Kitabı oku: «Три закона. Закон первый – Выживание. ч.1», sayfa 3
Глава 3
…Сквозь серое марево и тяжёлый желудок…
– Время 5:30! Прошу вас проснуться! Прошу вас проснуться! Время 5:30!
И заиграла бодрящая мелодия с пением птичек. Играла она ровно до тех пор, пока я не сполз с кровати.
Несколько минут понадобилось, чтобы восстановить хронологию событий, предшествующих сну. Для начала я осознал, что впервые в жизни выпил жидкость, содержащую процент спирта. Это недопустимо для организма агена. За отсутствием необходимых ферментов опьянение наступает мгновенно. И теперь я знал, каково это… Далее всплыло в памяти, как мой потенциальный работодатель, Гер Мичлав, хлопает меня по спине после приёма выпивки.
Гер Мичлав!..
На кухне, куда я вывалился с невероятным грохотом, мама и папа преспокойно завтракали. На их лицах не значилось ни ужаса, который испытывал я, ни гнева, который я испытывал до ужаса, ни других каких расстроенных чувств. Может, Мичлав плюнул и не стал их ждать?
– П-привет, – заискивающе улыбнулся я, поднимаясь с пола.
– Ребёнок, ты себя хорошо чувствуешь? – спросила мама.
Голос у неё был как обычно очень звонкий – значит, она в хорошем настроении. В обратной ситуации он становится тусклым и глухим…
– Да, я просто… уснул! Устал очень… поэтому так рано!
– И даже в одежде, – добавил папа, перелистывая газету.
Мне бросилось в глаза, что листает он её в обратном направлении. Что-то в этом не так.
– Иди переоденься! – повелела мама.
Обновившись, я сел за стол так осторожно, будто приземлялся на мину. Забытая на время дурнота стала проступать сквозь неврастению – но я старался скрыть и то, и другое.
– Ну-у? – протянула мама, ставя передо мной тарелку кисломолочной массы.
– А? – переспросил настороженно.
– Как твои дела?
Глаза у неё были распахнуты широко, а ресницы подкрашены – значит, настроение просто отличное.
– Дела хорошо…
Папа кашлянул, и я вздрогнул.
– Ну-ка посмотри, – со вздохом отец положил передо мной развёрнутую газету. – Тебе это наверняка интересно.
«Критическая ситуация на острове Инсулия. Квазипроизводство от квазиантропа» гласил заголовок огромной статьи.
Всё, чуда не произошло – они в курсе.
– Ну что ты смотришь, как мышь? – воскликнула мама. – Поздравляем тебя, ребёнок!
– Дай пожать тебе руку. Молодец! – отец наконец позволил себе улыбнуться, не дождавшись от меня первого слова. – Это замечательно – ты получаешь работу раньше всех!
– И какую интересную работу! – мама всплеснула тонкими руками. – С таким интересным человеком!
Я подавился. И спина, побитая вчера Мичлавом, вновь схлопотала по синяку.
– Вы с ним вчера говорили, да?
– Да! Мы, правда, жутко удивились, зачем ты наглотался анксиолитиков. Хотя, конечно, ты очень нервничаешь по поводу предстоящего выбора – мы видим, мы понимаем, сами побывали в такой ситуации.
– Не стоит тратить свои силы на такие эмоции, – заявил папа с глубоким знанием дела, – в жизни ещё много предстоит выбирать.
Так, Мичлав прикрыл правду, не сказав, что я выпил… Но почему я радуюсь? Ведь это его вина, а не моя! Может, стоит сказать им, как всё было на самом деле?
– Твой будущий наставник – очень любезный человек!
– И, судя по всему, серьёзный.
– Он нам разъяснил всё в подробностях!
– И дал понять, что очень в тебе заинтересован. Ты у нас молодец – и не таких заинтересуешь.
– Тебя ожидает блестящее будущее, ребёнок!
– Это прекрасный шанс. Уж я-то вижу.
Я переводил взгляд с одного родителя на другого. И в конце концов решил уткнуться в тарелку.
– Вы думаете?.. – пробубнил в ответ на их восторги.
– Конечно!
– И вы меня отпускаете?
– Разумеется! Рядом с господином Мичлавом ты научишься очень многому! А потом пробьёшься выше – мы уверены!
