Kitabı oku: «Она принадлежит мне», sayfa 3

Yazı tipi:

– То есть ты собираешься присоединиться к ним и игнорировать свои желания?

– Вовсе нет, если общество собирается конфликтовать с нами, что бы мы ни делали, почему бы просто не принять это и не извлечь из этого максимум пользы? – Я оказалась стоять впереди него и заблокировала ему дорогу.

Айзек повернулся ко мне с серьезным выражением лица.

– Дело не в том, чтобы просто принять это, Кристал. Речь идет об отстаивании того, во что ты веришь, и бороться за это. Общество может быть деспотичным и ограничивающим, но это не значит, что мы должны просто сдаться и мириться с этим. – Он стоял возле меня и наклонился немного вперед, чтобы сравниться со мной взглядами.

– Я не говорю, что мы должны просто сдаться, – ответила я, мой тон стал более напряженным. – Но иногда проще работать внутри системы и пытаться вносить изменения изнутри, а не постоянно конфликтовать с ней.

Айзек покачал головой.

– Это просто играет на руку угнетателям. Нам нужно бросить вызов системе, подвергнуть ее сомнению и потребовать перемен. В противном случае ничто и никогда не улучшится. И к тому же не факт, что тебе не захочется оставаться в этой удобной системе.

– Поспешу не согласиться, – сказала я, – Перемены требуют времени. Не всегда легко или даже возможно внести большие, радикальные изменения в одночасье. Иногда лучше делать маленькие шаги и постепенно прогрессировать.

Я снова эта разница в наших размерах. Он такой большой и сильный, как настоящий зверь. Я просто была какой-то миниатюрной возле него. Но почему-то мне начинает это нравиться.

– Я просто не хочу, чтобы ты так просто сдавалась.

– Я и не собираюсь.

– Вот и правильно.

Наши лица находились в миллиметрах от друг друга. Я нервно прикусила губу и повернулась, чтобы пройти дальше.

***

Было полуденное время и решила позвать Айзека выпить чая. Выйдя за ним на улицу, долго его искать не пришлось. Он сидел под ближайшим деревом и вырезал что-то из дерева. Айзек был без рубашки и выглядел так умиротворенно, что я не могла не залипнуть на него. Он был так сосредоточен – его глаза были прикованы к куску дерева в его руке, который он строгал.

Я откашлялась, надеясь привлечь его внимание, но он даже не вздрогнул. Я наблюдала, как он вырезал, сосредоточенно нахмурив брови. Звук резьбы по дереву действовал успокаивающе, и я поймал себя на том, что теряюсь в его ритме.

Я откинулась назад, опираясь на руки, чувствуя тепло солнца на своем лице. Наблюдая за Айзеком, я не могла не почувствовать, как меня саму охватывает это спокойствие. Как будто его сосредоточенность и самоотверженность были заразительны.

Пока он работал, я могла видеть, как двигаются его мышцы под кожей, и я не могла не почувствовать желание, которое стало поднимется во мне.

Это был один из таких мирных и спокойных моментов, такой редкий в хаосе моей старой жизни.

И я попыталась запечатлеть его, неважно что с нами случиться и где я буду находиться, я буду помнить это всегда – ощущение солнца на моей коже, звук резьбы по дереву и то, как выглядел Айзек, полностью погруженный в свою работу.

– Хочешь попробовать? – Будучи в своих мыслях, я даже и не осознала, что он заметил меня и заговорил со мной.

– А? У меня не получиться, я же не умею.

– Иди сюда, я покажу.

Я села возле него.

– А что ты делаешь?

– Лук.

Он протянул мне маленький нож и брусок дерева, и накала повторять за ним. Сначала это продвигается медленно, но под его терпеливым руководством я начинаю осваиваться и мне даже начинает это нравиться. Мы работаем бок о бок, смеемся и шутим, создавая вместе что-то прекрасное.

– Ну, вот и всё, у тебя хорошо получилось.

– А ты покажешь, как им пользоваться?

Он встал напротив меня и стал настраивать стрелу. Глаза Айзека встретились с моими, когда он держал стрелу, направленную в мою сторону. Его взгляд был напряженным, и на мгновение я почувствовала, как мое сердце пропустило удар.

