Kitabı oku: «Дочь от предателя», sayfa 7

– Ты и так на диете была, – машинально напоминаю подруге.

– Да ладно! Теперь хоть на двух буду сидеть, все равно на одной диете не наедаюсь, – даже в больнице Машка и то умудряется меня насмешить.

Перекинувшись еще парой слов, прощаемся. Упираю руки в бока, пытаясь собраться с мыслями. День впереди тяжелый. В выходные нагрузка на отель будь здоров!

В течении часа ношусь, как белка в колесе: миллион ключей, звонков, факсов, размещение гостей, заявок электрику, а еще нескончаемая бумажная волокита. Быстро разместив командированных из других городов, вношу в реестр данные иностранцев – швейцарцев, немцев и канадцев, приехавших покорять наши горы Лаго-Наки.

Как только заканчиваю с распределением, тут же поступает звонок на ресепшн. Жена одного из постояльцев попросила вызвать мужу скорую помощь. У него разболелось сердце. И вот со всей этой канителью я чуть не забыла заполнить в компьютере шахматку броней, но как только сажусь за компьютер, понимаю: закон подлости никто не отменял.

Новенькая горничная Дарья вся в слезах почти подбегает к ресепшен. Девушка выглядит взволнованной и с надеждой смотрит перепуганными глазами на Марго. Та изображает занятость, что-то активно вносит в таблицы “Excel”, намеренно не замечая Дашу. Скорее всего, тот самый отчет, из-за которого весь сыр-бор начался, доделать не может. Перекладывая больше полугода на меня документацию, Рита так и не удосужилась пройти обучение по новой программе.

Маню девушку пальцем к себе. Как только горничная оказывается напротив меня, принимается, запинаясь, рассказывать нервно теребя передник:

– Анастасия Викторовна, там в двадцать пятом номере гость себя некорректно ведет, – косится с опаской на Риту. – Маргарита Андреевна еще утром строго наказала, что в этом номере наш vip-гость, ни в чём ему не отказывать. Делать все, что он попросит, – понизив голос, девушка опасливо стреляет взглядом на Риту, прежде чем доверительно прошептать: – А он выпивши…

Судя по тому, как дрожит девушка, она нисколько не преувеличивает. Должно быть, этот vip-гость из тех, на кого можно смело повесить ярлычок “хамло”.

– Не переживай, Даша. Что произошло? – почти моментально нахожу в электронном бланке нужное имя. – Чем именно Кирилл Степанович не доволен? – вглядываюсь с сочувствием в заалевшее лицо горничной.

– Скандалит, требует сменить белье, а оно поменяно было только час назад, – голос девушки дрожит и становится совсем тихим. – Ругается, говорит, администратора зови, обзывается…

Киваю. Понятно. Кажется, я догадываюсь, про кого идет речь. Высокий мужчина со светлыми волосами в темно-синем классическом костюме. Заселился пару часов назад. Его можно было бы даже назвать симпатичным, если бы не это напыщенное выражение лица.

Почему я его запомнила? Все просто. Это тот самый мужчина, что сунул мне записку со своим номером телефона в бланк с регистрацией. Неприятный самовлюбленный тип, который считает обслуживающий персонал грязью под своими ботинками. Такое не впервые.

Принимаю решение, исключительно опираясь на опыт в работе с трудными клиентами:

– Сделаем так: ты займешься только что освободившийся номером, а я отнесу чистый комплект белья в двадцать пятый и сама поменяю постельное.

– Настя… ой, – тушуется Даша, по привычке обращаясь ко мне по имени. Заплаканные глаза блондинки проясняются. – Анастасия Викторовна, – прижимает ладонь к груди, – спасибо вам большое!

Прежде чем отправиться в центральную бельевую, на всякий случай паролю свой компьютер. Извините, Маргарита Андреевна, свой лимит доверия вы уже давно исчерпали.

Держа в руках новый комплект постельного белья, негромко стучусь в дверь.

– Открыто.

Прежде чем успеваю коснуться ладонью двери, она отворяется. Мужчина лет тридцати пяти, взъерошенный, босиком… Увидев меня, расплывается в улыбке. Только вот голубых, как прозрачные кристаллы, глаз она совсем не касается.

