«Очень весело», – подумал Андрей.
Остальные двери, судя по золотистым значкам «1», «2», «3», «4» и «5», вели в номера. Пятый и четвертый (ребята начали с них) были закрыты. В третьем номере ручка поддалась. Андрей медленно на нее надавил, и дверь отворилась. За ней – аккуратный гостиничный номер с двуспальной кроватью, телевизором, тумбочками по бокам и столом, и одним но.
– Твою мать!!! – закричал Виктор, и Андрей захлопнул дверь.
В центре комнаты в петле висел человек.
* * *
– Я туда больше не зайду, – сказал Виктор. Его лицо позеленело.
Отель приоткрыл свою пасть. Лишь поначалу он казался безобидной зверушкой, но теперь стало очевидно, что он таил в себе вовсе не пушистое пузико.
– А чего так? – спросил Андрей.
Неужто, с ехидством? Сам от себя не ожидал.
После пережитого в замке его не вывести из равновесия так просто. Мало ли: болтается там. И не такое видали. Впрочем, картина эта все еще стояла глазами: мужчина в коричневом костюме, под ногами крошкой мела насыпана пентаграмма. Один ботинок упал прям в ее центр. Андрей не успел различить тип пентаграммы – была ли это перевернутая пятиконечная звезда или печать Соломона с шестью лучами. Но еще не вечер.
Или вечер?.. Какое вообще сейчас время суток?
– Ты на полном серьезе вот сейчас вот?.. – уставился Виктор на Андрея. – Прям вот, да? На полном? Серьезе?
– Пойдем во второй номер, – сказал Андрей.
– Не торопи. Дай откиснуть, – Виктор уселся на маленький пуф. – Андрей?
– Что?
– Меня успокаивают разговоры. Я только под лекции засыпаю. Включаю ютуб, и… В общем, можешь рассказать чего-нибудь? Как ты выжил? Что сделал? Ты говорил, там были сотни крыс. Вряд ли ж ты их в рукопашную…
Андрей действительно опустил подробности своего спасения. Но от Виктора ничего не утаишь.
– Ты уверен, что хочешь знать?
– Нет. Но лучше это, чем молчать.
И Андрей рассказал. Не о Книге и ее концепции, но отдельно – об Эурале. Не то чтоб он любил делиться всем подряд со всеми подряд. Но того требовала… наверное, тоска. Ибо нет гарантии, что они выберутся. Ему хотелось хотя бы раз в жизни вывалить перед кем-то частичку правды, открыться, и пусть его слушателем будет Виктор, это пропитанное логикой создание, отрицающее всякие чудеса, Андрею все-таки станет легче. И пока он говорил, он понял, что пахло здесь вовсе не отелем, не мебелью, и не накрахмаленными простынями. И не только гарью. Но еще – сыростью… Здесь пахло землей. Выводов из этого делать не хотелось. Просто принять как данность.
– Это как-то связано с твоей Книгой? – спросил Виктор. – Слушай, да хватит прятать ее за спину.
– Нет, – сказал Андрей.
– И ты не можешь это контролировать?
История Андрея успокоила Виктора. И не особо удивила. Однако Книга и Эураль спокойствием не отличились. Искренность Андрея не пришлась им по душе. «Нет людей, которым можно верить, – услышал он шепот. – Нет таких, ни одного на целом свете».
Как говорят фаеристы, где хотя бы однажды Он возгорел. Книга обжигала руки. Андрей пожалел о своем решении. Больше – никому. Никогда.
– Нет, – ответил он и отвернулся.
– Но в реальной жизни ты не превращался в демона.
– Нет никакой реальной жизни. Все вокруг – отблески пламени. И мы ничего о нем не ведаем. И да. Раньше я не превращался.
– Про реальную жизнь спорить не буду. Скажу только, что она объективна, и ее можно познать.
– Ты споришь.
– Ладно! Уговорил. Пойдем во второй номер. Но теперь ты впереди.
– Я и был впереди, – сказал Андрей и открыл дверь.
Комната ничем не отличалось от предыдущей. Кровать, телевизор и человек в петле. На этот раз женщина. Тоже в коричневом деловом костюме. Только туфли на месте. А пентаграмма – эту Андрей рассмотрел получше – необычная, с восемью лучами. Такой в Черной Книге, в разделе тайных знаков, нет. Также Андрей увидел свечу – она горела на одной из прикроватных тумбочек. Пчелиный воск, посеребренная подставка со знаком Сихул-Ла, рядом кусок обоев заклеен черной бумагой – чтобы ничего не отвлекало от огонька, маленького вестника истины. Ибо, вглядываясь в свечу, ты можешь узреть потаенное… Короче говоря, с огнепоклонными атрибутами и в замке, и в отеле, все было в порядке, по правилам.
– Закрывай, – вяло сказал Виктор.
В последний номер они зашли спокойно, молча и смиренно. Аккуратно обошли висельника – снова мужчину, снова в коричневом костюме, – и уставились на красную надпись над изголовьем кровати: «Да придет власть Осириса».
