Путь Святозара. Том второй

– Святозар, – спросил царь альвинов. – Что у тебя за рана и как ты ее получил?

Наследник положил голову на чуть приподнятое под ней ложе и негромко рассказал о ране.

– Мальчик мой, сними рубаху, и я осмотрю ее? – добавил Альм.

А когда Святозар приподнявшись, снял рубаху, и, отерев рану, положил ее рядом, да сызнова прилег на ложе, царь протянул свои длинные пальцы, дотронулся до раны и гулко стучащего и обливающегося кровью сердца, и, посмотрев на наследника, тихо запел прекрасную песню. И показалось Святозару, что то не песня, а лишь чудесная, наполненная до краев волшебная музыка. И чтобы вдоволь насладится этой неземной музыкой, наследник закрыл глаза, и забылся сном.

Когда Святозар открыл очи, то увидел, что на груди у него образовался рубец, а царь Альм стоит возле ограждения к нему спиной и смотрит вдаль. Наследник поднялся, взял лежащую на ложе чистую и аккуратно свернутую рубаху, и, одев ее, приблизился к царю, вставши рядом. Альм повернул голову и улыбнулся.

– Тебе удалось зарубцевать рану? – тихо вопросил Святозар.

Альм грустно покачал головой и ответил:

– Зарубцевать лишь на время, до следующего захода солнца, но не излечить мальчик.

– Мое излечение находится в стране Беловодья, там, где течет молочная река, и живет наша прародительница корова Земун. Так мне об этом поведали Боги, – объяснил наследник.

– Очень странная рана, я еще никогда такой не видел. А уж ты мне поверь, в свое время я поведал много ран, и много их излечил у людей. Это же рана, будто, не желает рубцеваться. Странная, странная рана, – тихо заметил Альм. Помолчал, все еще не сводя взора с лица наследника, а после воззрившись в густое черное небо, добавил, – ты очень сильный человек и такой же сильный ведун Святозар. Раз смог не только создать столь мощный заговор, но и преодолевая боль жить и биться с врагами. Да, сразу видится в тебе крепость твоего духа переданного тебе Богомудром, – царь оперся руками о головы изваяний.

Святозар стоял и слушал царя, а когда тот затих погруженный в свои думы, разглядел изваяния, что ограждали выступ. Это были похожие на альвинов, только в уменьшенном виде, ваяния. Маленькие альвины едва доходившие до пояса наследнику стояли на краю выступа, образуя полукруг, и нежно горели золотым, солнечным и серебристым, лунным светом, да, широко раскрыв ручки, крепко удерживали друг друга за пальчики. Их прелестные головки смотрели вдаль на город и сады, а когда Святозар немного наклонился и заглянул им в лица, то увидел вместо очей голубоватые испускающие свет камни.

– Святозар, поведай мне, как живет вольный восурский народ, с кем соседствует и каковы эти люди, что населяют ныне нашу землю, – обратился Альм к наследнику, все еще продолжая смотреть вдаль, точно пытаясь через море, узреть горячо любимую землю, на которой прежде был счастлив.

Святозар вздохнул, вспомнив зеленые, лесные дубравы, высокие, налитые силой злаки, дурманящие своим запахом луга и бурные, полноводные реки, и сказал:

