Kitabı oku: «Остров Веры», sayfa 2

– И тихо так сидит, зараза.

– Оставь его, – скомандовал стоявший рядом с Ромой и, по-видимому, старший.

– Да пусть живет, – произнес человек в черном и широким жестом задернул штору.

– Забирайте его комп и уходим.

Старший подошел к Роме и привычным жестом налепил ему на рот пластырь. Затем почти одновременно на обеих руках Ромы защелкнулись наручники и глаза закрыла черная повязка, скрыв комнату с поблекшими обоями и тяжелыми пыльными шторами на большом окне, выходящем на оживленный проспект.

Часто он подолгу стоял перед этим окном, рассматривая проезжающие внизу автомобили, спешащих куда-то людей, и чувствовал свою отстраненность от происходящего. В этот момент он ощущал, как одиночество, пульсируя, просачивается в сердце и медленно сдавливает его. Выходить на улицу не хотелось. Он знал, что идущие навстречу будут смотреть сквозь него, погруженные в свои мысли и заботы. Там, в этой хаотично движущейся толпе незнакомых ему людей, еще более одиноко, и ощущение ненужности и безысходности станет совсем невыносимым. Вызвать какие-либо эмоции на непроницаемых лицах прохожих не способно ничто. Выкраси он волосы всеми цветами радуги, равнодушие лишь на несколько секунд сменится недоуменным взглядом, который через мгновение вновь скроется за маской безразличия.

Теперь, стоя посереди комнаты с заклеенным ртом и руками, скованными наручниками, ожидая после малейшего движения получить пулю в лоб от неизвестных, вломившихся в его жилище, Рома почувствовал, как надуманны и глупы были его страдания у окна, он готов был на все, чтобы вернуть даже свое постылое некогда одиночество.

Над самым ухом прозвучал приказ старшего:

– Уходим! Шевелись!

Рома получил сильный толчок в спину, мысленно попрощался с громоздким старым креслом, которое еще помнило тепло Ирен, и пошел к выходу неуверенно, вслепую, натыкаясь на дверные косяки. Это было удивительно, поскольку раньше казалось, что в своей квартире он знает каждый сантиметр.

Сентябрь в Москве выдался теплый, но ночами уже становилось довольно прохладно. Ветер волочил по асфальту опавшие листья, неряшливо растаскивая их по двору. Роме не дали захватить с собой куртку, и он оказался на улице в одной футболке. Его лихорадило то ли от ночного осеннего ветра, то ли от нервного перенапряжения, то ли от того и другого одновременно. Но инстинкт самосохранения не давал расслабиться, а мозг напряженно работал, пытаясь по звукам, запахам, ощущениям, обрывочным фразам похитителей проанализировать ситуацию.

«Кто эти люди? Неужели „Феникс“ сработал так быстро? Тогда почему не убили сразу? Нет, это хорошо, что не убили, но почему? Значит им что-то нужно. Что?»

Рома ничего не видел сквозь черную повязку на глазах. Она была полностью непроницаема и прилегала настолько плотно, что даже между носом и повязкой не было щелей. Концентрированная темнота отрезала его от внешнего мира, слух обострился. Ночная тишина ожила, зашевелилась, заскрипела, зашуршала. Он слышал дыхание своих похитителей, поступь их шагов, хлопки дверей, шорох шин подъехавшей машины.

Рому грубо запихнули на заднее сидение автомобиля. С обеих сторон его подперли два крупных тела. Было не очень удобно, но стало тепло.

– Давай на базу, – скомандовал старший.

Машина тронулась с места. Послышались звуки набора телефонного номера и голос старшего:

– Третий докладывает. Пассажира взяли. Едем на базу.

На несколько секунд он замолчал, выслушивая ответ, затем сказал:

– Слушаюсь, – и обратился к водителю: – Разворачивайся, двигай в центральный офис. Босс лично хочет увидеть этого отмороженного на всю голову компьютерного гения.

«Центральный офис? – подумал Рома. – Но офис „Феникса“ находится в Гонконге, а не в Москве. Значит, это не люди „Феникса“. Тогда – кто?»

