Kitabı oku: «Ненависть эльфа – любви не помеха», sayfa 2
Девушки спрятались за одинаковыми масками кошек и растворились в толпе.
Кирилла подошла к тому месту, где только что видела кузин и не найдя их, улизнула на их поиски, пока занятая матушка, отвлеклась на колкости в адрес сестры.
– Иллизида, соболезную. Герцог Чарльз Фрингольд так рано покинул этот мир. – Начала баронесса, пытаясь состроить, как можно больше наигранного сочувствия в интонации.
– Не стоит притворяться, что тебе жаль, Иллиада. – Осадила ее старшая сестрица. – Мой покойный муж умер от старости и тебе это прекрасно известно, он был слишком древним. Чудо, что он вообще дожил до такого возраста…
– Но почему же нас никто не известил о смерти зятя, мы бы тоже прибыли попрощаться с ним. Помилуй, его мать!
– И без тебя, на похоронах было слишком много стервятников! – Высказалась герцогиня не скрывая своей неприязни к кровной родственнице и выхватив с лакейского подноса кубок с крепким пуншем, за раз осушила его, пытаясь избавится от нервов, что добавляло к ним пресутствие сестрицы на балу.
Баронесса прекрасно знала, что происходило в семье Иллизиды и какие страсти там кипели после смерти герцога и, что так сильно подорвало здоровье сестры, но благополучно прятала свои эмоции под ширмой непонимания, строя из себя невинную простоту. В курсе событий она прибывала не только из-за слухов, но и потому, как всю жизнь она совала свой нос в дела сестры, так как боялась, что та ее обскачет в богатстве или выгоде. Вот и теперь, прикидываясь совершенно неосведомленной, Иллиада Адальская мысленно радовалась тому, что видела свою сестру сломленной и нездоровой.
А произошло следующее.
После смерти ста десятилетнего герцога Фрингольда, объявился его сын от первого брака, который прожил за границей больше сорока лет и ни разу не объявился за то время, пока Иллизида была женой герцога. Промотав все свое богатство, пасынок потребовал наследство. Герцогиня, само собой, хотела послать его на все четыре стороны, но к этому моменту нашлось завещание, где четко было прописано, что сын герцога имеет право на половину всего имущества, плюс ко всему в завещании были указаны и другие близкие родственники, которые тоже имели свою часть в наследстве. Вот и вышло, что обручившись с мерзким старикашкой и родив ему двух дочерей, сестра баронессы осталась практически ни с чем. Вся это заварушка с делением имущества и завещанием очень сильно сказались на здоровье и нервах герцогини Фрингольд из-за чего она стала несносной и раздражительной, а пре словах «наследник» или «наследство» у нее начинался нервный тик, что было очень вредно для ее здоровья, учитывая ее возраст.
Этой ситуацией упивалась баронесса, считая себя на голову выше сестрицы, ведь в отличии от Иллизиды, она пока что была еще богата, хоть и любила проматывать деньги мужа на безделушки и азартные игры. Но, не смотря на всю пользу ситуации, Иллиаде не давал покоя тот козырь в рукаве, что хранила вдова герцога Фрингольда, а именно – двух дочерей, которых она могла выгодно выдать замуж и этим самым обеспечить себе богатую и беззаботную старость.
– Еще пунша мне! – Скомандовала герцогиня Фрингольд, когда мальчишка – лакей с подносом проходил мимо дам. Приняв предложенный слугой кубок, Иллизида приподняла бровь, словно ей вспомнилось что-то очень важное, а затем с сарказмом обратилась к сестре. – Ну рассказывай, а ты зачем притащилась сюда? Не уж-то решила выгулять свои старые кости? Или ты явилась сюда со своей рябой падчерицей для того же, что и все миледи королевства?
Иллиада чуть не подавилась закуской, которую она смаковала, с особым восторгом, пытаясь прочувствовать вкус победы над сестрой.
– Не понимаю, о чем ты? – Сказала она, когда откашлялась и тут же, бегая своими маленькими глазенками, отпила пунша из своего кубка, чтобы не взболтнуть ничего лишнего.
