Kitabı oku: «Это я. Помни», sayfa 2

Мы вышли на улицу. Был чудесный летний вечер – звездное небо и огромная луна. Я решила, что подумаю об этом завтра – как Скарлетт О’Хара из книги «Унесенные ветром». И, едва успев вдохнуть теплый воздух полной грудью и медленно выдохнуть, наверное, впервые за вечер, я увидела Ника и Нину. Они казались счастливыми – нокдаун, девочка.

Кто‑то буквально оттащил меня от подъезда и, забросив на плечо, поволок домой. Думаю, это был Алекс. Рядом шла Кэт и пыталась объяснить мне, что реальность не такая, как я вижу, что у Ника с Ниной ничего общего нет и они наконец‑таки спокойно друг с другом объяснились. Но для меня это был просто гул в ушах. А перед глазами стояла одна картинка. Кто‑то бросил вслед:

– Если он за нами пойдет, это будет последнее, что он сможет сделать. Ей надо просто прийти в себя.

Кажется, я так и ехала у кого‑то на руках до самой квартиры. Я не помню, как попала домой. Но отчетливо помню, что, сидя на кровати в темной комнате, я даже не плакала. Я просто смотрела в одну точку в темноте, и мое «втыкание» постоянно перебивал светящийся экран телефона, на который с периодичностью в пять минут прилетали сообщения и звонки от Ника.

В тот вечер мне пришло сообщение: «Прости, цыпленок». И еще штук десять с похожим содержанием. А я молчала. Не знала, что ответить. «Хорошо, прощаю!» И вообще – за что прощаю? Я не понимала, что происходит. И что дальше? «Не звони мне больше»? Не факт, что он планировал это делать. Рассуждать и страдать я тоже не хотела, по крайней мере, в диалоге с ним. У меня было достаточно времени, чтобы отрастить стальные яйца и быть готовой к любому исходу. Но парадокс в том, что именно в тот момент, когда я решила расслабиться и поверила в то, что маньяк не ждет меня за углом, меня застали врасплох. Пока я общалась сама с собой, Ник успел написать мне длиннющее сообщение, в котором конкретизировал, за что именно он просит прощения. Все это время я была уверена, что ему стыдно передо мной, так как он понял, что у него остались чувства к Нине и решил вернуться к ней. Но оказалось, что он сожалеет о том, что я увидела их на улице не в самый подходящий для меня момент. И что на самом деле они обо всем поговорили и расставили все точки над i. На секунду в голову закрались радостные мысли о том, что для меня по‑прежнему горит зеленый свет, а Ник с Ниной объяснились и разошлись. Но передо мной снова и снова всплывало воспоминание об их разговоре, объяснения уже были не нужны. Я решила, что все‑таки план подумать об этом завтра – самый верный для меня, выключила телефон и легла спать.

Следующий день я решила провести одна. Побыть дома, прогуляться, проанализировать все, что произошло вечером и решить, как быть дальше. Весьма вовремя мои родители организовали спонтанный выезд на дачу с большой компанией друзей семьи. Отличная возможность проветриться во всех смыслах этого слова.

По мере того, как моя неуверенность в будущем и меланхоличное настроение набирали обороты, а «тактика Скарлетт» не срабатывала, мне приходило все больше сообщений и звонков от Ника. А я по‑прежнему не знала, что ответить. И только когда я села в машину и написала своей подруге Кэт, что уеду на несколько дней, решила, что нужно хоть что‑нибудь написать и Нику. Единственное, что я смогла выдавить из себя в тот момент:

«Меня не будет пару дней. Мне кажется, разговаривать нам не о чем, вчерашний вечер был достаточно красноречив. Удачи».

За городом было чудесно. И у меня действительно получилось отстраниться от всего, что поглощало меня в городском шуме. Я поняла, что эти два месяца были слишком эмоциональными. Поэтому наша встреча с Ниной и ее последствия – будто намек: пора притормозить.

