Kitabı oku: «Закон Арены», sayfa 2
Магазин автомата у меня был как раз на двадцать патронов, потому их пришлось экономить заранее. Двоим болотным, удобно для меня сидящим за столом и с любопытством смотрящих, чем кончится «знакомство» корешей с девушкой, я одной пулей разнес сразу две головы.
И выглядело это эффектно!
Один негромкий хлопок – и в баре словно два арбуза раскололи в мясо синхронными ударами двух кувалд. Брызги крови, кусочки мозга и обломки костей веером разлетелись по всему бару, со смачным чавканьем ударили в стены и стекла окон, залепили лица тех, кто сидел рядом или стоял за столами.
Реакцией присутствующих на произошедшее был шок: все привыкли, что в этом баре не убивают, и тут – такое…
Что ж, пришлось их разочаровать. Убить женщину, отстаивающую свою честь, а может, и жизнь, решил один из их друзей, и никто его не остановил. Значит, ответственность за произошедшее несут все присутствующие, и мне придется работать на опережение, чтобы чья-нибудь финка не влетела под ребра мне или Варваре.
И я работал одиночными, быстро и планомерно опустошая магазин автомата и превращая бар в жуткую картину с преобладанием алых тонов. Страшные пули делали свое дело, залепляя горячей кровью глаза присутствующих, вбивая им в раззявленные рты чужие зубы и осколки черепов, сея ужас от понимания последствий негромких хлопков и неярких вспышек, вырывающихся из ствола моего АШ-12…
На меня ринулся было болотный в бронике, выхватывая из чехла на поясе небольшой топор, – и тут же улетел метра на два назад, получив пулю в центр бронежилета и сбив своим телом с ног еще двоих…
Что и говорить, патрон 12,7×55 мм СЦ-130 – фантастическое по своей смертоносности изобретение. Даже если он после моего выстрела и не пробил грудную бронепластину нападающего, то запреградное действие пули превратило внутренности болотного в коктейль из раздробленных костей и мяса, разорванного в клочья. После такого удара выжить мог разве что ктулху, но не человек.
Однако, как бы лихо я ни стрелял из своего автомата, жуткого по своей эффективности, все-таки посетителей бара было намного больше – и они через несколько секунд уже поняли, что в живых я не собираюсь оставлять никого.
И ринулись в атаку.
Мне бы пришлось несладко, но тут в дело вступила Варвара. Краем глаза я видел, как она неумело щелкнула переводчиком огня и, дослав патрон в патронник, принялась стрелять.
Тоже, к сожалению, не особо умело.
Я вообще не любитель стрельбы очередями из автоматов Калашникова, особенно старых серий. Ствол тащит вправо и вверх, так что прицельно работать крайне затруднительно. Ну и, само собой, патроны в магазине заканчиваются с катастрофической скоростью.
Но Варваре, которая принялась поливать очередями вражью силу, было простительно. В ее мире огнестрельное оружие двухсотлетней давности было в жесточайшем дефиците, а патроны к нему – тем более. Потому практики у нее, считай, вообще не было. И это моя ошибка, что еще на Распутье Миров я не заставил ее отстрелять по мишеням хотя бы пяток магазинов. Результат того, что привык думать только о своих проблемах…
А сейчас Варвара стала проблемой для меня.
Когда пули летят веером, высока вероятность, что парочка из них может прилететь и в тебя. Потому я дернулся в сторону, уходя с линии ее выстрела… и почувствовал, как мою шею сжали стальные тиски.
«Еще одна ошибка…» – промелькнуло у меня в голове.
Ну конечно, это был Мебиус.
Когда я начал стрелять, бармен нырнул под стойку – отражение его нырка я заметил в оконном стекле. А сейчас, чуть я замешкался, мутант вынырнул обратно и схватил меня сзади за шею.
Причем сделал это профессионально, сдавив обе сонные артерии. Я сразу почувствовал, что отъезжаю, – типичный эффект от применения такого приема. Причем бармен еще и со страшной силой потащил меня на себя, усиливая воздействие и пытаясь оторвать мои ноги от пола. Сейчас он фактически вешал меня своими лапищами, сплетенными в смертоносный замок.