Спросить по известным причинам Рома не мог, да и если бы у него не был заклеен рот, он вряд ли решился бы на беседу с неприветливыми людьми в черном. Оставалось только терпеливо ждать.

Дальше ехали молча, и почему-то это напряженное молчание давало Роме надежду. Старший сказал, что его хочет увидеть босс. Значит, его не собираются убивать, он нужен им живым. Все будет хорошо, и он обязательно скоро снова увидит ее, Ирен.

Глава 3
Информация

Машина с затемненными окнами мчалась по ночным московским улицам, обгоняя одинокие автомобили и проскакивая перекрестки на желтый свет. Рома сидел на заднем сидении, сплюснутый с обеих сторон похитителями. Он всю дорогу пытался проанализировать, что же все-таки происходит. Мысли путались, мелькали вспышками, как праздничные фейерверки, и рассыпались, безнадежно погаснув. К своему удивлению, он вдруг понял, что его волнует не столько собственная судьба, сколько вопрос, где он допустил ошибку. Как его смогли вычислить так быстро? В том, что его задержание произошло именно из-за взлома корпоративной почты «Феникса», он не сомневался ни на секунду. Два события, произошедшие буквально одно за другим, не могли быть совпадением. Рома снова и снова восстанавливал последовательность своих действий, не обращая внимания на возникшую от напряжения боль в затылке.

Машина остановилась. Подпиравший его с правого боку бугай вышел, и Рома без лишних напоминаний поспешил за ним настолько быстро, насколько позволяло его положение с завязанными глазами и скованными руками.

Его провели через входную дверь и толчками в спину направили влево. Не обнаружив препятствий на пути, Рома подумал было, что его ведут по коридору, но смущало странное ощущение отсутствия стен. Хакер услышал звук открываемой двери лифта, внутрь которого его бесцеремонно втолкнули. Трое похитителей молча вошли следом. Как только двери лифта открылись вновь, откуда-то справа донесся хорошо поставленный мужской голос, усиленный микрофоном:

– Переход к сингулярности неизбежен! В противном случае мы постепенно убьем себя войнами, перенаселением и разрушением среды обитания. Только «Ана Ката» даст возможность нам всем совершить переход в новую реальность!

Послышались одобрительные возгласы и аплодисменты, указывающие на присутствие немалого количества людей.

«Ана Ката»? Это «Ана Ката»?» От этой догадки у пленника перехватило дыхание. Значит это не люди «Феникса», это люди «Ана Ката» похитили его! Рома совсем запутался, и его мозг завис, не в состоянии что-либо понять.

– Ждите здесь, я сейчас, – сказал старший.

Чья-то рука больно схватила Рому за плечо и направила в сторону. Он сделал несколько шагов, пока не уткнулся в стену.

Между тем спикер продолжал свою речь:

– Программы электронной чипизации окружающих нас предметов запущены. Скоро интернет окутает всю планету, как воздух, и Земля фактически превратится в гигантский мировой компьютер. Кто станет системным администратором планеты Земля? Это зависит от каждого из вас, господа. Вы – столпы, на которых будет держаться цивилизация, вы – отцы постчеловечества, вы – наследники новой Земли. Наша с вами абсолютная цель – сингулярность!

Снова послышались аплодисменты.

– А сейчас профессор Игорь Иванович Лучник представит вам новые научные разработки «Ана Ката».

Послышались приближающиеся шаги, и Рома услышал голос старшего:

– За мной.

Пленник снова ощутил руку на своем плече и, повинуясь толчкам в спину, послушно пошел в указанном направлении. Послышался звук открываемой двери. Рому завели в какое-то помещение и усадили на стул. Он услышал звуки удалявшихся шагов. Дверь за ушедшими захлопнулась, и голоса, и звуки, доносившиеся с собрания, стали не слышны. Не было слышно вообще ничего, и Рома понял, что остался один.

