Kitabı oku: «Лагерь «Чистые воды»», sayfa 3

Глава 8

В столовой их ждал роскошный обед. Подобного застолья никто ждать не мог. Стол ломился от всевозможных блюд. Утка в белом соусе фаршированная яблоками, ризотто с морепродуктами, паста болоньезе, римская пицца и даже несколько видов итальянской лазаньи. В качестве десерта подавалось мятное мороженое в железных вазочках и лакомство под названием панна-котта, напоминавшее по виду и вкусу сливочное желе. Подросткам хватило двадцати минут, чтобы насытить свои оголодавшие желудки и по достоинству оценить столь гостеприимную встречу.

– Никогда ничего подобного не ела! – поделилась Лёля. Она старательно, явно со знанием дела, прятала в сумку сырные булочки и надеялась, что этого никто не замечал. – Прямо праздник живота, да, девочки?

– Да, Лёлечка, – тонким голоском передразнил её Антон. Он так быстро притесался к компании девочек, что это осталось незаметным даже для них.

– Интересно, здесь каждый день так кормят? Класс!

– Бери, бери булочек побольше, – подначивала её Саша, – и через месяц даже в дверь не протиснешься. Вы только посмотрите на Коровьева! – Её голос кипел негодованием. – Ведёт себя, словно барин! Как будто это не он вчера выклянчивал у Егора пачку Роллтона!

Вышеупомянутый Коровьев и впрямь внезапно приобрёл замашки знатного дворянина. С официантами, убиравшими пустую посуду, он обращался так, словно те были его личной собственностью.

– Подайте мне пива! – велел он, презрительно приподняв бровь. – Хочу пива! Эй, вы, принесите мне холодненького!

Учителя сидели за соседним столом и ничего не слышали. Вскоре его плоские шутки надоели всем, даже одноклассникам, и Мишка Колобков плеснул на него воды из фужера. Андрей, побагровев, сбежал из столовой под общий одобрительный смех.

– Вижу, что вы подкрепились, – Аделина Сергеевна вышла в середину зала. – Надеюсь, все захватили с собой купальные костюмы? Рядом с территорией лагеря есть небольшое озеро. Вода уже очень тёплая – нам повезло с погодой. Вряд ли кто-то из вас успел позагорать в этом году, ведь в вашем регионе климат не такой тёплый.

– Я успела! – Рука Наташи взметнулась вверх. Она взглянула на всех с чувством превосходства. – Мы летали на Мальдивы месяц назад. Это такой полуостров, знаете…

– Конечно, не знаем. Куда уж нам, холопам, – издевательски ответил Антон. Артемьева обиженно скривила губы.

– А я летала на Гоа! – сказала Настя с не меньшим апломбом и внезапно проснувшимся духом соревнования. – Мы лежали на частном пляже и пили коктейли. А у вас здесь подают Пина Коладу?

Ребята издали дружный негодующий вопль. Заведующая терпеливо ждала, когда окончится поток восклицаний, и только затем продолжила:

– До ужина у нас есть пара часов, чтобы отдохнуть. А после восьми вас ждёт небольшая вечеринка по случаю приезда. Итак, всех всё устраивает? – Столовую огласил поток радостных подростковых воплей. – Прекрасно. Можете переодеться, полотенца и пледы вам принесёт уборщица. Встречаемся у задних ворот.

Всё заторопились на выход. Катя поднялась следом за подругами, когда заведующая подошла к ней и попросила:

– Мне нужна пара человек, чтобы отнести на пляж корзины с едой. Возьмётесь?

– Конечно. Рады будем помочь, – сказала Катя, улыбнувшись. Заведующая ей почему-то нравилась.

– Прекрасно, – та улыбнулась в ответ. – Корзины на кухне. Возьмите молодого человека себе в помощь.

Антон без лишних слов пошёл следом за Катей. Саша и Лёля, многозначительно ухмыляясь, обещали подождать их в доме.

На кухню их не пустили: стоило парочке приблизиться, как из открытых настежь дверей на них налетел мужчина в белой форме и колпаке.

– Посторонним вход запрещён!

– Мы за корзинами, – объяснила Катя.

– Ага, – кивнул он и рявкнул басом: – Витька, тащи корзины для пикника! И чтоб без фокусов! Увижу, что умыкнул хотя бы одну булку – сразу уволю!

