Kitabı oku: «Мистер Дарси и его друзья. Продолжение знаменитого романа «Гордость и предубеждение»», sayfa 2
– Ах, Лиззи! Какое у тебя великолепное платье! А эти цветы у самого подола! Они как живые! Какая красота! Такого я никогда ни у кого не видела! Ты будешь самой прекрасной дамой на балу!
Бал в честь мисисс Дарси
Когда они вошли в громадный зал, где под звуки оркестра танцевали нарядные дамы и джентльмены, Лиззи заметила, как некоторые из тех, кто не танцевал, беседуя между собой, оживились, рассматривая вновь прибывших. Несколько мужчин быстро направились к Дарси, приветствуя его. Это были старые знакомые, давно не встречавшие его на лондонских балах. Дамы держались в стороне, но не трудно было заметить, как внимательно они рассматривают Джорджиану и, особенно, Лиззи.
Мисс Дарси сразу же оказалась в центре внимания нескольких молодых людей, ангажировавших ее на первые танцы, в перерыве между которыми, веселая и довольная, она на несколько минут подходила к брату, чтобы снова исчезнуть.
Мистер Дарси принимал поздравления по случаю женитьбы и представлял жене своих знакомых. За всю свою жизнь Лиззи не слышала столько комплиментов, высказанных в такой изысканной форме, как в этот вечер. Когда она после окончания очередного танца подходила к мужу, их сразу окружали знакомые, полузнакомые и совсем незнакомые господа, желающие быть представленными ей. Сам Дарси почти не танцевал – только первый танец с женой. Восхищение красотой и изяществом миссис Дарси, которое высказывали его приятели, были ему очень приятны, хотя он и не разрешал себе показать это. Однако червячок тщеславия, еще живший в его душе, был досыта накормлен.
Лорд Эдвин, приятель Дарси еще по Кембриджу, донимал его смешными вопросами о том, в каком графстве встречаются такие женщины, как миссис Дарси, куда ему ехать, чтобы найти такую невесту? Дарси отшучивался, уверяя лорда, что там, где он, Дарси, был, найти уже некого. И так как лорд слегка заикался, разговор получался долгим.
Дарси заметил в толпе одного из знакомых ему вельмож, с которым у него были хорошие отношения. Тот видел Дарси, но отвернулся.
– Что это с ним? – спросил Дарси у Эдвина.
– То, что твоя тетя уже побывала в нескольких домах. Не обращай внимания, дружище.
«Ну, что же, – подумал Дарси, – мистер А. очень любил бывать у меня в Пемберли. Больше он никогда не получит приглашения, даже если извинится».
– Не сердись на меня, Дарси, но я скажу то, что думаю: леди де Бург – злая женщина, хоть и твоя родственница! – В это время к ним подошли несколько джентльменов, приветствуя Дарси и желая познакомиться с миссис Дарси. Один из них, известный в обществе молодой граф, попросил у Лиззи согласия на следующий танец, и Лиззи, улыбаясь, обещала. Дарси очень жалел, что в зале, где танцевала только столичная знать и куда не было доступа тем, кто не принадлежал к высшему обществу, не было его тетушки. Что сказала бы она, видя, как почтительно склоняется к руке его жены молодой граф, считая за честь танцевать с прелестной миссис Дарси, этой, по выражению его тетки, «ничтожной и недостойной девицей низкого происхождения»? Как интересно было бы взглянуть на выражение лица леди Кэтрин!
Один из знакомых, только что говоривший с Дарси и Лиззи, стоял в кружке дам, и что-то обсуждал. Увидев, что жены рядом с Дарси нет, он снова подошел к нему.
– Прости, Дарси, но, если ты не удовлетворишь любопытство этих дам и моей жены, меня дома съедят до последней косточки. Мне поручено узнать у тебя, в какой из европейских столиц твоя жена заказывает туалеты. Скажи, ради Бога, ради мужской дружбы! Не хочешь же ты моей погибели? – Дарси улыбнулся.
– Ничем не могу помочь. Этот город жена тщательно скрывает даже от меня. Уверяет, что это Лондон, но думаю, что это женская хитрость…
Приятель разочарованно отошел.