Сомнений не оставалось: он находится в офисе «Ана Ката», куда его раньше даже в сортир бы не пустили. Как говорится, из огня да в полымя. Рома от осенившей его догадки уже не мог решить, что хуже: оказаться в руках «Феникса» или «Ана Ката». В данных обстоятельствах разница, пожалуй, только в том, что первые пустили бы пулю в лоб сразу, а вторые сделают это чуть позже.

Пленник сидел довольно долго и начал подумывать, что о нем, вероятно, забыли или это какой-то специальный метод психологического воздействия: состояние неизвестности и беспомощности должно было сломить его волю. Роме действительно становилось все тревожнее, и он уже не так был уверен в своих первоначальных выводах о том, что его оставят в живых. Когда он наконец услышал звук открывающейся двери, шаги и голоса, он почувствовал даже некоторое облегчение. Насколько он мог судить, в комнату вошли двое.

– Доставили в целости и сохранности. Вот он.

– Вижу. Зачем вы привели его прямо сюда? – послышался недовольный голос, в котором Рома узнал того, кто произносил речь на собрании.

Говорил он медленно, четко выговаривая окончания слов.

– Вы приказали сразу к вам.

– Да, но нельзя же так буквально воспринимать мои слова. Еще бы на сцену ко мне его вывели. Можно было оставить его внизу, пока я не освобожусь.

– Понял, исправлюсь.

– Вам известно, что у него есть?

– Нет. Мы еще его не допрашивали. Все изъятое из его квартиры сейчас у Ильина.

– Это правильно. Сними-ка с него все это.

Рома услышал, как кто-то зашел ему за спину. Ловкие руки быстро сняли с его глаз черную повязку, и яркий свет на несколько мгновений ослепил его. Придя в себя, пленник стал испуганно озираться. Он сидел лицом к двери на единственном стуле в небольшой комнате без окон с длинным, во всю стену, зеркалом и пристенной столешницей белого цвета под ним. Над зеркалом тянулся ряд лампочек. Комната была похожа на актерскую гримерную. Пока старший, который привез его сюда, стоял за спиной и снимал наручники, Рома успел разглядеть стоящего перед ним второго мужчину. Высокий, с коротко стрижеными седыми волосами и гладко выбритым лицом, тот был похож скорее на актера, чем на представителя корпорации «Ана Ката». Что-то театральное было в его френче темно-зеленого бутылочного цвета, застегнутом под самое горло на мелкие желтые, с тусклым блеском под старое золото, пуговицы, в притворно сочувственном выражении лица, в небрежном наклоне головы, в пристальном взгляде, которым он рассматривал пленника.

Послышался металлический звук от наручников. Руки были свободны, и Рома теперь не знал, куда их деть. Старший вышел из-за его спины и встал на полшага позади мужчины во френче. Взгляд старшего был непроницаем, будто все происходящее совсем не интересовало его, но Рома чувствовал, что находится под его пристальным взглядом. Он замер на стуле, не решаясь пошевелиться и боясь произнести хоть слово.

– Меня зовут Карл Иванович, – представился мужчина во френче, сделав театральную паузу перед тем, как произнести свое имя.

Как он мог его не узнать! Рома, осознав, что перед ним на расстоянии протянутой руки стоит сам президент корпорации «Ана Ката», молчал, соображая, как ему себя вести. Пленник беспомощно моргал, после темноты все еще не привыкнув к свету.

– Зачем же вы так напугали молодого человека? – сказал босс.

Вопрос был скорее риторическим и не требовал ответа. Старший промолчал. Карл Иванович чуть наклонил голову вправо, затем влево и, посмотрев Роме прямо в глаза, спросил:

– Как вас зовут, юноша?

– Рома, – тихо ответил пленник, боясь сказать лишнее, чтобы не усугубить и так незавидное свое положение.

– Послушайте, Рома, вы пару часов назад взломали почтовый канал штаб-квартиры корпорации «Феникс» и перехватили несколько сообщений.

– Я ничего не знаю, – уже более уверенно ответил Рома, решив все отрицать, а там – будь что будет.

Карл Иванович, обращаясь к Роме подчеркнуто на вы, казалось, пытался быть любезным, но каждая произнесенная им фраза звучала угрожающе. Его вкрадчивый голос и пронзительный взгляд заставляли трепетать все внутри.

