Kitabı oku: «Призрак мальчика в пижаме», sayfa 2
4
Слушай
Как только родители вернулись с работы, Корделия затащила их в гостиную и всё рассказала. Она рассчитывала, что ей посочувствуют. Обнимут. И пообещают, что они первым же рейсом вернутся домой, в Калифорнию.
Вместо этого мама тяжко, разочарованно вздохнула и сказала:
– Корделия, ты достаточно ясно давала понять, что тебе не хочется ходить в школу Тени, но призрак? Ну ты что, вообще?
– Мам, это же правда! – дрожащим голосом настаивала Корделия.
Тем, кто их недостаточно хорошо знал, родители Корделии казались странной парой. Мама – белая американка, высокая и худощавая. Папа – низенький, пухленький китаец. Миссис Лю была мила и общительна, она уже успела завести здесь десяток новых подруг. Мистер Лю почти не открывал рта. Но несмотря на всё несходство, они много смеялись и редко спорили, особенно когда речь шла о воспитании их единственной дочки.
Вот и сейчас родители переглянулись и, как обычно, поняли друг друга без слов.
– Понимаешь, радость моя, не то, чтобы мы тебе не верили, – сказала миссис Лю, откинув с лица белокурую прядь. – По крайней мере, мы верим, что ты веришь в то, что ты что-то такое видела. Но просто…
– Привидений не бывает, – сказал мистер Лю.
Корделия глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь сдержать нарастающее ощущение бессилия. Внешне она была больше похожа на папу. А вот характером – вылитая мама.
– Но я же знаю, что я видела! – возразила Корделия.
– И мы понимаем, как тебе хотелось остаться в Калифорнии, – ответила миссис Лю. – Ну сама посуди – что выглядит логичнее: ты увидела страшную тень и вообразила привидение, что заодно даёт тебе повод не ходить в новую школу, – или ты и в самом деле видела привидение?
– Ничего я не вообразила! – настаивала Корделия. Щёки у неё раскраснелись. – Я видела настоящее…
– Да, этот переезд очень тяжело на тебе сказался, – продолжала миссис Лю. Она увидела, что муж смотрит в пол, и похлопала его по руке. – На всех нас. Но теперь наш дом здесь. И чем скорее ты с этим смиришься, тем скорее ты научишься радоваться своей новой жизни.
– Ну и ладно! – воскликнула Корделия, вскочив на ноги. – Не верите – и не надо! Но я в эту школу больше не пойду! И вы меня не заставите!
– Ну почему же не заставим? Заставим! – улыбнулась миссис Лю. – Мы же твои родители. Это практически наша работа: тебя заставлять.
Корделия, гневно топая, удалилась в свою новую комнату. Она была вдвое меньше её прежней спальни, и там воняло нафталином. Корделия ненавидела эту комнату. Повсюду громоздились коробки. Они переехали полтора месяца назад, но Корделия упрямо отказывалась разбирать вещи.
«Это несправедливо! – думала она, плюхаясь на кровать. – Ну почему они мне не верят?»
Когда Корделии наконец надоело себя жалеть, она заглянула в Инстаграм, стосковавшись по новостям из настоящей жизни. Зря она это сделала. Увидев, как хорошо её подругам, она почувствовала себя вдвое несчастнее. Хуже всего была фотка нарядных Эвы и Мэйбл, широко улыбающихся в камеру. У Корделии засосало под ложечкой от зависти.
«Ну да, а по мне они совсем не скучают!» – подумала она и отшвырнула телефон.
Чтобы как-то отвлечься, Корделия достала свой потёртый старенький нетбук и принялась читать всё подряд, что могла найти про привидения. Куча сайтов оказались полной ерундой, но все самые толковые сходились на том, что привидения обычно обитают в каком-то месте по одной из двух причин: либо человек там жил при жизни, либо он там погиб.
