Kitabı oku: «Путешествие эфирного мастера», sayfa 6
Глава десятая,
в которой рассказывается о том самом месте
За густым туманом скрывался вход в нору. Так я называл эти круглые отверстия, которыми была испещрена бесконечная горная гряда в этом месте. Правда название не совсем точное, ведь внутри может оказаться ледяная пещера, глубокий колодец или лестница с несчетным количеством ступенек вниз к сокрытой потаенной комнате. Все зависит от фантазии их обитателей, пожелавших укрыть свою энергию от нежелательных вибраций, от столкновений с другими энергиями, словом, от движения, которое составляет самую суть эфирного пространства.
Эфирные мастера не могут выбирать за человека, что для него правильно и пойдет ли ему на пользу такое заточение. Они могут напомнить о том, что снаружи есть открытое пространство. Мастера отыскивают путеводные воспоминания, которые передадут импульс к движению. Однако использовать их можно лишь единожды, и запас воспоминаний порой бывает очень скудным, поэтому эфирные мастера работают по строгому распорядку, выбирая особенные моменты и подходящие для них энергии.
А я немного растягиваю время, припоминая детали этого места и не решаюсь войти, ведь сейчас закончится мое путешествие. Глубокий вдох и выдох… внутри. Это шахта, правда раньше здесь не было стены! Придирчиво рассматриваю неровной формы камни, сложенные вместе и преграждающие путь к темному глубокому тоннелю. Вот и бумажные самолетики, нарисованные мелом на деревянных балках.
Как же они оказались здесь и на страницах рукописи?! И почему раньше я не задумывался об их связи?! Хотя здесь нет ничего необычного, ибо любой человек без труда сможет их нарисовать. Но они так похожи…Откинув сомнения, я решил просто проверить свою догадку. Всего-то требуется сосредоточиться на предмете, энергии или задать вопрос и представить дверь, за которой окажется то, что нужно. Так мастера и ищут путеводные воспоминания. Благо на этот раз образ весьма точный.
Пара мгновений на настрой и передо мной оказалась светлая деревянная дверь. Она привела в детскую, где мальчишки увлеченно запускали самолетики, сложенные из цветной бумаги. Но я не почувствовал энергии здесь. Наверное, это воспоминание было когда-то путеводным. Следующая тяжелая дверь с облупившейся коричневой краской привела в университетскую аудиторию, где молодой человек слушал вполуха преподавателя и рисовал бумажные самолетики на полях своей тетрадки.
И наконец за третьей стеклянной дверью меня ждал ответ. Напротив мужчины на небольшой кухоньке сидел мой давний знакомый, из-за которого я пролил не мало слез, собирая листочки его недописанного романа.
Писатель делал пометки в блокноте. А мужчина чувствовал себя неловко, отвечая на вопросы, недоумевая, как история его несчастной любви могла показаться интересной для этого человека. Он и не заметил, как подхватил одну из ручек, лежащих рядом с его гостем на столе и стал выводить на салфетке бумажный самолетик. Да и сам писатель, поддаваясь магическим линиям, складывающимся в фигуру, воспроизвел ее несколько раз в своем блокноте.
– И все же вы прошли такой путь с ней, чем же все закончилось?
– Закончилось, как и обычно. Она спросила прямо о моих чувствах, а я не нашелся, что сказать.
– Почему? Не любили?
– Любил.
– А что же тогда?
– Наверное, очень боялся произносить эти слова.
– Отчего же?
Мужчина вздохнул, обводя линии самолетика второй раз и не смотря на своего собеседника, сказал:
– На меня всегда находит такое неприятное ощущение слабости и беззащитности, и мне хочется побыстрее убежать от этого чувства и ни в коем случае этого не показывать.
Писатель сделал пометку и что-то подчеркнул в своих записях…
Вот и ответы! Я и не ожидал, что к тому же встречу героя романа здесь! Непременно расскажу эту историю на собрании в Зале мастеров.