– Леока, – отец заглянул мне в лицо, – ты не рад?
– Я… я не знаю! Я сомневаюсь, наверное…
– Здесь нечего сомневаться. Это очень полезный опыт.
– Да? Ну… в принципе, я подумал так же… А Гер Мичлав? Как он вам?
Что я надеялся услышать после уже сказанного – непонятно.
– Надёжный и дальновидный человек.
– И прогрессивный!
– Мы за тебя спокойны.
– С ним ты не соскучишься, – мама вдруг порозовела и посмотрела на папу. – Он нам посоветовал завести ещё одного ребёнка.
– Зачем?!
– Сказал, что дети у нас хорошо получаются.
Я поскорее набил рот кислой массой.
Оказавшись в школе, я передумал рассказывать о событиях вчерашнего вечера друзьям. Больше молчал, а на вопросы отвечал односложно. Ребята трещали, удивлялись, пытались меня расшевелить.
На первом занятии сознание моё словно уснуло. Я сидел в трансе и пытался понять, как же именно отношусь к своей ситуации. Наверное, я рад. Ведь раньше, чем кто-либо из одногруппников, получаю работу.
…И это – охота…
Наверное, шок до сих пор не прошёл… Реакция родителей его только усугубила. Зная их, я бы не подумал, что они именно так отреагируют, когда, придя домой, обнаружат там незнакомого им мужика и услышат от него, что их ребёнок нажрался успокоительного и спит, а он, собственно, является квазиантропным охотником, и спрашивает их дозволения забрать этого самого ребёнка на другой конец земли, чтобы отстреливать мутантов… Сказать, что я удивлён – ничего не сказать! Я даже испуган! ЧТО и КАК говорил мой работодатель, настолько чисто сбрив с моих родителей малейшее сомнение в этой затее?! Насколько я знаю своего отца – один только вид и манера поведения должны быть заклеймить Мичлава в его глазах как «некорректного человека», а значит, и не стоящего ни малейшего доверия. Но этого почему-то не произошло…
Может, потому что они всё же опытнее меня, они лучше разбираются в людях, и волноваться на самом деле не о чём?
Но что же делать дальше? До того, как я отключился, Мичлав сказал, что у меня рожа агонизирующего таракана, и что он всё берёт на себя. Значит, он скоро появится вновь…
Наступило второе занятие, затем третье. В лицах преподавателей я пытался прочесть особое к себе внимание. Но подобного не находил. Никто ничего не знал.
К четвёртому занятию я наконец устал паниковать. И едва смысл лекции начал доходить до мозгов, как эту хрупкую гармонию разрушило появление наставника Демена.
Он вошёл резко. Мы все встали из-за парт и поклонились.
– Здравствуйте все, садитесь. Мне нужен Леокади – я его заберу? – обратился он к учителю. – Леокади!
Я поднялся на ослабшие ноги.
– И вещи возьми.
Гелло и Мирои едва не свалились со стульев, однако, в общей тишине и при учителях они не могли даже шёпотом спросить у меня, что происходит. А я и не знал. В моей голове нарисовалось, что у дверей уже ждёт самолёт на Инсулию, но этого, конечно, быть не могло.
Из аудиторий, мимо которых мы шли, неслись голоса преподавателей. Школа продолжала свою привычную работу. А со мной происходит нечто новое…
– Наставник?
Демен смотрел строго вперёд. Он был спокоен и имел учительский, не выражающий никаких эмоций, вид. Одно только могущественное терпение писалось на его лице, к которому мы все привыкли приглядываться.
– Да, Леокади?
– Это по поводу Гера Мичлава?
– Именно.
А чего ты ждал, дубина?
– Президент не разрешит мне?..
Наставник остановился. Перевёл взгляд на меня.
– А чего ты сам ждёшь?
Я набрал в лёгкие воздуха! И выдохнул:
– Я не знаю, наставник, я согласился, ведь это так странно, ведь это, наверное, счастливый случай, ведь я должен что-то хорошее выбрать, а это действительно о-очень…
– Леокади! – Демен остановил этот бьющий поток, крепко сжав моё плечо. – Кроме себя, ты никому ничего не должен, выбирая профессию. Никто, кроме тебя, не будет на ней работать. Никто, кроме тебя, не собирается посвятить ей жизнь.
