Kitabı oku: «Последняя девушка», sayfa 2
Глава 2
В обеденном зале, как всегда, было безмолвно, и только звяканье и постукивание ложек или вилок по пластиковой посуде нарушали тишину.
Здесь, за этими длинными низкими столами с пластиковыми скамейками по обе стороны, без труда могли поместиться сотни три человек, сиди они вплотную друг к другу. Однако занят был только один из этих столов.
Пять девушек, уже рассевшихся на свои места, разбились на две группы. Когда вошли Зоуи и Саймон, несколько пар женских глаз устремились на них. Жестокий взгляд зеленоглазой Риты держался дольше остальных, пока она наконец не усмехнулась и опустила глаза в тарелку. Шерилл и Пенни, что сидели по обе стороны от Риты, лишь смерили Зоуи прохладным взглядом. Однако взор Пенни выражал и нечто такое, что всегда заставляло Зоуи съеживаться в ее присутствии. Словно бы та шинковала ее своим взглядом и наслаждалась этим процессом.
Зоуи прошла мимо стола, на котором стояли разогретые под низко висящими плитами тарелки. На стальном подносе почти в метре от тарелок Саймона и Эйба стояло три блюда. Миска и тарелка Зоуи были красными, в то время как у наставников они были темно-серого цвета. Зоуи взяла свою порцию, даже не посмотрев на нее. Меню она знала наизусть: та же, что и всегда, овощная смесь, та же бледная овсянка и вода, очищенная и безвкусная, как воздух.
Зоуи села рядом с Лили, самой субтильной и юной из девушек кампуса. Лили было только шестнадцать. В одной руке она держала вилку, другой сжимала ложку и с трудом пыталась донести ее до рта, не расплескав овсянку. Руки ее тряслись, отчего все падало обратно в миску. Копна вьющихся каштановых волос спадала на правую сторону ее лица. Сегодня никто не помог девочке заколоть их.
– Доброе утро, Лили, – поздоровалась Зоуи.
Лили неловко повернулась на скамейке. Одно ее плечо поднялось гораздо выше другого. Завидя Зоуи, Лили улыбалась, отчего ее лицо словно теряло очертания. Один глаз, например, смотрел в сторону.
– Привет, Зи! – ответила Лили с воодушевлением и, наклонившись вперед и продолжая улыбаться, повторила: – Привет!
К уголкам ее рта и распущенным волосам прилипло несколько хлопьев овсянки. Зоуи улыбнулась ей в ответ, а потом метнула гневный взгляд в сторону Стивена, наставника Лили. Он смерил ее ответным взглядом и вернулся к трапезе.
Повернувшись обратно к девочке, Зоуи вытащила хлопья из ее волос и вытерла ей рот. Лили тихо рассмеялась, постукивая ладонью по столешнице.
– Угомонишь ты эту дебилку или нет? – прошипела Рита, не отрывая глаз от тарелки. Зоуи с возмущением посмотрела на девушку, но Рита продолжала: – Тошно смотреть, как она ест!
Зоуи уже открыла рот, чтобы ответить ей, но дежурный охранник Криспин шагнул вперед и положил свою руку в перчатке на стол.
– Я не допущу здесь подобных разговоров, – прорычал он своим глубоким грудным баритоном.
Рита взглянула на него с ухмылкой и заправила длинный локон своих рыжих волос за ухо. Содрогаясь от ярости, Зоуи постаралась взять себя в руки и с благодарностью кивнула Криспину. Он отступил от стола и заложил большие пальцы рук под широкий кожаный ремень поверх униформы.
– Не слушай ее, – прошептала Зоуи девочке, снимая с ее запястья запасную резинку. Но Лили на нее уже не смотрела. Часто моргая, она начала размахивать ладонью перед лицом. Зоуи аккуратно смахнула волосы со лба Лили, стянула их резинкой на затылке и помогла ей доесть овсяную кашу. И только управившись с Лили, Зоуи принялась за собственный завтрак.
– У тебя уже нет времени доедать, – сказал ей кто-то с другого конца стола.
