Kitabı oku: «Жизнь без возраста», sayfa 2
«Сумасшедшие» лейкоциты
Иммунная система объединяет органы и ткани, различными способами защищающими наш организм, сохраняя его биологическую индивидуальность. Деятельность иммунной системы направлена на уничтожение любого чужеродного агента, будь то возбудитель болезни, ядовитое вещество, инородное тело или собственная клетка, больная, поврежденная либо злокачественно переродившаяся. Уничтожением «чужаков» занимаются фагоциты (неспецифическая активность), лимфоциты и некоторые другие клеточные факторы.
Основные «солдаты» нашей иммунной системы – белые кровяные тельца (лимфоциты), которые проявляют так называемую специфическую активность, направленную на уничтожение конкретных «чужаков». Все разнообразие белых кровяных клеток делится на два типа: В или Т. В-клетки выделяют антитела – особые белки, которые как бы приклеиваются к проникшим в организм болезнетворным микроорганизмам и/или чужеродным белковым образованиям и разрушают их. Т-лимфоциты вырабатываются вилочковой железой (тимусом). Они стимулируют (Т-хелперы) и тормозят (Т-супрессоры) выработку антител. А также (Т-киллеры) уничтожают больные (например, пораженные вирусом) или поврежденные клетки организма (в том числе раковые).
Известно, что с возрастом чувствительность иммунной системы снижается, что в первую очередь обуславливается тем, что лимфоциты как будто теряют способность к распознаванию, позволяющую им отличать свои белки от чужих.
Доктор Уильям Адлер (Национальный институт гериатрии, штат Мэриленд) предположил наличие связи между старением и функциональными нарушениями в иммунной системе, поскольку есть данные о том, что с возрастом в человеческом организме не только снижается производство Т-лимфоцитов, но и сами они функционируют не столь эффективно, как в молодости.
Одним из важнейших элементов иммунной системы традиционно считается селезенка. В ней хранится запас эритроцитов, которые выбрасываются в общий кровоток в случаях большой кровопотери или сильного физического напряжения. В селезенке же, как в своеобразном депо, хранится немалый запас Т-лимфоцитов, и даже тогда, когда тимус теряет способность производить Т-лимфоциты, в селезенке сохраняется достаточный их запас.
При этом селезенка – довольно загадочный орган, поскольку в случае повреждений нередко удаляется без каких-то видимых последствий (вред от травмы селезенки обычно наносится обширным внутренним кровоизлиянием). То есть организм как будто неплохо умеет без нее обходиться.
Коллега Адлера доктор Такаши Макинодиан в 1969 году предположил, что хранимый селезенкой запас Т-лимфоцитов с годами «портится», в нем возрастает количество дефектных клеток, дурно исполняющих свои функции, что проявляется как старение. Один из подтверждающих эту гипотезу экспериментов состоял в том, что молодым мышам вводились клетки селезенки старых мышей, при этом срок жизни молодых сокращался. Когда же Макинодиан удалял у старых животных селезенку, срок их жизни увеличивался почти вдвое – из всех гериатрических экспериментов в этом было достигнуто самое значительное продление жизни подопытных мышей.
Однако Макинодиан учел, что в селезенке находится масса вполне жизнеспособных Т-лимфоцитов, без которых организму нечем будет бороться с болезнями и раковыми клетками. И само по себе удаление селезенки в качестве способа продления жизни недостаточно эффективно. Поэтому, предложил Макинодиан, после удаления селезенки необходимо вводить Т-лимфоциты, либо взятые у пациента, когда он был молод, и замороженные, либо взятые у совместимого более молодого донора. Если первый способ пока практикуется только на мышах, то второй вполне доступен: «недостачу» Т-лимфоцитов донора быстро восполнят его тимус и селезенка. Макинодиан в своих экспериментах по Т-лимфоцитарному омоложению после удаления селезенки у старых крыс вводил им Т-лимфоциты от молодых. Подопытные животные проявили значительно большую устойчивость к болезням, чем контрольная группа.
