Kitabı oku: «Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 19. Часть 24. (окончание). Родные», sayfa 3
3 ноября 1979 года
«Дорогие мои, Натали и Женечка!
Наконец собралась вам написать обстоятельное письмо, насколько это получится, судите сами. Ну, первое – о моей затяжной болезни. Получилось это потому, что с самого начала я попала не в те руки! Кололи меня все эти месяцы всякими лекарствами! Короче говоря, я уже дошла до последней степени из-за беспрерывной боли. Оказалось, что у меня в коленном суставе ущемлен был нерв и срыв компенсации! Мне сделал врач новокаиновую блокаду и ввел гидрокортизон в коленный сустав. Принимала и принимаю бутадион, еще принимаю тепловую процедуру ДКВ – магнитную терапию. Стало мне гораздо лучше – исчезли боли изнуряющие! Могу становиться на ногу и по комнате хожу без костылей! На улицу выхожу только в поликлинику. Но теперь надеюсь, что скоро совсем встану на ноги.
В квартире тепло, меня опекает Галя, так что я ни в чем не нуждаюсь и незачем беспокоиться. Большое спасибо вам с Викой за посылочку, мне просто обидно, что не смогла вам послать посылки солидные! Некому было сходить на рынок. Галя на работе, а старухи много не могут носить. Но после праздников надеюсь восполнить этот пробел. Ну вот все обо мне, теперь о вас. Меня очень огорчает, что ты и Вика так часто болеете! Что это такое, меня просто беспокоит! Надо серьезнее относиться к себе, не принимать ванну перед уходом из квартиры. Сейчас не лето. Думаю, что тебе, сынок, пора быть аккуратней со своим купанием.
Я очень рада, что вы с Натали наконец устроили свой дом. Анюта мне говорила, что у вас очень красиво, да и Таня примерно описала одну комнату. Теперь очередь за вами, нарисуйте планировку комнат, кухни, где что стоит! Знаю, каких трудов все это стоило вам, но через это проходят все, и тем дорог дом, что создание его требует много сил! Но это уже у вас позади!
Теперь вам надо наладить режим питания и хорошо следить за здоровьем, тепло одеваться и хорошо кушать! Как у Натали с работой? После всех перипетий домашних и отдохнуть не грех бы? Женечка, как у тебя с учебой? Не трудно ли тебе? Как одолеваешь французский? Благоустроили ли уже подступ к Академии или все такая же грязь? Напиши, если наскребешь время, подробное письмо.
Насчет сочинских новостей: 1) Чернокондратенко попал туда, где Воронков, так меня информировали, и не он один, а многие. 2) пред. Хостинского райисполкома Логунцов покончил жизнь самоубийством все по тому же делу. Всех подробностей не знаю. Но очень обидно и стыдно, что такие нечестные люди руководили!
Не ругайте за письмо, чувствую, что ошибок много! Привет моей Анюточке любимой. Целую, обнимаю вас, моих дорогих! Передайте, что Вике не написала: конверта не было».
11 ноября 1979 года
«Дорогая мамуленька! Наконец собрался написать тебе письмо. Столько молчать, конечно, свинство с моей стороны. Остается только просить извинения.
Твои поздравления и письмо, как я уже сказал тебе по телефону, получили. Огромное спасибо. Спасибо и за подарок, хотя его не стоило делать. У нас и так полно барахла, зачем все разбазаривать?
Слава богу, что с ногой стало легче. Прямо напасть какая-то! Так было обидно находиться в стороне и ничем тебе даже не помогать. Мамчик, зачем ты опять послала фрукты? Перестань морочить себе голову. У нас все есть, яблоки продаются на каждом углу. Не утруждай себя. Лучше сообщи, что тебе прислать.
О наших болезнях. Я уже оправился, а вот Викуля по-прежнему простужена. Я еще понятно – прохожу акклиматизацию, а она почему такая хилая?