– Надо же, какой сюрприз, – самодовольно ухмыляется постоялец. На нем все та же одежда, в которой я видела его первый раз. Темно-синяя рубашка с закатанными рукавами, джинсы. – Анастасия, вы здесь.

У меня не остается сомнений, что этот сноб все специально затеял.

– Вы просили замену белья, – констатирую факт прохладным, но вежливым тоном.

– Да, я помню, – он делает шаг назад и пропускает меня внутрь. – Проходите. Я рад, что вы здесь. Это так неожиданно!

Улыбка мужчины меркнет, так и не найдя отклика с моей стороны.

– Извините, я поменяю белье.

Он кивает, пожимая плечами, и я, пройдя внутрь, слышу, как за мной закрывается дверь в номер. Мужчина проводит рукой по волосам, наблюдая за тем, как я подхожу к кровати с белоснежным постельным бельем. Принимаюсь быстрыми отточенными до профессиональности движениями убирать простынь, а за ней и наволочки с подушек.

– Позвольте представиться? Кирилл, – он протягивает мне руку. – Я только что прилетел из Санкт- Петербурга. Не знаю, как вы, а я чувствую себя здесь, как на курорте.

– Рада, что вам нравится у нас, – отвечаю тактично, не отвлекаясь от дела.

Не удовлетворившись моим ответом, мужчина ищет новые темы для разговора.

– Та горничная… Она новенькая?

Киваю, соглашаясь.

– Понимаю, что вы не можете быть в курсе всех дел, Анастасия, но просто я не привык к такому сервису.

Сноб…

– У вас есть штопор и бокалы? – следующий вопрос Кирилла Александровича ставит меня в тупик.

Оборачиваюсь, держа в руках взбитую подушку. Успевая подловить мужчину за разглядыванием моей… юбки. Разглаживаю несуществующие складки на бедрах. Не знаю, что он там увидел, но чувствую себя не уютно. Становится не по себе.

– Извините, я не поняла, что вы сказали.

– Бокалы, – кивает головой, продолжая смотреть на мои ноги, а я все еще пребываю в замешательстве.

– Есть штопор, – убираю выбившуюся прядь ярко-рыжих волос за ухо. – А зачем вам бокалы, вы же один?

– А я, – говорит мужчина, как-то самодовольно ухмыляясь, – рассчитываю на то, что вы, Анастасия, составите мне компанию.

Настороженно наблюдаю за тем, как мужчина подходит к мини-бару, вынимает бутылку крепкого элитного алкоголя с красной этикеткой.

– Я заключил вчера сделку и вот думаю отметить это событие с прекрасной дамой. По такому случаю точно не помешает.

– Извините, – отказываю, как можно мягче, – но по регламенту мне не положено, – заметив недовольство в блеклых голубых глазах, добавляю твердо. – У меня будут проблемы. Вы всегда можете спустится в ресторан, – улыбаюсь профессиональной вежливой улыбкой. – Там обязательно найдете подходящую комп…

– Стерва! – выражение лица мужчины меняется, становится жестким и безжалостным.

Это резкое обидное ругательство заставляет судорожно сомкнуть пальцы на пододеяльнике. Стараясь сохранять хладнокровие, тушу в себе поднимающееся гадкое чувство задетой гордости. Только длится это не долго… Взгляд падает на журнальный столик. Ноутбук, ручка, пустая пепельница, кредитка, опустошенная до самого дна бутылка.

Господи! Это что же…? Он в одного столько?! Вдоль позвоночника бегут мурашки, будто за ворот блузки заползла ледяная змея. Пытаюсь взять себя в руки. Только сердце колотится в груди, как сумасшедшее. И руки дрожат. Так нельзя. Нельзя поддаваться панике!

Мужчина наклоняет голову набок, смотрит на меня презрительным взглядом.

– Все вы такие… Строите из себя не пойми что! – цедит, кривя тонкие губы. – Цену набиваешь?! – оказавшись возле меня, обдает дыханием смешанным с парами алкоголя.

Непроизвольно отшатнувшись, морщусь.

Похоже, на мужчину это не производит совершенно никакого впечатления. Схватив меня за руку, тянет на себя, подавляет тяжелой неприятной аурой.

– Сколько?

– Пустите, – перепугавшись, почему-то вместо того, чтобы закричать, еле шепчу. Пытаясь вырваться из крепкого мужского захвата, тянусь к поясу на юбке, а там пусто…

Портативной тревожной кнопки нет! Оставила возле компьютера на ресепшн.

