Kitabı oku: «Новый элемент», sayfa 2
Глава II
Несмотря на то, что не все сотрудники предприятия жалуют такую штуку, как улыбка, это огромное высокотехнологичное здание кажется мне чем-то вроде оазиса. Здесь всегда кипит размеренная, но такая настоящая жизнь. Не та, что показывают в фальшивых рекламных роликах очередного дешёвого полуфабриката. Не картинная и не преувеличенная, а реальная и по-своему трудная. Не та, что течёт, нет, скорее, расползается уродливой кляксой, на улицах города. Где угрюмые, чем-то недовольные граждане, словно тараканы, разбегаются по разным углам.
У нас же людей можно сравнить с муравьями. Постоянно чем-то занятые, они бегают между сотнями однообразных коридоров, нагруженные десятками различных папок и листков. Кто-то несёт с собой комплекс конструкторской документации, кто-то в очередной раз пытается утвердить методики испытаний, а кто-то репетирует речь перед сдачей новой разработки. Я уже не говорю о наших любимых лаборантах, которые порой живут лишь за счёт кофеина и практически маниакального желания наконец вывести новую формулу.
Но каждого из тысяч сотрудников объединяет лишь одно: немного странная, но всё же искренняя любовь к своему делу. Вам покажется, что я пытаюсь приукрасить и намеренно подкручиваю цифры до абсолютного максимума. Но дело в том, что с тех пор, как Землю изолировали, работа стала одной из главнейших причин жить. Ведь только среди этих холодных металлических стен, среди полигонов и реактивов, мы чувствовали, как внутри нас бурлит воодушевление и интерес. Как, словно в молодости, вновь кипит кровь и загораются глаза, потухшие в день своеобразного закрытия границ. Как по венам разливается сама жизнь, чистая и такая желанная. Не знаю, как объяснить это, но в последние годы единственным глотком настоящего, самого свежего воздуха для нас стали чертежи и сложные, непонятные модельки. Для кого-то это игрушки, для нас – искусство.
Каждый человек когда-то делает выбор, чем восхищаться. Осознанно ли или по наитию, свободно или под давлением, но тем не менее он останавливает взор заинтересованных глаз на одном из миллиона видов искусства. Он может быть непримечательным и странным, может не восприниматься другими, как что-то особенное. Но всё же на нашей планете есть люди, что с восхищением говорят о спорте, сравнивая передачу или простой прыжок с движением кисти. Кто-то видит красоту в слаженно работающем коллективе, а кто-то – в выгодно подписанном договоре. Я же вижу её в точных линиях и идеальных макетах, в подписанной начальством документации и в процессе термообработки. Для кого-то лучшими художниками являются Да Винчи и Пикассо, для меня же – токари и сварщики.
Почему-то мне кажется, что в детстве я мечтал стать частью этого искусства. И каждый раз, идя в сторону своего кабинета, я понимаю, что смог осуществить хотя бы что-то.
Только вот вся высокопарность и чувственность давно разбилась о жестокие реалии. Для многих искусство стало бременем, которое им приходится нести. А у некоторых просто слишком сильно обострено чувство долга. Долга перед страной и компанией, перед самим собой и своими целям. Перед людьми. Теми самыми, что снуют по улицам, не разбирая лиц. Те, что прячут глаза за капюшонами, шапками и волосами, лишь бы не выдать толпе свою маленькую особенность. Особенность, которая, как и многие другие до неё, стала проклятием. Общество демократично и разумно, но давайте будем честны: непохожесть во все времена пугала даже самых образованных. Но давайте обо всём по порядку.
Дело в том, что после решения межгалактического альянса, последствия людской неосмотрительности и беспечности начали постепенно настигать нас. С каждым днём они становились всё больше и больше, а потому били куда сильнее. Били, скорее, не по карманам предпринимателей. Ведь большинство из них сохранило лицензии. Нет…они били по гражданам, которые годами копили на пятнадцатиминутный полёт, били по детям, которые даже не знали о том, что можно летать в космос. Били очень болезненно и беспощадно. Это была месть. Длительная и наставническая, не желающая довести до печального конца, но очерчивающая грани поведения. Справедливости ради, мы отчасти заслужили такой исход.
Со временем отходы, не прекращающие скапливаться в нашей атмосфере, начали стремительно падать вниз. Некоторые, особо маленькие кусочки сгорали где-то в стратосфере, а некоторые долетали до земли. Они падали в океаны, порождая огромные цунами, затопившие целые города. Падали в леса, выжигая их дотла, и падали на обычные улицы, уничтожая целые районы. Никто толком не знал, почему это случилось. Скорее всего, когда пришельцы пытались избавиться от «радушного подарка» землян, они использовали технологии, неподвластные нам. Но на тот момент это была не самая важная проблема. Куда острее стоял вопрос: что делать дальше? Что случиться с нами, когда весь мусор упадёт? Останется ли вообще что-то от планеты под названием Земля?