– Восурский народ живет на большой, широкой земле, где хрустальные реки, словно вены по телу напитали Мать Сыру Землю водами и чистотой. Богатые дичью и птицей наши леса, в которых словно древние великаны устремляют ввысь свои кроны крепыши дубы и буки, тонкоствольные березы и осины. Наши поля даруют нам богатые урожаи ржи и пшеницы, овса и ячменя. А широчущие луга снабжают скот травой и сеном. Наш народ живет вольно, избирая себе в деревнях старших-большаков, а в городах выбирая из лучших людей вельмож. Воеводы, следящие за порядком в городах, и охраняющие их назначаются правителем, но утверждаются на общем совете всеми жителями города. Да, восуры живут вольно, верят в своих светлых Богов и сохраняют свои традиции! – Святозар на мгновение притих, и благостно улыбнулся. – На севере наши земли омывает Северное море и Белый океан, на востоке Восточное море, а между ними живут лонгилы, это дикие кочевые племена, которые не строят городов и деревень, а кочуют со своими стадами по огромным землям. Эти племена поклоняются Богам, вырезая их из камня и дерева. Они отрицают бытие Всевышнего, а потому восуры зовут их язычниками, но этот народ никогда не вел войн с Восурией и посему мы, уважая их обычаи и традиции, не навязываем свои. На юге наши земли граничат, с землями неллов, они еще живут по правому берегу Восточного моря и по левому берегу Южного моря. Когда-то неллы были великим народом, но их вера пуста и жестока, именно они приносят в жертвы своим Богам, имена которых и произнести трудно, людей. Они давно погрязли в лени и распутстве, богатстве и золоте, а потому стали уменьшаться числом и вымирать. Из-за чего их соседи на юге, кочевые племена нагаков, желают покорить неллов.. и уже не раз… не раз приходили они на их земли с войной. Нагаки, хотя, как и лонгилы кочевники, но они более сплоченные, и хотя они тоже не имеют городов и деревень, но сами прекрасные воины и наездники и постоянно воюют с неллами и игниками, а иногда и с нами восурами. Нагаки злы и жестокосердны, когда то они также как и восуры поклонялись нашим Богам. Но затем, изменили веру, извратили, и подстроили ее под свою знать, чтобы легче было управлять собственным народом. И теперь подобно неллам приносят им кровавые жертвы, только не людьми, а домашним скотом. Их знать имеет много жен, а своего правителя они почитают как бога и считают, что он послан на землю, дабы править, казнить и миловать. А на западе Восурии живет славный народ игников, которые верят в наших Богов и живут с нами в мире.

Святозар закончил свой сказ и поднял голову, устремив свой взгляд на небо, где в незримой Небесной Сварге жили и правили священные Боги Восурии, каковые были чистыми и светлыми, и всегда учили восуров идти по пути Правды.

– Я знал когда-то народ неллов,– задумчиво произнес Альм и тягостно вздохнул. – И даже учил их правителей своей магии. Это было задолго до встречи с Богомудром. Тогда они верили, так же как и восуры в Сварога, Перуна и Семаргла. Но позже, один из их правителей решил изменить веру и принять другую. Это был уже пожилой правитель, у которого имелось много сыновей и дочерей. И он очень боялся, что его дети не смогут поделить трон после его смерти, и убьют друг друга, верно уже задолго до этого в его душу вселилось зло. Он предал Сварога, и, построив в своем городе огромный дворец, назвал его жрище, и повелел приносить кровавые жертвы людьми. Я знаю Боги хотели помочь народу в борьбе с этим безумным правителем, но те кто был знатным принял новую веру с радостью, а кто был простым, побоялся и не стал бороться за своих Богов, приняв нового. И тогда Перун, Семаргл и Сварог отвернули от них свои лики и забыли про этих нечестивцев.

– Я, впервые слышу этот сказ, – содрогнувшись всем телом от предательства целого народа, проронил Святозар. – И не понимаю, как же можно придать Богов, и не выступить на защиту своей веры.

– Можно, можно, мальчик. Ведь не у всех в венах течет кровь великого и сильного витязя ДажьБога, – с такой болью вымолвил эти слова Альм, что наследник почему-то наново содрогнулся.

– Поведай мне Святозар еще вот о чем, – немного погодя протянул Альм и провел пальцами левой руки по лбу, едва коснувшись своей темной, дугообразной брови. – Когда-то перед отъездом в страну Эвлисию, я подарил Богомудру перстень, который мой брат Гмур изготовил по моей просьбе…, – Альм смолк и пронзительно глянул на наследника.

– Этот перстень, носит мой отец, правитель Восурии, как знак правителя и ведуна, – ответил на немой вопрос Святозар и увидел как широко и радостно улыбнулся Альм.

