Kitabı oku: «Мама для Совенка», sayfa 2
– Отвечай, – повторил не так уже уверенно мучитель.
– А смысл общаться с идиотами? – пожала плечами Юля. Бушующий в крови адреналин позволил забыть о боли и недавно вскрытом горле.
Она вывернулась из-под захвата – точнее, ей позволили это сделать – шагнула к стоявшим в подвале мужчинам.
– Где вы были, когда ребенок сбегал из дома? Это ведь ты, – повернулась к «русскому», и тот отвел взгляд, – оставил камень переноса без присмотра? Позволил его взять? А ты?
«Властелин» вскинул брови, его совиный взгляд потерял кровожадность, и в нем мелькнули искры интереса.
– Хоть представляешь, каким опасным может быть мой мир для маленького ребенка, который никогда в жизни механизмы не видел? Просто чудо, что он не попал под машину или его не переехал поезд. Наши механизмы нельзя остановить мгновенно. Хотя кому я это объясняю? – она махнула рукой, отворачиваясь. Говорить становилось все труднее, голос подводил, не выдерживая. Да и запал уже погас.
– Только и умеете, что ножичками размахивать. А как воспитывать – так сразу «похитили», «заплатили»! Слабо признать, что от тебя такого, – обвела оценивающим взглядом, – самонадеянного просто сбежали? – она уже шептала – каждое слово шло через боль: – Ты был там, наблюдал. Неужели это было хоть немного похоже на похищение?
– Обвиняешь меня? – вздернул брови главный из «сов».
– Она в чем-то права, – подал голос «русский», за что тут же схлопотал.
– Лучше молчи, с тобой я еще разберусь. А ты со мной, – указал на Юлю.
Сказал – сделал. Ухватил за плечо, направив прочь из подвала. Девушка не возражала – в памяти был жив способ доставки сюда. Закатить истерику и поболтаться на плече – еще успеется.
На узкой лестнице мужчина заставил идти впереди, и Юля ощущала ввинчивающийся под лопатку взгляд. Так и представлялась тюрьма, конвой и ствол автомата, смотрящий в спину.
Поднявшись, они оказались в широком, мрачном коридоре. Теплый свет местных ламп лишь подчеркивал скорбный вид темно-серых, кое-где покрытых мхом камней. Через десяток шагов ее провожатый остановился, притормозив девушку за плечо. Мазнул ладонью по пустоте, камни на его браслете на мгновенье полыхнули синим, и пространство дрогнуло, подернулось рябью, а следом проступил совсем другой интерьер.
Словно сквозь мутное стекло, Юля смотрела на огромный зал, высоченные колонны, а собственные ноги приросли к полу, не желая делать шаг за грань.
– Испугалась? – поинтересовались сзади. Девушка фыркнула – варвара бы в лифт или в метро, тогда бы они сравнили свои страхи.
– Кто знает, как хорошо ты учился в школе, – пробормотала, не рассчитывая на ответ, но ей ответили. Мужчина развернул лицом к себе, впиваясь злым взглядом.
– Сомневаешься в моих силах, чужачка?
Нависший над головой здоровяк, который был шире ее раза в два, мог задавить, просто прижав к стене – даже меч не понадобился бы. И как-то сразу вспомнилось, что русский здесь понимают и надо бы следить за языком.
– Опасаюсь чужих технологий.
Мужчина хмыкнул, склонился еще ниже. Юля с удовольствием бы отступила, но за спиной была разорванная грань пространства. Пришлось терпеть.
– Опасаться здесь стоит только меня. И, чужачка, разве в твоем мире не принято говорить «вы» тем, кто выше?
– Ты хотел сказать – старше? – уточнила Юля. Нет, а что? Хочет – «вы», будет ему уважительное обращение к старшему поколению. – В моем мире если тебе тыкают в лицо, нечего ждать вежливости в ответ.
– «Вы», – поправил воин, – не заставляй меня повторять, а с возрастом, о котором ты говорила, мы разберемся после. Нас ждут, – он подхватил ее подмышки, точнее попытался, потому как Юля со словами:
– «Вы говорили», – шагнула спиной вперед. Нечего ее таскать, она и сама пойдет, а варвару придется выучить, что уважение должно быть взаимно.