– Настала пора познакомиться с моей петлей, сталкер! Клянусь Зоной, сегодня она точно не останется без работы! – прохрипел мне в ухо мерзкий голос, и я увидел нависшую надо мной мерзкую харю мутанта. Мелькнула мысль попытаться сунуть в нее ствол АШ-12 и нажать на спуск, но руки уже стали наполовину ватными, и сил в них едва хватало на то, чтобы удержать автомат…
Но тут случилось странное.
АК Варвары тоже заглох – ожидаемо закончились патроны. И в тишине, на мгновение повисшей над окровавленным интерьером бара, я отчетливо услышал смачный плевок, раздавшийся в том месте, где стояла девушка.
Почти немедленно хватка Мебиуса ослабла.
И понятно почему.
На его харе внезапно появилась густая пенящаяся масса, залепившая всю морду. Немедленно раздалось омерзительное шипение, и в ноздри мне шибанул сладковатый запах разлагающейся плоти.
А потом Мебиус заорал.
Страшно заорал.
Так, что аж у меня что-то внутри рефлекторно сжалось. Так жутко кричать может живое существо, лишь испытывая невероятную, запредельную боль. А судя по тому, как быстро, почти мгновенно пенящаяся масса сожрала до черноты лицо мутанта, страдания он испытывал адские.
Но мне его переживания были до лампочки, так как кто-то из посетителей бара уже схватился за ствол моего автомата, а кто-то, судя по характерному звуку, наконец додумался снять с предохранителя пистолет.
Потому действовать надо было максимально быстро – и пофиг, что от асфиксии руки еле шевелятся, а окровавленных баров перед глазами плавает аж целых два.
Я со всей силы рванул автомат на себя, выдирая его из рук схватившего – и, выдрав, ткнул нападавшего стволом в живот, нажав на спуск.
Свинцовую таблетку такого калибра болотный переварить не смог, потому просто отлетел назад, снеся собой стол и открыв мне обзор не очень приятного свойства. Ибо мне в голову целился какой-то орущий бородач с безумным взглядом и раззявленной беззубой пастью, держа в руке самого настоящего «Пустынного Орла».
Конечно, быть пристреленным из знаменитого пистолета-«слонобоя» участь почетная, но у меня были еще кое-какие дела на этом свете. При этом я понял, что бородач пальцем уже выбрал слабину спуска, потому я, на всякий случай быстро сползая вниз спиной по стойке, рухнул на пятую точку, одновременно выстрелив в направлении бородатого владельца легендарного пистолета.
Падение на нижнюю чакру оказалось правильным решением: пуля, взвизгнув над моей головой, сорвала капюшон и обожгла макушку. А вот орущий бородач остался стоять на месте…
Я уж подумал было, что промахнулся, но тут увидел сквозь его открытую пасть кусочек чистого синего неба. Оказывается, моя пуля пробила гортань владельца «Пустынного Орла» и заодно вынесла входную дверь, отчего и получился визуальный эффект небесной синевы между беззубыми челюстями.
А потом бородач, наконец осознав произошедшее, медленно закрыл рот – и умер, грохнувшись на пол. При этом его пистолет проехался по скользкому, залитому кровью полу и ткнулся мне в каблук берца. Интересный знак. Будто оружие, словно бойцовская собака, покинувшая нерадивого хозяина, выбрала себе нового.
Это было как нельзя кстати, так как патроны в моем автомате закончились.
Я вертанулся на полу, освободив руки от АШ-12 и подхватывая «Пустынного Орла», еще раз крутанувшись, поднялся во вращении – и понял, что стрелять больше не в кого.
Нет, я не комиксовый супергерой, способный в одну харю завалить наглухо двадцать человек двадцатью патронами. На полу корчились человек пять раненых, плюс Мебиус выл как ненормальный, закрывая дымящуюся морду всеми четырьмя ладонями, которые тоже дымились и шкворчали, как сало на сковородке.
Также, помимо зарезанного Варварой болотного и двух ею сильно ударенных, она скосила из автомата еще троих. А остальных, да, уделал я, в основном благодаря эффекту неожиданности, который в драках один против многих есть единственная возможность вывезти эту драку и при этом остаться в живых.