– Тогда, мальчик мой, я тоже хочу отметить тебя как великого ведуна и наследника, – начал Альм, и, сняв с пальца мощный перстень с большим алмазом, показал его Святозару. – Возьми этот перстень, и, одев на средний перст правой руки, никогда не снимай его. Это самый большой алмаз, найденный когда-то моим братом и ограненный им. В этот камень я вложил магию. И теперь если к тебе приблизится человек или существо испытывающее злобу, то камень засияет кроваво-красным светом, а если человек или существо испытывающее любовь, то камень будет излучать белый свет, вот как сейчас. И позволь мне самому одеть его и тогда никто никогда не посмеет его у тебя украсть.

Святозар благодарно посмотрел на Альма и протянул ему правую руку, а тот весьма медленно принялся надевать перстень на средний палец юноши и, что-то тихо певуче шептать. А когда царь полностью насадил свой дар на перст то и сам перстень, и палец Святозара, и даже пальцы Альма неожиданно ярко вспыхнули лазурным светом. Царь поднял глаза и изумленно воззрился на Святозара, да с таким интересом, что наследник не выдержал того взора и спросил:

– Что-то не так?

– Да, нет, мальчик, все так. Просто сегодня у меня такой необычный день, необычный вечер и такая же необычная ночь. – Альм снова поглядел на Святозара и лишь сильнее расплывшись улыбкой добавил, словно обращаясь к самому себе, – столько странностей, даже самому интересно….

– Моя душа, горит лазурным светом, – сам не зная, почему сказал наследник.

– Это я увидел, и это-то и странно… – очень тихо протянул Альм и перевел взгляд со Святозара на перстень.

Наследник тоже опустил глаза и обозрел перстень. Тот был золотой, очень тяжелый и массивный, в голове оного мерцал увитый серебряными лепестками громадный, восьмиугольный алмаз.

– Восьмиугольник, – еле слышно добавил Альм увидев, как внимательно разглядывает перстень Святозар. – Знак волшебства и магии.

– Он прекрасен, так же как и все, что я видел здесь, и дворцы, и сады, и «чистые» рощи, и конечно великий народ альвинов, – ответил Святозар и низко поклонился царю.

– Однако, мальчик мой, время уже позднее и тебе нужно отдохнуть. Ратники твои уже давно спят. Ладью твою починили, а омшаник наполнили провизией и пресной водой, утомленные ладейники, успокоенные легким покачиванием судна, светом, исходящим от дворцов, и теплом нашего острова тоже улеглись на покой. Так, что и ты приляжь на ложе, сомкни очи и поспи, – очень мягко молвил царь.

– А ты царь Альм, ты тоже пойдешь отдыхать? – вопросил Святозар, покуда не двигающийся с места.

– О, нет, мой милый мальчик, я так долго живу, так много видел и знаю, что уже редко сплю. Я подолгу стою ночами на этом балконе и смотрю ввысь небесную и думаю о той судьбе, которую сплела для меня и продолжает плести Богиня Макошь, – произнес Альм и устремил взор в небесную черноту, где изредка поблескивали звезды. – А ты, – дополнил он, понизив голос, – укладывайся на покой Святозар.

Наследник согласно кивнул Альму и пошел к ложу, а когда, сняв сапоги, улегся, то увидел, как на него удивленно и одновременно обрадовано посмотрел царь и нежно, вроде как разгадал какую-то тайну, улыбнулся. Святозар утомленный тяжелым днем закрыл глаза, и, услышав, как поплыла, будто густой туман чистая и прекрасная музыка, немедля заснул.

Наутро царь Альм, в сопровождении альвинов проводил наследника до причала, обозрел ладью снаружи, а посем, поднявшись на нее, оглядел изнутри.

– Прекрасная ладья, – добавил Альм и подошел к голове медведя, что венчала заостренный нос.