– Это что-то египетское? – Спросил Виктор.
– Да, – сказал Андрей. – Осирис – царь загробного мира. Как Аид.
– А у фаеристов есть аналог?
– Ты совсем ничего не знаешь о нашей религии?
– Нашей?! Да, я максимально далек от этого всего. Как и родители. И бабушка с дедушкой. У меня дед доктор математических наук, он предпочитает считать, а не надумывать.
Андрей покачал головой. Можно как угодно относиться к концепции огнепоклонства и традициям (тем более, что они постоянно меняются и совершенствуются), но каждый из нас – по праву рождения – друг и слуга Огня, хочешь ты того или нет.
– Нет, – вздохнул Андрей. – В фаеризме нет богов. Только легендарные герои минувшего. Жрецы, короли, монахи – многие оставили свой след, о многих сказывают чудесные истории. Знал ли ты, что вулкан Везувий – то великий очаг, на котором повар Далайского монастыря сушил одежду?
Виктор промычал в ответ что-то неразборчивое.
– Есть еще жители Огненных Долин Шахера, – продолжал Андрей. – Их миллион и еще один, и обо всех нам знать не дано. Есть, например, Бонуо – тот, кто вмещает в себя Дар-Ла всех, кто был сожжен заживо. Но Шахера – самое противоречивое и потаенное знание. О них говорят разное. Интерпретируют по-своему. Но большинство и вовсе не упоминают. Боятся. И делают Шахера причиной всех горестей.
– И где эти Долины находятся?
– Никто не знает, – сказал Андрей.
– Угу, – сказал Виктор. – Ну, понятно. И, с твоей точки зрения, все это, – он обвел руками комнаты, – устроил огонь. Так? А почему? И как?
– Я не знаю.
Они помолчали, стараясь не смотреть на труп. Потом Андрей подошел к окну и распахнул шторы с узором в цветочек. Его глазам открылось невероятное зрелище. Никакой улицы, деревьев, домов, осязаемых объектов – ничего, как и звуков. Ни тебе сирен скорой помощи, ни ссор пьяных супружеских пар. За окном раскинулось абстрактное нечто. Смешанные, мерцающие цвета; линии переливались разными цветами и уходили далеко, туда, где в нормальном мире должен существовать горизонт.
– Чудеса… – прошептал Андрей.
– Дичь… – сказал Виктор, водя носом по стеклу.
Эта картина была столь далека от всего привычного, реального, жизненного, что от нее мутило. Место, в котором Священный Огонь как будто еще не возгорел, и не построил новое пространство.
– Мои догадки становятся вернее с каждой секундой, – сказал Виктор и отошел.
– Какие догадки?
– О виртуальной реальности. Смоделированной игре. Очень реалистичной. А вид за окном, соответственно, просто не запрограммировали. Сэкономили оперативную память.
– Понятно, – сказал Андрей, для которого словосочетание «виртуальная реальность» было таким же непонятным, как сам Виктор.
– Надо попробовать открыть окно.
– Как? Оно без ручек.
– А у меня свой план. Отойди-ка.
Виктор подхватил табуретку (Андрей обратил внимание, что на пиджаке школьника слегка разошелся шов), замахнулся и швырнул что есть сил. Послышался звук удара металла о металл, и табуретка, отскочив от окна, приземлилась возле ног Андрея. Виктор почему-то обрадовался:
– А могло и в текстуре застрять! – заключил он. – Что ж, моя версия – верна! Зуб даю! Хочешь?
– Нет. Я хочу в душ.
– Что? Ты серьезно?! – Виктор рассмеялся. – Может, историю расскажем? Тут свеча вот…
– Потом. Я пошел. Ты сам говорил, что мне нужен душ.
– Что да, то да. Ну, ладно… Раз не можешь терпеть…
Андрей не мог.
Ему было невыносимо от запаха, который он источал. Мозг не горел мыслями, только тлел.
Он открыл дверь в санузел. Здесь обошлось без сюрпризов: за стеклянной перегородкой – душ; унитаз с освежителем воздуха. Пузырьки с гелем, кондиционером и шампунем – все брендированы отелем «Осенний». В глаза бросилась только перчатка, одиноко лежащая на раковине.
– Ну что, ты уже чист, как чистота? – спросил, заглянув, Виктор. – Что это за перч…
И не успел он договорить, как перчатка вдруг ожила.
Она вцепилась в шею Виктора, словно кто-то надел ее на правую руку и начал действовать. Виктор повалился на холодный кафель, пытаясь освободиться от стальной хватки. Андрей бросился на помощь. Стал отгибать один палец за другим. В конце концов ему удалось освободить покрасневшего от нехватки воздуха школьника и швырнуть перчатку на пол.
Та обмякла и перестала двигаться.
– Этого не должно было случиться, – с трудом проговорил Виктор, пытаясь отдышаться. – Мы ведь еще ничего не рассказали…
– И что?
– Как – что? Черт… И так тяжело дышать, а меня еще и душат… Мы ведь в игре! Тут есть определенные правила. Почему их нарушили?