«Ну, жить в школе Тени тот мальчик никак не мог, – думала Корделия. – Он слишком мал, чтобы быть школьником. Значит, он там погиб…»
Корделии потребовалось время, чтобы собраться с духом для следующего этапа изысканий. Она боялась того, что может узнать. Но наконец нагуглила «школа Тени гибель». Большинство ссылок вело на информацию об Элайдже Тени, который в самом деле погиб во время пожара в 1929 году – там нашлось даже несколько чёрно-белых фотографий здания, повреждённого пожаром. О самом архитекторе Корделии почти ничего разузнать не удалось: он, как выразился один из авторов, «вёл чрезвычайно уединённую жизнь». Ссылки, не связанные с Элайджей Тени, имели отношение к школьному смотрителю по имени Дэвид Фишер. Он проработал в школе Тени больше года, а в 2007 году взял и пропал. Может, он и не погиб, но о нём совершенно точно больше никто ничего не слышал.
О малыше под трибуной там ничего не говорилось.
Тут в дверь постучались. Корделия вздрогнула.
– Корди! – окликнула миссис Лю, заглянув в комнату. – Мы в город. Хочешь с нами?
Не успел фургон с вещами подъехать к их новому дому, как родители Корделии принялись что было сил впаривать ей чудеса Нью-Гэмпшира. Они катались на машине через живописные Уайт-Маунтинс, «Белые горы», плавали на каяке по озеру Уиннипесоки и как-то раз провели целый день, пытаясь пересчитать все здешние исторические крытые мосты. Корделия ненавидела эти поездки всей душой. Хуже всего были визиты в «центр» Ладлоу: одна-единственная улочка, застроенная жалкими магазинчиками и ресторанчиками, и среди всего этого – честный деревенский универсам, торгующий всем подряд, от макарон до запчастей.
– Езжайте без меня, – сказала Корделия. – Мне ещё домашку делать.
– Что, прямо в первый день?
Корделия пожала плечами.
– А мы мороженого купим! – попыталась соблазнить её миссис Лю. – Домашнего!
– «Mitchell’s» вкуснее, – возразила Корделия. Они всегда ходили в «Mitchell’s» за мороженым, когда ездили в Сан-Франциско. – А потом, я сейчас буду разговаривать по скайпу с Эвой и Мэйбл. Надо же узнать, как дела у нас дома.
– Твой дом здесь, Корделия.
– Я хочу им рассказать про то, что сегодня было. Уж они-то мне поверят!
Миссис Лю тяжко вздохнула, как будто это Корделия вела себя упрямо и неразумно, и закрыла дверь.
Когда родители ушли, Корделия попыталась связаться с Эвой и Мэйбл. Никто не отвечал. Она сердито захлопнула нетбук. «Попробую ещё раз через несколько минут, – подумала она. – Наверняка же им хочется со мной поболтать! Это просто разница во времени. Только и всего».
А пока что Корделия смотрела в потолок и размышляла о том, что она узнала. На самом деле, эта информация вызывала больше вопросов, чем давала ответов.
«Этот мальчик не учился в школе Тени. И не погиб там. Так какого же фига он там обитает?»
На следующее утро Корделия проснулась в кислом настроении. К тому времени, как её калифорнийские подружки наконец ответили ей в скайпе, она уже была полусонная, и хотя Корделия понимала, что дело в трёх часах разницы во времени, всё равно это заставило её почувствовать себя ненужной. А от самого разговора стало ещё хуже. Корделия всё пыталась рассказать им про привидение, но Эва с Мэйбл непрерывно тараторили о своём: о своих учителях, о своих друзьях, – Корделия не могла и слова вставить. А к тому времени, как возможность, наконец, представилась, Корделии уже расхотелось им что-то рассказывать.
«Они меня уже забыли», – думала она, глядя в окно на маленькие домики, построенные вдалеке от проезжей дороги. Поездка на школьном автобусе тянулась бесконечно, с громадными промежутками между отдельными остановками. Поскольку поболтать было не с кем, Корделия достала блокнот и цветные карандаши. От рисования ей всегда становилось лучше. Она быстро набросала то, по чему она здесь так тосковала. Крохотная клумба во дворе их дома. Закат над океаном. Она рассеянно перевернула страницу, думая о своём. Может, нарисовать карусель в парке «Золотые ворота»?
Вместо этого она обнаружила, что рисует малыша. Пижамка с вагончиками. Глаза на мокром месте.
– Кто же ты такой? – спросила Корделия.
