Kitabı oku: «Средство от любви. Сборник рассказов», sayfa 7

Элис опустила голову. Лицо её залили слезы.

Судья продолжал, упиваясь своей властью.

– Я обращаюсь не только к подсудимой, я обращаюсь ко всем в этом зале. Ваша жизнь – это сплошной комфорт и благодать. Не нужно тяжело работать, носить воду, представьте, рубить деревья инструментами, считать в уме, читать. Вы должны быть благодарны прогрессу, который подарил вам возможность обходиться без тяжелого ручного труда. Но нет. Вы, – судья протянул палец, указывая им на Элис, – вы, – теперь палец указывал на людей в зале, – все не знаете благодарности. Поэтому, – голос судьи набрал высоту и силу, – я оглашаю приговор.

– Но я спала после работы, – закричала раздавленная Элис, – я просто не смогла проснуться! Возможно, даже звонили не мне, что, если это была ошибка?

– Или проверка, – прошипел надзиратель, стоявший рядом с Элис.

Она обернулась к нему и вдруг сломалась. Его лицо и лица всех людей в зале выражали презрение и отвращение к ней. Она перевела взгляд на судью. Он громко выкрикивал слова, размахивая руками и возвышаясь над столом, отчего казался не простым человеком, а огромным духом из чрева планеты. Элис с трудом понимала, что он говорил, зал начал шуметь, разгоряченный речью судьи и в гуле все слова слились в одно только гулкое:

– Декодификация!

После этого шум резко стих. Элис тупо смотрела на пол перед собой. Надзиратель на полшага отпрянул от неё, будто опасаясь заразы, а люди в зале столпились теснее. Она представляла опасность для общества.

Элис с радостью смотрела, как ее маленький сын выбрался из первого сделанного им самим шалаша. Самые тяжелые пальмовые листья он прикрепил с помощью своего отца, но всё остальное – только его личная заслуга. Гордый малыш хватал каждого встречного за руки и вел к зеленому дому, заводил внутрь и рассказывал, сколько веток и листьев ушло у него на постройку.

Элис наслаждалась этим. Суд и кошмарный дни в камере забылись и больше не волновали её, забылось и общество, которое выдавило её из себя. Прошло уже много лет. Сколько – она не знала, ведь у декодифицированных не было даже часов. Зато у них было много времени.

2017

Компас

С моим давним и очень хорошим другом мы не виделись несколько лет и столкнулись недавно совершенно случайно в кафе. За окном шумела последняя апрельская метель, выходить не хотелось, и я сидел и цедил кофе, чашку за чашкой в тепле. На огромном экране на стене показывали моих любимых музыкантов, игравших бодрый старый рок. Вдруг, как в каком-нибудь кинофильме, дверь кафе резко распахнулась, и в помещение вошёл мой друг. Он шёл и мотал головой, стряхивая с неё снег. Я так удивился, увидев друга, что забыл поздороваться с ним. А он и не заметил меня, подошёл сразу к кассе и попросил стакан кофе побольше и погорячее.

– Эй!– крикнул я, а он не обернулся. Тогда я встал и, взяв его за плечи, повернул к себе.

– Здоров!– я радостно крикнул я ему в лицо. Друг узнал меня и попытался улыбнуться.

– Привет,– сказал он кисло,– где твой столик?

– Вон там, пошли, сядем, поговорим. У тебя есть время?

– Времени-то как раз навалом.

Мы сели за мой стол и стали пить кофе. Его кофе был обжигающим, он отпивал глоток и морщился, словно в глотке был ёж. Так он сделал несколько ежей, то есть глотков, и отставил чашку. Друг нагнулся над столом и с заговорщическим видом прошептал:

– Слушай, есть разговор. Ты мне тут кстати встретился.

– Ну да, здорово встретились!

– Слушай меня, это очень важно! – вид у друга был такой серьёзный при этих словах, что я чуть не рассмеялся. Но вовремя опомнился и заглотнул кофе.

А он продолжал:

– Кроме тебя никто не должен знать, понял. Такое дело… Ты про компасы что знаешь?

Я всё ещё пил и чуть не поперхнулся.

– Как что? Всё знаю. Компас– это прибор такой, север показывает. У него стрелка есть и циферблат.

– Какой циферблат! Слушай, это очень серьёзно, понял,– он помолчал немного, а потом как выдаст,– я его, компас этот, проглотил!