– Вы не поняли, Рома, я не собираюсь вас за это наказывать. Наоборот, я вас спас от людей «Феникса», которые, я уверен, сейчас разыскивают вас по всей Москве. Мне нужны эти документы. Вы украли информацию для продажи, не так ли? Так вот, я – ваш клиент, ваш покупатель.

Рома, все еще не понимая, что происходит, настаивал на своем:

– Я не знаю, о чем вы.

Карл Иванович в недоумении театрально раскинул руки и повернул лицо к старшему.

– Ты тупой, что ли? – сказал тот, бесцеремонно тыкая пленнику. – Это мы назначили тебе встречу в баре «Аврора», но побоялись, что «Феникс» может нас опередить, и поэтому привезли тебя сюда. Ты должен отдать информацию, предназначенную для нас.

– Вы заплатите? – начиная соображать, в чем дело, недоверчиво спросил Рома.

– Заплатим, если это действительно информация из корпоративной почты «Феникса», – ответил Карл Иванович и, увидев, что Рома колеблется, снова наклонил голову вправо и добавил: – Или у вас есть иной выбор, молодой человек?

Оценив безвыходность своего положения и внутренне выдохнув оттого, что терять действительно нечего, Рома приложил внутреннюю часть руки к металлической черной боковине стула, на котором сидел. На руке проявился черный квадратик информационного носителя-хамелеона. Рома снял его с руки и передал Карлу Ивановичу.

– Вот. Все тут.

– Ты читал это?

– Нет, меня не интересуют чужие секреты.

– Правильно. Меньше будешь знать – крепче будешь спать.

Карл Иванович, получив то, что ему было нужно, развернулся, намереваясь уходить, но его остановил вопрос старшего.

– А с этим что делать?

– Пока пусть отдохнет здесь. Оставьте охрану за дверью, – ответил Карл Иванович и вышел из помещения.

Поднявшись в свой кабинет на тридцатый этаж высотного здания Москва-Сити, Карл Иванович быстрым шагом прошел к столу и вставил полученную от Ромы карту памяти в боковое отверстие компьютера. На мониторе в открывшемся окне появились папки с документами. Он просмотрел несколько страниц, затем вернулся к одной из них. Это было письмо, адресованное Майклу Беличу. В письме была только одна фраза: «Объект – Соколов Антон Алексеевич. Докладчик на международной конференции Robotics International Conference. 19.09. Radisson Slavyanskaya Hotel».

Заложив руки за спину, Карл Иванович подошел к панорамному окну кабинета, за которым простиралась Москва. До самого горизонта тянулись крыши домов, прорезанные ровными полосами улиц и проспектов. Извилистой темно-синей лентой через весь город бежала Москва-река. Карл Иванович был погружен в свои мысли и, казалось, ничего этого не видел.

«Кто этот Антон Соколов? – думал он. – Что в нем такого, что „Феникс“ посылает за ним лучшего охотника за головами Белича? Что, черт возьми, им нужно на нашей территории? Что они задумали, если не боятся проворачивать дела прямо у нас под носом, на устроенной нами же конференции!» Карл Иванович понимал, что после того как контракты на чипизацию транспорта, логистики, а теперь и энергетической системы были отданы «Ана Ката», «Феникс» начнет наступление. Он предпринял все меры предосторожности – и тут такой сюрприз. Люди «Феникса» были совсем рядом, и это обстоятельство выводило его из равновесия.

«Феникс» переступил черту и зашел на его территорию. И неважно, какие причины побудили президента «Феникса» Айсина Фенга так поступить. Это война. Карл Иванович всегда знал, что рано или поздно интересы «Ана Ката» и «Феникса» пересекутся. До сих пор они не вступали в прямую конфронтацию, хотя понимали, что рано или поздно придется это сделать. «Ана Ката» была готова отразить любое вторжение. Новейшие системы безопасности проверялись ежедневно. Но сейчас Карл Иванович был в смятении. Айсин задумал нечто, что не поддавалось никакому объяснению. Неужели началось? Опасность висела в воздухе, и он чувствовал ее каждой клеточкой тела. Что-то ускользало от него, что-то важное, но он не мог понять – что. Значит, не мог просчитать, не мог поставить защиту.

