Kitabı oku: «Чудовище лощин», sayfa 2
4. Свежие раны
Спустя несколько минут Подо вышел из каюты с трубкой в зубах; хотя Джаннеру очень нравилось управлять кораблём, он обрадовался возвращению дедушки. Однако старый мореход лишь кивнул ему мимоходом и зашагал на нос, чтобы поговорить с Артамом. Руки у Джаннера начали уставать, но он знал, что будет скучать по восхитительным минутам у штурвала.
Он взглянул направо – и перестал улыбаться. Чужие корабли приближались. Они были уже так близко, что Джаннер различал движение на палубах. Кальмар то и дело напоминал брату, что смотреть нужно на далёкую землю, поскольку нос «Энрамеры» колебался туда-сюда.
– Видишь? – спросил Джаннер.
– Ага, – ответил Кальмар.
– Сколько их там?
– Пока не знаю. Тут, понимаешь, одна странная штука… – Кальмар недоговорил. Уши у него дрогнули, на лице отразилась тревога.
– Что такое? – спросил Джаннер.
– У меня хороший нюх, – ответил Кальмар, наморщив нос. – Я знаю, что их очень много. И я не просто чую запах – я могу пересчитать всех, кто там есть.
– Скажи дедушке, – посоветовал Джаннер. – Они с дядей Артамом, наверное, гадают, сколько у нас противников. И кстати, Кальмар… я тебе очень сочувствую.
– Почему?
– Ну, из-за твоего нюха, – серьёзно произнёс Джаннер. – Наверное, тебе очень тяжело. Соболезную.
– В каком смысле? – не понял Кальмар.
– Дедушка так пукает…
Оба расхохотались.
– Да уж! – воскликнул Кальмар. – Я, конечно, не скажу ему, но рядом с ним просто не продохнёшь! И между прочим, пукает не только дедушка… а вообще все! – Кальмар понизил голос. – Особенно Лили.
Смеясь, Джаннер поражался тому, как сквозь облик Серого Клыка проглядывает прежний Кальмар. Как будто мальчуган просто надел маску волка.
– Эй, гляди, ты сбился с курса, – сказал Кальмар, вытирая глаза мохнатой лапой.
Нос корабля снова отклонился на юг, и Джаннер тянул за рукоятку штурвала, пока корабль не выровнялся. Подо, стоя на носу, взглянул на внука и указал левее, потом снова сунул трубку в зубы и стал расхаживать взад-вперёд.
Кальмар похлопал Джаннера по спине, угодив прямо по перевязанной ране. Тот охнул и отдёрнулся. Жуткое, мучительное воспоминание о том, как когти Кальмара полосовали его тело, вновь нахлынуло на него, и он ощутил досаду. Поначалу он разозлился только на то, что Кальмар хлопнул его по спине, но в этой досаде был и гнев, не дающий Джаннеру покоя. Он ведь не хотел злиться. Он радовался, что Кальмар очнулся, и понимал, что Клык, который боролся с ним в воде, был лишь уродливой пародией на младшего брата. Но всё же… Это были те же самые когти. Те же самые клыки.
– Прости, – сказал Кальмар и помрачнел.
– Ничего, – отозвался Джаннер и крепче ухватился за штурвал. – Просто не распускай когти.
Он хотел пошутить, но в его словах прозвучала горечь.
Прежде чем он успел извиниться, Кальмар отпрянул и зашагал по палубе прочь. Джаннер хотел пойти за братом, но не мог бросить штурвал. Артам, разговаривающий с Подо на другом конце судна, увидел, что Кальмар уходит, и вопросительно взглянул на Джаннера. В ответ тот пожал плечами и тяжело вздохнул.
– Капитан! – послышалось сверху. – Капитан!
Джаннер вытянул шею и увидел кимерского моряка, который, уцепившись за верёвку, смотрел в подзорную трубу.
– В чём дело, матрос? – спросил Подо, не сводя глаз с приближающихся судов.
– Это не Клыки! На палубах люди!
Команда издала радостный крик.
Джаннер заметил Кальмара рядом с Подо; брат что-то говорил деду и указывал на корабли. Подо кивнул и похлопал внука по голове.
– Кальмар говорит, что на кораблях больше ста человек. И что они готовят рагу из курицы с картупелем и масловицей. Я не раз едал это блюдо в Зелёных лощинах, парни! На этих кораблях лощинцы, а значит, нас с почётом проводят до Бан Роны!
Кимерцы вновь радостно завопили. И тут что-то плюхнулось в воду рядом с кораблём. Прежде чем Джаннер успел понять, что это такое, он заметил суету на палубе одного из кораблей, а в воздухе появилась крошечная точка, которая всё увеличивалась. Камень размером с голову Джаннера пронёсся на расстоянии полёта стрелы от «Энрамеры» и с плеском исчез в волнах.
