Kitabı oku: «Поединок трех сердец», sayfa 2
Глава 4
Приезд гостей приятно разнообразил вечерний досуг, и в доме леди Пембрук сложилась подходящая компания для игры в покер. После ужина был поставлен карточный столик и все четверо устроились ближе к приоткрытому окну, где было прохладнее. Роберт играл в паре с теткой, а Венеция – с полковником, но силы изначально были неравны. Несмотря на цепкий ум и умение все держать под контролем, леди Пембрук не была хорошим игроком. Что касается племянника, его сразу охватил азарт. Он нервничал, то и дело превращая неудачный ход в шутку, глаза разгорелись – все выдавало в нем игрока, и игрока азартного. Это было неприятной новостью для Венеции, горький опыт научил ее, как ненадежны бывают такие люди.
В отличие от своего друга Хантер играл, продумывая каждую комбинацию, наблюдательная партнерша отлично справилась со своей задачей, и они выиграли шесть раз подряд.
– Нет, это никуда не годится! – Роберт бросил карты на стол и поднялся. – Так я скоро стану банкротом! Как вам это удается? Хантер, у тебя нет нервов, это я знаю, но ты кузина, удивила меня несказанно!
– Они просто думают о картах, дорогой, а не витают в облаках! – сделала замечание тетка. – Ты сегодня на себя не похож, я распоряжусь, чтобы тебе дали успокоительного и отправляйся спать пораньше.
– В такой вечер? Нет, это невозможно! Если у меня не найдется компания, я пойду полюбуюсь звездами в одиночестве! Мне надо забыть эту разгромную партию!
– Боюсь спотыкаться в темноте и бродить между деревьями нравится тебе одному.
Она позвонила и распорядилась о том, чтобы убрали карточный столик. Было около десяти часов и за окном уже сгущались сумерки, но еще полностью не стемнело. Венеция видела, как Роберт вышел через двери на террасе и побрел под тень деревьев, где скоро скрылся из вида. Миссис Маршал тоже хотела поскорее покинуть общество, а потому пожелала Хантеру спокойной ночи.
– Надеюсь, бедный Роберт простит нам сегодняшнюю партию, – с ласковой улыбкой проговорила она. – Он не любит проигрывать.
– Увы, жизнь не всегда позволяет нам выходить победителями, – задумчиво произнес гость.
– Если речь о моем кузене, то это правда, но в этом виноват его склад характера. Что касается вас, полковник, я не верю, чтобы вы проиграли хотя бы одно сражение.
– Вы опасно заблуждаетесь, – за все время визита Хантер впервые улыбнулся. – Вкус разочарования и проигрыша мне знаком не меньше других.
– И все-таки, сегодня мы выиграли по три фунта!
– И заставили Бейли успокаивать нервы в саду… Спокойной ночи, миссис Маршал, если вам приятно будет отправлять спать победительницей, я рад, что принял в этом участие!
Они расстались в самом приятном расположении духа, и Венеция стала подниматься по лестнице в свою комнату. В нескольких шагах от нее она заметила движение и чуть не выронила свечу.
– Тише, в Пембруке не водятся привидения, – Роберт поймал ее за руку и увел подальше от ступеней. – Я вошел через заднюю дверь, хочу пожелать тебе сладких снов!
– Тебе вино ударило в голову! – сердце у Венеции готово было вырваться из груди. – Уходи, пока здесь никто не появился!
– Меня не будут искать, ты забыла, я же остужаю голову в саду! Всего пару минут, обещаю, что скоро уйду. – шепотом проговорил он, сопровождая просьбу умоляющим взглядом. – Ну же Венеция, ты знаешь, я не сдвинусь с места.
– Тебе не кажется, что встречаться на темной лестнице не лучшая идея? – она сделала шаг в сторону своей комнаты, но кузен преградил ей дорогу.
– Кажется. И я бы выбрал любое другое место, где нет вездесущих слуг и родственников, – он многозначительно посмотрел на двери ее спальни.
Сейчас ему больше всего хотелось захлопнуть их за спиной, распластать прекрасную кузину на простынях и заниматься любовью, пока не покинут последние силы Его сжигало острое, неумолимое желание, смешанное с незнакомым прежде чувством. Похоже после долгой череды похождений Роберт сам попал в ловушку. Он не мог припомнить случая, когда женщина вызывала в нем такое вожделение, смешанное с нежностью и чувством вины.