Я с готовностью кивнул. Демен зашагал дальше, и я поспешил за ним.
– Как вы думаете, это я правильно поступил?
Наставник вздохнул.
– Откуда же мне знать? Ты во многих направлениях мог бы преуспеть. К тому же, как я понимаю, это временная практика для тебя и эксперимент для Ассоциации квазиантропной охоты. Ключевые слова тут – «временная» и «эксперимент» – значит, ты ещё успеешь передумать. А подобный опыт, если задуматься, может быть полезен.
– Да, верно…
Мне стало гораздо спокойнее. Демен всего лишь проговорил мои собственные мысли – но это же он проговорил.
– Как, однако, быстро этот человек всё решил… – внезапно сказал наставник. – Неужели вам было достаточно вчерашней встречи?
Почему-то не хотелось говорить правду. Кольнул стыд – словно это я виноват – бесхребетно согласился за одни сутки…
– Нет. Господин Мичлав пришёл к нам домой.
Демен, судя по секундной ухмылке, ждал именно этого ответа. Стало ещё неприятнее.
– Леокади, я знаю, что ты обладаешь выраженной независимостью мышления, – заметив, как я насупился, наставник поспешил улыбнуться, – и знаю, это решение ты принял сам и осознанно. Надеюсь только, что общаться с твоим новым наставником тебе будет гораздо легче, чем было мне все эти дни.
– Вы считаете, что он… ну… слишком доминантен для руководителя?
– Хм. Скорее излишне гипертимен3. Так! Мы пришли. Леокади, сделай, пожалуйста, нейтральное лицо – ты очень странно выглядишь.
Конечно, странно – ведь пришли мы к кабинету Президента школы. Впрочем, пора уже перестать удивляться и пугаться тому, что происходит в моей жизни! К Президенту – значит, к Президенту!
– А вот и отличник!
Наш пухлый Президент выкрикнул это из-за своего широченного стола, едва только открылась дверь в его огромный кабинет. Махая розовыми руками, он подозвал меня к себе, ими же пригласил сесть, ими же обозначил радостное отношение к новости.
– Леокади Алисар, да?
– Да, – ответил я, натренировано подобравшись и надев личину достойного человека.
– Я рад поздравить тебя, Леокади Алисар! На тебя поступила заявка с просьбой передать линию твоего обучения!
Прищурив и без того узкие глаза, Президент улыбался крайне дружелюбно и счастливо. Кажется, он ждал от меня логичного вопроса.
– Полагаю, ты знаешь о ком идёт речь?
– Да, господин Президент.
– И ответ твой?
– Положительный, господин Президент.
– Конечно, чего увиливать, мы знаем, как вы у нас за спиной всё обговорили! – покрутив у меня перед носом розовыми пальцами, рассмеялся наш принципал. – Ну! Я не имею ничего против! Господин Мичлав подробно изложил мне ситуацию – во всех масштабах, кстати говоря. Ты поучаствуешь в очень важном деле, Леокади, и мы все рады, что можем передать тебя такому многоопытному специалисту! Очень надеюсь, что ты, один из заметных учеников нашей школы, планомерно перейдёшь в заметные личности нашего района! Вы согласны, Демен?
Зачем-то он развернулся круглым корпусом к моему наставнику. Тот стоял у окна и будто не присутствовал при монологе своего руководителя.
– С чем, господин Президент?
– С тем, что упорство Леокади в учении позволило ему достичь внимания лиц мирового порядка. А также с тем, что теперь на него возлагается ответственность за представительство всей нашей школы, всего нашего района перед Ассоциацией квазиантропной охоты. И всего нашего Мегаполиса перед правительством острова Инсулия.
Президент перевёл сощуренные глаза на меня. Говорил он по-прежнему игриво, как будто шутил. Но я почувствовал остриё его напутствия у самого мозжечка.
– Леокади отличается трезвостью мышления, – негромко отвечал Демен. – Он прекрасно сознает меру своей ответственности и перспективы, которые даёт ему работа в области охоты.