Вечер подходил к концу. Лиззи и Джорджиана очень устали и, хотя уезжать было жалко, все-таки решили отправиться домой. До лондонского дома было недалеко, и кучер домчал их по пустым улицам за несколько минут. Обычно сдержанная Джорджиана была в восторге от бала, а Лиззи, полная впечатлений, расспрашивала мужа о некоторых новых знакомых, особенно о молодом человеке, которого Дарси представил ей как лорда Эдвина Доу. Он очень понравился Лиззи своей ироничностью, особой манерой говорить смешные вещи и даже легким заиканием. Сэр Эдвин был одного возраста с Дарси и учился вместе с ним в Университете. Он был строен, изящен и очень миловиден. Друзья считали его скорее рыжим, чем каштановым, он же был убежден, что скорее каштановый, чем рыжий.
Эдвин, окончив курс, написал несколько толковых работ по горным породам Скалистого края, но геология ему быстро наскучила, и он занялся изучением почв. Почвы оказались еще скучнее. Лорд увлекся историей саксов, прочитал множество статей, посвященных им, окончательно разочаровался в своих возможных предках и убрал книги о них на самую дальнюю полку своей библиотеки. Он решил, что не стоит самому искать себе дело – пусть дело найдет его. Примерно так же он рассуждал в отношении женщин, красоту которых очень ценил. Он готов был обзавестись семьей, но искать свою половинку было делом хлопотным. Лорд Эдвин ждал, пока она – предназначенная ему Богом женщина – сама найдет его. А пока он с восхищением смотрел на хорошенькую жену своего друга. Эдвин был весел, беспечен, отчаянно ленив и обладал талантом привлекать к себе людей. В отсутствии интересного дела сэр Эдвин все еще ничем не был занят и жил в полное свое удовольствие. Дарси любил его, и они часто виделись.
Лиззи еще долго расспрашивала Дарси о его знакомых, встреченных на балу. Особенно рассмешило ее стремление узнать, где она заказала платье. Она похвалила Дарси за его тонкий дипломатический ответ.
– Пожалуйста, никому не открывайте мою тайну, – попросила она.
– Ты же видела, что такого туалета, как у тебя, не было ни у одной дамы. Ты была самая красивая! Я была права! – уверяла ее Джорджиана. Дарси был с ней совершенно согласен. На следующее утро они уехали в Пемберли.
Жизнь в Пемберли
Как-то ночью Лиззи сказала мужу:
– Ты и не знаешь, о чем я молила Бога еще полгода назад. И как хорошо, что Бог не услышал мою просьбу!
– Как странно: ты довольна тем, что твое желание не исполнилось. О чем же ты просила?
– Если обещаешь не смеяться, расскажу. -Дарси твердо обещал, и Лиззи сказала.
– Я просила Господа сделать так, чтобы мистер Дарси разорился. Чтобы его доход не превышал 3-х тыс. годовых. И чтобы больше у него ничего не было.
– Разорился? Ты это серьезно? Наверное, там, на небесах, никогда не слышали такой просьбы, не поняли ее, и потому не исполнили. Скажи, дорогая, зачем ты хотела моего разорения? За что ты мне мстила?
– Ах, нет! Я не мстила. Ты не понял. Я полюбила тебя, но ты был богат, а я не хотела прослыть охотницей за богатым женихом. А если бы ты разорился, ни мисс Бингли, ни кто другой не добивались бы тебя. Ведь для этого нужно любить, а не просто хотеть твоих денег! А я, чувствуя, что нравлюсь тебе, сама бы, первая, сказала: «Я люблю Вас, мистер Дарси!». Мне ведь нужен был ты.
– Вот тебе доказательство божьей мудрости. Он видел, что умная женщина просит о глупости. И пренебрег твоей просьбой! Он же знал, что тебе будут нужны бальные платья, а я не смог бы их оплачивать! – смеялся Дарси, – Лиззи, а ты, и правда, сама бы сказала, что любишь меня?
– Правда. Ты же знаешь мой характер.
– Да. Знаю. Ты – смелая, правдивая и решительная. Ах, как я много потерял, не услышав «Я люблю Вас, мистер Дарси». За это и состояния было бы не жалко!
– Но ты же услышал, даже прочитал…
Лиззи замечала на себе внимательные глаза домоправительницы и, хотя она часто обращалась за советом к миссис Рейнолдс, ей все время казалось, что экономка изучает ее. Лиззи сказала об этом мужу.