У нас в квартире тепло, топят хорошо. Щели все внутренние, на температуру в квартире не влияют. У Нины Антоновны в больнице лежит сейчас директор крупного московского завода, бывший первый секретарь райкома КПСС Москвы. Он присылал своего зама и главного инженера по строительству смотреть наши трещины. Те сказали, что ничего страшного нет, все это усадка, усугубленная тем, что в квартире никто постоянно не жил, она подолгу не проветривалась. В итоге определили, что больше ничего трескаться не будет, можно ремонтировать. Обещали прислать кафельщика. Полки мы повесили – 32 штуки, купили новую кухню. До порядка еще далеко, но движемся в правильном направлении. Описать пока что расстановку трудно, беспорядок немалый. В кухне все в шкафчиках, в маленькой комнате – одежный шкаф, письменный стол и одна стена полностью закрыта книжными полками.
С учебой все в порядке, времени свободного много, пишу книгу. В Академии главное – французский, пока с ним все в порядке.
Продолжаю письмо на следующий вечер, 12 ноября.
О праздниках. В день моего рождения, 6 ноября, мы собирались у нас: были Викуля с Толей, Нина Антоновна и Евгений Павлович, Л. Колос с женой, Таня Иванченко. Натали выставила красивую посуду, свечи даже, приготовила массу яств. В общем, хорошо отпраздновали. Жаль, конечно, что тебя не было.
7 ноября, как ты знаешь, были у Викули. Она тоже закатила фантастический стол. Были мы, Толя и Ира Торкуновы (он – декан в МГИМО), Саша и Таня Медяники. Сидели с пяти вечера до двух ночи! Как на Новый год. Было очень весело и хорошо. Восьмого мы ездили к Юрию Антоновичу и Тамаре Григорьевне. В общем, сплошная гулянка. Но сейчас уже все позади. Вновь взялись задела. Я пишу книгу – дело тяжелое, но мне нравится, и, когда отрываюсь, даже нервничаю.
Я говорил по телефону, что получил очередной ранг, – второго секретаря первого класса. Посетил в МИДе М.С. Капицу. Тот, как всегда, хорошо принял, угостил виски, спрашивал, как дела у тебя, просил передать привет.
Одеваемся мы тепло, одежды у нас полно, так что в этом смысле все нормально. У меня огромные, но красивые ботинки, которые очень хороши в дождливую и слякотную погоду. А именно такая погода сейчас и стоит: все тает, течет.
В целом (да и в частности) у нас все нормально. Ждем тебя. Побыстрее, мамуля, поправляйся и приезжай.
Целуем крепко. Твои кролики – Наташа, Женя»
* * *
Когда разобрали привезенные из США вещи, более-менее обустроились в своей московской квартире, уговорили маму приехать в гости. Новый, 1980 год, встречали все вместе у Вики – мама, Наташины родители, Викино семейство и мы.
В январе 1980 года мама периодически жила у нас и у Вики. 25 января, день рождения папы, мы отмечали втроем (мама, Наташа и я). В моем дневнике за этот день сказано:
«Сегодня папе исполнилось бы 68 лет. Не такая уж большая цифра. Но, увы, уже ничего не исправить.
На душе грустно. И мама сегодня очень унылая. Мы ее целыми днями держим дома – то простуда, то в целом неважно себя чувствует. Хочет в Сочи, а мне хочется, чтобы она все время оставалась рядом с нами. Но мамуле здесь скучно – у нас дела, мы вечно в бегах, не уделяем ей достаточно внимания. Обещал мамулю повести в театр, кино, но пока ничего этого не сделал. Надо найти время для этого».
6 февраля – похожие мысли:
«Мамуля у нас. Периодически проводит по несколько дней у Вики. Затем с нами и снова у Вики. Но тянет ее домой, в Сочи – там квартира, возможности для лечения. Мне же никак не хочется ее отпускать – столько лет провели в разлуке!»
И мама, и все остальные мои близкие – сестра Вика, ее муж Толя, дочь Анюта – тоже, как и родители Наташеньки, всячески нам помогали в ведении хозяйства, решении всяческих бытовых вопросов. Жили мы все очень дружно, по-доброму подшучивая друг над другом.
Наташа часто разговаривала по телефону, линия подолгу оставалась занятой, и моя сестра с мужем решили нас разыграть. Изготовили официальную на вид открытку, в которой от имени какой-то районной службы обвинили нас в том, что из-за сверхэксплуатации нами линии на телефонной станции вышло из строя оборудование – клеммы, реле, провода, переключатели, кабели и пр. Ущерб оценивался в круглую сумму, которую предлагалось немедленно оплатить. В противном случае наш телефон грозили отключить.
