Kitabı oku: «Раздевайся, мышка», sayfa 4

Это далеко не первый мой поцелуй, но почему-то сейчас мне кажется, что все, что было до этого – не считается. Так меня еще никто не целовал. Детские игры с ровесниками закончились и сейчас я имею дело с настоящим мужчиной. Зверем. Он доминирует, полностью контролирует ситуацию и, кажется, даже не собирается останавливаться. Я громко ахаю, впиваясь ногтями в ткань его футболки, но почему-то позволяю ему неистово себя целовать.

Мои собственные ощущения повергают меня в еще больший шок, чем сам факт поцелуя. Не просто поцелуя! С боссом! С этим мужланом! Но вместо отвращения и возмущения я испытываю какой-то странный восторг. Будто трение колючей щетины совсем не доставляет дискомфорт, а его самоуверенность не сминает мои личные границы. Будто все происходящее не ужасная ошибка.

Умом я понимаю, что ошибка, еще какая. Но вот насчет ее «ужасности» у меня, по крайней мере, в этот момент огромные сомнения.

Безумие какое-то. Самое настоящее.

Он целует меня, будто не в силах остановиться. Жадно, с вызовом и каким-то первобытным голодом. Но самое удивительное это то, что я сама не уверена, что смогу остановиться. Крепко зажмуриваюсь, но вместо того, чтобы сконцентрироваться на своих мыслях, еще больше растворяюсь в ощущениях. В том, как на языке играет пряный мужской вкус, как сильные руки мнут мои ягодицы, а что-то твердое упирается между моих ног. Не просто упирается, толкается, вырывая из горла какие-то странные пошлые стоны.

Это меня пугает. Очень сильно. Но, видимо, все-таки недостаточно для того, чтобы я смогла остановить это сумасшествие. Я лишь слегка приподнимаю бедра, чтобы разорвать этот порочный контакт наших тел. Но, потеряв битву на одном «поле боя», Кулаков не сдается, и его руки тут же тянутся к моим плечам, растягивая по ним и без того постоянно сползающий ворот кардигана. Он нежно ведет пальцами по ключицам, спускается ниже, очерчивая линию декольте и когда его ладони уверенно накрывают мою грудь, я с криком вскакиваю, больно стукнувшись головой о потолок автомобиля.

Господи! Что мы творим?? Что я творю? Яркие фары позади нас давно исчезли и пространство вокруг накрыла практически кромешная тьма. Но сейчас она страшит меня гораздо меньше, чем Алексей. Его глаза горят просто безумным огнем, а сквозь приоткрытые губы вылетает рваное горячее дыхание, которое оставляет самые настоящие ожоги на моем лице. Этот зверь натурально облизывается и снова тянется ко мне, но я успеваю схватиться за ручку двери и, с силой толкнув ее от себя, буквально вываливаюсь наружу.

Успеваю отбежать от машины на несколько метров, когда из нее появляется Кулаков и хрипло просит:

– Мышка, не дури.

Я продолжаю пятиться назад, понимая, что несмотря на длинные ноги и на то, что этот район я знаю гораздо лучше него, далеко убежать мне вряд ли удастся. А в том, что просто так он меня не отпустит, сомнений нет. Продолжая хищно сверкать глазами, он до хруста дергает шеей и, делая шаг вперед, тянет дверцу машины на себя. Вот только она не поддается, и мы с ним одновременно переводим взгляд вниз – туда, где она вплотную соприкасается с высоким бордюром. И еще до того, как с его губ срываются первые ругательства, я разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и начинаю бежать.

Глава 12 Алексей

За время, что уходит у меня на то, чтобы максимально бережно отодрать дверцу машины от бордюра, мышка, разумеется, успевает смыться. Вот же катастрофа ходячая – две двери за один вечер умудрилась мне уделать! И если эту проблему можно легко решить в автосервисе, то со стояком мне своим что делать?