Ответом ему послужило сердитое бурчание, смысл которого ребята так и не поняли. Работа на кухне кипела. Один мужчина носился из одного угла в другой, второй стремительно нарезал овощи, третий жарил на сковороде и напевал что-то под нос.

– Вот ваше добро, – повар протянул им две увесистые корзины, наполненные всяческими вкусностями. – Смотрите, наедайтесь до отвала. Кто знает, когда в следующий раз вас тут накормят.

Катя не придала значение этой фразе: подумала, что это просто шутка. Но Антон покосился на повара и спросил:

– В каком смысле?

– Мы уезжаем вечером. Нас вызвали на один день, – сказал мужчина. – Мы из частного агентства. Часто ездим по всяким лагерям и обычно задерживаемся в одном месте на месяц или два.

– Но лагерь ведь работает всё лето, – заметила Катя. – И мы приехали на целый месяц.

– Не знаю, ребятки, не знаю. Заведующая ваша сказала, что весь лагерный персонал явится только завтра. Завтра – значит завтра. Не оставят же они голодными детей.

Повар ушёл, а Катя осталась стоять, огорошенная внезапной новостью.

– Белкина, ты чего?

– Не знаю, просто это как-то… – начала было она. Однако мысль её не успела сформироваться полностью. Ей не хотелось проявлять свою мнительность при нём. Стоит сказать хоть слово, и он осыплет её насмешками с головы до ног.

Вольский нетерпеливо смотрел на неё.

– Ну?

– Нет. Ничего. Идём к девчонкам.

Подруги, готовые к отдыху, уже ждали их. Катя выпроводила Вольского. Переодеваясь, она думала об одном: сказать или не сказать подругам о своих подозрениях? Ощущение чего-то дурного не оставляло её. И, тем не менее, все сомнения она решила придержать при себе.

Лёля надела лёгкое голубое платье, подчеркивавшее цвет её глаз. Саша предпочла синее, длиной в пол. Катя выбрала короткое красное платье: подруги присвистнули, глядя на неё, и принялись дразнить.

– Уверена, Антоше понравится, – сладко пропела Лёля.

– Уверена, Наташе тоже, – вторила Саша.

– Перестаньте! – взмолилась Катя. Когда разговор касался этих двоих, ей хотелось закрыть лицо руками, будто от стыда. – У вас фантазия разыгралась!

– Нет, не разыгралась. Антоша в тебя влюблён, а Наташа тебя ненавидит, – сказала Лёля.

– Видела бы ты её взгляд! Ты просто не знаешь, как она на тебя смотрит. С такой злобой, – ответила Саша негромко, но серьёзно. – Не бойся. Мы тебя в обиду не дадим. Если что – утопим её в озере.

– Или медведю отдадим, – кивнула Лёля.

– Идите вы! – сказала она, и все трое рассмеялись.

У заднего выхода собралась целая толпа. Катя в первую очередь попыталась найти взглядом Вольского, но не вышло.

– Мы ждём Регину Геннадьевну, – сказала Даша недовольно. – И Наташки тоже нет.

Стоило ей это произнести, как из-за угла показалась младшая Артемьева. Одетая в короткое белое платье и босоножки, с безупречной укладкой, она смерила всех девочек надменным взором и задержала на Кате взгляд.

– Мама не придёт, – сказала она неохотно на вопрос Ольги Николаевны. – Она… плохо себя чувствует.

– Слава богу, – буркнул Колобков.

– Очень жаль, – ответила Аделина Сергеевна, хотя в её глазах тоже не отобразилось ни капли сочувствия. – Видимо, это акклиматизация. Такое бывает. Ну, идёмте!

Уже знакомый привратник открыл им ворота и пожелал хорошего отдыха. Часть девочек оглядывалась на него, смущённо хихикая.

Идти и вправду пришлось недолго. Они прошли сквозь густые заросли деревьев и вышли на небольшую поляну, заросшую цветами и земляникой. Здесь пришлось сделать небольшую остановку: ребята не могли пройти мимо такого богатства и под удивлённые взгляды учителей начали сбор ягоды. Катя и Саша набрали целый стаканчик спелых красных ягод, прежде чем их погнали дальше. Озеро показалось за порослью дуба: небольшое, но такое чистое, что небо отражалось в его водах, словно в зеркале. Подростки живо обустроились на берегу, разложили пледы и скинули верхнюю одежду.