– Ты права. Но все хорошо. Когда я, приехав домой из Недерфилда, сказал миссис Рейнолдс, что через неделю женюсь, и приказал приготовить для тебя комнату, она спросила, кто же станет хозяйкой Пемберли? Не мисс ли Бингли? Я понимал, что все слуги были в напряженном ожидании. Какова будет хозяйка? Что их ждет? Услышав, что не Кэролайн, она с облегчением вздохнула. Я назвал твое имя. Она промолчала. Ведь она видела тебя только дважды. Она совсем не знала тебя. А на днях в разговоре миссис Рейнолдс сказала: «Осмелюсь заметить, сэр, Вы сделали отличный выбор». Это она о тебе. Ты получила одобрение.
А миссис Рейнолдс, услышав от хозяина имя «мисс Беннет», не поняла, о ком идет речь. Она видела среди гостей, приглашенных мисс Джорджианой, ту девушку, которая накануне осматривала парк и дом вместе со своими родственниками, однако это ничего не значило. Но, проходя в тот вечер мимо музыкальной гостиной, она случайно в приоткрытую дверь заметила взгляд своего хозяина, направленный на эту молоденькую мисс, стоявшую у фортепиано. Миссис Рейнголдс еще никогда не приходилось видеть, чтобы мистер Дарси так смотрел на кого-нибудь. Не эта ли гостья и есть мисс Беннет? Приходилось ждать дня венчания. Когда же она узнала в молодой хозяйке ту самую гостью, ее тревога прошла. Молодая хозяйка понравилась, но прошло еще много времени, прежде чем осторожная и умудренная жизнью экономка одобрила выбор своего хозяина.
Был прекрасный теплый вечер. Лиззи и Дарси вышли в сад и медленно шли по дорожке. Солнце еще не зашло, запах цветов кружил голову. Лиззи глубоко вдохнула и села на скамейку, потянув за собой мужа. Дарси сел рядом. Лиззи на минуту закрыла глаза.
– Какое счастье, что ты успел, успел сделать мне предложение!
– Как это – успел? Разве у меня был какой-то срок? – удивленно взглянул на нее Дарси.
– Был, дорогой, был. Только не у тебя, а у меня.
– Не понимаю.
– После приезда ко мне твоей тети, а потом и письма к папе мистера Коллинза, я понимала, что, если сплетни о нас дошли до них, то и до тебя – тоже. И если ты ничего не предпримешь, значит, я тебе не нужна, а ты для меня потерян.
– Но ведь ты меня не любила…
– Ах, нет, нет… Разве ты забыл мое письмо?
– Нет, не забыл, его нельзя забыть, там было много горького для меня. Но, Лиззи, дорогая, скажи, когда же ты изменила ко мне отношение? Когда?
– Не знаю… – Лиззи долго молчала, а потом ответила. – Наверное, после того, как ты написал мне об Уикхэме, потом после разговора с твоей экономкой, потом, когда я тебя встретила там, на лугу, мокрым после купания, – ты был совсем не такой, как раньше, обрым, мягким, смущенным… А потом… потом… вечером, стоя рядом с Джорджианой у рояля, я увидела тебя совсем-совсем другим… таким, как сейчас… Таким, о котором я мечтала по ночам, лежа в своей постели.
– Ах, Лиззи… Но при чем здесь срок? Ты ведь сказала о каком-то сроке?
– Да. Это я себе дала его. Два-три месяца твоего молчания и я… Я уезжаю на север. Навсегда.
– На север? Что там, на севере? – удивленно посмотрел на нее Дарси.
– Женский монастырь. Для таких, как я.
– Лиззи! Ты – в женский монастырь?! Ты это серьезно?! Это – шутка?
– Нет, дорогой, не шутка. Ты можешь себе представить, что я вышла замуж без любви? За кого-то. По расчету или просто, чтобы стать замужней дамой, иметь свой дом… как Шарлотт?
– О, нет! Нет!