Запираю машину и решительно двигаюсь в ту сторону, в которой она скрылась. Я этот район не знаю и поэтому прекрасно понимаю, что у нее большая фора. Не удивлюсь, если она уже давно сидит дома и попивает чаек с ромашкой для успокоения нервов. Согласен, вечер у нее выдался не из легких. А кому сейчас легко?

Мне, можно подумать, не пришлось приложить все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы не наброситься на нее прямо посреди фотосессии. И останавливало меня вовсе не присутствие камеры.

И тем не менее, несмотря на то, что я более чем уверен, что догнать Марьяну не смогу, пару раз прохожусь по всему району, словно доблестный служитель порядка. Не хватало еще, чтобы она в таком виде гопников каких-то встретила. Они-то уж точно не дадут ей сбежать, оставив их ни с чем. Если, конечно, не считать каменные стояки.

Через полчаса блужданий я, наконец, сдаюсь и двигаю обратно к авто. Даже жаль, что она не нарвалась на какого-нибудь маньяка. Я бы сейчас с удовольствием выплеснул накопленный адреналин в безбашенной уличной драке. А потом бы и тестостерон… уже с мышкой.

Но, судя по всему, девчонке удалось добраться домой без приключений. Уверен, попади она реально в неприятности, я бы это услышал. Весь район бы ее услышал. Вон она как орала, когда я к сиськам ее потянулся. В ушах до сих пор стоит ее мелодичный крик. И если бы стоял только он… Сирена, блд. Те тоже своей песней мужиков завлекали. Я еще легко отделался – дверцами машины, а ведь могла бы и утопить где-нибудь в болотце на районе.

Ладно, мышка, далеко ты все равно не уйдешь. Отдохни, наберись сил, обдумай свое плохое поведение… а в понедельник встретимся в офисе и продолжим разговор. Я покажу тебе, кто здесь биг босс и большой начальник. Отработаешь по полной. И уж я позабочусь, чтобы ты больше не сбежала.

В подъезд я захожу в все еще скверном настроении, поэтому слишком приветливая улыбка консьержа меня раздражает. Вместо того, чтобы просто кивнуть в знак приветствия, тот бежит за мной до лифта и интересуется, как прошел мой день.

– Паршиво прошел, – рявкаю я, выжимая кнопку вызова вперед него. За барышнями пусть ухаживает, я пока сам в состоянии вызывать лифт.

– Уверен, совсем скоро ваше настроение улучшится, – весело подмигивает он, продолжая улыбаться дурниной. Обкурился он, что ли?

Настроение у меня улучшится, когда я поставлю Марьяну на колени, а пока придется уйти с головой в работу, чтобы окончательно не свихнуться от спермотоксикоза. Вот же мышка! Шутка про «наш девиз всегда один, возбудим и не дадим», будто с нее писана. Девочка-динамо.

А ведь хотела этого не меньше меня. Я видел голод в ее глазах! Страх там, конечно, тоже присутствовал. Но возбуждение было сильнее. А эти ее стоны… да ей впору давать уроки в порношколе или где там этих актрисулек учат красиво стонать под мужиком?

Может, этим она меня и взяла? Мышка явно не пыталась изобразить из себя роковуху. Даже наоборот, судя по скучным нарядам на пять размеров больше, всячески старалась избежать мужского внимания. Но не избежала. И теперь пути назад точно нет.

Захожу в квартиру и моментально столбенею при виде свечей на полу. В памяти тут же всплывают обещания консьержа о том, что мое настроение скоро улучшится, и аж зад сжимается. Это ж не он…

– Наконец-то, – из гостиной выплывает Лиля в одном нижнем белье. – Я тебя заждалась.

Зад моментально расслабляется, а вот я сам не спешу:

– Что ты здесь делаешь? Мне кажется, мы договаривались: я звоню, ты приезжаешь, не звоню, не приезжаешь. Все просто, как дважды два.

– Ты мне звонил, – она жеманно пожимает плечами, от чего грудь под красным кружевом выдается вперед.