– Ну да, конечно. – Хмыкнула старшая из сестер, раздражительно подергивая нижнею губой и, не сдержавшись от сарказма, добавила. – Только тебе здесь ничего не светит, сестрица, с такой-то неказистой дочерью, как твоя. Ой прости забыла, у тебя ведь и дочери-то нет, так приемыш, от брака которой ты не увидишь не шиша… – насмехалась герцогиня над баронесой, – кстати, как ее зовет твой дорогой муженек? Курицей? А нет, цесаркой! Кажется, так? – Засмеялась герцогиня, изрядно нализавшаяся крепким пряным напитком. – Жаль, что у тебя от Кирона нет детей… было бы интересно посмотреть на них, в кого те уродились. Думаю, чудные бы вышли поросята, подстать их… – Герцогиня не успела договорить, так как ее речь прервал фонтан в лицо из пунша.
– Ах ты старая, скукоженная мартышка! – Как не старалась баронесса, но ее нервы не выдержали, и она выплеснула содержимое своего кубка в лицо сестре.
– Ах ты костлявая швабра! – Разразилась гневом герцогиня, разинув свой морщинистый рот до размеров сомовьей пасти.
Веселая музыка лир, бубенцов, скрипок и лютней звучала в такт развернувшейся баталии между почтенными сестрами, создавая комичный образ далеко не веселой ситуации, в которой герцогиня и баронесса вцепившись друг другу в волосы, отрывали от причесок соперницы целые клочья. Другие дамы не стали стоять в стороне и пытались прекратить эту бойню, но, попав под горячие костлявые руки сестер, тоже не оставались в накладе и получали от дерущихся свою порцию тумаков.
Стоящая неподалеку компания высших эльфов, состоящая из двух сереброволосых принцев Вессериона (эльфийской столицы) и их сестры принцессы в мужских одеждах, четырех аристократов, трех эльфиек и одного темного эльфа-телохранителя, заметила интересный экспромт. Заграничные остроухие гости с удовольствием стали наблюдать за развитием бабьей бойни, держась за животы от хохота, не в силах сдвинуться с места, чтобы прекратить дамскую возню.
– Ну, вот… а вы говорили, что… на людских балах можно умереть со скуки, а на самом деле… тут очень даже весело! – Говорила самая младшая эльфийка из компании, в мужском наряде, пересиливая вырывающийся из него смешок.
У некоторых ее товарищей даже выступили слезы на глаза, так как вид двух почтенных дам, раскидывающих свои руки-палки, был настолько нелепым, что многим просто не хватало выдержки, чтобы не засмеяться.
Дойдя до крайней точки кипения и получив по уху веером сестрицы, баронесса пустила в ход, все, что было под рукой, точнее, в ход пошла маска-баутта, что была в руке. Иллиада Адальская, не гнушаясь, стала дубасить свою сестру-герцогиню маской, пока их не успели разнять, ведь такие ситуации за место перевенства разжигали в ней азарт победить любой ценой, что она и намеривалась сделать.
– Уморительное зрелище! – Восторгался старший из группы чужеземцев, согнувшись пополам и похлопывая себя по коленке.
– Что здесь происходит? – Расталкивая эльфов, сквозь их группу просочился виконт. По сравнению с этими высокими блондинами, мужчина казался пухлой пандой, прогуливающейся в бамбуковом лесу. Его пенсне на золотой цепочке, так и норовило выпрыгнуть из глаза, но мужчина усердно придерживал его бровью, пологая, что этот аксессуар делает его немного суровей и умнее.
Запутавшись в высоких мужских фигурах в пастельно-изумрудных белых сюртуках и камзолах, преграждавших ему путь, виконт несколько раз обернулся вокруг себя, но все же выбрался из эльфовых зарослей и направился к склочным дамам:
– Баронесса! Герцогиня! Что вы здесь устроили? – Пробурчал он, протиснувшись между воюющими.
