Kitabı oku: «Ненавидеть Адама Коннора», sayfa 3

Глава 3

Люси

– Мне очень жаль, Люси.

– Может, вам уже стоит прекратить извиняться? Я же сказала, что все в порядке. Господи, да вы оставляете меня во дворце, я уверена, что как-нибудь без вас справлюсь, – в десятый раз я попробовала успокоить Оливию, сидя на кровати со скрещенными ногами.

Подруга в очередной раз посмотрела на меня извиняющимся взглядом и переключила внимание на Джейсона, продолжающего складывать в чемодан первую попавшуюся под руку одежду.

– На ближайшую неделю не было запланировано никаких полетов в Лондон для раскрутки проекта. Почему они вообще меняют график в самую последнюю минуту?

Итак… помните, я как-то говорила, что моя талантливая подруга написала книгу, мгновенно попавшую в списки бестселлеров? И вот по книге «Боль души» тоже сняли фильм. В главной роли, разумеется, Джейсон Торн. Как по-вашему, они смогли встретиться спустя годы? Он вдохновил ее на написание книги, и – вуаля, книга написана! Она совместила парня своей мечты с любимой работой.

– Оливия, не спеши, – попросил Джейсон, взяв супругу за руку и поцеловав ее ладонь. – Они заедут за нами только через два часа.

– Ты и правда читаешь, что два часа хватит, чтобы решить, какую одежду взять в недельную поездку? За нами там повсюду будут ходить журналисты, а я не хочу, чтобы они написали ехидную статью о моем неряшливом внешнем виде. И, возможно, мне стоит оторваться от своих книг, если я не хочу потерять тебя.

– Оливия, они уже обо всем написали, – заметила я, чтобы просто отметиться в этой беседе.

– Вот и я об этом! – растерянно воскликнула Оливия, начиная вытаскивать одежду из своего чемодана. – Я не хочу читать такое еще раз.

Джейсон застегнул небольшой чемоданчик, который он собрал всего за десять минут.

– А мне нравится твой неряшливый вид. Напоминает мне о тех временах, когда мы только начали влюбляться.

– Ах, – простонала я, пытаясь скрыть улыбку. – Тут же ваш ребенок. Отвратительно.

Он прижался губами к волосам жены, и я заметила, что ее тело немного расслабилось.

– Но, – продолжил он, – я подожду тебя в гостиной. Мне нужно позвонить Тому.

Том – это его агент, и, вероятно, звонок действительно важный, но я готова поставить тысячу долларов, что он просто хочет убраться подальше от этой суеты, нежели обсуждать потенциальные контракты.

– Хрень какая-то, – пробормотала я, а он быстро подмигнул мне по пути на выход из комнаты.

– Помоги? – с надеждой попросила Оливия.

– О, думаю, могу тебе помочь, – с готовностью подтвердила я. – Но это черное платье тебе не нужно. Ты же не на похороны собралась. И это в большей степени твой фильм, а не его. И ведь это еще не премьера, так? – Я сползла с кровати и направилась к огромному платяному шкафу. Оливия пошла следом.

– Все сложно. В Лондоне тоже будет премьера, но только после показов в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке. А эта поездка – всего лишь интервью и ток-шоу.

– А ты хочешь участвовать в ток-шоу?

Она отрицательно покачала головой.

– Не так сильно, как этого хочет Меган, поэтому я отказалась от прямых эфиров. Мы запишем только несколько интервью. Нет желания постоянно появляться на экранах. Это все его работа, и он прекрасно с ней справляется.

– Понятно. Тогда тебе не нужно платье в пол, – сказала я, убирая еще одно платье.

Полчаса спустя мы вышли из спальни с таким запасом одежды, что с ним можно спокойно продержаться целый месяц.

– Машина приехала, – сообщил Джейсон, который застал нас за волочением двух чемоданов к двери.

– Уже? – хором спросили мы.

– Да, – подтвердил он, протягивая руку, чтобы взять багаж Оливии. – В графике снова произошли изменения.