– Тёплая, – высказался Егор, коснувшись воды самым первым. Для ребят это прозвучало как призыв к действию, и они дружно кинулись в воду. Предостережений Ольги Николаевны уже никто не слышал.

Глава 10

Часы отдыха на озере прошли превосходно. Они вернулись в лагерь ровно к ужину. Подруги направлялись в домик под громкие и возмущённые увещевания Насти: она жутчайшим образом обгорела на солнце и покраснела до цвета варёных раков. Разумеется, перенести эту трагедию молча ей было не под силу.

– Как я могла забыть солнцезащитный крем?! Я была уверена, что положила его в сумку! Что мне теперь делать? Я не хочу всё лето провести в облике чучела!

– А, по-моему, ничего не изменилось, – осмелилась вмешаться Лёля. Она стремительно отвела взгляд от красных щёк и лба. Саша с Катей попытались с ней согласиться, но это вызвало ещё больший эмоциональный всплеск.

– Вы что, не видите?! Я похожа на помидор! Что мне теперь делать? – в который раз взвыла она, чуть не плача. – Я хотела сделать кучу фотографий, даже фотик у подруги взяла… дорогой, между прочим… теперь все каникулы насмарку…

– Уберёмся отсюда скорее, иначе у меня голова взорвётся, – сказала Саша, когда страдалица-соседка скрылась в ванной комнате. Подруги не стали спорить и поспешно переоделись. К счастью, они успели сбежать прежде, чем причитания продолжились.

В столовой всех ждал лёгкий ужин. Салат из свежих овощей, тыквенный крем-суп и горячие сырные лепёшки зашли на «ура» после долгих часов на солнце. Какое-то время все сидели молча, утомлённые; кое-кто даже клевал носом. Заведующая уловила эти настроения и напомнила всем про обещанную ранее вечеринку. В рядах школьников вновь поселилось оживление.

Начало вечереть. Светлое небо постепенно наливалось сумеречной синевой. Кто-то зажёг фонари: вокруг них уже сновали мошки и ночные мотыльки. Привратник устроил пару столов, кто-то принёс напитки и фрукты. Заведующая заприметила Катю и попросила сходить за магнитофоном в домик для персонала, где, объяснила она, проживала уборщица.

Этот дом располагался поблизости от дома директрисы. Катя сразу заметила в окне фигуру Регины Геннадьевны: она выглядела бледной, растрёпанной и нездоровой. Её рука, державшая телефон, дрожала.

– Я не выдумываю… Нет… Не смей так со мной разговаривать! Я точно знаю, что это она! Я не идиотка! Ты что, хочешь бросить трубку?!

Её голос сорвался на крик, и она, всхлипнув, закрыла лицо рукой. Катя от неожиданности запнулась на ровном месте и с громким «Ой» рухнула наземь. Директриса уставилась на неё: сначала испуганно, словно её застигли на месте преступления, а затем – презрительно и раздражённо. Она захлопнула окно и скрылась за занавесками.

Катя с хмурым видом постучалась в соседний дом. Ей в ту же секунду открыла женщина лет тридцати, одетая, поверх строгого платья, в чёрный передник. Её белые волосы были уложены в пучок на затылке, а красивое лицо сияло добродушной улыбкой.

– Вечеринка? Уже? Ах, да, уже восемь вечера. В делах день быстро пролетел. Долго же мы вас ждали.

Катя вспомнила, сколько времени они простояли у ворот в ожидании, и не нашлась с ответом.

– Тебя заведующая отправила? – уточнила уборщица. Она разглядывала гостью с не совсем вежливым любопытством – так, словно пыталась вспомнить.

– Э-э… да. За магнитофоном.

Женщина попросила её подождать и принесла магнитофон через полминуты. Она напевала что-то под нос и не спускала с Катерины взгляда: та уже чувствовала себя неловко. Она вежливо поблагодарила её и попрощалась, однако внутри у неё было неспокойно.

Странный разговор директрисы снова погрузил её в раздумья и сомнения. Ей казалось, вокруг что-то не так, но она не могла проследить логику во всём происходящем и оттого ещё больше сходила с ума.

– Белкина, что с тобой? Заболела? – удивилась Даша. Катя была так погружена в себя, что не заметила, как вернулась.