– Надеюсь, ты проявишь себя, мой юный друг, – подытожил наш общий начальник, возвращаясь к бумагам на своём столе. – Иначе бы господин Мичлав не стал бы зря отвлекаться от подготовки к поездке на остров. И тратить время – и моё, и своё. Ты согласен, Леокади?
– Да… – оцепенев, подтвердил я.
– Прекрасно! Собственно, я позвал тебя для того, чтобы в этом убедиться.
– Я сознаю меру своей ответственности…
– Вот и хорошо. Наставник Демен, позовите господина Мичлава.
Я жалобным взглядом проследил за ним. Демен открыл боковую дверь, ведущую во вторую приёмную кабинета. Войдя, Мичлав одарил меня широкой улыбкой. Не ожидая приглашений, он подсел к столу Президента, будто к своему старому знакомому. Одет он был точно так же, как вчера, несмотря на вроде бы официальный визит.
– Ну что, господин Президент? – вопросил охотник, кивая в мою сторону. – Формальности улажены?
– Да, – незаинтересованно ответил тот, листая учебную отчётность. – Ученик согласен и переходит под ваше попечение с момента подписания договора. Ответственным с нашей стороны назначается преподаватель Демен.
Мужчины посмотрели друг на друга очень сдержанно. Но Мичлав расплылся в улыбке и первым подал Демену руку, правда, через собственное плечо.
– Передаёте мне своего птенца, верно, наставник?
– Когда ваш юридический советник свяжется с нашим? – холодно уточнил тот, взяв предложенную руку, но не отпустив её сразу.
– Вечером, – улыбка Мичлава, также задержавшись на его лице, стала напоминать оскал.
Я сидел как мышка, и наблюдал за всем этим, совершенно неясным мне, действием.
– Разрешение на свободное посещение должно быть оформлено с завтрашнего дня.
– Мне он нужен уже сегодня.
– На сегодняшний день вы должны предоставить вызов от своей организации, иначе Леокади будет засчитан прогул.
– Ладно, предоставлю.
– Кроме того…
Дальнейшее напомнило мне торг. Президент уже полностью абстрагировался от ситуации и занимался своими делами. Инициатива перешла к Демену – тот выглядел до неприличия корректно. А Мичлав разговаривал с ним по-прежнему из-за плеча.
Мне стало обидно за своего наставника. А ещё я автоматически беспокоился, глядя как человек, чьим мнением я привык руководствоваться с детства, недружелюбен к происходящему. И почему? Он не ответил…
– Господа, вы закончили? – голос Президента вывел меня из тревожных мыслей.
– Да, если вся документация будет оформлена вовремя, – Демен стоял, заложив руки за спину.
– Будет! Документация превыше всего, – Мичлав подмигнул мне.
– Что ж, прошу вас.
– Благодарю за сотрудничество, господин Президент! – махнув рукой, охотник за плечи придвинул меня к себе и направил к выходу. Как арестанта, переданного с рук на руки!
Обернувшись через его локоть, я увидел напоследок, как ободряюще улыбнулся мне мой наставник.
Закрывшаяся дверь кабинета быстро осталась позади.
– Ну что, парень, очередная ступенька пройдена?
Слава Богу, занятия ещё продолжались, и коридоры оставались пусты. Гер Мичлав возвышался надо мной всем своим ростом и даже выражением лица. Подобная фигура не может остаться незамеченной – скорей бы выйти из здания!
– Что с тобой, братец?
– Я… не могу войти в равновесие, – с вежливой виноватостью проговорил я. – Не ожидал, что всё будет происходить так быстро.
Мичлав хмыкнул.
– Зачем тянуть, если решили? В нашей работе нет тягомотины – можешь от неё отвыкать.
– Вы очень быстро договорились с Президентом, – пожалуй, надо осторожно сделать своему работодателю любезный комплимент.
– Я со всеми договариваюсь быстро!
М-да, со мной тоже всё шло недолго… И с родителями.
– А сейчас мне предстоит договориться со своим начальством.
– В каком смысле?
– В прямом!
– А ваше начальство ещё не знает про меня?!
– Да в прошлом месяце, кажется, обсуждали такую возможность.
– Но… но как же?..