– Почему ты не двигаешься? – Спросил он.

Я не могла отвести взгляд от его пронзительного взгляда и обнаружила, что застыла на месте, не в силах пошевелиться.

– Я знаю, что не выстрелишь в меня.

И хотя я действительно верила в этой, мой голос прозвучал сдавленно.

Внезапно он выпустил стрелу, и я вздрогнула, когда она пролетела мимо меня и с глухим стуком ударилась о дерево. Мое сердце бешено колотилось, я посмотрела на него, не зная, что делать.

Глаза Айзека пылают гневом, когда он делает шаг ближе, его рука все еще крепко сжимает лук.

– Откуда ты знаешь? – спрашивает он низким и опасным голосом. – Ты едва знаешь меня, Кристал. Ты понятия не имеешь, на что я способен.

Я стою как вкопанная на своем месте, моё сердце бешено колотится от страха и возбуждения.

– Я знаю, ты бы не причинил мне вреда, – говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. – Я доверяю тебе.

– Это глупо, – рычит он, его лицо всего в нескольких дюймах от моего. – Ты не должна никому доверять. Не в этом мире.

Через что же он прошёл, что такой недоверчивый?

Я чувствую его дыхание на своей коже, и меня невольно тянет к нему. Он опасен, но в тоже время невероятно притягателен.

– Я доверяю тебе, – повторяю я, мой голос едва громче шепота.

Внезапно он наклоняется ближе, его глаза встречаются с моими. – Почему? – снова повторяет он, его губы почти касаются моих. – Почему ты так уверена в этом?

Прежде чем я успеваю ответить, он резко отступает назад и поднимает лук, целясь в дерево позади меня. Без предупреждения он выпускает стрелу, и она со свистом пролетает мимо меня, вонзаясь в ствол в миллиметре от прежнего выстрела.

В этот раз выстрел словно вытащил меня из транса.

Я в шоке отпрыгиваю назад, мое сердце бешено колотится в груди.

– Какого черта, Айзек?! – кричу я, мой гнев и страх смешались воедино.

Он поворачивается ко мне, его глаза сверкают.

Вот почему, – говорит он, его голос срывается от эмоций. – Вот почему ты не можешь мне доверять. Я опасен, Кристал. Я мог бы причинить тебе боль прямо сейчас.

– Но ты этого не сделал, – говорю я, мой собственный голос дрожит. – Ты мог бы, но не сделал этого.

Выражение лица Айзека смягчается, и он делает шаг ближе, его рука тянется, чтобы прикоснуться к моей щеке.

Я никогда не смог бы причинить тебе боль, – говорит он низким и напряженным голосом. – но это не значит, что ты не должна защищаться.

Я с трудом сглотнула, чувствуя, как в горле образовался комок.

Я не могла отвести от него взгляд, хотя здравый смысл кричал мне бежать как можно дальше.

Он просто играл с моими чувствами и мне никогда так сильно не хотелось убежать в свою комнату и зарыдать в подушку.

Жалко, что и собственной подушки у меня и не было.

Глава 5

Настоящее время.

Кристал Мартинез.

Наступление весны чувствуется всё ярче. Морозы потихоньку таят, на некогда бесплодных деревьях и кустарниках распускаются нежные бутоны, и комнаты наполняются солнечными лучами всё быстрее.

Становилось словно бодрее. В воздухе ощущался сладкий аромат распустившихся цветов, который ещё и добавлял больше цвета в пейзаж. А ночью можно было находиться на улице допоздна, не боясь замёрзнуть в ледышку.

Айзек разжёг костёр и этим прекрасным весенним вечером, мы сидели вокруг него, попивая горячий шоколад.

– Как ярко мерцают звёзды. – Отметила я, всматриваясь небо.

– Свет в темноте – это-то, что мы все замечаем. Далёкие звёзды в ночной вышине, луч солнца, пробивающийся сквозь облака… Но что насчет обратного? Ты когда-то думала об этом? Как насчет тьмы в свете? – Сказал Айзек, делая глоток из своей кружки.

– Нет, и не думала. – Призналась я, удивлённая этой мыслью.