Зоуи подняла глаза и увидела Мику, которая опиралась на локти, подперев подбородок ладонями. Ее раскосые миндалевидные глаза были такими же черными, как и волосы, окаймлявшие лоб острым треугольником и косами спускавшиеся с двух сторон овального лица.
– Мне все равно, – ответила Зоуи, кусая морковку.
– А вот не будет, когда ты отощаешь и они затащат тебя в лазарет. А там подключат к одной из машин экстренного питания. В самом деле, взгляни на себя. Если бы ты упала в коридоре, то проскользнула бы прямо под дверь.
– Да кто бы говорил, – парировала Зоуи, – ты тяжелее меня всего на пару килограммов.
– Ага, – кивнула Мика, – зато это одни мышцы, ты же прекрасно знаешь.
Зоуи не смогла сдержать улыбку.
– Мика! – одернул Томас, ее наставник, который сидел чуть поодаль и уже доедал свой завтрак. – Довольно.
– Но нам же разрешают разговаривать друг с другом, верно? Или они добавили это в свой список проклятых правил, пока мы все спали? – Голос ее становился все громче и громче, пока все присутствующие в обеденном зале не повернули к ней головы.
– Мика… – начал Томас, вставая из-за стола.
– Да-да, я знаю. «Угомонись, или тебя засунут в карцер», – взглянув на Зоуи, Мика закатила глаза, а потом повернулась к Лили и скорчила той рожицу. Лили снова захохотала и начала раскачиваться на скамейке. Проворчав себе что-то под нос, Томас вернулся на место.
– Ты проведешь там много времени, если продолжишь так себя вести, – сказала ей Зоуи. – Ты их этим только дразнишь.
– Когда они в последний раз отправляли кого-нибудь в карцер? А? Я скажу тебе. Это было больше года назад, прямо перед тем, как призвали Хейли. Помнишь, как она перестала есть и ее насильно откармливали в лазарете?
Зоуи отложила вилку. Она вдруг почувствовала, что больше не хочет есть.
– Да, я помню, – кивнула она.
– А когда Хейли напала на охранника, – продолжала Мика, – они бросили ее в карцер на два дня. Помнишь, как она выглядела, когда вышла?
Зоуи поймала суровый взгляд Мики, и зубы ее сжались до скрежета.
– Да, помню. Можешь не продолжать.
– Выглядело так, словно в голове у Хейли что-то перегорело. Что бы с ней там ни случилось, это наверняка было ужасно. А потом она больше не разговаривала. До тех самых пор, пока ее не забрали.
– Я помню! – воскликнула Зоуи. Лили подпрыгнула и закрыла уши ладонями, раскачиваясь на скамейке все сильнее. Зоуи оглянулась и встретила хмурый взгляд Саймона. Он покачал головой.
– Прошу прощения, – сказала она и, подхватив поднос с почти нетронутым завтраком, выбросила его в большой мусорный ящик рядом с закрытым кухонным окошком. И как раз в эту секунду изо всех динамиков ОУИ раздался короткий звонок. Он эхом разнесся по пустынным коридорам и залам кампуса. Девушки и их наставники поднялись со своих мест.
Мика шагнула было к Зоуи, но заколебалась. Развернувшись, она направилась к двери, ведущей в зал. Стивен отнес поднос Лили и вывел ее из комнаты. И, как всегда, от ее хромающей походки сердце у Зоуи сжалось. Саймон подошел к Зоуи сбоку и молча ждал, пока она стояла и смотрела вниз перед собой. Все вышли, и в обеденном зале снова воцарилась тишина.
– Ладно, – наконец произнесла Зоуи, – идем.
Лекционный зал располагался на том же этаже, где и обеденный, и был таким же просторным. Он находился в самом центре корпуса, и поэтому окон тут не имелось – отвлечься во время занятий было не на что. Когда девушки одна за одной входили в зал, их шаги эхом разносились по пустынной комнате, рассчитанной на гораздо большее количество присутствующих. Чувство разочарования и печали витало здесь в воздухе, словно комната сама по себе испытывала горечь от угнетающей пустоты.