Натуля открытке поверила, тем более что шутники даже печать на нее поставили. Поверила и пришла в сильное возбуждение. Ведь в те времена домашний телефон был ценнейшим атрибутом жизни, а его отключение могло означать потерю его навсегда. Натуля возмущалась: «Что это за безобразие?! Да, я много говорю по телефону, берите с меня дополнительную плату, пожалуйста. Но отключать за это линию! Это форменное безобразие. Я это так не оставлю!» Наташа пожаловалась маме, Нине Антоновне, у которой пациентом был заместитель министра связи. Возмущение дочери передалось маме, и та уже собралась жаловаться столь большому начальнику. Я уговорил их предварительно посоветоваться с моей сестрой. Нина Антоновна и Наташа удивились – при чем здесь Вика? Но позвонили ей и услышали признание. Потом долгие годы со смехом вспоминали этот розыгрыш.
…Уже тогда мы всерьез занялись подготовкой к поступлению племянницы Анюты в МГИМО. В сентябре 1979 года с помощью друзей нашли ей репетиторов по русскому языку, математике, географии. 6 ноября 1979 года я записал в дневнике: «1980-й год, конечно же, год Анюты – ее необходимо определить в МГИМО любыми средствами. Кое-что уже сделано, но не все резервы пока мобилизованы».
6 февраля 1980 года: «Надо сделать все, чтобы Анюта поступила. В частности, необходимо возобновить уроки английского языка, кое-что подтянуть по географии. Сегодня идем к ней в школу на собрание».
В день папиной кончины (7 февраля 1980 года) я рассуждаю: «Время идет вперед – уже 5 лет с того ужасного момента. Год назад дал себе слово написать о папе книгу, но так ею и не занялся. Надо поговорить с мамой, расспросить ее поподробнее о папиной молодости, вообще жизни.
Надо сделать книгу в память о папе. Он был бы очень рад. Он так заботился о нас, так болел нашими делами, желал, чтобы нам было хорошо».
19 февраля я высказываюсь по поводу местожительства мамы, вспоминаю папу: «Мамуля еще у нас, но через пару дней возвращается в Сочи. Просится туда – полечиться и прочее. Ей, однако, жить одной уже нелегко. Переезжать в Москву? Не могу смириться с этой мыслью. Сочи по сравнению с Москвой – рай. Климат, море, природа. Правда, и там есть бытовые трудности, но в Сочи остаются старые связи, с помощью которых легче решать проблемы. Да и сочинская квартира тоже прелесть! Что подобное можно найти в Москве?!
Жаль, ах, жаль, что с нами уже нет папы! До сих пор в это не верится. Не верится! Как это так: был человек, и вдруг его уже нет, исчез. Мгновенно пролетела жизнь. Какой он был хороший, родной!»
21 февраля мама уехала в Сочи. Проводив ее, отметил в дневнике: «Пытался уговорить мамулю остаться, но она в Москве устала. Сидела в четырех стенах, даже воздухом не могла как следует подышать. А я ее и в театр, хоть и обещал, не сводил!
Маме нужно лекарство румалон, пытаемся достать. Надо было этим заняться раньше!»
В Сочи усугубились проблемы со здоровьем. В марте 1980 года мамулю госпитализировали – опухла нога из-за диабета, который был диагностирован ранее. Нина Антоновна дозвонилась в больницу, сочинские врачи заверили, что маме стало лучше. А я договорился через друзей (Бориса Сауляна) о переводе мамы в более приличную палату. 24 мая 1980 года я анализирую ситуацию в дневнике: «Мамуля в Сочи, перезваниваемся. Надо бы нам быть вместе, но здесь для нее нет лечения, а там все же знакомые врачи и т. д.».
В мае 1980 года вместе с Анютой посетили райком КПСС, получили рекомендацию на поступление в МГИМО. В июне Аня блестяще окончила школу, все экзамены сдала на отлично. 28 июня 1980 года я сделал следующую запись в дневнике: «Пришло лето – пора самых важных дел и свершений. Анюточка блестяще окончила школу – сдала все семь выпускных экзаменов на отлично. В аттестате – только одна четверка по русскому языку, осталась с восьмого класса. Никто из нас такого успеха не ожидал. Умница. Теперь – МГИМО. Сейчас находимся на стадии сдачи документов. Потом следует пару недель отдохнуть – и решающий марш-бросок. Занятия, выяснение возможностей на всех фронтах. Должны, обязаны одержать победу».
