Kitabı oku: «Зигзаги судьбы», sayfa 2
Первое время после развода Фрэнк чувствовал себя неуютно, тем более что пришлось подыскивать себе новое жилье и заново устраивать свой быт. Но потом он завел себе даму сердца и успокоился. И вот теперь намечаются новые изменения в его жизни…
Глава 4.
Через две недели после возвращения из Вашингтона Фрэнка снова вызвали в Управление кадров. На этот раз Джордж Кэмпбелл начал разговор издалека. Сначала он расспросил Фрэнка о его холостяцкой жизни, о здоровье его родителей, которые после ухода отца на пенсию перебрались в Орландо, в штат Флорида, затем обрисовал общее экономическое положение в мире и важность обеспечения непрерывности нефтяного потока из зоны Персидского залива и только потом перешел к существу дела. Он объяснил, что руководство фирмы готовилось к распространению своей деятельности на Ирак, считая, что стабилизация положения в этой стране не за горами, а пока наметило ряд мероприятий, призванных улучшить имидж фирмы в Ираке. Поэтому было решено принять участие в уже действующем на территории Ирака благотворительном фонде «Уэлфээ Интернэшнл». Были выделены значительные средства на закупку для Ирака детского питания, одежды, медикаментов и тому подобного. И совет директоров намерен предложить мистеру Фрэнку Норману высокую и почетную должность заместителя директора-распорядителя фонда, представляя в нем интересы фирмы, контролировать расходы фонда в части, касающейся отчислений фирмы, и, что самое главное, при встрече с иракскими официальными лицами, прессой и представителями местных деловых кругов постоянно пропагандировать усилия «Стандард ойл» по оказанию помощи иракскому народу, истощенному долгими годами эмбарго ООН и разрухи.
– А какой оклад у этого заместителя директора-распорядителя? – поинтересовался Фрэнк.
Кэмпбелл молча посмотрел на него, взял лист бумаги, что-то написал на нем и протянул Фрэнку.
– Черт побери, – вырвалось у Фрэнка, – я и не предполагал, что в благотворительных фондах столько платят.
– Там столько не платят, – заметил кадровик, – этот оклад руководство фирмы установило специально для вас. И, насколько я знаю, не без внешнего воздействия. Я думаю, вы лучше меня знаете какого.
– Я? – удивился Фрэнк. – До нашей беседы с вами я вообще не знал, что существуют фонды с вакантными должностями.
– Ладно, – Кэмпбелл встал из-за стола, – вам дается одна неделя для обдумывания предложения. Хотя лично я, если бы мне предложили такой оклад, был бы уже в Багдаде. Жду вас через неделю.
Вечером того же дня Фрэнк встретился со своим бывшим тестем. Их встречи стали уже традиционными. Хотя со времени развода с Кэтрин прошел чуть ли не целый год, бывший тесть по-прежнему именовал Фрэнка своим зятем, продолжал симпатизировать ему, винил в разводе Кэтрин и в глубине души надеялся, что она снова сойдется с Фрэнком. Как он говорил, дамы часто и с ненужным упорством добиваются чего-нибудь. А когда добьются, выясняется, что это им было совершенно не нужно. Так что надо к ним относится снисходительно, как к чисто декоративному полу.
Во всяком случае, Фрэнк считал, что может положиться на здравый смысл и совет бывшего тестя, основанный на многолетнем опыте работы во всяких заграничных дырах. Он пригласил его в небольшой, но уютный и тихий ресторан и изложил суть проблемы.
Мистер Виллер не стал торопиться с высказыванием своего мнения. Он выслушал рассказ Фрэнка о беседе с Кэмпбеллом без всяких эмоций, кивнул, потом уткнулся в меню и заказал несколько довольно дорогих блюд и закусок. Тесть с аппетитом ел, успевая во время еды сделать кучу замечаний о возможных изменениях цен на бензин и дизельное топливо в следующем году – можно было подумать, что у него не две машины, а целое автотранспортное предприятие, – и только за кофе перешел к делу.
