«The Murders in the Rue Morgue» kitabından alıntılar, sayfa 2

Темноликая богиня то и дело покидала нас, и, чтобы не лишаться её милостей, мы прибегали к бутафории: при первом проблеске зари захлопывали тяжёлые ставни старого дома и зажигали два-три светильника, которые, курясь благовониями, изливали тусклое, призрачное сияние. В их бледном свете мы предавались грёзам, читали, писали, беседовали, пока звон часов не возвещал нам приход истинной Тьмы.

‘de nier ce qui est, et d’expliquer ce qui n’est pas.’”

Кто испытал привязанность к верной и умной собаке,тому нет нужды объяснять,какой горячей благодарностью платит она за это.В бескорыстной и самоотверженной любви зверя есть нечто,покоряющее сердце всякого,кому не раз довелось изведать вероломную дружбу и обманчивую преданность,свойственные Человеку.

Надувательство, если рассмотреть его в правильном свете,есть понятие сложное, его составными частями являются: мелкий размах, корысть, упорство, выдумка, дерзость, невозмутимость, оригинальность, нахальство и ухмылка.

Не совсем дурак... Но ведь он поэт, а, по - моему, от поэта до дурака всего один шаг.

Бросьте на звезду быстрый взгляд, посмотрите на нее краешком сетчатки (более чувствительным к слабым световым раздражениям, нежели центр), и вы увидите светило со всей ясностью и сможете оценить его блеск, который тускнеет по мере того, как вы поворачиваетесь, чтобы посмотреть на него в упор. В последнем случае на глаз упадет больше лучей, зато в первом восприимчивость куда острее. Чрезмерная глубина лишь путает и затуманивает мысль. Слишком сосредоточенный, настойчивый и упорный взгляд может и Венеру согнать с небес.

Едва я погружался в сон, меня тотчас обступал мир призраков, над которыми витал, распластав широкие черные чудовищные крылья, тот же вездесущий Дух смерти.

Я не испытывал никаких телесных страданий, но душа моя изнывала от мук.

Грань, отделяющая Жизнь от Смерти, в лучшем случае обманчива и неопределенна.

Погребение заживо, несомненно, чудовищнее всех ужасов, какие выпадали на долю смертного.