Егор и Миша подключили магнитофон и поставили первый CD-диск: и, к негодованию всех парней, это оказался сборник русской и зарубежной любовной лирики. Коровьев подорвался с места, но Даша, Настя и Юля дружно окружили магнитофон и не позволили сменить репертуар. Все парни разом погрустнели и с выражением глубокого обречения на лице пытались найти утешение в морсе. И, в общем, не только в нём: Коровьев, подождав, когда учителя отвлекутся на свои рассуждения в стиле «молодёжи лишь бы повеселиться, а вот мы в своё время…» , с заговорщическим видом явил на свет бутылку.

– Ликёр?! Ты с ума сошёл?! – вездесущая Юля Комарова чуть не закричала от негодования. Ребята обступили её и зашипели.

– Не суйся куда не просят, Комариха! – рыкнул Андрей, пока взрослые не успели ничего заподозрить.

– Вы не имеете права! Мы в лагере! Я… я пожалуюсь Ольге Николаевне!

– Держи язык за зубами, иначе тебе же хуже будет, – предупредила Наташа. – Ты ведь у нас на медаль идёшь, так, правильная отличница? А если попробуешь нас заложить, мы все скажем, что бутылка твоя. Тебя выгонят из школы. Я сама это устрою.

Юля побледнела. Она взглянула на Артемьеву, потом – на Коровьева, и молча ушла прочь. Катя почувствовала, как гнев затопляет её изнутри. В другой ситуации она бы смолчала, но сейчас была так вымотана, что слова сами вырвались.

– Слышали? – спросила она, повернувшись ко всем. – Наташа, нам теперь ходить и бояться, да? Ой, интересно, а меня исключат из школы, если я неправильно посмотрю в твою сторону?

Саша рассмеялась, а Лёля изумлённо – как все остальные – уставилась на неё. Артемьева сжала стакан так, что побледнели пальцы.

– Белкина, с каких пор ты у нас стала такой смелой?

– А кого ей бояться? – поинтересовалась Саша уже без всякого смеха. – Тебя? Ты явно не на ту напала. Может, с первоклассниками твои угрозы и прокатывают, но с нами это не пройдёт.

– Не лезь куда не просят, Каминская. Я могу вам обеим устроить сладкую жизнь, – Артемьева подобралась к Кате ближе, но Егор удержал её за плечи. – Белкина уже давно у меня напрашивается.

– И что ты сделаешь? На машине меня переедешь? – бросила Катя.

– Не разевай свой рот на чужое, поняла? Иначе пожалеешь…

– Даже не знаю, что ты имеешь в виду. Или, наверное… кого?

Они разом напряглись, готовые наброситься друг на друга. В глазах Артемьевой пылал хищный огонёк, словно она давно ждала подходящего случая для боя.

– Девочки, не надо, – взмолилась Лёля.

– Чего вы начинаете? Отдыхать же приехали. Давайте прекращайте, – вмешался Егор.

К счастью, устроенное ими столпотворение не осталось незамеченным для учителей.

– Ребята, что у вас там происходит? – прокричала Ольга Николаевна.

– Всё хорошо! – вразнобой прокричали ребята. Катю и Наташу удалось оттащить друг от друга.

– Кому ликёра? – шёпотом спросил Гриша Орлов.

Катя вдыхала свежий лесной воздух и пыталась успокоиться. От одной мысли о мерзкой Артемьевой внутренности сворачивались в узел. Кажется, никогда и ни к кому она не испытывала такого отвращения. «Не разевай рот на чужое», – заявила Наташа.

– Кать, не переживай так, – обняла её Лёля и протянула стакан с морсом. – Давай веселиться, а? Наплевать на эту жабу Артемьеву! Ты же её знаешь. Она только запугивать и умеет.

Катя сделала глоток и чуть не выплюнула.

– Боже! Какая гадость!

– Это всего лишь ликёр. От него ещё никто не умирал. Ну, пей давай, – подталкивала Лёля, не переставая хихикать. Катя поняла: свой стакан подруга уже опустошила. – Ну хватит быть такой правильной! Сегодня можно и расслабиться!

Катя закрыла глаза и выпила стакан залпом. По горлу растеклась ужасная горечь. На мгновенье мир вокруг оказался смазанным и нереальным; затихли крики и музыка.