Царь протянул правую руку и провел ладонью по голове медведя, и внезапно разом сжал кулак, поднес его к губам и, что-то шепнул. И сейчас же из зажатых в кулак пальцев, начал пробиваться яркий свет. Альм раскрыл руку и на ней оказался небольшой круглый предмет пылающий золотым светом с маленьким пупырышком на вершине. Пупырышек слегка вздрогнув, порывисто лопнул и оттуда появился тонкий золотой росток, который стал увеличиваться в длину и утолщаться в ширину. Мгновение спустя, прямо на глазах у изумленного Святозара, росток превратился в тонкую длинную, почти с локоть, прямую палицу с заостренным, будто наконечник стрелы, концом каковой малость покачивался из стороны в сторону. Альм положил предмет на голову медведя, а палица покачнувшись, повернулась вправо.

– Святозар, – обратился царь Альм. – Видишь этот волшебный предмет, он называется водырь, что значит проводник. Если назвать водырю место, в которое надо попасть, то он повернет стрелку и покажет нужную сторону и тебе надо будет, лишь держаться этого направления. Я попросил водырь, чтобы он указал страну Беловодья, и он видишь, развернулся вправо, указывая, где она находится.

– О, царь Альм, твоя помощь просто неоценима. Как я могу отблагодарить тебя за твое гостеприимство? – восторженно глядя на водырь, молвил наследник.

Кожа Альма чуть зрима закурилась голубовато-золотой дымкой и он дюже мягко произнес:

– Какие могут быть благодарности, мальчик мой, между людьми с чистыми сердцами. Плыви, Святозар в чудесную страну Беловодья, излечи там свою рану. – Альм на миг прервался посмотрел на наследника, протянул свои длинные, словно переливающиеся в солнечных лучах, пальцы и провел ими нежно по глазам Святозара, да улыбнулся так, точно ведал о нем такое, что не доступно было другим, да тихо добавил, – и познай там свою душу. Ведь скорей всего именно за этим тебя послали туда Боги.

Наследник, не сводя благодарного взора с лица царя, едва кивнул ему в ответ головой и спросил:

– Ты так говоришь о стране Беловодья, будто сам там бывал не раз, царь Альм.

– О, нет, мальчик мой, я никогда там не бывал. Мне не дано пройти такой трудный путь, но зато мне дано знать тайну появления на земле этой волшебной страны. И я хочу тебе передать этот сказ, – Альм прервался на морг и устремил взгляд на далекое безоблачное небо, да почему-то надрывно вздохнул. – Когда-то, в начале времен, когда хозяин земного Мира и владыка Божьего царства Сварог победил Чернобога, и на месте битвы повелел вырасти Рипейским горам, где он создал небесное царство Богов – Сваргу и Ирий-сад. То перед входом в Ирий-сад он воздвиг прекрасные, мощные ворота и поставил их охранять грифонов, василисков и горных великанов. А в радость об этом великом устроении был назначен пир. На пир были приглашены все Боги и Богини. Много столетий длился этот великий праздник, а в это время Чернобог обозленный тем, что его не позвали на пир, обратился в Черного Змея и стал грызть Рипейские горы. Он вгрызался в великие твердыни, и, вырывав огромные камни отбрасывал их, а в Сварге и Ирий-саде громко звучащая музыка заглушала шум, который он создавал. Но вот, наконец, он полностью прогрыз одну из гор, и закачалась Сварга, разломилась надвое. И одна из частей, вместе с прекрасными воротами Ирий-сада упала в Восточное море, прямо на остров Буян. Многим жителям Ирий-сада не удалось спастись, к примеру, горные великаны попадали в море и утонули, а те которые все же не утопли, выбрались на великанские острова. Однако другие жители Ирий-сада благополучно переправились с неба на землю. Сварог подошел к краю оставшейся Сварги и посмотрел вниз…туда, где в белой дымке облаков клубился далекий остров, на котором теперь покоились остатки Ирий-сада, и повелел называть ту страну Беловодьем.

– А, что, случилось с Чернобогом, после падения Ирий-сада на землю, – вопросил Святозар, стоило лишь смолкнуть Альму, впервые слушая этот сказ.

– А, Черный змей, случайно защемил свой длинный язык среди камней и упал вместе со своим воинством, которое помогало подгрызать Рипейские горы, вниз, в свое царство Пекло, – пояснил царь.