– Ох, я буду скучать, – с этими словами она обняла меня, а потом пошла следом за супругом. – Мне действительно жаль, что я оставляю тебя в таком состоянии. Обещаю, как только мы вернемся…

– …ты загладишь свою вину, – прервала я, закончив предложение, чтобы избавиться от многословных извинений. – Оливия, это всего лишь неделя. Помолись там за меня, чтобы я успела найти работу к моменту вашего возвращения.

– И об этом, – пробормотала она, присаживаясь на скамейку, чтобы надеть туфли. – Я выслала тебе электронное письмо с парочкой контактов. И по пути в аэропорт я скину еще несколько номеров.

– И что мне с ними делать?

– Ничего особенного. Просто изобрази моего агента.

Она закончила обуваться и встала передо мной.

– Изобразить твоего агента? – удивилась я.

– Слушай, ну ты же не хочешь быть бухгалтером. Ладно, я уже сказала это вслух. Возможно, ты и разбираешься в цифрах, но это точно не твое призвание. Конечно, ты можешь отказаться…

– Оливия! – нетерпеливо позвал ее Джейсон, придерживая открытую пассажирскую дверь. Оливия оглянулась. – Мы должны ехать. Можешь позвонить Люси по пути в аэропорт?

– Иду, еще секундочку.

Я нахмурилась, когда она снова повернулась ко мне.

– Оливия…

– Я не делаю это специально для тебя. Просто мне нужна твоя помощь. Ты слилась, когда мне впервые нужно было вести переговоры с киностудией, поэтому теперь ты не можешь отказаться. Я говорила со многими агентами, но не виделась с ними в реальной жизни. Сомневаюсь, что они вообще читали мою книгу. А ты внимательно читала, поэтому если кто-то и сможет продать эту книгу, я хочу, чтобы это сделала ты. И добавлю, что если я начну вести переговоры насчет публикации книг и аудиоверсий, у меня совершенно не останется времени на творчество. Ты ведь поможешь подруге, да? Потому что ты лучшая моя подруга, согласна?

Она вопросительно смотрела на меня, ожидая моей реакции.

– Оливия, я же специализируюсь в сфере бизнеса, поэтому ничего не знаю о работе литературного агента.

Подруга попятилась, вскинув руки к небу.

– Черт возьми, просто посмотри на числа, подумай над ними, а потом реши, какой контракт для меня наиболее выгодный. Мне нужно принять решение до завершения работой над книгой.

– Но дело же не только в числах и цифрах! – крикнула я вслед, пока Оливия бежала к машине. – А что насчет их предложений по маркетингу? А если они будут предлагать что-то непонятное, о чем придется дополнительно расспрашивать?

Оливия подбежала к Джейсону.

– Видишь? Ты уже начала разбираться. Просто поговори с ними, ладно? Я позвоню после посадки, – с этими словами она запрыгнула в машину.

– Сейчас мне не очень нравится твоя жена, – проворчала я достаточно громко, чтобы Джейсон расслышал мои слова.

Он посмотрел на меня и улыбнулся, затем заглянул в салон, а потом снова повернулся ко мне и передал слова Оливии:

– Она тоже тебя любит.

Я закатила глаза и помахала Джейсону.

– Люси? – окликнул Джейсон, когда я уже пошла в дом.

– Да? – отозвалась я, придерживая входную дверь.

– Береги себя, ладно? Звони Тому, если что-то случится.

– О, ты тоже меня любишь. – Руками я изобразила сердечко. – Так и знала, что ты действительно хотел удочерить меня. Я та самая желанная дочка, да? – спросила я, хлопая ресницами.

Джейсон только покачал головой, а потом сел в машину рядом с Оливией.

* * *

Следующие дни прошли достаточно обыденно, а именно: без происшествий.

Количество пройденных собеседований: два.

Число звонков от Оливии: сбилась со счета.

Звонков от моей бабушки: три.

И стоит признаться, что это ровно на три телефонных звонка больше, чем мне того хотелось. Увы, я откладывала разговоры с ней, но не могла избегать ее вечно.