Юля сглотнула, прогоняя тошноту, – в этот раз переход прошел легче, огляделась. Они находились в гигантском, размером со стадион зале. Высокие колонны, расходясь лепестками кверху, поддерживали сводчатый потолок. Здесь было светло – хотя окон заметно не было – мягкий свет излучали поверхности, а еще было много белого – точнее, белым было все. И на белом полу Юля сразу выцепила темное пятно – коленопреклоненного Совенка.
В стоящей фигурке со склоненной головой было столько печали, что сердце девушки сдавила боль.
– Аль, – бросилась к ребенку. Тот вздрогнул, однако позы не изменил, так и продолжая стоять на коленях. Варвар неподвижной статуей застыл неподалеку, не мешая.
– Аль, – Юля опустилась на колени, обняла, прижала к себе застывшее тело, покрыла жесткие волосенки поцелуями, забрала холодные руки в свои ладони, подышала на них, согревая теплом. Если это наказание – пусть наказывают ее. Совенок столько всего пережил в чужом мире, он уже давно раскаялся, что сбежал. Она не позволит над ним издеваться.
– Юля, – мальчишка выдохнул, оттаивая и расслабляясь, – ты пришла. Я так боялся, что ты умрешь, – и он спрятал лицо у нее на груди, а она стояла на коленях, гладя узкую спину. Хотелось выть от злости – нелюди не сочли нужным сказать, что с ней все в порядке, а ведь последнее, что видел малыш, как ей вскрыли горло мечом.
Страстно хотелось закрыть ребенка, спрятать от жестокого мира, а всю долбаную семейку пустить в расход. Юля никогда, даже к брату, не ощущала такого всепоглощающего чувства. Это было странно, но желания анализировать не было. Внутри горело от решимости: утащить малыша с собой и не делиться ни с кем.
Подняла голову – показалось, что в соседнем пятиугольнике, на которые был нарезан пол, мелькнули тени. Юля притянула Совенка крепче и поймала себя на порыве зарычать. Тени заволновались. Юля неотрывно, с охотничьим интересом следила за едва заметным колебанием воздуха, а внутри зрела уверенность – тени живые. А раз живые, то им можно и глотку порвать. Даже нужно. Она сглотнула, явственно ощущая привкус горячей крови во рту. Это чувство, а еще глухое, едва слышимое рычание – мамочки, это она? – отрезвили.
Юля встряхнулась, моргнула, и этого мгновения теням хватило, чтобы исчезнуть. Еще какое-то время она с подозрением изучала пустоту, потом успокоено выдохнула, чуть отпуская Совенка.
А вообще странно – в таком огромном зале никого, кроме них троих. И мебели тоже нет, даже захудалого трона. Это специальный зал для провинившихся? Богато живут, однако. Столько место для одного наказанного ребенка.
Но если вспомнить, как легко прятал Совенок артефакты, то что мешает спрятать целый полк варваров? Пусть прячут. Юля приказала себе сосредоточиться на ребенке, забыть о собственном помешательстве, а все, кто пока не угрожают малышу, могут жить.
– Когда это я помирать собралась? – выдавила из себя смешок, добавив нарочито весело: – Я, между прочим, неубиваемая как, – тут она запнулась – малыш ведь не знал никого из земных супергероев, – как ящерица, вот! Ей хвост отрежешь, а она новый вырастит, – болтала, усаживая Совенка к себе на колени. Деть обхватил за шею, словно боясь, что она исчезнет.
– Да-а-а? – недоверчиво протянул малыш. Его дыхание приятно щекотало кожу, и Юля ощутила, как расслабляется, напряжение отпускает, а странная жажда крови проходит. – Наши ящерицы так не могут.
– И вряд ли у вас получится отрезать ей хвост, – добавил варвар. И когда только успел подкрасться так близко, что оказался у нее за спиной? Юля нервно дернулась, оборачиваясь, но малыш вцепился, жарко дыша в ухо.
– Ю-ли-я, – протянул мужчина по складам, наклонился, оглядел, точно увидел впервые и добавил: – А вы полны сюрпризов.