Придерживая пенсне пухлыми пальцами в открытом от удивления глазу одной рукой и другой разнимая дам, виконт Вандергольдский, пытался унять бабий мятеж, пока все это непотребство не увидел король, перед которым виконт постоянно пытался выслужиться и лизоблюдничал. Но, встав между двух огней, мужчина не рассчитывал получить ожоги, что в принципе произошло: как только его пухлая тушка разделила сестер, баронесса, вырвав брошь из сестринской прически заехала увесистым украшением в неприкрытый глаз виконту. Герцогиня, чтобы не оставаться в долгу, замахнулась ладонью для мести и угодила прямо по лысине, возникшей между ними, да с такою силой, что прозвучал хлесткий шлепок.
Виконт взвыл волком и, бросив к чертям пенсне, схватился за ушибленные места. Музыка продолжала играть. Гогочущие рядом эльфы, чуть ли не катались по полу от смеха, наблюдая за тем, какие страсти кипят на человеческих балах, но веселье вскоре прекратилось.
К враждующим мадам, подошел эльф в бело-золотом камзоле, что был усыпан россыпью белых искрящихся, как само солнце, из драгоценных каменьев капель. Высший эльф парой фраз на незнакомом наречие и щелчком пальцев, заставил всех участников кутерьмы замереть, оторваться на несколько сантиметров от пола и взлететь в воздух.
Одеревеневшие сестры, виконт и несколько девиц, случайно попавшихся под воздействие поля магического заклинания, в миг замолчали, они только и могли, что водить из стороны в сторону своими зрачками, совершенно сбитыми с толку, ведь секунду назад, они все громко скандалили, а теперь же, приняв на себя образ безвольных кукол, были вынуждены парить в воздухе, не понимая, что с ними происходит.
Парение и оцепенение спало таким же чудесным образом через пару секунд, как и настигло их. Плавно опустившись на пол, все участники потасовки, забыв, собственно, из-за чего все началось, разбежались по разным сторонам. Эльф, устранивший склоку тут же обернулся к своим, и на эльфийском стал отчитывать сородичей:
– Что это за поведение такое? Мои сыновья не должны показывать неуваженье к людям или стоять как обычные зеваки, потешаясь над представителями высшего людского сословия! Почему вы не прекратили драку, как только она тут началась?
– Как мы могли? Нам же было велено вести себя тихо и не во что не ввязываться, отец! – Сказал другой эльф, в чертах лица, которого, было заметно сходство с правителем.
– Мэлинар, не дерзи! Ты знаешь, что с представительницами человеческой расы мы должны заключить союз, поэтому нельзя, чтобы король расценил эту ситуацию, как неуважение к его народу или оскорбление, нанесенное ему. Мы здесь для того, чтобы скреплять союз мэж нами всеми, а не расшатывать его потехи ради!
– Отец, простите Мэлинара, он не хотел вам нагрубить. – Высказалась младшенькая из трех наследников эльфийского трона, незаметно наступив на ногу виновнику грубости. – Это было так смешно, что мы просто не успели среагировать. – На эльфийском прокомментировала девица, приближаясь к владыке светлых эльфов.
– Ох, Лилэй, ты как всегда уж слишком заботишься о своих старших братьях. – Увидев милое лицо дочери, которое ему напоминало почившую любимую жену, владыка смягчился и одарив доченьку ласковой своей улыбкой, взъерошил ей волосы. Затем, отец окинул взглядом других своих детей и обратился к ним. – Скажите спасибо сестре своей Лилэй, она снова вас спасла, иначе бы я вам прям тут устроил трепку.
– Но… – Начал средний сын владыки – Мэлинар, желая оправдаться, но отец не дал ему даже вымолвить и слово.
– Прекрати! – Шепотом осадил владыка самого бестолкового сына, по его мнению, который, то и делал, что добавлял проблем отцу и хлопот всему царству эльфов. – Я знаю, как ты относишься к этой затеи с браком, но ты единственный холостой принц. Тем более, не ты ли недавно заявлял мне, после того, как Сеофея выбрала в мужья другого, что тебе плевать, с кем тебя сведут? Так что выполни свой долг передо мной и королевством… Мне не нужны снова проблемы с эльфами долины, – добавил владыка. – Мне осточертело выпутывать тебя каждый раз, когда Илуардил находит свою жену в твоей постели. Еще немного и нанесенные тобой обиды перерастут в войну двух эльфийских королевств…
– Но я люблю Сеофею… – Вспыхнул Мэлинар. – Если бы ты нас благословил…
– Ты глупость говоришь, сынок! Она тебя отвергла! Забудь же про нее, глупец, она пренадлежит другому, с кем мне не хочется вражды… И я бы не хотел оплакивать тебя на твоей могили, поэтому заруби себе уж на носу… ты принц Вессериона – твой долг заботиться о мире и благополучии твоих земель и всех их жителей, а не о сладострастии греховном и запретном.