– Четыре часа назад, Лиля. И нужна ты мне была, соответственно, четыре часа назад.

– Ну я же здесь сейчас, – улыбается она и даже не пытается выглядеть виноватой. – Ты же сам говорил, что личное присутствие куда важнее, чем всякие разговоры…

– Это я тебе говорил, когда ты предложила мне устроить секс по телефону вместо того, чтобы приехать, – хмурюсь я.

– Ты мне позвонил в три часа ночи! – она смешно дует губы, но дальше этого обида, как всегда, не заходит.

– А сегодня я тебе позвонил в семь часов вечера, – парирую довольно спокойно.

– И что? – возмущается она. – Да, я не взяла трубку. Ты теперь будешь меня наказывать за это?

– Да при чем тут наказывать? – удивляюсь я, начиная немного раздражаться этому бессмысленному диалогу. – Я тебе звонил, потому что ты мне была нужна тогда. Сейчас не нужна. Все. У отца в офисе форс-мажор случился, модель для съемки нижнего белья ногу сломала.

– И ты хотел, чтобы я позировала в нижнем белье перед камерой? – Лиля округляет глаза, будто я ей только что предложить снять домашнее видео в режиме онлайн. – Я, что, шлюха, по-твоему?

– Чего? – рявкаю я. Сам не знаю, почему ее слова так меня задевают. Ну где Лилька и где хоть какие-то логичные выводы? Она часто чепуху городит, но именно сейчас я закипаю. Хочется верить, что такая реакция у меня из-за чрезмерной усталости, все-таки денек действительно выдался не из легких. Но глубоко внутри я понимаю, что злюсь скорее всего из-за слова «шлюха», которое хоть косвенно, но касается мышки. Моей мышки. И от этого я начинаю натурально звереть.

Носком ботинка методично тушу свечи и, оттеснив Лилю с дороги, иду в ванную. Мою руки, стягиваю с себя футболку и, поймав в зеркале ее отражение, недоуменно спрашиваю:

– Ты еще здесь?

– Кулаков, ты чего? – возмущается она.

– Я тебя не звал и вот этого всего, – киваю за дверь, где на полу все еще расставлены свечи, – не просил.

– И что, я не могла проявить инициативу? – не сдается она.

– Вопрос не в том, что ты могла или не могла, – пожимаю плечами, расстегивая ремень на джинсах. – Вопрос в том, что стоило делать, а чего не стоило. Так вот, приезжать сюда без приглашения не стоило. Понятия не имею, что ты пообещала тому парню внизу, но кажется, он только что лишился работы. Он не имел права давать тебе ключ.

– Но он знал… знал, что мы с тобой…, – к счастью, она замолкает до того, как с ее губ слетает банальное «в отношениях».

– Спим вместе? – хмыкаю я. – Если он считает, что право доступа в мою квартиру автоматически выдается через постель, то в таком случае дверь вообще не имеет смысла запирать.

На короткое мгновение мы встречаемся взглядами и, судя по тому, что Лиля, наконец, покидает ванную и, надеюсь, квартиру тоже, в моем полыхает настоящий огонь.

Признаюсь, в какой-то момент в голове мелькнула мысль спустить пар и накопленный тестостерон с ней. Кто мне мешает закрыть глаза и представить, что в этот момент я трахаю Марьяну? Еще вчера я бы сказал, что никто… Сегодня же меня останавливает… если не совесть, то сама мышка. Не могу я так с ней. И не буду.

Блд… вот это ты, Леха поплыл…

Глава 13 Марьяна

Сердце продолжает надсадно колотиться и пока я бегу до своего дома, и когда, проигнорировав лифт, пулей взлетаю на восьмой этаж, и тем более когда я вставляю ключ в замок. Я всегда проворачиваю его на три оборота, а сейчас дверь закрыта на два.