– Ну, вот видишь. Какой же выход был у меня? Ведь сердце мое было отдано тебе. А я – однолюбка. Нравиться мне могли многие, но любить… Значит, меня ждала участь старой девы? Но ведь я не уродина, не убогая. Почему же каждому, кто, может быть, захочет взять меня в жены, я непременно, непременно откажу? Что обо мне должны были бы думать мои родители? И за что им все это? В общем, от всего—всего был только один выход – уехать. И не видеть тебя, не слышать о тебе, о твоих возможных ухаживаниях за кем-то… этого я бы не перенесла… Вот потому-то я и дала себе срок ожидания…
– Боже мой! Подумать страшно! Я еду к тебе, а тебя – нет! Ах, дорогая моя, любимая! – И Дарси крепко обнимал свою молодую жену.
В Пемберли несколько раз после свадьбы приезжала Джейн с мужем и мисс Кэролайн, которая теперь держалась с «дорогой Элизой» не снисходительно, как раньше, а отдавала ей дань уважения, полагающуюся хозяйке Пемберли. Кэролайн выразила восторг, увидев убранство комнаты Лиззи, всячески восхваляла достоинства мистера Дарси как хозяина, видела, как заботился он о своей жене, и не переставала втайне удивляться его плохому вкусу в выборе супруги. Скрывать свои чувства было не легко.
Она долго жила в надежде, что брат забудет Джейн и женится на Джорджиане Дарси. Получив в Лондоне письмо от Чарльза, в котором он просил ее приехать в Недерфилд, чтобы помочь с устройством дома, так как уже назначен день его венчания с мисс Джейн Беннет, она, не дочитав до конца, долго сидела в огорчении. Однако уже ничего нельзя было поделать. Тяжело вздохнув, Кэролайн снова обратилась к письму. После всяких распоряжений следовало радостное сообщение о том, что Дарси будет теперь ему не только другом, но и братом. Предстоит двойное венчание: он, Чарльз, женится на мисс Джейн Беннет, а Дарси – на мисс Элизабет Беннет. Кэролайн несколько раз перечитала эти строчки в надежде на то, что она что-то не так поняла, но нет, все так и было написано: мистер Дарси женится на Элизе Беннет! Кэролайн была в шоке. Она долго не могла оправиться от этого удара. В ее душе еще долго жила надежда на какое-то чудо, на то, что этот брак не состоится. Но когда там, в церкви, она увидела, как под звуки маленького органа по проходу идет мистер Беннет и держит под руки одетых в подвенечные платья двух своих старших любимых дочерей, как он подводит их к алтарю, как Джейн становится рядом с Чарльзом, а Элиза рядом с Дарси, надежды на чудо рухнули. Осталось горькое чувство досады – она так старалась заполучить Дарси!
По приглашению Лиззи в Пемберли как-то приехали тетя и дядя Гардинеры. Мужчины, взяв с собой удочки, сразу отправились на форелевый пруд, а Лиззи и тетушка Гардинер, получив полную свободу поболтать, пошли в сад. Там, сидя на скамейке, миссис Гардинер высказала Лиззи свое восхищение ее мужем. Она была рада за свою любимицу и считала Лиззи достойной всего того, что ей преподнесла судьба.
Миссис Гардинер, женщина умная, с решительным характером и мягкими, деликатными манерами, была дочерью банковского служащего, имевшего солидное положение в обществе и очень неплохие доходы. Отец дал ей хорошее воспитание и большое приданое. Уравновешенный и воспитанный, решительно отличающийся этими качествами от своей родной сестры – миссис Беннет – мистер Гардинер высоко ценил свою супругу. Брак их был весьма удачен. Все еще очень миловидная, несмотря на свой возраст, миссис Гардинер умело управляла домом и своим добряком-мужем. Лиззи любила и уважала тетушку, ей было очень приятно услышать от миссис Гардинер лестные слова о Дарси.
Богатый улов привел мужчин в отличное настроение. Дарси был рад, найдя в мистере Гардинере умного и милого собеседника. Эти родственники Лиззи были ему очень симпатичны. Ранний обед, к которому успела присоединиться и Джорджиана после прогулки верхом, был превосходен, и мистер и миссис Гардинер, очень довольные, уехали домой, увозя полное ведерко прекрасной рыбы, уступив настоятельным уговорам мистера Дарси взять ее с собой.