– Видишь ли, Фрэнк, – издалека начал он, – конечно, здравомыслящий человек сейчас в Ирак не поедет. Слишком много опасностей. Тут и местные баасисты, и заезжие боевики, и «Аль-Каида», и всякие там исламские джихады, и разного рода мученики. Я уж не говорю об обычных уголовниках. Слишком много шансов свернуть себе шею. Ну а если тебя ухлопают, то тебе больше никакие деньги не понадобятся. Поэтому я бы рекомендовал отказаться от этого предложения и продолжать просиживать штаны в этом твоем аналитическом отделе. Но я тебя немного знаю и уверен, что ты все равно сделаешь по-своему. Во всяком случае, постарайся собрать максимум информации об Ираке. Обстановка там меняется слишком быстро. Потряси своих приятелей и узнай, может быть кто-нибудь из них знаком с людьми, побывавшими в Багдаде в последние два месяца. А после принимай решение на основе того, что ты узнаешь. Или воспользуйся старым дедовским методом: возьми монету, загадай, что ты хочешь, поставь на орел или решку и подбрось ее. Поверь моему жизненному опыту: иногда это лучше, чем принятие решения на основе изучения всякого рода научных и прочих данных. И спасибо за ужин.
– А вам спасибо за советы, – сказал Фрэнк, провожая Виллера до выхода из ресторана. – Возможно, я воспользуюсь ими всеми. Включая и последний.
Вернувшись домой он взялся за телефон. Первые несколько звонков были безрезультатными. Но потом счастье ему улыбнулось: выяснилось, что у Джона Готорна – его приятеля по университету – есть старший брат по имени Майкл, который примерно на пять лет старше Фрэнка. Майкл является майором морской пехоты, пробыл в Ираке несколько месяцев, приехал оттуда в краткую командировку и на днях возвращается назад. Фрэнк сразу же договорился о встрече на следующий день.
– Похоже, пока богиня удачи на моей стороне, – подумал он, достал из холодильника бутылку пива и устроился у телевизора. За полтора часа он просмотрел последние новости по доброму десятку каналов и обнаружил, что различные станции по-разному оценивают обстановку в Ираке. Причем оценки колеблются от осторожно оптимистических до крайне пессимистических.
– По-видимому, всем этим политическим обозревателям тоже не мешает встретиться с кем-нибудь, кто недавно вернулся и Ирака, – подумал Фрэнк, отправляясь спать.
На следующее утро, придя в офис, Фрэнк отложил в сторону выпуски журнала «Нефть и газ», по материалам которых он готовил для руководства фирмы докладную записку о перспективах разведки газовых месторождений в Восточной Сибири, и прочел по Интернету чуть ли не все статьи ведущих журналов о положении в Ираке за последний месяц.
Надо заметить, то, что он прочел, не настроило его на оптимистический лад. Конечно, он кое-что читал по Ираку. Как арабист и аналитик по Ближнему Востоку он должен был знать и знал основные моменты, касающиеся ситуации в регионе. Но раньше Ирак не был предметом его специальных интересов. Он считал, что пока в Ираке продолжается заваруха, начальство навряд ли потребует от него какие-либо материалы по этой стране. К тому же ему вполне хватало работы по Эмиратам, Оману и другим странам Персидского залива. Поэтому многое из того, что он сейчас узнал, явилось для него в какой-то мере откровением. Он даже не предполагал, что разногласия между шиитами и суннитами обострились до такой степени, что некоторые специалисты предлагали разделить Ирак на отдельные области, исходя из религиозных различий. Похоже, назревала большая склока и в Курдистане, на севере Ирака. Во внутренние дела страны активно вмешивались соседи, в частности Иран, делающий ставку на определенную часть иракского шиитского духовенства. Об экономическом возрождении страны и говорить не приходилось. Все более или менее состоятельные иракцы уехали в Сирию, Иорданию и другие арабские страны. А такого понятия, как внутренняя безопасность, не существовало вовсе. Грабежи, разбои, убийства, похищения людей стали повседневным явлением.
