Kitabı oku: «Суматошные дни, или Невеста и олигарх», sayfa 3

Глава 2. Ошибка «академика»

Прошло несколько лет. «Академик» не свернул с дороги ни на секунду. Венцом его трёхлетних усилий в аспирантуре была написанная кандидатская диссертация. Сильная работа, по мнению и самого наставника, и тех учёных мужей, которым профессор разрешил показать рукопись. Три десятка научных трудов в солидных изданиях подкрепляли весомость работы. Молодой талантливый учёный стал понемногу обращать на себя внимание отечественной науки. При этом он всегда помнил слова учителя. Все его статьи и доклады на серьёзных медицинских симпозиумах и конференциях должны были предварительно получить одобрение профессора. Тем не менее результат налицо! Надежда медицинской науки прогрессировала большими темпами.

За месяц до защиты диссертации научный руководитель «академика» попал в больницу с сердечным приступом. Ученик пытался навестить учителя, но врачи запретили беспокоить пожилого человека в течение нескольких дней. Внезапно раздался телефонный звонок. Номер был ему неизвестен, но молодой человек решил ответить. Председатель оргкомитета известной научной онкологической конференции буквально умолял его принять участие в мероприятии, которое должно было состояться через три дня.

«Академик» был в замешательстве. Он уже усвоил простую истину: нельзя соглашаться на участие в любых подобных делах без разрешения профессора. Впервые у него не оказалось возможности спросить учительского совета.

– Почему вы так поздно обратились ко мне? – спросил молодой учёный. – Обычно подобные приглашения рассылаются за несколько месяцев.

Нежданный собеседник рассыпался в извинениях. По его словам, в оргкомитет буквально день назад обратилось известное светило в области тематики конференции. Этот научный корифей прямо заявил, что знаком с некоторыми трудами «академика» и поэтому крайне удивлён отсутствием столь перспективного учёного среди участников.

– Время регистрации, наверное, всё равно окончено, – попытался возразить приглашаемый.

– Учитывая, что это наш серьёзный просчёт, для вас сделано исключение, – ответил председатель оргкомитета. В его голосе отчётливо были слышны нотки мольбы. – Прошу пойти нам навстречу. Я представляю очень солидную организацию. Даю слово, вы можете рассчитывать на положительный отзыв на свою диссертацию!

«Академик» попросил время на раздумье. Только полчаса, максимум час. Амбиции заглушили в нём предупреждение старого профессора. Его уже знают, для него делаются исключения из правил, о нём благожелательно отзывается один из ведущих мировых учёных в области онкологии, и, наконец, уважаемый председатель оргкомитета умоляет аспиранта без научной степени об участии в столь представительной научной конференции… Что ж, согласие дано!

В течение ближайших трёх суток молодой человек тратил на сон не более трёх часов. Результатом мучительного труда явился доклад, логично выстроенный и снабжённый хорошей презентацией. «Академик» был совершенно уверен в великолепном впечатлении всей аудитории от своего выступления и предполагал, что его учитель будет доволен. Наступает время, когда ученик сам способен делать серьёзные шаги.

Молодой учёный не очень внимательно слушал участников конференции, выступавших до него. Более любопытна была реакция тех, кто сидел в зале, на доклады, произносимые с трибуны: доброжелательная публика, никакого проявления некорректности, полное отсутствие коварных вопросов.

Наконец подошла его очередь. На доклад каждому участнику отводилось не более десяти минут, и «академик» сделал его блестяще. Чёткая речь, понятные схемы и реальные практические результаты не должны были оставить и тени сомнения в том, что собравшиеся учёные мужи слушают выступление человека с отличными научными перспективами.

– Спасибо за внимание, – закончил он свой доклад. В зале воцарилось молчание. «Аплодисменты отнюдь не высшая форма похвалы», – подумал молодой человек. Например, в Японии молчание в адрес музыкантов или участников научных конференций является признаком максимального одобрения. Вероятно, и собравшиеся здесь люди, авторитетные и умные, поражены только что услышанным.

Вдруг с места встал пожилой человек. Его обращение к аудитории было шокирующим:

– Мы только что прослушали плохо подготовленное выступление, – заявил он. – Только это ещё не самое страшное. Материалы, изложенные в докладе, наполовину заимствованы из трудов академика Каретникова, а в другой своей части противоречат элементарным законам науки.