– Нет! – пытаюсь оттолкнуть его. – Уберите руки!

Его губы кривятся, складываясь в подобие улыбки.

Испуганно сглатываю ставшей вязкую слюну. Хватка мужчины вокруг моих саднящих от боли запястий усиливается, будто два железных обруча наручников.

– Пустите! Что вы себе позволяете?! – в отчаянии пытаюсь вырваться, но в ответ получаю жадные, похотливые поцелуи, от которых начинает мутить.

– Отпусти меня, ублюдок! – кричу я и тут же получаю пощёчину, которая обжигает лицо.

Глава 32

Настя

– Ну, что, детка? – елейным голосом говорит он, как только звон в моей голове становится тише. «Детка» – в его устах звучит, как издевка. – Стоило выпендриваться?

Заводит грубо мою руку за спину приподнимая, а второй толкая вперед, ведет к журнальному столику.

– Что ты, радость моя? – подонок проводит рукой по моим аккуратно собранным в “ракушку” волосам и пытается поцеловать в шею, но я уклоняюсь. – Не нравлюсь?

Хватает грубо за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Меня будто окунули в отвратительную смесь его дыхания, запаха парфюма и алкоголя. Становится так страшно и противно, что, кажется, еще немного и потеряю сознание.

– Я же сказал, что тебе понравится мое общество, – издеваясь, ухмыляется “гость”. Он смотрит на меня холодным глазами блуждая безумным взглядом по телу.

Меня буквально передергивает от гадливости к происходящему.

– Оставьте меня в покое! – я не знаю, что он собирается делать, но мне страшно. Пытаюсь изловчиться из последних сил, чтобы выдернуть руку.

– Ну же, девочка, не сопротивляйся, – издевательски увещевает эта сволочь. – Тебе понравится, – голос становится раздраженным. – Не упирайся! Я хочу чтобы ты, напыщенная стерва, составила мне компанию.

Сердце, ударившись об ребра, бросается вскачь, словно перепуганный заяц. Прыгает то вниз, то вверх и никак не может остановиться. В голове ни одной мысли – как в колодце – темно и глухо.

Когда Кирилл хватает меня за аккуратно собранные волосы, шпильки, которыми зафиксирована прическа впиваются ему в руку. Меня же словно парализовало. Нет сил даже пошевелиться. Зашипев от боли, буйный постоялец с силой отводит руку в сторону, не разжимая пальцев. На секунду мне кажется, что он просто сейчас снимет с меня скальп – настолько больно. Волосы каскадом рассыпаются по плечам.

– Нос она воротит, – рычит, сузив глаза. – Все могло быть по-другому, если бы ты не смотрела на меня, как на пустое место!

Тянет за волосы так, что приходится запрокинуть голову. Лицо этой сволочи искажается злобной досадой, ведь в моих глазах написано все, что я о нем думаю. Отворачиваю лицо, чтобы не видеть зловещий оскал и взгляда, в котором плещется безумный огонь. От напряжения в шейных связках задыхаюсь, перед глазами появляется какая-то мутная пелена.

– Не хочешь по-хорошему? Будет по-плохому, – шипит он, наклоняясь ко мне. – Я долго тебя ждал, милая. Так что, не заставляй меня ждать еще дольше.

От страха под лопаткой начинает сосать и все мышцы от напряжения сводит. В голове одна лишь мысль: "Я должна выкарабкаться любым способом, ради Ксюши!"

– Еще можно решить вопрос без полиции, – вскидываю на него взгляд, стараюсь говорить спокойно. Достучаться не до его сердца, а до его разума. – Вы пьяны…

– Вовсе нет, – ухмыляется он, перебивая и только сейчас, вблизи, я замечаю насколько у него увеличены зрачки. В них, как будто в зеркале, отражается мое перепуганное до ужаса лицо.

Все намного серьезнее, чем я думала! Делаю еще одну попытку увернуться, но он крепко держит меня, не давая шелохнуться.

– Ну же, детка, хватит строить из себя недотрогу, – наклонившись, шепчет на ухо. – Давай расслабимся вместе, а?

В какой-то момент ослабив хватку, он теряет бдительность и я кричу во все горло:

– Помогите!

Впиваюсь ногтями в его шею, царапая до крови.