Сама Варвара сидела, прислонившись спиной к стене и держась за окровавленную руку выше локтя. Стало быть, ей все же прилетело. Но прежде чем кидаться к женщине с помощью, нужно было доделать дело, ибо недобитый враг обязательно попытается добить тебя, как только немного оклемается от боли и шока.
Я не помнил, сколько патронов в «слонобое», так как не слишком хорошо знал этот дорогой пистолет, непонятно каким образом оказавшийся в Зоне. Но оказалось, что их в нем ровно столько, чтобы закончить начатое.
Отдача в ладонь у «Орла» оказалась жестковатой, аж основание большого пальца заныло.
Грохот при выстреле – значительный, будто из помпового ружья шарахнул.
Рывок ствола вверх при выстреле – вообще жесть! Понятно, почему бородач второй раз выстрелить не успел по живой мишени, резко ушедшей вниз: пока после первого выстрела прицелишься, из тебя уже решето сделают.
Но мощь пистолета была, конечно, впечатляющей.
Один из лежащих на полу довольно шустро потянул из кобуры револьвер, но я выстрелил раньше, развалив надвое череп болотного. А потом прекратил мучения остальных раненых. В Зоне, где нет госпиталей, зачастую такая помощь в радость даже друзьям, раны которых невозможно залечить бинтом из аптечки. Для врагов же она – великодушный подарок. Так лучше и благороднее, нежели оставить раненого человека и уйти – а ночью мутанты, привлеченные запахом крови, будут рвать его заживо…
Я стрелял, пока в «Пустынном Орле» не закончились патроны, – но у меня остался еще один кандидат на суровое милосердие Зоны.
Мебиус.
Он стоял, прислонившись к окровавленной стене бара, закрыв лицо всеми своими лапами, и явно прислушивался к тому, что происходит под ними. Похоже, его лицо, которое таким странным плевком одарила Варвара, больше не шкворчало и не дымилось. Интересно.
Я нагнулся, вытащил у бородача полный магазин, перезарядил «Орла» и совсем уже было собрался гарантированно прекратить страдания хозяина бара… но передумал, опустив оружие.
У многих мутантов Зоны есть такая особенность, как ускоренная регенерация. У Мебиуса она, похоже, была мегаускоренная, судя по тому, как быстро он похудел. При обширных ранениях те же ктулху тощеют на глазах: целые ткани замещают пораженные, служа для них строительным материалом. С хозяином бара буквально за пару минут произошло то же самое: плечи стали костлявыми, на похудевших лапах веревками проступили вены. Еще столько же по времени, и морда мута точно восстановится вместе с глазами.
И тогда он станет очень опасен, ибо я знаю, с какой скоростью умеют двигаться человекообразные мутанты Зоны.
Потому я перемахнул через стойку – и сразу увидел вмонтированный в нее длинный выдвижной ящик. В таких бармены обычно хранят пистолеты, обрезы ружей и средства для фиксации тех буйных посетителей, которых необходимо зафиксировать.
Мебиус не был исключением.
Я рванул ящик на себя и обнаружил в нем – надо же! – хромированного блестящего «Пустынного Орла», а также три пары стальных наручников.
Мне хватило двух.
Я подошел к Мебиусу сзади, приставил к его затылку ствол и сказал:
– Лапы от морды оторви и заведи их за спину. Быстро. Считаю до трех, и два уже было.
Мутант оказался понятливым. Ладони от лица отклеил и через полминуты уже не представлял опасности, так как его верхние конечности были скованы за спиной его же браслетами.
– Помощи не надо, я сама справилась, но спасибо, что предложил, – подойдя, сказала Варвара. Ее раненая рука была вполне профессионально перевязана поверх одежды.
Я открыл было рот, но она перебила:
– Не обращай внимания, это я от вредности. Видела, что тебе было не до меня.
Ну, и на том спасибо.
Мебиус регенерировал активно, только мясо потрескивало. Из обожженных глазниц один за другим повылезали все три глаза, включая подбородочный. Что ж, отлично, не споткнется по пути.