Я попросила родителей продлить наш отдых, и они с радостью поддержали мою идею. С Ником мы не общались, несмотря на его бесчисленные попытки, а вот Кэт и Алекс регулярно были со мной на связи и очень удивились, когда я решила остаться на даче еще на несколько дней. Кэт, видимо, остерегаясь, что в конце концов я уйду в лес егерем, напомнила, что через три дня у нас состоится запланированный трип с палатками – вот черт, я совершенно о нем забыла!

Поездка намечалась давно. И, как оказалось, ребя-та все это время активно к ней готовились. Я же так увлеклась Ником и своей новой жизнью, что мне было совсем не до мыслей о комарах и шашлыках из пластиковой посуды. Это был бы мой первый опыт такого отдыха с друзьями, поэтому я понятия не имела, чего от меня ждут. Уточнив у папы, есть ли у нас спальный мешок и парочка рыбацких стульев, я решила, что выложилась по максимуму – мои сборы закончились так же стремительно, как и начались. Я почти не думала о том, на чем мы поедем, надолго ли, что взять с собой. По‑настоящему волновал один вопрос: поедет ли с нами Нина?

Как бы больно ни было, решила оставить этот вопрос открытым и узнать уже в пути. Я подумала, что, если ответ положительный, то глупо расстраиваться все дни до предстоящей поездки. Тем более велик риск передумать и спрыгнуть в последний момент, а потом жалеть. А если ответ отрицательный, то можно успеть нарисовать себе миллион радужных сценариев развития событий и по итогу облажаться.

Распаковав один походный рюкзак, начала собирать другой. Пока я в муках выбора стояла перед шкафом и думала, что взять: купальник или шерстяной свитер, – тем летом погода была очень переменчивой, как и моя жизнь, —позвонил Ник. Мы не разговаривали пять дней, я вообще не знала, что за это время с ним происходило. И не уверена, что хотела бы узнать. Хотя соскучилась по нему безумно. Вспомнила, что пообещала себе разобраться со своими чувствами, но, когда зазвонил телефон, поняла, что эта миссия провалена.

– Привет, цыпленок! Как твой отдых?

Он говорил так, словно вообще ничего не произошло. Он не впервые задавал тон нашей игре, и я снова решила его поддержать.

– Привет, Ник! Все отлично! Я чудесно провела время с семьей. Какие у тебя новости?

– Я работал и скучал по тебе.

«Фу, как банально! Наверное, ты еще забыл добавить: “…и все это на пару с Ниной”!» – пронеслось у меня в голове. Безусловно, мне хотелось узнать по‑ дробности, но я подумала, что все равно нам придется выйти на очную ставку, так зачем начинать этот разговор по телефону?!

– Давай поговорим позже, я собираю вещи.

– Я надеюсь, мы поедем завтра в одной машине? Могу я зайти чуть раньше и помочь тебе с вещами?

– Очень любезно! Но давай встретимся уже на месте отправления. До завтра!

Кажется, теперь вела я. 1:0.

Ранний подъем, поцелуй родителям перед трехдневной поездкой—хотя они были убеждены, что я уже вечером попрошу забрать меня обратно, – шум в голове и пунктуальный Алекс за дверью, который галантно поднялся на этаж выше, чтобы забрать мой рюкзак.

– Доброе утро! Ты как? Боевая готовность номер один?

Я не сразу поняла, что он имеет в виду, но, пока мы ждали лифт, я увидела из подъездного окна в толпе наших попутчиков Ника и всеми фибрами души прочувствовала, что сегодня – не боец. Видимо, Алекс решил, что следующий мой шаг будет в сторону квартиры, поэтому, бережно подтолкнув меня к лифту, не оставил мне шанса сбежать.

– Ты справишься. Тебе не с кем соревноваться. По крайней мере, в ближайшие три дня, – Алекс подмигнул мне, тем самым ответив на мой немой вопрос.

Признаюсь, мне стало легче. Примерно на семь этажей вниз. А когда открылись двери лифта, кто‑то подхватил меня и забрал в теплые объятия. Этот кто‑то точно знал, что нужно сделать. Но я не дала себе расслабиться и поспешила выбраться из них.

– Здравствуй, Ник.

