Kitabı oku: «Точка опоры. Магический роман», sayfa 2
Глаза Дрейка сузились. Он подобрался. Хелиус же оставался спокоен и расслаблен.
– Ты бросаешь мне вызов?
– Я предлагаю тебе сделку.
Брови Дрейка взлетели.
– Не представляю, каков может быть её предмет.
– Что тут непонятного? – притворно удивился хозяин особняка. – Разумеется, твоя жизнь.
– Вот как?..
– Да. Твоя жизнь в обмен на жизнь рода.
– Слишком обтекаемо.
Хелиус усмехнулся.
– Я готов гарантировать тебе – естественно, магически – что сохраню твою жизнь. Но взамен ты обязуешься оставить наследника.
– Эстия бесплодна для меня.
– Я говорю не об Эстии, – Хелиус слегка скривился. – Её тело отвергает тебя, я это слышал. Она умрёт, ты сам сказал. А ты обязуешься жениться повторно, на нормальной родовитой девушке, и зачать с ней ребёнка.
Губы Дрейка дрогнули.
– Как цинично. Она ещё жива, а ты уже…
– Я отвечаю за семью. Если бы я шёл на поводу чувств, всего этого бы не было, – он окинул рукой пространство. – Ну же, ты готов подписать договор? Или твоя дорогая Эстия останется вдовой?..
– Такая прямая угроза. Так непохоже на тебя.
– Более тонкие угрозы ты пропустишь мимо ушей, – глаза Хелиуса сузились. – Я говорю с тобой на твоём языке.
– А что это с ветвью матери? – вдруг спросил Дрейк, глядя на гобелен.
– Разве не видно? Ветвь сохнет.
Молодой маг медленно обернулся на отца.
– Тебя это не беспокоит?
– Я принимаю это к сведению, – глаза Хелиуса были холодны.
– Она слишком молода.
– Боги забирают всех, вне зависимости от возраста и количества грехов. Подумай об этом на досуге. А сейчас время чая. Уважь мать, она будет рада тебя видеть.
Они вышли из гербового зала молча. И снова – гулкие коридоры и старые равнодушные стены. И клокочущее в груди бессилие.
– Интересно, ты побежишь советоваться к Арьени, или тебе достанет зрелости на личное решение? – негромко, но пронзительно-насмешливо проговорил Хелиус, входя в Малый каминный зал. – Дорогая, прости за ожидание. Дела заставили задержаться.
Хелиус подошёл к жене, взял её за руку и галантно поцеловал кисть. Летиция ответила ему мягкой улыбкой. Сапфировые глаза уже смотрели на сына.
– Дрейк, дорогой, я так рада тебя видеть… Хелиус, – она улыбнулась мужу.
– Доброе утро, мама. Ты выглядишь уставшей.
– Да, волновалась… Плохо спала…
– Может быть, пригласить целителя? – Дрейк напряжённо на неё смотрел.
– Лучше – Эстию. Она уже помогала мне. Рунами. Когда я сильно волновалась за тебя, – взгляд матери был слегка смущённым.
– Хм, – Хелиус сел во главе стола. – Я думаю, это возможно устроить. Дрейк, ты сможешь передать своей жене эту просьбу?
– Да, я попрошу Эстию. Думаю, она не откажет.
Летиция нежно улыбнулась.
– Я буду очень рада её видеть.
Дрейк сел напротив матери.
– С бергамотом? – удивился он, сделав глоток чая. – Вы его уже не первый день пьёте.
– Да, очень удачная поставка, не находишь? – усмехнулся Хелиус.
– Я не особо его люблю, – маг пожал плечами.
– А мы время от времени его пьём. Не так часто, но иногда твой отец достаёт прекраснейшие его сборы, – сапфировые глаза взглянули на мужа. – Как когда-то, когда мы только должны были пожениться.
– Всё для тебя, дорогая… Всё самое лучшее….
Хелиус поднёс чашку к губам. Бергамот – это прекрасно. А то, что его целительное действие пока не проявило себя – нормально. Дозу лекарства надо увеличивать постепенно. Капля за каплей. Не спеша.
Бергамот – великолепен. За ним не разглядишь иного вкуса. И даже привкуса…
***
Он вернулся домой. Здесь было спокойно. Здесь можно было молчать. Много молчать. Эстия была комфортным человеком – она занимала мало места в его жизни, она была погружена в себя. Она привыкла к одиночеству, как и он. Она варила ароматный кофе – самый вкусный из всех, что ему доводилось пробовать.