Однако мои восторги поумерелись, когда воспоминание рассеялось и передо мной оказалась каменная стена. Она не могла знаменовать собой что-то хорошее. Видимо, путеводные воспоминания иссякли, и дела у человека совсем плохи, в эфирном плане, разумеется. «Когда-нибудь мое любопытство выйдет боком» – подумал я, сосредотачиваясь на образе этой стены.
Человек упорно шел все дальше в тоннель, потому что звуки, отдававшиеся эхом, проникшие сюда из его головы, затихали. Ему представлялась одна и та же коротенькая сцена: легкий хлопок, отдававшийся дрожью в его теле – дверь закрылась. Она ушла, оставляя после себя пустоту в комнате. Эта сцена преследовала его все время, даже сдаваясь под натиском новых чувств, он сразу видел ее перед собой, и сцена неизменно претворялась в жизнь.
Он очень долго шел и уже устал, ноги еле волочились, а до него все еще доносились отголоски. И тогда он остановился и обернулся ко входу: «Ну конечно, в этом-то все и дело!». Мужчина рассмеялся, удивляясь как он пропустил такое простое решение, ведь эти звуки приходят извне. Потратив последние силы, он натаскал камней и соорудил стену у входа в шахту, радуясь тишине, не задумываясь о том, что стена не различает, какую энергию следует пропускать – она преграждает путь всему.
Опустившись на пол, я размышлял о том, как быстро меня настигла расплата за любопытство. Нельзя оставить все как есть и закончить на этой тоскливой ноте свое путешествие! Но что же здесь можно еще сделать?
Хорошо! Попытка – не пытка, попробую настроиться на самое малюсенькое проявление энергии, хоть отдаленно претендующее на роль путеводного воспоминания и …ничего…постойте… минуточку…Нет-нет, я ощутил энергию. Да, определенно, в этом что-то есть. Слабая энергия исходила от нарисованных бумажных самолетиков! Мне удалось вытянуть из них совсем немного, и я придал этой созидающей силе вполне очевидную самолетную форму.
– Да, это определенно лучше, чем ничего. Но этого не хватит. Возможно, стоит перенести ее в материальный мир, может, получится слегка приумножить ее…нужен Безликий!
Пришлось вернуться на мгновение в точку пространства, из которой я переместился сюда, чтобы забрать картину для моего друга и отправиться к нему, ведь кто же лучше всего поможет в таком деле!
Я нашел бестелесность у каменной арки. Наверняка он снова вел диалоги с молчаливой Вселенной.
– Привет – привет!
– Привет! – белесая сущность всколыхнулась и направилась мне навстречу.
– Что это у тебя? – обратил он внимание на картину.
– А это подарок тебе!
– Ух! это мой камень, а это Идея! А это я? Спасибо!
– Безликий, мне нужна твоя помощь!
Не долго откладывая, решил приступить сразу к делу: рассказал о своем ностальгическом путешествии, о связи рисунков, о том, что не могу поставить здесь точку, ничего не предприняв.
– Нужно доставить ему это, – выдохнул я и показал бумажный самолетик.
– Так ты хочешь, чтобы я отправился в человечий мир?!
– Пожалуйста, – мое лицо растянулось в просительной улыбке, когда-то это работало безотказно… наверное, в детстве, в далекой земной жизни – мне ни за что туда не попасть!
– Что это у тебя на лице? Фу, убери. Разве это вселенски законно? Откуда ты взял эту идею?
– Придумал сам! Должно сработать. Я очень на это надеюсь!
Безликого накрыло волной возмущения, удивления и восхищения от этой мысли – идею можно придумать самому!
– Но ведь обычно у меня есть....
К ним подкатился клубок из полупрозрачной пряжи.
– Я буду в этом месте, – ко всему прочему коктейлю чувств бестелесность накрыла еще и электрическая волна, в которую Мастер вложил знание о норе. Безликий замолчал и несколько минут в нем проходила сложная работа: гениальную мысль запрятать подальше и с удовольствием обдумать на досуге, настроиться на эту странную новую точку в пространстве и на путешествие в человечий мир.
Тем временем группки Безликих проплывали мимо картины, приглядываясь к изображению и к своим собратьям и, не произнося ни слова, возмущенно удалялись.