Это он на ее проснувшуюся кровожадность намекает? Напрасно. Ей не стыдно. Стыд скончался, когда ей горло перерезали. Вдобавок в материнском инстинкте нет ничего ужасного, разве что странно испытывать такое к малознакомому ребенку, но тут Юля не пыталась анализировать, записав внезапно проснувшееся чувство в область иррационального. А вот вежливость товарища – даже имя вспомнил – настораживала.
– Отпусти ее, братишка, а то задушишь, – посоветовал варвар, и Совенок ослабил хватку. Отстранился, заглядывая в лицо совиными глазами, в которых уже дрожали первые слезы:
– Ты ведь останешься, да? Не уйдешь?
Юля замерла, забыв, как дышать, не сразу осознав, что варвар назвал Совенка братом.
– Не уходи, прошу. И на работу тебе не надо, брат обо всем позаботится, обещаю.
О! Варвар, безусловно, позаботится. Навесит с десяток обвинений – похоже, у местных нехватка подозреваемых – и подберет место в камере. Под ложечкой засосало. Догадка, что она может не вернуться домой, стала отчетливей.
Япона мама! Если Юля не появится дома в понедельник утром… На работе удивятся, засчитают прогул, а не дозвонившись – поставят вопрос об увольнении. Альбина Андреевна не прощала наплевательского отношения к дисциплине. Сотрудники из ее отдела вылетали и за меньшее, Юля продержалась полтора года только из-за личного усердия и самоотдачи. Зато платили больше, чем в других компаниях. И вот теперь из-за одного тупого варвара все старания псу под хвост?!
Ладно работа, но что подумает мама, если она не выйдет на связь в понедельник? Даже представлять не хотелось.
– Прости, Совенок. Я очень-очень хочу с тобой остаться, но дома у меня дела. Ты ведь сильно обо мне сейчас беспокоился?
Малыш насупил брови, нехотя кивнул. Юля вздохнула – хоть разорвись. И Совенка не хочется бросать на растерзание родственничкам и не бросить нельзя.
– Обо мне тоже станут беспокоиться, если я не вернусь завтра вечером.
Аль наморщил лоб, размышляя, а потом его лицо осветила надежда:
– Но до завтра ты ведь можешь остаться?
Остаться в долбаном средневековье, где «шкафы» с мечами запросто могут убить? А магия… отдельный разговор. Впрочем, к порталам она уже привыкла. Почти… Только отпустят ли ее завтра?
Юля смотрела в глаза Совенка, понимая, что уже согласилась. А если варвар решит, что ей отлично подойдет местная камера, она знает у кого искать ключ домой. «Русский» слишком хорошо ориентируется в ее мире, чтобы быть там новичком.
Перевела вопросительный взгляд на варвара. Хм, если он брат Совенка, то, выходит, принц. Нумерацией с первого до пятого. Вот на что он намекал, требуя вежливого обращения. А она его «черным властелином» вместо «ваше высочество»…
Глава 3
– Альгар, разреши нам поговорить, – внес разумное предложение варвар.
– Обещаю, я быстро, – проговорила Юля, ссаживая Совенка с колен. Встала, шагнула к ожидающему мужчине, но не выдержала, оглянулась, чтобы тут же выругаться – малыш снова стоял на коленях, склонив голову. Дернулась назад, но ее ухватили за руку.
– Не стоит, таковы правила, – предупредил варвар. Юля скрипнула зубами в бессильной ярости. Внутри бушевало пламя, требуя спалить все к чертовой бабушке.
– Это ведь не обычный зал? – попыталась отвлечься от того, кто болью засел в сердце.
– Это зал скорби.
Ясно. Кому-то белый – цвет радости и чистоты, а кому-то – наоборот. Юлю в этом зале больше давили пустота: высоченный потолок, гуляющее между колонн эхо, сквозняк, пробирающийся под куртку, и чувство собственной незначительности, по сравнению с местным гигантизмом.
Варвар остановился в десятке шагов от коленопреклоненной фигурки, что-то сделал с воздухом, потому как тот загустел, гася окружающие звуки.