«И это спустя год после свержения режима Саддама Хусейна! О Аллах, – мысленно воскликнул Фрэнк. – Чем же занималась все это время американская администрация во главе с Полем Бремером? Ведь должен же быть хоть какой-то прогресс! Хоть в какой-нибудь сфере! Независимо от того, решу я ввязываться в эту авантюру с фондом или нет, надо будет попытаться разобраться в иракских проблемах. Все-таки я арабист, и мне следует иметь представление об арабских делах в большем объеме, чем это позволяет чтение сказок «Тысяча и одна ночь».
И с этой благой мыслью он поехал на встречу с Джоном Готорном и его братом.
Глава 5.
У Джона было двое детей, поэтому по дороге Фрэнк заехал в торговый центр и купил для них всяких сладостей, а также две бутылки: виски и джин. Кто его знает, что предпочитают пить в морской пехоте США.
Когда Фрэнк подъехал к дому Джона, он и его брат сидели в шезлонгах на лужайке и курили, а дети Джона, мальчик четырех и девочка шести лет, вертелись рядом – им сообщили, что приедет товарищ их отца, и они были уверены, что гость не забудет принести что-нибудь вкусное. Они, конечно, не ошиблись и, получив свои подарки, сразу же умчались.
– Рад тебя видеть, Фрэнк, – Джон Готорн протянул ему руку и обернулся к брату. – Знакомьтесь. Майкл, это Фрэнк Норман. Видный специалист по Ближнему Востоку из «Стандард ойл». Он знает кучу всяких интересных вещей про арабов, ислам, гаремы и тому подобное. К тому же он хороший парень. С ним можно поболтать и выпить что-нибудь более крепкое, чем чай. А это мой брат Майкл. Морская пехота. Живое воплощение мощи Соединенных Штатов. В настоящее время вносит свой вклад в строительство демократического общества в Ираке. Как поется в старинной песне насчет того, что мы «несем свободу на дулах ружей». Или что-то в этом роде. А до этого ловил бен Ладена в Афганистане. К сожалению, неудачно.
– Рад познакомиться, – Фрэнк пожал руку Майкла. – Хочу еще раз извиниться за то, что отнимаю у вас время. Джон сказал мне вчера, что вы в командировке и снова отправляетесь в Ирак.
– Ничего страшного, у меня есть еще несколько дней. Буду рад быть вам полезен. Давайте пройдем в гостиную или в кабинет Джона, а то здесь жарковато. Не так, как у нас в Багдаде, но все-таки… Лучше посидеть в комнате с кондиционером. Да и к холодильнику там поближе. А пока мы беседуем, Джон попросит свою супругу приготовить нам что-нибудь вкусное, питательное и калорийное. Кстати, в кабинете можно курить. Никто не будет ворчать. Обо всем остальном я позабочусь.
Джон взял в руки пакет, который ему протянул Фрэнк, заглянул в него и повернулся к Майклу:
– Посмотри, Майкл. Вот что значит работать в нефтяной компании! Они там пьют только настоящее шотландское виски, а не какой-нибудь дрянной бурбон, как мы с тобой. И джин «Гордон драй». Импортид! Вот как надо жить!
– Не будем осуждать человека за то, что он хотел сделать нашу жизнь прекраснее, Джон. И не будем отказываться от его подношений. Видит Бог, он сделал их от чистого сердца.
С этими словами Майкл, взяв Фрэнка под руку, проводил его в кабинет. Там он усадил гостя на диван, а сам расположился в кресле.
– Итак, Фрэнк, чем могу быть вам полезен? И чем вас заинтересовал Ирак?
– Дело в том, Майкл, что мне предложили работу в Багдаде. В благотворительном фонде. И на очень приличных условиях. Я сейчас как раз обдумываю это предложение. Разумеется, я что-то читаю про Ирак. И смотрю новости. Но мне хотелось услышать мнение человека оттуда, то есть ваше мнение. Как вы считаете, стоит ли гражданскому лицу ехать работать в Ирак? А то эти трансляции «Аль-Джазиры» о похищениях иностранцев и их обезглавливаниях наводят на грустные размышления.