Тогда на помощь пришёл союз инженеров. Ведущие специалисты собрались куда оперативнее межгалактического прогресса. Разумеется, ведь их подгоняла реальная угроза уничтожения всех нас.
Перед ними стояла задача решить проблему падающего мусора и минимизировать риски их падения на населённые пункты. Забавно, что правительство приказало разобраться лишь с падающим мусором. Будто бы остальной, безвольно болтающийся где-то между землёй и космосом, совершенно не ухудшал жизнь граждан. Но на то оно и правительство, чтобы истреблять лишь те проблемы, что возникали здесь и сейчас. Перспектива была слишком туманной и сумрачной, а доверие граждан ни в коем случае нельзя было терять. Когда об их целях передавали по телевизору, людям казалось, что решение не заставит себя долго ждать. Мы же с коллегами лишь с сомнением переглядывались, понимая: с нашими ресурсами это практически невозможно.
Может быть, всё это уже давно закончилось бы. Земля была бы окончательно разрушена, люди полностью истреблены, и я бы не рассказывал вам эту историю. Но случилось неожиданное чудо. Неожиданное чудо с медного, словно окисленная проволока, цвета волосами, странноватой манерой растягивать гласные и с постоянно прикрытыми серыми глазами. Чудо, когда-то носившее номер ГЛ-186, а сейчас известное всем, как Артемий Денисович Гладков. Инженер, изменивший мир изобретением, что ждало своего часа слишком долго.
Как оказалось, у Артемия Денисовича был странноватый и слишком смелый проект, когда-то жёстко отвергнутый нашим руководством. Куратору предприятия идеи молодого учёного показались чересчур утопичными. И совсем немного глупыми. Представленная со всей юношеской пылкостью и страстью работа была встречена скептически поднятыми бровями и слегка сморщенным носом. Никто не мог понять: зачем изучать шарлатанские трюки старых фокусников и Священное писание? Разве может что-то объединять понятия лжи и чистой правды? А потому получила тактичный, но достаточно резкий отказ.
И лишь спустя двенадцать лет потрёпанный, пожелтевший от пыли и времени чертёж вновь оказался на рабочем столе. Антигравитационный спрей или попросту созданная наукой левитация. Вот, что так рьяно отстаивал начинающий инженер. Кто же мог знать, что он окажется своеобразным провидцем?
Дни сменяли друг друга. За испытаниями шли испытания. Времени на подготовку было слишком мало, а потому это исследование называли «кровавым, построенным на костях». Не думайте, что тогда кто-то погиб. Да, были переломанные кости и сильные сотрясения, неудачные падения и слишком долгие «зависания» под потолком. Но как отвечал журналистам Артемий: «Ради спасения всего человечества порой приходиться что-то отдавать». Тогда эти слова стали моим негласным девизом.
Я отчётливо помню тот день, когда творение Гладкова наконец увидело свет. В тот день было чересчур много телевизионных камер и фотоаппаратных вспышек. Было много учёных и ещё больше зевак. А ещё было волнение испытателей, предвкушение президентов компаний и горящие глаза одного низенького, но невероятно умного человека. И казалось, что только солнечные очки скрывали слёзы счастья от глаз общественности.
В тот день первый аппарат, наполненный антигравитационным гелем и оснащённый навигационной системой, отправился на орбиту нашей планеты. В исторический день угроза уничтожения планеты космическим мусором, нависшая над нами, была отодвинута на неопределённый срок. И каждый в душе надеялся, что таким немного грубоватым и топорным способом, она была решена навсегда.
Толпа ликовала. Доктора наук похлопывали себя по бокам и одобрительно кивали, переглядываясь и перебрасываясь ничего не значащими репликами. Среди них всё чаще проскальзывали похвалы в адрес юного гения. Он сам уже стоял возле пьедестала, где его ожидала заслуженная награда: ключи от пентхауса, чек на кругленькую сумму и бесконечное, совершенно точно бессмертное уважение. Но все эти вещи меркли по сравнению с наконец-то исполненной мечтой.
Вглядываясь в улыбающиеся, плотные лица иностранных чиновников из-под прикрытых век, ГЛ-186 с лёгкой ухмылкой поднялся по ступенькам и принял из покрасневших толстых рук солидный чек под оглушительные вспышки камер. Осторожно перенимая крупный листок, он чуть светлее улыбнулся и пожал протянутую ему ладонь.
