«Картины с того света» kitabından alıntılar, sayfa 2
– Да. Не нужно заигрывать с таким вещами. Это может оказаться пророческим. Я верю в мистику картин. – Лика, ты меня удивляешь. Какая мистика? – Это ты меня удивляешь. А как же картина Веласкеса «Венера с зеркалом»? Она пользовалась дурной славой. Все, кто покупал ее, либо разорялись, либо погибали насильственной смертью. А «Мона Лиза»?
– Если тебя преследует кто-то из галереи? Тогда твоя сигнализация тебя точно не спасет. Почему не согласилась на квартиру Кира? – Тань, не говори мне об этом. Я не хочу, чтобы он каждый раз ехал домой за город. Я не хочу никому причинять неудобства. – Ты глупая. Может, он только и ждет, когда ты ему начнешь причинять неудобства такого рода.
– Ты можешь наслаждаться своим положением и деньгами. Я больше никогда к тебе не обращусь. Я тебя просто презираю. И у меня есть идея, как прекратить твое господство. – Я должен испугаться? – хмыкнул Валера. – Я бы на твоем месте так и сделал.
– О Валере. – Зачем? Оставь его уже в покое. Его нет. – Как странно ты говоришь о друге, не кажется? – Я просто не тревожу память умершего. Вот и все. И тебе не советую. – Никита, а он не умерший, а убитый.
В его тоне не было ни капли нежности, участия или сочувствия. Это был холодный учтивый тон следователя. Ничего больше. Лика не понимала себя. То ей не нравилось, что Кир активно проявляет к ней интерес, то страдала от того, что он был холоден и просто учтив. Спустя час после душевных пыток, она пришла к мнению, что никаких чувств к ней Кир не испытывал. Ему нужно было что-то узнать. Только что?
– Что с тобой? Кто звонил? – тихо спросила она. – Ошиблись номером, – отмахнулся Валера. – Валера, с тобой что-то происходит в последнее время, мне это не нравится. Не хочешь рассказать? – Если тебе со мной не нравится, то я тебя не держу! – вдруг совсем невежливо ответил он. Лика не ожидала такого ответа, ее это испугало.
Розовые очки начали приоткрывать реальность, их красивые стекла постепенно становились обычными. Валера заботился только о своем благополучии, о своем мире, где не было места его спутнице. «И пусть весь мир подождет» – их девиз – больше не работал.