– Видите ли, Фрэнк, вы задаете вопрос, на который мне трудно ответить. Я офицер. Командир батальона. Я передвигаюсь по Багдаду и в других местах Ирака в бронетранспортере, или в боевой машине пехоты «Бредли», или, на худой конец, в хаммере и с сопровождением. Всегда в готовности открыть огонь, ответить на нападение боевиков огнем моих солдат, дать координаты противника артиллерии или вызвать вертолеты огневой поддержки. Я живу, то есть ночую, в военном лагере «Виктория». Под надежной охраной. Часовые, патрули, системы сигнализации и тому подобная машинерия. Конечно, меня может поразить снайпер, мою машину могут подорвать. Но это уже издержки профессии. С этим ничего не поделаешь.
Майкл помедлил и протянул Фрэнку пачку «Кэмэла».
– Курите. А что касается гражданских… Скорее всего вы будете жить в так называемой «Зеленой зоне». Там расположены многие иракские административные учреждения, живет основная масса иностранцев. Для охраны этой зоны задействована целая бригада. У вашей виллы будут свои собственные охранники. Либо наши соотечественники из охранных фирм, как у Бремера, если вы или ваша контора готовы хорошо платить, либо местные. У вас, скорее всего, будут два офиса: один где-нибудь в торговой части города – там вы сможете работать в спокойное время, а другой – в «Зеленой зоне» – для работы, когда в городе будут волнения или еще что-нибудь в этом духе. Говоря военным языком, два командных пункта: основной и запасной.
– Ну а как общая обстановка, – спросил Фрэнк, – стало лучше или хуже? Судя по тому, что пишут, лучше не становится.
– Тоже нельзя ответить со всей определенностью. С одной стороны, бывший глава нашей временной администрации мистер Бремер передал власть временному иракскому правительству. Более или менее условно, разумеется. И многие иракцы поддерживают это правительство. Считают, что дальше будет лучше. Хотя, как утверждают местные остряки, будет лучше только по той причине, что хуже просто некуда! Далее. Наши инструкторы готовят новую иракскую армию и полицию, и в желающих поступить на службу недостатка нет. Потом некоторые разбегаются, кое-кто работает на боевиков, но большинство остается. В общем и целом это говорит о прогрессе, пусть и медленном. С другой стороны, в стране стали больше стрелять, больше взрывать, участились нападения на правительственные учреждения и на наши колонны.
– Скажите, а эта охрана и пребывание в «Зеленой зоне» обеспечивают полную безопасность?
– Черта с два, – усмехнулся майор, – в «Зеленую зону» каждый день приходит на работу масса народу. Я уже говорил, что там много правительственных учреждений, и если бы охрана обыскивала каждого входящего, как полагается по инструкции, то работа была бы полностью парализована. Кажется, в Европе это называется итальянской забастовкой. Стоит вам выполнять свои служебные обязанности на все сто процентов, и работа встала. Поэтому сюда могут принести что угодно. К тому же, что можно требовать от солдата? Жара в это время года за сорок градусов, а солдаты несут службу в тяжелой полевой форме, в бронежелетах, со всем снаряжением. Мне очень нравится арабское выражение «ин шаа лла», то есть все будет так, как угодно Аллаху. Захочет Аллах – кто-нибудь пронесет взрывчатку, не захочет – не пронесет.
– Н-да, – протянул Фрэнк. Ответы Майкла несколько озадачили. У него не было знакомых в военной среде, и образ военнослужащего сформировался на основе голливудских фильмов. По его представлениям, офицер морской пехоты США должен был быть внешне подтянутым, говорить короткими и обрывистыми фразами, без всяких там «с одной стороны» и «с другой стороны», быть в какой-то мере грубоватым и туповатым. А перед ним сидел обычный, сравнительно молодой человек, у которого не было ничего от супермена, даже слегка полноватый, интеллигентный, с юмором, кажется трезвомыслящий.