Своим приветствием я старалась дать ему понять, что налегке мы точно не выедем из кювета, в который он сам же нас и опрокинул. Ник слегка опешил. И, если бы не чудо‑ Алекс рядом, я думаю, мы бы так еще долго стояли молча в сыром подъезде на лестничной клетке.

– Ребят, нам пора! Уверен, свежий воздух и отличная компания помогут все разрулить, – сказал Алекс и махнул рукой в сторону выхода.

Пока мы спускались, Ник просто шел рядом и смотрел на меня так, будто пытается отгадать загадку, которую я загадала…

Я приложила усилие взглянуть на него, но не вышло. И тогда я собралась и уже в более бодром расположении духа и с улыбкой поприветствовала своих друзей.

Возле машин началась веселая суета. Состав компании меня более чем устраивал. Друзья настроились на отличный отдых, и у меня просто не было шанса уклониться от позитивной волны.

Мы рассаживались по машинам. Ник взял меня за руку, и я уже была готова ехать с ним, как вдруг резко передумала и вскочила в отъезжающую машину. Пришлось сидеть у опешившей Кэт на руках. «Кажется, нам предстоят горячие выходные…» – улыбнулась она. А я послала недоумевающему Нику воздушный поцелуй из окна. Мы включили музыку и рванули навстречу приключениям. Через пять минут мне пришло сообщение: «Ладно, цыпленок. Поиграем в кошки‑ мышки!»

Мне почему‑то стало весело, и я почувствовала, что потихоньку начинаю таять. То ли от жары, то ли от прекрасного настроения, то ли потому, что Нику вновь удалось достучаться до моего сердца… Мы мчали по трассе, и я чувствовала, как из Снегурочки превращаюсь в Цыпленка.

«Ладно, посмотрим. И будем действовать по ситуации!»сказала я сама себе, улыбнулась Кэт и обняла ее.

Мы приехали в чудесное место. Лес, озеро, свежий воздух и друзья рядом – то, что нужно, для того чтобы выходные удались. Ребята шустро принялись разбивать лагерь, распаковывать вещи и готовиться к пикнику. Казалось, что каждый знал, за что отвечает.

Я не знала ничего! Поэтому мы с Кэт начали готовить коктейли и закуски – все мои знакомые были уверены, что с такой фамилией, как у меня, вероятность напортачить с блюдами сводится к нулю. Ник все время давал о себе знать: дотрагивался до меня, бросал в мою сторону неоднозначные взгляды, писал сообщения, просто стоял и смотрел на меня. Я делала вид, что ничего не замечаю, но, кажется, это его еще больше подстегивало.

Пока мы с Кэт проявляли кулинарный талант, ребята установили палатки, развесили фонарики на деревьях и повесили гамаки. Было так чудесно—не передать словами. Я улыбалась и чувствовала, что счастлива. До этого момента примерно раз в пять минут я прокручивала в голове варианты того, каким может быть наш с Ником разговор. Потому что на одних перемигиваниях выходные не проживешь, нам необходимо было поговорить. Теперь‑то и я это отчетливо понимала.

Атмосфера располагала к романтике. У нас в компании было две парочки, они стояли в обнимку, и все вокруг было таким прекрасным…

Стоило мне подумать о том, что для идеальной картинки нужна музыка, как Ник взял гитару и начал играть. Как, оказывается, я скучала.

Зазвучала наша с ним на тот момент любимая композиция группы Oasis «Wonderwall». Все в ней было словно про нас, я до сих пор ее люблю.

Он пел и смотрел на меня, будто вкладывая в строки личный смысл. Ко мне тихонько подошла Кэт и спросила:

– И сколько ты еще планируешь мучить его и себя? У вас было уже миллион возможностей, чтобы поговорить. Давай, вперед.

Я подумала, что и правда наши «Кошки‑мышки» затянулись и нужно побыть вдвоем. Я робко улыбнулась Кэт и направилась в палатку, чтобы переодеться. Абсолютно случайно первый попавшийся домик оказался нужным, и я обнаружила там свой рюкзак. К моему удивлению, в моей предполагаемой комнате вместо сумки Кэт стоял рюкзак Ника – только этого мне не хватало. Я даже знаю, кто так предусмотрительно подсуетился. Тем не менее заботу и удачный выбор я оценила. Едва я успела выбрать сменный наряд, как в палатку влетел Ник, схватил меня и начал целовать. Сопротивляться не хотелось, но меня все еще волновал вопрос: так что же дальше?