После женитьбы Дарси редко ездил в свою лондонскую контору, где работали служащие, помогающие ему управлять землями и хозяйствами. Его желание быть все время рядом с Лиззи перевешивало все соображения делового характера. Он говорил себе, что непременно на следующей неделе вернется к своим обычным делам, но шла неделя за неделей, а он все был не готов уехать из Пемберли даже на несколько часов, ограничиваясь письменными распоряжениями своим служащим. Но однажды Дарси получил письмо, в котором сообщалось, что женщина с ребенком, которая по распоряжению хозяина жила на одной из его ферм, уехала, домик свободен, но оплата его аренды продолжается, и управляющий не знает, как поступать с этими деньгами. Дарси пришлось поехать с письмом к графу Брэксли.
Гостиная, куда его провел лакей, была пуста, но очень скоро к нему вышли граф и графиня. На лице графа были заметны смущение и тревога, графиня же была непривычно холодна и чопорна. Дарси не придал этому никакого значения. Он осведомился об их здоровьи, о том, удачно ли они провели лето, спросил о Дэниеле и о последних новостях. Графиня отвечала скупо, а граф и вовсе молчал. В беседе наступила пауза, но Дарси нужно было поговорить с графом, он искал такой возможности и потому не уезжал. Графиня спросила, как давно Дарси возвратился в Лондон.
– Я не живу в городе, мадам. Я – у себя в Пемберли, а здесь бываю только по каким- нибудь делам.
– Мисс Дарси тоже в Пемберли?
– Да, мэм, и очень рада этому после долгого пребывания в школе.
– Очень жаль, что Вы лишили ее приличного общества, возможности встречаться с молодыми людьми своего круга.
– Почему же лишил? У меня много друзей.
– Было много друзей, дорогой Дарси. Было. Я получила письмо от леди Кэтрин и знаю о Вашей странной женитьбе. Вряд ли многие сочтут для себя приличным бывать теперь в Вашем доме. Это и нас лишает возможности принимать вас…
Дарси побледнел и встал.
– Думаю, что и я, графиня, не буду иметь удовольствие видеть вас среди моих гостей в Пемберли.
– Будут ли у вас гости, мистер Дарси? – с насмешкой воскликнула графиня.
– О, в этом, мадам, не сомневайтесь! Отсутствие Вашей милости среди них, конечно, огорчительно, но вряд ли будет замечено! – И он быстро вышел из комнаты. Графиню возмутила такая дерзость, но она сдержалась. Граф поспешил за ним. Догнав Дарси у выхода на улицу, он выразил надежду на то, что со временем общество смирится с неизбежными веяниями времени, и сословные предубеждения не будут играть такой роли. Дарси, оставив его слова без внимания, протянул ему письмо и молча сел в свою карету. Он был оскорблен, но ничуть не жалел о разрыве с семьей Брэксли.
Дарси ехал домой, туда, где его ждала Лиззи – умная, добрая, с благородной душой и свободная от лицемерия, его любимая Лиззи. Сейчас он войдет в дом, она обнимет его и скажет: «Как хорошо, что ты уже вернулся! Я так ждала тебя!». О своем визите к графу он не скажет ей ни слова.
Танцевальные вечера в громадном зале для избранной публики бывали часто, и Лиззи приготовила для нового бала великолепное платье из серебристого шелка, отделанного серебряной вышивкой в виде крупной рыбьей чешуи. Джорджиана, увидев платье, пришла в восторг, а Дарси и миссис Рейнолдс, всегда очень строго судившие о туалетах, тоже оценили его очень высоко.
На балу, стоя рядом с окруженной поклонниками женой, Дарси заметил Дэниела Брэксли. Молодой человек видел, как к Дарси и его жене подошли французский экономист барон де Ренье вместе с русским князем, который недавно был в салоне его матери. Видел, как, поцеловав руку миссис Дарси, князь улыбался и долго о чем-то беседовал с супругами. Дэниел мучился: ему тоже очень хотелось подойти и познакомиться с той, ради которой его приятель навлек на себя гнев его родителей и некоторых вельмож. Но ему было страшно: вдруг кто-нибудь расскажет матери об этом «недостойном» поступке. Дарси не показал вида, что видит его, и отвернулся. «Интересно, рискнет ли? – подумал он. Дэниел не рискнул, проклиная в душе свою мать. Дома он рассказал, что многие из знакомых их круга подолгу беседовали с Дарси и миссис Дарси, упомянул о князе, отметил, что миссис Дарси очень хороша собой и прекрасно держится. Графиня досадовала, но не сдавалась – она не желала принимать в своем салоне женщину, принадлежащую к другому кругу, даже если она жена мистера Дарси. Это было недопустимо. Дэниелу было приказано больше не касаться этой темы. Пользуясь тем, что мать чувствует себя виноватой перед ним за потерю возможности бывать в Пемберли, Дэниел вытянул из нее приличную сумму, способную утешить его на некоторое время. Граф хранил молчание. У него были свои проблемы.