Доктор Рой Уолфорд (Калифорнийский университет, Лос-Анджелес) также полагает, что старение – это процесс нарушения нормального функционирования лимфоцитов. Во-первых, с возрастом ослабевает реакция лимфоцитов на раковые клетки, что объясняет возрастное увеличение частотности онкологических заболеваний. Во-вторых, В– и Т-лимфоциты, которые начинают хуже распознавать «чужаков», принимаются атаковать свои собственные клетки, причем не только раковые, но и здоровые. Это явление назвали аутоиммунитетом (защита от себя). По данным исследований, с возрастом доля антител, вырабатывающихся против собственных белков (аутоантител), сильно возрастает и за период с сорока до восьмидесяти лет количество аутоантител может увеличиться в 6–8 раз.
Уолфорд относит к аутоиммунным заболеваниям многие из тех, которые традиционно считаются возрастными: повреждающий сердечные клапаны ревматизм, разрушающий суставы ревматический полиартрит, убивающий почки гломерулонефрит. Коллега Уолфорда доктор Патриция Мередит уверена, что процесс старения – это «некий аутоиммунитет, затрагивающий все ткани тела».
Полвека назад Аллан Голдстейн из Медицинской школы Техасского университета (Галвестон) обнаружил выделяемый вилочковой железой гормон тимозин и предположил, что именно этот гормон поддерживает активность Т-клеток. Обнаружив, что с возрастом выработка тимозина снижается, Голдстейн предположил, что возрастное увеличение количества онкологических и аутоиммунных заболеваний, которые Уолфорд считает причиной старения, вызвано нехваткой тимозина. Эту гипотезу подтверждает эффективность тимозина против некоторых видов рака.
Самое интересное в таком взгляде на старение то, что аутоиммунное старение (общее ослабление иммунитета и увеличение количества аутоиммунных заболеваний с возрастом) может быть замедлено – и значительно – диетой. Первые исследования в этом направлении провел Клив Маккей из Корнеллского университета, продемонстрировав, что продолжительность жизни крыс в условиях жесткой диеты возрастает на четверть. Эксперименты Маккея многократно повторялись, варьировались и углублялись десятками исследователей разных стран.
Основные принципы «омолаживающей» лабораторной диеты: максимально возможное без ущерба для здоровья снижение калорийности рациона при сохранении его полноценности (содержания белков, жиров, углеводов, витаминов и минеральных веществ). Хотя максимальная продолжительность жизни лабораторных животных практически не изменялась, зато средняя (то есть продолжительность жизни экспериментальной группы животных) увеличивалась значительно (от 25 до 50 %). Это означает, что значительно увеличивалось количество животных, доживающих до максимально возможного возраста. При этом продление жизни совершенно очевидным образом было связано с уменьшением количества как заболеваний, связанных с возрастным ослаблением иммунитета, так и характерных возрастных (весьма вероятно – аутоиммунных) заболеваний, таких как рак, болезни сердца и почек. А самое важное – мышки, доживая на низкокалорийной диете до максимально возможного возраста, при этом значительно меньше дряхлели.
«Существенное продление жизни за счет ограничения в еде можно объяснить тем, что иммунная система… более всех других систем организма восприимчива к голоданию» – вот точка зрения Роя Уолфорда. По его мнению, ограничение в пище не только не вредит иммунной системе, но, напротив, замедляет ее деградацию, способствуя сохранению «молодости» Т– и В-лимфоцитов.
Таким образом, можно уже считать доказанным: ограничение калорийности рациона до необходимого минимума не только продляет жизнь (от «на треть» до «вдвое», в зависимости от того, с какого возраста подопытное животное сажают на диету), но и сокращает период старости. «Недокормленные» мышки не только живут чуть не вдвое дольше своих вдоволь питающихся собратьев, но и значительно дольше сохраняют бодрость (в частности, способность к размножению).
Известный британский ученый Алекс Комфорт полагает, что диета «остается наиболее эффективным из всех известных в настоящее время методов изменения скорости… дряхления».
Определяем слабое звено
Итак, старение как результат накопления разного рода повреждений сегодня считается установленной научной парадигмой. Другое дело, что причины и проявления «повреждений» могут быть различными, а значит, и способы победить старость должны быть столь же разнообразны: человеческий организм (и вообще организм теплокровных млекопитающих) – очень сложная «машина». И если сделать шаг «вверх», от уровня клеток и тканей – к органам, различия, разумеется, не исчезнут, скорее наоборот. Поэтому борьба со старением – задача комплексная и решаться должна применительно к каждой из систем.