На мгновение на площади повисла тишина. Журналисты ошарашенно выпучили глаза, операторы профессионально навели объективы на засветившиеся запястье. Министр города отшатнулся в сторону, попытавшись прихватить с собой и подписанный чек, чтобы «спасти его от надвигающейся катастрофы». Но через несколько секунд свеченье пропало. А на руке молодого учёного вместо обезличивающих хмурых цифр возникло написанное аккуратным, резким почерком имя: Артемий. Артемий Денисович Гладков.
Как выяснилось чуть позже, человек, совершивший что-то значимое и новое, что-то масштабное и совершенно необыкновенное, получал небольшой подарок: лицо и статус. Он больше не был болтиком с порядковым номером в огромном механизме общества. Он становился личностью, получал настоящий паспорт и даже авторские права. Ведь в фильмах героям необходимы были имена, за которые приходилось отстёгивать немалую сумму немногочисленным носителям.
Артемий Гладков стал первым переломным моментом в новейшей земной истории.
Но за мишурой праздника и всеобщего счастья маленьким, едва заметным осадком осталась ещё одна нерешённая проблема: как поступить с тем мусором, который всё-таки упал? Собираются ли его хоть как-то утилизировать или они превратятся в своеобразные жуткие памятники, показывающие нам, что всё могло быть хуже. Или напоминающие о том, к чему мы сами привели свой дом. Страшновато, но как выяснилось вполне правдиво. Уничтожение отходов такого размера оказалось невыгодным, а потому по всем странам появились свои отряды «фокусников». Это были ребята из особой группы реагирования, которых снабдили запасами антигравитационного спрея. Они ездили по своим «территориям» на бронированных машинах и запускали всё, что плохо лежало обратно на орбиту. Не сказал бы, что они отличались умом и вежливостью. Порой они «в шутку» грозились отправить некоторых зевак вслед за кусками космических кораблей. Но, в целом, свою работу они выполняли, хоть и не очень изящно. Но что можно требовать от людей, которых с малых лет готовили к военным операциям?
Только вот спохватились о безмятежно спящем на просторах земли мусоре слишком поздно. И потому перерыв между первым и вторым поворотом в судьбе землян оказался уж очень коротким. В этот раз героями истории стали врачи.
Помните, я упоминал, что пришельцы пользовались своими технологиями для избавления от мусора? Странные вязковатые смеси, отправленные в лаборатории слишком поздно, в отличие от своих создателей неплохо приживались в нашей атмосфере. Они просачивались в почву, попадали на листья растений и съедались непонимающими животными. А потом, пройдя длинную и сложную цепочку различных метаморфоз, попадали к людям. Попадали, создавая странные ощущения покалывания в теле и в кончиках пальцев. Проникая в каждую клеточку тела и рождая ощущения непонятного тепла и странной силы. Меняя сам человеческий геном. Но никто бы об этом не узнал, если бы в нашем мире не было смельчаков. До смерти напуганных, отчаявшихся, любопытных смельчаков, которые, почувствовав изменения в своём теле, решили их опробовать
Первый случай это странного явления был зарегистрирован 28 февраля в Саратове, ровно за день до начала весны. Мы всегда считали весну символом новой, лучшей жизни. Но, к сожалению, у нас она стала предвестником скорого хаоса. А грозы, что появляются в начале мая, неожиданно ударили по основному энергетическому узлу города. Хотя…возможно, это была и не гроза. Это был, скорее, разряд энергии огромной силы, способной расплавить металл и за несколько минут обесточить весь город. Мощный взрыв, сравнимый с крохотной бомбой. Но тогда это казалось глупостью, очередным бредом параноиков. Казалось, что это была очередная электромагнитная буря, что частенько случались после установки купола. Буря, буквально уничтожившая огромный куб с проводами? Звучит крайне логично. Дело уже хотели замять, чтобы успокоить местных жителей и поскорее приступить к восстановлению электросетей, вот только взрыв повторился ещё раз, в Белграде. А потом в Ницце, Росарио и Денвере. Их становилось всё больше. В новостях то и дело мелькали обеспокоенные лица хорватов, канадцев и сенегальцев, которые нервно размахивали руками и лепетали что-то о божественном возмездии. Очень поэтично и чересчур фантастично. Всему должно быть научное объяснение. По крайней мере мы так думали. А тем временем беспорядки продолжались.