«Академик» моментально понял, что ситуация пошла в непредвиденном направлении. «Ничего особенного, – успокоил себя молодой человек. – Все люди имеют право на ошибку. Этот господин просто не разобрался в том, что я сделал. Академик Каретников, безусловно, является непререкаемым авторитетом в науке, но направление, которое создал и продолжает развивать он, ни в малейшей степени не пересекается с моими исследованиями. Помимо этого, результаты нашего с учителем научного поиска многократно подтверждены лабораторными исследованиями. При применении моих методик раковые клетки явно блокируются, а в некоторых случаях просто погибают. Эти материалы находятся на том же самом электронном носителе, что и доклад с презентацией, и могут быть моментально продемонстрированы всем присутствующим…».

«Академик» начал говорить. Только он успел произнести лишь несколько фраз, как его грубо прервали. С места встал ещё один мужчина в годах и с яростью набросился на несчастного докладчика.

– Горько осознавать, что в стране со столь развитой наукой мы должны наблюдать подобное, – произнёс он очень громко. – Не побоюсь сказать, но мне ещё не приходилось видеть такую наглость. Представлять уверенно перед такой солидной аудиторией чужие результаты как свои собственные… Знаете, это уже превосходит все известные пределы. Стыдно, молодой человек, что вы начинаете свой путь в науке с недостойных поступков.

Затем говоривший участник обратился к людям, сидевшим в президиуме:

– Я не нашёл этого доклада в программе конференции. Откуда вообще взялся этот горе-учёный?

Председатель оргкомитета залился бордовой краской. Такого развития событий нельзя было предвидеть.

– Мы включили этот доклад в программу конференции дополнительно, по рекомендации академика Каретникова, того самого, – сказал он, немного заикаясь.

Человек, только что яростно критиковавший выступление «академика», усмехнулся.

– Видимо, даже такие люди могут ошибаться, – прокомментировал он ответ председателя оргкомитета.

В университете «академика» ждал ещё один неприятный сюрприз. Письмо из президиума конференции. Естественно, оценки докладу были даны не самые лестные. Теперь «академику» оставалось только молиться. За быстрое выздоровление своего учителя и за благоприятный выход из ситуации. И небеса его услышали. Случилось и то и другое. Через две недели наставник вышел из больницы. Много чего передумал аспирант, готовясь к встрече с профессором… Он же подвёл учителя, не выполнив его важнейшее указание! Может быть, ему укажут на дверь, но он будет умолять о прощении.

Реакция учителя оказалась неожиданной: он был уверен, что ученик не виноват. Просто случилось непредсказуемое несчастливое стечение обстоятельств.

– Никто не мог предположить мою внезапную болезнь за месяц до твоей защиты, – тихо проговорил профессор: последствия недомогания ещё сказывались. – Моя же вина в том, что тебя следовало предупредить кое о чём.

– О чём же? – спросил ученик.

– Когда остаётся так мало времени до столь важного этапа в жизни каждого учёного, то необходимо думать только о его преодолении. Все остальные предложения, как бы заманчиво они ни выглядели, не имеют в этом случае ни малейшего значения.

– Оргкомитет этой конференции буквально умолял меня принять участие. Их просил об этом академик Каретников.

Лицо учителя искривила гримаса: непонятно, что это означало. Может быть, досаду?.. Всегда неприятно нести потери, когда цель так близка. Или в ней было что-то другое… Знак глубинного осмысления, почему жизнь устроена так несправедливо.

– Академик Каретников здесь ни при чём. Как и председатель оргкомитета. Политику в данном случае определяли другие люди.

– Кто же? Кому я успел перейти дорогу?

Профессор улыбнулся. Если б он мог мгновенно передать ученику хотя бы половину своего жизненного опыта, то с радостью бы это сделал. Но невозможно. Юноша, невероятно способный к наукам, не сможет избежать стрел со стороны серых и ленивых личностей. Зависть и талант – две неразделимые вещи.

– Я открою тебе их имена, – проговорил профессор. – Недругов надо знать в лицо. – Внезапно его глаза сузились, а голос стал дрожать. – Только дай мне слово, что никогда не будешь мстить. – Он сделал паузу, подбирая слова. Капельки пота проступили на испещрённом морщинами лбу. – Ты слишком много можешь сделать для науки и страдающих людей, чтобы распыляться на сведение счётов с мелкими и злобными персонами.