Старение – процесс, безусловно, гетерохронический: все органы и системы стареют с разной скоростью, причем у каждого по-своему. У одного первым сдает сердце, у другого – почки, у третьего – суставы. Поэтому, прежде чем начать рассматривать возрастные процессы в каждой из систем нашего организма, имеет смысл спросить себя: какая из систем – мое слабое звено?
Надежнее всего на этот вопрос ответит полноценное медицинское обследование. Однако самую приблизительную прикидку можно сделать… да хоть сию минуту. Для этого подходит простейший тест на определение своего биологического возраста. Вообще-то для его определения медики используют не менее пятнадцати-двадцати параметров (по три-четыре теста на каждую из систем организма), большинство из которых измеряется с помощью достаточно сложных аппаратов и методик, а «домашним» тестированием биологический возраст определяется весьма приблизительно. Однако понять, какая из систем сильнее «торопится» в старость, с его помощью вполне можно.
Начнем?
1. Сердце и сосуды.
Сосчитайте свой пульс в положении стоя. Присядьте 20 раз и снова сосчитайте пульс: на сколько он повысился?
До 10 ударов – вашей сердечно-сосудистой системе 20 лет;
на 10–20 ударов – 30 лет;
на 20–30 ударов – 40 лет;
на 30–40 ударов – 50 лет;
на 40 и более ударов – 60 лет.
Не смогли доделать приседания до конца – 70 и старше.
2. Дыхательная система (проба Штанге):
Задержите дыхание на вдохе. Сколько сможете не дышать?
46 секунд – вашим легким 20 лет;
42–25 лет;
38–30 лет;
35–35 лет;
30–40 лет;
28–45 лет;
25–50 лет;
23–55 лет;
21–60 лет;
меньше 20 секунд – ваши легкие старше 65 лет.
3. Дыхательная система (второй тест).
С какого расстояния вы можете задуть свечу?
1 метр – вашим легким 20 лет;
80–90 см – 30 лет;
70–80 см – 40 лет;
60–70 см – 50 лет;
50–60 см – 60 лет;
менее 50 см – 70 лет и старше.
4. Нервная система (первый тест, скорость реакции).
Попросите кого-нибудь подержать перед вами линейку длиной 50 см (вертикально, цифрой «0» вниз, держать надо за другой конец). Ваша рука примерно на 10 см ниже линейки. Когда ваш помощник (неожиданно для вас) отпустит линейку, вы должны поймать ее большим и указательным пальцами. На какой отметке сошлись пальцы?
До 20 см – вашим нервам 20 лет;
30 см – 30 лет;
35 см – 40 лет;
40 см – 50 лет;
45 см – 60 лет;
не успели поймать – 70 и старше.
5. Нервная система (второй тест, координация).
С закрытыми глазами встаньте на одну ногу (вторую ступню уприте в голень опорной ноги или просто слегка приподнимите). Руки для баланса можно развести в стороны, главное – ничего не касаться. Засеките по секундомеру, сколько сможете так простоять.
Больше 30 секунд – вам 20 лет;
25–30 секунд – 30 лет;
20–25 секунд – 40 лет;
10–20 секунд – 50 лет;
меньше 10 секунд – 60 лет;
сразу теряете равновесие – 70 и старше.
6. Гормональный баланс.
Как часто вы испытываете желание и готовность заниматься сексом?
Ежедневно – 20 лет
4–5 раз в неделю – соответствует возрасту 20 лет;
2–3 раза в неделю – 30 лет;
1–2 раза в неделю – 40 лет;
2–4 раза в месяц – 50 лет;
1–2 раза в месяц – 60 лет;
реже – 70 лет.
7. Суставы и связки (первый тест).
Из положения стоя наклонитесь вперед. Куда вы дотянулись ладонями?
Положили ладони на пол – вашим связкам 20 лет;
коснулись пола только пальцами, ладонями не дотянулись – 30 лет;
дотянулись ладонями до щиколоток – 40 лет;
положили ладони ниже колен – 50 лет;
коснулись колен – 60 лет;
не дотянулись до колен – 70 и старше.
8. Суставы и связки (второй тест).
Заведите обе руки за спину: одну снизу, вторую через плечо. Попытайтесь на уровне лопаток соединить пальцы рук.
Легко сцепили пальцы в «замок» – вашим суставам 20 лет;
пальцы соприкоснулись, но сцепить не вышло – 30 лет;
ладони близко, но пальцы не касаются – 40 лет;
ладони за спиной, но довольно далеко друг от друга – 50 лет;
еле-еле завели ладони за спину – 60 лет;
не получается завести за спину обе руки – 70 лет.