Владыка был так категоричен к чувствам своего отпрыска, что не мог оставить его слова без своего внимания и отцовского наставления:
– Ох, забудь ты ее уже! – Вымученно вспрыснул владыка. – Один лишь ты во всем королевстве не замечаешь того, что она только играет тобой, как марионеткой. Этой лисе удобно, что в ее подчинении такой бесхребетный пес, как ты, готовый выполнять ее самые безумные капризы. Так что, ты немедленно женишься и удовлетворишь меня тем, что остепенишься. Вот увидишь, брак с доброй девушкой пойдет тебе на пользу, так что выкинь дурь из головы своей и приступай! Твоя задача выбрать себе кандидатку, а об остальном позабочусь уже я. – Закончил владыка, давая понять бесшабашному сыну, что его приказ не подлежит боле обсужденью.
– Тогда мне плевать, кто это будет! Я все равно не поменяю своего решения жениться на Сеофее и отдать ей свое сердце!
– Вот уж упертая пустая голова! Ты просто бестолочь, раз очевидного не замечаешь! – Чуть не взвыл владыка, удивляясь, в какого прародителя Мэлинар пошел своим упрямством. – Значит выбор невестки я оставляю за собой. Что ж, прекрасно! Это даже к лучшему. Учитывая твои вкусы, боюсь предположить, что ты выберешь себе в жены не самую порядочную даму. Так что это с радостью беру я на себя.
– Ну и прекрасно! – Сжатыми губами ответил ему сын и, не сдержав своего сарказма, добавил на последок. – А теперь, владыка, позвольте мне провести мой последний холостяцкий вечер и насладиться одиночеством перед заключением вечным!
Мэлинар сказал это, как можно с большим обвинительным тоном в голосе и, стукнув каблуками сапогов друг о друга, отвесил изящный поклон отцу и растворился в толпе замаскированных гостей.
– О, предки, как же мне править королевством, если я не способен управлять одним из сыновей моих? – Взмолился владыка, состроивший опечаленное от горести лицо.
Под руку владыке влезла его младшая из детей, желавшая приободрить родителя и, приобняв его за талию, заговорила ласковым, успокаивающим голоском:
– Не переживай, отец, Мэлинар остынет скоро, и сам же себя будет укорять в грубости к тебе. Уверена, что брак с какой-нибудь хорошенькой человечкой отвлечет его от ненужных мыслей и все встанет на свои места.
– Лилэй, – обнял ее отец, – почему остальные сыновья не такие послушные и милые со мной, как ты?
Молодая эльфийка, лет семнадцати по человеческим меркам, смущенно улыбнулась и одарила отца своей ослепительной улыбкой, продемонстрировав короткие клыки.
– Потому, что Эльсинер и Мэлинар пошли в тебя.
Владыка издал невольный смешок:
– Наверное, тебя послали предки мне в благословенье… О, как же сильно ты похожа на свою мать, – с тоской в глазах улыбнулся эльф-владыка. – Она твердила это постоянно мне, когда твои братья в детстве делали какую-либо глупость. – Владыка Вэлиоруэль, щелкнул дочурку по острому носу и повел ее с бок танцующих, оставив своих сородичей дальше веселиться. – Ну что, пойдем выберем Мэлинару достойную жену?