– Вы ведь понимаете – расследование исчезновения его высочества Альгара еще не закончено? – спросил, нависая и даря недобрый взгляд главной подозреваемой. – Но я могу сделать так, чтобы с вас сняли обвинения…
Многозначительная пауза намекала, что бесплатно ее из камеры не освободят.
– И что хотите взамен? – Юля отзеркалила взгляд. Знает, сволочь, что не виновата, а нервы треплет, точно она серийный маньяк с десятком трупов за спиной.
– Ничего сложного, – мужчина отодвинулся, сложил руки на груди, нацепив на лицо благодушно-высокомерное выражение. Теперь, когда Юля была в курсе, кто перед ней, заносчивое поведение варвара казалось естественным. Да, бесило, но удивления больше не вызывало.
– Вы будете носить мыслевик и сопровождать его высочество везде, где необходимо. От вас также потребуется уважительное отношение к нашим традициям и законам.
– И насколько вы рассчитываете продлить мой визит? – осторожно уточнила девушка, уже представляя «радость» знакомства с местным обществом и всю прелесть соблюдения неизвестных ей законов и правил. Хотя разве кому-то, кроме Совенка, есть дело до ее трудностей?
– Все будет зависеть от вашего поведения, – оскалился улыбкой варвар, – но постарайтесь никого больше не оскорблять, иначе можете не дожить до конца вашего, – усмехнулся, – визита.
«Оптимистичное» пожелание, а главное – сразу хочется послать всех в далекое путешествие. Как в том анекдоте: «Вот вам пять тысяч и не перебивайте».
– Тогда начнем с вас? – вскинула брови, склонила голову, оценивающе оглядывая варвара – хорош: высокий, широкоплечий, брутальный. Хищный профиль чем-то напоминает команчей Северной Америки. Темная, выдубленная кожа. Густые серые брови и необычный темно-серебристый цвет волос, а про глаза… стихи сочинять можно. – Как мне вас называть?
– Достаточно будет «ваше высочество». С короткой памятью, как у вас, и привычкой сокращать имена, я не хочу рисковать.
Юля фыркнула – у варвара точно пунктик касательно имен и титулов. Что возьмешь с аристократа… Не понимает, что Альгар – имя для шестого принца. Для того, кому не повезло родиться в венценосной семье – заволновались, только когда сбежал и вовлек в скандал. Аль – имя для них двоих, и она будет его так называть, даже если варвар облысеет от злости.
Но каков! Имя свое побоялся назвать, точно она слабоумная. Что же… сам виноват. Она постарается придумать что-нибудь достойное столь «славного» господина.
– И чтоб вы знали. «Черным властелином» называют себя вожди племени сиртсов. Они моются два раза в год, никогда не стригут волосы и поедают внутренности своих врагов.
Выдав сею убийственную информацию, варвар поискал следы раскаяния на лице девушки, но та лишь вежливо улыбнулась в ответ:
– Простите, не знала. У нас «черные властелины» моются чаще.
В ее самый «честный» взгляд варвар, кажется, не поверил, еще с полминуты разглядывал с подозрением, но Юле удалось удержать невозмутимое выражение лица, и его высочество отвернулся, пробормотав что-то на местном.
– Я не услышал ваш ответ.
Юля потерла горло, залитый кровью край кофты засох и неприятно царапал кожу. Помыться бы и переодеться, но здесь забота о гостях ограничивалась допросом и пыткой. Ах да, на десерт предлагались запугивание и шантаж. Но просить что-либо у варвара… Лучше грязной ходить, чем унижаться перед «шкафом» в доспехах.
– Значит, носить мыслевик и сопровождать?
Мужчина кивнул. Звучало несложно, но кто знает, как оно окажется на самом деле. Однако Юля сейчас не в том положении, чтобы диктовать. Придется верить на слово, которое варвар мог изменить в любой момент.
Потребовать гарантий? И нарваться на возмущенное: «Не верите моему слову?». Так и к камере вернуться можно, а попасть туда Юле не хотелось. Для впечатлений хватило и пыточной.
– Хорошо, я согласна. Что касается оскорблений, держитесь от меня подальше – и никто не пострадает, – мило улыбнулась, глядя, как его высочество недовольно поджимает губы.
– Надеюсь, – с нажимом произнес варвар, – на ваше здравомыслие.