Один вид этого рисунка вызвал у неё новый приступ ужаса. Но… если этот малыш в самом деле хотел ей зла, отчего же тогда он плакал? Корделии казалось, что она упускает нечто важное. И вместо того, чтобы выкинуть рисунок, когда приехала в школу, она налепила его скотчем на дверцу своего школьного шкафчика. Сама не зная зачем.
– Привет! – сказала Агнеса, протиснувшись между двумя болтающими девочками и подойдя к шкафчику Корделии. На Агнесе была мешковатая зелёная кофта и коричневые треники. В руках она держала шоколадный кекс, тщательно завёрнутый в вощёную бумагу и перевязанный красной ленточкой. – Мама говорит, если хочешь с кем-то подружиться, надо ему испечь что-нибудь вкусненькое. Так ты продемонстрируешь, что относишься к делу серьёзно. И вот я испекла тебе этот кекс. На самом деле, я испекла целый противень кексов. Нельзя же взять и испечь всего один кекс. Но этот я принесла тебе. Я положила в него орешки, ты же говорила, что у тебя нет аллергии.
– Ничего себе! – воскликнула ошарашенная Корделия. – Ой, как это мило! Спасибо большое!
– Но ты, конечно, можешь не есть, если не хочешь…
– То есть как это не хочу? Хочу, конечно! – сказала Корделия и, широко улыбаясь, сцапала кексик. Она же ещё нарочно утром завтракать не стала, чтобы родители чувствовали себя виноватыми. – Будешь половинку?
Агнеса покачала головой.
– Я же для тебя делала, а не для себя!
Тут она посмотрела за спину Корделии и увидела рисунок с мальчиком.
– Ух ты! Да ты талантливая! А кто это?
Корделия хотела было рассказать Агнесе всё как есть, но тут же отмела эту идею. Даже её родные папа с мамой считают, что это всё у неё в голове. С чего бы вдруг девочке, с которой они едва знакомы, ей верить?
– Да так, никто, – сказала она и закрыла дверцу шкафчика.
По дороге к классу Корделия рассеянно жевала кекс, но даже шоколад её кислого настроения не улучшил. Они проходили ещё одну часть школы, где Корделия пока не бывала. Высокий потолок был украшен медными плитками с цветочным узором, а задёрнутые шторы красного бархата пропускали внутрь лишь намёк на солнечный свет.
– До сих пор не верится, что это школа, – покачала головой Корделия.
– О-о, ты ещё и половины не знаешь! – ответила Агнеса. – Тут целая куча потайных ходов. Например, в глубине подсобки в кабинете словесности госпожи Сони есть дверь, ведущая в секретный коридор – прикинь, седьмому классу на некоторые уроки приходится ходить через подсобку! А в классе мистера Блендера есть люк с лесенкой, который ведёт вниз, в библиотеку!
Это, пожалуй, и впрямь было прикольно, но Корделия была в дурном настроении и твёрдо намеревалась дуться и дальше.
– Я-то думала, Элайджа Тени был какой-то выдающийся архитектор, – сказала она. – А по-моему, он просто не соображал, что делает. Вот в моей прежней школе всё было просто и разумно. Я там ни разу не заблудилась – вот вообще ни разу!
Корделия остановилась: она услышала себя со стороны, поняла, что ноет, и ей это не понравилось.
– Я вчера слышала, как двое мальчишек говорили про чердак, – сказала она, решив сменить тему.
– Мэйсон и Реджи? Да, я тоже слышала. Лично я не верю ни единому слову.
– Вот и доктор Рокени так сказала.
– Ты что, директору рассказала? – удивилась Агнеса.
– Ну, мы повстречались в коридоре, и оно как-то всплыло в разговоре. Доктор Рокени говорит, что про чердак это всё просто местная легенда.
– Я уверена, что она права. Кое-кто из восьмиклассников клянётся, что они слышали треск пламени за дверью чердака, но скорее всего они просто пытаются запугать младшеклассников. Сама я никогда туда не ходила и ничего не слышала. Там всё увешано табличками «Вход воспрещён!» Привидений я не боюсь, а вот неприятностей – ещё как!
Агнесе, похоже, сделалось не по себе от одних разговоров об этом. «Эва с Мэйбл только посмеялись бы над этими табличками и наперегонки побежали бы послушать!» – подумала Корделия. Она взглянула на Агнесу, волочащую за собой свой тяжеленный рюкзак на колёсиках. Интересно, эта девочка хоть раз в жизни какие-нибудь правила нарушала?