– Ну, как? Чувствуешь себя счастливой?

– Пьяной. Я чувствую себя пьяной.

Её здорово качнуло. Лёля быстро усадила её на ближайший стул. Следующие несколько минут Катя просто смотрела перед собой и пыталась вспомнить, где находится. Затем вернулась Саша: поняв, что произошло, она устроила Лёле грандиозную выволочку и заставила Катю выпить никак не меньше полулитра морса. После этого пришло облегчение.

– Устроили здесь Клуб анонимных алкоголиков, – бурчала Саша. Она, одна из немногих, не пила ничего крепче воды. – Вот я посмеюсь, когда учителя застукают вас всех на месте преступления. Вам повезло, что они слишком заняты.

– Да угомонись ты. Считаешь себя такой правильной? Пойдём лучше потанцуем, – позвал её Коровьев.

– Иди с веником танцуй. Больше тебя никто не выдержит, – съязвила она.

Катя весело захихикала, когда отвергнутый кавалер оскорблённо скрылся. Она положила голову на плечо подруги и наблюдала за танцами. Лёля вальсировала с Гришей и Мишей по очереди: их такое положение вещей не устраивало, и дело, кажется, шло к серьёзной ссоре. Коровьев умудрился пригласить Настю и ежеминутно наступал ей на ноги. Гриша в комичном подобии танца крутился с Дашей. Наташу, к общей неожиданности, пригласил Егор.

Катя некоторое время сидела молча, а затем встрепенулась.

– А ты где была? – спросила она.

– Искала кое-кого. О, вон он! Вольский, иди сюда!

Антон переоделся в белую рубашку и джинсы. Он выглядел довольно стильно на фоне остальных парней, и Катя без зазрения совести поймала себя на одной смелой мысли. Наташа, словно почуяв это, оттолкнула Егора и направилась к ним с видом непробиваемого танка.

– Вольский, пойдём танцевать, – Катя схватила его за руку. Поднявшись, она тут же неловко рухнула. Вольский бережно поднял её и расхохотался.

– Белкина, да ты напилась?!

– Она пьяная в стельку, – согласилась Саша и подтолкнула их к танцполу. – Идите же!

Наташа остановилась в метре от них, тут же развернулась и направилась прочь. Егор пытался ей что-то сказать, но она не обратила на него внимания.

Катя, боясь упасть, не отпускала руку Вольского. Кто-то уже заметил их тандем, пошли комментарии и хихиканье, но все они были проигнорированы. Когда Антон положил руки на её талию, она впервые почувствовала себя такой смелой и свободной: словно с тела сами собой спали железные оковы.

– Катя, – позвал Антон негромко.

– Ты помнишь моё имя? Вот уж неожиданность.

– Ты позвала меня, чтобы позлить Артемьеву?

– Я позвала тебя потому, что хотела.

Вокруг была такая тьма, что они не видели лиц друг друга. Единственные фонари со всех сторон облепили мотыльки. Катя чувствовала, что снова перестаёт соображать. Эти минуты она жила ощущениями и эмоциями. Она чувствовала, как он прикасается к ней, как крепко сжимает её руку и смотрит в её глаза. В эти минуты ей было хорошо.

– Белкина.

Он остановился.

– Что?

– Я хочу тебе кое-что сказать. Я не знаю, как ты на это отреагируешь. Наверное, ты будешь удивлена, но я должен… Чёрт!

Фонари заморгали, и весь свет внезапно погас. Катя услышала, как Вольский беззвучно выругался.

– Эй, что за фигня?

– Где свет?

– Ни черта не видно!

Погасли не только фонари: всё электричество внезапно выключилось. Магнитофон замолк. Свет из окон исчез. На миг вокруг стало так тихо, что Катя сжалась и задрожала.

– Всё в порядке, не паникуйте, – раздался в темноте, совсем рядом, голос директрисы. – Такое здесь случается. Ничего страшного. Сохраняйте спокойствие и не разбегайтесь. Мы обо всём позаботимся.

– Вы слышали? Не расходимся! – велела Ольга Николаевна.

Катя открыла рот, чтобы что-то сказать, но внезапно ощутила нечто странное. Её разум был затуманен алкоголем, но она чётко ощутила странное давление в области затылка. На голову, кажется, навалилось что-то тяжёлое: весь мир превратился в смазанное чёрное пятно. Её ноги подкосились. Она рухнула.