– Ник, подожди! Давай сначала поговорим!

Он нахально уселся в позу лотоса на надувном матрасе в нашей комнатке, улыбнулся и жестом пригласил меня присесть рядом.

Я      продолжала      стоять.      Ник      стал      чуть      более серьезным.

– Хорошо, милая. С чего начнем?

Я закатила глаза и выпалила:

– Где Нина? – не с этого вопроса я хотела начать наш разговор, но уже как есть.

– Я не знаю.

– Почему она не поехала с нами и на какой стадии сейчас ваши отношения?

– Скажи, пожалуйста, ты правда думаешь, что я бы поехал в эту поездку без нее, не завершив с ней отношения?

Хороший вопрос, подумала я. Но, зная тебя, засранца, есть и такая доля вероятности.

– Окей, тогда расскажи мне все. Потому что между сценой, в которой я видела вас вдвоем, и тем, что происходит сейчас, пробел, который мне нужно заполнить. Иначе я не знаю, как быть дальше.

– Дальше нам надо просто быть вместе, и все! Я не смогла не улыбнуться и сказала:

– Вот для этого я и прошу тебя все рассказать. – Хорошо, цыпленок, только иди ко мне.

Я села рядом, он обнял меня, подтянул к себе, взял за руки и, глядя в глаза, начал говорить.

– Начнем с того, что ты увидела то, что хотела увидеть. Я вывел Нину, чтобы не портить вечер всем вокруг, а тебе в особенности.

Я снова закатила глаза и скорчила гримасу. Ник продолжил:

– Когда я тебе сказал в тот вечер, что у нас все кончено, я не врал. Это были длинные отношения, и из них просто так не выскочишь. Я уверен, что еще долго они мне будут «аукаться». Но я для себя давно решил и тебе всячески дал это понять, что я хочу быть с тобой.

Ты и правда слишком себя накручиваешь, будто пытаешься не оказаться обманутой. Верь мне, пожалуйста. Я не обману тебя. И та магия, которая между нами, ни с чем не сравнима. Что еще мне нужно тебе рассказать, объяснить, чтобы мы продолжили быть вместе?

Этот вопрос загнал меня в тупик, потому что теперь я уже в самом деле не знала, хочу ли я узнавать подробности выяснения отношений между ними.

И знаете, что произошло в этот момент? У него за‑ звонил телефон, словно знак, что нас не оставят в покое. На экране высветился незнакомый номер, и я готова была дать голову на отсечение, что звонила она.

– …даже незнакомые номера не помогают. Я знаю, что она еще долго будет продолжать в привычном ей настойчивом духе.

– Если следовать логике твоих слов, то еще пару часов и она заявится сюда? – мне казалось, что у меня скулы от злости сводит. Хотя по факту она имела на это полное право – компания‑то у нас была общая. Слегка ознакомившись с ее натурой, я почти была уверена, что при желании ее бы ничто не остановило.

– Нет, ты что! – усмехаясь, ответил Ник. – Такого точно не будет.

– Она что, не любит шашлыки? – несмотря на охватывающую меня ярость, я решила разбавить эту напряженную атмосферу, и глупый вопрос откуда‑то взялся сам собой. Но произвел нужный эффект – мы оба истерично рассмеялись.

– Ники, может быть, она так делает, потому что ты ей окончательно не смог донести, что между вами все кончено? – первый раз я почувствовала, что наши с ним отношения – это не только про бабочки в животе, но и про страдание, от которого мне ужасно хоте-лось избавиться.

– Поверь мне, не в этом дело. Это дух соперничества. Она никогда не примет тот факт, что я смог влюбиться в кого‑то кроме нее.