– Подумай об этом, – продолжил он. – Когда мы находимся на свету, мы склонны игнорировать боль и страдание, которые все ещё существуют вокруг нас. Они же не могут просто испариться? А в темноте они хотя бы не прячутся. Почему же мы продолжаем верить, что свет лучше?

Я на мгновение задумался над его словами.

– Может быть, потому что мы ассоциируем свет с добром, а тьму – со злом? – ответила я.

– Ты думаешь это правильно?

– Не знаю. К чему ты клонишь?

Айзек посмотрел на меня с напряженной серьезностью, его глаза буквально сверлили меня.

И я почувствовала, как дрожь пробежала по моей спине, когда он заговорил:

– Ты подобна свету, – сказал он низким и размеренным голосом. – Такая жизнерадостная и яркая. Ты же, кристалл, прозрачный и блестящий… – Он посмотрел в сторону и усмехнулся. – Но в тебе так много тьмы. Ты думаешь это потому, что чем больше ты сияешь снаружи, тем больше скрываешь внутри?

– Н-нет. Почему ты это говоришь?

– Я вижу это насквозь. Боль, страх, сомнение. Всё это есть, прямо под поверхностью. – Он придвинулся ближе и заговорил шёпотом. – Кристал, эта тьма…она прогнила у тебя внутри настолько долго ты её держишь и не выпускаешь. Ты можешь попытаться скрыть это ещё долго, но оно там, и оно гноится.

Слова Айзека ударили прямо в самое сердце. Гнев, обида, желание защититься – всё смешалось в одно.

Как он мог сказать мне что-то подобное?

Слезы потекли по моим щекам, и я сердито вытерла их.

– Как ты можешь так говорить! Ты меня не знаешь, – выпалила я, и почувствовала, как мой голос дрожал от эмоций.

Айзек не отступал.

– Прости, если я причинил тебе боль, но я просто говорю тебе то, что вижу.

Меня трясло.

Его стойкость и уверенность в словах, пристальный и цепкий взгляд – он словно знал, что говорит.

Будто бы он мог доказать это, если его попросить.

– Мне надо прогуляться. – Сказала я и стала уходить быстрым шагом в лес.

Мне нужно было побыть одной и успокоиться. Его слова играли эхом у меня в голове и я, буквально убегая от своих мыслей забрела в совсем далеко.

Я решила свернуть в надежде найти обратную дорогу. Вскоре мои глаза привыкли к тьме и мне стало легче ориентироваться.

Вот бы фонарь был бы в руках.

Резко какие-то видения нахлынули на меня ошеломляя.

Пейзаж вокруг меня расплывается, когда эта картина полностью заполняет мой разум.

Я бегу, мое сердце бешено колотится в груди, и я чувствую, как холодный воздух обжигает мои легкие. Лес вокруг меня темный и незнакомый, и я не знаю, куда я иду и почему я бегу. Страх, паника, побег. За мной кто-то гонится. Запах горелого. Надо бежать как можно дальше.

Затем в моей голове вспыхивает острая боль, заставляющая меня споткнуться и упасть на землю. Мое дыхание становится прерывистым, когда я пытаюсь успокоиться, но боль слишком сильна.

Боль в коленях. Я вижу кровь вокруг. Перед глазами белый свет.

Но чем больше я пытаюсь отогнать воспоминания, тем более яркими они становятся.

Я слышу звук собственных шагов, резкий горловой крик и чувство безнадежности.

Внезапно на меня накатила волна головокружения, и мне становиться плохо от тошнотворного запаха гари.

Это было так, словно я перенеслась обратно в тот момент, и меня наполнило чувство ужаса и паники. Я не знала, что со мной случилось и почему я убегала, но страх был непреодолимым. Я упала на колени, хватая ртом воздух, когда воспоминания стали медленно отходить, оставив меня потрясенной и дезориентированной.

Я пытаюсь стряхнуть это с себя, но боль в голове становится все сильнее с каждым мгновением.

Было ли это просто видение, или это было воспоминание о том дне, когда Айзек нашел меня?

Я останавливаюсь у ближайшего дерева, пытаясь прийти в себя и успокоить свои бешено скачущие мысли. В лесу зловеще тихо, как будто сами деревья затаили дыхание в ожидании. Я кашляю и чувствую вкус крови, когда я пытаюсь успокоиться, напоминая себе, что теперь я в безопасности.