И… сколько раз я поднималась на лестницу за эти дни… ну… пусть будет восемь. К концу третьего дня я забралась на нее около восьми раз. Пожалуйста, не надо закатывать глаза. А что бы вы сделали на моем месте? Только не говорите, что вам не стало бы любопытно. Только не надо пожимать плечами и говорить что-то из разряда: «Притворюсь, что его там нет». Ведь сосед не кто-то там, а сам Адам Коннор.

Итак. Можете пока отложить судебную мантию, ведь я не видела его вплоть до четвертого дня.

Я вышла на улицу с красивой кофейной кружкой в одной руке, а в другой держала распечатку предложения от одного из издателей «большой пятерки» для Оливии. И тут я внезапно услышала детский хохот. Разумеется, мне пришлось отложить все дела и пойти посмотреть, ведь именно так поступают хорошие домоуправляющие. Вдруг это окажется не ребенок, а жулик? Такие ситуации происходят регулярно, поэтому, будучи хорошей подругой, я просто обязана все проверить. Я изо всех сил постараюсь защитить дом подруги.

Я постаралась максимально бесшумно подойти к забору и начала карабкаться на лестницу. Заглянув по другую сторону, я заметила свою жертву, которая только что вышла на задний двор.

– Господи …

Стараясь не терять равновесие, я вытащила спрятанный в лифчике телефон, нашла там контакт Оливии и нажала кнопку вызова.

– Слушаю?

– Я влюбилась, – поспешно созналась я.

– Очень быстро. Думала, ты и правда никогда не скажешь это о мужчинах.

– Этот человек может получить от меня что угодно.

– Кто же этот счастливчик? И почему ты нашла его, пока я так далеко от тебя?

Я пропустила ее вопрос мимо ушей.

– Слушай, спроси-ка у Джейсона. Ты же можешь передать ему мой вопрос?

– Постараюсь. Удиви меня, – веселым тоном проговорила она.

– Где разводят этих голливудских мужчин? Может, есть какая-то ферма, на которую можно приехать и выбрать понравившегося? Я бы очень хотела посмотреть и оценить все предложения. Если такое место существует, а вы скрывали его от меня… я не уверена, что смогу продолжать считать вас друзьями.

Оливия рассмеялась.

– Я не знаю таких подробностей, но я все уточню. Значит, у тебя кто-то на примете?

– Ага. Как мило с твоей стороны, что ты решила об этом спросить, моя прекрасная подруга. И до того, как ты разозлишься на меня, ты только посмотри на это, – протараторила я, стремясь поскорее сделать снимок.

– Люси? Что ты делаешь?

– Ничего. Просто доверься своей подруге. Отправила тебе фотку. Посмотри.

– Ладно. Секунду…

Я опустила телефон и продолжила наблюдать за этой парочкой. О, вы тоже желаете узнать, на кого я смотрела?

Я наблюдала за полуголым Адамом Коннором. На нем красовались свободные шорты с опасно низкой посадкой, он демонстрировал свои внушительные мышцы, пока отжимался с хихикающим сыном, сидящим у него на спине. Настоящее частное шоу для одного зрителя.

Знаю, это очень мило с его стороны.

– У меня уже потекли слюнки. Боже, его руки, – простонала я.

– О чем ты вообще? – спросила Оливия. – Я все еще пытаюсь загрузить фотку… вот дерьмо.

– Я специально сфоткала мышцы с приближением. Поблагодаришь как-нибудь потом.

– Люси… – вздохнула она.

– Чего?

– Ты не должна этого делать.

– Делать это без тебя – ты об этом хотела сказать?

Она помолчала, а потом сказала:

– Да, и это в том числе, ведь лучшие друзья не допустят, чтобы ты одна творила такие глупости.

– Да-а-а-а. Продолжай так думать.

Ребенок спрыгнул со спины и закричал:

– Папа, у тебя получилось!