– Ты, кажется, обещал сегодня познакомить меня с петлей? – сказал я. – Ну, пойдем, будем знакомиться.
И ткнул мутанта стволом в затылок.
Мы вышли наружу.
Петля, болтающаяся под крышей, была ни разу не декоративной. Внизу находился ворот с фиксатором и барабаном, на который была намотана веревка. Через минуту шею Мебиуса захлестнула его же петля.
– Продолжим знакомство, – сказал я, поворачивая рукоять.
– Погоди, – просипел Мебиус. – Ты про парня спрашивал. У меня есть информация.
– Это хорошо, – покладисто кивнул я, ослабляя натяжение веревки. – Говори.
– Проходил тут утром такой, как ты описал, – затараторил хозяин бара. – Сказал, что ищет Снайпера и заодно с кем бы подраться. Позавтракал и дальше пошел…
– Сколько ты с него взял за завтрак? – поинтересовалась Варвара.
Мебиус замялся, но я скрипнул воротом, и хозяин бара решил, что честным быть сейчас выгоднее, нежели придумывать какую-нибудь небылицу.
– Он сам «сеятеля» предложил за еду. Я не стал отказываться.
Мы с Варварой переглянулись.
– Золотой за то хрючево, что подают в твоей харчевне, не дороговато ли? – поинтересовался я.
– Это было его предложение, – простонал Мебиус.
– Знаю своего сына, он может, – кивнула девушка. – Похоже, мут не врет.
– Ладно, допустим, – сказал я, ставя барабан на фиксатор. – И куда он пошел?
– Я… Я указал ему на базу вольных, – проговорил хозяин бара. – Они как боргов поприжали, захотели зрелищ, и сейчас у них на «Векторе» Арена, как у боргов в Припяти. Как раз для желающих подраться. Парень туда и направился.
Варвара слегка побледнела.
– Почти во всех мирах на Аренах дерутся до смерти.
– Наш мир не исключение, – заметил я.
– Его там убьют, – закусила губу Варвара. – Нам надо поторопиться.
– И правда, – согласился я, снимая барабан с фиксатора. – Сейчас закончим со знакомством и пойдем.
– Не надо! – взвизгнул Мебиус. – Я же все тебе рассказал!
– Благодарить не буду, ибо я просто под давлением получил то, за что заплатил, – сказал я. – Я бы рад тебя отпустить, но ты поклялся Зоной, что сегодня твоя петля не останется без работы. А Зона не любит, когда кто-то нарушает клятвы.
Я крутанул барабан, и вопль хозяина бара остался внутри него, так как с передавленным горлом особо не поорешь. А потом я повернул барабан еще на три оборота, поставил его на фиксатор, и поспешил отойти в сторону, ибо у повешенных кишечник непременно опорожняется, а мне совершенно не хотелось поймать макушкой кучу дерьма.
– Ты знаешь где этот «Вектор»? – встревоженно спросила девушка, даже не посмотрев на мутанта, дрыгающегося в петле в предсмертных муках. Ай да характер, любой мужик позавидует! Хотя она смерть видела, считай, во всех ее проявлениях, так что и правда, нечего тут особо рассматривать.
– Лучше, чем хотелось бы, – сказал я. – А еще там просто прекрасно знают меня, и у них за мою голову объявлена серьезная награда.
– Значит, без денег не останемся, – криво усмехнулась Варвара.
– Не вижу повода для юмора, – заметил я. – Кстати, спасибо за тот плевок, очень уж он вовремя прилетел. Ты мутант, насколько я понимаю.
Это был не вопрос, а утверждение. Плевать через весь зал так, что после того плевка у бармена рожа расплавилась от слюней, обычный человек, естественно, не сможет. Потому вывод был однозначным.
– А ты догадлив.
Варвара смотрела на меня в упор.
Ну и глазищи!
Такое впечатление, что прям в мозг мне смотрит и читает там все, о чем я думаю! Вполне возможно, что так оно и есть. Я, конечно, и сам кое-что умею, но применять свои навыки псионика на Варваре не хотелось. Непривычно было мне в роли папаши, и как себя вести с матерью моего сына, я пока не очень себе представлял…
– И что теперь? Пошлешь мутантиху куда подальше?