***
Кирилла Адальская, предоставленная свободе и самой себе, пробиралась сквозь роскошно одетых мужчин и женщин невиданных ей до селе рас. Совершенно ослепленная их яркой красотой и бликами от драгоценных камней, сиявших ото всюду, девушка, с горящими глазами кидалась на все, что по ее мнению было из разряда «диковины». Не обошел ее взгляд и фуршетный длинный стол, стоящий поодаль от танцевальной зоны, который ломился от декоративных икебан, сделанных в виде лебедей, пантер и драконов, и разных яств, большую часть коих она видела впервые в своей жизни. Голодный взгляд Кириллы зацепился за высокий многоярусный поднос с разноцветными холодными закусками, стоящий в центре изобилующих гастрономических изысков, ведь на нем собрались закуски со всех концов Аутура. Были там и диковинные морепродукты в раковинах из морского государства, украшенные долькой и цветами лимона, мясные ассорти местной дичи, уложенные в виде розочек, кувшинок и лилий, всевозможные заграничные сыры, фрукты и овощи из местных и отдаленных земель, пирожные и канопе, способные удовлетворить гурманов всех миров и рас.
Узрев такую вот пирамиду, девушка пустила слюни от того, что долгое время ей приходилось сдерживаться от перекуса из-за брюзжащей мачехи о полноте девицы. Ее желудок тут же отозвался бурчаньем на пленительные ароматы, исходящие от фуршетного стола и, увлеченная ими дочь барона, словно одурманенная, подлетела на носочках к закускам, засовывая свой любопытный нос в каждое из блюд для того, чтобы, как следует насладиться запахами и не только…
Перед королевским балом баронесса посадила Кириллу на жесткую диету и лишила падчерицу сладостей и всего того, что Кирилла так любила, заменив обычный рацион овощными пюре и пресными кашами из риса и пшена. Баронесса морила голодом дитя барона, пытаясь снизить ее вес хотя бы в двое перед балом. Этим она часто доводила девушку до голодного обморока и отец, жалея свое единственное и любимое дитя, в тайне от строгой жены-тиранши подкармливал дочурку сластями, собственно, из-за этого Кирилле не удалось похудеть ни на грамм, о чем она очень сожалела, но не могла с собою совладать и отказаться от любимых плюшек.
Вот и теперь, волнение и смена обстановки, снова пробудили в ней животный голод, и девушка, уже не желала устоять перед такими изобилиями из вкусных блюд, которые, ожив в ее фантазии так и кричали своими маленькими ротиками: «съешь меня, Кирилла», «ты только лишь попробуй, откуси кусочек», «от одного кусочка вреда не будет для твоей фигуры, за то, ты голод сможешь заглушить».
Кири поддалась на уговоры этих аппетитных бесят и стала жадно хватать с подноса все, что на нее смотрело с вдохновением, не разбираясь, как эти несочетающиеся между собой иностранные продукты уживутся в ее желудке. Не прожевывая пищу как положено научно, т.е. тщательно, и не успев проглотить предыдущий кусочек, она совала следующий, так, что набив щеки до отказа, стала похожа на запасающегося пред спячкой хомячка.
«Ну же! Возьми меня», «и меня, меня тоже!» – Пищали разноцветные фруктовые пирожные, политые ванильным соусом, перекрикивая крутоны с мясным паштетом. – «А меня ты никогда не пробовала. Не отказывай себе в удовольствии» – пробасил морской коктейль в устричной створке. Кирилла тут же схватила его с подноса и уже была готова запихнуть его в рот следом за пирожным, как разглядела в нем, смотрящие на нее глаза и свисающие маленькие щупальца. Девушка скривилась и чуть было не выронила с рта все, что было пережевано до этого, но, сдержав в себе позыв, положила устричную створку с горкой морских гадов обратно на ярус подноса и схватилась за сырное канапе.
Наслаждаясь гастрономическими изысками, не обращая на толпящихся рядом таких же проголодавшихся гостей, и дожевывая разом пирожное, кусочки мясного и рыбного деликатеса вместе с фруктовыми дольками, Кирилла не сразу заметила, что к ней подошел кто-то еще. Этим «кто-то», оказался тот самый красивый эльф, на которого девушка налетела в самом начале дивного вечера.