– Всё ли в порядке? – спросила Агнеса. – Ты какая-то грустная сегодня.
– Да всё нормально, – ответила Корделия. – Наверно, я просто скучаю по своим старым подругам. Они знаешь какие классные!
Корделия поморщилась, сообразив, как некрасиво это звучит, и толкнула Агнесу плечом.
– Ты не думай, моя новая подруга мне тоже нравится!
– Да нет, ничего, – сказала Агнеса с видом покорности судьбе. – Наверняка твои подруги из Калифорнии намного круче меня. Я и не обижаюсь.
– Нет, ну правда же, я ничего такого в виду не имела! – возразила Корделия, обернувшись к Агнесе. – Ты ко мне так хорошо…
Поскольку Корделия не смотрела, куда идёт, она и не увидела мужчину, который вышел из-за угла. Агнеса еле успела схватить её за руку, иначе бы Корделия в него врезалась. Мужчина нёс на плече длинную доску, а в руке – оранжевое ведро.
– Гляди куда прёшь, девочка! – рявкнул он.
Смотритель был великаном с лохматой козлиной бородкой. Корделия знала, что не следует судить о человеке по внешности, однако всё-таки немножко испугалась, особенно когда смотритель уставился прямо на неё. Она увидела у него шрам над левой бровью и ещё один, подлиннее, поперёк шеи.
– Извините… – промямлила Корделия.
Смотритель что-то буркнул и пошёл своей дорогой.
– Это мистер Уорд, – сообщила Агнеса, когда он отошёл достаточно далеко. – По-моему, он довольно страшный.
– Угу… – кивнула Корделия, всё ещё не пришедшая в себя после этой встречи.
– Про него слухи всякие ходят, – шёпотом продолжала Агнеса, когда они пошли дальше. – Много лет назад тут работал другой смотритель. А потом в один прекрасный день взял и исчез.
– Дэвид Фишер, – сказала Корделия. Агнеса с удивлением уставилась на неё. Она объяснила: – Ну, мне вчера вечером стало скучно, и я немножко погуглила… Потом ведь так и не выяснили, что с ним случилось, да?
– Да, – сказала Агнеса. – Но вечером накануне того дня, как он исчез, люди слышали, как они с мистером Уордом ссорятся.
– Из-за чего?
– Никто не знает, – сказала Агнеса. – Но, наверно, они очень сильно поссорились, потому что ходят слухи, будто бы мистер Уорд убил Дэвида Фишера, а труп сжёг в печке, которая внизу.
– Что, серьёзно?! – в ужасе переспросила Корделия.
– Ну, это же только слухи, – ответила Агнеса. – Доказательств-то никаких. С моей точки зрения мистер Уорд – просто ворчливый старикан, который терпеть не может детей. А остальное – местная легенда, как и про чердак.
– Ну да, ты права, – сказала Корделия. – Если подумать как следует, это просто смешно.
С другой стороны, скажи ей кто про привидение ещё несколько дней назад, она бы только посмеялась. Так что, может, и смотритель-убийца не такая уж выдумка… Корделия теперь уже не знала, чему верить.
Теперь, когда все запомнили, как кого зовут, и подписали тетрадки, началась настоящая учёба. Госпожа Пэйтел разделила их на группы для совместной работы над проектом по технике безопасности в лаборатории. Корделия познакомилась с парой ребят, которые ей вроде бы нравились, хотя, конечно, говорить о том, что она с ними подружится, было пока рановато. Миссис Эйкман обсудила с ними предстоящую экскурсию на местное кладбище, где им предстояло зарисовывать надгробия и обсуждать «поэзию эпитафий». Миссис Мэйчен дала очередную пачку заданий. Мистер Дерлет провёл довольно интересный урок, посвящённый тому, как прошлое влияет на будущее, хотя он то и дело отвлекался и забывал, о чём говорит, глядя куда-то вдаль печальными карими глазами. Корделии и самой непросто было сосредоточиться. Пережитый накануне ужас преследовал её, будто лёгкий жар, и она то и дело поглядывала в сторону открытой двери в уверенности, что там сейчас появится этот мальчик.
На шестом уроке у них была физкультура.