Сын активно зааплодировал. А его папочка, скажем так, определенно что-то сделал с моими трусиками. Мускулистый Адам поднялся на ноги и с улыбкой взъерошил волосы сына. Мальчик подпрыгнул, и они хлопнули в ладоши, а потом ребенок что-то шепнул своему сексуальному отцу и убежал в дом. Адам подхватил с одного из шезлонгов полотенце, чтобы смахнуть пот с груди и кубиков пресса.

– Боже, мне конец, – прошептала я в трубку.

– Что там происходит? Скажи, – потребовала Оливия.

– Я хочу его облизать. Буквально вылизать. Хочу снять с него, как с банана…

– Скажи уже!

– Тихо, не кричи, – попросила я, прежде чем начала описывать происходящее. – Сын убежал в дом, а он сейчас вытирает пресс полотенцем. Он такой потный. Оливия… у него там идеально побрито, прямо идеальная галочка.

– А что еще ты видишь?

– Так. Сейчас. Просто не у всех там так красиво. Оливочка, это плечи… я словно умерла и попала в рай. Возбуждают даже его волосы. Это вообще нормально? Мне не особо нравятся блондины, но я в восторге от этих светлых волос с медовым оттенком. Они почти темные. Блин, я хочу лечь под него, схватиться за его плечи и просто позволить долбить…

– Люси, угомонись, не смей заканчивать фразу, – предупредила Оливия, но было уже слишком поздно.

– Должна, – постанывая, ответила я. – Нужно сказать это вслух, чтобы все сбылось. Долбить меня. Я хочу схватиться за него и позволить ему выдолбить меня.

– Ты… я даже не знаю, что тебе сказать, – рассмеялась она.

– Оливия, и у него выпирает, – прошептала я тихонько, когда Адам повернулся лицом ко мне и начал вытягивать руки, делая разминку с закрытыми глазами. – Блин, да у него даже горло выглядит очень сексуально. И у него прямо здоровенная выпуклость, Оливия.

– У него вставший?

– Нет, черт возьми, но я не знаю, как он может быть такого размера в спокойном состоянии.

Высшие силы, пожалуйста, пусть у него не окажется больших яиц и маленького члена…

Я подумала: не арестуют ли меня, если я просто перепрыгну через забор, подбегу к нему и сдерну с него шорты? Они ведь не сочтут проявление любопытства за преступление, верно? Черт, может, то, что скрывается под шортами, стоит тюремного срока, который я проведу в мечтах об его члене.

Во дворе снова появился сын, и я тряхнула головой, чтобы освежить мысли. Мальчик был одет в такие же шорты, как у отца, но сверху была накинута белая рубашка. Ребенок с улыбкой протянул своему шикарному папаше бутылку с водой, которую тот залпом осушил.

Я бы и сама не отказалась от холодной воды, но кто обо мне подумает? Правильно – никто.

А потом смотрела, как Адам делает приседания, чтобы подкачать идеально упругую задницу.

– Люси? Ты все еще там?

– Да. О-о-о, ты только взгляни.

– На что?

– Сейчас он делает приседания, а сын придерживает ему ноги и считает.

– О-о-о, это нечто. Сфоткай.

– Сейчас, подожди.

Я сделала очередную фотографию и отправила подруге.

– И у него заметно выпирает, – добавила я, подавшись поближе, чтобы получше рассмотреть. – У него точно длинный.

– Там его ребенок, Люси.

– И? Как ты думаешь, как он смастерил этого ребенка? Может, нам стоит вспомнить о том, откуда вообще берутся дети?

Оливия рассмеялась, и я улыбнулась, представив, как она качает головой и смотрит на меня.

– Черт, Джейсон идет наверх, мне пора.

– Наверх? Где ты?

– Еще в постели. Когда мы вернулись с позднего ужина, мы заметили, что у нас под окном несколько фанатов разбили настоящий лагерь, поэтому Джейсон спустился вниз и раздал им автографы, чтобы им не пришлось сидеть там всю ночь.

– Понятно. Ладно, отпускаю тебя развлекаться с сумасшедшими поклонниками.