Идеальная жена. Была.
«Мы с ней с некоторых пор, как два бойца. Братья по несчастью. Она тоже прошла кошмар, как и я когда-то. Жаль, конечно. Мне хотелось, чтобы хотя бы моя избранница была со здоровой психикой. А пока мы как два инвалида – кто чем может, тем второму и помогает. Хотя, вроде, были же любовниками…»
Он задумчиво смотрел на неё. По-прежнему привлекательная, красивая, она была надломлена. Тревожить её своей страстью не хотелось. Страшно было причинить боль. Тяжко было видеть ужасный шрам на руке. И ассоциации – вдруг его желание близости будет напоминать ей надругательство, едва не случившееся в том подвале?
Дать время. Дать ранам зажить.
Вот только раньше заживали его раны – рядом с ней. У неё были на это силы. А вот у него, чёрного мага Дрейка Мореля, сил залечивать чужие раны было мало.
«Выкарабкаемся», – зло подумал он. – «В конце концов, надо просто перетерпеть это».
…Норны были грустны. Младшая вытерла набежавшую слезу концом полотна, а старшая даже не стала её за это ругать. Кто знает, вдруг слеза норны подобна слезе единорога и чудодейственна в своей сути? Этому полотну очень бы это пошло на пользу…
Глава 3. Сомнения
За окном слышался птичий щебет. Солнце щедро пригревало, птицы заливались трелями. Кто-то уже вовсю строил гнёзда, а кто-то пока лишь ухаживал за приглянувшейся пичужкой.
Эстен Арьени во всём этом весеннем оживлении казался инородным телом. Смуглый, черноволосый, одетый тоже во всё чёрное, он как будто гасил свет и радость этого тёплого дня.
– Что мрачный такой? – Селена покосилась на брата.
– Годовщина скоро.
– Годовщина чего?.. – осторожно осведомилась она.
– Смерти Сиггрид.
Волшебница кивнула с сострадательным пониманием.
– Нелепо так, – выдохнул Эстен. – Я опоздал буквально на считанные минуты. И знаешь, Селена, я ведь до конца не уверен, что она погибла, – чёрная бездна его глаз была едкой. – Я не нашёл её ни среди живых, ни среди мёртвых.
– Она же валькирия.
– Да. Но Эстия, оказывается, под зельем летаргии видела одну из товарок своих будущих. Она была среди Душ, эта валькирия. Значит, я должен был её заметить.
– Ты думаешь, она сбежала?! И сумела от тебя спрятаться?!
– Кто её знает, – проворчал Эстен в сторону.
– А был повод? – подозрительно спросила она.
– Обиды всегда были, – колдун нервно пожал плечами. – Вдруг я ей надоел.
– Ага, и она, схватив в охапку оборотня, свалила в закат, – ехидно продолжила Селена. – Оригинально.
– Для Сиггрид это было вполне нормально, – заверил её брат.
– А оборотень откуда вообще взялся? Ты искал концы?
Эстен скривился.
– У меня много врагов было. Я поэтому ушёл из всей этой светской жизни.
– Что ж ты там такое творил, что на тебя могли оборотня натравить?!
Колдун выразительно посмотрел на сестру.
– За языком не следил? – усмехнулась та. – Узнаю тебя. Тогда понятно, на что Сиггрид могла обидеться. Это неприятно, если ты подставил её под удар своей невоздержанностью.
– Селена, не трави душу.
– Нужна мне больно твоя душа… Ты её сам себе травишь, без помощников… А я вот думаю… Интересно, Эстия сможет теперь сознательно выходить туда, к валькириям? – Селена задумалась.
– А что это меняет? Она сказала, что спросила про Сиггрид, но ей не ответили.
– Это много чего меняет. Может быть, получится как-нибудь её призвать, что ли… У тебя не вышло, может, у родной дочери выйдет.
Эстен сумрачно смотрел на сестру.
– Ну выйдет – и что?
– Хотя бы успокоишься, что не сбежала. Разве нет?
– Нет, – улыбка колдуна была странной. – Так я могу злиться на неё за побег. А если узнаю, что она действительно умерла… Надежда, знаешь ли, мерзкая вещь. Но без неё худо, – его лицо застыло болезненной маской.
– Так ты, выходит, и не искал её толком, – Селена внимательно смотрела на брата.
– Как это?!
– Ну если ты боялся найти подтверждения её смерти – ты, по сути, искал с закрытыми глазами. Знаешь, это как может быть приказ «искать», а может быть – «найти». Согласись, разные вещи? – она искоса взглянула на него.
