«Тайна проклятого герцога. Книга вторая. Герцогиня оттон Грэйд» kitabından alıntılar, sayfa 2

Честь женщины теряется одним актом насилия, и какой честной ни была бы она, для всего света становиться опороченной, опозоренной, грязной. Достоинство - понятие столь растяжимое, что границы его давно размыты в соответствии с представлениями каждого... Верность идеалам? Ещё недавно вы были верны церкви, но что осталось от вашей веры сейчас?! Мужчины любят детей от любимой женщины. Мы не обладаем материнским инстинктом, у нас иной - инстинкт защитника. А есть ли смысл защищать то, что не вызывает отклика в сердце?

вновь и услышала насмешливое: – Нет, Ариэлла. Мышцы уже подрагивали от перенапряжения, сказывалась и имевшая место истерика, и я понимала, что действительно слабею, но поддаваться

..Когда появляется единая государственная религия, ради сохранения целостности государства данная структура начинает бороться с любыми проявлениями инакомыслия и подавлять очаги сопротивления.

Так иногда бывает, что разрозненные обрывки информации внезапно обретают связь, складываются в мозаику, которая логична, понятна и объяснима.

ведь я уже догадывалась, какую сделку

противнику на свои слабые места. Сначала я смотрела на его светлость с некоторым сомнением. После поняла и тихо ответила:

актом насилия, и какой честной ни  была бы она, для всего света становится опороченной, опозоренной, грязной. Достоинство – понятие столь растяжимое, что границы его давно размыты в соответствии с представлениями каждого. Мужское достоинство и  вовсе стало крылатым выражением, обозначающим часть тела, которую вам еще не доводилось видеть, леди оттон Грэйд. Верность идеалам? Еще  недавно вы были верны церкви, но  что осталось от вашей веры сейчас?! Состояние, дети… – Усмешка. – Мужчины любят детей от любимой женщины, Ариэлла. Мы не обладаем материнским инстинктом, у нас иной – инстинкт защитника. А есть ли смысл защищать то, что не вызывает отклика в сердце? Ошеломленная его речью, я промолчала. Лорд оттон Грэйд, улыбнувшись, продолжил:

я все так же стояла за полуприкрытой дверью, не желая демонстрировать расстегнутое платье, – удовлетворите мое вполне обоснованное любопытство и уточните, в чем конкретно вы в данный момент меня обвиняете? Герцог продолжил молчать, но, не завершив с запонками, сложил

рашением его призрачной головы, помчался прочь, осыпая проклятиями всех присутствующих. Увы для него – сверкающий тесак был превосходным ориентиром для жаждущих мести подчиненных мэтра Олонье! И наплевав на страх, опасения и то, что перед ними серьезный противник, повара кровожадной толпой бросились преследовать лича, оттеснив к стене потрясенных нас. Даже Гром поспешил убраться, чтобы

что позор и ответственность за подобные действия лягут на моих детей?!». Почему? Предприняла еще одну бесполезную попытку вырваться. – Ответишь, и купание