Глава 11

Она проснулась лишь ранним утром. Из настежь открытого окна лился умопомрачительно яркий свет, который чуть не ослепил её. Почти минуту Катя пыталась подняться с кровати, но тщетно: конечности будто одеревенели. В комнате, кроме неё, не было совершенно никого.

Она не сразу вспомнила события прошлого вечера. Но, вспомнив всё до последней секунды, тут же почувствовала ужас. Собственное поведение накануне привело Катерину в состояние непримиримого стыда. Неужели она выпила тот злосчастный стакан с ликёром прямо под боком у преподавателей? Неужели она осмелилась пригласить Вольского на танец на глазах у всего класса? Неужели она бросила вызов Наташке?

А потом… потом что произошло? Катя помнила, как упала на землю и как Антон подхватил её за руки, а потом… пустота. Ничего. Как такое могло случиться? Обморок? Ни разу в своей жизни она не падала в обморок. И накануне чувствовала себя нормально. Почему же она потеряла сознание?

– Катька! – в комнату ворвалась Саша. – Проснулась! Как ты себя чувствуешь?

Катя не знала, что сказать. Ей хотелось выдать всё как на духу, высказать свои сомнения и страхи, но вдруг что-то остановило её. Саша выглядела так, словно только что ушла от погони: запыхавшаяся, вспотевшая, и, что самое странное, с шишкой на весь лоб и кровоподтёком на щеке.

– Ты… – Язык отказывался шевелиться. – Ты…

– Я знаю. Потом, – оборвала подруга и дёрнула плечом. – Срочно идём к остальным. Это ещё не самое худшее.

Катя хотела пожаловаться, что не в состоянии пошевелиться, но тут же к удивлению обнаружила обратное. Чувствительность начала возвращаться: ей удалось сначала сесть, а затем – с помощью Саши – подняться на ноги. Она не стала ничего спрашивать и молча помогла добраться до порога. Только снаружи, на свежем воздухе, на бесстрастном сосредоточенном лице подруги появилось выражение, совершенно ей несвойственное: это был страх. Она припала к косяку и тяжело задышала.

– Сашка, – позвала Белкина. – Что происходит?

– Я не знаю. Я не знаю! – гневно ответила она и топнула ногой. – Один чёрт знает, что здесь происходит! Ты не представляешь, что творилось здесь вчера! Это… лучше бы мы никогда не ездили в этот чёртов лагерь! Теперь мы все в полном дерьме!

– О чём ты? Что здесь вчера было? Я понятия не имею, что за…

– А что ты помнишь? – прервала подруга. – В каком моменте ты отключилась?

– Я помню, как танцевала с Вольским, и весь свет вырубился. Антон… он, кажется, хотел мне что-то сказать… и я отключилась. Всё.

Саша смотрела на неё молча, а затем сказала:

– Значит, ты ничего не видела. Ты вовремя вырубилась.

– Чего я не видела? – вскипела Катя. – Объясни ты толком, что там было!

– Когда свет отключился, я была здесь, в доме. Все начали кричать. Я включила фонарь на телефоне и побежала к вам, и тут… Все ребята, один за другим, начали падать. Сначала упал Коровьев. Потом – Кораблёв, Орлов… и все остальные за ними. У Ольги Николаевны началась паника, она стала кричать, чтобы заведующая вызвала Скорую помощь. Заведующая убежала к себе, и тогда… Тогда-то и началась движуха, – холодно усмехнулась она. – Мы с Вольским были единственными, кто остался в адеквате. Пытались вас с Лёлей разбудить, но вы ни в какую не просыпались: я даже в какой-то момент испугалась, что вы… того. Я услышала крик. Сначала не поняла, что произошло – это было так странно, и я уже не понимала, что реально, а что – нет. В общем… на Ольгу Николаевну напали.

– Как… Что? – тупо переспросила Катя. Ей казалось, она ослышалась.

– Да. Именно, – подтвердила Саша. – Её ударили по голове. Потом – Елену Алексеевну. Они обе упали. А человек, который ударил их, бросился за мной и Вольским. Теперь понимаешь, откуда у меня это? – она коснулась кровоподтёка и сморщилась. – Я рванула в лес, а он – за мной. Пытаться скрыться от психа – это, знаешь, не кросс бегать, но бежала я как угорелая. Бежала, падала, ползла… Несколько раз он меня почти поймал, но я отбивалась, даже пнула его пару раз, и в конце концов чудом скрылась. Не знаю, что бы он со мной сделал.