Карл Иванович подошел к столу, взял маленькую серебряную круглую резную шкатулочку и открыл крышку. В шкатулочке помещался только один розовый пузатый леденец с бархатной белой сладкой присыпкой. Карл Иванович перевернул шкатулочку, и пухлый леденец оказался на его ладони, а затем был перекинут в рот. Карл Иванович с наслаждением зажмурился, ощутив на языке клюквенный, сладкий с кислинкой вкус.

«Феникс» никогда не подходил так близко. Они что-то задумали и идут ва-банк, – подумал он. – Что ж, придется поставить их на место». Карл Иванович вызвал начальника службы безопасности и, когда на мониторе появилось лицо Ильина, дал несколько распоряжений:

– Первое. Подготовьте мне список всех, кто зарегистрирован на научную конференцию. И список номеров в Radisson Slavyanskaya, которые забронированы участниками и гостями. Второе. Мне нужна вся информация по Майклу Беличу. И третье. Этот Рома, хакер, которого сегодня привезли ко мне в офис, несколько дней пусть погостит у нас. Пока мы не выясним, что нужно «Фениксу» на нашей территории.

Интуиция не обманула Карла Ивановича. «Феникс» был близко.

Через несколько минут после ухода из квартиры хакера людей «Ана Ката» к чуть приоткрытой входной двери подошли двое. Это был мужчина с рыжей аккуратно подстриженной бородкой в длинном расстегнутом плаще с длинным серым шарфом, свисающим с шеи до края плаща, и девушка с характерным азиатским разрезом глаз, в брюках и черной толстовке с капюшоном. Странная парочка переглянулась, обнаружив дверь незапертой. Затем осторожно, почти бесшумно они проникли внутрь, планомерно проверили все помещения, переговариваясь лишь жестами. Остановились перед столом, где недавно стоял компьютер Ромы. Один из незваных гостей указал на открытую дверцу холодильника и лежащую рядом с холодильником бутылку из-под пива. Внезапные звуки со стороны окна заставили обоих мгновенно вскинуть оружие. Два выстрела прошили штору, прикрывавшую клетку с попугаем. Мужчина подошел к окну и резко отдернул штору. На дне клетки на боку неподвижно лежал попугай. Девушка молча покачала головой и достала телефон. Услышав ответ, она заговорила по-китайски, а затем, покосившись на своего спутника, перешла на русский язык.

– Повторяю, в квартире никого нет. Мы опоздали.

– Болваны! Черепашьи яйца! – раздались в трубке ругательства, и затем собеседник перешел на китайский язык.

По эмоциональности и громкости его речи было понятно, что ругательства продолжаются.

– Оставить наблюдение за домом? – спросила девушка.

– Вряд ли он вернется.

– Что тогда делать?

– Что делать? Уходить! Пока вас не обнаружили.

За окном послышалась полицейская сирена. Незнакомцы быстрым шагом направились к двери. Как только хлопнула входная дверь, попугай, все это время не подававший признаков жизни, вдруг открыл глаза, поднялся на лапки и защелкал клювом, подражая звукам выстрелов.

Глава 4
Антон

Антон попытался вспомнить, с чего завязалась их дружба со Стасом. Они были совершенно разные и, учась в одной группе, почти не пересекались на первых курсах университета. Стас, красивый, обаятельный, общительный, имел огромный круг знакомых и приятелей, в который, по стечению ли обстоятельств или потому, что не было такой взаимной необходимости, Антон не входил. Стас Хвощинский был баловнем судьбы. Родился и воспитывался в среде людей небедных, которых в Москве можно было назвать сильными мира сего. С коллегами и приятелями отца, которые распределяли блага вроде земли в Подмосковье, строительных подрядов, аренды, госзаказов и прочего, был знаком с детства и общался запросто. Элитная школа, лучший вуз, собственная квартира, автомобиль появлялись у него сами собой, как только в этом возникала необходимость. По натуре он был неконфликтным и легко сходился с людьми обоего пола и разного достатка. Его пристрастие к красивым дорогим вещам не только не вызывало зависти, не раздражало и не отталкивало от него знакомых, а напротив, у некоторых оно вызывало уважение, а кто-то просто прощал такую безобидную слабость хорошему парню.