Замерший маг-художник напоминал изваяние самому себе.
– Получается, так.
– А если попробовать «найти»? – осторожно спросила Селена.
Колдун молчал.
– Что я ей скажу, Селена? – взгляд чёрных глаз был тяжёл. – Ей со мной не так уж и здорово было.
– Прощения попросишь.
– Зачем?
– Для успокоения твоей истрёпанной души! Ты же 20 лет стоишь на месте. Тебе бы дальше идти – но для этого надо из прошлого выйти. Закрыть туда дверь. Да, удостоверившись, к примеру, что Сиггрид действительно погибла. А так ты живёшь в иллюзиях. И… – глаза Селены вдруг округлились, – ждёшь… Ты ждёшь? Ждёшь, что она вернётся?!
Эстен невесело усмехнулся.
– Наивно, правда? Особенно для чёрного колдуна, – он упруго встал. – Однако же, в этом доме так ничего и не поменялось. Я не хочу закрывать дверь в прошлое, Селена.
– Ну открой тогда дверь в будущее.
Он обернулся.
– Чего-то задумал? – Селена прищурилась, глядя на брата.
Эстен покосился на неё.
– Почему сразу «задумал»?
– Потому что ты подозрительно молчишь.
– Может, я просто так молчу…
Чародейка рассмеялась.
– Врёшь неубедительно, братец.
– Я ж тебе не какой-то там Хелиус, – фыркнул он.
– Это радует. Бесспорно.
Колдун кивнул и нахмурился.
– Дверь… – задумчиво проговорил он. – А если и правда, создать дверь… С рунами. С энергией Эстии…
– Я ж говорила, задумал.
– Сама меня заставила задумать, а теперь предъявляет. Как в детстве. Вечно ж ты подбивала на шкодничество, а получал потом я, – он состроил зверскую гримасу.
Селена расхохоталась.
– А кто тебя просил так бесхитростно признаваться в авторстве шалости?
– Нет, я должен был на тебя, что ли, валить?! – Эстен был искренне возмущён.
– Зачем вообще на кого-то валить? – лукаво улыбнулась она. – Можно было обставить всё так, что никто не виноват…
– Тьфу, пропасть! Женщины!
Селена смеялась, Эстен картинно плевался ядом. За окном пели птицы и распускались первоцветы.
В доме на реке Арно забрезжила надежда.
***
«Её тело отвергает тебя», – мысль, как зараза, застряла в мозгу.
Это было ложью – и одновременно правдой. Её тело отвергало последствия родовой магии Морелей. И всё же, всё же…
Всё же таинство рождения им с Эстией не прожить. У их союза не будет плодов. Он не увидит родные глаза на детском лице – никогда. Тело валькирии не подчинится правилам игры, принятым у Морелей. Она с ним – и одновременно нет.
От разговора с отцом было мерзко и противно – впрочем, как всегда. И, да, он прокололся. Нельзя было говорить это. Он выдал слишком много правды.
Злость снова душила. Отец сдержит слово. Эстия останется вдовой. Пройдя войну, пытки, тюрьму, смертельное проклятие, побывав на грани жизни и смерти, пережив плен, он знал – Хелиуса Мореля ему не одолеть. И это было суровой данностью. Этот человек убьёт его легко и непринуждённо. Так, что никто не догадается и не заподозрит.
Маг ухмыльнулся. Придётся вновь расплачиваться за свою глупость. Придётся идти на сделку. Главное, чтобы в документе не было сроков. Тогда он, хотя бы, сможет тянуть время. И делать всё возможное для того, чтобы Эстия жила.
…И всё же было в этом предложении отца кое-что ценное. Его собственная жизнь. Он подпишет этот договор. В конце концов, это ему ничего не стоит. А Эстия, даже если вдруг узнает – поймёт.
***
Апатия заполняла её существо. Тёплое пригревающее солнце, нежное прикосновение ветра, несущего ароматы влажной земли и юной травы – всё это было как будто под пеленой безразличия.
Там, за окном – была жизнь. А у неё, стоящей перед окном – её не было. Самой живой в ней была не такая уж и жуткая Древняя жуть.
Пальцы привычно потянулись к кулону… И отпустили его. В сознании было тихо, вирус не пытался завладеть им.