– И что бы вы мне посоветовали, – поинтересовался Фрэнк, – ехать или не ехать? Так сказать исходя из собственного опыта.
– Задайте мне этот вопрос через пару лет, и тогда я смогу вам ответить с большей определенностью. Конечно, элемент риска есть. Недавно боевики обстреляли из миномета «Зеленую зону». Просто так, не куда-нибудь конкретно, а по территории. Это у нас называется стрельбой по площадям. И одна мина угодила в жилой фургон, в котором отсыпался кто-то из персонала посольства. Сейчас госдеп постарается сделать из него героя. Мол, погиб на боевом посту и еще что-нибудь в этом духе. Но с другой стороны, у нас в Хьюстоне каждый день в автомобильных авариях гибнет куча народа. Так что ехать вам или не ехать… Я бы вам посоветовал предоставить судьбе решать этот вопрос. Знаете, как в детстве. Загадываете желание, подбрасываете монету и смотрите, какой стороной она упадет. И не надо ломать себе голову. Ну а теперь давайте найдем наших хозяев и спросим их, что они думают насчет ужина.
Майкл встал, открыл дверь и жестом предложил Фрэнку пройти в гостиную.
– Вы мне не поверите, – рассмеялся Фрэнк, – но вчера я получил точно такой же совет. Насчет монеты. И я думаю, что мне придется именно так и сделать. Вот только зная свой характер, я боюсь, что я поступлю как раз наоборот.
Ужин оказался вкусным и сытным. Представитель офицерского корпуса морской пехоты США пил и виски и джин, не отдавая особого предпочтения тому или другому напитку. И при этом оставался вежливым, в меру корректным и остроумным до самого конца вечера. Фрэнку явно начинала нравиться американская армия.
– Если такие парни служат в Ираке, – подумал он, – то, возможно, и мне следует немного проветриться и посмотреть, что там творится. Что важно, мне не надо будет торчать на солнцепеке в каске и с М-16 наперевес.
Глава 6.
На следующий день Фрэнк почти утвердился в мысли, что ему очень хочется в Багдад. Правда, здесь, в Хьюстоне, надо было решить еще одну проблему личного характера. Она называлась Джейн и имела роскошные каштановые волосы, великолепную грудь и вполне приличные ноги. Как кто-нибудь мог заметить, несколько полноватые, но это уже дело вкуса. Фрэнку они нравились.
Он положил на нее глаз еще пару лет тому назад, как только она пришла на работу в финансовый отдел фирмы. Долгое время Фрэнка что-то останавливало на пути к желанной цели. Очевидно то, что муж Джейн считался в фирме восходящей звездой – ему прочили место в совете директоров. К тому же (и этот аргумент был не менее убедительным), несмотря на то что достопочтенный супруг был лет на десять старше Фрэнка, он регулярно и активно занимался спортом и несколько лет назад даже получил какой-то приз на соревнованиях по боксу. Причем в тяжелом весе. Поэтому Фрэнк воздерживался от словесных заигрываний с Джейн, но нагло и недвусмысленно смотрел на ее грудь или ноги, когда они случайно встречались в коридоре.
В один прекрасный день Фрэнк неожиданно оказался наедине с Джейн в лифте и осторожно высказался, что в такую прекрасную погоду было бы неплохо провести день на природе в обществе миленькой женщины. Он, в общем-то, ни на что не рассчитывал. Скорее это был более или менее нейтральный намек. На будущее. То, что рыбак назвал бы прикормкой в расчете на хороший клев. Но Джейн восприняла его высказывание всерьез. Она скороговоркой выпалила, что она дама замужняя, у нее ревнивый муж и что она не может позволить себе встречаться с другим мужчиной… там, где их могут увидеть. «Но, – добавила она, – мы могли бы встретиться где-нибудь в интимной обстановке». И протянула Фрэнку визитную карточку с номерами всех ее телефонов. Когда через пару минут лифт остановился на ее этаже, она, слегка улыбнувшись, кивнула Фрэнку и вышла с видом занятой деловой женщины, а он смотрел вслед ее вихляющей попке, пока не закрылась дверь лифта. Фрэнк отчетливо понял, что теперь осмотрительность и осторожность полетят ко всем чертям.