– Даю слово, – спокойно произнёс ученик.

– Я уже имел беседу с академиком Каретниковым и поэтому знаю весь расклад ситуации, – начал учитель. – Несколько твоих научных трудов действительно оказали на него сильное впечатление.

– Как он смог ознакомиться с ними? – перебил профессора ученик. – Неужели столь известный учёный имеет время на изучение тех научных журналов, в которых я публиковал свои статьи?

– Конечно, нет, – резюмировал наставник. – Фамилия профессора Веселова тебе что-нибудь говорит?

Веселов был одним из сотрудников университета, который при любой встрече высказывал «академику» слова поддержки. Его большие голубые глаза всегда излучали тёплый радушный свет в любое время и для разных людей. Нежная аура вокруг этого человека никогда не растворялась. Веселова, как казалось, обожали все. Начальники, ловившие на себе его застенчивые и заискивающие взгляды с обязательным обращением по имени-отчеству: «Здравствуйте, Алексей Петрович» – при встрече в коридоре или в случае аудиенции в кабинете: «Не могли бы вы уделить мне хотя бы минуту своего драгоценного времени? Ой, я вижу, что появился в неурочный час… Прошу великодушного прощения… Только скажите, когда вас можно будет побеспокоить… Назначьте любое удобное для себя время…» При этом его елейный голос моментально твердел, когда ровное течение какого-нибудь собрания или совета нарушал непростой вопрос, заданный кем-нибудь из сотрудников человеку, выступающему с трибуны. В этом случае Веселов моментально вскакивал с места, как будто только что сел на острый предмет, и извергал громы и молнии в адрес смельчака. «Как вы можете так говорить? – вопрошал он. – Сергей Иванович радеет за дело, а пятна и на солнце бывают. Ах, вы просто хотите что-то уточнить! Так сдайте свои предложения в президиум. Нельзя нарушать процедуру проведения. Что вы говорите: у нас демократия. Правильно излагаете, но не стоит это путать с откровенным хаосом…» Веселова не надо было побуждать к подобным выступлениям извне, у него был внутренний мотор поддержки, никогда не дающий сбоев. Сотрудники университета также не могли пожаловаться на столь хорошего человека. Всесторонняя поддержка всех, всегда и везде была его визитной карточкой. При этом большие синие очи этого сотрудника никогда не прекращали излучать нежного света, как будто внутри Веселова непрерывно работал какой-то невидимый вечный двигатель. «Академик» также не мог на него пожаловаться. «Вы – наша главная надежда», – говорил Веселов всегда при встрече. И всё-таки имелось у профессора два изъяна. Полное отсутствие свежих научных трудов и сильное пристрастие к крепким напиткам. Первый недостаток мог выглядеть как довольно существенный при отсутствии второго. Людям всегда трудно пожалеть умного и хорошего человека, на которого свалились неисчислимые бедствия. Только это не касается алкоголиков. Данную категорию осуждать нельзя, даже чуть-чуть. И про Веселова говорили: «Как многого он мог добиться, если бы…» Второй недостаток нейтрализовал первый, и «липовый» профессор не имел никаких проблем.

– Я не имел с ним никаких конфликтов, – произнёс ученик. – Тем более что этот человек – сама доброжелательность.

– Представь себе, академик Каретников тоже не услышал от него критики в твой адрес. Скорее даже наоборот.

Ученик непонимающе посмотрел на своего учителя.

– Я прекрасно знаю Веселова уже уйму времени, – сказал профессор. – Под личиной радетеля науки скрывается завистливый, ленивый и посредственный человек. Конечно, нельзя отказать ему в определённом таланте – умении плести интриги, выходя при этом сухим из воды. Он и передал в своё время Каретникову несколько твоих статей, прося дать им оценку. «Это наш самый перспективный аспирант» – были его слова. Расчёт Веселова основывался на принципе противоречия. Чем больше будешь хвалить малоизвестного учёного перед медицинским светилом, тем больше вероятности получить солидную порцию критики в его адрес.

– Какой заключался интерес в подобном действии?