Юля могла бы долго рассуждать о том, что понятие здравости у них разное, но махнула рукой – сутки как-нибудь продержится, а там придумает способ вернуться домой. Если ребенок смог, почему бы взрослой тете не справиться.
– Я могу его забрать? – спросила Юля, с болью глядя на Совенка.
– Вы – да, – подтвердил варвар.
– А наказание?
– Не ваша забота. Вы же собираетесь вернуться? – подколол ее варвар. Вот пойми его, то обвиняет в похищении, то в вину ставит желание вернуться. Как собака, честное слово: и кусает, и уйти не дает.
Она не собиралась оправдываться. Если тупому варвару не понятно, что у взрослого человека могут быть свои обязательства, то он… просто тупой варвар.
– Аль, вставай, мне разрешили тебя забрать, – обняла худенькое тельце, прижимая к себе. И сразу неважным показались причины, требовавшие возвращения домой.
– Юля, – выдохнул Совенок, утыкаясь лицом в живот.
– Я останусь здесь до завтра. Покажешь свою комнату? – с деланной беззаботностью проговорила девушка, гладя де́тя по жестким волосам. Ее сложности не должны ранить ребенка.
– Останешься? – Совенок заглянул в лицо, и она кивнула, но малыш внезапно нахмурился, повернулся к варвару.
– Брат, ты даруешь Юле свою защиту? – спросил требовательно. Варвар в ответ едва заметно скривился, словно его попросили о чем-то непотребном.
– Мне не нужна защита, милый, – попыталась отказаться Юля, но малыш заупрямился:
– Нет, нужна. Я же принял твое покровительство, так почему ты отказываешься?
Ничего не понятно, но в целом мысль улавливалась. Привела домой, покормила, одела – это покровительство? Если так, пусть будет, как хочет. Главное, чтобы покровитель не придумал лишнего.
– Твой брат может не согласиться, – привела весомый аргумент Юля. Варвар вскинул бровь, прищурился и разъединил браслет, отщелкнув от него узкое кольцо.
– Я согласен. Твоя просьба разумна. Этой женщине лучше ходить под моей защитой.
Звучало, точно ее на поводок сажали. Впрочем, без присмотра все равно не оставят. Так что… одним присматривающим больше, одним меньше.
– Спасибо, Фильярг, – просиял малыш.
– Фильярг? – с предвкушением уточнила девушка, раздумывая, что выбрать для его высочества: Филь или Ярг, но ее опередили, легко угадав намерение по выражению лица.
– Даже не думайте, – предупредил с угрозой мужчина.
– Не думать не могу, – честно призналась девушка, – а остальное – зависит от вас.
Варвар смерил ее недобрым взглядом, обещая вернуться к версии главной подозреваемой, а заодно и к пыткам, но Юля и бровью не повела – и пострашнее видали взгляды, особенно у начальства на работе.
В итоге взглядами их противостояние и закончилось. Варвар вернул себе отстраненно-высокомерный вид и официально произнес в пустоту:
– Я, Фильярг Соваш Ангальский, четвертый принц эсхарата Асмас, наследный правитель четвертого тэората, принимаю Ю-лию Никольскую, гостью из мира «Земля», под свою защиту и покровительство.
Кровожадно алым полыхнули камни на обоих частях браслета, и Юля внутренне содрогнулась, с трудом поборов желание спрятать руки за спину.
– Позвольте.
Пришлось постараться, чтобы протянутая варвару рука не дрожала.
Браслет защелкнулся, тело на мгновение окуталось теплом. Юлия поежилась – магия оказалась серьезным испытанием для нервной системы. Невидимое, но ощущаемое воздействие воспринималось чужеродным. Мозги начинали тихо закипать от попытки уложить картину нового мира в голове. А то ли еще будет…
Она полюбовалась на усыпанный алыми камушками узкий и довольно увесистый браслет, сделанный из неизвестного белого металла.
– Покровительство означает, что теперь меня убить сможете только вы? – внесла уточнение. Мужчина благодушно ухмыльнулся:
– Вы верно понимаете ситуацию, Ю-лия.
Его высочество ухитрялся короткое имя разбивать на два. И это Ю – пауза – лия начинало выводить из себя.