– Спасибо, конечно. О, он пришел. Все, отключаю связь. Спускайся с лестницы.

И звонок завершился.

Я еще несколько минут наблюдала за идеальной парой, проводящей время вместе, а затем неохотно спустилась и пошла в дом, чтобы прочитать предложения.

И после этого я большую часть времени проводила за обдумыванием увиденного. Гордилась ли я собой? Вряд ли. Но знаете, что может быть круче наблюдения за Адамом Коннором, который тренируется на заднем дворе? Наблюдать, как он проводит время с сыном. Мгновенно хочется попрыгать на его мускулистом теле. Мгновенно. И он практически рядом, так и дразнит меня.

Разумеется, это не моя вина, что я всего лишь слабовольное создание, но пока я никому не причинила вреда, все не так уж и плохо, верно?

Итак, наступил последний день моего одиночества, а я снова сидела на своем привычном месте, настолько незаметно наблюдая за своими временными соседями, насколько это вообще возможно. Адам плавал в бассейне, а его маленькая копия сидела на шезлонге и залипала в планшет. Я уперлась подбородком в забор, стараясь сохранять бдительность. Я наблюдала каждый день на протяжении этой недели.

Потому что за забором всякое может случиться, верно?

Глава 4

Адам

Я доплыл до края бассейна и вынырнул, чтобы сделать вдох. Мышцы рук уже горели, а в голове будто стучали старинные часы. Смахнув воду с лица, я взглянул на Эйдена, который с радостным выражением лица все еще сидел на своем месте и смотрел на экран своего планшета.

У двери дома стояла няня Энн. У нас две няни. Марта работала помощницей Аделины, а Энн приходила к нам, когда наступала моя неделя заботиться о сыне. Она застенчиво улыбнулась, и я кивнул в ответ. Хорошо, что она приглядывает за Эйденом.

Я неторопливо поплыл в сторону сына и вылез, выплеснув ему под ноги немного воды. Он над чем-то смеялся. Эйден почувствовал, что я рядом, поэтому снял наушники и улыбнулся.

У меня что-то сжалось в груди.

– Что тут у тебя, дружок? – спросил я, подходя к нему.

– Греюсь на солнышке, прямо как мама.

– Молодец, – усмехнулся я.

– Папа, ты готов отжиматься?

– Не сейчас, приятель, – ответил я и наклонился, чтобы взять полотенце.

Сын перестал улыбаться и осторожно отложил планшет в сторону.

– Разве я плохой учитель?

– Не учитель, а тренер, – поправил я.

– Ты нашел нового тренера? Я стану лучше. Я все смогу, папочка. И я смогу заставить тебя заниматься.

Я тихонько рассмеялся и присел рядом.

– Зачем мне кого-то искать, если у меня есть ты? Ты отлично справляешься, малыш. Я едва держусь на ногах.

Беспокойство в его глазах улетучилось, и он похлопал меня по руке.

– Хорошо, сегодня мы отдыхаем. Завтра начнем отжиматься, если сегодня у нас будет отдых?

– Ты помнишь, что сегодня я должен отвезти тебя к маме?

Подражая мне, он сел и положил локти на колени – его ноги даже не доставали до земли. Бросив на меня быстрый взгляд, он хлопнул по коленке.

– Блин! А завтра? Завтра ты приедешь за мной, чтобы мы могли тренироваться?

– Эйден, тебе завтра в школу.

– О-о-о, – задумчиво протянул он, опустив взгляд. – Думаешь, мама разрешит после школы поехать к тебе, чтобы я помог заниматься?

– Как насчет того, чтобы мы перенесли это на следующую неделю, когда ты снова будешь у меня?

– А я могу сказать своим друзьям, что я твой тренер?

– Конечно.

Он спрыгнул с шезлонга и начал подпрыгивать, ведь в его маленьком мирке все стало хорошо.

– Они все обзавидуются моим мышцам, – заявил он, напрягая свои воображаемые мускулы.

Чем больше я смотрел на него, тем сильнее становилась боль в груди.

Господи!