Подо велел одному из моряков поднять белый флаг, но камни продолжали падать в воду, с каждым мгновением всё ближе к кораблю.
Почему жители лощин их атаковали? Несомненно, они понимали, что на «Энрамере» плывут не Клыки. Может, для лощинцев это не имеет никакого значения? Может, жители лощин, как и береговики, озлобились и ненавидят теперь всех на свете, а не только одних Клыков? Мучительно было сознавать, что есть на свете люди, которые ничуть не лучше волков и ящеров и готовы перерезать мирным путникам глотку, связать их и бросить в великую реку Блап. Поскольку другим людям, в отличие от Клыков, хватало сил быть добрыми, береговики казались каким-то чудовищным злом. Но про жителей лощин Джаннер слышал только хорошее. Да, они были грубиянами – но не злодеями. Во всяком случае, они отличались от береговиков.
Раздался оглушительный треск, и «Энрамера» покачнулась – камень наконец угодил в цель. Он грохнулся на палубу, проломил ограждение и свалился в море. Никто не пострадал, но при мысли о том, что могло статься, если бы камень в кого-нибудь попал, Джаннер содрогнулся.
Он заметил, что корабль вновь сбился с курса, и потянул штурвал, чтобы выправить его. Джаннер понятия не имел, что ему делать, когда «Энрамеру» атакуют: он ведь слишком мал и слаб, чтобы управлять кораблём во время боя.
И словно в ответ, чья-то знакомая сильная рука коснулась его затылка.
– Отлично правишь, Джаннер, – сказал Артам. – Но сейчас лучше иди вниз. Здесь опасно.
Ещё один камень попал в «Энрамеру», и Джаннер, не думая больше ни о штурвале, ни о своих ранах, заспешил вниз вслед за Кальмаром. Он увёртывался от стремительно бегущих кимерцев и молился о том, чтобы не угодить под очередной камень. Спускаясь по трапу в трюм, Джаннер услышал треск. Корабль вздрогнул.
В трюме, на лавке, встроенной в переборку, сидели Ния, Лили и Оскар. Глаза у них были круглые от страха.
– Джаннер, что случилось? – спросил Ния. – Мы уже рядом с лощинами?
– Нет. Но это и неважно. На кораблях лощинцы, а не Клыки.
– Что? – спросила Ния, недоверчиво прищурившись.
– Они начали метать в нас камни, как только приблизились.
– Но…
– Ваше величество, даже жителей Зелёных лощин можно совратить, – заметил Оскар.
– Чушь, – возразила Ния. – Это мои сородичи. Сейчас я им скажу пару слов. – Она встала и оправила платье, не обращая никакого внимания на очередной гулкий удар. – Пойдём, Лили.
5. «Дочь корабельщика»
Ния поднялась по трапу, распахнула люк и подождала Лили. Кимерцы между тем готовились к битве; Подо велел Артаму подвести «Энрамеру» ближе. Джаннер, Кальмар и Оскар несколько мгновений потрясённо смотрели на Нию, а потом вслед за Лили вылезли на палубу. Джаннер понятия не имел, что задумала мать, но он не собирался трусливо дрожать внизу.
– Дочка, что это ты затеяла? – крикнул Подо, стоящий у мачты. – Ступай вниз, пока тебя не убили!
– Ни за что. Джаннер сказал, что это корабли из лощин. Это правда?
– Так точно, – кивнул Подо, – и на них люди из лощин. Но они не пожелали вступить в переговоры и не перестали швырять камни, хотя мы махали и орали, как последние трусы. Он хотят нас потопить, ну а я тонуть не желаю. Значит, будет драка, хоть они нам и родичи. – Он вздрогнул, когда очередной камень плюхнулся в море за кормой.
Ния, устремив на три корабля такой взгляд, что Джаннеру захотелось провалиться сквозь землю, зашагала на нос, увлекая за собой Лили:
– Дочь, возьми свистоарфу и сыграй нам песенку. Только погромче. Помнишь «Дочь корабельщика»?
Три корабля подошли уже так близко, что Джаннер видел крепкие фигуры воинов на борту. В руках у лощинцев блестели мечи, топоры и боевые молоты. За их спинами шеренгой стояли лучники, держа на тетивах горящие стрелы. Ещё немного – и «Энрамера» запылает.
Лили убрала волосы с лица и поднесла свистоарфу к губам. Она покивала, вспоминая мотив, а затем над кораблём взвилась весёлая мелодия.