9. Кожа
Защипните кожу ладони большим и указательным пальцами другой руки на 5 секунд. Теперь засеките: за сколько секунд складка расправится, а белое пятно исчезнет?
До 5 секунд – вашей коже 20 лет;
за 6–8 секунд – 30 лет;
за 9–12 секунд – 40 лет;
за 13–15 секунд – 50 лет;
за 16–19 секунд – 60 лет;
более 20 секунд – 70 и старше.
10. Субъективная оценка: на сколько вы себя чувствуете?
Теперь рассчитайте среднее: сложите все получившиеся числа и разделите на десять. Вот ваш биологический возраст. Определенный более чем приблизительно, но важно другое. Посмотрите, какие из показателей больше, чем полученное среднее. Вот они и указывают, на что в первую очередь следует обратить внимание: на нервную систему, сердце или суставы.
Дела сердечные
– Уж лучше бы я еще тогда умерла. А то возятся все со мной, и ты сколько времени и сил потратила. А толку?
– Вот так новости! Практически все восстановилось, радоваться надо, и на тебе!
– Ну и что – восстановилось. Все равно… Чего тут радоваться? Еще один инсульт – и с приветом. Или инфаркт. Все утро сегодня сердце жмет. Уж лучше бы тогда. Сразу.
– Ну, положим, даже повторный инсульт – это не безнадежно, уж поверь. Но с чего ты вообще взяла, что у тебя должен быть повторный инсульт? Он случается далеко не у всех, а у тех, кого первый ничему не научил, кто продолжает здоровье гробить.
– Да ладно, не у всех! Это все медики говорят, чтоб статистику не портить.
– Та-ак. Уж не тетушка ли Галина Петровна тебя навещала? Неудивительно, что у тебя сердце жмет. С ней общаться – лошадиного здоровья не хватит.
Вообще-то Галина Петровна Анюте не тетушка, так, седьмая вода на киселе. Но заноза та еще. Из тех, что при виде новенькой детской площадки кривятся: фу, будет теперь крик и гам, и вообще зачем, все равно все разломают, нынешние дети – это ж бандиты. Да что там! Я сама слышала, как Галина Петровна возмущалась – представьте! – тем, что вдоль дороги высаживают деревья: мол, только деньги тратят, все равно от выхлопных газов все посадки погибнут.
Вот только Анечка-то и вправду помрачнела совсем:
– Даже если и тетушка! Она ведь правду сказала про инсульт.
– Да какую правду?! Из серии «слышала звон, да не знает, где он»!
– Но ведь нервные клетки не восстанавливаются, – уже довольно неуверенно продолжала Аня.
– Во-первых, если хватает кислорода и питания, то восстанавливаются, хотя и медленно. А главное – восстанавливаются связи между ними. Наш мозг, дорогая моя, очень пластичная штука, с многократным запасом прочности. Вот только кашу в твоем мозгу тетушка устроила, чтоб ей! Пойдем-ка мы с тобой погуляем – это всегда полезно, пусть твои, да и мои нервные клетки кислородом подышат, – а я тебе подробненько все расскажу. Договорились?
– Договорились, – улыбнулась Аня.
Кровь недаром всегда считалась символом и практически синонимом жизни. Именно она несет всем тканям и органам нашего тела кислород и питательные вещества. И ясно, что сердце, неустанно, с четвертой недели внутриутробного развития и до самой смерти, обеспечивающее это «течение жизни», более всех других органов нуждается в дыхании и питании, и именно оно в первую очередь начинает страдать от возрастных изменений. Если с недостатком кислорода мы можем успешно бороться с помощью регулярных физических упражнений и дыхательных гимнастик, то с питанием все сложнее. С годами наш организм сокращает выработку многих необходимых для полноценной жизнедеятельности веществ. Да и извне мы с годами получаем меньше, хотя бы потому, что чем мы старше, тем хуже усваивается то, что мы съедаем. И первым эту нехватку начинает ощущать сердце.
Топливо для «пламенного мотора»
Калий – самый, пожалуй, «сердечный» из всех элементов. Он обеспечивает мембранный потенциал и мышечные сокращения (так называемый натрий-калиевый насос), поддерживает осмотическую концентрацию крови, кислотно-щелочной и водный баланс нашего организма. Калий содержится практически во всех наших клетках, но сердце-то без него просто остановится: без калия невозможны мышечные сокращения – основа работы сердца.