Первым её порывом было притвориться больной, чтобы не ходить вообще, но потом Корделия всё же заставила себя пойти. «Рано или поздно всё равно ведь придётся, – подумала она. – А потом, может, на людях-то и ничего. Привидения являются, только когда ты один…» И всё равно войти в спортзал оказалось не так-то легко, особенно когда Корделия увидела, что ребята сидят на трибуне.
– Ты как? – спросила Агнеса. – У тебя такой вид, будто тебя вот-вот стошнит.
– Просто не люблю физру, – сказала Корделия.
Она боязливо прошла через зал и села на самом краешке первого ряда, подальше от детских ручонок, которые могут протиснуться в щель и схватить её.
– Ну, добро пожаловать на урок физической культуры! – сказал мистер Брюс. Он выглядел так, словно в молодости был спортсменом, хотя теперь большая часть мышц переродилась в жир. Он был в красной футболке с буквой А на груди. – Чтобы вы не спрашивали – нет, я не учился в университете Алабамы, как вы могли бы подумать по моей одежде. Я даже не фанат футбольной команды «Crimson Tide».
Он скрестил на груди мясистые руки и гордо улыбнулся.
– Просто у меня ровно сто восемьдесят футболок разных команд! И я каждый день учебного года надеваю новую, в алфавитном порядке, по первой букве того штата, откуда команда. Так что когда я надену футболку «Timberwolves» из Миннесоты, вы сразу поймёте, что сейчас середина учебного года. А когда увидите футболку «Washington Nationals», можете радоваться: значит, лето не за горами!
Пока мистер Брюс говорил, Корделия всё старалась как бы ненароком заглянуть сквозь щели под трибуну. Мальчика не было. Её немного отпустило.
«Может, он прячется, когда кругом слишком много народу, – подумала она. – А может, он сейчас вообще где-нибудь в другой части школы».
Бенджи Нуньес вошёл в спортзал, пряча лицо под капюшоном. Он торопливо миновал учителя и нашёл себе место на трибуне, как можно дальше от всех остальных.
– Бенджи Нуньес! – сказал мистер Брюс и потянулся за папкой, чтобы отметить его присутствие. – Как мило, что ты соблаговолил к нам присоединиться. И опоздал-то всего на четыре минуты! Неплохой результат.
Он жестом показал, что снимает капюшон.
– Ну, ты же знаешь правила! И наушники тоже.
Бенджи откинул капюшон, выставив напоказ длинные, волнистые чёрные волосы и угрюмое лицо. И выдернул наушники. Корделия успела услышать гудящие басы, прежде чем он вырубил музыку.
«Как он ухитряется опаздывать на каждый урок?» – удивилась Корделия.
И снова переключилась на мистера Брюса: тот начал перечислять правила поведения на физре. К правилу номер четыре («Внимаем могучему свистку!») Корделия начала успокаиваться. «Мальчика нету, – думала она, – бояться нечего!»
Но через несколько минут снова послышался плач. Корделия застыла.
– Ты слышишь? – шепнула она Агнесе.
– Что?
– Плачет кто-то!
Агнеса внимательно прислушалась и покачала головой. А малыш плакал всё громче, всё настойчивей! Корделия обвела взглядом трибуну. Одноклассники со скучающим видом слушали мистера Брюса.
Они вообще не слышали никакого плача.
«Но как же так?! – удивилась Корделия. – Почему я единственная, кто…»
И тут её взгляд упал на Бенджи.
Парень неловко ёрзал на сиденье и испуганно посматривал вниз. Он взял наушники, болтающиеся у него на шее, и уже начал было запихивать их в уши, потом увидел, что мистер Брюс смотрит в его сторону, и принялся вместо этого теребить провод в руках.
«Он хочет вставить наушники, чтобы не слышать плача! – подумала Корделия и невольно расплылась в улыбке. – Он тоже слышит малыша!»
Корделии захотелось… нет, ей было непременно надо! – поговорить с Бенджи. У неё было столько вопросов! Впервые ли он услышал это привидение? Не знает ли он, что это за мальчик? Однако, разумеется, это не то, о чём стоило говорить прямо на уроке физры. Корделии пришлось ждать, пока закончится разминка, а потом ещё бесконечная игра в кикбол, прежде чем она, наконец, смогла сделать свой ход. Но вот прозвенел звонок. Корделия бросилась к Бенджи, который собирал свои вещи со скамейки. Наушники были уже у него в ушах.