Я не сразу слышу крики, а как только пытаюсь прислушаться в глаза бьёт сильный белый свет.

– Вот ты где! – Кричит Айзек и бежит мне помочь.

***

Айзек наклонился и вытащил апельсин из корзины с фруктами.

– Нет, не добавляй это, – сказал он, хмуро глядя на меня. – Из-за них салат получится мокрым и отвратительным.

Я усмехнулась.

– Как можно без него? Цитрус – лучшее дополнение к любому фруктовому салату. Он усиливает вкус других сладких фруктов.

Брови Айзека нахмурились в знак несогласия, и он покачал головой.

– Ага, если хоть какой-то вкус остаётся после него.

Я не могла удержаться от смеха над его упрямством.

– Ладно, ладно, поняла. Никаких апельсинов во фруктовом салате, – сказала я, игриво подтолкнув его локтем.

Мы продолжали нарезать и перемешивать фрукты.

Айзек всегда был таким сосредоточенным и серьезным, но в такие моменты, как этот, он терял бдительность, и я могла видеть его мягкую сторону.

Когда мы сели наслаждаться нашим творением, я не смогла удержаться, чтобы ещё немного не подразнить его.

– Знаешь, Айзек, – сказала я, беря ломтик арбуза. – В этом фруктовом салате чего-то не хватает.

– О да? И что же это? – ответил он с ухмылкой на губах.

Я ухмыляясь ответила:

– Апельсинов.

Айзек закатил глаза, но я заметила намек на улыбку на его лице.

Я набрала в ложку кусочек яблока и апельсина.

– Давай, просто попробуй, – настаивала я, вертя ложкой перед ним.

Айзек вздохнул, прежде чем смягчиться и открыть рот для укуса. Протянув ложку ближе, я не намеренно коснувшись пальцами его губ. От этого прикосновения меня бросило в жар, и я покраснела. И пока он жевал, я позволила своему взгляду блуждать по его красивым чертам, пытаясь понять его реакцию.

– Апельсины действительно придают приятный привкус, но всё равно лучше без него. – сказал он.

Я шуточно закатила глаза.

Доев, мы с Айзеком устроились на диване, переключая каналы в поисках чего-нибудь интересного. В конце концов мы остановились на романтической комедии, и Айзек тут же застонал.

– Правда, Кристал? Ты же знаешь, я ненавижу подобные фильмы, – Сказал он с саркастической улыбкой.

Я закатила глаза.

– Да ладно, Айзек, не делай вид, что ты их втайне не любишь. Держу пари, ты плакал во время Дневник Памяти.

Он рассмеялся.

– Я пользуюсь пятой поправкой*. Но ты должна признать, что эти фильмы очень уж нереалистичны. Они внушают людям ложные ожидания относительно любви.

Я пожал плечами.

– Может быть, но на них всё равно интересно смотреть. Кроме того, мне нравится думать, что однажды у меня будет такая же история любви, как эта.

Айзек покачал головой.

С тобой.

Стоп.

Неужели я влюбилась в него?

Айзек был такой красивый и мужественный. От его низкого и властного голоса по телу бегут мурашки. Каждый раз, когда он смотрит на меня, у меня ощущение, что я будто таю. И я не могу перестать думать о нем. Интересно, на что было бы похоже поцеловать его?

Я поворачиваюсь обратно и продолжаю смотреть фильм.

Когда фильм заканчивается, я спрашиваю:

– Ну как тебе?

– Не очень…

– О, да ладно тебе. Признай это. Тебе это немного понравилось.

Айзек усмехнулся.

– Ладно, хорошо. Может быть, чуть-чуть. Но никому не говори об этом.

Я улыбнулась.

– Твой секрет со мной в безопасности.

Айзек откинулся на спинку дивана и удовлетворенно вздохнул.

– Знаешь, я мог бы к этому привыкнуть. Просто расслабляться и смотреть с тобой телевизор.

– Я тоже. Нам следует делать это почаще.

Айзек кивнул в знак согласия.

– Определенно. Но в следующий раз выбираю я.

Я рассмеялась.

– Конечно, конечно.

Пока мы смеялись на телевизоре начались новости. Сказали, что какой-то знаменитый актер недавно умер от рака.