Я не знала, что еще хочу вынести из этого диалога. Пожалуй, пора сворачиваться. Иначе наши веселые выходные в компании превратятся в допрос с пристрастием. И я просто его обняла. Я не знаю, сколько мы так просидели. Ник время от времени смотрел мне в глаза, будто говорил: «Я честен с тобой. Верь мне». Глаза его всегда были убедительны. Я улыбнулась и почему‑то начала плакать. Ник вытер мне слезы и крепко поцеловал.

Мы остались в палатке и долго целовались. Ник снял с меня футболку, и я словила себя на мысли—а почему мы не отправились в такое путешествие вдвоем? Тогда бы действительно можно было сколько угодно валяться в обнимку и не думать, что друзья скоро объявят нас в розыск. Пока мы наслаждались друг другом, кто‑то пробежал мимо палатки с криком:

– Ребят, присоединяйтесь! Ждем вас на берегу озера!

Все собрались купаться, и, как бы нам ни хотелось остаться наедине в своем мирке, который мы уже неплохо обжили, мы решили пойти со всеми. И тут я поняла, что не взяла с собой ничего для купания.

– Ник, я, пожалуй, не пойду. Мне не в чем плавать.

– Если бы мы поехали вдвоем, эта проблема автоматически бы пропала, – хитро улыбнулся он и не упустил возможности меня в очередной раз поцеловать.

Несмотря на то, что он озвучил то, о чем я сама пару минут назад думала, вопрос по‑прежнему оставался открытым.

– Цыпленок, не проблема – надень мои плавательные шорты.

Не будь я девушкой Ника – неужели такое можно произнести вслух и даже не шепотом – я бы даже мысли такой не допустила. Мама не разрешала мне надевать чужие вещи. Шутка! Но с определенных пор все очень круто поменялось. И мне пришлось надеть плавки Ника. С большой гордостью, прошу заметить.

В спортивном топе и мужских плавках, намертво затянутых на шнурок, я чувствовала себя богиней. Кажется, Нику тоже очень нравилось, как я выгляжу. И от этого моя самооценка возросла до небес. Она ни на миллиметр не пошатнулась бы, надень на меня тогда хоть мешок из‑под картошки.

– Отлично, мы готовы! Идем?

Я дала ему руку, и мы побежали за толпой ребят, некоторые уже дурачилась в воде…

Вечером у нас был вкусный ужин, зажигательные танцы и душевные разговоры у костра. Я была рада, что мы с Ником поговорили в первый день путешествия. Иначе мы бы лишили себя удовольствия и наслаждения обществом друг друга без всяких «но» и недопониманий. Наша комнатка в палатке так и осталась нашей. После насыщенного дня мы уснули в обнимку и проспали так до утра. Так к двум парочкам в нашей компании присоединилась еще одна.

На удивление родителей я не хотела возвращаться домой даже в завершающий день поездки. Оказалось, не только я. Поэтому, собрав банду единомышленников из пяти человек, грязные волосы в пучок и скудные остатки продовольствия, мы решили остаться еще на день. Эта поездка вывела нас с Ником на новый уровень отношений. Мы вернулись домой счастливые и воодушевленные, с грандиозными планами на окончание лета и, казалось, на всю жизнь.

Вместе с тем я часто задавалась вопросом, как же все‑таки они расстались с Ниной. Иногда мне казалось, что между ними по‑прежнему существует какая‑то невидимая связь. Порой я жалела о том, что в тот вечер в палатке так и не уточнила, о чем же они договорились. Мне казалось, что я упускаю какую‑то маленькую, но очень важную деталь. В любом случае беспокоила она меня с каждым днем все меньше и меньше, а вот по поводу Ника вопрос оставался открытым…

Я не верила, что такая девушка, как Нина, может обойтись лишь телефонными звонками с чужих номеров. Слишком мелочно, слишком ожидаемо. В то же время мне не хотелось превращаться в параноидальную девушку, за которой тенью идет бывшая девушка теперь уже моего мужчины. Тем более не было ни единого повода, ни малейшей причины поставить чувства Ника ко мне под сомнения. Поэтому я не нашла ничего лучше, чем оставить свои размышления о Нине при себе и не портить ими сценарий уже нашей истории.