– Что, покорёженный разум тебе не интересен? – невесело рассмеялась она. – Или это я перестала тебя различать? После того подвала ты со своей ненавистью – это так мало… Это совершенно не страшно. Я думала, оборотень – это чудовище. А, оказывается, люди бывают куда более жестокими. Животное порвёт насмерть – и всё. А люди будут делать это медленно, смакуя… Древняя жуть, почему ты не проснулась тогда, а?
Древняя жуть молчала. Ведьма устало вздохнула.
– Когда уже Асгард меня заберёт? – прошептала она одними губами. – Я думала, мне дано так мало жизни. А, оказывается, мне дано её слишком много. Ещё целых 10 лет…
Она отвернулась от окна и подошла к зеркалу. На неё взглянула похудевшая медноволосая ведьма с неподвижным взглядом. Эстия сжала губы.
– Надо собираться…
Усилием воли она заставила себя открыть шкаф. Глаза устало смотрели на любимые когда-то платья. Ведьма достала одно из них. Приложила к себе и взглянула в отражение.
Отражение усмехнулось горько и обличающе. Платье смотрелось странно и неуместно. Оно больше не шло ей. Не шло её глазам, в которых как будто отпечатались воспоминания того дня.
Платье вернулось в шкаф. Через несколько минут в зеркале отразилась одетая в обтягивающие брюки и свободную рубашку ведьма. Эстия безразлично оглядела отражение, а затем, повинуясь порыву, забрала волосы наверх. Так же равнодушно она сняла с шеи кулон с зельем. Цепочка скользнула из её рук на каменную подставку. На замену ей пришёлся чёрный шнурок самой подходящей длины – такой, чтобы чёрная капля кулона уютно устроилась в ложбинке между ключиц.
Ведьма вздохнула. Так было спокойнее. В таком облике она себя не видела никогда. Ну так это была и не она. Она – та Эстия, прежняя – не вышла из подвала. Вышла другая.
Которой не идут платья.
***
Эрик зашёл в знакомый кабинет, окинул его задумчивым взглядом. Больше ему не придётся возвращаться сюда.
– О, Кортэр? – мистер Дейз оторвался от бумаг. – Вы пришли.
– Да, мистер Дейз.
– Присядьте, Кортэр, – он указал на стул перед собой.
– Я так понимаю, мой рапорт опять не подписан? – маг внимательно посмотрел на бывшего начальника.
– Кортэр, – пожилой маг вздохнул. – Зачем вам уходить?
– Личные убеждения и забота о семье, мистер Дейз.
– Понимаю, Кортэр. И всё же… Сможете ли вы устроиться в мирной жизни? Не будет ли вам скучно?
– К чему вы клоните, мистер Дейз?
– Кортэр, как вам идея заняться обучением наших бойцов? У вас великолепный боевой опыт. Было бы обидно махнуть на него рукой. Я понимаю ваше нежелание быть на передовой – но, может, вы готовы помочь Магозащите иначе? – маг внимательно посмотрел на собеседника. – Что касается жалованья – вы нисколько не потеряете в деньгах. А работа более спокойная. Да и стабильность… У вас скоро родится ребёнок, это было бы неплохим подспорьем. И никаких сверхурочных.
Эрик задумчиво посмотрел на начальника.
– Кортэр, подумайте, – проговорил тот как-то иначе, мягко. – Я предлагаю вам остаться – просто как человек. Я знаю вас. Вы сможете не только научить наших бойцов – вы сможете дать им нечто большее. Передать вашу честь, ваши идеалы и принципы. Воспитать молодое поколение.
– Неожиданное предложение.
– Подумайте, Кортэр. Впереди выходные, вы сможете обсудить этот вопрос с супругой. Может, вы увидите для себя что-то в этом.
– Благодарю за предложение, мистер Дейз.
– Подождите, Кортэр, – проговорил тот, заметив, что Эрик начал вставать. – Я хотел обсудить с вами ещё один щепетильный вопрос.
– Слушаю вас.
– Кортэр, вам ведь помогал в поимке сбежавших преступников Дрейк Морель?
– Да, мистер Дейз, – Эрик смотрел спокойно и прямо. – Он оправдан, поэтому я посчитал это возможным и законным.
– Я вас не обвиняю, Кортэр, не волнуйтесь, – отмахнулся маг. – Я хочу спросить о другом. Как думаете, Морель согласился бы ещё помочь Магозащите?
Эрик качнул головой.
– Не уверен, мистер Дейз. Боюсь, он руководствовался только личной заинтересованностью.