Безликий выдохнул, взял бумажный самолетик, поручил Мастеру отнести картину к белому камню и исчез в пустоте арки.
Мужчина на смотровой площадке облокотился на парапет и вроде бы разглядывал огоньки вечернего города. На самом деле эта площадка была лишь частью привычного маршрута – вид давно утратил для него свою красоту. По обыкновению нужно было постоять минут пять и идти дальше. Безликий хотел подойти к мужчине, но, к его удивлению, все вокруг начинало тускнеть и вечерние огоньки уже светили не так ярко, а стоило занять свое прежнее положение, чуть поодаль, как все приобретало свой прежний цвет.
«Ну и ну!» – подумал Безликий и постарался держать самолетик как можно дальше на вытянутой лапе, боясь, что вещица растеряет свою живительную силу. Так он и проделал весь путь до высокого девятиэтажного кирпичного дома, плывя за мужчиной на некотором расстоянии. Безликий решил остаться на улице, во дворе. «Уж если и окружающий мир тускнеет рядом с ним, что и говорить об его обиталище!». Он облюбовал скамейку рядом с подъездом, на которой провел всю ночь в размышлениях о том, как лучше презентовать бумажный самолетик.
Следующий день выдался солнечным – во дворе дома просыпалась жизнь. То и дело сновали люди, слышались разговоры, скамейки и качели опустели только к позднему вечеру.
И Безликого осенило: «Вот оно! Здесь блуждает множество энергий! Кто сказал, что самолетик нельзя на время отдать кому-то другому?!».
Несколько дней подряд он подкарауливал мужчину, выясняя его распорядок, прикидывал куда нужно привязать нити доверенного ему клубка полупрозрачной пряжи. И вот наступил ответственный момент. Череда событий должна была начаться в обед и застать возвращение мужчины вечером.
Безликий запустил бумажный самолетик к мальчишке, который скучал, лепя куличики в песочнице, и считал, что он уже слишком взрослый для такого занятия. Этот не затейливый самолетик, приземлившийся рядом с мальчиком, вызвал интерес не только у него, но и у остальных детей в песочнице. Через пару мгновений самолетик летал над двором под радостные крики детворы, пока не угодил в лужу.
Наступила тревожная тишина, послышались всхлипы, и к детям поспешили взрослые узнать в чем дело. Можно было бы подумать, что в этот момент Безликий грохнулся в обморок от случившегося, но это было частью его плана. Он тут же оказался рядом и привязал сколько мог ниток от взрослых ко всему из чего можно сложить самолетик…
Несколько завечерело, но еще было светло, когда мужчина пересекал двор, направляясь домой после рабочего дня. Ему навстречу неслась целая ватага детей помладше и подростков. Его обдало электрической волной, настолько они были увлечены своим занятием.
Дети старались забраться как можно выше на качели, лесенку и другие увеселительные сооружения на площадке, а после все вместе запустили бумажные самолетики. Они были сделаны из газеты, исписанных тетрадных листочков, цветной бумаги, журнальных страниц. Ветер подхватил их, закружил по всему двору. С веселым криком и заливистым смехом каждый владелец преследовал свой самолетик, надеясь, что он позже остальных опустится на землю. Мужчине прямо в руки приземлился чей-то оранжевый бумажный летательный аппарат. Он немного опешил, затем увидел перед собой девочку и недоуменно вернул ей самолетик.
– А теперь кто выше!
И самолетики взмыли ввысь, а человека снова накрыло электрической волной, на этот раз его собственной.
Безликий даже рискнул подойти к нему чуть ближе, краски мира вокруг не потускнели. Мужчина смотрел на самолетики, к горлу подкатил ком и на глазах навернулись слезы. Он огляделся вокруг, узнавая и не узнавая свой двор, отчего-то ему казалось, что тот сильно изменился, как будто мужчина отсутствовал долгое время и только сейчас вернулся сюда.
Безликий вдруг оказался внутри норы. Мастер ожидал его. Шахта немного преобразилась: камни закрывали теперь лишь половину прохода.
– Неужели не получилось?! – ахнула бестелесность.
– Нет, все получилось, просто это начало…