– Ужас. Как будто мы все просто взрываемся от бомбы замедленного действия. – Прокомментировала я.

Айзек кивнул.

– Это ужасно, да, но я верю, что всё происходит по причине. Даже такие болезни, как рак, существуют как необходимость для человека испытать свободу воли. Нам нужны болезни, чтобы напоминать нам о нашей смертности и заставлять ценить время, которое у нас есть на этой земле

– Я не понимаю, как ты можешь говорить, что рак необходим для свободы воли?

Айзек глубоко вздохнул, прежде чем ответить.

– Ну, подумай об этом с другой стороны, – начал он. – Если бы всем нам было гарантировано, что мы будем жить здоровой жизнью, свободной от болезней, нам не пришлось бы делать выбор в отношении нашего здоровья. Нам не пришлось бы заниматься спортом или хорошо питаться, потому что отказ от этого не повлек бы за собой никаких последствий.

– Но это не делает рак необходимым, – возразила я. – Существует множество других заболеваний, которые могли бы существовать, не причиняя таких страданий, как рак.

– Это правда, но рак – всего лишь один из примеров. В жизни есть много болезненных вещей, но нам нужно испытать эту боль, чтобы по-настоящему ценить хорошее. Это как в поговорке: «нет радуги без небольшого дождя».

– Я просто никак не могу согласиться с тем, что рак необходим для свободы воли. Должен же быть способ получше.

– Кристал, подумай об этом. Если бы мы жили в мире без болезней, чтобы мотивировало нас искать лекарства и решения? Что могло бы подтолкнуть нас к улучшению самих себя и нашего понимания мира? Именно перед лицом невзгод мы обретаем силу и жизнестойкость. Рак может быть ужасной вещью, но он служит определенной цели. Это напоминает нам о хрупкости жизни и о том, как важно ценить каждое мгновение, которое у нас есть. Без этого мы были бы потерянными, самодовольными и застойными.

Я глубоко вздохнула.

– Ну почему тебе всегда есть что сказать?

Он засмеялся и притянув меня к себе, поцеловал в макушку.

***

Айзек предложил мне пойти на горную часть леса. Поэтому, когда наступила солнечная погода, мы собрались и отправились на путешествие.

Я была в восторге от окружающей нас красоты. Деревья были высокими и пышными, а воздух свежим и освежающим. Журчание близлежащего ручья добавляло безмятежности моменту.

Айзек шел впереди меня, также как и я, разглядывая окружность.

По мере того, как мы поднимались выше, вид становился все более захватывающим. Я чувствовала себя так, словно нахожусь на вершине мира, окруженный красотой природы.

Но затем моя нога поскользнулась на шатком камне, и я, спотыкаясь, двинулась вперед, протягивая руки, чтобы ухватиться за что-нибудь. Я почувствовала, что падаю, и приготовилась к твердому приземлению, но прежде, чем я успела коснуться земли, сильные руки Айзека подхватили меня.

Он крепко прижал меня к себе, его сердцебиение билось рядом с моим. Когда я раскрыла глаза, то увидела беспокойство, отразившееся на его лице. В при такой близости, его глаза были похожи на глубокий синий океан, приглашающий меня нырнуть и исследовать его глубины. Наши лица разделяли несчитанные миллиметры, и я чувствовала его прерывистое дыхание на своих губах.

– Ты в порядке? – спросил он.

Я кивнула, чувствуя себя смущенной и полной адреналина. Но Айзек только улыбнулся и убрал прядь волос с моего лица. Его глаза были прикованы к моим губам. Мне кажется, он тоже не смог сдержаться и наклонился, чтобы поцеловать меня. Сначала это был мягкий и нежный поцелуй, но вскоре он стал более интенсивным, и его руки, которые держали меня, стали сжимать меня сильнее, притягивая меня ближе к нему. Наши губы двигались совершенно синхронно, и мне показалось, что время остановилось. У нас обоих перехватило дыхание, и мы пристально смотрели друг другу в глаза. Но Айзек не отпускал меня.

– Ты такая сладкая, Кристал. Я не могу насытиться тобой. – Сказал он, почти шепотом.