Святозар зыркнул недоверчиво на Альма, а тот все еще продолжающий смотреть в бездонное голубое небо, точно почувствовав на себе этот взгляд, улыбнулся и добавил:

– Да, да, мальчик мой, все именно так и было. Я тогда был уже царем великого народа альвинов, и сам наблюдал падение Ирий-сада в Восточное море и падение Чернобога в Пекло. И навсегда это запомнил. Грохот был такой, что земля вся закачалась, когда Ирий-сад отломился, а после я узрел падение громадного куска земли, а под ним мелькающие и разлетающиеся в разные стороны молнии. Когда же Ирий-сад упал на остров Буян, в Восточном море поднялась страшная волна, которая потопила многие народы жившие на его берегу.

– Теперь понятно почему, когда я умер… я не увидел ворота. Потому что эти ворота находятся в стране Беловодья. А в поверьях нашего народа, все еще рассказывается о воротах в Ирий-сад, – раздумчиво протянул Святозар и подняв руку, потер грудь, как раз в том место где под рубахой хоронилась рана, оная и привела некогда своего обладателя в загадочный Ирий-сад.

– Да, мальчик мой. Поверья сохраняют сказ о воротах, потому что таких как ты, которые возвращаются из мира мертвых – нет. В начале веков, людям еще это удавалось, обмануть Богиню Бурю-Ягу-Усоньшу-Виевну, но позже нет. Помню, был какой-то юноша, из какого-то малочисленного, но светлого племени, враги убили его совсем юным, а он все же смог вернуться и спасти своих людей от гибели, но я уже и не помню, как его звали, – Альм замолчал, провел своими длинными пальцами по темной брове, да порывчато замотал головой. – Нет, даже не помню из какого племени. Помню, что за него просили Боги, а Богиня Буря-Яга узрев его полюбила, и разрешила ему вернуться. Ну, а теперь, – царь наново воззрился на Святозара, и, положив ему руку на плечо, нежно его сдавил. – Отправляйся в путь и доброй тебе дороги, Святозар… И помни… помни мальчик мой, что мое сердце всегда будет любить доброго и светлого юношу, который спас меня от подорожной вольницы.

Святозар недоуменно посмотрел на Альма, а тот уже снял руку с плеча, и, повернувшись, направился к хрустальным сходням, да, неспешно спустившись по ним на причал, остановился и помахал на прощание рукой наследнику, будто прося его поскорей закончить это невыносимое для его нежного и доброго сердца расставание. Святозар зычно скомандовал: «В путь!», и гребцы немедля налегли на весла, вывели, и, развернув ладью, направили ее движение туда, куда указывал водырь. Наследник подошел к корме, низко поклонился Альму и его народу который наводнил причал провожая отплывающих. И долго смотрел за исчезающим царем Альмом, причалом и прекрасной страной Эвлисией. А когда покрытая дымкой Эвлисия окончательно пропала из глаз, муторно вздохнув, опустил голову на грудь и задумался.

– Прощай, – вдруг услышал позади себя Святозар, голос Леля и оглянулся. – Прощай блаженная, лебединая страна Эвлисия! Добрый и чудесный народ альвинов! Если Боги, даруют мне возвращение домой, в мою дорогую Восурию, я создам сказ и поведаю людям о гостеприимности этих людей, о той чистоте и о том свете, который они излучают.

– Да, брат, ты прав, – молвил Святозар и порывистый ветер, дунув ему в лицо, встрепал его каштановые волосы. – Сказ необходимо создать. Чтобы люди знали всю правду о великих наших учителях гмурах и альвинах, а не рассказывали всякие небылицы своим детям. Но ты также должен сказать и другое, – и наследник внимательно посмотрел в серые глаза брата. – Ты, должен сказать, что добро обязательно должно быть с кулаками. Оно должно уметь за себя постоять и уметь бороться со злом. И я очень рад, что хотя я и знаю добрую и светлую магию альвинов, но все, же умею держать меч и лук в руках. И два дня назад, когда я боролся с воином Черномора, я мысленно благодарил моего наставника Храбра, за то, что он научил меня биться на мечах. А альвины и гмуры – эти великие и светлые народы, не смогли защитить себя, от врагов и бежали, покинув свои земли, и спрятавшись в глубоких горных пещерах и на далеких островах, и со временем почти исчезли из памяти людской. Благодарение нашим Богам, что мы восуры, умеем за себя постоять!

