«Проступок аббата Муре» kitabının incelemeleri, sayfa 2

Приятно снова встретить знакомых героев. В прошлой прочитанной «Завоевание Плассана» Эмиля Золя одними из главных героев были Франсуа Муре и его жена Марта Ругон-Муре — родители героев нынешнего романа — Сержа и Дезире Муре.

Как ладно всё идёт у девушки: она блаженна и счастлива, как её коровушка! И как неладно всё у юноши, который вечно терзается в своей рясе!.. Немного больше крови, немного больше нервов — и вот, пожалуйста: вся жизнь насмарку! Эти дети — настоящие Ругоны и настоящие Маккары! Последние отпрыски семьи, полное, окончательное вырождение!

Золя не перестаёт удивлять. Казалось бы: и в «Завоевании Плассана» и здесь главные герои служители церкви, но какие кардинально разные истории мы получили! Аббат Фожа и аббат Муре абсолютно не похожи друг на друга!

Для меня эта книга прежде всего о противостоянии, о противопоставлении живого и мёртвого, дикого и выхолощённого, природы и религии, ида и суперэго (привет дядюшке Фрейду); о внутренней борьбе, которая идёт в каждом из нас.

По сути, история аббата Муре не нова и достаточна типична. Все всё знают, все этого ждут и лишь дождавшись могут принять его, сделать частью своего общества. Мы все грешны, безгрешны только животные.

"Проступок аббата Муре" пожалуй самая странная книга из всех, что я читала у Золя (пока). С одной стороны она завораживает. При описаниях сада в душе, по крайней мере у меня, возникает эйфория, но с другой стороны своими метаниями аббат Муре вызывает скорее раздражение, чем жалость. На протяжении всей книги Золя крайне редко называет своего персонажа по имени, хотя это довольно странно и нехарактерно для его произведений. Но чем дальше ты продолжаешь читать, тем понятнее, что Золя разбил жизнь своего героя на три части: до болезни, на ее протяжении, и после нее. При этом Аббат Муре до болезни и на ее протяжении совершенно не похожи друг на друга, именно поэтому автор называет Сержа по имени, как бы открывая перед нами его истиную сущность, показывая что было бы, если бы Серж был обычным парнем. Аббат Муре крайне богобоязнен, он сторонится женщин, считая, что они заставят его свернуть с пути истиного. Не без помощи, конечно. Впрочем, и он в своих помыслах не бескорыстен, служа богу, он не на секунду не забывает о месте рядом с Господом в раю. Многие считали, что он очень счастлив, но так ли это? Даже доктор Паскаль (знакомый нам по "Карьере Ругонов") в начале верящий в то, что он самый счастливый человек в их роду, тот для кого чужды земные горести и печали, в конце меняет свое мнение. Влюбившись в Альбину в начале книги Муре не может смирится с этим и прося Господа помочь ему, упоминает о том, что лучше бы ему остаться на веки ребенком, чем вырасти и испытать на себе эти искушения. Бог исполняет его желание, он отнимает у него память о том кем он был,отправляя к Альбине. Всевышний, тот кому он всегда покланялся, дает ему второй шанс, который Серж так и не смог использовать.

Abashed the devil stood and felt how awful goodness is...
J. Milton, Paradise Lost

Аббат Муре галлюцинирует, наполняя замкнутый бездушный мир своего прихода мистериями о потерянном рае. Приход Арто – деревня, отгороженная холмами от остальной Франции со всех сторон, – подобна черепной коробке вырождающегося Маккара, сцене для игры скудных мыслей, вступивших в кровосмешение по обычаю местных жителей.

Аббату должно явиться видение и дать ответ на вопрос о первородном грехе и назначении религии. Поэтому он отправляется в райские кущи Параду и срывает плоды древа познания, чтобы быть изгнанным и вернуться в Арто преобразившимся и сопричастным всеобщей греховности. После этого служитель креста встраивается в (вос)производственный процесс общества. Его благословение сопутствует движению конвейерной ленты, механизации деторождения и захоронения. Жизнедеятельность его паствы («un troupeau», «sans cesse multipliée», «s’étalant davantage sur le sol, à chaque portée des femelles») гомотетична жизнедеятельности скотного двора Дезире, подчиняющегося закону сохранения энергии и принципам экономии. В соответствии с последними все процессы протекают с соблюдением необходимой меры насилия и физического страдания: рождение и зачатие в муках, тяжелый труд, болезни и грубые нравы. «Все мужчины похожи здесь на разбойников, а у женщин – умирающие глаза, как будто их убивают». Убийство уравновешивает показатели потребления и производства. «C’était nécessaire, - говорит Дезире. - ça faisait de la place aux petits qui poussaient».