– Успокойся, приятель, – охотник толкнул передо мной дверь главного входа и выпустил на солнечную улицу. – Я сказал, что возьму эту часть на себя? Значит, ты мне должен доверять, ясно? Ясно тебе?
– Ясно.
– Тогда залезай.
Перед самым входом, игнорируя дорожный этикет, была припаркована огромная чёрная автомашина. Огромная! И чёрная… Люди обходили её стороной. А она распространяла вокруг волны тепла. Она как будто приехала из пустыни, которых теперь, в наше время, не существует. Она заявляла громко, что не предназначена для города – только для диких условий посткатаклизмической планеты. Одним мощным шагом Гер Мичлав оседлал… бр-р-р, то есть, оказался в её кабине. И многолошадный мотор послушно заурчал, кажется, сам по себе, без его действий.
– Ну?
Обежав бампер, я схватился за протянутую из открытой дверцы руку и оказался внутри – метрах в полутора над уровнем моря.
Мягко, как большой корабль по небольшой волне, машина соскользнула на выезд и через три минуты уже раздвигала собой поток разноцветных букашек (прочих автомобильчиков) на трассе.
Пахло недавним техническим ремонтом… Я тонул в сиденье и пытался разглядеть кабину так ненавязчиво, чтобы это не показалось неприличным. Странно, но авто оказалось рассчитано только на двоих. А остальной объём скрывался за глухой перегородкой, подпирающей спины водителя и пассажира. Транспорт явно был грузовым. Мне сразу представилось, что кузов забит клетками для квазиантропов.
На приборной доске поблёскивали панели спутниковой связи, радиолокации, нескольких навигационных систем. Я узнал их практически только по общепринятым значкам – внешний вид этих моделей был мне неизвестен – учились мы на чём-то попроще… Никаких личных предметов, которые могли бы хоть что-то поведать о своём владельце, в поле зрения не наблюдалось. Едва ли не стерильная чистота.
На первом перекрёстке Мичлав обернулся ко мне и в который раз заинтересованно оглядел с головы до ног. Расслабленная и самоуверенная улыбка сказала, что он доволен вполне.
Он всегда так улыбается. «Излишне гипертимен»…
– Нравится? – кивнул охотник на потолок машины.
Я убедительно покивал.
– Внушительно, – не покривил душой.
– Только что забрал от специалистов! – он с гордостью хлопнул по обтянутому искусственной кожей рулю. – Перед рейдом надо всю механику баловать. Тогда она тебя не подведёт.
Ну конечно, эта агрегатина – непосредственный участник охоты! Однако я тут уже всё осмотрел, и беспокойство ко мне вернулось.
– Господин Мичлав, а… а какова следующая ступень?
– Едем в Ассоциацию. Там я тебя демонстрирую Главе, и он одобряет твоё официальное участие.
– А если он не одобрит?
Совсем не хочется позориться перед всеми, кто уже считает меня ассистентом квазиантропного охотника!
Гер Мичлав ответил снисходительным взглядом.
– Давай-ка вот что сделаем, братец. Я за три дня, считая этот, делаю тебя сотрудником нашего лагеря, а ты после этого мне доверяешь. И таких вот вопросов не задаёшь. Мы же напарники теперь, а? Ясно?
– Ясно, господин Мичлав!
– Во-от и отлично.
Автомашина по крутой дуге зарулила в поворот, на выездную дорогу от района Квета к Главной Артерии, соединяющей собой все районы Мегаполиса. Впереди простёрлись широкие чистые поля, занимающие огромные площади между районами, значительно отстоящими друг от друга, и виднеющимися отсюда лишь вдалеке. Солнце оказалось напротив и устроило дорожную пляску на моём лице. Но это было приятно – как давно знакомое ощущение.
Наверное, можно расслабиться? В конце концов, за последние сутки этот человек действительно договорился и со мной, и с моими родителями, и с руководством школы! Но вопросы ещё оставались.
– А как будет проходить «демонстрация»? Это вроде собеседования?
– По обстоятельствам. Смотря чего он захочет увидеть. Да расслабься ты! – он не глядя ткнул меня широким кулаком в плечо. – Скажи лучше, как там сородичи?
– Они в порядке, – припомнив лица своих родителей, ответил я, – вроде бы не возражают.
– Не раскрыли наш с тобой ляп?