– Боже мой!

Катя не могла вымолвить ни слова. Всё происходящее казалось ей глупой шуткой, каким-то розыгрышом. Хотелось, чтобы подруга рассмеялась над её доверчивостью, а не стояла вот так, мрачно глядя перед собой.

Это не могло быть правдой. Просто не могло. Катя жила в совершенно ином мире, посредственном, скучном и безопасном. В нём не было места внезапным обморокам, нападениям маньяков и борьбе не на жизнь, а на смерть.

– Это ещё не всё, – сказала Саша. – Обернись вокруг. Видишь кого-нибудь?

– Нет. Никого, – прошептала она. – А где…

– Все наши в домике мальчиков – приходят в себя. Лёля час проплакала, никак не успокаивалась. Кроме нас, здесь остались только директриса и уборщица.

– А учителя? С ними что?

– Заведующая пыталась вызвать Скорую помощь, но, как оказалось, кто-то обрезал телефонные провода. У нас нет связи, – жёстко сказала Саша. – Привратник на своей машине повёз Ольгу Николаевну и Елену Алексеевну в больницу. Говорят, у них может быть сотрясение. Они так и не пришли в себя.

– Нам надо убираться отсюда! Мы не можем здесь оставаться! – голос Кати сорвался на крик. Она почувствовала, как глаза наполнились слезами, и от этого почувствовала себя ещё более беспомощной. – Мы должны уехать! Мы должны… я не знаю… позвонить родителям, или в полицию, рассказать о том, что случилось… мы должны вернуться домой!

– Связи нет. Так что позвонить мы никуда не можем. Я уже говорила с заведующей, то есть, мы с Вольским. Дождёмся привратника и поедем в полицию. Другого способа выбраться отсюда у нас нет.

– И когда он вернётся? Привратник?

– Понятия не имею. До ближайшей больницы ехать часов пять.

– Если он уехал ночью, то уже должен был вернуться! Я не хочу оставаться здесь! Я хочу домой! Я хочу… – Катя почти задыхалась от ужаса. – Я, если надо, пешком пойду, но выберусь отсюда! Понятно?!

Саша одарила её взглядом, выражающим глубокое неодобрение, и промолчала.

Через несколько минут они направились в домик мальчиков. Катя изредка всхлипывала и стирала слёзы со щёк. Худшее, что она могла сделать сейчас: потерять голову от страха. Рядом с подругой это казалось глупым и очень стыдным. Она поглядывала на Сашу исподтишка, раздумывая, что ей пришлось пережить ночью, и понимала: ей самой даже не на что жаловаться. За ней не гнались по лесу и не пытались убить, но… пытались отравить… получается, так?

В доме мальчишек было многолюдно и шумно. Ребята устроились поблизости друг к другу, на кроватях и на полу, и, когда одноклассницы вошли, дружно вздрогнули. Настя от страха вскрикнула.

– Заткнись ты. Без тебя тошно, – недовольно сказал Орлов.

Лёля вскочила, запнувшись о Гришу, и побежала к подругам. Её лицо было красным от слёз.

– Вы где были? – накинулась на них Дашка. Она выглядела так, словно только что поднялась с постели. – Мы думали, вас там уже кокнули!

Вид у всех был странный. Казалось, все только что вернулись с грандиозной попойки: опухшие бледные лица, растрёпанные причёски и синяки под глазами. Даша сидела в рваной майке. Егор потирал ушибы на лице. Наташа прижимала к опухшему носу мокрую тряпку: кажется, когда-то это был цветастый платок.

– Катька, ты живая? – спросил Миша, улыбаясь во весь рот. Щека у него опухла, словно от флюза, а во рту недоставало переднего зуба. – Э-э… я упал неудачно.

– Да мы тут все «неудачно упали», – ядовито сказала Даша Мухина.

Катя оглядела комнату несколько раз и не обнаружила только двоих: Вольского и Юлю Комарову.

– А где…

– Антон ушёл за заведующей, – ответила, к её удивлению, Наташа. Её голос был прохладным и спокойным, словно ничего особо значимого не произошло. – Можешь паковать чемоданы. Скоро мы все поедем домой.