Тем удивительнее, что Стас вдруг подошел к нему и заговорил в тот день. Да, именно в тот день, когда Антон впервые увидел Веру.

Антон не мог объяснить, почему во всех воспоминаниях о Вере она всегда представлялась ему освещенной солнцем. Может быть, сознание непроизвольно преображает эмоционально окрашенные моменты жизни? Но тот день точно был солнечным. Холодное зимнее солнце слепящим ультрафиолетом врывалось сквозь окна аудитории. Антон довольно быстро решил все тесты, сделал даже необязательное дополнительное задание, написанное на доске, но сдавать работу не торопился. Он любил делать все основательно и безупречно, поэтому должен был проверить ответы еще раз. Тем более времени было достаточно.

Из душной аудитории он вышел в числе последних. В коридоре студенты не торопились расходиться и стояли небольшими стайками. Она стояла одна. Антон увидел ее сразу. Вернее, не саму девушку, а силуэт у окна. Она стояла спиной, затем медленно повернулась на шум выходящих из двери. Взгляд девушки скользил по лицам. Она, казалось, не ждала кого-то конкретного, а внимательно сканировала лица.

Антон подошел к однокурсникам и, вполуха слушая их болтовню, встал так, чтобы хорошо было видно девушку.

– Нет, ну конечно, знаешь, там суть в чем. Препод, кроме физики, еще физру у нас на первом курсе вел. А сам такой дедок. И любил к девочкам подсаживаться. А Настя отодвигается от него, отодвигается, пока не слетела со скамейки.

Раздался хохот.

– Скажете тоже – дедок! Короче, вот мы прибирали у него в кабинете. А потом он так орал на нас за то, что мы заморозили какое-то растение. А мы тупо не понимали, о чем речь.

– Точно, причем он жутко повернут на медицинских терминах. Его коронная фраза: если не заткнешься, быть тебе проктологом.

Антон не сводил глаз с незнакомки. Ее светло-русые длинные волосы под солнечными лучами мягким золотистым фонтаном рассыпались по плечам. Она была словно отстранена от толпы студентов, и проходившие мимо как будто не замечали ее. Антону даже захотелось подойти и убедиться, что девушка существует на самом деле, а не привиделась ему. Подошел Стас и увлек Антона в сторону.

– Антон, слышь, короче, я вот уверен за результат теста. И за свой, и за твой. Считай, мы уже попали в команду.

– Я тоже уверен. За себя, во всяком случае, но все же лучше дождаться результатов, – холодно ответил Антон.

– Я к тому, что у нас получился бы неплохой тандем, как думаешь?

Они подошли к окну, возле которого стояла незнакомая девушка. Антон оказался к ней спиной, но непонятным образом чувствовал ее присутствие. Он почти не слушал своего собеседника, который в красках расписывал радужные перспективы:

– Антон! Ты понимаешь, само участие в престижных соревнованиях – а Московская студенческая командная олимпиада – это точно престижные соревнования – отличный шанс показать, на что мы способны. Перед нами откроются двери в научный мир! Компания «Ана Ката» будет умолять подписать с ними контракт. Твоя работа над нейрокомпьютерным интерфейсом может превратиться из студенческого хобби в настоящий проект мирового уровня.

– Тормозни, Стас. Мы не знаем, по какому принципу эта команда будет формироваться. Может, просто возьмут первые три лучших теста или по жребию, если правильно решенных будет больше трех. А про «Ана Ката» – это вообще из области фантастики. Туда попадают только избранные.

– Я знаю, как будет формироваться команда, – раздался за спиной голос незнакомой девушки.