– Вроде нет.
– Чужой мужик в доме всё объяснил! – хохотнул Мичлав. – Ну с кем не бывает, братец. Это я про себя. Кстати, насчёт «братца»! Как тебе перспектива им стать? Я ж не знаю, может, ты хотел девицей сделаться, а?
Мне было неудобно разговаривать с человеком, которого я знаю лишь один день, на такую личную тему. Хотя, как работодатель, он её затронуть вправе…
– Признаться, я не имел чёткой склонности…
– Хм! Нам повезло! А я не сомневался, что стану парнем. Нормально, знаешь ли, не разочаруешься. Чего вздыхаешь?
– Это довольно волнительно…
– Не волнуйся, вся дрянь рано или поздно пройдёт. Все учителя, все доброжелатели от тебя отстанут. А ты детерминируешься, встретишь себе девчонку и насладишься жизнью. Ты ещё никого не приметил?
– Не понял вас.
Мичлав глянул оценивающе.
– Ну знаешь, иногда, бывает, сходятся агенами, договариваются кто в кого детерминируется – и вперёд!
– Нет, у нас такого вроде бы пока нет! – удивлению моему не было предела. – Да это и противоречит!..
Я запнулся.
– Чему?
– …механизму влечения! Ведь гормонов ещё нет, как люди могут друг другом увлечься?!
– А это, кстати, неплохой вариант – выбрать человека, пока ещё голова работает, а не… – ухмыляясь, он сделал неопределённый жест рукой.
Я быстро перебрал в голове своих однокашников. Да не-ет!..
– А в вашей школе кто-то так сблизился?
– И не одна парочка.
– И все – до детерминации?
– Все.
– Удивительно!
Нет, ну надо же! Мне бы и в голову не пришло взглянуть на кого-то из своих знакомых с такой стороны! Раздумывая над будущим, я, конечно, иногда приглядывался то к мужчинам, то к женщинам, пытаясь угадать что-то вроде психологической реакции. Но никакой физической предпосылки к этому пока нет – и никакого вывода я для себя не получил.
– Ну а что таить, я и сам был в их числе, – вздохнув, сообщил охотник. При этом он расслабленно облокотился о закрытое окно, держа мощный руль одной только рукой. Будто ничего такого и не сказал!
– Да? – я подобрал все свои удивления, быстро вспоминая, не брякнул ли чего неделикатного.
– Ага.
– И… как?
Неужели он семейный человек? Не скажешь…
– А никак, разошлись во мнениях!
Фух, почему-то мне полегчало от того, что нет!
– Я решил стать мужиком. Он внезапно тоже. И всё – до свиданья! Чего ты так на меня смотришь?
– Да не знаю, вероятно, я вам сочувствую, – с неуверенной улыбкой пояснил я.
Мичлав расхохотался и одобрительно треснул меня по колену.
Скоростная трасса нашего Мегаполиса, Главная Артерия, позволяла передвигаться на ста пятидесяти километрах в час – поэтому расстояние до района, где находится Ассоциация, уместилось всего в полтора часа. И они прошли незаметно. Я поуспокоился. Посмотрел в окно на время суток, которое обычно проводил в аудиториях за учёбой. Да и разговор с моим будущим наставником отогнал дурные мысли. Нервничать при наличии рядом такого сгустка уверенности попросту невозможно. С проблем агенов речь перетекла на учебные предметы – наверное, он протестировал мои знания в биологии и медицинской подготовке. Затем говорили о физических тренировках и стрельбе. Он поведал о моделях оружия, которыми пользуется в рейдах – и я понял, что мне предстоит особенно окунуться в данную тему! Причём, не со спортивной точки зрения.
Гер Мичлав рассказал мне, как однажды всё это самое высокотехнологичное и дорогостоящее оборудование отказало прямо у него в руках. Понятное дело, что раз оно было у него в руках, значит, он стоял в тот момент против зверя. Бешенство квазиантропов невозможно унять побегом или какими-то хитростями, которыми пользуются при встрече с обычными дикими животными. Хорошо хоть, их было только двое! Одного Мичлав вырубил ударом под затылок, по нужной точке, перекрывающей доступ кислорода к голове. А второго он перехватил локтем за шею и раздавил ему в глаза пули с мгновенным снотворным. Ими-то он и хотел расстрелять попавшихся на пути особей, но так как пушка вышла из строя, пришлось воспользоваться ими таким образом. Оставшийся в живых, усыплённый, отправился к квазиантропологам на исследования.