План для Лонгборна
Прошло несколько месяцев. Как-то утром Дарси и Джорджиана решили отправиться верхом на ферму. Лиззи тоже давно хотела побывать там. Дарси пошел звать жену, но она отказалась ехать.
– Тебе нездоровится? – встревожился Дарси.
– Нет, я в порядке. Вы отправляйтесь, а я пойду на мою любимую скамейку. Поговорим потом.
Вечером Дарси спросил у Лиззи, почему она отказалась от прогулки верхом. Охватив руками шею мужа, Лиззи прижалась к его щеке и сказала:
– Думаю, что мне это сейчас не полезно, дорогой. У нас будет ребенок и мне следует быть очень осторожной.
Дарси обнял жену. Ребенок! Их малыш! Мальчик, которого он будет учить всему, что знает и умеет сам, или девочка – маленькая Лиззи, нежная, ласковая, прекрасная!
– Ну, попроси у меня что-нибудь! Скажи, чего тебе хочется, дорогая моя! Я исполню любое твое ж9елание. Я слышал, женщины, ожидающие ребенка, всегда хотят чего-нибудь необычного. Придумай хоть что-нибудь! Ну же, Лиззи!
– У меня все есть, мне ничего не нужно. – Лиззи задумалась. – Правда, есть одно дело, о котором я хотела тебя просить. Только …ты скажешь мне, если это невозможно сделать?
– Не собираешься же ты просить звезду с неба? Этого, скажу честно, я не смогу.
– Нет, не звезду. Я хочу попросит тебя о вполне земном. – Лиззи замолчала в нерешительности. – Купи поместье моего отца.
– Как это? – такой просьбы он не ожидал. – А где же будет жить твоя семья? И зачем нам это поместье? – Дарси был очень удивлен.
– Ах, ты не понял! Если ты купишь имение, значит, хозяином Лонгборна будешь ты, а не отец. В этом все дело. Тогда родители и сестры будут жить спокойно.
– Но для чего все это? И где они будут жить? – Дарси недоумевал.
– Дело в том, что поместье – майоратное. Как только отец умрет, хозяином станет мистер Коллинз. Он – единственный мужчина- родственник моего отца. Он и явился-то к нам, чтобы напоминать, что в будущем станет хозяином. Эта мысль отравляет жизнь всем: мама рыдает от страха, что, случись с отцом несчастье, мистер Коллинз вышвырнет их всех на улицу (и это, разумеется, будет именно так); отец нервничает, а это не прибавляет ему здоровья. Жизнь моей семьи с приездом мистера Коллинза превратилась в кошмар. Если же хозяином станешь ты, мистер Коллинз больше не наследник – тебе он не родственник. Думаю, ты добъешься разрешения – ведь здесь же особый случай: ты член семьи, зять. Можно будет спокойно жить и больше не ожидать его визитов. Ты и представить себе не можешь, как унизительно видеть, что мистер Коллинз ходит по дому, проверяя, не треснула ли каминная доска, и хорошо ли мы обращаемся с мебелью!
– Я видел его на одном из приемов. Он извивался, как червяк. Отвратительно! Но родители? – Дарси посмотрел на Лиззи. – Где же они будут жить? Ведь они привыкли к Лонгборну, и у них нет, насколько я знаю, другого имения?
– Ах, дорогой, они будут жить там же. Ты дашь отцу обещание, что никогда не потревожишь их, не будешь вмешиваться в хозяйственные дела. Для них ничего, ровно ничего не изменится! Твоя покупка будет только в бумагах!
– Лиззи, это будет очень неприлично выглядеть.
– Вовсе нет. Я придумала, как это всем объяснить. Истинные побуждения будем знать только мы трое: ты, я и отец. Для всех остальных будет другое.