– Об этом я расскажу позднее. Всему своё время. – Пожилой учёный продолжил: – Только хитрец Веселов ошибся. Вместо того чтобы дать отрицательный отзыв на твои труды, академик Каретников сделал прямо противоположное действие. Он высказал положительное мнение о твоих результатах. И наш профессор стал тогда искать другую возможность. Моя внезапная болезнь чудесным образом совпала со сроками проведения этой злополучной конференции. Был бы я здоров, обязательно отговорил бы тебя от участия в подобном мероприятии. Только нашу жизнь нельзя повернуть вспять. В итоге Веселову надо было сделать всего лишь три звонка. Один из них – академику, с возмущением, что такой перспективный кадр, как ты, не приглашён для участия. Так что положительное мнение Каретникова в результате обернулось во вред. Остальные два звонка были сделаны двум его закадычным друзьям, Образцову и Рыбакову, которые участвовали в научном мероприятии.

Ученик задумался. В этой истории ему было не всё понятно. По словам учителя, Веселов имеет способность не замараться в любом плохо пахнущем деле, но в данном случае он явно подставился. Наставник сделал один телефонный звонок академику Каретникову, и тайное моментально стало явным. Что-то здесь было не так.

По карнизу ударило несколько капель, которые тут же сменила трель дождя. В маленькую паузу, возникшую после этого, прогремел гром: стихия проснулась! Гроза напоминала автогонщика, выжимающего все ресурсы из двигателя только для того, чтобы зарегистрировать новый скоростной рекорд.

– Как видите, рискованные шаги не всегда приводят к успеху. Иногда результат получается прямо противоположный, – иронично произнёс олигарх. – Наш наивный гений слишком рано посчитал себя самостоятельным… и что получилось в итоге?!

Вера задумалась. Её собеседник не просто излагает свою историю. Нет, он предлагает вести дискуссию на предложенную им самим тему. Интересный тип интервью: человек не отвечает на вопросы журналиста и не ведёт монолог, но приглашает к разговору.

– Рано или поздно любому человеку приходится принимать собственные решения и совершать самостоятельные поступки, – высказала журналистка своё мнение. – Вы не задумывались над тем, почему учитель лишь пожурил ученика за нарушение своих требований? Возможно, профессор осознал личную вину за то, что случилось. Если бы он понемногу раскрывал глаза воспитанника на происходящее, то трагедии могло и не произойти.

Глава 3. Исповедь профессора

«Академик» сразу поведал Владимиру Николаевичу о своих сомнениях. Учитель нахмурился. Его ученик, видимо сам того не желая, вскрыл старую ноющую рану. И всё-таки промолчать сейчас нельзя! Между ним и его любимым аспирантом установились не только творческие, но и доверительные отношения. Редкий случай для людей, находящихся на разных этажах карьерной лестницы. Он мог утаить секрет от кого угодно, только не от «академика». Между ними не должно быть недоговоренностей, двусмысленности или фальши. Любая капля этой ядовитой смеси может стать началом конца творческого союза двух людей, создававшегося многие годы.

– У Веселова не было другого выхода, – сказал учитель. – Ты стал жертвой не обыкновенной интриги, но оказался в эпицентре многолетней войны. Он не мог проиграть ещё один раз. Это старая история, в которой во многом виноват и твой учитель. Человека никогда нельзя опускать ниже определённого уровня. Веселов же был унижен не раз.

– Не понимаю, о чём речь, – прервал монолог ученик. – Этот профессор не мог понести какие-либо потери по моей вине. Мы с ним находимся на различных пролётах карьерной лестницы. Как я мог унизить Веселова? Если он, конечно, не сошёл с ума, то должен прекрасно понимать: мои научные исследования не таят для него каких-либо угроз ни сегодня, ни в ближайшей перспективе.

Учитель смотрел в глаза юного учёного. Лёгкая усмешка тронула углы его губ. Наивность является ближайшей спутницей молодости – истина стара как мир. «Академик», человек уже проникший в глубины науки, изучивший все её законы и противоречия, всё ещё не может понять более простые вещи. Конфликты между людьми являются не только следствием личного отношения и даже не всегда столкновением интересов. Жизнь была бы устроена гораздо проще, если б всё происходило именно так. Только природа подлости многогранна, потому и неприглядные поступки людей не всегда прогнозируемы, а значит, молодому и талантливому человеку сложно избежать коварных ударов в спину.

– Я расскажу всё, без утайки, – начал профессор. – Только тебе придётся выслушать до конца, не перебивая и не вступая в дискуссию. Не обижайся, но твои выводы неверны. Для Веселова мой самый любимый аспирант не являлся основной целью, а только одним из сражений в давнем противостоянии.