В городе меня закрутила череда подготовительных дел к поступлению в институт, а у Ника накопилось много работы. Не знаю, как нам удавалось, но мы все делали вместе. Я преисполнилась гордостью, как первоклассница со звоночком – не меньше, когда Ник позвал меня с собой в студию на работу, и радовалась, когда отвез вместе со мной документы в институт. Это было так по‑настоящему и так естественно. Кто бы мог подумать?!

Он купил мне букетик васильков у бабули в метро и пообещал делать так каждый раз, когда будет встречать меня после пар. Я была счастлива.

Я одной ногой была первокурсницей. Оставалось дождаться подтверждения о поступлении, и мы бы отправились в отпуск с родителями. До путешествия было не так уж много времени, поэтому нам с Ником все чаще хотелось побыть только вдвоем.

Однажды вечером после похода в кино всей нашей большой компанией Ник остановил меня и сказал:

– Оставайся сегодня со мной ночевать. Давай не будем никого приглашать и проведем время вместе, только ты и я.

Я расплылась в улыбке и, замедлив шаг, крикнула ребятам, чтобы они нас не дожидались. Ники поцеловал меня, и мы пошли к нему. Мой прекрасный, любимый мужчина.

Все последующие ночи мы проводили вдвоем.

Несмотря на то, что мы пытались набыться вместе перед моим отъездом, у нас это не вышло. Только попрощавшись с Ником в аэропорту, я уже без него скучала.

За две недели моего пребывания на морском побережье я похорошела еще больше и превратилась в юную леди. Это был период моей осознанной любви к себе. Я была влюблена, любима, я отдохнула, загорела, меня ждала новая жизнь в институте, и от этих перемен невозможно было не расцвести.

Я ехала домой с мечтами обнять поскорее Ника и оторваться на всю катушку в последние две недели уходящего лета. Мои смекалистые родители лихо подготовили выездные выходные на природу со своими друзьями. Тем самым дав мне полный карт‑бланш с нашей квартирой на следующий же день после возвращения из отпуска. Я была воодушевлена. Мне казалось, что спонтанно запланированная вечеринка будет слишком значима для меня. Во‑первых, мы с друзьями друг по другу соскучились, во‑вторых, я чувствовала, что эта встреча станет красивым штрихом нашего сногсшибательного лета перед моим новым этапом в жизни. И, в‑третьих, я еще ни разу за то лето не организовывала домашние вечеринки, и мне хотелось в полной мере почувствовать себя хозяйкой этого праздника жизни.

Я обзвонила друзей, они радостно подхватили инициативу. Нам было не впервой распределять обязанности. Мгновенно нарисовался общий план нашей party.

Выбирая наряд, я металась между тем, с чего лучше начать вечер: со встречи с Ником или девичника? Долго не думая, выбрала второе. В конце концов девчачьи посиделки – всегда отличная идея. Я позвонила Нику, сказала, что решила пригласить девчонок пораньше и побыть с ними. И что остальных мы будем ждать к восьми. Кажется, он немного расстроился, но по‑джентельменски не подал виду и пожелал нам отлично провести время.

Девчонки, видимо, были рады еще больше меня идее провести время исключительно женским составом, иначе как объяснить тот факт, что они стали приходить ко мне за несколько часов до назначенного времени.

Мы с подругами смотрели фильмы, пили шампанское, танцевали, примеряли наряды… Не так‑то часто выдавались такие душевные посиделки без парней. Вы представляете, да, сколько нам всего нужно было обсудить?

Девочки просили меня в мельчайших подробностях рассказать им о наших отношениях с Ником. Потому что то, что видели они, было лишь малой частью происходящего. Поэтому моим подружкам‑ бедняжкам приходилось тешиться догадками и предположениями. Пару бокалов шампанского развязали мне язык, и я делилась своими эмоциями и переживаниями.

Не обошлось и без слез, на этой ноте все подхватили мою волну, и мы едва не затопили гостиную. По иронии судьбы именно в момент, когда все сидели заплаканные, зашел Алекс и вначале подумал, что попал не на ту вечеринку. Нам пришлось прекратить страдания и привести себя в порядок.