– Как это – другое?
– Все остальные будут знать, что ты обратился к моему отцу с просьбой продать тебе его имение потому, что ждешь ребенка и хочешь сделать подарок своей жене, которая обещает тебе сына (если не в этот раз, то непременно потом). Ты хочешь, чтобы в будущем это имение осталось в нашей семье. Чтобы когда-нибудь наш сын ходил по дому и знал, что здесь жили его бабушка и дедушка, его тети, что здесь родилась и провела юность его мама. Ради этого ты предлагаешь мистеру Беннету двойную стоимость имения и обещаешь полное невмешательство. Папа верит тебе и мне. Как может быть иначе?! Предлагаемая сумма даст ему возможность увеличить приданое дочерей. И он соглашается. Вы оформляете сделку. Это все для других. Ну, а для нас… Семья обретает покой. А ты… – Лиззи засмеялась – ты делаешься владельцем еще одного имения, не потратив на него ни одного фунта стерлингов.
– Как так? Ты же сама сказала о двойной цене?
– Ах, дорогой! Ты не должен платить отцу никаких денег, а отец не должен брать ни одного пенни. Иначе он будет себя чувствовать действительно продавшим… Это ведь только для оформления сделки и для объяснения того, почему отец согласился. Кто же откажется от такого предложения?
– Пожалуй, ты права – сказал Дарси, поразмыслив.
– Самое главное – полная тайна. Полная, до того момента, когда мы сочтем возможным нарушить ее.
– Но вряд ли миссис Беннет ничего не скажет миссис Филипс.
– Мама ничего не должна знать. Никто. Совсем-совсем никто. Иначе тут же узнает мистер Коллинз, бросится к своей покровительнице, а леди Кэтрин на тебя очень зла и может сделать что-то неприятное тебе. Что скажешь?
Дарси внимательно смотрел на жену. «Как странно, до этого должен был додуматься мистер Беннет, но он молчит. Или…?»
– Лиззи, скажи честно, ты сама это придумала?
– Конечно. Кто же мог мне это подсказать? Подумай, кто?
И верно: с отцом она не виделась со дня свадьбы. Да и вряд ли это могло придти ему в голову…
– Лиззи, любимая, если в твоей головке возникают такие планы, тебе место в Парламенте!…
– Хорошо, дорогой. – Лиззи послушно кивнула. – Завтра утром, сразу после завтрака я отправлюсь в Лондон, в Парламент. А пока мне очень хочется побыть здесь, – и она уютно устроилась на плече Дарси.
– Но как быть с мистером Беннетом? Согласится ли он?
– Я напишу ему письмо, чтобы он приехал. Я уже придумала его содержание:
«Милый папа, не можете ли Вы приехать к
нам в Пемберли? У моего мужа есть к Вам
дело, но ему нельзя отлучиться, так как он
ждет приезда одного джентльмена.
Предупредите маму, Китти и Мэри, что
переночуете у нас и возвратитесь на
следующее утро, чтобы они не волновались.
Я надеюсь скоро увидеться и с ними.
Сейчас же мы очень заняты. У нас все
хорошо, мы здоровы. Целую, Ваша Лиззи.»
Надеюсь, будет понятно, что ехать сюда должен только отец. Один. Когда он приедет, мы все расскажем ему.
– Почему ты не хочешь, чтобы с ним приехала Китти? Она милая девушка.
– При Китти мы не сможем поговорить с папой. Да и потом Китти очень понадобится тогда, когда мы найдем возможность открыть секрет. – Дарси внимательно посмотрел на жену.
– Как ты это представляешь себе? И причем здесь Китти?
– Как-нибудь мы устроим обед, на который приедут Бингли. Пригласим папу с Китти.
– А как же миссис Беннет и Мэри? Они обидятся.