Глава пятая

К концу третьих суток, как Святозар с воинами покинули блаженную страну Эвлисию, ладья пристала к берегу острова Буян. Берег был песчаным, а отмель не глубокой, поэтому ладья прямо-таки въехала на сушу своим носом. Наследник со Стояном спрыгнули с судна и отправились осмотреться. Впереди перед ними расстилались буйные леса, уходящие к подножиям высоких Сарачинских гор. Святозар подошел к краю леса и заметил, что деревья в этом лесу были низкорослые и не превышали двух саженей в вышину, а кроны не густые, посему огромное количество кустарников и трав переплетались, образовывая сплошную, непроходимую стену. Самым интересным было то, что многие деревья такие как дуб и вяз выглядели здесь низкими кустарниками. Зато выделялись высотой и мощью деревья, которые Святозар никогда не видел. Так одно из них самое высокое, росло на границе с песчаным берегом и имело искривленный и сильно утолщенный в нижней части ствол, кожистые и удлиненные сверху зеленые, а снизу серебристо-серые листья и мелкие приятно пахнувшие белые и зеленоватые цветы. Стоян сорвал один листок и провел по серебристо-серой поверхности пальцами и в тот же миг вскрикнул, бросил лист и начал дуть на пальцы. Святозар подошел к другу и оглядел руку, на том месте, где поверхность листа коснулась кожи, зиял огромный красный ожог. Наследник зашептал заговор и провел пальцами по ожогу, в то же мгновение как он произнес последние слова, волдыри появившиеся на коже полопались, и, зашипев, впитались в руку, а кожа приобрела свой обычный, нормальный вид.

– Ничего себе листочек, – оторопев и зыркнув на лист, лежащий на песке, сказал Стоян, да благоразумно отошел от дерева подальше.

– Да, – глубокомысленно протянул Святозар. – Надо быть осторожней. Ты приметил, какая непроходимая стена из кустарников и трав преграждает нам путь к Сарачинским горам, и еще неизвестно сможем ли мы сквозь нее пробиться. И скорее всего здесь придется применить магию. А, теперь друг мой дорогой, раз ты больше не горишь желанием прижечь себе еще и правые пальцы, пойдем к ладье. Путят вместе с воинами уже готовит стан, мы потрапезничаем и ляжем отдыхать, а с утра отправимся в страну Беловодья.

Рано утром Святозар со своими другами уже готовился к дальней дороге, и перед самым уходом он обратился к старшему воинов-ладейников:

– Путят, ты остаешься здесь за старшего. Если мы не вернемся через два месяца, уплывайте. Потому что провизии у вас мало и едва-едва хватит на дорогу обратно.

– Ах, наследник, что ты такое говоришь. Ведь мы все воины и рыбаки. Да, неужели имея луки и сети, мы останемся голодными. Мы будем ждать вашего возвращения, – ответил Путят и недовольно покачал головой.

– Но, может так случиться, что нас постигнет неудача, и мы не вернемся, тогда, – начал было Святозар.

Однако Путят перебил его, и, положив руку на плечо, крепко сжал, сказав:

– Когда мы только выходили из Новыграда, я еще мог поверить, что нас может постигнуть неудача, так как ты слишком юн. Но теперь увидев твою необыкновенную магию, силу и отвагу, я, мой дорогой наследник престола великой Восурии Святозар, уверен в успехе. Посему мы будем ждать вас столько, сколько надо.

– Хорошо, Путят, тогда, как только мы выйдем из Беловодья, я пришлю вам весточку о нас. – Святозар воззрился на небо, где в небесной вышине звонко пела какую-то песню малая птаха, улыбнулся, и добавил, – весточку я пришлю с птицей, она принесет тебе веточку и песню от меня.

– Да, наследник, – очень мягко молвил старший воинов-ладейников. – Я буду ждать от тебя весть. И помни, я никогда не уплыву отсюда без тебя, а поэтому спокойно отправляйся в путь.