Антон резко обернулся. Она стояла совсем близко. И взгляд ее был уже не безучастным, а внимательным, изучающим. У нее были крупные черты лица, четко очерченные скулы. Крупный нос, большой рот, большие зеленовато-серые глаза. По отдельности – довольно грубые черты, но вместе они смотрелись вполне гармонично. Нельзя было назвать это лицо красивым, но оно излучало какую-то первобытную энергию.

– Меня зовут Вера, – представилась девушка и повторила: – Я знаю, как будет формироваться команда на Moscow Subregional Contest.

– Любопытно, и как же? – спросил Стас, вынырнув из-за спины Антона и пригладив за уши упавшие на лицо волосы.

– Тест, который вы сейчас писали, ничего не решает. Капитан команды уже выбран и даже утвержден. И именно он, лично, сможет выбрать двух членов команды.

– И ты, конечно, знаешь имя капитана команды? – с улыбкой сказал Стас.

– Да, это Антон Соколов. Говорят, он гений.

– Так, гений, походу тебя можно поздравить? – Стас посмотрел на Антона.

– Погоди, – сказал Антон и, глядя на Веру, добавил: – Откуда у тебя такие сведения?

– У меня знакомый работает на физфаке. Сведения абсолютно точные. Так ты и есть Антон Соколов?

– Выходит, что да, это он, других гениев с такими именем и фамилией я в универе не знаю, – ответил за Антона Стас.

– Сегодня после четвертой пары тебя, – Вера указала на Антона, – и несколько претендентов в команду пригласят на собеседование. Будут решать, кто войдет в состав команды. Помни, ты можешь не соглашаться с их выбором. Я точно знаю: они утвердят любого, кого бы ты ни назвал, потому что ставят конкретно на тебя.

– Благодарю за информацию, – сказал Стас.

– Мне не нужна ваша благодарность, мне нужно попасть в эту команду. Антон, возьми меня, ты не пожалеешь, – сказала Вера и посмотрела на Антона таким взглядом, что он потерял дар речи.

– Однако ты умеешь решать дела, Вера, – одобрительно заметил Стас. – Только одного хотения мало. Что-то я не видел тебя на тестировании.

– Меня и не было на тестировании, потому что первокурсников не приглашали, – спокойно ответила Вера.

– Ты слышал, Антон, она – первокурсница и хочет попасть в университетскую команду. Феноменальная самоуверенность.

– Мне очень нужно попасть в команду. Это мой шанс перевестись с платного обучения на бюджет. Я пошла, увидимся после пар на отборе, – сказала Вера и ушла, быстро затерявшись в толпе студентов. Стас хмыкнул, наблюдая за Антоном, провожающим взглядом Веру, но ничего не сказал.

На следующей перемене к Антону подошла секретарь со списком из четырех фамилий и сказала, чтобы он после четвертой пары был в аудитории П-21. Фамилии Стаса в списке среди претендентов не оказалось, но он бесцеремонно пристроился к Антону, возмущаясь, что его тест, возможно, потеряли, или не разобрали почерк, или зачли правильные ответы с помаркой как ошибки. И что вообще-то для полной объективности тесты нужно проводить на компьютере, а не по старинке на бумаге.

Антон почти не слушал его. В небольшой аудитории П-21 за партами уже сидело трое студентов. Они были увлечены разговором и не обратили внимания на вошедших.

– Я на ноуте неигровом играю вообще, текстуры высокие, благо видео на 2ГБ, но FPS ночью проседает до двадцати восьми иногда, из-за обилия теней, – рассказывал толстяк в синем трикотажном жилете и белой рубашке с закатанными по локоть рукавами.

Это был Толик Широков. Все называли его просто Широкий. Других двоих Антон тоже хорошо знал. Чернов Эдик и Игорь Юрков – способные ребята, которых он, будь у него действительно выбор, взял бы в команду без сомнения.

– У меня видео тоже 2ГБ, хотя иногда хочу ноут выкинуть. Перегрев адовый на играх с большим расходом ресурсов, – вздохнул Эдик.