– Привет! – сказала она. – Меня Корделия зовут. Можно с тобой поговорить?
Бенджи как будто и не заметил, что она к нему обращается. Он накинул капюшон, юркнул между расходящихся одноклассников и исчез за углом.
5
Короткий матч
Поймать Бенджи Нуньеса и поговорить с ним как следует оказалось решительно невозможно. Он всегда входил в класс последним, обычно уже после того, как учитель начнёт урок, а уходил первым, срываясь с места, как только прозвенит звонок.
Где он обедал, Корделия понятия не имела. На больших переменах она его вообще не видела. Этот парень был мастер избегать людей.
Корделия даже попыталась проследить за ним по пути с урока на урок, просто чтобы узнать, почему он опаздывает. Оказалось, что Бенджи выбирает самый головоломный и извилистый маршрут из всех возможных, так что вместо двух минут у него на дорогу уходит десять.
Ненормальный какой-то.
Бенджи Нуньес оставался для Корделии загадкой, зато она очень много узнала про Агнесу. Её семья проводит лето, путешествуя по национальным паркам, она никогда не смотрела кино для взрослых, она хочет стать учёным-экологом, когда вырастет. Девочки успели неплохо сдружиться. Не то, чтобы между ними было много общего, но им обеим был нужен друг. Иногда этого достаточно.
– Слушай, ну что такое с этим Бенджи, а? – наконец однажды спросила Корделия у Агнесы.
– Тебе виднее, – многозначительно улыбнулась Агнеса. – Это же ты с него целыми днями глаз не сводишь!
– Ну я же не… – начала Корделия. – Это же не то, что он мне нравится! Он мне даже не друг! Мне просто… просто интересно.
– Я тебе расскажу всё, что знаю, – сказала Агнеса, – но только если мы пойдём быстрее. Я не хочу опаздывать.
– Сейчас же математика! – поморщилась Корделия. – В коридоре хорошо. А на математике плохо.
– Ну миссис Мэйчен же приятная.
– Да, это тебе она приятная, потому что она тебе позволяет весь урок сидеть за нетбуком! Тебе даже слушать не обязательно.
– Ну я же не виновата, что школьная математика для меня слишком лёгкая! – воскликнула Агнеса. – А работать на этих сайтах вовсе не так здорово, как кажется. Это довольно скучно, и к тому же другие ребята на меня за это злятся. Вон, вчера Мэйсон кинул мне в волосы фантик от жвачки, и даже Кейт Мьюлони смеялась! А я-то думала, мы с ней друзья.
– Кейт Мьюлони ходит как пингвин, – заметила Корделия. – А миссис Мэйчен ты не сказала?
– Да ну ещё! – ответила Агнеса. – И так все думают, что я к учителям подлизываюсь. Только этого мне не хватало.
Агнеса явно была самая умная во всём классе, но Корделия не думала, что она подлизывается к учителям. Похоже, учителя её даже не очень-то любили. Она была не из тех, кому всё даётся играючи, как Аарон Уэбер, который не говорил, пока его не спросят, и на всех тестах получал сто баллов. А Агнеса задавала вопросы, которых учителя не понимали, да ещё и поправляла учителей, когда они ошибались. Так что Корделия подозревала, что если Агнесе дают дополнительные развивающие задания, то только затем, чтобы она не мешала.
– Да не переживай ты так из-за того, что кто-то там думает! – утешила Корделия, приобняв Агнесу. – Они тебе просто завидуют, потому что ты гениальная.
– Ну да, наверно… – протянула Агнеса.
– Ну всё, давай, рассказывай про Бенджи!
– Про которого Бенджи? Этого или прошлогоднего?
– Чего-чего?
– Год назад он был совершенно другим, – сказала Агнес. – Непрерывно смеялся и болтал. Всеобщий любимец, но при этом не противный, как бывает с популярными детьми. И отлично играл в футбол. Помог сборной нашего города выиграть какой-то крупный кубок.
– И что же случилось? – спросила Корделия.