Я засмущалась и почувствовала, как по моим щекам разлился румянец.

– Давай продолжим, – сказала я, отстраняясь.

Он протянул мне руку.

Мы ещё долго гуляли, пока не устали и не решили остановиться.

Солнце медленно начинало садиться, заливая пейзаж теплым сиянием. Вдохнув свежий горный воздух, я повернулась к Айзеку, который стоял рядом с ней, тоже любуясь видом.

– Это потрясающе, – сказала я, чувствуя, как по лицу расплывается улыбка.

Он кивнул в знак согласия.

– У природы есть способ напомнить нам, насколько мы на самом деле малы в великой схеме вещей.

Да, – сказала я. – среди такой красоты действительно чувствуешь себя таким незначительным.

Мы постояли в тишине ещё несколько минут перед тем, как уйти, просто наслаждаясь видом. Это было напоминание о простых вещах в жизни, которые могут приносить столько радости.

– Я такая голодная. Ты тоже?

– Ещё бы.

– Пошли домой тогда.

Как только мы вернулись, я побежала на кухню. Разогревая сковороду на плите, я улыбнулась Айзеку.

– Я собираюсь показать тебе секрет приготовления самого вкусного сыра на гриле, – сказал я.

Он поднял бровь, смотря на меня.

– Я весь во внимании.

Я усмехнулась.

– Дело не только в рецепте, там всё просто, но и в памяти, которая к нему прилагается. Когда я была ребенком, моя мама постоянно готовила мне бутерброды с сыром на гриле. Это была наша маленькая традиция. Она добавляла немного чесночного порошка и паприки в сливочное масло, а затем намазывала это на хлеб. Это было так вкусно.

Айзек прислонился к стойке, наблюдая за тем, как я намазываю хлеб маслом и добавляю сыр.

– Это звучит потрясающе, – сказал он. – и выглядит очень аппетитно.

Я улыбнулась, выкладывая бутерброды на сковородку, масло шипело и таяло

– Что ж, тогда тебя ждёт угощение. Просто подожди, пока ты не попробуешь это на вкус.

Пока мы ждали, пока приготовятся бутерброды, я рассказала Айзеку еще несколько историй о своем детстве. Когда бутерброды были готовы, мы сели за стол и откусили по кусочку.

– Вау, – сказал он. – Твоя мама действительно знала, что делала.

***

После купания, я отнесла все мои полотенца на стирку и пошла просить новые у Айзека. После того как я постучалась, и он не открыл, я решила зайти и самой быстро забрать их. Будучи впервые в его спальню, я поняла, что она отличалась от моей. Стены были выкрашены в приглушенный голубой цвет, а кровать была аккуратно застелена белыми простынями. Я заметила стопку полотенец на стуле в углу комнаты и подошла, чтобы взять одно.

Когда я потянулась за полотенцами, то услышала позади себя шорох. Я обернулась и увидела Айзека, стоящего в дверях и смотрящего на меня пристальным взглядом.

– Ты напугал меня, прости что без спросу, мне нужно было только и полотенце, – сказала я, прижимая полотенце к груди.

Айзек ничего не сказал. Он просто шел ко мне, медленно и обдуманно, пока не оказался всего в нескольких шагах от меня. Я чувствовала его дыхание на своей коже, и у меня по спине пробежала дрожь.

Не говоря ни слова, он протянул руку и забрал у меня полотенце, бросив его на пол. Он положил руки мне на талию и притянул меня ближе, прижимаясь своим телом к моему.

– Ничего страшного. Мой дом – твой дом. – прошептал он, его губы коснулись моего уха.

Я почувствовала, как по моему телу пробежал прилив желания, и я больше не могла сопротивляться ему.

Он впивается в мои губы и страстно целует меня. Я запускаю руки ему под рубашку и стаскиваю её через голову. Я чувствую, как колотится его сердце в груди. Он кидает меня на постель, обнимает меня и прижимает к себе, поглаживая мою спину.

– Я больше не могу этого выносить, – шепчет он, когда проводит руками по моим волосам и целует маленькую часть моей груди, которая выглядывает из-под верхней части моей ночной рубашки.