Зачем Аделина так поступила со мной? Зачем причинять мне боль, ограничивая время с моим сыном, если ей совершенно не хочется проводить с ним время?

Почти шесть месяцев прошло с того момента, когда она сидела напротив меня в канадской гостинице и говорила, что нам нужно развестись. Это было очень неожиданно. Всего двадцатью минутами ранее мы занимались с ней жестким безудержным сексом. Думая, что она так шутит, я глупо рассмеялся и поцеловал ее в лоб.

Помню, как в шутку ответил: «Дорогая, ты разбиваешь мне сердце». Но она встала с таким серьезным выражением лица и таким взглядом, что я понял – она действительно этого хочет, она желает только этого.

Мы проговорили до рассвета. Она сказала, что стала мамой в слишком раннем возрасте, а это уничтожило ее творческий потенциал. И добавила, что уже не так увлечена карьерой, как это было раньше, и в этом вина Эйдена, завладевшего всей ее жизнью. Супруга пояснила, что хочет вернуться в те времена, когда ей не приходилась проходить кастинг в желаемых фильмах. Рассказала о том неправильном решении, принятом пять лет назад, поэтому теперь ей сложно почувствовать близость с сыном. И она заметила, что брак, похоже, не оказал негативного влияния на мою карьеру, а для нее пришло время восстановиться и снова стать самой востребованной актрисой Голливуда.

Мы были на пике нашего творческого потенциала, и Эйден совсем не входил в наши планы. Мы были молоды, успешны и влюблены. Весь мир был открыт перед нами, но беременность все изменила. Сама Аделина позаботилась, чтобы все изменилось. Мы поженились еще до того, как я осознал себя отцом. Разумеется, я любил ее. Она была всем моим миром и всей той хренью, в которую веришь в возрасте двадцати трех лет. И во время бракосочетания, пока она шла ко мне по проходу, я чувствовал себя странно.

Словно еще рано. Будто я оказался в ловушке. Пойман в этом неизбежном браке.

Но я подавил это внутренне предчувствие, успокоив себя тем, что у нас нет никаких причин откладывать свадьбу на потом. Ведь мы все равно любим друг друга. И через несколько лет я все равно женился бы на ней, так ведь?

Поэтому я женился на любимой девушке ради еще не родившегося малыша, чтобы у нас не было скандалов из-за Эйдена. Так посоветовали в моей семье.

Из оцепенения меня вывели маленькие пальцы сына, который шлепал по моей щеке.

– А сейчас мы можем поплавать, папа? – спросил Эйден, заглядывая в глаза.

– Думал, ты не хочешь плавать.

– Я не хотел, а теперь хочу. Мультик закончился, поэтому теперь мы можем плавать.

– Мы должны приехать к маме уже через три часа, Эйден. Мы можем поплавать, но только быстро, ладно? Потом поможешь Энн собрать все игрушки, которые захочешь взять с собой.

Сын торопливо кивнул и чмокнул меня, что окончательно растопило мое сердце.

– Давай, одна нога здесь, другая там! – строго приказал я, а Эйден с визгом побежал.

Эйден плавал так: сидел на одной из ступеней и плескался в воде, играл с игрушками и притворялся, что плывет на протяжении десяти секунд, хотя со стороны это выглядело как шлепки руками по воде. В нашем старом доме, где теперь живет Аделина, нет бассейна, поэтому сын был в восторге, когда впервые приехал ко мне. Но учиться плавать по-настоящему ему совсем не нравилось.

Спустя пять минут к бассейну подошел Дэн.

– Дэн, посмотри на меня! Посмотри! – закричал Эйден, отчаянно размахивая руками, привлекая внимание нашего давнего телохранителя и друга.

Хотя бы он остался со мной после этого развода.

– Посмотрите-ка на этого красавца, – произнес Дэн, встав возле нас.

– Потише, Эйден, – попросил я, придержав его, чтобы он не ударился подбородком об бортик. Сын с улыбкой смотрел на Дэна.

– Видел меня? Я хорошо плаваю?

– Видел. Ты молодец.