– Жаль, жаль, – поджал губы маг. – Нам очень бы пригодился человек, скажем так, с той стороны. Вы понимаете, о чём я, Кортэр, – он проницательно посмотрел на Эрика. – Он, в некотором смысле, хм, преступник. Был, естественно, был, – поспешно добавил он. – И всё же – он знает этот преступный мир изнутри. Мыслит, как его представители. Обладает незаурядными магическими умениями…
– Но он имел судимость.
– Кортэр, понимаете ли, из любых правил есть исключения, – вздохнул мистер Дейз. – А у нас есть катастрофическая нехватка магов особого назначения.
– Секретка? – нахмурился Эрик.
Маг кивнул.
– Особо-секретный отдел, Кортэр.
Эрик медленно кивнул.
– Как вы понимаете, служащие там лица засекречены. Ни их близкие, ни друзья даже не догадываются об их занятости. У всех есть некое занятие для прикрытия. И я подумал… Может быть, кипучая натура Мореля найдёт себя в этом… Ему мирная жизнь не к лицу. Я вижу для него большое будущее в этом направлении…
– Он сложный человек.
Мистер Дейз усмехнулся.
– Кортэр, в ОСО другие не служат. Это исключительные личности. Тяжёлые, невыносимые, удивительно-неприятные люди, – он рассмеялся. – Вот я и подумал про Мореля. Он просто идеально подходит на эту роль.
Эрик против воли улыбнулся.
– Вы хотите, чтобы я передал ему ваше предложение?
– Да, Кортэр, – тот серьёзно кивнул. – Вот оно в письменном виде, – он протянул Эрику запечатанный конверт с гербом Магозащиты. – И всё же, если вы сможете обсудить с ним моё предложение, будет гораздо лучше, чем если он просто получит эту бумагу.
– Понимаю, мистер Дейз, – Эрик кивнул.
– Благодарю вас, Эрик. Вы меня очень выручите, – он с благодарностью посмотрел в серо-голубые глаза подчинённого. – Больше не смею вас задерживать. Скорее возвращайтесь к супруге, – он улыбнулся. – В понедельник жду вас у себя.
– С Морелем?
– Нет, только вас, – он улыбнулся. – Морель, если примет предложение, получит дальнейшие инструкции. Сами понимаете, секретка…
– Понимаю, – кивнул Эрик. – Разрешите идти?
– Идите, Кортэр.
Дверь за молодым магом захлопнулась. Мистер Дейз подошёл к окну. Он был тем, кто умел сохранять и преумножать. Сохранять и беречь своих – и расходовать тех, кого не жалко. Никому. И сейчас на кону стояло очень многое – два чрезвычайно-талантливых мага. Один – жизнь которого ему дорога. И второй – о котором некому будет скорбеть. Пусть лучше гибнут такие, как он, чем такие, как Кортэр.
Такими, как Кортэр, не разбрасываются.
Глава 4. Цена жизни
Окна комнаты были плотно закрыты, две волшебницы сидели на небольшом диванчике. Перед ними был низкий столик, на котором стояла ваза с фруктами и живые цветы.
– Госпожа Летиция, что вас беспокоит?
Взгляд Эстии был вдумчив и спокоен. Летиция глубоко вздохнула, тонкие длинные пальцы, украшенные изящными кольцами, сплелись.
– Слабость. Мне… Мне не очень хорошо.
– Вы понимаете, почему? Что-то болит?
– Ничего не болит, – быстро ответила она. – Это тревога. Дрейк, – она прижала руку к груди. – Я очень чувствую его. Я знаю, что недавно он едва не погиб. Это ведь так, Эстия? Ты ведь знаешь? Хелиус и Дрейк ничего мне не говорят…
– Да, было ужасное происшествие. Мы оба едва не погибли. Дрейк выжил благодаря усилиям моего отца. Опоздай он на мгновение, и Дрейк бы умер.
– Это ужасно, – колдунья с болью смотрела в серые глаза. – Мне надо восстановиться, Эстия. Я как будто надорвалась… Всё закончилось, а я всё слабее и слабее…
Ведьма нахмурилась. В её руках появился холщовый мешочек.
– Мне надо посмотреть на это.
Одна за другой на поверхность дивана, где сидела ведьма, легли три руны. Эстия открыла глаза и перевернула гладкие оплавленные камушки.
– Эта руна говорит о том, что происходит с вами сейчас, – она указала на верхний камень. – Перевёрнутая Вуньо. Нет плодоношения, нет результатов, нет радости и достижения целей.
Летиция напряжённо смотрела на девушку.