Дрожащими руками тяну ручку на себя, мысленно молясь, чтобы внутри были грабители, а не Кулаков. Понятия не имею, где бы он мог раздобыть мой адрес, а самое главное – как бы успел добежать сюда вперед меня, но сейчас вся логика вдребезги разбивается о липкую панику.

Мне кажется, после всех событий этого вечера я даже не особо удивлюсь, обнаружив у него сверхспобности. Умеет летать? Ну ладно. Читает мысли? Ну, бывает…

Новый босс уже заставил мой мир перевернуться с ног на голову и поверить в невозможное. К примеру, в то, что я могу заменить профессиональную модель. Ну или в то, что я, как самая настоящая распутница, буду целоваться с ним в машине.

Сколько я таких девиц видела возле университета? Они даже и не скрывались особо! Каждый раз их какая-то новая машина подвозила, дай Бог, к третьей паре успевали. Мало того, что сквозь нетонированные окна мы все видели больше, чем когда-либо хотели, так они еще и на лекциях, вместо того, чтобы слушать преподавателя, шумно делились подробностями с подружками.

Господи, как хорошо, что мы застряли у площадки, и босс не довез меня до дома. Любовь Ивановна, наверняка, как и всегда, сидела у окна. Любопытная соседка не пропускала ни одной машины и, если я ни в ем порочном не была замечена (до сегодняшнего дня, конечно), то, когда Кристина жила со мной, ей доставалось по полной. И летящее в спину «проститутка» было самым безвредным.

Осторожно захожу в квартиру, будто в самом деле ожидаю нападение бандитов, но вместо них и, главное, вместо Алексея Игнатьевича, навстречу мне выходит Кристина. Хотя выходит – не совсем то слово, скорее, выпрыгивает на одной ноге. Вторая у нее в гипсе по самое колено.

– Ты чего так поздно? – спрашивает она одновременно с тем, как я произношу:

– Что ты здесь делаешь?

– Мы с Мариком решили, что ему будет сложно за мной ухаживать, пока я в гипсе. Он же на работе целыми днями.

– Так я тоже на работе, – подозрительно прищуриваюсь. За три месяца их отношений она уже четвертый или пятый раз возвращается сюда. Разумеется, подруга имеет на это полное право – квартира принадлежит ее тетке, которая несколько лет назад вышла замуж за пожилого японца и переехала к нему, но могла бы и предупредить, чуть до инфаркта меня не довела.

С Кристиной мы познакомились на первом курсе и несмотря на то, что мы совершенно разные, очень быстро подружились. И если в начале наших отношений я подозревала, что дружит она со мной исключительно ради списывания домашки, то, когда подруга забрала документы после третьего курса, последние сомнения отпали. Мало того, что общаться со мной не перестала, так еще и пригласила переехать из общежития вместе с ней.

Периодически она съезжается со своими парнями, но, как в сказке, всегда возвращается ко мне. Вот и сейчас, Крис смешно прыгает на кухню, где я растекаюсь по небольшому диванчику и пытаюсь притвориться мертвой. Впрочем, это совсем не мешает ей сыпать вопросами и заваривать мне чай одновременно.

Сделав большой глоток ромашкового чая, я рассказываю ей обо всех своих приключениях. Ну… почти обо всех. Последний этап я предусмотрительно опускаю, остановившись на том, что лишь помяла боссу дверцу машины.

– Это все из-за меня, – театрально восклицает она. – Прости меня, пожалуйста!

Господи, наверное, я ужасная подруга, если, попав под машину, она просит прощения у меня. Ну или, может, это потому, что из нас двоих «при смерти» выгляжу сейчас именно я. У Кристины, кроме белоснежного гипса на ноге, никаких увечий нет. Даже укладка, кажется, не испортилась. Сразу видно, кто из нас профессиональная модель.

Нет, я, конечно, тоже не уродина и прекрасно это осознаю, но подать себя как подруга никогда не умела.

Впрочем, мне это и не нужно. Меня интересует только карьера, а там чем неприметнее у тебя внешность – тем лучше.