Стройный и красивый остроухий блондин, не замечая присутствия и близости девушки, что была минимум на две головы ниже него, на пустую тарелку специальными щипцами, предназначенными для удерживания закусок, аккуратно положил несколько фруктовых ломтиков и взялся за тот морской коктейль, который не приглянулся Кирилле. Так же грациозно, отложив щипцы в сторону, он взялся за вилочку для накалывания и стал уплетать морских существ, раздражительно поглядывая на веселящихся на балу гостей.
– Ну хоть еда здесь более пригодна, в отличии от всего остального, особенно гостей. – Буркнул он сам себе под нос, чем вызвал внимание Кириллы, которая все еще продолжала жевать с набитым ртом, стараясь сделать это как можно скромнее, но выходило у нее это плохо и, со стороны она была похожа на жующего бегемота.
Девушка, наблюдая с каким наслаждением эльф поедал щупальца морского существа, как раз, решила дать морскому коктейлю второй шанс, ведь она не знала, когда еще сможет попробовать такое блюдо. Она, к тому, что уже было у нее в руках, потянулась за морской закуской и услышала, как, стоящие по другую сторону от нее люди в масках ворона и собаки, громко обсуждали ее манеры.
– Ты только посмотри, Клаудио, эта девчонка не знает элементарных правил придворного этикета. – Хихикнула худышка в собачей маске, которая толкала своего спутника локтем в бок.
– Кто пустил эту деревенское отрепье на королевский бал? – Посмеивался мужчина, который так же, как и эльф накладывал щипцами закуску в тарелку.
Эльф тоже услышал разговор. Ему стало интересно, кто же из человеческой расы мог так грубо пренебречь манерами и опозориться на балу, прибегая к моветону. Он посмотрел вниз и увидел тучную фигуру в бирюзовом, конопатое лицо и рыжую курчавую головку, прикрытую попугаичьей маской.
Девушка с набитыми до отказа щеками, застуканная с поличным, почувствовала себя неловко и быстро проглотив пищу, хотела отшутиться, чтобы хоть чем-то оправдаться перед красавцем светлым эльфом, но резко повернувшись от волнения, она случайно, задела маской, что так резко, отстранила от себя для извиненья, и опрокинула на эльфа тот самый морской коктейль, который был в его руках и свой, только что схваченный с общего подноса. Морские гады вывалились из ракушки и вязкой массой плюхнулись прямо на белоснежные одежды эльфа.
Эльфийский красавец зло выругался по-эльфийски и отставив свою тарелку, достал из кармана платок и стал раздражительно оттирать пятно со своего роскошного, но безнадежно испорченного камзола.
– Ох, простите меня, я не нарочно, сударь! – Выпалила Кирилла и вывалила на стол все, что так жадно хватала в охапку, чтобы съесть.
Освободившись от закусок, она потянулась к эльфу, чтобы помочь очистить следы ее оплошности, но подняв на него глаза, застыла в немом удивлении.
Мужчина с алебастровой, идеальной, гладкой кожей и сияющими светло-небесными, почли лазурными глазами показался ей принцем ее мечты. Такой высокий и статный с длинными волосами цвета белого золота эльф, должен был быть идеальной кандидатурой на роль главного героя ее любовных подростковых фантазий, о чем она и задумалась, растягивая вымазанные соусом и крошками губы в глупую и неловкую улыбку, но эльф смотрел на нее своими лазурными глазами из-под опахала белых ресниц взглядом, полным противоположных чувств.
Мэлинар сурово надвинул брови. Он небрежно, даже брезгливо, отодвинул от себя ее пухлую, протянутую руку, застывшую в воздухе, которой она собиралась подсобить с чисткой его одежды до того, как замерла в любовном онемении и, отпрянув от неадекватной человечки, сулящей бедами из-за своей неуклюжести, снова выругался, но уже на людском языке:
– Да что б тебя, слепая ты девчонка! – Сурово, резкими движениями, он смахивал остатки морепродуктов, но жирное, дурно-пахнущее темное пятно на его светлых одеяниях, как бельмо расплывалось все больше, одаривая эльфа неряшливым и неопрятным видом. От этого мужчина еще сильнее разозлился, о чем, тут же высказался виновнице, устроившей погром. – Я думал, что хуже уже быть не может вовсе, но нет, вечер окончательно испорчен, впрочем, как и мой наряд!