– Пока не собираюсь, – сказал я. – Если, конечно, не начнешь фатально мозг выносить – очень уж я этого не люблю. Так-то я и сам отчасти мутант, потому по поводу твоих способностей особенно возникать не буду.
– Благодарю, – кивнула девушка. – А то у нас в Новгороде мутантов не любят. Приходилось скрывать, кто я на самом деле. Хоть способностей и немного, но и за них у нас могли запросто из кремля выгнать, чтоб, не дай Создатель, мута не родила.
Она запнулась.
– Ничего страшного, – сказал я. – Было б удивительно, если бы у двух мутантов родился… обычный человеческий ребенок.
– Ты хотел сказать «нормальный», – невесело усмехнулась Варвара. – Но это – нормально. И спасибо, что не спрашиваешь, зачем я отправилась на поиски взрослого парня.
– А чего тут спрашивать? – пожал я плечами. – И так понятно. Взрослый парень с мозгом ребенка и навыками мутанта, доставшимися ему от родителей, должен быть под присмотром, чтоб дел не натворил, которые разгребать себе дороже. Это ты правильно решила, что его найти надо. Вот только переться в логово вольных в костюмах «Борга» не совсем верное решение. Пойдем-ка обратно в бар. Посмотрим, что у Мебиуса есть в закромах.
* * *
В Зоне любой владелец сталкерского бара является торговцем по совместительству. Покупает хабар у ловцов удачи, а потом перепродает его на Большую землю порой в десять-двадцать раз дороже. Ну и сталкерам, разумеется, толкает оружие и снаряжение втридорога, как же без этого?
В общем, любой бар – это далеко не основная статья дохода для бармена. Так, дополнительная приманка для сталкеров, соскучившихся по нормальной еде и выпивке. Потому у каждого бармена при его заведении присутствует склад, где любой, даже самый требовательный ловец удачи всегда найдет то, что ему нужно. А не найдет – бармен закажет на Большой земле необходимое, и оно будет доставлено очень быстро, будто и не окружает Зону кордон из колючей проволоки, вдоль которого щедро натыканы пулеметные вышки.
У Мебиуса склад был душевный, грамотно разделенный на сектора. В одной части продовольствие и консервированная вода, в другой, основательно укрепленной, – боеприпасы и взрывчатка, в третьей – оружие, в четвертой – снаряга и медикаменты. Очень обстоятельный склад, продуманный. Я такого порядка даже у Жмотпетровича не видел, хотя тот в своем деле был признанным профессионалом.
Рану Варваре я обработал, зашил и заклеил фиксирующей стерильной повязкой из дорогой импортной аптечки. Хорошо, что на девушке бронекостюм был. А так хоть экспансивная пуля и пробила бронеткань, но развернулась в ней, а не в мясе, к тому же потеряв скорость.
В результате рука осталась целой, не развороченной в лоскуты, лишь кожу пуля порвала. Выглядела рана жутковато, но в целом была не опасной, даже на функционале конечности не сказалась – повязка дополнительно стянула края раны, так что швы точно не разойдутся, если, конечно, не начать дрова колоть, например.
А потом мы переоделись.
В закромах Мебиуса был шмот на любой вкус, но я выбрал для нас костюмы группировки «Наймиты». Наемников во всей Зоне уважают и побаиваются, даже «Борг» с «Волей» предпочитают с ними не связываться. И это правильно, ибо в рамках отмщения за заваленного члена своей группировки наймиты хладнокровно и принципиально выпиливают не только причастных к убийству, но и всех их родственников.
К тому же костюмы оказались очень годными, видимо, последней модели. Бронепластины – облегченная керамика с маркировкой, означающей пятый класс защиты. То есть удержат пулю и АКМ со стальным термоупроченным сердечником, и даже СВД. Бронеткань я обычным ножом потыкал, причем довольно сильно – ей хоть бы хны. В общем, очень приличная «шкура» с продуманным балансом легкости и защиты.