Я подскочил. У меня, наверное, глаза круглыми стали, так я на него смотрел.

– Шутишь, как проглотил?

– Я тебе сказал, я серьёзно! Ты мне друг? Веришь мне?

– Ну, не знаю. Он что, маленький был?

Мой друг сидел очень грустный. И глядел на меня с укоризной. Потом резко встал, и я подумал, что он уходит, но оказалось, он только за булочкой сходил и вернулся за стол.

– Нет,– он покачал головой и начал есть булку, и я ждал,  пока он эту булку доест.

– Нет, компас был большой, нормальный, наподобие военного. Здоровенный был. Как я его проглотил, я сказать не могу, но что он здесь,– он показал на свой худой живот,– это точно.

Он предложил мне приложить мою руку к его животу и самому проверить, но я не стал. Я и так поверил. Мой друг, конечно, со странностями всегда был, но он человек честный. Это уж мне поверьте. Я подумал, может, и вправду, проглотил, люди лампочки и ложки глотают, и даже вилки, а компас-то легче всего из этого списка проглотить. Компас-то круглый.

Друг видел, что я ему поверил, и повеселел. А я спросил:

– И что теперь, он тикает?

– Где?

– В животе?

– Кто?

– Компас твой?

– Нет, он же не часы.

– А, да, не подумал.

Мы выпили ещё по глотку кофе. Если кто любит кофе, ходите сюда, здесь хороший,  крепкий кофе готовят. Мой друг после кофе вообще бодрый стал, начал осмысленнее смотреть на мир, а то был слишком погружён в себя. Он опять наклонился ко мне и совсем тихо сказал:

– Он меня за собой ведёт.

– Как ведёт?

– У компаса стрелка есть, на север показывает, на магнитный полюс Земли, вот меня за ней ведёт. Утром на север ведёт, а к вечеру на запад.

– А на юг?

– Нет, на юг не ведёт. Обычно меня на юг после обеда вело, до компаса. А как проглотил, всё, на юг не ведёт. Ничего не могу с собой поделать. Сейчас выйду отсюда и на северо-запад пойду, а через пару часов – на запад прямым курсом.

– А ночью? Где спать будешь? У тебя же дом на востоке?

– Значит, не попаду. Зачем мне дом?

Я растерялся. Как зачем дом?

– Как без дома-то? Где жить будешь?

Друг был очень серьёзен. Я видел, что он не врал. И был здоров. В смысле психиатрии. И даже не пьян, от кофе-то.

– Хочешь честно?

– Да, да, давай!

– Если честно, я его давно проглотил, лет тринадцать назад.

– Погоди, я тебя всю жизнь знаю, и ты всегда был нормальным. То есть не нормальным, а …обычным.

– В том и дело. Я давно знал, что он у меня внутри сидит. Только я сопротивлялся. Тринадцать лет сопротивлялся! Ходил туда, куда привык, а не туда, куда он меня вёл. Он на север, я на восток, он на запад, я на юг. Всё время делал так, чтоб мы не пересекались. Всю душу себе испортил, всё оправдывался перед кем-то, не надо за ним ходить, нельзя, нехорошо, надо туда, куда все ходят. Находился!

Я смотрел на него и пытался понять. Я никогда не ходил по компасу, только в детстве в лесу. Как можно ходит по стрелке? А если дом на дороге? Или забор. Или товарняк.

А друг смотрел на меня и щурился, ему непонятно было, как я ещё не проглотил чего-нибудь, карту там, или миксер. Вот был бы смех! Кручусь вокруг себя и всё в пену взбиваю. Я представил себе эту картину. Получилось так, что и не смешно. Потому что я и так в жизни как миксер кручусь и всех вокруг себя закручиваю. Друг сидел и смотрел на меня так, как будто понимал, о чём я думаю.

– Я теперь всегда иду туда, куда мой компас меня ведёт. И знаешь, мне чертовски нравится.

– Э?

– Потому, что всегда туда попадаю, где мне хорошо. А туда, куда не хочу, он меня ещё ни разу не завёл. – он подмигнул мне и улыбнулся,– я и тебе советую.

– Что?

– Ну, не компас, так бинокль какой-нибудь.

И ушёл на северо-запад. Я понял вдруг, что другого пути у него нет и не было, и что он прав, то есть его компас прав. И ещё я подумал, действительно, что бы мне проглотить? Пока не решил, но уж точно не кофеварку. Кофе свой пейте сами. Пока!

2010