Святозар и Путят обнялись. И, похлопав старшего-ладейника по спине наследник поспешил к своим другам, кои уже ждали его подле кромки леса.

Святозар подошел к дружине, остановился, и, повернувшись лицом к лесу, закрыл глаза, глубоко вздохнул и зашептал заговор: «О, громовержец, Бог Перун, Бог битв и войны! Бог в чьем войске, мы вечно живем. Призываю тебя! Как когда-то ты Перун в битве со Скипер-зверем , победил дремучие, непролазные леса, где коренья с кореньями сплетались и колючкой с колючкой свивались, так и сейчас даруй мне силы, чтобы я смог повелевать лесом и его подручными: деревьями, кустами и травами!» Наследник открыл глаза, поднял правую руку вверх и когда пальцы его засветились лазурным светом, направил ее на лес и громко закричал: «Вы, непролазные леса расступитесь, вы непроходимые чащобы разбежитесь, именем Бога Перуна, я, ведун Святозар вам приказываю!» И в тот же миг из пальцев наследника вырвался луч света и полетел вперед, и тогда заколыхались, пришли в движение деревья и отступили назад, а кусты и травы, будто ожили, и, распутывая узлы, расползлись. Луч света упал на землю, туда, откуда ушли деревья, кусты и травы, а на том месте появилась тропа, которая нежно замерцала лазурным светом.

Святозар оглянулся на Путята и воинов-ладейников и махнул им на прощание рукой, да взяв у Стояна лук, перекинул его через плечо и пошел вперед, а следом за ним двинулась его дружина.

– Да, – сказал идущий позади Святозара Искрен. – Так идти намного лучше. Мой отец рассказывал мне, чтобы пройти эти чащобы, они четверо суток бились с кустами и травами, вырубая их. Потому что ведун не смог победить их заговором. А, мы я думаю, дойдем до Сарачинских гор часа за три.

Наследник оглянулся на рассуждающего вслух друга, и, усмехнувшись, отметил:

– Точно часа за три дойдем если только, не встретим другие опасности на пути. Лес то видишь какой необычный переплетенные стволы, длинные вроде веревки травы, листья которые сжигают кожу и кто его знают, может шмели плюющиеся жалами.

У Искрена немедля подернулось лицо, и он порывисто обернулся, словно ожидая нападения из кустов громадного шмеля али его острого жала, а узрев смеющегося наследника, осуждающе покачал головой и добавил:

– От… ты, Святозар даешь, нешто ты серьезным не можешь быть. Вон давай шагай лучше, да вперед смотри, а то точно на какого-нибудь жука или червя наступишь.

Но тревога Искрена оказалась напрасной, потому что никакого шмеля плюющегося жалами из кустов не вылетело, да и отступившие травы и кусты не подбирались к мерцающей лазурным светом тропе, и как правильно он предположил через три часа путники подошли к подножию Сарачинских гор. И увидели невдалеке остатки некогда возвышающегося, а ныне разрушенного дворца. Святозар и други приблизились к руинам дворца и обозрели его. Наверно когда-то это было прекрасное жилище, в котором жили великие люди, а может и сами Боги. Дворец был построен из голубого и темно-синего камня, высокие стены еще где-то тянулись вверх и ярко переливались в солнечных лучах. В некоторых местах на стенах сохранились не застекленные окна, а белые, крученые колонны, точно наполовину срубленные, потому ноне глазеющие в небеса сколотыми макушками, верно, когда-то поддерживали крышу дворца.

В нескольких шагах от развалин дворца росли величественные деревья: дуб и ель, точно возлюбленные нежно касаясь друг друга своими ветвями. На дубе, охватывая его мощный ствол по кругу, висела широкая золотая цепь. Святозар подошел к дереву и узрел, что по цепи важно ступает огромный черный кот, с белой грудкой, что-то нежно мурлыча на своем кошачьем языке.