– Эта руна – про то, в чём причина. Йера. Руна жатвы. Руна посеянных когда-то семян. Причина этого состояния – в прошлом. И то, что было сделано, идёт по кругу. По замкнутому кругу.
– А эта руна? – длинные пальцы коснулись последнего камушка.
– Это перевёрнутая Феху. Она отвечала на вопрос – что сделать, чтобы всё изменилось. Перестать питать нечто. Выключить энергию. Госпожа Летиция, вы отдаёте свои силы куда-то и кому-то. С давних пор. Но сил уже не хватает на плоды. Вы иссушены, – Эстия неотрывно смотрела в глаза колдуньи. – Если вы не прекратите это… Впрочем, давайте посмотрим…
Она смешала руны и снова закрыла глаза. Её рука, чуть подрагивая, прошла над рунами.
– Что будет, если вы продолжите отдавать свою силу… – ведьма перевернула первую руну. – Пустая. Пустота, госпожа Летиция. Будет пустота. А ещё эта руна может предвещать смерть…
– А эта руна – если я прекращу? – волшебница смотрела на второй камушек.
– Да, – Эстия перевернула его. – Перт, прямая. Руна рождения, руна, которая предвещает приятные неожиданности, какую-то радостную весть. Что-то, что было скрыто, откроется. Но оно будет во благо.
– Рождение… – повторила Летиция.
Она была непривычно-мрачна сейчас. На лбу пролегла морщина, около глаз проявились тёмные круги.
– Что нужно сделать, чтобы с вами было всё хорошо, – пальцы Эстии вытащили ещё одну руну. – Совелу. Солнце. Целостность. Вам надо вернуть свою цельность, госпожа Летиция.
– Я не могу, – вырвалось у неё.
– Госпожа Летиция…
– Нет, – она помотала головой, отпрянув от Эстии.
– Вы погибнете. Вы так и так перестанете питать нечто собой. Но отказавшись от этого сознательно, вы хотя бы сохраните свою жизнь.
Сапфирово-синие глаза с болью смотрели на Эстию.
– Это Дрейк, да? Вы питаете его? – она взглянула на руну.
Летиция замерла. А Эстия извлекла новую руну.
– Руны говорят, что да – Райдо прямая. Вы охраняете сына. А пора дать ему родиться.
– Тогда он погибнет, – хрипло проговорила та.
Её глаза были расширены, а взгляд неподвижен.
– Давайте спросим у рун.
Эстия перемешала камушки.
– Эта руна расскажет, что сейчас с Дрейком, когда он под вашим влиянием, – она перевернула первый камушек. – Турисаз. Недеяние. Он застрял, госпожа Летиция. Он замедлен. Это руна Врат – он слишком медленно их проходит…
– Это Врата в смерть, да? – отрывисто спросила та. – Тогда я очень рада знать, что он туда не торопится!
– Это могут быть Врата в жизнь. Эта руна, – Эстия перевернула следующую, – расскажет, что с ним будет, если вы продолжите его питать собой. Совелу – снова. Она часто выпадает Дрейку.
– Я помню, это целостность. Он будет целостным.
– Либо будет одним целым с вами, госпожа. А эта руна – про то, что с ним будет, если вы перестанете его питать… Вуньо. Прямая. Плоды, радость, достижение целей.
Летиция, плотно сжав губы, смотрела на руны.
– Я не вижу ровным счётом никаких проблем в его жизни, которые могли бы быть созданы моей магией.
– Но много ли в его жизни счастья, госпожа Летиция?
– Счастье – слишком расплывчатая категория, – она сжала губы. – Он – Морель. Они не способны на широкую палитру чувств. Он жив – это главное.
– Госпожа Летиция, значит, я не убедила вас? – она взглянула на сжавшую губы чародейку.
– Разумеется, нет. Я не откажусь от помощи моему сыну. Он погибнет, если я перестану питать его. Он погиб бы сотни раз, если бы не моя магия.
– Рано или поздно настанет ваш час, госпожа. И тогда он останется без вашей поддержки.
– Я не хочу хоронить его. Я умру первой, – взгляд синих глаз был непреклонен. – Мне нужно всего лишь средство для восстановления. Мне нужно пополнять мои силы. Ты можешь помочь мне в этом? В этом, а не в снятии заклятия, – она говорила отрывисто и жёстко.
– Увы, я не могу позволить себе помочь вам, – Эстия собрала руны в мешочек. – Я не буду соучастницей преступления против моего мужа. Я помогу вам, только если вы захотите снять эти чары. В ином случае они просто со временем вас убьют. Амулет я делать не буду – продлевать агонию бессмысленно. Дрейка в известность поставлю – он имеет право знать об этом.