Известно, что, как писал кто-то из классиков, человек живет не больше нескольких жизней, и очень редко кто-нибудь из нас доживает до трехсот лет. Поэтому было бы глупо упускать представившиеся возможности. Тем более что у одного из его приятелей была свободная квартира всего в каких-то пятнадцати минутах езды от штаб-квартиры фирмы. Сейчас, хотя со времени их первой встречи тет-а-тет прошло уже около года, Фрэнк все еще не мог представить себе, как он будет обходиться без Джейн. И разговор с ней о возможном расставании на некоторое время он начал при их последнем свидании отнюдь не с легким сердцем.
Уже в конце, после того как они оделись, Джейн поправляла перед зеркалом в прихожей прическу и подкрашивала губы, Фрэнк позвал ее обратно в комнату, усадил в кресло и сообщил о предполагаемой поездке.
Оказалось, что для Джейн это известие не было новостью. Она слышала от мужа, что фирма собирается развернуться в Ираке. И что кого-то туда собираются послать. Из аналитического отдела. Со знанием арабского языка. И у нее были все основания предполагать, что речь идет о Фрэнке.
– Ну что ж, – сказала она, – если это тебе нужно, то поезжай. Мужчина должен быть мужчиной в постели и вне нее… Ты мне нравишься. И как любовник, и не только. Так что я буду ждать твоего возвращения.
Она встала, чмокнула Фрэнка в щеку и как всегда первой выпорхнула за дверь.
Джейн сказала то, что Фрэнк хотел от нее услышать. И несмотря на это, его охватило чувство грусти. Конечно, он не ждал душераздирающих сцен, но легкость, с которой Джейн отнеслась к тому, что самым непосредственным образом затрагивало не только его, но и ее жизнь, не способствовала подъему настроения.
Впрочем, после некоторого размышления он вспомнил недавно прочитанную или, вернее, просмотренную по диагонали модную книжку некоего Бегбедера. Книжка называлась «Любовь живет три года». В ней автор утверждал, что любая любовная история начинается со страсти, а потом переходит в спокойное и рациональное чувство. И что наше поколение предпочитает сравнительно мимолетные романы и короткую любовь.
«Может, так лучше», – подумал Фрэнк и решил выкинуть эту проблему из головы. По крайней мере на какое-то время. Сейчас надо было полностью и окончательно определиться с Ираком, а Фрэнк не был уверен на все сто процентов, что он хочет уезжать.
Прошел еще один день. А с ним и вся неделя, отпущенная Фрэнку для обдумывания предложения. И надо было дать ответ Кэмпбеллу.
На следующее утро Фрэнк пришел на работу на полчаса раньше, что было для него, да и для всякого уважающего себя человека, просто невероятным поступком, сел в кресло и принялся размышлять о смысле жизни. И в результате пришел к выводу, что смысла в этой жизни нет. Или нам не суждено его познать.
Потом он достал из кармана монету и загадал: если упадет орлом вверх, я еду, а если решкой, то остаюсь… Монета упала решкой вверх. Фрэнк вздохнул, сунул монету обратно в карман, поднял трубку телефона и набрал номер начальника Управления кадров.
– Мистер Кэмпбелл, – сказал он, – я подумал и решил принять ваше предложение. Возможно, занятие благотворительностью – это как раз то, чего мне не хватает для ощущения полноты жизни.
– Вот и прекрасно, – в голосе Кэмпбелла звучало явное удовлетворение. – Вы избавили меня от необходимости искать другую кандидатуру на эту работу. Теперь мы займемся подготовкой ваших документов, а вы заканчивайте свои текущие дела в отделе и готовьтесь к путешествию. Старайтесь не тянуть время, а то еще передумаете.