Я была уверена, что следующим заявится Ник. Хорошо я чувствовала этого парня. Потому что буквально через пару минут в дверях показался он с большим букетом пионов – мои любимые цветы. Я бросилась к нему на шею. Казалось, будто я не видела любимые глаза целую вечность.

– Девочка моя, какая ты красивая! Как ты похорошела! Мне теперь страшно отпускать тебя в институт. Придется тебя провожать и встречать каждый день.

– Я совсем не против! Привет, любимый!

И снова что‑то щелкнуло в нас с новой силой. Каждый раз даже после непродолжительных расставаний мы будто становились другими, все ближе друг к другу. Я так бы и стояла в его объятьях на пороге, но вмешался Алекс:

– Голубки, коктейли сами себя не приготовят. А‑ну, давайте к нам!

– Ты просто мастер сбивать кайф! – усмехаясь, сказал Ник. И потом уже тише, чтобы услышала только я: – Не хотел бы я иметь такого назойливого соседа.

А на мой взгляд, Алекс был душка, и я была рада тому, что мы живем рядом и дружим много лет. К тому же наше соседство с Алексом сыграло нам на руку: его родители знали о предстоящей вечеринке и заблаговременно отправились на дачу. Отличный расклад для шумной компании. Желаю всем таких крутых соседей.

В тот вечер пришли все, кто участвовал в самых ярких и запоминающихся событиях нашей маленькой уходящей истории. Я смотрела на этих людей и думала: как здорово, когда столько людей, пускай временно, ловит одну волну и плывет на ней. Среди гостей были и те ребята, с которыми мы дружили много лет, и те, с которыми познакомились недавно. У нас сформировалась такая классная компания, что мне был дорог каждый ее участник. И неважно, были знакомы мы три года или три месяца. То лето стало для меня воплощением картинки из фильма, моя маленькая американская мечта. Я смотрела на веселые лица и думала:

«Как же мне повезло. Я счастливчик».

Обычно не хочется, чтобы такие тусовки быстро заканчивались. Но в тот вечер я не могла дождаться, когда мы останемся с Ником наедине. И вот вечер начал приближаться к финалу: песни становились тише и медленнее, а большая компания разбивалась на маленькие группки…

Мы провели всех ребят. Последним ушел Алекс, объясняя это тем, что его соседство – почти то же самое, что и хозяйствование в этой квартире. Как видите, мы были очень близки, а чувства юмора у этого парня не занимать. Ник помог навести порядок, заварил ромашковый чай, пока я была в душе, и ждал меня.

– Ты мне веришь? – спросил он, когда я вышла к нему из ванной.

– Да, конечно! Это странный вопрос, как‑то не вовремя что ли и с подвохом, – нахмурясь, проворчала я и слегка занервничала.

– Я просто хочу, чтобы ты была счастлива рядом со мной.

– Так и есть, Ник. Ты же видишь.

Он притянул меня к себе на кровать и заключил в свои объятия. Они были настолько сильные, что, кажется, я до сих пор их ощущаю на себе. Знаете, такие, я бы сказала, многозначительные объятия.

Это была одна из самых лучших, запоминающихся и бесконечных ночей в нашей с Ником жизни. Если описывать эмоции, то этот вечер стал моментом отсчета и поделил все на до и после. В жизни не так часто случаются события, которые переворачивают твой мир, застают тебя врасплох и будто переносят в новое измерение. Когда ты анализируешь, что произошло, до последнего не можешь поверить, что это было с тобой. Те чувства, переживания, эмоции по амплитуде, насыщенности можно сравнить разве что с полетом на Марс, обустройством там быта и возвращением обратно.

Но оказывается, бывает так, что на условный Марс летишь и не возвращаешься. То ли тебе там очень понравилось, то ли хотелось от чего‑то сбежать, то ли страшно, то ли не к кому возвращаться. Наверное, Ник полетел на свой Марс.