Наследник, пораженный необычным зрелищем, молча наблюдал, как кот сначала неторопливо шел направо, потом также не спеша развернулся, и двинулся налево, будто не видя подошедшего к нему Святозара. Наконец первым не выдержал наследник, он сделал шаг вперед и низко поклонился коту до земли. Кот, словно ожидая того, остановился, посмотрел на Святозара вроде только, что его заметив, и промурлыкал:

– Мур, мур, здравствуй смелый воин, что явился сюда на остров Буян вместе со своей дружиной. Что ты ищешь здесь?

– О, прекрасное создание имени, которого я не ведаю, я, Святозар, прибыл на остров Буян в поисках страны Беловодья, – сказал наследник пораженный красотой переливающейся шерсти кота, да и его способностью так легко говорить на человеческом языке.

– Что ж, мур, – кот уселся на цепи, точно она висела не в воздухе, а лежала на земле и уставившись своими круглыми, желтыми глазищами на Святозара, поднял правую лапку и махнул в сторону вершины горы. – Тогда тебе туда, наверх, мур.

– Могу ли я задать тебе вопрос, прекрасное создание, – спросил Святозар. А когда увидел, как кот в знак согласия кивнул головой, продолжил, – кто ты, что здесь делаешь, и что это за дворец, руины которого здесь лежат?

Кот внимательно выззарился на Святозара, медлительно провел лапкой по мордочке, будто смахивая пыль с долгих, белых своих усов и ответил:

– Зовут меня кот Баюн, я приставлен здесь охранять и беречь священные деревья дуб и ель, символ любви Велеса и Азовушки. В стародавние времена Бог Велес спас царевну Лебедь-Азовушку, от страшных когтей коршуна, которым обернулся злобный Чернобог. Велес и Азовушка полюбили друг друга, сыграли свадьбу, да стали жить вместе. Тогда Велес достал со дна морского голубой и темно-синий песок и бросил его на остров Буян, повелев превратиться ему в прекрасный дворец. Он посадил подле дворца дуб – символ мужа, и ель – символ жены, а позже повесил на величественное древо золотую цепь и позвал меня служить здесь. Прошло много столетий и когда часть Рипейской горы подгрызаная Черным змеем упала с неба на остров Буян и разрушила великолепный дворец, а Велес, будучи обманутым погиб от чары с отравой предложенной на пиру, никто не пришел сюда, чтобы восстановить чудесное, божье творение. И я остался здесь один, я хожу по цепи направо – и пою песенку, иду налево – сказываю сказку! И берегу эти великие деревья!

– Брат, – услышал позади себя Святозар, голос подошедшего Сема. – Ты чего тут стоишь и с кем беседуешь?

Наследник обернулся, недовольно уставился на брата, который положил руку ему на плечо, и закрутил головой, будто не видя перед собой сидящего на цепи кота.

– Ты, что не видишь я с Баюном разговариваю, – ответил Святозар.

Сем сызнова повертел головой, а после недоуменно спросил:

– Это ты кота так, что ли назвал?

– Ну, да, а ты, что не слышал, что Баюн рассказывал? – вопросил Святозар и кивнул в сторону кота головой.

У Сема вдруг перекосилось лицо, как будто наследник чем-то его сильно обидел, он хмыкнул и сердито добавил:

– Ну, право Святозар это совсем не смешно. Слышишь не смешно. Придумать то такое, что кот и говорит, – он вновь хмыкнул, покачал головой, и, сняв руку с плеча, повернулся и пошел к другам, которые бродили около руин дворца.

Наследник некоторое время наблюдал за удаляющимся братом, затем потряс головой, точно пытаясь сбросить с себя наваждение и повернув голову, взглянул на кота. Тот все еще сидел на цепи, и даже как показалось Святозару приоткрыв пасть, тихо смеялся.

– Что? – как-то неуверенно поспрашал Баюна Святозар.

Кот мгновенно перестал смеяться и удовлетворенно замяукав, сказал:

– Что? Верно, ты со стороны то смешно выглядишь. Стоишь тут возле дуба и говоришь сам с собой.

– Как же сам с собой, ты же со мной говоришь? – недоуменно спросил наследник и озабоченно потер бровь.