– Ах, ты дрянь! – рычит, врезаясь пальцами в мою талию так, что сбивает дыхание.

В глазах темнеет. Паника накрывает с головой, как безжалостная ледяная волна. Глупо, но мне кажется, что еще немного и он начнет кусаться, как дикая собака! Отчаяние будто придает мне сил. Несколько мгновений ожесточенных сопротивлений с моей стороны и я, как перед глубоким погружением под воду, делаю глубокий насыщенный кислородом вдох, чтобы позвать:

– Стас!!!

Дверь с ужасным грохотом отлетает к стене, и меня тут же отбрасывает в сторону неожиданным толчок. Я падаю на кровать, подскочив на матрасе, сразу же поднимаюсь. Лихорадочно ловлю ртом воздух, как оглушенная рыба, выброшенная на берег. Боже, что происходит?! Отбрасываю назад волосы, что тяжелой завесой упали на лицо.

Первое, что вижу, как Стас, держа на вытянутой руке “гостя”, будто кувалдой проходится по его лицу раз за разом кулаком. Этот жалкое ничтожество из Питера, похоже, в шоке, потому что смотрит на Стаса, как кролик на удава. Глаза расширены, рот приоткрыт, руки безвольно висят вдоль тела.

Стас хватает его за горло, приподнимает над полом, а затем с силой бросает в сторону.

Истошно заорав, эта сволочь отлетает к стене, ударившись о нее с глухим стуком, и падает на пол. Вопит что-то нечленораздельное, пытаясь встать на ноги.

– Тихо, – рычит Стас сквозь зубы. Одним взглядом заставляет его вжаться в стену. Голос Стаса звучит глухо и мрачно. – На место.

В угрожающем взгляде я успеваю прочитать нечто более уместное для джунглей, чем для цивилизованного мира. В глубине карих глаз таится жгучая ярость. Я на подсознательном уровне отчетливо ощущаю этот кипящий, как огненная лава, гнев каждой своей клеточкой.

Рывком подняв “тело”, Стас прижимает его к стене так, что ноги висят в воздухе. Получив удар в живот, постоялец со стоном сгибается пополам. Не давая ему ни единого шанса, Стас несколько раз бьет “гостя” головой о стену. Поморщившись от отвращения, бросает, как кучу дурно пахнущего мусора, себе под ноги.

Не контролируя себя, непроизвольно забираюсь на кровать, чтобы даже не было возможность коснуться этого ублюдка.

Стас же, не глядя на распластавшегося на полу Кирилла, не глядя перешагивает через него. Взгляд янтарных глаз теперь полностью сосредоточен на мне.

– Где болит? – требовательно спрашивает Стас, проходясь ищущим взглядом по моему телу. Его широкая грудная клетка ходит ходуном. В почти ставших черными глазах творится кромешный ад.

– Ничего не болит! – вырывается рвано на выдохе.

Закрываю глаза.

Глубокий выдох…

Вдох…

Выдох…

И снова вдох…

Меня колотит. Чувствую, как по щекам катятся слезы. Хочется броситься к нему на шею, но я не могу пошевелиться, ноги будто ватные.

Глядя на меня, Стас играет желваками, совершенно не обращая внимания на валяющегося под его ногами дегенерата.

– Что он успел? – цедит, сводя темные брови на переносице. Мужественные черты лица от моего молчания заостряются, жилистые кулаки сжимаются все крепче.

Сглатываю, не в силах отвести взгляд от сбитых в кровь костяшек.

– Настя?!

Прикусываю губу. Стас видит все: и мое заплаканное лицо, и дорожки от потекшей туши, рассыпанные по плечам в хаотичном беспорядке пряди волос. Храбрюсь из последних сил.

– Ни… ничего… – заикаясь, дрожу, как в лихорадке.

Машинально откидываю упавшие на лицо локоны, открывая неосознанно этим вид на саднящую кожу щеки. Смотрю в его глаза молча, а внутри все кричит на разрыв.

Когда Лебедев замечает оставшийся след от мужской ладони на моей щеке, темный зрачок, охнув, сужается. По сильному телу проходит заметная дрожь. Резко отвернувшись, Стас цедит сквозь зубы:

– Убью.

Охаю… Сердце будто сжали в кулаке, потому что знаю – это не угроза, а холодное обещание!