– Вам пора, – не стал затягивать с церемонией, открыл портал и приглашающе махнул рукой: – Прошу, я присоединюсь позже.
Совенок потянул Юлю, торопясь покинуть зал скорби. Переход – и они вышли в широком коридоре, где пол был вымощен серым камнем, стены покрыты белой, блестящей облицовкой, сводчатый потолок – а здесь любили высоту и простор – освещался магическими лампами. Двери повторялись через каждые метров десять. Это явно были господские покои, а не коридоры тюрьмы, куда Юлю притащили первый раз.
– Почему ваши порталы не калечат, открываясь внутри дома? – спросила девушка, едва поспевая за набравшим скорость малышом.
Совенок чуть притормозил, но тут же рванул вперед:
– Не знаю, но никогда не слышал, чтобы кого-то покалечило.
Значит, решили этот вопрос с открытием портала в помещении. И Юля поставила себе мысленную пометку, если доживет – пообщаться с «русским». Интересно же.
– Помнишь о вальшгасе? Обязательно сходим в загон. Еще пойдем в плавающие сады и в призрачную галерею, тебе понравится, – фонтанировал идеями Совенок. Как и любой ребенок, он уже забыл о слезах, наказании и неприятностях. Юля так быстро переключаться не умела и настороженно поглядывала по сторонам, идя следом за малышом. Накаркала.
Одна из дверей распахнулась, и в коридор вывалилась целая процессия. Ну как вывалилась… Степенно и величественно вытекла из двери, и было ясно, что избежать встречи не удастся.
Высшее общество эсхарата Асмас предпочитало черный, темно-зеленый, серый и синий цвета. Красный, золотой и серебряный Юля заметила на вышивке, которой щедро были украшены наряды. Мужчины здесь носили обтягивающие брюки, рубашки с широкими рукавами и жилеты: короткие, средние или длинные. А еще на жилетах болтались платки, идущие от правой груди до правого же рукава. Женщины были в длинных до полах – кто бы сомневался – приталенных платьях и аналогичных жилетах, отличающихся от мужского варианта более богатой вышивкой. В остальном все было знакомо: серо-белые шевелюры и надменные лица.
Процессия хозяев жизни замедлила шаг. Совенок, наоборот, ускорился, идя на таран. Юля уже приготовила извинения – пусть на русском, зато с улыбкой, но тут рослый мужчина заступил им дорогу, и деть был вынужден остановиться. По девушке скользнули недоуменные взгляды, еще бы – джинсы, кроссовки, кофта и длинная – до колен – ветровка-парка ярко-оранжевого цвета не вписывались в местную моду. Юля специально решила соблюсти баланс – не платье, но попа прикрыта, а кроссовки и джинсы – как чувствовала, что пригодятся.
Далее последовал обмен репликами. Дядя наседал на ребенка, багровея лицом и повышая голос. Совенок вяло оправдывался, опуская голову. А на Юлю вновь начало накатывать. Ненависть, точно живое существо, билась внутри, требуя крови. Был бы в руках дробовик – так бы и зарядила в живот.
Она сама и не поняла, что сделала. Просто в какой-то момент мужик занес руку, чтобы закатить оплеуху Совенку, и Юля оказался между ним и ребенком, сжимая чужое запястье. Вроде просто сжимала, а мужик почему-то заорал, обмякая к ногам девушки.
Коридор взорвался визгами и криками. Голосило сразу несколько дур, то есть дам, а вот кавалеры на визг размениваться не стали. В лицо Юли ударил теплый порыв ветра, краем глаза она заметила цветную пыль, а потом от браслета во все стороны, обходя Совенка, разошлась волна силы. Без звука снесла аристократов к стенам, расчистив дорогу.
Юля залюбовалась живописной картиной – кто-то сползал на пол вниз головой. И панталоны у них здесь… так себе. Не чета земному белью.
– Пошли, – дернул за рукав куртки Совенок. Юля встряхнулась – действительно пора убираться, а то на шум еще принесет Филя…
Девушка обошла постанывающего мужчину, баюкавшего руку. Какие здесь нежные, однако, товарищи… По виду и не скажешь.