Скрип ступеней заставил Венецию отпрянуть, она бесшумно скрылась в своей комнате, оставив Роберта в одиночестве. Он ушел в тень и дождался, пока тетушка отправилась спать, а потом тихонько постучал в дверь. Ответа не последовало, но были слышны тихие шаги, туда и обратно по комнате. Было ясно, что милая кузина не собиралась в постель, и Роберт прождал еще минут двадцать, пока не убедился, что никакая его попытка не увенчается успехом. Венеция не пустит его и будет, конечно же, права.
Раздосадованный на самого себя и возбужденный любовными фантазиями, Роберт передумал отправляться в постель. Заснуть ему все равно не удалось бы, и молодой наследник леди Пембрук спустился вниз, чтобы налить себе виски. Впереди была долгая ночь и разделить ее было не с кем, кроме полного стакана. Мысли теснились в голове влюбленного графа, но ни одна из них не подсказывала выхода из положения, в которое он попал, сам того не желая.
Будь у него деньги, уже завтра они с Венецией уехали бы из страны. В Италию, в Париж, все равно куда! Прекрасные мечты, но он промотал отцовское состояние еще год назад и выкручивался до сих пор только благодаря помощи друзей. Долги росли как снежный ком и не давали ни единого шанса заполучить любимую женщину. В свете примут богатую содержанку, сбежавшую от мужа тирана, но не разорившегося потомка знатной фамилии, живущего в мансарде с любовницей!
Чем больше Роберт ходил со стаканом в руках, тем в более мрачное настроение погружался. После того, как бутылка опустела, меланхолия захватило его полностью, как бывало всегда под действием алкоголя. Даже если он вырвет у Венеции ответное признание, – а она ведь любит его до сих пор, – даже если проведет с ней одну или две ночи, что потом? Жить, как на вулкане, боясь разоблачения? Рисковать благополучием и расположением богатой тетки ради минутной интрижки?
В приступе безумного отчаянья Роберт сжал тонкий стакан в руках. Стекла брызнули в разные стороны, а внезапная боль мгновенно его отрезвила. Один из осколков вонзился глубоко в ладонь и по полу быстро расползалось темное пятно крови. Он сдернул со стола салфетку и кое-как попытался перевязать руку. Чертыхаясь и спотыкаясь в темноте, попробовал зажечь свечу. Нужно было убедиться, что рана не серьезная, и не потребуется будить слуг. Роберт никак не мог найти спички и на ощупь двинулся к двери, где только в изумлении заметил темный силуэт.
– Позволь мне, – знакомый голос прозвучал в тишине так неожиданно, что он на момент протрезвел.
Венеция перехватила его руку и зажала в маленькой ладони, а через мгновение огонек свечи осветил ее встревоженное и бледное лицо. Она взяла кузена за руку и ахнула – порез был глубоким и продолжал сильно кровоточить. Надо было что-то делать, и Венеция метнулась к буфету в конце столовой. Распахнув дверцу, заботливая кузина стала переворачивать его содержимое, пока, наконец, не отыскала то, что было нужно.
– Это арника, – воздух заполнил острый запах, – будет жечь, но тебе придётся потерпеть, прижми сильнее вот так, – она приложила салфетку к ране, и вскоре кровотечение стало стихать.
– Давно ты здесь? – Роберт наконец открыл рот. – Я не слышал ни звука.
– Не знаю, ждала пока ты перестанешь ходить туда-сюда по столовой и посылать проклятья. Меньше всего мне хотелось, чтобы тетушка застала тебя в таком состоянии. Ну, а после того как в ход пошла посуда, я подумала, что лучше мне спуститься.
– Ты не упала в обморок при виде крови.
– Я видела вещи и похуже этого, – с горечью ответила Венеция.
– Об этом не сложно догадаться, – он не отрывал взгляд от бледного лица кузины. – Это все драгоценный мистер Маршал, да? Мерзавец, так и бы свернул ему шею! И все-таки ты пришла, хотя я веду себя не лучше твоего мужа. Неуравновешенный идиот, – проклятье в свой адрес было самым мягким из пришедших на ум.
– Ты слишком много выпил и будет лучше всего лечь в постель! – Венеция мягко высвободила руку, которую он сжимал железной хваткой, сам того не замечая. – Сможешь идти тихо? Обними меня за плечо, я тебе помогу.
Они двинулись в полной темноте, стараясь не нарушать тишину. Венеция нащупала первую дверь, потом вторую и толкнула ее. Спальню Роберта заливал лунный свет, и они без труда добрались до кровати. Осталось только уложить графа Бейли на заботливо приподнятые подушки. Он едва стоял на ногах и вынужден был ухватиться за изголовье, чтобы не упасть.