– Есть понятие целительской тайны, – синие глаза сузились.
– У целителей – да. Но я – не целитель. И меня о помощи попросил Дрейк, а не вы напрямую. Я не буду лгать ему, если он задаст мне вопрос.
– Ты вмешиваешься в мою жизнь!
– Так же, как и вы позволяете себе вмешиваться в жизнь вашего сына, – Эстия была льдисто-спокойна.
– Я его берегу!
– Вы держите его на коротком поводке. Под своей юбкой. Вы окружаете его своей силой, не давая ему раскрыть собственную. Вы не позволяете ему встать на его личную дорогу. Похоже, его неудачи – ещё и из-за вас.
– Как ты смеешь?! – Летиция задохнулась от возмущения. – Он бы погиб!
– Если бы вы дали ему жить, он наверняка избежал бы этих ситуаций, угрожающих его жизни. А так – он всё ещё связан с вами пуповиной. Это преступление, госпожа Летиция. Преступление перед его Душой.
– Да что ты понимаешь, пигалица! – глаза колдуньи сверкали. – Если бы не моё проклятие, он умер бы ещё в колыбели! Я держу его на этом свете из последних сил!
– Проклятие? Вы сказали, проклятие? – Эстия наклонила голову. – Как интересно. Проклятие жизнью… Насколько же оно жестоко…
Летиция сжала губы.
– Сколько ещё постыдных тайн хранит древний род Морель, госпожа? – ведьма с болью посмотрела на свекровь. – Как я устала от этого. Как хорошо, что мне осталось недолго жить.
– Дрейк прислушивается ко мне больше, чем к тебе. Лучше промолчи. Иначе я могу подействовать на него.
– Я посоветуюсь на этот счёт с отцом, госпожа, – серые глаза Эстии смотрели безразлично.
Летиция едва заметно вздрогнула и подобралась.
– До свидания, госпожа Морель.
***
Она ждала. Ждала новой смерти. Новой души, которую надо проводить к богам. Нового задания. Нового смысла. Хоть чего-то.
Ждала, ненавидя ждать. Ждала, презирая. Ждала…
Дождалась.
…Эту душу она не могла не узнать. Возраст, внешность – всё это неправда. Душа остаётся собой, хоть ей 5 лет, хоть 25.
И всё же это было слишком. И всё же ей было не всё равно – как бы она не убеждала себя саму в обратном.
Оставалось лишь наблюдать, не обнаруживая себя. Что сказать дочери, брошенной в нежном возрасте и так рано загремевшей на тот свет?
Вот и валькирии нечего сказать.
***
– Леди Эстия, вы сможете помочь моей жене?
Она вздрогнула, оборачиваясь. Хозяина особняка не узнать было невозможно. Воинская выправка, чёткая линия подбородка, идеально сидящая одежда. Всё, что создавало дорогой, элегантный образ Хелиуса Мореля.
– Увы, мистер Морель, я не компетентна в этом вопросе, – она смотрела ему в глаза, в самые зрачки.
– Как жаль, как жаль…
Взгляд серых глаз равнодушно скользил по её тонкой стройной фигурке.
– Вам так к лицу этот стиль, леди Эстия, – он обвёл рукой. – Вы напоминаете мне в нём вашу мать.
– Благодарю, – её взгляд был безразличен.
– Дрейк занят, вам придётся его немного подождать. Вы предпочтёте сад или кабинет?
– Я могу вернуться домой одна, мистер Морель. Я не беспомощна.
– Леди Эстия, – он тонко улыбнулся. – Зачем так враждебно? Я не желаю вам зла.
– Давно ли?
– Никогда, леди Эстия. Ваш недавний эмоциональный выплеск был, безусловно, впечатляющим. Но я слишком давно живу, чтобы обижаться на такое. В вас говорили гормоны – вы выжили, вы ощущали бескрайнюю силу. Но волна спадает, и вы снова оказываетесь на том же месте. Не волнуйтесь, леди Эстия, я не держу на вас обиду. Тем более ввиду открывшихся фактов.
– Каких же? – она приподняла голову, глядя на него отстранённо.
– Признаюсь, я не знал, что век валькирии столь короток. Это прискорбно, – он с вежливым сожалением склонил голову. – Вы с нами всего на несколько лет. Я не вижу смысла отравлять их враждой. Пусть они будут для вас счастливыми – насколько, конечно, это представится возможным в такой семье, как наша.