Неплохая защита у варвара, – думала Юля, идя следом за Совенком. Только вопросов возникало сразу два: насколько хватит заряда браслета при частом использовании, а что оно будет частым – девушка не сомневалась. Местное общество вызывало изжогу и желание обзавестись пулеметом. И как отреагирует его высочество на столь вольное обращение с артефактом? После сегодняшней стычки Юля опасалась, что Фильярг предпочтет прибить гостью, чем разбираться с жалобами товарищей.
– Скажи, а кто это был? – спросила, решив заранее оценить масштаб проблемы.
– Дядя, – недовольно буркнул Совенок, пояснив: – Второй брат отца. Его из тэората сняли, он сюда вернулся, ждать волю. Но ты не бойся. Его здесь никто не любит.
То, что не любят, и то, что всего лишь дядя, а не старший брат или правитель – радовало, зато остальное было непонятно. Однако уточнить не успела – пришли.
Коридор заканчивался впечатляющей дверью из темного дерева, за которой открывалась часть стены, соединяющая два здания. Или две части одного здания. С какой стороны посмотреть. Здесь Юля залипла, потому как за каменным парапетом обнаружился потрясающий – дух захватывало – вид. Прямо напротив места, где они стояли, шла невысокая, заросшая лесом гряда. Над густым подлеском вставали настоящие гиганты с огромными, зонтичными головами. Между ними острыми пиками стремились в небо деревья, похожие на кипарисы. Юля смогла выцепить и нечто напоминающее сосну, но с более длинными иголками, и гигантские папоротники. Чем-то увиденное напоминало картинки инопланетной флоры и одновременно доисторического леса. И над всем этим великолепием простиралось практически питерское серое небо. Лишь пара облаков решила отдохнуть на вершине гряды, неспешно перетекая в ущелье.
В этом мире было утро, рассвет набирал силу, активно выгоняя из ущелья ночные тени. Холодный ветер, гуляющий по стене, намекал, что день будет прохладным. Юля поймала на нос снежинку, поежилась. Вспомнила местные наряды – она бы не отказалась от теплого жилета.
– Нравится? – осведомились из-за спины, и рядом с ней, на парапет, легла пара ладоней в кожаных перчатках.
– Пейзаж – да, потрясающий, а вот люди, – Юля замялась, но решила быть честной, – не очень.
– Вы про тех, кого оставили лежать в коридоре? – буднично осведомился варвар.
– Про них, – со вздохом призналась девушка. Все равно ведь доложат, так лучше здесь пообщаться, чем в пыточной.
– Вам повезло. Этот человек не опасен, но следующий раз можете нарваться на неприятности. Если вам настолько недорога жизнь, скажите – я распоряжусь ею по-своему.
То есть порка отменяется? Юля воспрянула духом. Мысль, что она может подставить Совенка под худшее наказание, не отпускала. Даже собственное сумасшествие не казалось таким уж важным, как риск подвести малыша. А предложение варвара… Подавится. Пусть своей жизнью распоряжается, а в ее не лезет.
– Обязательно извещу вас о своем решении, – ответила, усмехнувшись про себя – настолько чопорно прозвучала фраза.
– Крупные у вас тут птички, – отвлеклась на темный силуэт, парящий над горами.
– Это калкалос, та самая ящерица, которой вы хотели отрезать хвост.
Юля прищурилась, вглядываясь, – ящерицу, которая летает, хотелось рассмотреть в деталях – и едва не заорала, обнаружив, что расстояние между ними схлопнулось, и она смотрит в узкие, вытянутые зрачки дракона. С испугом отшатнулась, разрывая контакт. Удостоверилась, что никакого дракона и в помине нет: она все так же стоит на стене, а под спину ее поддерживает мужская рука.
– С вами все в порядке? – обеспокоенно осведомился варвар, или Юле захотелось услышать беспокойство в его голосе.
– Да, все в порядке.
Шагнула, разрывая телесный контакт. Нечего тянуть к ней руки! Она еще помнит, чем закончились первые обнимашки.
В порядке ли она? Ни черта не в порядке! Когда сумасшествие начинает атаку на мозг, привыкаешь к странностям. Привиделась морда дракона? Необычно, но не смертельно. Гораздо занятнее, что дальше? Голоса в голове?