Кузина привычным движением подставила хрупкое плечо, помогал сделать пару шагов и опрокинула несчастного страдальца на постель. Ей пришлось снять с него туфли и развязать галстук, который явно душил своего владельца.
– Чувствую себя, как на смертном одре, – тихо рассмеялся он. – А рядом моя любимая прекрасная жена, которая выйдет замуж за другого, лишь только я скончаюсь.
– Вот, теперь ты похож на себя, я могу больше не беспокоиться. Тебе надо поспать, это лучшее лекарство, да и мне тоже, уже давно за полночь.
– Подожди! – он схватил ее за запястье, не давая сдвинуться с места. – Скажи, разве я ошибаюсь? Если бы тогда, шесть лет назад мы сбежали и обвенчались, ушла бы сейчас миссис Бейли в свою комнату, бросив меня одного? Нет? Вот и я так думаю! Но у меня нет никаких прав на тебя! Я сам – ничто! – язык плохо повиновался из-за выпитого, а горло сковывал спазм обиды. – Когда муж даст тебе свободу, а рано или поздно он это сделает, выходи замуж за достойного и состоятельного человека, Венеция! Не жди меня! Выходи за того, кто не станет пить ночью в одиночестве, подавляя желание тобой обладать.
Сам того не желая, Роберт очень ловко играл чувствами кузины. Она была одинока, несчастна и сочувствовала ему вместо того, чтобы испытывать презрение.
– Прошу тебя, потише! – попытки успокоить и уложить его в постель увенчались успехом только тогда, когда Венеция обхватила его одной рукой за шею, а другой изо всех сил уперлась в грудь. В какой-то момент он поддался, а затем легко, одним движением опрокинул ее на кровать и накрыл своим телом. Облако каштановых волос рассыпалось по подушке и заставило Роберта задохнуться от вожделения. Он с трудом стащил рубашку и бросил через голову за спину. Венеция слабо сопротивлялась, умоляя остановиться, но теплые ладони касались его обнаженного тела, и это было не во сне.
– Посмотри на меня! – прошептал он – Я хочу знать, что ты со мной! – просьба звучала странно, как будто она могла в момент близости думать о ком-то другом.
Он проник в нее, не чувствуя никакого сопротивления. Роберт прижал ее руки к изголовью кровати, не давая ни малейшей возможности для борьбы. Теперь он овладевал ею с такой безумной страстью, как будто никогда раньше не знал ни единой женщины. Длинные ноги Венеции обхватили его бедра, она кусала губы, но в конце концов сдалась и вскоре его горячему дыханию вторили жаркие стоны.
В какой-то момент грешной миссис Маршал показалась, что тело разлетается на множество маленьких пылающих кусочков. Чтобы не закричать, она схватила зубами уголок подушки и вцепилась в пальцы возлюбленного, все еще крепко удерживающие ее ладони. Только потом реальность медленно вернулась вместе с поцелуями Роберта, его шепотом и светлым пятном окна на фоне пронизанной страстью комнаты.
Глава 5
Свет заливал комнату, бил по глазам и Роберту снова захотелось нырнуть в полумрак. Первое, что он почувствовал после мучительного пробуждения – тошнотворная головная боль и саднящая рука, которая, к счастью, не воспалилась и не опухла. В одно мгновение перед глазами пронеслась прошедшая ночь, что заставило вскочить, сжимая пульсирующие виски. Постель рядом была пустой, в комнате царил беспорядок: смятая рубашка на полу, перевернутые стулья, ковер, съехавший с положенного места. Похоже, вчера он не сразу нашел кровать. Так сильно племянник леди Пембрук не напивался уже давно и теперь он старался понять – что из воспоминаний было сном, а что произошло на самом деле.
Венеция была с ним этой ночью. Но дальше, неужели он оказался таким мерзавцем, что силой затащил ее постель?! Роберт поднялся, склонился над миской и вылил весь кувшин воды на разгоряченную голову. Холодные струйки побежали по спине, а за ними мурашки, но именно этого ему и было нужно. Часы показывали всего шесть утра, значит, в доме еще никто не встал, до завтрака надо привести себя в порядок. Как можно тише он прикрыл за собой двери и прокрался в гостиную.
Чтобы там вчера не говорила Венеция, больную голову лучше всего лечит еще одна порция виски, и хорошо бы, со льдом! Стараясь ступать бесшумно, протрезвевший граф медленно прокрался в столовую, но с досадой заметил, что он тут не один. Посреди комнаты стояла горничная, и ее взгляд был прикован к чему-то на полу, не позволяя сдвинуться с места. Услышав позади себя шаги, она подпрыгнула и издала звук, похожий на приглушенный крик ужаса.