– Я буду счастлива с Дрейком, а не с вашей семьёй, мистер Морель.
– Безусловно, – он слегка усмехнулся. – И всё же, давайте пройдём в кабинет. Негоже вести серьёзные разговоры в коридорах. Что же касается счастья с моим сыном… – он знаком предложил ей следовать за ним. – Я удивлён, что вам, дочери валькирии, с ним хорошо. Его характер, хм, весьма непрост…
– Он сильный. Это прекрасно, – Эстия не смотрела на него, идя рядом.
Маг же поглядывал на ведьму, рассматривал её. В его глазах горел странный огонь.
– Он ещё не проявлял свою властность? Ещё не навязывал вам свои правила? Или вы этого не замечали, леди Эстия? – серые глаза смотрели пронзительно, но девушка этого не видела. – Разумеется, после вашей общей победы вас многое объединяет. В первую очередь, боевой запал. Но он быстро сходит на нет, и вы вновь становитесь теми, кем и были раньше.
– Вы запугиваете меня? – она подняла на него глаза.
– Я делюсь своими наблюдениями, – он позволил себе тонкую усмешку. – Понимаете, леди Эстия, идеализировать и очаровываться – это прекрасно. На первых порах. Но суровая реальность и привычный быт разбивает ледяные скульптуры, больно раня осколками. Возможно, вы не отдаёте себе в этом отчёта, но быть женой в таком роду, как наш, задача не из лёгких. Она требует спокойствия и уравновешенности, признания главенства мужчины и отказа от инициативы. В некотором смысле куда выгоднее быть любовницей, – он усмехнулся, глядя перед собой. – Внебрачные связи куда более свободны и легки. Любовница может быть яркой, необычной, даже взбалмошной. Экстравагантной и влекущей, – он распахнул дверь кабинета перед девушкой. – Не такой, какой обязана быть леди. Боюсь, Дрейк совершил ошибку, заставив вас выйти за него замуж. Вы затоскуете – и очень скоро. Не верите? Ваши руны при вас? Спросите их.
Эстия без улыбки смотрела на него. Маг сел в роскошное кресло и выжидательно на неё посмотрел.
– Ну же, леди Эстия.
– Что меня ждёт в браке с Дрейком? – переспросила она, а тонкие пальцы уже нырнули в холщовый мешочек. – Пустая…
Хелиус слегка усмехнулся.
– А если вы будете свободны от уз брака?
– Совелу, – Эстия смотрела на руну в своих руках.
«Пустота – с Дрейком. И целостность – в свободе».
– К чему этот разговор, мистер Морель?
– К сожалению, ни к чему, – он пожал плечами. – Вести его совершенно бессмысленно. Вы не услышите меня. А мне всего лишь жаль вас, леди Эстия. Присаживайтесь, что же вы на ногах…
Ведьма механически села в кресло около стола мага. Её взгляд скользнул по столешнице, по лежащим на ней бумагам.
– Леди Эстия, не желаете ли чая?
– Я не пью чай, мистер Морель. Его вкус мне неприятен.
– Хм, а в нашей семье это неизменный атрибут… Ну что же, это не страшно… – маг встал с кресла и подошёл к окну. – Найдутся и другие традиции, которые будут вам по силам. Может быть…
***
…Он стоял, закинув руки за спину, и как будто любовался видом из окна. И точно знал, что делает гостья его кабинета. Она читает. Украдкой, бросая на него вороватый взгляд.
Уж очень заманчиво лежит на его столе одна крайне интересная бумага, получить которую ему не составило труда. Это было даже слишком просто. Первый же его ход принёс результат. Хелиус презрительно усмехнулся. Его сын попался в первую же ловушку.
Скучный противник. Слабый противник.
– Вы любите зиму, леди Эстия?
– Нет, мистер Морель, – отозвалась она глухо.
Маг позволил себе тонкую усмешку. Прочитала. Именно поэтому в голосе не осталось ни следа уверенности и бравады.
– Я тоже. Осень, на мой взгляд, куда изысканнее, – он не оборачивался. – Моя жена – женщина лета. Её смуглая кожа, синие глаза – как море и песок в жаркий полдень. Вы же, леди Эстия, напоминаете мне осень. Медноволосая, сероглазая – как осеннее небо за багряными деревьями. Но осень столь коротка…. Листья облетают слишком быстро. Серое сменяется белым и прозрачным. Скучным однообразием.