В этот период мы тоже переписывались с мамулей.
10 мая 1980 года
«Здравствуй, дорогая мамуленька!
Очень перед тобой неудобно, что так долго не писал. Оправданий, конечно, нет. Остается только просить прощения.
У нас опять жара, сижу взмыленный. Удивительно, что здесь почти лето, а в Сочи – дожди и прохладно. Все наоборот. У синоптиков наверняка этому есть убедительное объяснение: «Циклон зашел в хвост антициклона и не хочет оттуда уходить, так они вместе и летают, сея удивительную погоду и срывая курортные планы».
Свой труд «США – Китай» я завершил, отдал в печать (машинисткам) и кое-что уже получил в готовом виде. Но напечатали плохо, пришлось много поработать над исправлениями, в чем мне здорово помогла Натали. После возвращения из Калининграда получу оставшуюся часть книги и смогу ее наконец сдать в институт. А уже институт представит работу редакции.
Есть сдвиги со статьей о китайцах в США, которую я подготовил для «Вокруг света». Ее хочет взять «Искатель», но договорились с главным редактором «Вокруг света», что я добавлю пару страниц ругани в адрес пекинского руководства (хотя это добавление совершенно ни к селу, ни к городу), и ее поместят в «Вокруг света».
Горю желанием сесть наконец за две книги, которые давно хотим написать – о национальном характере американцев и о Западе США. Планы (подробные) составили, но перед тем как писать начисто, необходимо заключить договор с издательством. Сейчас я в поисках такого издательства, которое бы согласилось нас печатать. Пока ничего конкретного нет, но я добью это дело обязательно. Это единственное, что меня сейчас интересует (я имею в виду дела).
У Анюточки все в порядке. Занимается очень серьезно, даже чересчур. Мы ее тормозим. С ректором в предварительном порядке уже говорили, окончательная беседа состоится в конце мая. Но в любом случае что-нибудь придумаем. Я, правда, должен в августе ехать на практику в Оренбург, но, конечно, не поеду. Ведь с 20 августа – экзамены в МГИМО.
Хорошо, если бы ты сюда подъехала, тем более что в Сочи в июле – августе стоит неимоверная жара, а в Москве все же полегче. Решай, мамуленька, сама. У меня в июле отпуск. Экзамены же – в июне (три экзамена и ряд зачетов). Вот такие дела и заботы у нас.
Ремонт мы еще, естественно, не делали, но Натали продолжает запасаться плиткой и прочим стройматериалом. Все еще надеемся обменяться. Но я в этом направлении ничего не делаю. Вот, может быть, летом будет побольше свободного времени, тогда и займусь.
Мамчик, как ты себя чувствуешь? Как ты лечишься? Я думаю, что эту книгу игольщику все же покажи. Пусть он определит, какие ему иглы нужны, и мы тотчас же закажем их в Китае (или в США). И жалко, конечно, что тебе придется дожидаться этих процедур до июня. А что ты делаешь сейчас? Ты все время по телефону говоришь, что лечишься, но не объясняешь как.
У тебя, наверное, уже плохо с деньгами. Так ли это? Постараюсь что-нибудь в этом смысле придумать. На данный момент мы немного растратились – стройматериалы всякие. Плюс печатание съедает много денег, а отдачи пока никакой. Но должна быть.
Продолжаю письмо на следующий день. Несмотря на выходной для всех день, даже для школьников, мы сегодня занимались, отрабатывали пропущенную субботу. Только вернулся.
Натали собирает меня в дорогу, а я вот сел дописывать письмо. Вчера ездили к Наташиным папе и маме на дачу. Как и следовало ожидать, пошел дождь, но отдохнули мы неплохо, подышали свежим воздухом, физически потрудились. За городом воздух, конечно, совсем другой – даже пьянит.