Ловко вынув из кармана брюк бабочку-нож, Стас разворачивает его одним ловким, отточенным до совершенства движением. Может показаться, что в руках у него не смертоносное оружие, а безобидная игрушка. Делает шаг к Кириллу…

– Не подд-хоо-ди, – задохнувшись, умоляет постоялец. Весь осунувшийся и какой-то серый, он потерял от страха полностью человеческий вид.

Меня, словно наполненный доверху сосуд, толчками переполняет безудержный поток ужаса и страха. Страх за Стаса. За себя. За то, что сейчас происходит!

Я словно в клетке, запертая в своих же мыслях, усилием воли стряхиваю с себя оцепенение.

Господи! Он же убьет его… Убьет! Внезапный выброс адреналина заставляет вскочить с кровати. Бросаюсь вперед.

– Стас, – пытаюсь позвать я, но вместо крика получается какой-то хрип. – Стас…

Глава 33

Настя

Обхватив Стаса за стальной торс, переплетаю пальцы в замок. Не пущу!

Я чувствую себя так, словно стою на самом краю пропасти. Один неверный шаг и…

Стук сердца в ушах набирает мощь, как реактивный двигатель, пока на мои судорожно сжатые пальцы не опускается горячая мужская ладонь.

Резко выдохнув, Стас складывает нож. Будто усмирив своих демонов, он загоняет их обратно в клетку.

А потом все, как в тумане…

В комнату вбегает группа быстрого реагирования. Шум. Звуки бьющегося стекла, топот ног, обутых в тяжелые ботинки… Это все будто на заднем фоне и не имеет ко мне уже никакого отношения. Ничего не слышу и не вижу, кроме Стаса. Все стало не важно.

– Не надо плакать, солнышко, – Стас стирает большим пальцем слезы с моей щеки.

В его глазах застыла такая тревога и нежность, что мой подбородок начинает дрожать.

– Все хорошо. Я рядом, – добавляет мягко.

Руки словно налиты свинцом. В голове звенит, а перед глазами рябь. Во всем виновата щедрая порция адреналина, что бушует в крови. Меня только сейчас начало отпускать. Очень хочется, чтобы все это скорее закончилось. Внезапно накрывает такое острое чувство беспомощности, слабости и болезненной уязвимости. Я хочу домой, где могу ощутить себя в безопасности и обнять мою малышку.

Сквозь размытую призму сознания слышу знакомый мужской голос:

– Забирайте!

Кажется, приказы отдает Иван Куралесов. Поворачиваю голову на звук. Так и есть, простое скуластое лицо, сосредоточенные зеленые глаза.

– На выход!

Отворачиваюсь от ничтожества, которое скручивают, поднимая с пола. Откуда-то из глубины души поднимается тошнота. Как же он жалок! Смешанное с омерзением отвращение заставляет поморщиться и еще сильнее прижаться к Стасу. Уткнувшись в широкую в грудь, замираю, едва дыша.

Стас гладит меня по голове, нежно перебирает пряди волос, шепчет что-то успокаивающее.

А я… я не могу говорить! Просто теснее прижимаюсь к нему, уткнувшись носом в плечо, вдыхаю родной запах терпкого миндаля и груши. Лебедев крепко обнимает меня за талию. В какой-то момент, совершенно не обращая внимания на людей, целует в макушку, и я не слышу его тихое:

– Не отпущу никуда.

Я знаю. Он никогда и не отпускал меня. Никогда! В моей голове проносится тысяча мыслей одновременно. Глаза сами закрываются, а пальцы, судорожно сжимающие черную футболку на мощной груди Стаса, потихоньку расслабляются. Его тепло, его запах делают свое дело – будто живительный бальзам растекается по моим венам. Безопасность.

И тут я понимаю, что не могу его оттолкнуть. Я действительно не могу это сделать. Я не хочу, чтобы он меня отпускал.

– Все закончилось, солнышко, – будто прочитав мои мысли, шепчет Стас, ведя широкой ладонью вдоль моих лопаток. – Тебя никто не обидит.

– Лебедь, тут не просто колдырь…

Чувствую, как руки Стаса мгновенно напрягаются. Не отрывая лица от его груди, ощущаю, как он разворачивается корпусом к говорящему. Мужское сердце бьется неровно, тяжело, почти оглушая меня – и без того дезориентированную всем происходящим.