И сразу же мир вокруг изменился. Паруса захлопали на ослабевшем ветру, даже волны как будто улеглись, заслышав новый мотив. У Джаннера зазвенело в ушах, и голову наполнило знакомое ощущение. Он слышал слова – древние слова на древнем языке, – и хотя не понимал их, но улавливал настроение говорящих, словно подслушивал разговор за стеной.
Это были морские драконы. Джаннер догадался, что целые дюжины драконов кружат под кораблём. Могучие морские змеи обращали на людей и на «Энрамеру» не больше внимания, чем Джаннер – на облака в небе.
Кальмар заскулил, закрыл глаза и прижал уши. Голова у Джаннера шла кругом от чужих голосов, и мальчик понимал: как бы явственно он ни слышал драконов, Кальмар их видит. При этой мысли перед ним замелькали сверкающие плавники, красноватая чешуя, острые зубы и яркие глаза.
Он моргнул, отгоняя видение, и стал внимательно смотреть на Лили, которая стояла на носу корабля точно так же, как на ледяных утёсах Кимеры. Сестрёнка играла на свистоарфе и покачивалась в такт.
Лощинцы, словно окаменев, смотрели на «Энрамеру». Двигалось только море. Потом кто-то начал петь – а остальные подхватили:
О, я приду к тебе зимой,
Когда завоет вьюга,
И мех вина возьму с собой —
Ты жди меня, подруга.
Но горе, горе моряку —
Отец твой разъярён.
Как пёс, он вечно начеку
И живо мне снесёт башку —
Свою единственную дочь
Не пустит замуж он.
Жди, я весной к тебе приду,
Когда щебечут птицы.
Весь день за плугом проведу,
Чтоб выросла пшеница.
Меня не ждут здесь кров и стол —
Отец твой разъярён.
Он пахнет потом, как козёл,
На вид ужасен, нравом зол —
Свою единственную дочь
Не пустит замуж он.
Так, значит, летом я приду,
Напьёмся из колодца,
А после груш нарвём в саду,
Где ребятня смеётся.
Но ждёт несчастье моряка —
Не радости, не смех.
Ведь твой отец сильней быка,
Он груб, рука его тяжка…
Его единственную дочь
Люблю я больше всех.
Приду, сверкая сединой,
Создателем храним.
Отца помянем мы с тобой
И свадьбу учиним.
Когда песня смолкла, Лили опустила арфу и взглянула на Нию:
– Всё правильно, мама?
– Просто превосходно, – ответила та. – Посмотри сама.
Корабли из лощин подошли ближе, но никто не стрелял и не кидал камни. Кимерцы обнажили оружие и стеной встали вдоль борта. Абордаж «Энрамере» явно не грозил, но чтобы примирить обе стороны, песенки было недостаточно. Кораблю крепко досталось, несколько матросов были ранены.
– Ваше величество, – сказал Оскар, взяв Нию под руку. – Ваше величество, вам и детям лучше спрятаться. Если эти люди попали под власть Нага Безымянного, им не стоит знать, что на борту сокровища Анниеры.
– Никто на свете не презирает Нага Безымянного сильней, чем жители Зелёных лощин, – возразила Ния. – Моим детям ничего не грозит.
– Оскар прав. – Подо по-прежнему не сводил глаз с приближающихся судов. – Девять лет минуло. Даже в лощинах многое могло измениться. Ступай вниз, дочка. Артам, и ты тоже. Сейчас не время объяснять, откуда у тебя взялись крылья.
Гневно взглянув на стариков, Ния повела детей вниз. Артам плотно сложил крылья и последовал за ней в трюм, прячась за спинами кимерцев.
– Я снова почувствовал драконов, – сказал Джаннер, когда ребята уселись вокруг стола.
– И я, – отозвалась Лили дрожащим голосом. – Я подумала, они опять приплыли… за дедушкой.
– Они здесь, – сказал Кальмар. – Целые сотни. Они кружат в воде под кораблём. Наверно, они от нас и не отставали.
Лили схватила брата за руку и взглянула на него со слезами на глазах:
– Они сердятся?! Они снова нас преследуют?! Неужели дедушка погибнет?!
– Они не сердятся, – ответил Джаннер.
– Откуда ты знаешь? Что они сказали?
– Не знаю, что они сказали, но вряд ли они нарушат обещание. Дедушке дадут спокойно добраться до лощин. Не бойся.
Лили некоторое время изучала лицо старшего брата, а потом немного успокоилась.
Джаннер взглянул на Артама, вспомнив, что дядя тоже способен слышать драконью речь, однако тот стоял наверху трапа, одной рукой держась за дверь, а другой сжимая рукоять меча, готовый броситься на помощь Подо, если с лощинцами не удастся договориться мирно.