То есть он просто взял и ушел рано утром. Просто вышел за дверь и исчез…

Это произошло очень спонтанно, неожиданно для нас обоих и, что самое главное, абсолютно беспричинно! На часах еще не было шести утра, а он просто подскочил с кровати и, будто ошпаренный, начал собирать свои вещи и что‑то бормотать. Он впервые добровольно вылез из нашей теплой кровати в такую рань просто так. И, даже не разобравшись в происходящем, я поняла, что он уходит насовсем.

Его сборы длились пару секунд, спросонья я даже не успела ничего спросить. Первая моя мысль была о том, что у него были планы, и он проспал. Но потом я взглянула на часы и поняла, что единственный его план, пускай и родившийся пару минут назад, был побег. Побег от реальности.

Я много раз пыталась описать словами свои чувства в то утро, и каждый раз безуспешно. Казалось, тогда я чуть не рухнула в пропасть. Меня будто затягивало в бездонный водоворот, но я держалась – из последних сил, одной рукой за край обрыва. Я в буквальном смысле повисла в ожидании, так как на вечер у нас были куплены билеты в кино—это была моя последняя надежда. Я списывала все на недоразумение, на испуг, чтобы хоть как‑то оправдать его поступок и не дать себе упасть на дно. Я до последнего верила, что вечером мы, как и прежде, увидимся, и он мне все объяснит.

Я, конечно же, пойму его и прощу, не сразу, но все же это обязательно произойдет. Просто пускай он появится, и я посмотрю в его глаза.

Но, когда он не объявился вечером, я полетела вниз, в черную дыру, и полностью отдалась своей боли. Я летела с бешеной скоростью, не зная, когда остановлюсь и остановлюсь ли. Я просто падала. Задевала острые сучья, которые буквально исполосали меня, горела, кричала, меня били в грудь больно и нудно, раздирали свежие и уже зажившие раны. Я все падала и падала.

В детстве мне часто снился страшный сон. Я подхожу к своему дому, захожу в подъезд, поднимаюсь на нужный этаж и обнаруживаю, что дверь не та и моей квартиры нет. Я ужасаюсь, начинаю плакать, пытаюсь позвать о помощи, громко кричу, а звука нет. Тогда я сбегаю с лестницы в поисках кого‑нибудь знакомого, спотыкаюсь и качусь кубарем вниз. Болезненно и без остановок, до тех пор, пока не проснусь.

С того утра этот сон приходил ко мне каждую ночь на протяжении двух недель. И каждую ночь я испытывала абсолютно новый спектр болевых ощущений, думая, что хуже уже быть не может.

Можно сказать, что я выжила. И дотянула до момента, когда вступила в учебный год в новой роли студентки. За время внезапного исчезновения Ника и периода моих нескончаемых истерик, наши друзья и знакомые пытались найти его и хоть что‑нибудь узнать. Я же не хотела знать ничего. Я пообещала себе, что больше никогда мне никто не причинит такую боль и что я никогда не впущу Ника в свою жизнь.

Все всегда происходит вовремя. Я не знаю, чем бы обернулась для меня эта история, случись она хотя бы на месяц раньше.

Но зато я точно знаю, что в тот день, когда я впервые переступила порог института, я познакомилась с новой собой. И университетская жизнь, в которую я намеренно окунулась с головой, начала план по моему медленному исцелению.

Моя звучная фамилия дала о себе знать с первых же дней, и я быстро почувствовала себя своей среди творческих людей. Статус профессиональной танцовщицы и миловидная внешность тоже были кстати. За пару дней в институте я успела обзавестись знакомствами и встретить подругу.

Новая компания и крутой жизненный поворот выбросили меня из уже привычной реальности, в которой я существовала несколько месяцев. Первые дни в институте я не могла поверить, что не думать о Нике и о том, что произошло, возможно. Мне было интересно знакомиться с новым, и каждый день часов без Ника в моей голове становилось больше. Спустя две недели учебы единственное время, когда я не могла убежать от мыслей, было время возвращения домой. Сложно было проложить маршрут, по которому бы ни ступала наша нога и в котором не было бы никаких знаков, напоминаний о прошлом. Мне приходилось изощряться и выдумывать новые тропы, по которым я буквально пролетала, чтобы как можно быстрее попасть домой.