– Дня за три-четыре до этого я пошлю приглашение маме и Мэри. Учитывая мамины болезни и прочее, сделаю так, чтобы они приехали часам к 12-ти, а уехали часов в пять-шесть вечера. Может случиться, что ты будешь в это время где-то по делами, доберешься до дома только к часам четырем. Так как мама и Мэри только что были у нас, то через несколько дней уже приедут только папа и Китти – они-то ведь не были!… За столом я поблагодарю тебя за прекрасный подарок. Разумеется, кто-нибудь спросит: «какой?». Тут мы и расскажем о покупке Лонгборна и причине, по которой ты захотел купить, а папа согласился продать. Этого достаточно. На следующий же день Китти расскажет об этом маме и, что самое главное – Марии Лукас. Весть тут же дойдет до Шарлотт. Мистер Коллинз схватится за голову, но… будет уже поздно. Мне очень жаль Шарлотт, но спокойствие семьи мне, скажу тебе честно, дороже. Я – плохая подруга, но в данном случае у меня нет даже раскаяния. Мистер Коллинз больше никогда, понимаешь, НИКОГДА не приедет в Лонгборн! Ну, что ты скажешь о моей затее?
– Скажу, что я женился на необыкновенной женщине: она не только красива, но и очень умна, что бывает крайне редко: один случай на сто тысяч женщин.
– Хорошо же ты о нас думаешь!.. Не шути! Я ведь серьезно!
– А если серьезно, то пиши письмо. Я готов стать владельцем еще… – сколько там акров земли?…
– Не знаю точно. Спросим у отца.
– …владельцем еще одного поместья. Отличная сделка! Всем хорошо. Вот только мистера Коллинза жалко! Он будет извиваться от горя!
– А я не такая добрая. Мне не жалко. Ничуть. Противнее человека я не видела. Ты знаешь, что он делал мне предложение?
– Не может быть?! Ты – серьезно?
– Совершенно серьезно, дорогой. Он долго не мог понять, почему я ему решительно отказала. Был очень оскорблен и тут же, в этот же день, понимаешь, в этот же день сделал предложение Шарлотт Лукас.
Дарси так хохотал, что Лиззи даже забеспокоилась: он долго не мог успокоиться, повторяя «Ах, мистер Коллинз! Ах, мистер Коллинз!».
Утром, еще до завтрака, Лиззи зашла на конюшню и протянула Крису конверт:
– Думаю, Крис, Вам доставит удовольствие немного прогуляться верхом. Это письмо необходимо отправить сегодня же.
– Конечно, мэм. Я поеду сейчас.
За завтраком Лиззи взглянула на Джорджиану и сказала:
– Джо, я хочу представить себе, какой ты будешь в роли тети? Тебе придется готовить себя к этому.
Джорджиана удивленно взглянула на нее, не поняв, о чем это она.
– Да, дорогая, тебе предстоит выбрать имя для будущего племянника или племянницы. – Джорджиана наконец поняла и радостно обняла Лиззи. Дарси предложил несколько имен, но Джорджиана их отвергла.
– А что, если мы поступим так: если у нас родится мальчик, назовем его Джон – по имени моего отца, а если девочка, то – Эмили, по имени твоей, вашей мамы?
– Прекрасно! – воскликнул Дарси, – это замечательное решение! И выдумывать ничего не нужно.
Не прошло и трех дней, как коляска мистера Беннета подкатила к крыльцу в Пемберли. Лиззи и Дарси проводили его в отведенную для него комнату. Мистер Беннет был в Пемберли впервые. Роскошный парк, дом, для которого, по мнению мистера Беннета, больше подошло бы слово «дворец», его великолепное убранство, – всё, всё произвело на мистера Беннета сильное впечатление, но он был человеком сдержанным, воспитанным. Однако его сердце было наполнено радостью и гордостью за свою любимую Лиззи – ее муж был достоин ее. Себя же мистер Беннет корил за былое неумение оценить достоинства мистера Дарси. После обеда мистер Дарси, мистер Беннет и миссис Дарси расположились в малой гостиной, и мистер Дарси спросил у мистера Беннета, во что тот оценивает свое имение. Мистер Беннет очень удивился такому вопросу, задумался и назвал сумму.
– Думаю, не меньше. К чему этот вопрос, однако?
– Я прошу Вас, сэр, продать мне Ваше имение за двойную цену.
Мистер Беннет взглянул на Дарси с таким изумлением, был так потрясен этими словами, что Лиззи поспешила вмешаться.
– Ах, папа, сейчас я Вам все расскажу. – И она подробно объяснила отцу, что сделка будет только на бумаге, только в документах, что никаких изменений в жизни семьи не будет, как и не будет никаких денег. Мистер Беннет никак не мог понять, для чего вся эта затея.