– Я не знаю! – сказала Агнес. – Вдруг, ни с того ни с сего, Бенджи принялся прогуливать школу. Бросил футбол. Ходили слухи, что он сильно болеет. А потом один раз на естествознании он вдруг заорал, и орал не переставая до тех пор, пока за ним не пришла медсестра. И после этого он долго не ходил в школу. Говорили, будто он сошёл с ума.
Агнеса пожала плечами.
– А когда он, наконец, вернулся, это был совершенно другой Бенджи. Постоянно где-то в своём собственном мире. Наушники. И капюшон.
«Наверно, в прошлом году Бенджи впервые увидел привидение, – подумала Корделия. – Оттого и психанул».
Корделия точно знала, что он чувствовал.
– А чего ты так Бенджи Нуньесом интересуешься? – спросила Агнеса. – Нет, серьёзно?
– Наверно, мне его жалко, – ответила Корделия, почти не кривя душой. – Ему нужен друг. Проблема в том, что я никак не могу с ним поговорить. Его фиг поймаешь.
– Я знаю, что на большой перемене он играет в футбол за школой. Попробуй поймать его там.
– Спасибо, Агнес! – сказала Корделия. – Я попытаюсь.
Они пришли на математику. Корделии многие улыбнулись или помахали рукой. Лили Чен спросила, как она решала четырнадцатый пример из вчерашней домашки.
С Агнесой вообще никто не разговаривал.
Был холодный осенний день. Корделия остановилась, чтобы застегнуть молнию на своём новом пальто. Несколько шестиклассников тусовались под деревьями, любители спорта играли в квадрат на асфальтированной площадке или в футбол на лужайке рядом с автостоянкой. Корделия пошла по обсаженной деревьями дорожке, огибающей школу. Справа от неё осталась пустынная детская площадка. Там гуляли пятиклашки, у которых большая перемена была после следующего урока, а ребята постарше туда не ходили. Миновав одинокие качели, Корделия пришла к деревянной калитке, втиснутой между каменным забором вокруг школы и самой школой. Из-за калитки доносились приглушённые удары мяча.
Она вышла за калитку и увидела Бенджи, который стучал мячиком о заднюю стену школы.
Корделия в футболе разбиралась ровно настолько, чтобы знать, что мячик надо загнать в ворота, но даже ей было видно, что играть Бенджи умеет. Мяч со свистом проносился в воздухе и раз за разом ударялся в одно и то же место на стенке.
Когда Бенджи играл в футбол, он совсем не выглядел угрюмым. Он выглядел беззаботным. Счастливым. Нормальный шестиклассник, резвящийся на переменке.
Но стоило его окликнуть, и Бенджи как подменили.
– Чего тебе? – спросил он, подхватив мячик и прижав его к груди. – Зачем пришла?
Он был не просто раздражён – он был в отчаянии. Корделии сделалось не по себе. «Это его тайное убежище, а я всё испортила!»
– Я тоже вижу привидение, – сказала она.
После первого неподдельного потрясения Бенджи сделал вид, как будто ничего не понимает. У него даже почти получилось.
– Понятия не имею, о чём ты! – буркнул он и пошёл прочь. Ну, это уж слишком! Корделия целую неделю пыталась всего-то навсего поговорить с этим мальчишкой, и сейчас она не собиралась отпускать его вот так, за здорово живёшь!
Она забежала вперёд и преградила Бенджи дорогу.
– Я знаю, что ты слышишь того плачущего малыша! – заявила она, тряся пальцем у него перед носом. – Может, от всех остальных ты это и скрываешь, но от меня не скроешься!
– Какого ещё малыша? – презрительно фыркнул Бенджи. – При… привидение?
На слове «привидение» он запнулся.
– Ага, боишься! – сказала Корделия. – И правильно делаешь! Мне тоже страшно – но если мы возьмёмся за дело вместе, мы с тобой…
Бенджи обогнул её молниеносным броском – на футбольном поле защитники остались бы с носом. И направился к другому концу школьного здания, на ходу доставая из кармана наушники. Корделия ощутила нарастающую беспомощность.
«Надо что-то делать! – подумала она. – Другого случая поговорить с ним наедине может и не представиться!»
– Футболист из тебя фиговый! – крикнула она ему в спину.