Я полностью теряюсь в этом новом ощущении. Настолько сильно, что я почти не замечаю, как он задирает мою ночную рубашку и обнажает мою грудь. Он снимает с меня ночную рубашку и бросает её на пол рядом со своей рубашкой. Я чувствую тепло его тела рядом со своим обнаженным животом и грудью. Он берет сосок в рот и дразнит его языком. Айзек слегка прикусывает зубами мою чувствительную кожу.

Мне чертовски страшно и волнительно.

Мы прижимаемся сильнее, и я чувствую, как его пульсирующий член прижимается ко мне. От чего я начинаю нервничать сильнее.

Айзек взрослый мужчина и я мне стыдно признаваться ему, что я всё ещё девственница.

Желание было слишком сильнее, чтобы терять время на разговоры.

Мои руки блуждают по его мускулистой спине, тянут за пояс брюк и плавно скользят ниже. Он встает на колени и медленно стягивает штаны до конца. Я много раз видела его без рубашки, но никогда полностью обнаженным. Я ловлю себя на том, что испытываю трепет, когда смотрю на него. Его тело выглядит как идеальная скульптура.

Видя, насколько он большой, мои глаза расширились.

Я сажусь, в то время как он все ещё стоит на коленях между моих ног. Он наклоняется вперед, чтобы поцеловать меня, и я беру его голову в свои руки. Мои пальцы пробегают по его волосам, по заросшей щетиной щекам, вниз по шее, по груди и останавливаются на животе. Мне страшно ласкать его твердый, как камень, член, но я могу быстро преодолеть это чувство и продолжать крепко сжимать его длинными движениями. Она горячая на ощупь и гладкая, как бархат.

Я боюсь быть неловкой и неумелой. Но было странное ощущение лёгкости. Словно я делаю это не впервой.

Мы вместе откидываемся снова на постель. Я пытаюсь быть терпеливой, но чувствую, что подсознательно прижимаюсь бедрами к его бедрам, страстно желая, чтобы он вошёл в меня, не в состоянии больше ждать. Его чувственные, и жадные поцелуи кружат бабочек в моём животе.

Он опускается вниз, облизывания и покусывания спускаются к моему животу. Его руки поднимаются, чтобы обхватить мою грудь. Он сжимает и пощипывает мои соски.

Его действия вскрикивают мою голову. Айзек спускается поцелуями ниже.

Я этого не вынесу. Чёрт.

Внезапно я понимаю, что наступила пауза.

Неужели я сделала что-то не так? Господи, может надо было ему сразу признаться?

Наступает тишина, нарушаемая только нашим тяжелым дыханием. И в то время, когда мне хочется закопаться от стыда, он вводит в меня свой язык, от которого у меня наступает эйфористический шок. Он лизал нежно и медленно, осторожно проводя по клитору длинными движениями, постепенно увеличивая темп. Я впиваюсь руками в его волосы, не желая его отпускать. Айзек стал нежно пососал клитор и продолжал делать долгие движения языком.

– Чёрт. – Не в состоянии больше держать это в себе, я начинаю стонать, когда подхожу к оргазму.

Он взбирается обратно, в то время как меня все ещё прихожу в себя. Я чувствую свой запах и вкус его губах, когда он целует меня.

Прежде чем успеваю осознать, я нервно выпалила:

– Пожалуйста, будь нежен.

Я была уверена, что он будет застигнут врасплох, но вместо этого он смотрит мне в глаза и шепчет:

– Конечно, сладкая. Не волнуйся.

Но как же можно не беспокоиться, когда он, такой большой, собирается входить в меня.

Айзек делает это медленно, но устойчиво.

Мое тело напрягается; я крепче сжимаю его плечи, готовясь к тому, что будет дальше. Он замечает, что я напряжена.

Из страха и беспокойства он останавливается.

– Я делаю тебе больно?

– Нет, я в порядке, – отвечаю я тихо.

–Тогда выдохни и расслабься.

С каждым глубоким толчком я чувствую, как начинаю получать больше удовольствия. Я чувствую его дыхание на себе. Он проводит дорожку из поцелуев – мои губы, мочка уха, шея, не оставляя не одну часть без внимания. Я ощущаю тепло и мягкость его губ, которое посылает волны экстаза. Наконец-то я могу полностью расслабиться.

Никакой боли. Удивительно.