Прекрасно провели, кстати, время на дне рождения Анютки. Вика превзошла себя – наготовила великолепные яства и в огромных количествах. Еле унесли ноги – они от съеденного почти не двигались. Викуля просто изумительная хозяйка – вся в тебя. И Натали от тебя переняла искусство готовить. Так что я все время окружен соблазнами в смысле пищи.
Мамчик, очень по тебе скучаем. Ты у нас так мало побыла! А я-то думал, ты с нами будешь всю зиму и лето. Но в Сочи лечение, а здесь – только труд на нас. Помнишь, как ты зимой – то Вике стираешь, а нам готовишь, потом наоборот. Это не есть хорошо. Но зимой в Москве некуда деться, а сейчас можно гулять, ездить за город. Подумай насчет июля – августа, пожалуйста.
У вас там, вероятно, начинается столпотворение, народ потянулся в отпуска. Так ли это?
Целуем, твой Женя и твоя Натали»
22 мая 1980 года
«Дорогие мои Натали и Женечка!
Спасибо тебе, сыночек, за письмо, мне уже все ясно, поняла, что вы оба в работе на полную нагрузку! Но молодцы, что отдыхаете хоть раз в неделю на природе. Желаю вам успешно разделаться с книгой. Жаль, конечно, что машинка стоит в бездействии, а вы столько денег тратите на печатание. Что-то надо предпринять! Но все это после Аниных дел летом. Меня очень беспокоит ее нервозность. Я ей написала сегодня разгонное письмо, но ей ничего, видно, не поможет. Она из-за подружек своих себя потеряет. Ведь уже 17 лет, а инфантильность полная. Как, сынок, ее шансы?! Напиши мне. Может быть, Сочи нужны? Я готова всю квартиру предоставить на лето.
В отношении моей ноги: лечу я ее упорно, сделала 30 массажей, 35 уколов румалона, 15 электропроцедур. С 6 июня пойду на иглоукалывание (в этот метод лечения я очень верю). Хожу медленно, хромаю, так как становиться на ногу мне больно, вверх по лестнице мне легче ходить, чем спускаться. В общем, нерв болит только при наступании. Считаю, что стало легче, чем было, намного. У меня курортники в апреле были из г. Апатиты. Отец 38 лет и сын 6 лет – рыжий-рыжий, огненно, Вася. Чудесный мальчуган. Сейчас из Вологды двое – муж и жена. Так что я не одна.
Каждый месяц нам дают паек, так что я в мясе, масле не терплю нужды. Пишу это к тому, сынулечка, чтобы тебя не тревожил мой быт. Единственное, кого мне не хватает, так это вас, моих детей. Не хватает ваших будней. Очень бы хотела быть вам чем-нибудь полезной. Знаю, что и Вике сейчас тяжело. Я только стала выходить из своих болячек, еще у меня мало сил, постепенно их накапливаю. Конечно, одиночество не способствует ускорению в этом смысле. Но что поделаешь – от судьбы не уйдешь.
Женя, Натали! Ведь в июле вы можете уже приехать в отпуск, как вы планируете? Ведь все мои помыслы и мечты – быть побольше с вами. Напишите, предварительно все продумав. Не знаю, как быть с Анютиными экзаменами – приехать ли мне? Волнуюсь очень. Наташа, ты ее периодически накачивай, она тебя слушается! Ее подружки доведут до провала, так как она им нужна для помощи им.
Целую, обнимаю вас, желаю вам успеха, здоровья и всех земных благ. Привет Евгению Павловичу, Нине Антоновне, Тане и клану Ефремкиных».
2 июля 1980 года
«Здравствуй, дорогой Мамлюк!
Очень по тебе скучаем, хочется к тебе, в Сочи. Или чтобы ты сюда приехала. Но у тебя лечение, и, вообще, тебе, видимо, в Москве неудобно. Хорошо хоть Анюточка у тебя погостит, проведает тебя и заодно отдохнет.
Она здорово потрудилась. Представляешь: третий аттестат в школе из двух классов! А у них ведь очень сильная школа – это не 4-я школа в г. Сочи. Только одна четверка, да и та осталась с восьмого класса. В общем, мы все в восторге.
Теперь все зависит уже от нас. Пусть отдохнет, выбросит из головы химические формулы, устройства моторов и даты битв пятого века до нашей эры. А затем с середины июля мы займемся нужными вещами. С литературой и математикой проблем я не вижу – и знания у Анюты есть, и преподаватели хорошие. С географом тоже занимается, но не уверен, что он достаточно эффективный педагог. Английским сам займусь с Анюткой.
