Kitabı oku: «Зарытая кукла», sayfa 7

Глава третья

Андрей, попросив разрешения, встал из-за стола и начал рассматривать фотографии. Одна большая темная фотография привлекла его внимание. Там был изображен высокий красивый священник с двумя мальчиками близнецами.

– А это – ваш папа, наверное, – спросил молодой мужчина у отца Александра, – вы вроде похожи чем-то. Настоятель улыбнулся и покачал головой.

– Нет, это отец Василий, – начал рассказывать священник. – Он до революции служил в этом храме. Замечательный был человек. А это его двое сыновей. У него потом еще близнецы родились – две девочки, но одна дочь сразу умерла после рождения, а вторая, София, выросла и была очень умной и красивой девочкой. Я сейчас вам еще одну фотографию их семьи покажу, – отец Александр встал и достал с полки большой, разваливающийся от времени на отдельные страницы, фотоальбом в плюшевой обложке. Перелистнув несколько страниц, он достал пожелтевшую фотографию с оборванным углом и пробитой дырой посередине.

– Я ее не повесил на стену из-за того, что она порвана. Ее на забор наткнули, когда в доме священника хозяйничали, при раскулачивании, – пояснил настоятель. – Все собираюсь отдать, чтобы ее восстановили. Сейчас компьютерные технологии настоящие чудеса творят, – он отложил альбом и подошел к Кире с фотографией в руке. Андрей приблизился к ним. Все начали рассматривать темное от времени фото, а отец Александр продолжил рассказывать:

– Я совсем недавно сан получил. До этого в школе учителем истории работал. А сейчас храм восстанавливаю на пожертвования прихожан. Мне тут один москвич оплатил отлитие колокола, так что скоро колокольня заработает. Храм-то в тридцатых годах

разгромили. Отец Василий против новой власти прихожан не настраивал, только когда тут уж очень сильно всех подряд раскулачивать взялись, то настоятель решил заступился за крестьян, говорят даже в Москву письмо написал, а кончилось тем, что его и сыновей расстреляли у храма, а дочку и матушку решили послать в город Чулым, в Сибирь. У нас многих из села туда угнали. В общем, жуткие тут дела творились в те годы, – покачав головой, священник вернулся к рассказу:

– У дочери отца Василия, после всего, что она увидела, горячка началась. Дом у них конфисковали, никаких вещей взять не разрешили, на улице было очень холодно, попадья с поповной сильно замерзли, а моя мать покойная, их к нам в дом взяла. Я помню эту девочку, поповну, ее Сонечкой звали. Такая девочка красивая была. Матушка ее не смогла выходить. Убралась она быстро. Не плакала, не стонала, только туфельку игрушечную к груди прижимала. – Вот – Сонечка, как раз на фотографии, посмотрите, – показал настоятель ладонью на лист. На фотографии стоял высокий священник с чистым правильным лицом, по обе стороны его стояли два подростка, аккуратно причесанные, а на стульях перед ними сидели матушка и девочка в белых платочках. На руках девочка держала огромную красивую куклу в шляпке. Кира и Андрей одновременно посмотрели друг на друга. Они узнали и куклу, и девочку на фотографии.

– Так вот, туфельку эту я берегу, вот она. Отец Александр достал из-за иконы, спрятанную кожаную туфельку, расшитую шелком. У Софьи была кукла, очень дорогая, – продолжил рассказ батюшка. Отец Василий своих детей в строгости воспитывал. Он бы, конечно, не купил дочери такую игрушку. Ее подарила старушка одна богатая, ей очень Сонечка понравилась, а кукла либо французская, либо немецкая. В общем, когда настоятеля с сыновьями во дворе расстреляли и начали из дома вещи тащить, то один агрессивный такой мужик в кожаной куртке, он возглавлял какую-то комиссию по раскулачиванию, эту куклу из рук у Сони вырвал, а ее толкнул. Поповна упала и сильно ударилась, но даже не заплакала. Очень стойкая девочка была. Я хочу при храме маленький музей сделать, посвященный семье отца Василия, а еще я прошение в Епархию послал, чтобы их всех к мученикам причислили.

Глава четвертая

      Кира и Андрей, которые внимательно слушали рассказ отца Александра, сидели притихшие и ошеломленные. Первым, прервав молчание, заговорил молодой мужчина:

– Батюшка Александр, Вы сейчас очень удивитесь, но у нас есть экспонат для вашего будущего музея. – А если, у Вас есть немного времени, то я и моя супруга расскажем, про некоторые необъяснимые события, которые в последнее время происходят в нашей семье и имеют прямое отношение к Вашему рассказу, – продолжил парень. Кира только кивала головой, а настоятель с нескрываемым удивлением выслушал рассказ молодого мужчины. Андрей рассказал и про фуру, и про облачко в лесу, гладившее куклу, и про девочку, в которой он узнал Соню, которая просила его о помощи. Он и про Алевтина сына рассказал. А когда жена добавила, что постоянно видела свечение рядом с куклой, и даже проверяла ее счетчиком Гейгера, а еще, как нашла ребенка в мусорном баке, когда ходила на перевязку, то батюшка был просто поражен их рассказом.