Но в то же время, глядя сейчас на подругу, я не могу отделаться от мысли, что Кулаков ее фото забраковал. Еще и воблой сушеной назвал, хотя у нее уверенный третий размер груди и бедра крупнее моих. Но тем не менее, я готова поклясться, что там в машине, я ему нравилась… Это, как бы так выразиться, было довольно ощутимо… Мне кажется, я до сих пор чувствую ожоги на внутренней стороне бедер, там, где он нахально терся об меня.

– Ты чего покраснела? – ахает Крис. – Давление?

– Нет, – тут же оправдываюсь. – Просто вспомнила, что новый босс подумал, что ты попала в проект, потому что откат мне дала и, если он узнает, что мы соседки…

– Как он это узнает? – смеется она. – Он, что, следить за тобой будет?

– Нет, конечно, не будет, – громко сглатываю и на всякий случай плотнее задергиваю шторы на кухне.

Не знаю, в какой заботе нуждается Кристина, но выходить из квартиры в ближайшие дни я не собираюсь. Не думаю, конечно, что босс до сих пор шатается по району, как тот самый призрак коммунизма, но лучше перестраховаться.

Остаток вечера мы с подругой проводим перед телевизором, и пусть я даже под пытками не смогу повторить, о чем был фильм, это помогает мне отвлечься. Воспоминания о безумном вечере успевают померкнуть, мне даже начинает казаться, что все это лишь плод моего больного воображения. Ну не могло же столько сумасшедших событий приключиться со мной, скромной стажеркой, за несколько часов?

Однако, стоит моей голове коснуться мягкой подушки, в сознании моментально всплывают все мельчайшие подробности: золотистый шиммер на моей коже, горящие глаза босса, откровенное белье и отсутствие оного позже, когда я каким-то образом оказалась у него на коленях. Меня снова бросает в жар, и я начинаю всерьез подозревать, что Кулаков меня чем-то заразил. А что? Это бы вполне объяснило и нездоровый блеск в его глазах и то, каким невероятно горячим казалось его тело подо мной и самое главное – то, что произошло в его авто.

Точно! Горячка – это самое логичное объяснение из всех возможных! Вот же гад! Мало того, что больной на работу пришел, так еще и целоваться полез! Наверняка, это какая-то кишечная палочка. У меня весь вечер живот как-то странно крутит, будто кто-то с силой давит на него под водой. Под очень горячей водой… практически кипятком.

И этот жар, вызванный его бациллами, пульсирующими волнами распространяется вверх по всему организму. Господи, как бы в инфекционку не загреметь опять! В школе я там как-то две недели провела, когда мы с классом отправились в поход и наелись некачественных консервов. Ужасное было время! Так и знала, что от такого мужчины одни проблемы будут! Я ему не прощу, если снова придется лежать под капельницами! До его появления в фирме у нас все четко было, ни одной осечки! А тут за один вечер и контракт едва не сорвался, и вещи мои исчезли, и… про то, что случилось в сумраке авто, вообще лучше не думать.

Хотя теперь, зная, что он заразил меня каким-то гриппом, меня хотя бы совесть не так мучает за урон, который я нанесла дверцам его машины. Так ему и надо! Нечего вирусы свои так активно распространять!

С этими мыслями я, наконец, засыпаю, но и во сне босс не оставляет меня в покое. Ходит, словно тот ежик в тумане, вокруг моего дома, только вместо заунывного «лошааадка», он, конечно же, кричит «мыыышка».

Глава 14 Марьяна

Несмотря на то, что я выпила жаропонижающее и несколько блистеров активированного угля, все выходные меня продолжает лихорадить, и утром понедельника я принимаю волевое решение не идти на работу. Разумеется, исключительно потому, что я не такая безответственная, как босс, и не хочу никого заразить, а не потому, что боюсь его увидеть.