Не знаю, поверил ли я в это, но… Учитывая агрессивность квазиантропов, схватка вполне могла быть единственно верным решением в данном случае. А учитывая комплекцию Гера Мичлава – она вполне могла пройти успешно. Видя, как я призадумался после истории, охотник спросил:
– Что, сомнительное предприятие, а? Не так уж и хочется ехать?
Пришлось поторопиться с оправданием. И вообще, как я заметил, господин Мичлав имеет жутковатую привычку сразу и в лоб уточнять малейшую смену твоего настроения. Волей-неволей приходилось всякий раз излагать то, что у тебя на уме. Ну, или выдумывать отговорку. И когда всё вот так выносится в разговор, чувствуешь себя прямо-таки голым! Наверное, я плохо держу лицо, если он мгновенно всё замечает.
– Нет, в какой-то степени я представляю себе, что данная работа сопряжена с риском подобных происшествий…
– Мне всё больше нравится твоя манера речи! – Мичлав цокнул языком. – Малыш, ты разумный человек и не кидаешься в омут с головой, да? Тогда вот тебе довод в мою пользу – я до сих пор цел? Цел, спрашиваю?
– Да.
– Всё на своих местах, ничего не откусили?
– Вроде бы…
– Ну ты и засранец – «вроде бы»! Всё на местах! И это лучшая рекомендация для тех, кто работает со зверем. Соблюдаешь мои правила – и проблем не имеешь. Ясно?
– Да, господин Мичлав!
– Я знал, что выбираю толкового парня.
Итак, через полтора часа трасса выстрелила нами в сторону района Вехема. Я тут бывал лишь раз, и сейчас местность показалась мне особенно густо застроенной, особенно оживлённой, яркой и располагающей к успеху! Этот район являлся одним из старейших в Мегаполисе, а потому тут находились штаб-квартиры многих и многих важных предприятий и организаций. Конечно, то и дело эти штаб-квартиры переезжали и в другие районы – для более равномерного распределения трудоёмких предприятий по городу – но всё равно Вехема оставалась негласным карьерным центром, глянцевым символом успеха и целью для многих. Как восхищённо забилось моё сердце! Но одновременно с этим я почувствовал себя маленьким ребёнком, забравшимся на территорию взрослых.
Какое-то время машина ещё пробиралась сквозь тени высоток и реки ухоженной зелени, мимо сотен парадных фасадов и тротуаров, полных элегантно одетыми людьми. И в конце концов мягко остановилась у стеклянного небоскрёба, острым пиком уходящего в рваное небо. Из окна я увидел над широкими сверкающими дверями огромную эмблему квазиантропной охоты – чёрный квадрат и тонкая линия стилизованной мушки прицела на нём.
– На выход, малыш, приехали! – огласил Мичлав, и мне опять показалось, что машина отключилась сама, реагируя на одни эти слова.
От открытой двери до земли было далеко! Пришлось выпрыгивать, потому что приступка на боку машины находилась слишком низко и мало помогла бы. Этот транспорт не был рассчитан на мои габариты.
– М-да, – охотник заметил эти сложности и, когда мы оба встретились внизу, сказал: – С твоим размерчиком здесь придётся потерпеть кое-какие неудобства. Ну! Первопроходцам всегда нелегко. А в будущем ты ещё вытянешься.
– До вас я вряд ли дотяну, – это был не комплимент, это была сущая правда.
Он ладонью махнул над моей головой, измеряя мой рост относительно собственного плеча – я едва превышал середину.
– Ничего, дотянешь так, как будет нужно, – добродушно хмыкнул будущий наставник, и направил наши стопы по бесконечно длинным ступеням, ведущим наверх, ко входу в высокое и тёмное здание штаба Ассоциации. – Всё-таки у меня язык так и чешется называть тебя «малышом»! Надеюсь, тебя это не покоробит.