Наставники сели у двери, а девушки прошли в самую глубь лекционного зала, где была установлена импровизированная перегородка. Звукопоглощающие доски по стенам зала растянулись почти на пять метров до самого потолка. Места здесь хватало по крайней мере на пятьдесят учебных парт, но осталось всего лишь шесть передних. Огибая угол, Зоуи остановилась, не в силах отвести взгляд от места, где всегда сидела Терра. Теперь же здесь было абсолютно пусто, и лишь четыре царапины на полу напоминали о том, что когда-то тут что-то стояло.
Парта Зоуи находилась прямо перед опустевшим местом, и она села за нее, пытаясь не обращать на него внимания.
Мисс Гвен, как обычно, сидела за своим столом. Когда девушки проходили мимо, она улыбалась им так, словно они повстречались впервые. Это была симпатичная женщина лет сорока восьми, с русыми волосами, коротким лбом и карими глазами, спрятанными под очками в темной оправе. Ее круглые щеки всегда были пунцовыми, словно она только что пришла с мороза или услышала шокирующие сплетни. Но Зоуи знала, что это не так.
Когда все девушки расселись по местам, учительница окинула их взглядом, встала из-за стола и обогнула его. В окружении пластика и бетона этот длинный старинный стол казался пришельцем из другой эпохи.
На мисс Гвен было обычное платье, такого же цвета, что и одежда девушек. Оно спускалось ниже колен к туфлям на плоской подошве. Улыбка мисс Гвен была такой же искусственной, как и цветы, кое-где украшавшие коридоры.
– Доброе утро, – поприветствовала она.
– Доброе утро, мисс Гвен, – ответили девушки в унисон – все, кроме Мики. Она не здоровалась с учительницей уже две недели. С заднего ряда, куда посадили Лили, раздался восторженный возглас, и улыбка мисс Гвен чуть дрогнула. В глазах ее промелькнула вспышка презрения, но так быстро, что никто, кроме Зоуи, этого не заметил.
– Как у нас дела сегодня утром? – спросила мисс Гвен.
– Очень хорошо, спасибо, – хором ответили девушки. Учительница лучезарно улыбнулась.
– А теперь давайте встанем и зачитаем наши убеждения.
Послышался топот ног, и все дружно встали. Учительница вернулась к столу, подняла свою тонкую деревянную указку и ударила ею по медной дощечке, прикрепленной к стене.
Но никому уже не нужно было смотреть на инкрустированную черной краской гравировку дощечки: все слова на ней девушки знали наизусть.
– Мы существуем для общего блага. Мы живем ради возможности восстановить наш мир, который был уничтожен. Мы едины в своем осознании и устойчивы перед испытаниями, которые ждут нас. Мы благодарны за наше убежище и руководство Директора. Мы не свернем с намеченного курса, – повторили ученицы.
Мисс Гвен улыбнулась и указала на отдельный листок под дощечкой, где было несколько пронумерованных строк, выделенных жирным шрифтом. Ученицы продолжили декламировать:
– Общее благо гораздо важнее, чем любая отдельная жизнь. Мы подчиняемся Директору и его указаниям. Мы не можем ослушаться наставников или охранников, поскольку их слова – это слова Директора. Мы не станем принимать легкомысленных решений, поскольку все, что мы делаем, затрагивает остальных. А если же нарушаем правила, то несем наказание не только мы, но и ближайшая к нам девушка. Ибо мы отвечаем не только за себя. Любая община, еще существующая в этом мире, зависит лишь от нас.
– Очень хорошо. У вас прекрасные голоса, когда вы декламируете все вместе. Можете присаживаться, – сказала мисс Гвен.
Ученицы сели на места. Зоуи показалось, что Мика смотрит на нее, но когда она повернула голову, чтобы встретиться с ней глазами, то увидела, что взгляд девушки проходит лишь сквозь нее – к тому месту, где раньше сидела Терра. А спустя пару секунд Мика снова повернула голову к учительскому столу. Зоуи сделала то же самое.