Уверена, Кулаков тоже догадался, что все произошедшее лишь следствие его болезни, так что бояться нечего. По идее…

На деле же, когда звоню Соне, чтобы предупредить о своем отсутствии, я несколько раз специально кашляю в трубку, чтобы на всякий случай выиграть себе еще пару дней отгула. А там, глядишь, и старый добрый начальник вернется в свое кресло, а его сын отправится по своим бандитским делам. И мы с ним больше никогда в жизни не увидимся. Ну не красота ли?

Красота, конечно. И умом я это прекрасно понимаю, но, видимо, вирус и вправду еще не вышел из организма, потому что при этих мыслях меня снова бросает в жар, и даже спина покрывается испариной.

– Я с ума сойду, если мы просидим в четырех стенах еще один день, – начинает ныть Кристина после завтрака. За эти два дня ее парень позвонил ей лишь однажды, и то, чтобы выяснить, где лежит его любимая синяя футболка. Пару раз я видела, как она украдкой вытирала слезы, но поговорить по душам нам так и не удалось. Она вполне обоснованно считает, что раз в отношениях у меня нет никакого опыта, то и советы я давать не в праве. В этом я с ней полностью согласна, но помочь подруге мне все же хочется, поэтому, когда через какое-то время она заискивающе предлагает прогуляться, я понимаю, что не смогу ей отказать.

– Как ты себе это представляешь? – вяло сопротивляюсь. – У тебя нога вообще-то сломана, не забыла?

– Ну вот и выгуляем моих новых друзей, – не сдается она, кивая на костыли, которые доставили еще в субботу. Так как я осталась верна своему слову, и все выходные не выходила из дома, в нашу квартиру выстроилась просто вереница курьеров. И если я ограничилась лишь продовольственными товарами, то Кристина разорила все магазины в округе. Поэтому сейчас и горит желанием выгулять не только костыли, но и новые сандалии, которые ей пришлось купить как временную замену привычным каблукам, а также новое платье к ним, шляпку и сумочку.

Глядя на то, как она наряжается, мне впервые за долгое время не хочется замотаться в балахон подлиннее. Конечно, на такое же яркое мини я не решаюсь, но надеваю кремовый сарафан до колен и даже волосы не затягиваю в привычный пучок.

– Наконец-то, – верещит она, когда я выхожу из своей комнаты. – Я знала, что рано или поздно ты забудешь своего Мудилова!

– Не называй его так, – вздыхаю с упреком.

– А как мне прикажешь его называть? Арсений Батькович? – она даже нос морщит, чтобы лучше показать свое отношение к моему бывшему начальнику.

Вообще-то его фамилия Удилов, но подруга зовет его не иначе как Мудиловым, аргументируя это тем, что он полный мудак. И несмотря на то, что я с ней полностью согласна, такое прозвище все равно режет мне слух.

– Можешь вообще его никак не называть, – миролюбиво предлагаю. – Ты прекрасно знаешь, что я уже давно его забыла, и платье никак не связано с ним.

Подруга скептически кивает, но, к счастью, не упорствует в своем стремлении убедить меня обратном.

Арсений был старшим бренд-менеджером рекламного агентства «Роялти», того самого, куда я пришла проходить стажировку прошлой весной. Поначалу он совсем не обращал на меня внимания, но, когда я пришла к нему согласовывать план для моего дипломного проекта, он предложил мне с ним помочь, а потом вообще пригласил на свидание. Мое первое в жизни! И несмотря на то, что в офисе многие девочки называли его самовлюбленным бабником, я была с ними не согласна. Тогда!

Сейчас-то я понимаю, что все его вопросы так или иначе касались моего проекта, а не моей многогранной личности. Но тогда мне казалось, что его интересую только я. Он даже попросил меня не распространяться о наших отношениях на работе, чтобы завистники не помешали нашему счастью, и так как я сама считаю, что счастье любит тишину, то, конечно, хранила молчание.

Он был настоящим джентльменом, всегда красиво одевался, тайком приносил мне шоколадки и, в целом, выглядел как принц из сказки. Конечно, я в него влюбилась. У меня не было ни малейшего шанса!