– Видел, какой я быстрый?

Дэн кивнул.

– Прямо как рыба в воде.

Счастливый Эйден рассмеялся.

– Я не рыба, Дэн. – Он встал на ноги и поднял руки. – Я человек, смотри!

Сын сосредоточился на своих игрушках, издавая разные звуки, то погружая самолетик под воду, то имитируя полет.

Оставив Эйдена возиться с игрушками, я спросил Дэна:

– Что-то случилось?

Нахмурившись, он оглянулся через плечо и снова повернулся в мою сторону.

– Нет, ничего такого. Тебе уже целый час названивает Мишель. Думаю, это что-то важное.

– Черт, – простонал я. – Я совсем забыл о нем.

– Мне ответить за тебя?

– Нет, не стоит. Мне все равно нужно кое-что у него спросить. – Я вытащил сопротивляющегося Эйдена из бассейна и снял с его рук надувные поплавки. – Вытирайся насухо, а потом иди помогать Энн.

– Но я только что начал, папа! Пожалуйста! Еще пять минуточек.

Я присел перед ним на корточки и завернул сына в большое полотенце.

– На следующей неделе у тебя будет больше времени, ладно? Я научу тебя плавать без этих поплавков.

Чем ближе подходило время отправлять сына к матери, тем мрачнее я становился. Все утром я провел в студии, прослушивая некоторые озвучки, которые режиссер попросил переделать. Как только Мэтью сказал, что все нормально, я сразу же помчался к Эйдену, чтобы провести с ним последние несколько совместных часов. Все, что я делал после осуществления развода, так это бегал, пытаясь уделить внимание Эйдену, при этом уделяя время съемкам и карьере. К счастью, мы уже заканчивали работу над «Тот самый час», поэтому я с нетерпением ждал передышку, чтобы уладить все оставшиеся дела. В первую очередь следует разобраться с правами на опеку, ведь эта проблема постоянно крутилась в моем сознании.

Эйден славный ребенок. И всегда таким был, даже после развода, но в последнее время его начал раздражать беспорядок, устроенный взрослыми. Он не капризничал и не устраивал истерики, как это делают многие дети, но каждый раз, когда я привозил его к матери, у него на лице появлялся такой испуг, словно я оставляю сына навсегда и больше мы никогда не увидимся. Каждый вечер я звонил ему, чтобы он мог услышать мой голос перед сном, и каждый раз болезненным эхом отдавался его вопрос о том, скоро ли я приеду за ним.

Сложно слышать этот неуверенный вопрос, а потом думать о неделе, в течение которой его не будет рядом… Черт, да меня самого это все начинает бесить.

Убедившись, что Эйден послушался, я вместе с Дэном пошел в дом.

Я застал Энн на кухне с телефоном в руке и на всякий случай напомнил, что нам скоро придется ехать. Она кивнула и вышла во двор.

– Дай мне пару минут. Я проверю главные ворота, чтобы там не слонялись журналисты – утром уже отогнал несколько человек. А потом приготовлю машину, – доложил Дэн, направляясь на улицу.

Я перезвонил Мишелю.

– Где ты был? Я с самого утра пытаюсь дозвониться, Адам.

– Что тебе нужно, Мишель?

– Я поговорил с твоими родителями. Они считают, что тебе нужно продолжать работу над пресс-релизом, чтобы пресечь любые слухи о проблемах с опекой. Мы должны все отрицать, и нам следует сделать это уже сегодня. Следует придерживаться этого плана.

Мишель возглавлял пиар-команду семейного бизнеса Конноров на протяжении последних десяти лет, но наше совместное время определенно подошло к концу. Лучше, конечно, разобраться с ним лично, но у меня не хватало свободного времени, чтобы заехать в офис и уволить его. Стиснув зубы, я начал выслушивать детали.

– Мишель, я устал действовать по указке родителей. Уже тысячу раз об этом говорил. Посмотри, куда меня завели все эти планы.