– Что случилось? – Роберт склонился к ее белому как стена лицу.
– Сэр, в этом доме есть привидения?!
Несмотря на тяжесть на душе, племянник леди Пембрук невольно рассмеялся и ему стало легче. Служанка, которую он знал хорошо, даже «слишком хорошо», как выругал его Хантер, была миловидной, но довольно глупенькой.
– Что ты имеешь в виду, милая?
– Посмотрите сами, сэр! – она указала на потемневшее пятно на полу и осколки стекла.
– А вот что… – он на минуту задумался и сжал губы, как делала всегда, придумывая очередную ложь. – Это не привидения, малышка. Это неприятность случилась со мной вчера. Я хотел выпить немного, такая духота, никак не получалось заснуть… одному – его лицо приобрело шаловливое выражение, и под пристальным взглядом горничная покраснела до корней волос. – Но я не знал, что в доме водятся крысы! В одну я пытался попасть стаканом. Сама понимаешь, пистолет я не ношу на семейный ужин. Но хитрая бестия сбежала, а мне вот досталось!
– Крысы, здесь в Пембрук-холл?! Надо сейчас же сказать Тревеллиану!
– Конечно, моя крошка! Поэтому я спустился так рано. Я знаю, что на тебя можно положиться. Здесь нужно прибрать, а если леди Пембрук ничего не узнает, будет еще лучше, у нее ведь слабое сердце. И вот что еще, свари мне кофе, покрепче и без сахара! – он сопроводил просьбу улыбкой, от которой бедняжка совсем растерялась
– Как скажете, сэр. Я сделаю все… как можно быстрее.
Через полчаса кофе был выпит, и Роберт приобрел способность ясно соображать. Про случай в столовой можно было забыть. Тревеллиан, который служил здесь дворецким без малого тридцать лет, сделает все, чтобы укрыть от хозяйки эпизод с крысой. Оставалось увидеться с Венецией и посмотреть ей в глаза. Впервые в жизни его мучило невыносимое чувство вины, от которого некуда укрыться. Ждать два часа, пока домочадцы поднимутся с постели – это было слишком, и Роберт быстрыми шагами вышел из дома, направляясь к конюшне. Короткая прогулка верхом должна вернуть силы и помочь найти способ выпросить у кузины прощения.
О том, что сама Венеция после случившегося не сомкнула глаз, несложно было догадаться. Когда наваждение развеялось, на нее нахлынули горькие сожаления. Все пошло совсем не так, тривиально и глупо, как часто случалось в свете. Очередная любовница графа, вот кто она теперь! Раньше их связывало нежное, трепетное чувство, которое она хранила в глубине души с приятной грустью. Теперь миссис Маршал знала – она будет мучиться ревностью, но ничего не сможет поделать. А Роберт… через пару недель он уедет и скорей всего не будет даже писать!
В подавленном настроении она собралась к завтраку и выглядела совсем больной, что сразу бросилось в глаза леди Пембрук.
– Тебе нездоровится? – тетушка внимательно посмотрела из-под пенсне на племянницу, отмечая темные тени под глазами. – Послать за аптекарем?
– Ничего страшного, это обычная мигрень. Наверное, погода скоро переменится, – та на ходу придумала первое попавшееся оправдание.
– Если в не возражаете, я предложил вам индийский бальзам, – Хантер не был уверен, что имеет право проявлять подобную заботу, но искренне волновался о здоровье Венеции. – Его готовят на семидесяти травах, я сам им пользуюсь.
– Конечно, полковник, будьте так любезны! – леди Пембрук обрадовалась подобному предложению и убедилась, что племянница приняла капли как того и требовал заботливый гость.
Видя стремление полковника помочь, Венеция не стала возражать. Пряный и острый вкус лекарства оказал на нее тонизирующее действие, что вскоре стало заметно по цвету лица и слабой улыбке. Правда, в общем разговоре она почти не участвовала, но когда подали завтрак, согласилась сесть с семейством за стол. Тетушка, все это время развлекавшая гостя, не могла больше ждать и послала за Робертом, который нарушал заведенные в доме правила. Горничная вскоре явилась обратно, но ничего обнадеживающего сообщить не смогла.
– Мистера Бейли нет в комнате, – сообщила она, стараясь не вспоминать утреннее происшествие и встречу в столовой.
– Безобразие! – возмутилась хозяйка. – Что ж, раз так, мы не станем его ждать. Холодная яичница станет для моего племянника лучшим наказанием!