А потом выяснилось, что он просто присвоил себе мой дипломный проект. Благодаря моим подробным рассказам, он без проблем сумел доказать, что сам все составил и рассчитал, а переписку с представителями той компании я вела лишь по его просьбе…. Да и девушка у него, оказывается, имелась. Даже не девушка… невеста!

Самое страшное, что после всего этого он очень удивился, когда я ушла из «Роялти», Арсений считал, что я вполне могу продолжать работать там и снабжать его годными идеями, которые будут двигать его вверх по карьерной лестнице.

Но в итоге он получил свое долгожданное, хоть и не заслуженное, повышение, а я осталась без стажировки и даже без дипломного проекта.

Игнат Юрьевич спас, если не мою жизнь, то учебу точно. Если бы не он, меня бы, наверняка, отчислили из университета. Но он мало того, что помог мне в кратчайшие сроки организовать новый проект, так еще и предложил постоянное место в своей компании. И пусть она не такая успешная, как «Роялти», здесь я себя чувствую гораздо уютнее. Поправочка… чувствовала. До появления Кулакова-младшего.

Надеюсь, его отец скоро вернется в свое кресло. Моя стажировка подходит к концу уже через пару дней, и меня должны, наконец, оформить в компании должным образом. Я даже на заочку перевелась с этого года, чтобы полностью влиться в работу. Родители, конечно, не поняли мое решение, но Игнат Юрьевич обещал лично научить меня всему, что нужно на практике.

Он вообще с первых дней относился ко мне, как к дочери и если в начале меня это насторожило, то по прошествии почти двух месяцев работы, я понимаю, что он просто увидел во мне себя – мы с ним оба горим работой и частенько задерживались допоздна, обсуждая рабочие проекты. Он постоянно сетовал на то, что ему будет некому оставить свое детище. Тогда я почему-то подумала, что у него просто нет детей, теперь же, познакомившись с его сыном, понимаю, что, да, шеф прав… оставить фирму будет некому. Единственное, в чем Алексей сможет помочь, это если вдруг клиент откажется платить нам по счету… Но это уже крайний случай, если юристы не справятся сами.

Прогулка с Кристиной получается недолгой. Оказывается, ходить на костылях не так просто, как кажется на первый взгляд. Подруга едва проходит несколько метров, когда заявляет, что дальше идти не в состоянии, и нам приходится усесться на лавочку у соседнего подъезда.

Там меня и застает звонок от Сонечки:

– Я знаю, что ты плохо себя чувствуешь, – почему-то шепотом говорит она, – Но тут тааакое… Игнат Юрьевич всех собирает на совещание через сорок минут. Сказал, чтобы все-все были.

– Игнат Юрьевич? – Я, в отличие от нее, говорить шепотом не в состоянии, настолько я рада появлению Кулакова-старшего. – Он вернулся?

– Да, пришел буквально полчаса назад, объявил, что в двенадцать будет собрание. А сейчас они закрылись в его кабинете и разговаривают о чем-то на повышенных тонах.

– Они? – подозрительно уточняю.

– Ну да, оба Кулаковы, старший и младший.

– И, о чем они там спорят?

– Понятия не имею, – едва слышно отвечает она. – Но я им только что кофе носила, выглядят злыми. Оба.

– Может, сын не хочет уходить? Как в той сказке, когда у зайчика была избушка лубяная, а у лисицы ледяная? – предполагаю я.

– Не знаю, – отвечает она. – Но мне почему-то страшно. Приедешь? Босс сказал всех собрать. Будут какие-то важные новости.

– Приеду, – обреченно вздыхаю, понимая, что Кристина сама домой не сможет дойти, а значит, мне придется ей помочь, и на то, чтобы переодеться, времени уже не останется. Ладно уж, после того, что было в пятницу, хуже быть не может… Сейчас на мне, по крайней мере, мое собственное платье.