– Кто это сказал? – громко возмутился Мишка. На него воззрилась половина класса. – Нет, ну кто это сказал? Я лично приехал сюда, чтобы оторваться! Я не собираюсь возвращаться домой!

– Ты идиот? – поинтересовалась Даша с гневным прищуром. – Ты ещё спрашиваешь? Нас тут, мать твою, отравить пытались, а кого-то вообще чуть не пришибли нафиг! – Она махнула рукой в сторону Саши. – И это она ещё легко отделалась, училки вот вообще в больницу загремели! И ты хочешь здесь остаться?!

– Ой, ну мало ли. С кем не бывает, – махнул рукой Коровьев и с бравадой расхохотался. Его хитрые глаза оглядели весь класс в поисках поддержки. – Если б мне сказали, что здесь такая движуха творится, я бы ещё раньше приехал. Это же, типа, квест!

– Квест? – переспросили Катя и Лёля хором.

– Ну да. Это, типа, игра такая. С препятствиями и всякими опасностями. Ну, маньяками, чудищами, привидениями. Я на таких уже много раз бывал! – с превосходством заявил он.

– Игра? – вкрадчиво переспросила Саша. Судя по выражению лица, она была готова устроить ему опасный квест прямо на месте. – Да ты совсем охренел, Коровьев?

Он вскочил с места и ринулся в противоположный конец дома, отчаянно спотыкаясь. Подруги еле удержали Сашу от необдуманных действий, но злость её было не остановить.

– Так тебе поиграть захотелось, да, мелкий ты козёл?! Так давай выпустим тебя в лес и подождём, пока какой-нибудь псих не попытается убить тебя на месте! Ну, а если с маньяком не повезёт, пусть тебя медведь сожрёт! А что? Мы снимем это на видео и выложим на Ютуб! Вот смеху-то будет!

– Ладно, ладно, хватит! Давайте лучше решать, что делать, пока мы все друг друга не перебили, – с хмурым и сосредоточенным видом Егор осмотрел всех вокруг и заключил: – Одни хотят остаться, другие – уехать. Что делать-то нам?

– Кто за то, чтобы свалить отсюда к чёртовой матери? – перебила Даша и первой подняла руку. Полное единодушие с её мнением выразили все, кроме Андрея, Миши и Гриши.

– Ясно. У остальных с головой проблемы, – сделала Саша неутешительный вывод.

С улицы донеслись встревоженные голоса. Рядом с Антоном нервно вышагивала Аделина Сергеевна. Следом за ними неслись уборщица с чемоданом-аптечкой и старый садовник: неряшливо одетый мужчина с хмурым лицом и спутанной рыжей бородой. Вся процессия дружно пересекла порог.

– Так… – начала было заведующая, но уборщица стремительно перебила её.

– Кто здесь получил боевое ранение? – бодро спросила она. Её взгляд нашёл Сашу. – Ага! Вот и будешь первой. Бедняжка! Кто же тебя так? Надо же быть таким зверем! Ну, ничего, я тебя быстро подлатаю. Я, конечно, не медсестра, а всего лишь уборщица. Зовут меня Зоя Дмитриевна, можно просто – Зоя.

Она открыла чемоданчик и достала всё необходимое. Её руки быстро и профессионально обработали раны школьницы с помощью мази и перекиси водорода. Аделина Сергеевна с сомнением наблюдала за действиями уборщицы, но не говорила ни слова.

– Ну всё, готово, – довольно сказала Зоя. – Рассказывайте, у остальных что?

Несколько секунд ребята хранили молчание, а затем всех прорвало:

– Я зуб потерял, – пожаловался Мишка.

– Я, по-моему, сломала нос! – пискнула Настя. (Её нос не был сломан, но она не могла не воспользоваться возможностью пожаловаться).

– У меня синяк под глазом!

– Я ногу ушиб…

– А я хочу есть, – скромно добавил Гриша.

Никто не рассмеялся.

– Кстати, по поводу еды. – Аделина Сергеевна нахмурилась ещё больше. – Рано утром мы ждали свой персонал на кухню: они, по техническим причинам, не смогли приехать вчера. Видимо, что-то произошло, иначе они бы уже были здесь. Боюсь, что сегодня они уже не приедут.

Наступила заминка.

– А когда они приедут?