Ученик внимательно слушал учителя. Тень таинственности не сходила с лица старого учёного.

– К большому сожалению, жизнь тесно связала меня с этим человеком, – продолжил он. – Учёба в одной и той же группе в студенческие времена была первым этапом нашего противостояния. Как я уже сказал, Веселов – очень посредственный учёный, но амбициозный и хитрый интриган. В те годы он также ничем не выделялся из нашей среды, а твой наставник был единственным ленинским стипендиатом на курсе. Однажды случилась очень неприятная история. В лаборатории пропало несколько дорогих микроскопов. Ключи от помещения, где всё случилось, были только у вахтёров. Они, естественно, полностью отрицали причастность к этому делу. Вторым подозреваемым оказался я. Мама в то время очень болела, в семье чувствовалась острая нужда в деньгах. Руководство учебного заведения пошло навстречу. Учитывая мою репутацию – лучшего студента и активного общественника, – они разрешили в порядке исключения твоему будущему учителю занять должность лаборанта. Впрочем, в подозреваемых лицах я пробыл совсем недолго, так как превратился в главного обвиняемого. По двум очевидным причинам! В отличие от сторожей университета мне была доподлинно известна стоимость каждого прибора, а кроме этого, маме ежедневно делали дорогие медицинские процедуры. Не дай бог кому-то когда-нибудь узнать, что это такое: ловить косые взгляды людей, которые ещё недавно восторгались тобой, писать ворох объяснительных записок и, самое главное, понимать, что выхода нет. Даже совсем маленького, в виде узкой щели. Ценные микроскопы пропали, а я нёс за них ответственность. Дело шло к моему отчислению из университета, когда случилось нежданное чудо. Приборы внезапно нашлись. Угадай с трёх раз, кто меня спас?

– Веселов, – кивнул «академик». – Только в этом случае его стоит боготворить, а не хулить.

– Я тогда думал точно так же. Веселов сам подошёл ко мне и рассказал о странном поведении одного из вахтёров. Тот недвусмысленно намекал на возможность покупки каких-то «стёклышек для опытов». Обыск в помещении охраны сразу обнаружил пропавшие вещи. Понятное дело: после всего пережитого первое, что сделал твой учитель, – написал за Веселова дипломную работу. Конечно, по собственной инициативе. Радость от того, что беда обошла меня стороной, затмила два очевидных факта. Вахтёр отрицал свою причастность к краже даже после того, как микроскопы были найдены. Согласись, не очень разумно хранить улики, изобличающие тебя, на своём рабочем месте.

– Всякое бывает в жизни. Преступники бывают опытные и матёрые… или с двумя извилинами в мозгу.

– Так-то оно так. Только предложение продать украденные вещи практически на месте преступления, да ещё малоизвестному студенту, смахивает на безумие. Но в те давние времена я был столь же наивен, как и ты сегодня, и искренне радовался, что обрёл настоящего друга. Только много лет спустя пролилось немного света на ту тёмную историю. К тому времени я уже успел много сделать для Веселова: и хорошего, и плохого. Благодаря мне этот человек сумел окончить аспирантуру и защитить диссертацию, но тем не менее из-за меня он стал и несчастен! Таковы парадоксы судьбы.

Учитель говорил явными загадками: его витиеватая речь понуждала ученика думать. О том, каковы на самом деле законы того общества, в которое он попал. «Академик» прекрасно понимал, что обратной дороги у него уже нет, а значит, необходимо лучше узнать мотивы своих врагов.

Владимир Николаевич тем временем продолжал раскрывать сокровенные тайны.

– Я двигался вперёд и тянул за собой лучшего друга, с которым, как тогда казалось, мне никогда не расплатиться. Твой наставник стал кандидатом наук: он тут же дал рекомендацию в аспирантуру нашему будущему профессору и продолжал за него учиться. Мы часто бывали друг у друга в гостях, отмечали вместе праздники и дни рождения. Однажды Веселов предложил встретить Новый год небольшой компанией в ресторане. Люди, сидевшие за столиком, попивали дорогое шампанское, произносили зачастую нелепые тосты и откровенно скучали. Особняком сидела изящная девушка с красивым лицом и длинными тёмными кудрявыми волосами. По всему было видно, что это – девушка Веселова. Мой друг не спускал с неё глаз весь вечер. Дама тем временем изредка одаривала его мягкой и слегка ироничной улыбкой. Наконец пришло время белого танца. Красавица поднялась с места, но пригласила не Веселова, а меня. Я посмотрел в её глаза и моментально забыл обо всём. О своей работе, семье и даже лучшем друге. Мы протанцевали весь остаток праздника, не обращая никакого внимания на неодобрительные взгляды соседей по столику. Юля оказалась не только красива, но и умна, а также очень любознательна. Впервые в жизни мне довелось повстречать женщину, которая с огромным интересом слушала мои монологи о раковых клетках, методах борьбы с ними и прочих профессиональных делах. Было совершенно очевидно, что это не только обычная вежливость. Я действительно заинтересовал молодую особу.