Мимо легкобронированных берцев я тоже не смог пройти: про них лишь слышал, но в руках держать не доводилось. Верх пошит из какой-то необычной ткани, полимерной, что ли. По виду как обычная кожа, но пощупаешь, как она легко и в то же время упруго гнется под пальцами, – и сразу понятно, что тут какая-то научная фантастика, а не обувь.
А уж как на ноге сидят – не передать. И ценник на них болтается, от вида которого я прифигел изрядно. Такие берцы я б себе точно вряд ли когда смог позволить, ибо за хабаром не гонюсь, а приз мой, выданный в Японии кланом якудзы, небось уж давно тот клан себе обратно забрал. Я так и не удосужился заняться этим вопросом, а потом обнаружил, что в суматохе где-то все японские документы на деньги и призовую недвижимость банально потерял. Да и хрен с ними. Не был никогда миллионером, нечего и начинать.
В общем, затарились мы с Варварой по полной и шмотом, и припасами, рассовав их в компактные рюкзаки из той же ткани, что и костюмы. И оружием, разумеется, разжились. Признаться, задолбался я таскать на себе эффективный, но тяжелый АШ-12 и уж тем более расстался с трофейным «Пустынным Орлом» – тяжелой и громоздкой игрушкой, для Зоны годной лишь весьма условно.
Конечно, хотелось мне взять кастомизированный и отлично укомплектованный автомат Калашникова – и приклад раздвижной, и рукоять спортивная, и коллиматор, и подствольник «Костер». Мечта, а не автомат. Но увы, если уж косить под наймита, то изволь и оружие иметь соответствующее.
Потому я выбрал для себя и Варвары американские автоматы LR-300, которые наемники весьма уважают и пользуются в Зоне преимущественно ими. С чем связана такая любовь к штатовскому огнестрелу, я так и не понял. Думаю, скорее всего, с понтами, ибо оружие это очень дорогое – самый навороченный «калаш» будет стоить в наших местах вдвое дешевле этой импортной игрушки.
Но делать нечего, образу надо соответствовать. Потому пришлось подзатариться натовскими патронами 5,56×45 мм, которые в Зоне вот так с ходу не найдешь, повесить себе на пояса итальянские «Беретты», а на головы натянуть фильтрующие маски, образу наймитов никак не противоречащие. С масками этими в Зоне по-разному бывает. Кто-то их носит, опасаясь поймать в легкие радиоактивную пылинку, а кто-то давно на те маски забил и ходит без защиты, дыша полной грудью. До первой пылинки, разумеется.
До «Вектора», судя по КПК, было около двух километров, которые с детекторами аномалий последней модели, имеющими встроенные тепловизоры, можно было пройти довольно быстро. Разумеется, крутую электронику мы тоже позаимствовали на складе Мебиуса, и ее Варвара освоила с ходу интуитивно. Задала пару вопросов, конечно, остальное – сама. То ли в мире Кремля сохранились похожие устройства, то ли это врожденные мут-способности сработали, я уточнять не стал. Нужно было уходить, пока в бар не начали собираться другие болотные.
– Похоронить бы надо, – кивнула Варвара на трупы, когда мы проходили через залитый кровью зал, уже успевший пропахнуть давно не мытой бойней.
– Согласен, – сказал я. – К тому же лишних следов нам тоже не надо.
И вернулся на склад за ручным огнеметом. Там как раз советский ЛПО-50 на сошках посреди зала раскорячился.
Пригодился.
Мы вышили из деревянного здания, отошли метров на двадцать, и я привел огнемет в действие. Архаичная, безусловно, машинка, но действенная.
Струя пламени охватила бар сразу, но я для надежности выстрелил еще два раза, опустошив полностью все три баллона. После чего, бросив разряженный и уже бесполезный агрегат, полюбовался на ревущее пламя, разом похоронившее всех посетителей заведения. Жаль, конечно, их, но увы, они мне просто не оставили другого выхода.
– Пойдем, – сказала Варвара. – Нужно торопиться.
– Пойдем, – эхом отозвался я.
Грустно это, когда живые существа гибнут по собственной дурости. Но, с другой стороны, не дури – и шансов отправиться на тот свет раньше срока будет меньше. Простая философия Зоны, идти против которой – себе дороже.