– Давайте, я вам помогу! – Вышла из оцепенения Кирилла и снова потянула свои руки к случайной жертве.
– О, нет, спасибо, но вы уже и так достаточно мне помогли. – С сарказмом и злорадной улыбкой отозвался эльф, не отрывая взгляда от жирного пятна. – Я буду вам признателен, если вы оставшийся вечер не будете попадаться мне на глаза… и это будет лучшая из компенсаций за нанесенный мне ущерб.
Он мельком взглянул на упитанную девушку, у которой лицо было измазано в соусе и крошках от закусок и невольно скривился. Его фантазия тут же выдала ему картину, где вместо девушки в бирюзовом платье и рыжими волосами, перед ним предстала рябая свинья с глупой улыбкой, протягивающая к нему свои грязные копытца.
– Я же извинилась! Я не хотела вам испортить вечер. – Потупив виновно глаза, пробурчала бархатным девичьим голоском, рыжеволосая свинья в атласном бирюзовом платье. – Это всего лишь небольшое пятнышко.
Эльф снова увернулся от ее неуклюжих ручонок и высказал свое мнение на этот счет:
– Ха, дорогуша, – вспрыснул Мэлинар, – но это ЖИРНОЕ пятно, которое будет трудно вывести, а значит мой любимый парадный камзол годится лишь на то, чтобы его выкинули к ерехонам в клетку, дабы те могли на нем лежать … – На последних словах, эльф оскалил свои клыки и рыкнул.
Эльфийский принц находясь в крайне неприятном настроении всегда вспоминал чудовище, что звался ерехоном, ведь для Мэлинара каждая нехорошая ситуации была такой же неприятной, как и огромный четырехлапый ерехон. Чудище было размером со слона, хоть и походило на понтеру, имело множество светящихся в темноте глаз, раздваивающиеся уши, пасть усеянную тонкими и острыми клыками-иглами, очень большие когти и черную шерсть. Это был самый опасный хищник во всем Аутуре: кровожадный и быстрый, он наводил страх на всех существ, а кому удавалось выжить после встречи с ним, тот навсегда терял свой рассудок (настолько страшен был ерехон).
Назревающий конфликт погасила юная эльфийка, одетая не как женщина, а как мужчина, вовремя появившаяся из неоткуда.
– Мэлинар, я повсюду тебя ищу. Отец уже заждался нас, он с королем Шерпом болтает на террасе и ожидает твоего явленья. – Обратилась остоухая девица к брату на эльфийском языке, но заметив, что они не одни, обрадовалась. – О, я смотрю ты уже кое с кем познакомиться успел? А ты не промох, братец! – Окатила девушку она своим веселым и дружелюбным взглядом.
Эльфийская принцесса приветливо и с обворожительной улыбкой протянула руку Кирилле и заговорила на общем наречии.
– Я Лилэй – младшая принцесса королевства Вессерион, а это мой средний братец Мэлинар. Будем знакомы!
– Э… а… – Выдавливала девушка, но из-за досады быть виновницей, испортившей настроение красавцу из ее мечты, она и слова вымолвить была не в силах.
– О, так ты та немая чудачка, что врезается в гостей? Так значит мы уже встречались.
Девушка, не желала выглядеть еще более дурной, чем уже показалась эльфам и, чтобы не упустить момента быть знакомой с такими обворожительными представителями эльфийского народа, приняла рукопожатие.
– Кирилла Адальская, но можно, просто Кири – дочь борона. – Представилась она.
– О, так ты вовсе не немая? Что ж, это меня радует, ведь здесь совершенно не с кем говорить, теперь-то я могу с тобой болтать, что скрасит нам обоим вечер. И кстати, тогда и ты меня зови просто Лэй.
Лилэй обратила внимание на то, что девушка немного испачкалась и вежливо предложила ей свой белоснежный с кружевом платок.