– Торчок? – Стас прижимает ладонь к моему уху.

Этот инстинктивный жест… Так машинально делают родители, когда не хотят, чтобы их чадо услышало нечто плохое.

Другой рукой он прижимает меня еще крепче к себе.

– Дерьмо! Позже, Куралесов.

– Лебедь, ты че? Когда?

– Не знаю. Завтра, после завтра, – рычит на друга Стас. – Настя еле на ногах стоит.

– Но… Ладно, – сдается Иван. Взглянув на мое бледное лицо с заплаканными глазами, отводит взгляд в сторону. – Черт с ним. Выкручусь. Но ты мне нужен сейчас, – говорит с нажимом. – Обстряпать все нужно, как надо.

– Понял.

Стас неохотно отстраняется и смотрит на меня сверху вниз.

– Настя, мой водитель отвезет тебя домой, – берет двумя пальцами за подбородок, гладит большим пальцем, едва касаясь чувствительной кожи щеки.

Я сглатываю и все силы, что у меня оставались, уходят на то, чтобы не разреветься. Его прикосновение настолько нежное, что у меня перехватывает дыхание.

– А вечером я приеду к тебе.

Это не вопрос, не просьба. Стас ставит перед фактом – он приедет.

Глава 34

Настя

По телу прокатывается волна дрожи. Наверное, это все еще от нервов.

Пока Стас инструктирует водителя, Куралесов открывает ноутбук, что-то говорит охранникам про камеры и время.

– Отмотай назад, – Иван подается к монитору, торжествующая улыбка кривит губы прокурора. – Стоп, вот здесь. Даа-а.

Чувствуя себя лишней, никем не замеченная, выхожу из номера. Медленно, как приведение, двигаюсь в сторону служебной лестницы.

– Настя?

Заторможенно оборачиваюсь, только сейчас замечая, что Стас вышел следом за мной. Когда он делает пару шагов навстречу, едва заметно прихрамывает. Встрепенувшись, машинально подаюсь вперед.

– Как ты? – нахмурившись, инстинктивно наклоняюсь. Чтобы что? Сама даже не знаю. – Тебе больно?

Когда я тянусь к его ноге, волевой всегда надменно поднятый подбородок каменеет. Перехватив мою руку, Стас поджимает четко очерченные губы так крепко, что они становятся почти сплошной линией.

– Нет! – рявкнув, Стас мрачно добавляет сквозь зубы: – Ничего серьезного.

Мгновенно цепенею. Такой грубости я не ожидала. Ощущения ничем не лучше, как если бы неожиданно плеснули в лицо ледяной водой. К горлу мгновенно подкатывает едкий комок желчи. Его слова и тон… будто по рукам надавали.

Зачем он пошел за мной? Для чего? Чтобы унизить?! Уязвленно опускаю руку вдоль тела. Несмотря на это, у меня хватает сил гордо расправить плечи.

Увидев в моих глазах замешательство, Стас виновато морщится. Аккуратно потянув меня за руку на себя, извиняется:

– Прости, солнышко, не обижайся, – прерывисто вздохнув, устало проводит рукой по лицу. – Я настоящий осел.

Невыносимо ласково скользит губами по моему лбу. Спускается ниже, к овалу щеки, на секунду прикасаясь к чувствительной коже почти благоговейным поцелуем. И мое глупое сердце тает, как воск на огне. Его руки медленно двигаются вдоль моего позвоночника, нежно массируя кожу. От этих заботливых прикосновений внутри меня все переворачивается.

Как же с ним не просто! Меня словно то и дело качает на эмоциональных качелях

из стороны в сторону. Стас заставляет меня чувствовать все… слишком остро. Все, о чем я мечтаю – это спокойная размеренная жизнь, а Лебедев только и знает, что погружает в бурю шквалистых, как ураган, чувств. Не поборов искушение, медленно провожу подушечками пальцев по мужским, твердым, как камень, предплечьям. Под горячей смуглой кожей перекатываются, как живые, крупные узлы мышц.

Постепенно напряжение покидает тело Стаса. Длинные черные ресницы опускаются, на мгновение прикрывая янтарные глаза. На фоне темно-синей, почти черной ткани футболки, его глаза становятся потрясающего медово-золотистого оттенка.