* * *
После сожжения бара на душе было тяжеловато, но от «умных» берцев у меня аж настроение поднялось. Наноматериал, что ли, какой-то фантастический на них поставили, но ногу они облегали просто идеально, так что идти было – одно удовольствие. Ну, хоть что-то хорошее в жизни. Человек вообще в массе своей существо примитивное: раздобыл хорошую обувку – и радости до небес…
Варвара же была в менее приподнятом настроении. Настороженно косилась на развалины деревенских домов, хмурую осеннюю природу Зоны, недоверчиво смотрела на низкое небо, затянутое грозовыми тучами…
И через минут десять ходьбы спросила:
– У вас здесь всегда так?
– Что именно? – не понял я.
– Пейзажи депрессовые.
Я пожал плечами.
– Обычные. Можно подумать, у вас в Новгороде прям Диснейленд. С ходячими мертвецами вместо аттракционов.
– Не смешно. У нас хоть солнце бывает…
– Стоп! – прервал я ее. – Обходим по кругу.
– Что обходим? Нет же ничего…
И тут же, глянув на экран детектора, осеклась:
– Аномалия, да?
– Угу, – сказал я. – Болтать здесь на ходу, конечно, можно, но при этом надо либо в экран детектора пялиться неотрывно, либо дорогу провешивать, кидая впереди себя болты или гильзы. Иначе местная депрессовая природа запросто оторвет язык вместе с головой.
Для наглядности я бросил впереди себя гильзу, которых у меня всегда полные карманы, – туда, где на первый взгляд ничего не было, кроме грязи и хилой серой травы. Раздался негромкий хлопок, и вместо гильзы на земле остался лежать тонкий металлический блин, раскатанный в фольгу.
– «Гравиконцентрат», – сказал я. – Питается, как я понимаю, кровью жертв, а мясо плющит в сырую пленку, на запах которой приходят голодные мутанты.
– Которых он тоже плющит, – продолжила мою мысль Варвара. – Грамотная пакость. У нас тоже аномалии встречаются, но другие и реже.
– Я в курсе, – кивнул я. – Пошатался в свое время по вашему миру. Впечатлений на восемь романов хватило и еще осталось полмешка. Рад бы забыть, да не получается.
– Я тоже много чего хотела бы забыть, – вздохнула девушка. – Но память штука непостоянная. Что не надо – помнишь, а что надо – непременно забудется…
Конечно, трепаться в Зоне на ходу непрофессионально – внимание отвлекается, можно прозевать что-то неприятное. Но, с другой стороны, если молчать всю дорогу, однообразный унылый пейзаж замылит взгляд, и тогда точно прозеваешь блеск оптики в окне развалившейся избы или бросок мутанта из кустов.
Потому переброс незначительными фразами во время марш-броска по зараженным землям важен для мозга: и излишнее психологическое напряжение снимается, и концентрация внимания не ослабевает. Главное, как в любом хорошем деле, не увлекаться и чесать языками в меру.
Еще на пути нам попалась пара мелких аномалий, плюс в роще, расположенной слева от тропинки, по которой мы шли, сверкнули чьи-то глаза. Похоже, квазимясо в засаде сидело, поджидая легкую добычу. Но двое вооруженных путников не показались мутанту простым решением пищевой проблемы, и напасть он не рискнул. Опытная тварь. Видать, раз-другой нарвалась на сталкерскую пулю, и повторять болезненный эксперимент желания у нее не возникло.
Вскоре показался унылый бетонный забор комплекса производств «Вектор» с понатыканными вдоль того забора пулеметными вышками. По сравнению с последним разом, когда мне довелось побывать здесь, вышек стало побольше: похоже, стычка с маткой потолочников и ее потомством кое-чему научила вольных1.
Ворота, к которым мы подошли, однозначно сняли с забора советской войсковой части и присобачили к забору «Вектора». Стальные, с облезлыми красными звездами на створках. По бокам ворот – бетонные башенки с длинными амбразурами: удобно держать на мушке всяких подозрительных персонажей типа нас с Варварой.
Рядом с воротами в заборе находилась стальная дверь, из-за которой, позевывая, вышел вольный в тяжелом штурмовом комбезе и с АКС-74У в руках, ствол которого он немедленно направил мне в живот.