Бенджи застыл как вкопанный – на что она и рассчитывала. Корделия по опыту знала, что у спортивных мальчишек самомнение огромное, но уязвимое.
– Что ты сказала?! – осведомился он. Теперь-то он слушал её в оба.
– Футболист, говорю, ты фиговый. Играть не умеешь. Небось поэтому и прячешься тут за школой. Стыдно, да?
– Да что бы ты понимала! – сказал он и подошёл на несколько шагов ближе. – Да я в прошлом году забил больше всего голов во всей нашей лиге!
– Так это в прошлом году, – отвечала Корделия. – А теперь тренировки забросил, и вот! А может быть, – она напустила на себя сочувственный вид, – ты травму получил? Ты поэтому нормально бить по мячу не можешь?
Щёки у Бенджи вспыхнули.
– У меня отличный удар!
– Да? А ну, докажи! – сказала Корделия, скрестив руки на груди. – Вот я встану к стенке, будто я вратарь. А ты попробуй забить мне гол. Сумеешь?
– Даже не просыпаясь!
– Ага, в смысле, только во сне? – фыркнула Корделия. – Вот попробуй, забей мне гол, и я с тобой вообще никогда больше разговаривать не стану. Даже не посмотрю в твою сторону. Честное слово!
– Мне нравится этот план!
– Но если я отобью мяч, ты мне расскажешь всё, что знаешь о привидении, которое обитает в спортзале!
Когда она сказала «привидение», она снова увидела, как на лице Бенджи мелькнул страх. Вот и хорошо! Именно на это она и рассчитывала, чтобы её план сработал.
– Говорю же тебе, – сказал Бенджи, – нет там никакого…
– Ну так что, Бенджи Нуньес, договорились? – перебила Корделия. – Если ты не согласен, не беда. Я приду завтра и спрошу снова.
Она окинула взглядом его уголок, как будто собиралась тут дом покупать.
– А тут славно! Знаешь, наверно, я тоже буду сюда ходить. Каждый день. Каждый!
– Ну ладно, – процедил Бенджи сквозь стиснутые зубы. – Я тебе расскажу всё, что ты хочешь знать – если ты перехватишь мяч. Но только этого не случится!
Они вернулись к стене и обозначили ворота: от кучки щебня с одной стороны до длинной вертикальной трещины с другой. Бенджи отошёл ярдов на восемь. Корделия сделала «мельницу», попрыгала, будто боксёр, готовящийся к бою. Ей казалось, что это именно то, что сделал бы настоящий вратарь.
Бенджи посмотрел на неё странно.
– А ты в футбол-то вообще играла когда-нибудь? – спросил он.
– Удивительное дело! – ответила Корделия. – Когда я увидела, как ты бьёшь, мне как раз захотелось задать тебе тот же вопрос.
Бенджи шваркнул мячик в траву и отошёл на несколько шагов для разбега.
Корделия присела, размяла пальцы. «Надо точно выбрать нужный момент. Иначе не сработает».
Бенджи устремился вперёд, плавно работая согнутыми в локтях руками.
Он смотрел на мяч, готовясь к мастерскому, точному удару, после которого мяч должен был со свистом угодить точно в цель. Бенджи занёс ногу…
– Привидение! – заорала Корделия, указывая ему за спину.
Бенджи тихонько взвыл от ужаса и развернулся всем корпусом. Однако его нога по инерции завершила удар, скользнула по мячу, и тот вяло покатился в сторону Корделии.
Девочка подхватила мячик.
– Где?! – спрашивал Бенджи, лихорадочно озираясь и пятясь в сторону Корделии. – Где привидение? Я его не вижу!
Он увидел мяч в руках Корделии, и лицо у него вытянулось: он всё понял. Корделия не чувствовала себя победительницей – ей было неловко. План-то сработал, но это был просто дешёвый трюк.
– Извини, – сказала она.
– Ну ты и вредина! – сказал Бенджи, но при этом чуть улыбнулся, как будто бы оценил её находчивость. Она решила, что этот Бенджи Нуньес, может, не такой уж плохой парень.
Тут прозвенел звонок.
– Пора идти! – сказал Бенджи.
– Ещё чего! – сказала Корделия, хватая его за локоть. – Ты должен мне рассказать всё, что знаешь! Ты же обещал!