– Я не хотел тебя напугать, – Стас сминает сильными пальцами кожу на моей талии через ткань блузки. Прикосновение загорелых пальцев легкими иголочками пробегает от плеча к ключицам. Останавливается, чувственно лаская шершавыми подушечками пальцев глубокую ямку между ними.

– Нервы ни к черту. Я провожу тебя до машины.

Неуверенно встречаюсь с ним взглядом.

Стас переплетает наши пальцы, но я аккуратно высвобождаю ладонь.

– Нет, – не знаю даже откуда берется эта решительность. Наверняка мысли о дочке. О ее чистом аромате с нотками ромашек, о рыжих пружинках-кудряшках и таких же карих глазах, как и у ее отца. – Я сама.

– Уверена? – заглядывает испытывающе в мои глаза, будто хочет проникнуть в мысли.

– Да, я справлюсь, – прикусываю дрожащую губу, стараясь через силу улыбнуться. – Я знаю, тебе надо позаботиться обо всех… формальностях.

Стас не двигается с места ровно столько, пока я не исчезаю из его вида. Оглушающая тишина отеля буквально бьет по оголенным нервам. Спускаюсь на первый этаж. Ощущение такое, что весь персонал затих, как мыши под веником. Не кашлянут, не шевельнутся… Лишь в коридоре, неподалеку от гардеробной, возмущается Тамара из бухгалтерии, которая кому-то рьяно доказывает:

– Кто провоцировал? Настя?!

Не слышу, что именно, но ей отвечает Марго. Шипит, как змея. Не могу разобрать ни одного слова. Только Рита не на ту напала – Тамаре в рот палец не клади. Бухгалтер тут же пресекает администратора:

– Ну, конечно же, Настя виновата! А чего это она, такая красивая и молодая, живёт на свете? Ишь какая, порядочная выискалась! Вот если бы она была страшная, рогатая, и в шерсти, то – да, тогда она не провоцировала бы! Так по-вашему, Маргарита Андреевна? Вздор!

Сердце тяжело ворочается в груди, словно там засел тяжелый камень. Сплетни. Сколько их вокруг! Порой не видишь из-за них ни друзей, ни близких – все черное, как деготь.

А Маргарита Андреевна, как она вообще может меня обвинять в такой ситуации?! Как же отравляют мое существование на работе ее подсидки и зависть! Сколько же в этой женщине порока, злобы и лжи?

– Гад! Чтоб ему пусто было, – различаю дрожащий голосок Даши. – Я даже не думала, что он на такое способен! Не знаю, какое шестое чувство подсказало пойти к Станиславу Валерьевичу. Семь потов сошло, пока у порога его кабинета…

– Говорят, Станислав Валерьевич чуть не убил его.

Боже, даже Татьяна, наш местный повар, решила высказаться по теме.

– А еще, что Анастасия Викторовна босса по имени звала…

Прикусываю губу. То, чего я так боялась. Разговоры в отеле разгоняются со скоростью лесного пожара. Красная, как рак, хватаю с вешалки свой пуховик. Вот и сейчас, не выдержав, выдаю очередную порцию слез. Зацепившись за что-то, отрываю петельку с “мясом”. Плевать! Так и не застегнув пуховик, выбегаю из гардеробной.

Несусь со всех ног к выходу. Там, на улице, меня уже ждет водитель Стаса. Открыв галантно дверь, мужчина отступает в сторону:

– Здравствуйте, Анастасия Викторовна.

Кивнув, приветствую непослушным голосом:

– Здравствуйте, – опускаюсь на заднее сидение, диктую не домашний адрес, а детского сада: – Красный путь, тридцать пять, корпус два.

Мне просто необходимо как можно скорее увидеть свою малышку!

– Вы не против, если включу музыку?

– Что? – встрепенувшись, встречаюсь растерянным полным тревоги взглядом с водителем в зеркале заднего вида. – Нет… То есть да… Пусть будет.

Сжимаю непослушными пальцами ворот пуховика у шеи.

“А вечером я приеду к тебе…”

Прикрываю глаза, покусывая с силой губу. И ведь Стас сделает это! Тяжело вздохнув, будто в сердце застряла заноза, отворачиваюсь к окну. За ним мелькают калейдоскопом деревья. Прохожие расплываются цветными пятнами. А в голове только одна мысль бьется пульсом: переступив порог моего дома, Стас лишь убедится, что все осталось по-прежнему: аромат сухих трав и меда, на полке дедушкины военные медали, обстановка…

Только вот, кроме всего прочего, есть кое-что еще. Под проницательным взглядом карих глаз «история нашей любви» будет неуверенными шажками бегать по дому, раскидывая свои любимые игрушки. Боже, что же мне делать?!