– Ох, – неловко выдохнула Кири и с благодарностью приняла платок. Она поняла, почему с таким пренебрежением на нее смотрел красавец эльф и смутившись, покраснела, как варенный рак.
После того, как ее лицо сияло чистотой, она вернула принцессе платок и поблагодарила за оказанную помощь.
Рядом стоящий Мэлинар, мучившийся с въевшимся пятном, бросил все попытки с ним бороться и просто скинул верхнюю одежду и протянул ее своей систре, оставшись в ласинах и в тунике очень интересного и необычного покроя.
– Не могу же я показаться в таком виде перед королем, – буркнул он и, проявляя моветон, зашагал в сторону террасы, даже не извинившись за свой вынужденный уход перед девушками.
– Здорово, что мне выпал шанс познакомиться с представителем человеческой расы. – Улыбнулась Лилэй и откинула камзол брата на спинку стоящего неподалеку стула. – Сама я здесь впервые и не знаю еще никого.
– Правда? Я тоже здесь впервые. – Улыбнулась Кири.
– Не может быть? Я думала, что люди часто посещают балы и мероприятья.
– Да, но мне всего восемнадцать, пришло время мне выйти замуж, поэтому мои родители привезли меня сюда, чтобы представить высшему свету и подобрать самого лучшего жениха.
– Моя семья, собственно, здесь по этой же причине. Мой старший брат уже женат, а меня засватал генерал. Один Мэлинар свободен – вот ему-то и ищем мы жену из достойных дочерей Энториона. – Дала расклад Лилэй, разглядывая девушку уже совершенно с другой стороны, чем просто как знакомую.
– Прости, – осеклась Кири, – ты сказала тебя засватал генерал?
– Да, все верно. – Непринужденно ответила девица.
– Но, ты же совсем юна? Насколько я понимаю, генерал мужчина взрослый?
– Угу, а что тебя так удивляет? – Вздернула бровью веселая эльфийка и запихнула в рот канапе из сыра.
– Вообще-то в нашем обществе, браки возрастные тоже есть, но я слыхала, что эльфы выходят по любви, а не для выгоды…
– В вашем? Ты имеешь ввиду в мире людей? Ха, – прожевав закуску, усмехнулась принцесса. – По-твоему сколько мне лет?
Кири пожала плечами и сказала неуверенно:
– Семнадцать? Восемнадцать?
– Мне давно уже перевалило за сто семдесят. Мы эльфы можем жить вечно, конечно, если не убьют в бою, поэтому мы можем создавать семью не только для размножения, а по собственному желанию. У нас, знаешь ли, нет разделения в любви и возрасте, вот я и выхожу замуж за Минора, не потому что это долг, а потому что я его люблю.
Глаза Кириллы загорелись адским огнем, так как она всегда была любознательна, и ей захотелось узнать о эльфийском королевстве и правилах в нем, как можно больше.
– По любви? – Просияла девушка, когда услышала то, что хотела, а именно подтверждения ее теории о семейном счастье, и опровержение слов мачехи о том, что брак – всего лишь сделка.
– Ну конечно, хотя, признаться честно, наши чувства не всегда были взаимны… Оказывается, я и не догадывалась, что глава эльфийской армии был по уши в меня в люблен, … – сказала она, наклоняясь к Кирилле на ухо, чтобы остальные гости не могли слышать их разговор.
Лилэй откровенно делилась с Кириллой своей историей, так как с первого прозорливого взгляда, которым обладают эльфы, ей стало понятно, что девушка не похожа на других представителей человечекой расы. Она очень добрая, открытая и светлая душа, которая бы не стала высмеивать или распускать сплетни о личной жизни своей новой знакомой. По этой причине, увидев в ней родную, хоть и человеческую душу, принцесса не стала скрытничать. Лилэй сама была не прочь завести друзей человеческой расы, но, из присутствующих на балу гостей никто кроме Кириллы не подходил на эту почетную должность. Люди казались эльфийке алчными и эгоистичными созданиями, заботившимися только о своем благосостоянии.
… – ведь он всегда был таким молчаливым и отстраненным. Многие думали, что у непреступного генерала Минора, вовсе нет сердца… стольким девушкам он отказал…