Разгневанные, но в то же время растерянные главы государств без разбора обвиняли друг друга в попытке завоевать мировое господство и в разжигании ненависти на фоне непростой для всей планеты ситуации. Полиция всех стран объявляла в розыск несуществующую банду хакеров-психопатов, орудующую по всему земному шару и желающую подорвать и без того хлипкую веру граждан. Люди делились на два лагеря: кто-то строил бункер на своём земельном участке в надежде спастись от чего-то неизбежного, а кто-то строил абсурдные теории о происхождении энергетических сгустков. Теории порой доходили до абсурда, некоторые предсказывали скорое возникновение организации Людей Икс. Забавно, но в какой-то степени они были не так далеки от истины.
Как-то утром в одну из больниц Санкт-Петербурга беззвучно вошёл закутанный в шарф человек. Он сторонился обслуживающего персонала, молча проходил сквозь сонные очереди болеющих гриппом и нервно поправлял сползающие с носа тёмные очки. Такой вид никого особо не смущал: наоборот молодой мужчина был мысленно назван готовым к любым поворотам переменчивой и капризной питерской погоды. Худощавый и бледный, он буквально сливался с больничными стенами и, перемещаясь по ним словно тень, стремительными шагами направлялся в сторону кабинета главврача. Был ли он его знакомым или же стал жертвой обстоятельств, история умалчивает. Но когда безмолвный пациент вошёл в комнату и аккуратно присел на стул, не желая снимать ни головного убора, ни перчаток, ни плотного пальто, ведущий хирург страны ещё не знал, какого человека к нему занесло.
– Рассказывайте, – спокойным голосом начал он, отодвигая в сторону медицинские каточки, – что у вас случилось?
Его собеседник молчал около минуты, нервно перебирая пальцами кончик шарфа. Наконец он вздохнул и тихим, хриплым голосом произнёс:
– У меня сильное недомогание. Иногда не могу встать с кровати, потому что совершенно нет сил, а ещё есть чувство какой-то пустоты в груди.
–Видимо вы перепутали врачей, мой дорогой, – снисходительно хмыкнул главврач. – С такими вопросами обычно обращаются к психологам. И это в лучшем случае.
–Я ещё не закончил, – слегка грубо было ответил пациент, но в ту же секунду поник, расползаясь на стуле. – Ещё я чувствую жар по всему телу и покалывания в пальцах. Иногда бывает, что очень сильно подскакивает пульс, после чего наступает почти обморочное состояние. А ещё…
Мужчина замолчал и, протянув руку к солнцезащитным очкам, медленно убрал их с лица и поднял на врача абсолютно потерянный взгляд.
В ту же секунду хирург отшатнулся от своего рабочего места, отъехав на пару метров на офисном стуле. С другой стороны стола на него смотрели горящие тёмно-зелёные глаза. Горящие в прямом смысле этого слова. Радужка, окружённая покрасневшими от слёз и жара белками, мерцала ярким светом, создавая ощущение запертых в небольшом пространстве электрических угрей. Они бились о невидимые стенки, каждый раз вспыхивая всё ярче и, видимо, посылая болезненные импульсы по всему телу. Казалось, что в его глазах были заключены маленькие молнии, сверкавшие после каждого нового всхлипа.
–Помогите мне, доктор, – прошептал парень, не замечая, как по его щекам вновь катятся маленькие солёные капельки. – Я не знаю, что мне делать.
Созывать экстренные собрания превратилось в своеобразную моду. Сначала бедного испуганного мальчишку привезли в лабораторный центр. Проверили деятельность его ЦНС и внутренних органов, сделали компьютерную томографию и ещё парочку странных тестов. Затем его представили администрации Ленинградской области, из здания которой он общался с огромной коллегией государственных деятелей. Именно в ходе этого заседания прояснились причины массовых беспорядков по всему миру. Причиной стали небольшие сгустки атомной энергии, которые порой было невозможно контролировать.
Неопознанные инопланетные вещества? А как насчёт новой формы распада урана, оказавшейся не столь опасной, как известные земным учёным? Как оказалось, химический элемент проникал в организм человека и начинал «паразитировать», распространяясь по всему телу. Он вживлялся в кровь, мозг и даже в ДНК, немного корректируя человеческие возможности. Превращая его в ходячую бомбу замедленного действия. Человек мог подчинять себе тепло, возникавшее в груди, и даже выпускать маленькие разряды энергии из своих ладоней, обесточивая при этом целые районы. Но раз в несколько недель способность начинала бунтовать. По словам «особенных», внутри просыпался необъяснимый голод и бесконтрольное тяга к разрушению. В такие дни приходилось запираться дома, унимая страшную ломку, и стараться не поджечь дом, или же выходить на улицы в поисках энергетической «пищи». И если во втором случае, ты возвращался домой «сытым» преступником с лёгким покалыванием в пальцах, то в первом – доводил себя до изнеможения и чувствовал, как твой новый «дар» прожигает в твоей груди настоящую дыру. У них просто не было другого выбора.