– Ни в коем случае, – заверил его Фрэнк, – тянуть не буду. И передумывать тоже.
Теперь, когда, как говорил кто-то из древних, Рубикон был перейден (Фрэнку так и не удалось вспомнить, кто упоминал эту речку и по какому поводу), ему вдруг страстно захотелось побыстрее закончить здесь свои дела и очутиться в Багдаде. Поэтому он с усердием взялся за текущую работу и к удовольствию начальника отдела закончил в кратчайший срок составление всех справок и докладных записок, которые числились за ним по плану месяца.
И вот наступил день, когда все формальности, связанные с командировкой, были завершены. Осталось последнее – встреча с кем-нибудь из совета директоров. Кэмпбелл сообщил Фрэнку, что его примет Герберт Хевит – директор по развитию. В назначенное время Фрэнк поднялся на тридцатый этаж и вошел в приемную Хевита. Его встретила секретарша – дама очень солидных размеров, которой было явно за пятьдесят. Она приветливо улыбнулась и сказала, что босс ждет. Фрэнк поблагодарил ее, заметив про себя, что когда и если он будет членом совета директоров фирмы, он никому не позволит подбирать себе секретарш.
Фрэнк был хорошо знаком с Хевитом, так как два раза ездил с ним в Эмираты в качестве переводчика и помощника. Они, естественно, жили в одной гостинице и даже несколько раз выпивали вместе.
Фрэнк вспомнил, что во время первой поездки он боялся не справиться с переводом – разговорный арабский резко отличается от письменного или литературного языка, и чтобы его понимать, надо прожить в стране длительное время, – но все обошлось. Все местные боссы, с которыми они встречались, говорили на английском, для бытового общения знаний Фрэнка хватало, и Хевит был убежден, что Фрэнк прекрасно знает арабский язык. А Фрэнк лишний раз убедился в справедливости утверждения: главное в профессии переводчика – наглость. Поэтому сейчас встреча носила неформальный характер. Хевит обошелся без привычной в таких случаях демагогии насчет защиты свободы и демократии в жизненно важном для Соединенных Штатов регионе мира, а просто сказал, что скоро начнется грызня за саддамовское наследство, все начнут делить иракский нефтяной пирог, и «Стандард ойл» должна постараться быть в первых рядах рвущихся к столу.
Особенно Фрэнку понравилось, когда Хевит отметил, что пока обстановка в Ираке далека от стабильной, и если у Фрэнка будут основания считать, что его жизни угрожает опасность, то он имеет полное право закрыть свою благотворительную лавочку и вернуться домой. А фирма не разорится, если выкинет несколько сотен тысяч долларов. Это может окупиться и позднее. На этом беседа закончилась.
Хевит встал, обошел свой громадный письменный стол и протянул Фрэнку руку.
– Ну, Фрэнк, желаю вам счастливого пути, и возвращайтесь назад целым и невредимым. Не попадайте в руки этих мрачных субъектов, которые имеют обыкновение показывать своих заложников по телевидению и к тому же отрезать им головы. А может быть, мы еще встретимся в Багдаде. Как говорят ваши арабские друзья, ин шаа лла.
– Ин шаа лла, – ответил Фрэнк, поблагодарил Хевита, повернулся и вышел из кабинета.
Вскоре наступил день отъезда в Вашингтон. В полдень Фрэнк приехал в здание аэропорта и направился к стойке регистрации. Здесь он был приятно удивлен тем, что его пришли проводить несколько коллег из аналитического отдела фирмы и товарищей по университету. Это было тем более трогательно, что Фрэнк уже простился со многими из них накануне по телефону. И вот, надо же, не поленились…
Расставшись с провожающими, он ждал в накопителе посадку в самолет, и ему стало так грустно, что он чуть не прослезился. Но затем неожиданное происшествие развеселило его.