– Кто такие? – вызывающим тоном проговорил он. – И какого хрена вам тут надо?
– Ты ствол-то убери, – как можно дружелюбнее сказал я. – Тогда и поговорим.
Видимо, мой голос из-под маски не показался вольному дружелюбным, скорее, наоборот. Ствол его автомата немедленно задрался выше и теперь был направлен мне между глаз.
– А ты не умничай тут, понял? – рявкнул караульный. – А то не посмотрю, что вы из наймитов. Пулю в череп, тело в яму с радиоактивными отходами, и пусть ваши потом ищут, куда вы делись. Как тебе вариант?
– Не нравится, – честно отозвался я. – Мы тут вообще-то по делу. В баре сказали, будто у вас на Арене что-то вроде чемпионата намечается?
– Ну, типа того, – окинув меня подозрительным взглядом, отозвался вольный. – Участие со своим оружием. Взнос тыща советских рублей либо валюта в эквиваленте. Первая серия – четыре боя. Вторая – два, с оставшимися в живых. Ну и в третьей два финалиста машутся. Призовые три тыщи плюс хабар с семи выпиленных участников.
– А вам, значит, остается пять, – кивнул я.
– А ты думал, мы тут благотворительностью занимаемся? – окрысился вольный. – Устраивают условия – плати взнос и двигай на Арену. Не устраивают – проходи, не задерживайся.
Я заранее предполагал, что здесь будет нечто подобное, потому выгреб из тайника Мебиуса всю наличность. Тайники у барменов все стандартные, под стойкой – больше просто прятать некуда, – потому я знал, где искать. И сейчас, вытащив пачку банкнот, протянул их вольному.
Караульный, слюнявя пальцы, пересчитал деньги.
– Здесь полторы тыщи с мелочью, – заявил он. И, окинув взглядом нас с Варварой, сказал: – За эти деньги тебя могу как бойца оформить, а бабу твою – как зрителя провести. Просто позырить бои стоит семьсот, но вам за опт скидка. Годится?
– А за бабу ответишь? – поинтересовалась девушка.
– Ишь ты, какая бойкая, – хмыкнул вольный. – Ладно, не прими в ущерб. Зрительницей устроит проход?
– Устроит, – буркнула Варвара, понимая, что по-другому не получится. За бойцов караульный вел отчет перед начальством группировки, а зрителей наверняка проводил на Арену «вчерную», кладя барыш себе в карман, – оттого и был сейчас так любезен и галантен. По меркам Зоны, разумеется.
– Договорились, – ощерился во всю пасть вольный, показав неважно сохранившиеся четыре желтых зуба. И, достав из кармана, протянул мне жестяной кружок, вырезанный из консервной банки с грубо выдавленной на нем цифрой 7. – Ты держи жетон участника, отдашь смотрителю Арены.
И, повернув голову к Варваре, добавил:
– А тебя Дыня отведет на трибуну. На самое лучшее место посадит, отвечаю.
– Принято, – кивнула девушка.
– Дыня! – заорал караульный. И, не дождавшись ответа, выдал на одном выдохе: – Дыня, пся крев, бобер пердоле, холера ясна! Пшестань спать, курва мачь!
В боковой башне сбоку со скрипом открылась обитая железом дверь, в которую высунулась заспанная харя, похожая на перезрелую тыкву.
– Со хцежь? – спросила харя.
– Работа есть, – уже на русском разъяснил караульный. – Отвести зрителя надо. И на лучшее место посадить. – И пояснил нам: – Брат мой. Сами мы с Польши. По-русски понимаем, конечно, но доораться до брата, когда он дрыхнет, можно только по-нашему. – И добавил в сердцах: – Ду холери такий брат!
– Простой язык для изучения, – сказала Варвара. – Я и без перевода все поняла.
– Вот с Дыней и попрактикуешься по пути, – вновь ощерился караульный. – Он проводит окольными путями, чтоб вопросов не было. А тебе, боец, прямо и направо. Кто докопается – покажи жетон, скажи, что на бой идешь. Все, проходите. Веселой вам Арены.
