Kitabı oku: «Одинокий художник», sayfa 3
Массируя седоватые виски, мистер Г. зажмурился, открыл сначала один глаз, осмотрел залитую светом комнату, где против выхода на балкон стоял мольберт с пустым холстом, а на заправленной кровати валялась швабра. После этого открыл другой и, как ни в чём не бывало, занялся утренним туалетом в компактной ванной комнате, в которой висело покосившееся зеркальце со сколом на узористой рамке.
После лёгкого завтрака, состоявшего из вчерашней пшённой каши и холодного кофе, художник достал из пыльного ящика сумку-переноску и стал складывать подарки. Он, бережно обернув в ткань, поместил в неё портсигар, который он собственноручно выточил из припрятанного бруса красного дерева. Предварительно в изделие он спрятал футлярчик, в котором находилось серебряное колечко с топазом. Его в награду за мастерски выполненную работу мистер Г. получил от лавочника-ювелира. Суть дела заключалась в написании портрета этого хитрого борова, дурившего клиентов. Однако назвать этого типа неприятным не повернётся язык, даже у того, кто столкнулся с его махинациями: торгаш был чертовски обаятелен, вежлив и даже излишне обходителен, а также ловок, несмотря на полноту.
Угодить сынишке унтерлейтенанта была та ещё задача… Но рукастый художник в этот раз учёл прошлые ошибки и новые пожелания, изготовив из дерева и жести модель танка, чертежи которого видел когда-то и на испытаниях которого побывал давным-давно…
В приподнятом настроении он покинул квартиру и направился вниз по лестнице. Навстречу ему поднимался тишайший сосед из второй квартиры, расположенной напротив. Они обменялись поздравлениями и разошлись каждый в свою сторону, но укутанный в войлочный шарф тихоня как бы сопровождал его. Он с сожалением смотрел вслед мистеру Г., пока тот не скрылся за следующим пролётом.
На улице было морозно, но по-прежнему бесснежно, что свойственно этим местам. По узеньким улочкам бродили улыбающиеся и грустящие жители городка, где жизнь была неестественно размеренна. Ни следа войны… Она будто не побывала здесь, не оставила свой неизгладимый отпечаток… Кажется, жизнь горожан никогда не менялась и даже в древности текла своим до необычайности обыкновенным чередом.
На площади, мимо которой спешно проходил художник, собралась толпа: сегодня в старый замок, построенный при Бог знает каком герцоге, зазывали гостей на празднование по случаю Рождества. Как правило, по словам мистера Г., там собирались "сливки общества местного разлива": богачи, чиновники, сановники и тому подобные личности. Не желая видеть этих лицедеев, он пошёл по длинному дуговому пути вместо того, чтобы пройти через мосты, прилегавшие к замку.
Само же сооружение удивляло не столь своим обустройством, сколь расположением: замок находился на отделённой от общего городского массива скале, чья форма напоминала песочные часы с микроскопическим горлышком. Прямиком с центральной улицы к нему был проведён тонкий, как лист катаной стали, длинный мост, стоящий на непереплетённых колоннах, уходящих в пропасть.
Добравшись до дома друга, мистер Г. ощутил что-то неладное – холодок пробежал по его спине. Дверь была отперта. Внутри – тишина… Только ветер, посвистывая в щелях, завывал грустную песню… Художник, войдя, прикрыл дверь и оставил сумку с подарками в шкафу, скрытому в стене прихожей. Удивлённый тем, что его впервые никто не встречает, он заглянул на кухню, где на мраморной столешнице красовалась промытая, ощипанная утка, обложенная недавно очищенным картофелем.