– И прежде, чем мы продолжим, – начала мисс Гвен, – я хочу добавить: все мы помним, что для одной из нас сегодня особенный день. Ведь Терре, как вы знаете, исполнился двадцать один год, и это значит, что во второй половине дня ее призовут к участию в Программе. Это необыкновенно важное событие, ведь с момента переезда Хейли к родителям в безопасную зону прошло уже больше года, – мисс Гвен хлопнула в ладоши перед собой и вздрогнула, – а вскоре и все мы будем там со своими родителями. И хотя грустно оставлять свой дом здесь, никто не станет спорить, что это будет бесподобно! Надеюсь, вы все обдумали, как собираетесь попрощаться с Террой, и утешились тем, что вскоре придет и ваша очередь путешествовать с Директором, – она окинула всех взглядом, остановила его на секунду на непроницаемом лице Мики и, дождавшись ее кивка, продолжила: – Ну что ж, а теперь откройте ваши книги на главе двадцать два, страница сто три.
Раздался стук открывающихся парт, и каждая из девушек достала по учебнику – единственной книге в столе. Это было издание в твердой черной обложке с серебристыми буквами «НАД» по центру, которые переливались, когда Зоуи искала нужную страницу.
– Итак. Кто хотел бы начать? – спросила мисс Гвен таким тоном, словно это было величайшей честью на свете. Рука Лили мгновенно взлетела, и с заднего ряда послышалось ее напряженное сопящее дыхание. По лицу мисс Гвен, за которым внимательно наблюдала Зоуи, пробежала дрожь отвращения. Она медлила. Наконец поднялась еще одна рука, и мисс Гвен с облегчением повернулась к Пенни, чьи стриженые сальные волосы раскачивались над узкими плечами.
– Давайте я прочту, мисс Гвен, – сказала она равнодушно.
– Отлично, Пенни. Можешь начинать.
Часто моргая, Лили опустила руку и начала водить пальцем по строчкам учебника, читая то, что там было написано. Зоуи взглянула на застывшую улыбку мисс Гвен, и ей отчаянно захотелось подбежать и вдавить эту женщину в стену – достаточно сильно, чтобы сломать ей спину и проломить череп. Она бы все отдала, только бы стереть с лица мисс Гвен эту извечную ухмылку.
– «Падение рождаемости, – прочла Пенни название главы. – В конце две тысячи шестнадцатого года заметное падение рождаемости девочек стало очевидным во всем мире. Первоначальное отклонение было лишь на несколько процентов ниже предыдущих показателей. Но к середине две тысячи семнадцатого года стала заметна огромная разница в сравнении с прошлым годом – почти вполовину меньше. Несмотря на беспрецедентное научное обязательство Национальной ассоциации деторождения установить причину происходящего и положить этому конец, к осени две тысячи восемнадцатого года было зарегистрировано, что на сотню миллионов новорожденных приходится лишь один младенец женского пола.
За это время повстанческие силы, состоящие из нескольких боевых группировок, восстали против правительства Соединенных Штатов и Национальной ассоциации деторождения и объявили открытую войну тем, кто пытался предотвратить падение рождаемости. Для получения дополнительной информации о восстании см. главу сорок три. В течение последующих пяти лет свирепствовала гражданская война, превосходившая по своей жестокости все конфликты, которые когда-либо видел мир, – пока наконец не было совершено удивительное открытие. Ученые НАД определили источник проблемы, которым оказался уникальный вирус, поражавший эмбриональные нуклеотиды в парных Х-хромосомах и предотвращавший тем самым рождение девочек. Этот же вирус впоследствии мутировал, став смертельным для заразившихся. Американская нация, а вскоре и вся планета погрузились в пучину бедствий и разрушительного хаоса».
От монотонного чтения Пенни у Зоуи начинает гудеть затылок, предвещая головную боль. Она посмотрела вниз на аккуратные абзацы текста и изношенные от постоянного перелистывания страницы книги. Ведь именно так ее здесь учили – как и всех остальных. Английскому, математике и естественным наукам уделили лишь малую часть в начале книги. А вот второй, гораздо больший раздел учебника был посвящен тому, что случилось раньше и происходило до сих пор во внешнем мире, за пределами стен их кампуса. Сколько же раз они уже заканчивали читать эту книгу, чтобы на следующий день начать заново? Что нового они могли узнать из нее? И что еще могло вызвать все это, кроме ожидания и веры, что однажды их призовут и они покинут это место раз и навсегда?