Все должно быть нормально. Документы с Анюткой сдали. Подробности она тебе сообщит.
О наших делах. У меня остался один экзамен по философии, 4 июля (перенесли с 5-го). Два экзамена – по французскому и советской дипломатической службе – сдал на отлично. Остальные были зачеты. Возникает вопрос: что делать после экзаменов? Нас с месяц назад предупредили, что с 5 июля по 5 августа мы будем работать переводчиками на Олимпиаде. Почти все отвертелись, сославшись на заранее приобретенные путевки на июль и прочие полууважи-тельные причины, но я не стал. Не стал, потому что взамен обещали освободить от практики в Баку, намеченной на август. Ведь мне в августе надо быть в Москве – у Анютки с 20 августа экзамены.
Но вот подходит 5 июля, а до сих пор неизвестно, буду ли я (и еще четверо моих однокурсников) работать. МИД решает: разрешать это дело или нет (ведь мы были дипломатами за рубежом и вдруг переводчики – может получиться огромный международный скандал, который сведет на нет весь пропагандистский эффект Олимпиады). Думаю, все выяснится после экзамена, 4-го числа. Если я работаю, то август свободен. Если нет, то свободны и июль, и август, так как на практику я в любом случае не могу ехать из-за института (Нина Антоновна берет на себя юридическо-правовое оформление моих намерений уклониться от участия в увлекательной поездке по знойной и братской республике).
Итак, откладываем решение об отдыхе до 4 июля. Вместе с тем кое-что уже можно сказать сейчас.
Во-первых, я очень занят переделкой книги. Ее надо 1 сентября сдать в редакцию, предварительно перепечатанной. То есть должен все сделать за июль. Задача сложная, но очень важная. Ее, конечно, можно делать в Сочи.
Во-вторых, Наташа опасается ехать в Сочи из-за жары. Она со страхом вспоминает духоту прошлого августа, а в этом году, судя по твоим данным, еще жарче. Натали, которая может взять отпуск как в июле, так и в августе, предлагает поехать в какой-нибудь подмосковный дом отдыха или покататься на пароходе. Считает, что тебе хорошо к нам присоединиться, чтобы не быть в жаре и интересно провести время (и приятно).
Викуля же категорически против твоих прогулок на пароходе и вообще считает, что тебе тяжело путешествовать, ездить.
Вот я и не знаю, что делать. Мне очень хотелось бы приехать к тебе, или чтобы ты приехала сюда. Но давай подождем решения вопроса о моей работе на Олимпиаде. Тогда будет проще рассуждать. Как выяснится – тут же позвоню.
Мамулька, с Анюточкой ничего тебе не посылаем. Вика говорит, что нет в багаже места, плюс Анюта все теряет. Но у нас кое-что накопилось: красивый календарь, курицы, мыло и т. д. Только что позвонил Викуле – разрешила вложить в багаж кусочек мыла плюс платье для тебя от Нины Антоновны. Ты, как я понимаю, в курсе, что это за платье.
Мы все еще пытаемся обменять квартиру, хотя потихоньку этим занимаемся, особенно я. Один вариант нашли, но слишком далеко, да и квартира, хоть и трехкомнатная, не очень смотрится.
Ремонт, соответственно, не делаем, но Натали здорово разгрузила квартиру, привела ее в божий вид. Правда, у меня по-прежнему рассыпаны книги на полу – использую их в написании своей книжки.
Веду переговоры с «Молодой гвардией» о другой книге, по Западу США. 15 июля вроде дадут ответ. Посмотрим, что скажут. Очень хочется сделать ее – ведь масса материалов, информации в голове. Сдам экзамен – начну пробивать ее энергичней. А то время идет, материалы стареют.
Заговорил я тебя, пора закругляться. Лечись, Мамлюк, следи за собой. Гуляй с Анюткой, ходи на море (но не в жару!!!). И сообщи, что нужно тебе послать (или привезти). Деньги пошлю чуть позже – после возвращения Анютки. По тактическим соображениям.
Целую тебя. Целует тебя и Натали. Твой сын Женя»