Ответа здесь явно не требовалось, даже если бы меня это и коробило. Как выяснилось впоследствии, господин Мичлав всем окружающим раздавал нарицательные имена. Они согласовались с какими-то его собственными ощущениями, а именами настоящими он пользовался только в официальных случаях. И в его речи быть «малышом», «парнем» и «приятелем» оказалось весьма почётно! Потому что, например, тот, с кем я познакомился в следующую минуту, был наречён Крысой.
В широком стеклянном холле присутствовал всего лишь один человек – средней молодости юноша, худой, в дорогих, но некрасивых очках. Он сидел за длинной белой, похожей на снежную дюну, стойкой и равнодушно листал какие-то бумаги. Это явно был местный секретарь. Наше появление не вызвало у него перемены настроения. Он просто глянул на Мичлава, на меня, снова на Мичлава – и в результате отвернулся.
– Чего не здороваешься? – с насмешкой вопросил охотник, замедлив ход.
– Я с твоим трупом рано или поздно поздороваюсь, – вяло и скучно заметил юноша.
– Обезьяны столько не живут, братец! – Мичлав подмигнул мне, изумлённому подобного рода диалогом.
– Катись куда тебе надо.
– Слыхал, малыш, нашего цербера? Кстати! Сбацай этому малышу пропуск и какую-нибудь бумажку, что я его сегодня сюда вызвал.
Секунду узкая спина не двигалась. Но потом человек развернулся и, глядя на меня поверх очков, презрительным жестом протянул трубочку паспортного сканера. Я поспешно выудил из-за шиворота цепочку с белым жетоном паспорта и синим – школы. Сканер считал данные – и я получил гостевой пропуск.
– Бумажку не забудь!
– Я тебе не подчиняюсь.
– А мне только двуполостные черви не подчиняются!
Юноша ещё что-то сказал нам вслед, но негромко – я не услышал. Мичлав подтолкнул локтем в плечо, и мы покинули наполненный светом холл.
– Не удивляйся, это был приятель мой, – с усмешкой пояснил он мне. – Я любовно зову его Крысой, а он ждёт не дождётся, когда я наконец сдохну в каком-нибудь рейде.
При нажатии кнопки одновременно заработали все шесть лифтов. Значит, между этажами никто не передвигается. Тишина царила такая, что стало слышно даже гудение в шахтах. Неужели тут нет ни одного человека? Хотелось спросить, но я решил пока не вмешиваться в происходящее.
Лифт выпустил нас на одиннадцатом этаже, и мы пошли по широкому коридору мимо стильных и дорогостоящих ламп, имитирующих солнечный свет, и вереницы дверей. «Зал вопросов психофизики», «Зал вопросов рекреации», «Зал вопросов нейронной активности», «Зал вопросов психической реабилитации», «Зал вопросов артропатии», «Зал вопросов крепатуры» – читал я по пути.
– Это этаж психофизиологии, – заметив это, с ухмылкой пояснил Мичлав. – Тут умные люди мыслят о нашем благополучии.
Он продемонстрировал мне нехилый бицепс, чтобы стало понятней.
– Вероятно, этому уделяется большое внимание? – неуверенно спросил я, когда мощный локоть перестал угрожать моему носу.
– Больше шума, чем помощи. Никто тебя не заставит тренироваться и отдыхать вовремя, кроме тебя самого. А чтобы знать, как это делается, незачем держать такую контору. Из придурка, который не следит за своей формой, не сделаешь атлета. И вопрос – на кой чёрт все эти люди тут нужны? А затем, чтобы на наших костях делать вклад в науку – только за этим. Посмотри-ка сколько времени.
– Четырнадцать минут шестого… – я не понял, зачем он спрашивает.
Мужчина с ленивой досадой цокнул языком.
– Не проскочим…
Что именно мы не проскочим, не успел уточнить. Стрелка на часах показала пятнадцать минут.
С грохотом распахнулись одновременно все двери! Из разверзшихся стен прямо на нас повалили люди! Все в строгой одежде либо лабораторных халатах – все одновременно разговаривают! Мичлав со скучным видом остановился, остановил меня и стал ждать, пока люди перемешивались вокруг нас в невероятном броуновском движении. Ближайшие успевали поздороваться с ним – он просто кивал, так как их тут же уносило куда-то дальше.