– Я вот терпеть не могу ноутбуки. На телевизоре играть лучше, и стабильность обеспечена. Лично для меня консоль – это обязательная покупка крутого телевизора, что радует, даже когда я не играю. Для фильмов, конечно, не для просмотра Первого канала. Это – сидеть на диване в любой позе, не держать пальцы над тысячей клавиатурных кнопок и не смотреть в экран с расстояния пятнадцати сантиметров, – сказал Игорь и поставил перед собой ладонь на расстоянии пятнадцати сантиметров, демонстрируя близость монитора.

– А я предпочитаю подтянуться на турничке раз тридцать, чем пялиться часами в монитор, – вклинился в разговор Стас и добавил: – Парни, как вас много, а в команде всего три места.

– Нас как раз трое, – заметил Игорь Юрков, повернувшись к Стасу.

Стас театрально тряхнул головой, заправил выпавшую прядь за ухо и громко произнес:

– Спешу вас разочаровать, господа интеллектуалы, из вас в команду попадет только один, потому что два места уже заняты. Думаю, вы без труда догадались, кто эти два светлых ума, эти две надежды университета.

– Станислав Хвощинский, насколько мне известно, твоей фамилии вообще нет в списке претендентов в команду. Мы можем, конечно, тебя взять, но только в роли клоуна, – лениво развалившись на стуле, отозвался Широкий.

Никто не засмеялся над шуткой, напротив, все присутствующие напряглись.

– Как грубо и неинтеллигентно, – с металлом в голосе, медленно выговаривая слова, произнес Стас так убедительно, что Широкий и сам заерзал на стуле.

– Привет всем, – раздался девичий голос. – Еще не начинали? Отлично! Я успела.

Это была Вера. Она прошла и села за свободную парту, выставив в проход между рядами парт длинные красивые ноги.

– Как я рад тебя видеть, – сказал Стас, оценивающе скользнув взглядом по ее ногам. – Вот, господа студенты, хочу представить вам третьего члена нашей команды. Антон, ты, надеюсь, не против?

– Не против, – ответил Антон, поправляя очки.

Он внутренне понимал, что шансы Веры попасть в команду стремятся к нулю, но ему почему-то было важно, чтобы она знала, что он не против.

– Мест в команде больше нет, увы. Все остальные могут быть свободны, – торжественно заключил Стас.

– Ребята, реально, хватит паясничать, – подал голос Эдик Чернов.

– Эдик, с чего ты решил, что мы паясничаем? Мы абсолютно серьезны, – ответил Стас.

– Кто это вообще? Ее тоже не было в списке, – сказал Широкий, явно сбитый с толку, и уставился на Веру.

– Меня зовут Вера, Вера Урусова, – спокойно сказала девушка.

– Бонд, Джеймс Бонд, – передразнил ее Широкий и тут же поправился: – Нет, поскольку девушка – Полуджеймс, Полубонд.

– Агент ноль ноль три с половиной, – хихикнув, поддержал его Игорь Юрков, бесцеремонно разглядывая Веру.

– Ха-ха. Как смешно. Смеется лучше тот, кто смеется последним, – ничуть не смутившись, язвительно ответила Вера.

Дверь распахнулась, и в аудиторию вошел преподаватель физики Валерий Иванович, немолодой, худощавый, в идеально сидящем костюме и стильных очках, прозрачные стекла которых словно парили над глазами, поддерживаемые невидимой оправой. Его походка была стремительна, и сам он выглядел довольно моложаво, что явно не вязалось с прозвищем Дедок, данным ему студентами. Девушка-секретарь с пачкой бумаг, идущая следом за ним, подошла к преподавательскому столу и с шумом плюхнула бумаги на стол.

– Все собрались, молодцы. Задержу вас ненадолго, – сказал преподаватель и, заметив Стаса, спросил: – Так, а вы, Хвощинский, что тут делаете?

– Валерий Иванович, я более чем уверен, что все задания теста я сделал правильно. Возможно, тут какая-то ошибка, что меня нет в списках.

– Никакой ошибки нет. Тесты были несложные, и их правильно решили около восьмидесяти процентов студентов. А вот дополнительное задание с доски сделали только шесть человек, из них правильно его решили четверо, которых мы и пригласили сюда.