– Потому что это не игра! – злобно ответил Андрей, и дискуссия закончилась, так и не начавшись.
Они вооружились зонтиком из прихожей, подцепили, как раненого паука, перчатку, и попытались смыть ее в унитаз. Не удалось: перчатка так и бултыхалась на поверхности.
– Не факт, что тут вообще существует канализация – веско заметил Виктор. Пришлось вынести ее в коридор. Виктор настоял на том, чтобы бросить обидчицу под ноги усатому администратору – «просто по приколу». Так и сделали. Ни один мускул на восковом лице человека не дрогнул.
– Все. Я в душ, – сказал Андрей.
– Эй! А если тебя там придушит еще одна перчатка?
– Там больше нет перчаток. И обычно они только на тебя нападают.
– Обычно… – нахмурился Виктор.
* * *
Андрей заперся в кабинке и открыл кран. На него полилась горячая вода. Спина защипала так, что он зажмурился и застонал. Что Андрей точно умел делать в этой жизни, так это терпеть… О нанесенной крысой ране он успел забыть. Но вспомнил, отдирая от нее футболку. Андрей с трудом смысл с себя грязь и кровь. Отдельные намертво присохшие кусочки пришлось отскребать ногтями.
Когда Андрей вытерся, то решил все-таки осмотреть в зеркале масштаб ущерба. То, что ему удалось увидеть, вывернув до боли в шее голову, повергло в шок. Рана была жуткой: расползлась в две стороны, обнажая мясо и какие-то нарывы, но почему-то без кровотечения. Хорошо бы наложить швы. А не то придется ампутировать. Спину. Ампутировать. Такое вообще бывает?
Андрей повернулся, разглядывая лицо в отражении. «Свет мой зеркальце скажи, – прошептали длинные тонкие губы, под острым и невзрачным, точно осколок стекла, носом, под карими глазами, под закрытым земельно-черными волосами лбом, – кто на свете всех… хочет придушить?»
Отражение ухмыльнулось и кивнуло: я.
Он натянул трусы, накинул белый халат и залез в белые отельные тапочки. Не самая практичная одежда, но выбирать не приходится. Затем тщательно выстирал свою одежду и развесил на полотенцесушителе.
– Ты прям как мой батя, – сказал Виктор, когда Андрей вышел. – Побрился?
– У меня пока не растет, – ответил Андрей и сел на кровать.
– Классный халат.
– Спасибо.
– И белые тапочки в тему, ха-ха, только хоронить.
– Смешно.
– Слушай, я хотел сказать… По поводу перчатки.
– Что?
– Со мной это уже было.
– Что было? – не понял Андрей.
– Я флешбэк словил. Очень смутное воспоминание… Как будто, кто-то меня уже душил. Вот точно так же. А потом отпустил.
– Когда?
– Фиг его знает. Возможно, это просто дежавю, и меня глючит… Ты, кстати, знаешь, как наука объясняет дежавю?
У Андрея кружилась голова. Нет, он не знал. И не хочет знать. Какой вообще толк – вот сейчас – делиться друг с другом бесполезными знаниями? Андрей проигнорировал вопрос Виктора и задал свой:
– Что будем делать?
Виктор зачем-то хлопнул в ладоши. Обошел труп по часовой стрелке, о чем-то размышляя, затем хлопнул еще раз:
– Я знаю, что!
– Ну?
– Давай зафиксируем. Нам не надо думать о том, что происходит в отеле. Не рассказывать его историю, – огонек свечи на тумбочке колыхнулся, – это бессмысленно. Надписи, Осирис, странный человек на входе… Бред это все. Я в это дерьмо играть отказываюсь.
– И?
– Там, в замке, казалось, что, если мы из него выберемся, то выберемся на волю. Теперь ясно, что это не так. Куда мы попадем после отеля? Сколько таких кругов нам придется пройти? Оставят ли нас в живых? Если мы в виртуальной реальности – а я в этом уверен на восемьдесят пять процентов, значит, это некое подобие игры. Знаю, тебя бесит это слово, но я отказываться от своих выводов не собираюсь. В игре важно понимать, на чем она строится… В нашей же игре – найти баг, сломать ее… и закончить раньше времени.
Андрей смотрел на Виктора молча. Он устал. Ему надоело.
– Валяй, – сказал он. – Делай что считаешь нужным.
– Да легко! – воскликнул Виктор, подошел к свечке и набрал полную грудь воздуха. – История! Этот отель – мечта всех школьников. Здесь им весело, много игр. На веревках болтаются куклы, потому что хорроры популярны у целевой аудитории. Администратор – клоун и фокусник. И он отпустит двух ребят ровно через минуту.
Огонек свечи погас.
– Вуаля! – радостно объявил Виктор. – Понял логику? Ломаем игру!
– В-в-виктор… – губы Андрея задрожали, словно две потревоженные от сна змейки.
– Чего?
За спиной Виктора появилась густая тень. Мерцающая, неестественная, угловатая. Она обхватила его сзади и воспламенилась. А спустя секунду исчезла. И Виктор вместе с ней.