– Я понимаю ход твоих мыслей, Адам. Тем не менее подумай над моим предложением и перезвони. – Либо он проигнорировал мои слова, либо просто пропустил мимо ушей. – Если ты придешь к выводу, что пресс-релиз окажется недостаточно проникновенным, мы организуем несколько выступлений на ток-шоу. Учитывая количество запросов на твою историю, ты можешь выбрать любой проект. Позволь мне оценить, какой из них окажется лучшим вариантом.

– Мишель…

– Подожди секундочку. Как насчет Джеймса Холдена? Он недавно получил вечернее время, да и его рейтинги только растут. Мы вышлем ему вопросы, чтобы он строго придерживался наших рамок.

– Мишель, – повторил я, пытаясь переварить полученную информацию.

Я открыл холодильник, взяв оттуда бутылку холодной воды. Мишель был другом семьи задолго до того, как ему поручили возглавить связи с общественностью, поэтому родители доверяли ему все секреты, даже те, которые тщательно скрывались от внимания СМИ. Дело вовсе не в том, что этот человек плохо справлялся со своей работой, наоборот, он лучший в своем деле. У него есть внушительный список клиентов, желающих воспользоваться его помощью, и я собирался сделать им приятное одолжение.

– Из-за всей этой суматохи я совсем забыл уточнить – ты до сих пор являешься представителем Аделины?

На секунду воцарилась тишина.

– Что ты имеешь в виду? Работаю ли я на твою жену?

– Бывшую жену, – процедил я.

– Сочувствую тебе, Адам. К этому еще нужно привыкнуть, сам понимаешь. Конечно, я все еще представляю интересы Аделины. Вообще-то сегодня я говорил с Еленой, и она считает, что вам нужно вместе появиться перед камерами, чтобы рассказать всему миру – вы вместе за счастливое будущее Эйдена, и вы остаетесь друзьями, но вы же на такое не пойдете. Поэтому ты спросил?

– Нет. – Слова «всему миру» вызвало у меня раздражение, ведь мне абсолютно плевать, что там в мире думают о моих отношениях с Аделиной. Ценой больших усилий мне удалось сдержать свой гнев. – Мишель, не нужно бронировать время в каких-то шоу. – Я поставил бутылку с водой на стол и постучал по столешнице костяшками пальцев. – Знаю, что ты профи в своем деле, и я хотел бы сказать тебе об этом лично, но я решил нанять другую пиар-команду.

– Подожди, вокруг слишком шумно. – Я услышал хлопок двери. – О чем ты? Поэтому ты спросил об Аделине? Я могу создать другую команду, которая будет заниматься ее продвижением. Если проблема в этом…

– В этом нет необходимости. Можешь оставаться со своей командой. Я тут просто подумал, что нам пора расстаться. Ты делаешь колоссальную работу для моих родителей, да и, судя по тому, что я вижу в СМИ, для Аделины тоже, но я думаю, что сейчас мы не подходим друг другу.

– Адам, почему бы тебе не приехать ко мне в офис, чтобы мы могли поговорить о твоих пожеланиях? Сейчас не самое удачное время для серьезных или безответственных перемен в твоей жизни. Тебе нужно сосредоточиться на поддержании своего имиджа, всем остальным займется моя команда. Я настоятельно рекомендую тебе организовать возможность съемки Аделины вместе с Эйденом.

Я грустно усмехнулся.

– Ты действительно хорош в выстраивании приоритетов, да? Но, к сожалению, в моем списке ты не находишься на приоритетном месте, Мишель. Да, в последнее время произошло много изменений, но конкретно такое изменение я не считаю важным. Я попрошу наших адвокатов обсудить с тобой контракт, и мы будем жить дальше. Мишель, ты действительно гуру пиара, но твои методы мне не подходят.

Не желая слушать его оправдания, я закончил вызов и почувствовал, как тяжеленный груз свалился с плеч. Самый простой шаг позади. Настоящим испытанием станет поиск другой пиар-команды, но это будет необходимое зло.

Заметив, что Дэн вернулся в дом, я пошел к себе в комнату, чтобы принять душ и переодеться.