Все отправились в столовую и уже заканчивали завтрак, когда явился сам непутевый граф. Тетка слегка попеняла ему за опоздание, и он поклялся отныне соблюдать все правила, установленные в доме. В это утро, к общему удивлению, Роберт вел себя безупречно, мало говорил, выглядел серьезным и сдержанным. Окружающим сложно было представить, чего ему стоили эти усилия. Находясь рядом с Венецией, несчастный влюбленный чувствовал, что ему мало воздуха, но не смел даже посмотреть ей в глаза.
Решение пришло на ум само собой. Сразу после завтрака Роберт отошел к столику с письменными принадлежностями и нацарапал что-то на клочке бумаги. Записка исчезла в его руке и незаметно перекочевала в ладонь кузины. Она подняла на него карие блестящие глаза и встретила умоляющий взгляд. Когда выдалась секунда и рядом не было ни души, Венеция развернула бумажку и прочитала всего несколько слов: «Маленькая гостиная. Через час».
Идти или не идти на встречу, у Венеции не было сомнений. После случившегося ночью Роберт выглядел подавленным, и в первые минуты казалось, что он старается все забыть. Это вызвало холодный ужас в ее душе и только неимоверными усилиями удалось сохранить видимость спокойствия. Затем, внимательно наблюдая за кузеном, она заметила, что он ест через силу и его руки немного дрожат. Иногда их взгляды встречались, пусть и всего на мгновение, но в них не было насмешки или презрения.
Следуя своему обещанию, тетка не стала задерживать Венецию рядом с собой, тем более что Хантера заинтересовала одна из книг, и она взялась отыскать ее в библиотеке. Это была прекрасная возможность убежать от всех и пробраться в малую гостиную, чтобы объясниться с Робертом. Время тянулось немилосердно медленно и когда стрелки приблизились к заветному часу, бедная Венеция уже не находила себе места.
Дверь открылась и закрылась почти бесшумно, но сил взглянуть на вошедшего у нее не хватило. Сердце билось так сильно, что готово было вырваться из груди. а руки бесцельно листали страницы какой-то книги. Роберт подошел сзади и осторожно обнял ее за плечи. В ответ – ни слова, ни движения. Он острожное убрал тяжелые пряди аккуратно причесанных волос и склонившись, поцеловал ее шею. Как раз там, где быстро пульсировала под тонкой кожей голубоватая жилка.
– Я боялся, ты не захочешь меня больше видеть, – его голос был надломленным и очень тихим. -То, что случилось вчера… Я совсем потерял голову! Посмотри на меня!
Роберт развернул Венецию к себе лицом к себе и увидел следы недавних слез.
– Моему поведению нет прощения. Я негодяй, признаю, ты должна презирать меня и это было бы справедливо! У меня есть только одно оправдание.
– И какое же?
– Я люблю тебя. Теперь я имею все права об этом говорить, потому что ты моя и я никому тебя не отдам! – он прижал к губам ее ладони. – Давай уедем отсюда!
– Куда? – она слабо сопротивлялась напору. – Роберт, я думаю, нам надо остановиться! Я сама во всем виновата, нельзя было идти у тебя на поводу! Ты забываешь про моего мужа…
– Ну, если так, я вызову на дуэль мерзавца Маршала и покончу с ним!
– Да ты с ума сошел! – ее восклицание говорило об истинном страхе за жизнь кузена. – Этот человек… он ведь убьет тебя!
– И ты станешь горевать? Тебе будет грустно без меня, Венеция? – невозможно было понять, он играет с ее чувствами или обижен отказом. – Скажи, как скоро ты меня забудешь, если я исчезну из твоей жизни?
– Никогда!
– Тогда зачем ты меня гонишь, если мы можем быть счастливы? Подумай сама! Никто не следит здесь за нами, мы будем постоянно вместе, и я стану приходить к тебе каждую ночь! Тебе не придется засыпать одной, мое сокровище! – теперь его горячий шепот щекотал маленькое розовое ушко. – Боже, как я хочу тебя, если бы только можно было запереть эту проклятую дверь!
Лицо Венеции залила краска. Роберт увлек ее вглубь гостиной, опустился в кресло и посадил к себе на колени. Ее рука лежала в изголовье, перебирая темные кудри кузена, а полуоткрытые губы были на расстоянии одного поцелуя. В полумраке комнаты их почти не было видно и оба совершенно забыли о присутствии в доме других людей. Он ласкал ее ножки, пробравшись под шелк домашнего платья, целовал впадинку на груди и шептал слова, от которых Венеция совсем теряла голову. Примирение было окончательным и предвещало много сладких минут любви, нежности и страсти.