Суточная норма этого элемента 1800–5000 мг. Такой большой разброс возникает из-за того, что физические нагрузки резко усиливают потребность в калии, отвечающем за сокращение мышц.
Пищевые источники калия: бобовые (особенно белая фасоль), шпинат, брокколи, картофель, курага, дыня, бананы, печень, молочные продукты, виноград и рыба. Однако все это справедливо лишь для свежих или свежеприготовленных продуктов – при консервировании количество калия резко падает.
Калий гораздо лучше усваивается в присутствии витамина В6. А вот алкоголь ему сильно препятствует.
Из-за чего возникает дефицит калия? Очевидно, из-за недостаточного его поступления, но главное, из-за усиленного выведения. Мы теряем калий с любыми жидкостями, покидающими наше тело. В основном, разумеется, с мочой. Поэтому прием диуретиков = потеря калия. Но ведь диуретики широко применяются при сердечной недостаточности, гипертонии, ожирении и многих других заболеваниях. Это очень нужные препараты. Так же, как применяемые при лечении гипертонии бета-блокаторы и ингибиторы ацетилхолинэстеразы, которые тоже провоцируют усиленное выведение калия. И что же? Отказаться от них? Да ни в коем случае! Нужно просто помнить о восполнении необходимого количества «сердечного» элемента.
Следующий по значимости (если не учитывать болезненные поносы, которые, к счастью, случаются нечасто) путь выведения калия – потоотделение. Именно поэтому в сильную жару «коленки дрожат и сердце останавливается». Ничего удивительного, это проявляет себя типичная при дефиците калия слабость мышц, в первую очередь – сердечной.
Еще одна причина дефицита калия – непрофессиональные диеты (особенно монодиеты). Или, наоборот, отсутствие всяких диет, питание «как попало». И речь даже не о том, что в несбалансированном рационе не хватает калия. Точнее, не только о том. Главная беда – современный человек ест слишком много соли. Спору нет, соль (хлорид натрия) необходима физиологически, для работы «калий-натриевого насоса», обеспечивающего электрический клеточный потенциал. Но для нормальной работы натрия и калия должно быть поровну. Избыток же натрия организм воспринимает как дефицит калия. Со всеми вытекающими последствиями.
Что происходит при нехватке калия? Гиперполяризация мышечных клеток. Если говорить о самочувствии, то – «дрожь в коленках», утомляемость, мышечные боли, в тяжелых случаях – параличи, дыхательные нарушения (мы дышим реберными мышцами). Нарушения в работе сердца заметны на ЭКГ. Отмечаются желудочковые аритмии, особенно у больных с ишемией миокарда и/или гипертрофией левого желудочка.
Дефицит калия также приводит к повышению артериального давления (не только у больных гипертонией). Причины этого пока не выяснены, однако зависимость наблюдается более чем явная. В том числе и обратная: прием препаратов калия снижает АД (особенно у гипертоников).
И, наконец, недостаток калия приводит к нарушениям в циркуляции магния.
Магний – один из важнейших для нас элементов, хотя, как это ни печально, об этом почти никто не помнит. Биологическая роль магния связана, вероятно, с тем, что на заре зарождения жизни морская среда – ее колыбель – была не хлоридно-натриевой, как сегодня, а в основном хлоридно-магниевой.
Магний участвует в колоссальном количестве наших биохимических реакций, от формирования АТФ (наш универсальный энергоноситель) до синтеза белка. Магний обеспечивает нормальную работу нервной системы, сердечной мышцы, расширяет сосуды, усиливает перистальтику кишечника, препятствуя его атонии, стимулирует желчеотделение и так далее и тому подобное.
Суточная норма магния 300–400 мг (при стрессах и физических нагрузках потребность увеличивается). Его дефицит вызывает сердечные аритмии, ускоряет развитие атеросклероза, повышает риск инфаркта и инсульта, провоцирует развитие остеопороза и артрита, вызывает мышечные судороги и спазмы, разрушает работу нервной системы, делая ее очень уж «нервной», снижает стрессоустойчивость и работоспособность.