Теперь я могу наслаждаться каждым движением, которое наши тела совершают в унисон. Он должно быть тоже это чувствует, ибо его движения становятся быстрее и жестче.

Прежде чем я полностью достигаю своего пика, он хватает меня за бедра, и мы снова становимся совершенно неподвижными, что заставляет меня громко ахнуть.

– Блять, детка, с тобой всегда так хорошо, – говорит он полу стоном.

Он издает удовлетворенный стон, сопровождаемый последним сильным толчком. Мы находимся в полной гармонии с его телом, и я чувствую каждый пульс и движение, взрывающегося внутри меня. Я едва могу сделать вздох, от накатившего оргазма.

Сейчас я понимаю, как сильно я влюблена в него и как же хорошо мне с ним.

Я так долго переживала по поводу моих чувств, но сейчас я осознала – я хочу быть с ним и никогда не хочу отпускать.

Но не успеваю я открыть и рта как он нежно берет моё лицо в свои ладони. Мы стоим нос к носу, чувствуя дыхание друг друга на своих губах.

– Мне кажешься, я влюбилась. – Признаюсь я, прерывая тишину.

– И я. – Тихо отвечает Айзек.

Мы продолжаем обнимать друг друга, пока наши тела успокаиваются, а мысли бешено бегают от радости. Он ложится на спину, и я прижимаюсь лицом к его шее и вдыхая восхитительный аромат горячего секса и страсти.

***

Когда эйфория случившегося проходит и здравый смысл возвращается ко мне – беспокойство не отпускает меня.

У меня были парни, но до секса это никогда не доходило. Мне всегда казалось это чем-то сакральным. Я всегда мечтала о том, как это будет происходить с моим любимым человек и невероятно романтично. Идея лишиться девственности в детдоме или на вечеринке, где-то в углу, казалась мне отвратительной.

Но я не была монашкой и не малого знала.

Да, кровь может не пойти в первый раз, но с размером как у Айзека, она может пойти даже если ты далеко не девственница.

Хотя бы можно же ощутить какой-то дискомфорт?

Почему всё прошло так гладко? Почему моё тело словно знало, что делать?

И хотя, наслушавшись разных историй я была рада, что со мной всё прошло так хорошо – меня всё равно это гложет.

Я решила взять его компьютер и посмотреть в интернете. Мне нужно было узнать это, и я была готова открыть интернет-браузер и сразу перейти на поиск, если бы не увидела папку со своим именем. Интерес взял вверх, и я открыла. Мое сердце учащенно забилось, не зная, чего ожидать. Внутри была тёмные фотографии, где сложно было что-то разглядеть. Кроме одной.

Это была смутная и тёмная фотография. Я сижу на заднем сидении его машины, с закрытыми глазами – скорее всего сплю.

Я никогда не ехала с ним на машине.

Открывая информацию о файле, я чувствую, как моё сердце лезет в горло, когда вижу дату.

***

Татуировка, выглядывающая из-под кофты Айзека, меня интересовала уже давно. Это был большой рисунок, который покрывал всю его спину – дизайн был замысловат и полон деталей. Там изображался феникс, восстающий из пепла. Перья феникса были смесью оранжевого, желтого и красного цветов, а его крылья величественно расправлены. Создавалось впечатление, будто феникс стоит на темном дымчатом фоне.

Я провела пальцами по татуировке на спине Айзека, ощущая грубую текстуру чернил под кончиками пальцев. Он вернулся уставшим и лёг на диван. Я сидела на полу возле него.

– Айзек, тату за секрет? – сказала я, поворачиваясь к нему лицом.

– Конечно, что ты хочешь знать? – ответил он.

– Что за история стоит за этим? – спросила я, любопытство взяло верх надо мной.

– В меня стреляли, когда я служил в армии, и это оставило довольно неприятный шрам. Тату, чтобы скрыть это.

– Какой кошмар! Когда это было?

Он сжал губы в линию.

– Около 10 лет назад. И так, каким бы секретом ты бы хотела поделиться?

Было видно, что он не хотел говорить об этом. Я проглотила ком в горле перед тем, как ответить.

– Хочу поделиться чужим секретом.

– Например?

– Твоим.

Айзек поднял брови удивляясь.