Глава 35

Стас

– Герда, хорошая девочка!

Глянув с грустью на палку бастурмы, неохотно кидаю мясной деликатес вдоль забора. Только вот загвоздка – эта дурная псина даже голову не поворачивает в сторону угощения. Прижав нос к земле, рычит. Смотрит, как на чужака, скаля белоснежные острые клыки.

– Проклятье!

Психую, но резких движений не делаю. Надо быть совсем отбитым на голову, чтобы лезть на рожон к этому лютому зверю.

– Лучше бы пуделя подарил… – ворчу вслух, за что получаю в ответ злобный рык и морду с диким оскалом, обнажающим розовые десны. – Ладно тебе! – пренебрежительно машу рукой перед мордой собаки. – Я продукты привез для Насти и малой, а ты тут выступаешь.

Герда продолжает рычать, но уже тише. По звуку это, скорее, напоминает недовольное ворчание.

Сбрасываю с плеч свою ношу на припорошенную снегом землю. Чертов рюкзак, кажется, весит целую тонну.

Псина, злобно блестя глазами, с подозрением следит за каждым моим движением.

Отвечаю Герде не менее яростным взглядом.

– Я не уйду, – широко расставив ноги, складываю руки на груди. Всем своим видом демонстрирую, что настроен решительно.

Еще какое-то мгновение она смотрит на меня внимательными умными глазами, а затем, отвернувшись, отходит в сторону.

– То-то же! – усмехаюсь едко.

Только радость моя длится не долго. Опустив нос к земле, собака направляется в сторону… бастурмы. Вот же сволочи кусок!

Не обращая на меня никакого внимания, Герда продолжает волочить низко опущенный хвост по белоснежному сверкающему снегу. Именно это положение хвоста полностью выдает ее непростое происхождение.

Получив наконец-то зеленый свет от “Цербера”, поднимаю рюкзак, направляясь к дому через небольшой дворик. Заснеженные горы, елки выше крыш… Как же здесь охренительно! Машинально вдыхаю полной грудью чистейший морозно-свежий воздух Лаго-Наки. К черту эту душную Москву!

С интересом оглядываюсь по сторонам. Все осталось по-прежнему: небольшая летняя кухня, сарайка, хозяйственные постройки. Единственное, что появилось новое, так это импровизированная детская площадка. Взгляд останавливается на песочнице из колеса “Камаза”, а затем скользит дальше, по небольшой деревянной качеле. Она густо припорошена снегом, будто белой мукой. Нет никаких сомнений в том, кто смастерил “детский уголок”– во всем чувствуется твердая рука Макара.

В памяти яркой вспышкой мелькает разговор с Настей.

… – Должно быть, дед тобой гордится.

Настя заметно вздрагивает, будто резко ударили все двести двадцать вольт. Поднимает свои огромные голубые озера, опушенные чёрными длинными ресницами. В них такая жгучая боль, что меня буквально ломает.

Подушечки пальцев покалывает, жжет, как раскаленными иглами. Хочется подойти к ней, обнять и прижать к себе. Дать моей хрупкой девочке то, в чем она так нуждается. Но я этого не делаю, потому что знаю – она оттолкнет.

– Дедушка…– шепчет Настя так тихо, что приходится напрячь слух, – его больше нет, – наивные глаза подергиваются дымкой боли.

– Давно?

– Ещё месяца не прошло…

Остановившись у входной двери, стягиваю кожаные перчатки. Слегка помедлив, легонько топаю ногами, сбивая снег с ботинок, и без стука вхожу в дом.

– Насть? – зову негромко, не хочу напугать. – Ты где?

Тишина. Сбросив с плеч куртку и быстро разувшись, прохожу вперед по коридору. Может, она на кухне? Тяжеленным рюкзаком толкаю кухонную дверь, заглядывая в помещение. Темно. Прежде, чем по-хозяйски поставить рюкзак на стул, щелкаю ладонью по выключателю. Да где же она? Угловато проведя рукой по волосам, направляюсь в гостиную.