Уже не слушая Пенни, Зоуи массировала затекшую шею и отдавалась воспоминаниям о бесстрашном Эдмоне и его смелом побеге из заточения. Она уже и не помнила, сколько раз прочла «Монте-Кристо», но каждый раз, открывая первую страницу книги заново, Зоуи испытывала это волшебное, ни с чем не сравнимое чувство. Она закрыла глаза и очутилась там, рядом с ним у моря. От того, чтобы стать совершенно новым человеком, ее отделяли лишь доли секунды, сокровища были почти в руках, а месть – близка, как никогда.
– Зоуи!
Она очнулась и вдруг поняла, что уснула. Мисс Гвен стояла в нескольких шагах от нее и сверлила Зоуи своим взглядом. Уголки губ у учительницы были низко опущены.
– Да, мэм?
– Ты заснула! – Слова слетали с ее уст с таким раздражением, словно были проклятьями.
– Извините. Я просто…
– Просто что?
– Я… – Под тяжелым взглядом мисс Гвен у Зоуи перехватило дыхание. Рита захихикала, а Пенни оскалила зубы.
– Я плохо спала прошлой ночью. Была так возбуждена из-за сегодняшней церемонии! – Ложь слетела с ее языка легко, как по маслу.
Мисс Гвен выпрямилась. Гнев в ее глазах слегка поутих, а губы выровнялись.
– Ну что ж, я могу это понять, ведь твой призыв тоже совсем скоро, – посмотрев на Зоуи с выражением сочувствия, на какое только была способна, мисс Гвен кивнула на раскрытый учебник, лежавший перед девушкой. – И все-таки, сейчас твоя очередь. Читай со второго до последнего параграфа внизу страницы сто шесть.
Зоуи прокашлялась и принялась за чтение.
Все утро прошло за монотонной лекцией. Девушки по очереди читали главу, а мисс Гвен задавала им вопросы, на которые прежде они уже отвечали множество раз.
– Почему мы подчиняемся правилам?
– Потому что только так мы остаемся в безопасности.
– Почему мы должны жить здесь, внутри этих стен?
– Потому что снаружи мы погибнем.
– Как мы можем восстановить наш мир?
– Служить ради общего блага.
Раздался звонок, и девушки поднялись из-за столов. В животе у Зоуи вдруг заурчало, ведь она почти ничего не съела. Пока она помогала Лили подняться, Мика ждала ее в дверях.
– Мне не стоило говорить все то, что я сказала сегодня, – пробормотала Мика. Она протянула руку Лили, и та схватилась за нее, радостно взвизгнув.
– Да все в порядке. Это я отреагировала слишком бурно, – отозвалась Зоуи. Они прошли мимо стола мисс Гвен, и ее острый, как бритва, взгляд проследовал за девушками. Дождавшись, пока выйдут из зала, они заговорили опять.
– Да нет, не в порядке, – произнесла Мика. – Я всегда говорю, не успев подумать.
– Ты не сказала мне ничего такого, о чем бы я не знала, – Зоуи покосилась на подругу, и верхняя губа ее дрогнула. Мика ответила Зоуи ядовитым взглядом:
– В прошлый раз я была с тобой мила.
– В самом деле, ты так считаешь?
– Да ты порядочная стерва, ты в курсе? – ответила Мика, хотя глаза ее улыбались.
– Терва, терва, терва, терва, – принялась повторять Лили.
– Лили, это нехорошо, – прервала Зоуи, останавливаясь посреди широкого лекционного коридора. – Ты не должна так говорить, идет?
Опустив подбородок на грудь, Лили улыбнулась.
– Дёт, – кивнула девочка, и они продолжили свой путь. А спустя пару секунд Лили повторила едва слышно: – Терва.