Кстати, пресловутый синдром хронической усталости вкупе с депрессивным синдромом – настоящий бич современного городского общества – в значительной степени результат нехватки магния.
Анекдот в тему:
– Я у вас вчера елочные шарики покупал, заберите обратно, они какие-то бракованные.
– Что такое? Краска плохая? Не блестят?
– Да нет… Блестят… Но – не радуют.
Вот это вот «жизнь какая-то бракованная: блестит, но не радует» и есть классический симптом дефицита магния.
А главная проблема в том, что дефицит магния очень трудно восполнить естественным путем. И не потому, что рацион у нас не сбалансирован, а потому, что магния вообще довольно мало в пищевых продуктах. Вот, скажем, один из лидеров по содержанию магния – миндаль. Но, чтобы получить суточную норму магния, миндаля нужно съесть 150 г, а это ни много ни мало половина суточного рациона по калорийности. Да, есть и менее калорийные источники. К примеру, суточная норма магния содержится в 200 г морской капусты или в 500 г шпината. Кто готов ежедневно съедать по полкило шпината? Вообще-то идеальный источник магния – отруби: калорийность низкая, а суточная норма магния содержится всего в 100 г продукта. Но тут так же, как со шпинатом: кто будет есть каждый день отруби?
Правда, самая усвояемая форма – цитрат магния – это пищевая добавка Е345, присутствующая в самых разных продуктах как регулятор кислотности. Но – это же добавка (как соль), сколько ее там?
Поэтому практически единственный доступный источник магния – БАДы. И никуда не денешься.
Селен – еще менее известный, но не менее необходимый нам элемент. Его дефицит, по статистике, наблюдается у четырех человек из пяти. И это при том, что роль его трудно переоценить. Селен необходим для нормальной работы сердца, щитовидной железы и иммунной системы. Он важный участник обменных процессов, антиоксидантной защиты и белкового синтеза. Без него плохо усваиваются витамин Е и йод.
Суточная потребность в селене невелика (это микро-, а не макроэлемент), всего 70–100 мкг, но и у него, как у магния, маловато пищевых источников. В лидерах – жирная скумбрия (достаточно 100 г в день), куриная печень (тоже 100 г в день), красная рыба (120 г). На первый взгляд неплохо, но – каждый день? Вот разве что бразильский орех (не путать с кешью: он индийский орех, хотя родина его и Бразилия) несколько улучшает картину: он настолько напичкан селеном, что для обеспечения суточной нормы достаточно трех граммов сушеного ореха в день. Но, как правило, конечно, селеновую норму стараются восполнять БАДами.
Кофермент (коэнзим) Q (убихинон) – группа жирорастворимых коферментов, присутствующих в клеточных митохондриях практически всех живых организмов, в том числе и у человека, конечно. Больше всего убихинона в органах с наибольшими энергетическими потребностями (в первую очередь сердце и печень). Это мощный антиоксидант (вдобавок он усиливает антиоксидантную активность витамина Е), но главное – это один из важнейших компонентов, обеспечивающих реактивность нервных и мышечных волокон, что делает его поистине незаменимым для нормальной работы сердечно-сосудистой системы.
Современная медицина широко применяет препараты на основе коэнзима (кофермента) Q10. Почему именно десять? Десять – число изопрениловых групп в молекуле. Именно эта форма кофермента характерна для большинства млекопитающих, включая человека.
Снижение концентрации кофермента Q10 – одно из проявлений старения. Максимальная его концентрация в миокарде достигается к двадцати годам, к сорока падает на треть, к шестидесяти – вдвое.
Препараты кофермента Q10 сегодня широко применяют для профилактики и терапии сердечно-сосудистых заболеваний. Десятки клинических исследований (так, в Италии в 1994 году в исследовании участвовало более двух с половиной тысяч человек, страдающих выраженной сердечной недостаточностью), проведенных за последние двадцать лет, доказали их эффективность при сердечной недостаточности, артериальной гипертонии, атеросклерозе, нарушениях сердечного ритма, ишемической болезни сердца (стенокардия, инфаркт миокарда, постинфарктный кардиосклероз). В некоторых случаях (в зависимости от запущенности/тяжести заболевания) отмечалось полное восстановление нормальных размеров и сократительной способности сердца. В тяжелых случаях наблюдалось значительное улучшение состояния сердца. При ишемической болезни сердца, как правило, применялся комплекс «кофермент Q + селен».