– Лысая обезьяна! – шипящий рокот ввинтился в мозг. Голос был нечеловеческим и больше напоминал перекатывание гальки по дну реки, чем привычную речь, но смысл улавливался четко.
– Двуногая, бесхвостая, тупая и ползающая по земле обезьяна, – добавил подробностей голос.
Юля готова была смириться с собеседником в голове, но терпеть оскорбления – не в этой жизни. Подсознательная уверенность, что хозяин шипящего баритона сейчас усиленно машет крыльями в их сторону, крепла с каждой секундой.
– Чешуйчатая ящерица, – пробный пошел.
– Жаба с крыльями, пожиратель помета, выползень бородавчатый, – снаряды ложились кучно. Дальше фантазия примолкла, собираясь с силами, голос тоже не подавал признаков жизни. Юля искренне пожелала ему немоты, годков этак на десять.
– Странно, – задумчиво проговорил варвар, – и что его здесь привлекло?
Юля вгляделась в горизонт – черное пятно быстро увеличивалось в размерах. Уже четко были видны крылья, узкая длинная морда и гребень на спине.
– Двуногая личинка навозника, – умоляюще пророкотало в голове. Восторг, предвкушение… Ей с трудом удалось отделить чужие эмоции от своих.
– Червяк, возомнивший себя птицей.
Волна восторга была столь сильной, что Юля подпрыгнула на месте, поймала странный взгляд варвара и едва удержалась, чтобы не показать мужчине язык. Он посмотрел на небо, покачал головой:
– Сюда направляется.
– Заметил что-то, вот и решил посмотреть. Глупый же, – Совенок взял ее за руку.
– Глупый? – с сомнением протянула девушка. По ее мнению, чешуйчатое нечто было похабником со стажем, а вот глупым – вряд ли.
– Ага. Когда-то они вместе с людьми населяли Шайрат, но потом Девятиликий обиделся на них и лишил мозгов. Правда, они схитрили и смогли сохранить часть.
– Вижу, ты плохо помнишь легенды, – пожурил младшего брата его высочество, – повтори, вечером проверю. Но в целом он прав, Ю-лия. Калкалосы считаются частично разумными. Пусть они не нападают без причины, к ним лучше не приближаться. Да они и сами к себе не подпускают. Было время, когда их почти истребили, но сейчас охота в прошлом.
Юля с предвкушением смотрела, как дракон опровергает слова варвара. Встав на одно крыло, он заложил лихой вираж над башней, сложил крылья, нырнул вниз и плюхнулся на живот метрах в пяти от них. У его высочества от удивления закончились слова, Совенок издал восхищенное:
– Еш-ш-шь!
При звуках его голоса Филь отмер. Закрыл их собой, спрятав за широкой спиной. Еще и меч потянул из ножен.
– Вы сказали, они не нападают?
В голове ехидно хихикнули.
– Значит, не о чем волноваться.
Юля обогнула фигуру варвара и остановилась, поймав взгляд вертикальных зрачков. Дракон был небольшим – туловище размером с газель. Длинная шея, кожистые крылья с когтями для ползанья по скалам, шипастый хвост и очень – ну очень – выразительный взгляд давно живущего существа, уверенного, что в жизни самый здоровый смех – это ехидный, а все остальное – чешуя.
На Юлю повеяло таким родным и знакомым, что она невольно прислушалась – не раздастся ли поблизости голос Любки. Но, нет. Позади оживленно сопел Аль, его брат изображал готовность к атаке, и Юля надеялась, что ему хватит выдержки не броситься на дракона.
А Любка… Второй такой в жизни ей больше не встретилось. Шквал идей, взрыв энергии, азарт во всем: от рыбалки до езды на велосипедах. Они встречались летом в деревне, куда Юля приезжала с Сережкой, пока бабушка была жива. И по вечерам, сидя на лавочке у забора, развлекались, придумывая смешные прозвища знакомым и друзьям. На их гогот оборачивались, грозились, но сделать ничего не могли. Золотые были времена, н-да…
– Можно? – с замиранием спросила Юля, делая шаг к дракону.