Мика расхохоталась, и ее звонкий смех эхом отозвался от бетонных стен. Тут же ее наставник, насторожившись и склонив голову набок, поспешил к подругам. Мика закатила глаза и отпустила руку Лили.
Наставники пристроились рядом с девушками, словно случайно прогуливались вниз по коридору, и звук шагов в закрытом пространстве стал еще громче. Зоуи плелась в самом хвосте этой группы, а Саймон, как обычно, держался слева от нее. Когда они уже почти подошли к обеденному залу, откуда доносился запах еды, Саймон удивил ее, вдруг заговорив.
– Я слышал, что утром ты получила выговор, – сказал он.
Она взглянула на него, но Саймон смотрел в сторону.
– Да, я уснула.
– Тебе следует позаботиться о том, чтобы этого больше не повторилось.
– Я постараюсь. Просто устала.
– Ты плохо спала?
– Нет, нормально.
Саймон что-то проворчал.
– Тебе нужно быть внимательной на лекциях.
– Я знаю. Обычно я внимательна, – внезапно Зоуи почувствовала ярость и сжала зубы. Зачем? – думала она. Зачем мне быть внимательной? Чтобы снова и снова твердить все эти правила и дополнения, которые уже отпечатались в моей голове? Чтобы не навлечь на себя гнев этой женщины, которая прячет свои истинные чувства за фальшивой улыбкой? Ведь мисс Гвен ненавидела их, и Зоуи это прекрасно знала. Она видела это во взгляде учительницы или же в том, как та похлопывала себя по бокам, словно жаждала учинить с ними что-то ужасное.
Появление Ли из-за угла заставило Зоуи отвлечься от мыслей.
Ли. Его рыжеватые волосы всегда были взлохмачены, словно он только что проснулся. Казалось, он никогда не расставался со своей беззаботной улыбкой. Его веснушки, которыми Зоуи любовалась так часто, что не смогла бы и сосчитать… Увидев ее, Ли улыбнулся, сверкнув своими белоснежными зубами. Но взгляд его лишь на секунду задержался на Зоуи, прежде чем он повернулся к отцу.
– Привет, пап. Я искал тебя, – сказал Ли, подходя к ним.
– Ты же знаешь, что не должен останавливать нас в коридорах, – отозвался Саймон, глядя мимо сына на удаляющуюся шеренгу девушек и их наставников.
– Я бы этого не сделал, но помощник Картер разыскал меня сегодня утром по пути на завтрак. Он хотел, чтобы я передал тебе, что ты должен отчитаться ему после смены сегодня вечером, – Саймон скосил глаза и посмотрел на пол перед тем, как бросить взгляд на ближайшую камеру на потолке.
– Я понял. Спасибо.
– Пожалуйста. – Ли повернулся и прошел мимо них, слегка задев Зоуи. Она едва почувствовала его прикосновение и знала, что даже на камере это движение будет выглядеть весьма невинным.
Она не повернула голову и ничем не обнаружила того, что что-либо заметила. Вместо этого Зоуи продолжила свой путь к обеденному залу с равнодушным выражением на лице. И лишь спустя какое-то время она опустила руку в карман и нашла внутри сложенный лист бумаги.
– Мне нужно в туалет, – сказала она, указав на одну из комнат без дверей справа, когда они проходили мимо. Саймон взглянул на часы и кивнул:
– Поторопись.
Когда Зоуи вошла в туалет, то увидела, что внутри пусто. Ее накрыла волна восторга. В дальнем углу комнаты была установлена камера, но она не могла заснять того, что происходило внутри кабинок, выстроившихся в линию у стены. И эта возможность уединиться была, казалось, единственным орудием девушек в стенах ОУИ среди остальных его обитателей.
Она нырнула в кабинку и спустила штаны, чтобы все выглядело как надо. А перед этим вытащила из кармана записку. Сидя на холодном пластиковом сиденье, Зоуи развернула клочок бумаги не больше сантиметра в ширину. В центре его было написано всего одно слово:
«Вечером».
Зоуи улыбнулась и засунула записку в рот, пережевав ее в мягкий комок, перед тем как проглотить.