– Спасибо за вечер, – сказала Юля на прощание. – Вы доказали мне, что среди служителей науки встречаются по-настоящему интересные люди.

Эта фраза изумила меня: её молодой человек занимался теми же проблемами, что и твой учитель! Дома я обнаружил в кармане пиджака записку с номером телефона… Клочок бумаги с набором цифр, написанных красивым почерком, сразу отправился в мусорное ведро. Веселов считался моим самым близким другом, а Юля была его девушкой, поэтому наше знакомство должно было завершиться вместе с утренним похмельем. Только события стали развиваться по совсем другому сценарию. Неделю спустя, когда я шёл на кафедру выпить чашку чая после только что принятого экзамена, меня окликнул женский голос. Как ты догадываешься, это была та самая таинственная знакомая.

– Мы можем поговорить? – кротко спросила она.

Я кивнул.

– Меня мучают два подозрения: или вы не нашли записку с телефонным номером, или я сделала в новогоднюю ночь что-то предосудительное, – продолжила Юля.

– Оба эти предположения неверны, но Аркадий мой лучший друг, а потому между нами не может быть никаких отношений, – прозвучал твёрдый ответ.

– Не знала, что вы слепы, – резко произнесла она. – У Аркадия Веселова нет и не может быть друзей. Этот человек считает себя центром всей Вселенной, а остальные люди делятся у него на две категории. Тех, кто полезен для него, и всех остальных, которыми можно помыкать. Мы пока ещё нужны ему. Вы – как локомотив, несущий посредственность к вершинам науки, а я – как дочь влиятельных людей, которые должны, по мнению Веселова, помочь в продвижении по карьерной лестнице.

– Ярость поднялась у меня в душе, – продолжил повествование профессор. – Эта пигалица посмела оскорбить человека, который был мне так дорог! Но всё, что я сделал, – пригласил молодую особу на чай. Видимо, подсознание твоего наставника было согласно с Юлей. Благодарность и дружба не являются синонимами. Пришла любовь… это любовь. Меньше чем через месяц мы решили пожениться. Наша совместная жизнь длится целых двадцать пять лет, которые пролетели как одно мгновение.

– Какова была реакция Веселова? – спросил ученик.

– Он пожелал нам счастья, – усмехнулся учитель. – Я, в свою очередь, считал, что обязан другу очень многим и весь свой медовый месяц посвятил его диссертации. Дата защиты Веселова совпала с днём рождения нашего первенца. Как ты думаешь, что было сделано в первую очередь: поздравление супруги или нашего героя с успешным прохождением испытания?

– Наверное, вы сделали второе, – сказал «академик» не без доли сарказма. – Только до сих пор непонятно, чем так плох Веселов. Из вашего повествования пока ясно следует, что у этого человека имеется единственный недостаток – отсутствие ангельских крыльев.

– Тогда мне думалось то же самое, – согласился профессор. – Недовольство со стороны жены, которым сопровождалось каждое моё участие в судьбе Веселова, я списывал только на личное неприятие бывшего поклонника. Ближайшее будущее показало, каким олухом был твой учитель на самом деле! Полгода спустя мне довелось участвовать в открытии онкологической больницы в одном из городов Сибири. Лицо одного из людей, сидевших в зале, показалось мне смутно знакомым. Его взгляд во время моего выступления также говорил о каких-то давних воспоминаниях. После окончания мероприятия он подошёл ко мне. «Я тот самый охранник, у которого нашли злосчастные микроскопы», – сказал этот человек. Мне сразу стала неприятна внезапная встреча, разбередившая старую рану. Только мужчина настоятельно попросил его выслушать и рассказал, что на самом деле произошло шесть лет назад. Веселов уговорил тогда молодого парня участвовать в совершении кражи. Затем он же убедил охранника припрятать микроскопы до тех пор, пока дело не уляжется, и в конце концов хладнокровно предал своего союзника. Видимо, выгода, которую Веселов рассчитывал получить от благодарного сокурсника, перевесила жажду наживы и зависть к моим успехам.