– Я поповну, когда во сне видела, она сама мне сказала, что куклу Марией зовут, а ее Софьей, – вспомнила еще подробности Кира. А сейчас, когда на фотографию посмотрела сразу этот сон вспомнила, а у куклы на голове слово Мария написано. Наверно, это богатая старушка, когда дарила девочке игрушку, то назвала ее имя.

– Пути господни неисповедимы, – закончил разговор священник, и подойдя к иконам перекрестился. Андрей с женой, посмотрев, который час, отказались от чая и поторопились вернуться назад к старушкам, а когда пришли, то обе бабушки хором отругали молодую пару, за то, что они переволновались. Но сразу после этого Андрея и Киру напоили чаем и накормили пирогами с яблоками.

      Вечером, ложась спать в саду муж и жена долго потихоньку обсуждали все что они увидели и услышали за этот день. На следующее утро супруги распрощались с Кларой и Алевтиной и на машине поехали к храму. Там они отдали отцу Александру куклу. Тот даже прослезился от такого чуда.

– Я тут вечером помолился и понял, что надо панихиду по всей семье отслужить. – Может тогда души убиенных успокоятся, – сказал он, смахивая слезу. – Их же по правилам не отпевали. Вот Сонечкина душа, наверное, мается. Какая хорошая девочка была, – священник воздел глаза к небу и перекрестился. – А вы приезжайте к нам в гости. Будем очень рады, – радушно пригласил он к себе супругов.

Глава пятая

      Всю дорогу домой муж и жена обсуждали удивительные совпадения и происшествия, которые с ними случились. На следующих выходных они опять поехали к отцу Александру и передали ему на восстановление храма пожертвование. Все их родные и знакомые, узнав, про они эту историю, с радостью хотели внести свой вклад в восстановление церкви. В этом храме пара в скором времени повенчались, а через год они привезли крестить усыновленного мальчика, того которого Кира нашла. Полная медсестра подсказала молодой женщине, как и что нужно сделать, чтобы усыновление произошло быстрее.

      Конечно, в начале Кире было сложно растить ребенка, но Андрей ей старался помогать во всем. Маленький человечек сделал их семью настоящей. Алевтина с Клавдией с такой радостью принимали молодежь и нянчились с малышом, что супруги стали приезжать к ним чаше, чем родственники Клавдии Федотовны. Андрей помогал бабулькам там, где требовались мужские руки, а старушки обожали и обхаживали Киру и мальчугана. По воскресеньям вся компания старалась посещать службы в храме и слушать проповеди батюшки Александра. После похода в церковь даже Алевтине как-то лучше спалось. Настоятель, который стал крестным отцом приемного сына Андрея, давал дельные советы, да и просто душевно общался с молодой парой. Как-то после очередной поездки в храм, женщина почувствовала, что ей очень хочется соленого.

– Странно, – подумала она, – я же не могла забеременеть? – но на всякий случай Кира купила два теста в аптеке. Через час она уже звонила мужу:

– Андрей, ты не поверишь, две полоски, – жена смеялась и кричала в трубку. До мужа сначала не дошло, он только понял, что с женой все хорошо.

– Да что случилось? У тебя все в порядке, может мне приехать? Какие полоски? – переспросил Андрей.

– Не надо приезжать, милый, я тебе вечером тест покажу, у нас, наверное, скоро будет еще ребенок. Я беременна. Это чудо какое-то, – жена и плакала, и смеялась сразу. Андрей не сразу понял даже, что жена уже отключилась от разговора. Он продолжал держать телефон у уха, потому что, был ошарашен и рад. – Надо-же, как бывает, – думал он, – началось то все с фарфоровой игрушки, а ведь я мог и не найти эту куклу, зарытую в сарае…

Эпилог

Раритетная фарфоровая кукла, возможно, до сих пор, продолжает смотреть на происходящее вокруг удивленным и грустным взглядом через стекло музейной витрины. Была ли она виновата в том, что беременная женщина, ушла под тонкий лед и утонула, или что партизаны взорвали машину с фашистами, или в том, что мать с младенцем угорели зимой в избе из-за вороньего гнезда в трубе, а потом безутешный вдовец замерз на могиле родных? Может дело было и не в кукле вовсе, и никакого проклятья не было? Но события, которые происходили, действительно, можно считать необычными.