Какой-то старик, стоявший неподалеку от него, ругал на чем свет стоит типа, попытавшегося в одной европейской стране провести взрывчатку в башмаках и из-за которого теперь все должны разуваться и показывать свои грязные носки. Фрэнк рассеянно слушал его и вдруг расхохотался. Соседи недоуменно посмотрели на него.
– Я думаю, – объяснил он, стараясь подавить смех, – что того типа вовсе не стоит ругать. Представьте себе, что было бы, если бы он провозил взрывчатку в трусах или в заднем проходе. Или какая-нибудь террористка провозила ее сами знаете где. Как раньше говорили, в польском кошельке. В штат аэропорта надо было бы ввести проктолога и гинеколога. А очередь ждущих посадки пассажиров стояла бы и смотрела…
Ему не дали закончить. Все вокруг разразились громким смехом.
Глава 7.
В Вашингтоне Фрэнк остановился в той же гостинице, что и в прошлый раз – «Ривер Инн», хорошо выспался, позавтракал и направился в штаб-квартиру фонда приступать к исполнению своих обязанностей во втором учреждении с момента окончания университета.
Оказалось, что найти нужный ему благотворительный фонд не так-то просто. До самого здания он добрался на такси. А потом начались проблемы. У центрального подъезда висели таблички с наименованиями различных фондов – в этом здании находилась чуть ли не дюжина их штаб-квартир, – но не было никаких указаний относительно их местонахождения.
Девушка, сидящая в холле за конторской стойкой, направила Фрэнка на третий этаж, где, как выяснилось, никто и не слышал о какой-то «Уэлфээ Интернэшнл». Его отправили на четвертый этаж, потом на второй, потом снова на четвертый, а оттуда в другой подъезд. Там шел ремонт, два резвых парня в синих комбинезонах чуть не сбили его с ног приставной лестницей, которую они тщетно пытались поставить в вертикальное положение. Он испачкал свой костюм свежей бежевой краской и, наконец, очутился перед дверью с искомой табличкой. Фрэнк вошел внутрь. В приемной сидело несколько особ женского пола различного возраста и окраса, звонили телефоны, гудели факсы и трещали какие-то незнакомые Фрэнку аппараты.
Фрэнк представился одной из дам, более других похожей на секретаршу, и его проводили в кабинет генерального директора фонда.
Последний оказался невысоким полным мужчиной лет пятидесяти в дорогом костюме – Фрэнк определил его стоимость в не менее чем три тысячи долларов. Поздоровался, представился, протянул свои бумаги, сел в предложенное кресло и огляделся. На одной из стен висела большая карта мира, утыканная разноцветными флажками. Заметив, что Фрэнк обратил внимание на карту, хозяин кабинета пояснил:
– Мы работаем в нескольких десятках стран: в Латинской Америке, в Африке, в Азии. В некоторые из них мы поставляем питание, в другие – медикаменты и медоборудование, в третьи, так сказать, полный ассортимент. В зависимости от договоренностей со странами-получателями и наличием товаров на складах.
Затем он попытался выяснить, что Фрэнк знает вообще об организации благотворительности странам третьего мира: кто и на каком основании определяет перечень стран, нуждающихся в помощи, какими законами, подзаконными актами и постановлениями это оформляется, какую роль во всем этом играет ООН и Совет Безопасности, кто ассигнует необходимые средства, через какие основные банки они проходят, кто и как контролирует целесообразность их расходования и так далее.
К чести Фрэнка надо сказать, что он не пытался изображать из себя видного эксперта по проблеме, а скромно объяснил, что он не понимает во всем этом ровным счетом ничего и согласился выехать в Ирак просто потому, что он арабист, хочет лично окунуться в жизнь этой страны и собрать материал для написания книги об Ираке и других странах Персидского залива. Вместе с тем он подчеркнул, что всегда с глубоким уважением относился к благотворительности и людям, которые ею занимаются.
Его откровенность импонировала генеральному директору «Уэлфээ Интернэшнл», и он не поленился потратить целых два часа на инструктаж Фрэнка по основным аспектам проблемы.