Однако логика экономического порядка стирает качественные различия там, где в соответствии с количественными расчетами возникает равенство: смерть и похороны Альбины уравниваются рождением теленка, будто речь идет о соотношении массы тел. Это указывает на то, что качественные потери неощутимы для (вос)производственного процесса, являются эффектами фантазматического порядка, нивелируемыми мерой смерти, которая обеспечивается религией, или трудовой дисциплиной существования: эту уравновешивающую постоянную хочет отыскать аббат Муре: «Ah! La mort, la mort de tout…». Бог конвейерной ленты – это эксплуататор, внедряющий данную дисциплину среди рабочих, которые объективируется и становятся «la chose de Dieu», выхолощенными проводниками капиталистической благодати. Таким образом, религия определяет константы, поддерживающие математическую модель экономии воспроизведения и утилизации человеческого материала: «Revertitur in terram suamunde erat et spiritus redit ad Deum qui dedit ilium».

La faute de l’abbé Mouret печатается издательством Шарпантье в 1875 г. Собирая материал для романа, книжными изысканиями и посещением богослужений Э. Золя даже начал внушать батиньольскому священнику ложные надежды на спасение его заблудшей души. Большое внимание автор уделил самому саду Параду: можно сказать, это отдельный персонаж романа, которому посвящена практически вся вторая часть. Используя слова вместо красок, он создал превосходные живописные полотна, которые отразили его близость духу импрессионистов.

Примечательна реакция Г. Мопассана, выраженная в письме Э. Золя, которую нельзя не привести целиком: «Что касается лично меня, то от начала до конца книги я испытывал странное ощущение: я не только видел, но как бы вдыхал то, что вы описываете, ибо от каждой страницы исходит крепкий, дурманящий аромат. Вы заставляете нас ощущать землю, деревья, брожение и произрастание; вы вводите нас в мир такого изобилия, такого плодородия, что это ударяет в голову... Я совершенно охмелел от вашей книги».

В сущности антиклерикальная, книга вызвала нужный эффект среди католиков. Один из рецензетов «Revue de France» писал, что этот «проступок мсье Золя» является его очередным смертным грехом.

Пятая книга цикла обманывает ожидания: кажется, что это будет доскональное исследование жизни священника или хотя бы что-то в духе знаменитых картин Брессона или Шрёдера на тему, но Золя решает иначе.

История любви наивного двадцатишестилетнего аббата Сержа Мурэ и шестнадцатилетней деревенской красавицы полудикарки Альбины от реалистической плоскости смещается в плоскость идеалистическую. Так, вторая часть романа, целиком посвящённая пребыванию влюблённых в огромном заброшенном саде (прозрачная метафора Эдема), вообще представляет собой что-то из разряда магического реализма или даже сюрреализма, чего не ждёшь от Золя.

Вышеозначенное может быть как большим плюсом произведения, так и большим минусом; зависит от предпочтений читателя. Для Золя же, как для художника, подобное расширение палитры несомненно является однозначным шагом вперёд, тем более, что глубинное проникновение в психику главного героя (как в предыдущих произведениях) от этого шага совершенно не пострадало.

занудней книге я не читала.думала что к концу будет более интересно.слишком монотонно.описание природы через чур размазано. описание чувств не цепляет.для меня скучная

Не смогла дочитать, очень много лишнего. «Понесло» автора, привело это к тому, что проявилось его дурновкусие (как обычно это бывает). Впечатление, что в его задачи входило создание максимального количества страниц, за каждую из которых он получал плату.

Поначалу было очень интересно, потом стало скучновато, но хотелось узнать финал. Финал печальный. Но книга не плоха. Особенно, подробное описание сада, чувств аббата в начале и в конце произведения.