– В нашем профессоре погиб великий шахматист, – сказал «академик» со смесью иронии и горечи. – Виртуозная жертва фигуры, произведённая с целью выиграть всю партию.

– Веселов и ему подобные играют не шахматные партии, которые при желании можно переигрывать несколько раз, – парировал учитель. – Фигурами здесь являются судьбы реальных людей.

«Академик» задумался: наставник буквально открыл ему глаза на некоторые подводные камни. Только чем он лично помешал мерзавцу Веселову? Какую выгоду мог извлечь этот прожжённый интриган из неудачи малоизвестного аспиранта?

– Что же побудило вашего заклятого друга подстроить мне такую изощрённую ловушку?

– Три причины, – сразу ответил профессор. – Ревность, зависть и неудовлетворённые амбиции. Ты мой лучший ученик. Давно известно, что любой удар по специалисту, делающему первые робкие шаги в профессии, направлен и в сторону его учителя. Во-первых, я отнял у него любимую женщину. Во-вторых, Веселов, как бездарный человек, не имеющий возможности хотя бы что-нибудь внести в науку, будет всегда завидовать успехам других. Только основной мотив, движущий его поступками, заключается отнюдь не в этом. Он всё-таки проиграл свою партию! Эндшпиль остался не за ним. Восемь лет спустя я защитил докторскую диссертацию, а Веселов был совершенно уверен, что его очередная научная степень не за горами. По мнению этого прохиндея, твой учитель находился перед ним в неоплатном долгу. Ведь мне хватило ума не передавать своему «другу» содержание разговора с бывшим вахтёром.

Профессор уже подходил к концу своего рассказа.

– Я наотрез отказался помогать Веселову, мотивируя это недостатком свободного времени. Подобное поведение удивило моего заклятого друга, но он не высказал сколько-то значительных эмоций. Неблагодарность не является чем-то постыдным для таких людей. Уже через полгода наш знакомый представил на суд университетского научного сообщества законченную работу.

– Так, значит, ваш приятель не так уж и бездарен, – прокомментировал ученик.

– Я бы думал точно так же, если бы не одно «но». Беглый взгляд на этот труд сразу давал ответ о его происхождении. Он представлял собой обычную выборку из пяти известных работ при полном отсутствии оригинальных результатов. Мне стало тогда жалко этого горе-учёного, и твой наставник решил не добивать Веселова. Твой учитель уговорил бывшего друга снять диссертацию с рассмотрения. Будущее показало цену ошибки. Веселов не простил и, видимо, уже никогда не сумеет простить своего поражения. Очень скоро стало ясно очевидное: я приобрёл себе смертельного врага.

– Что же нам теперь делать? – молвил «академик». – Наш недруг сделал своё чёрное дело. В университет пришла бумага из оргкомитета конференции. Как теперь мне доказать, что меня просто оклеветали?

– Самое главное – не паниковать, – ответил профессор. – Защиту диссертации, конечно, придётся отложить. Всего на полгода. Того желает госпожа политика, требования которой, мой друг, ты проигнорировал. Преступление не существует без наказания. Запомни эту аксиому. Но не спеши слишком переживать из-за этой дурной истории. Академик Каретников, узнав о случившемся, уже имел серьёзный разговор и с оргкомитетом конференции, и с нашим ректором. Так что подозрение в плагиате в отношении тебя скоро будет развеяно по ветру. Только есть ещё одна серьёзная тема, которую нам необходимо обсудить.

– Что ещё случилось? – спросил ученик, уже совсем сбитый с толку.

– Академик Каретников хочет стать научным руководителем твоей работы. Так что госпожа наука от происков Веселова только выиграет.

– Я вас не предам, – ответил резко молодой человек. – Вы тратили на своего ученика время и силы, терпеливо учили принципам и методикам научного поиска, а все лавры получит совсем другой человек, не приложивший руку к моему воспитанию…

Профессор улыбнулся и тут же нахмурился. Благородство ученика явно не добавило старику радости.