«Энрамера» стукнулась о чужое судно, и Джаннер услышал топот ног на палубе и голоса. Ния перестала расхаживать взад-вперёд и прислушалась; она была напряжена, как натянутая тетива. Лили, не выпуская лапу Кальмара, смотрела в пол, словно пыталась разглядеть в морской пучине стаи драконов.
Наконец дверь открылась, и Подо сунул в каюту свою седую голову:
– Артам, вы с детьми пока не показывайтесь на глаза. Ния, дочка, твои родичи хотят увидеть тебя.
Ния сделала глубокий вдох и молча поднялась по трапу. Прежде чем за ней закрылась дверь, Джаннер мельком заметил на палубе нескольких чужих моряков, на голову выше кимерцев. У всех была широченная волосатая грудь, золотисто-рыжая шевелюра, густая лохматая борода. Жители лощин походили на медведей. Увидев Нию, они удивлённо вытаращили глаза и ахнули.
Дверь закрылась, и Артам подмигнул детям.
– Будет весело, – прошептал он и поманил ребят ближе.
Все приложили уши к двери.
– Я дочь Подо Рулевого и Вендолин Игиби, – звучным голосом произнесла Ния. – Моим мужем был Эсбен Ветрокрыл. Вместе с ним я правила Сияющим Островом, пока Наг Безымянный не обрушился на свободные земли Ануота. Вы, наверное, считали меня и моих детей мёртвыми, но волей Создателя мы живы. Мы покинули Скри и ищем пристанища в Зелёных лощинах. Меня зовут… – Она помедлила. – Ния Ветрокрыл, королева Анниеры и дочь Зелёных лощин.
Несколько мгновений стояла мёртвая тишина – а потом палубу огласило ликующее «ура». Жители лощин хлопали в ладоши и топали ногами. Крик перекинулся на два других корабля; даже Артам и дети присоединились к нему.
Джаннер хотел открыть дверь, однако дядя остановил его:
– Ваша мать представит вас своим сородичам, когда сочтёт нужным. Ты не просто мальчик посреди моря – ты Хранитель Трона. Люди лощин знают, что это такое. Потерпи немного.
Джаннер понятия не имел, что всё это значит, но спорить не стал. Его мать – королева и уроженка лощин. На палубе стоят её сородичи – такие могучие, что им удалось пережить Великую войну и сохранить господство на море. Они продолжают бороться. А значит, в мире ещё остались места, неподвластные Нагу Безымянному. В одном из таких мест Джаннер и его родные наконец могут обрести дом.
– С нами всё будет хорошо? – спросил Кальмар.
– Наверняка, – ответил Джаннер. – Разве ты не слышал? Наша мать – королева Сияющего Острова.
У Лили глаза полезли на лоб:
– Неужели у нас будет дом?!
Артам рассмеялся:
– С настоящими кроватями!
Джаннер захромал обратно к своей койке и вытянулся на ней, гадая, есть ли в лощинах библиотека и сколько ещё времени пройдёт, прежде чем он устроится с книжкой где-нибудь в уютной развилке дерева.
Спустя несколько минут вернулась Ния. Щёки у неё раскраснелись, и вид был счастливый. Она сообщила, что они в половине дня пути от Бан Роны, где их примут по-королевски – в этом она не сомневается.
6. Через Морские Клешни
– Ребята, идите сюда, только тихонько. Я хочу вам кое-что показать.
Подо не пришлось повторять дважды. Дети, проведя четыре долгих часа в трюме, радостно предвкушали прибытие в лощины. Джаннер и Лили заспешили вверх по трапу на освещённую вечерним солнцем палубу, а Кальмар отстал.
– Эй, Кальмар, – позвал Джаннер, оглянувшись.
– Идите, – сидя на койке, отозвался тот – серая тень в сумерках. – Я сейчас.
– Джаннер, иди, – велел Артам. – Я с ним побуду.
Джаннер был слишком взволнован, чтобы догадаться, в чём дело. Поэтому он просто закрыл за собой дверь каюты и втиснулся между Нией и Лили. Впереди виднелось главное судно лощинцев. Второй корабль шёл слева, а третий замыкал.
– Это ваш новый дом, – произнёс Подо, вытянув руку. – Бан Рона.
В ослепительном свете заходящего солнца Джаннер впервые увидел величественный портовый город Зелёных лощин. Вход в гавань обрамляли высокие утёсы, вздымающиеся из моря, словно две каменные стены. Они были вдвое выше корабельной мачты и, протянувшись на много миль, смыкались с сушей по обе стороны от города. Корабли как будто вплывали в гигантскую подкову. Над ними на фоне тёмно-синего неба высились острые скалы; пенные волны с грохотом разбивались о подножие громадных валунов, которым многовековые приливы и отливы придали странные формы. На вершине утёсов горели сторожевые огни и виднелись люди; они смотрели на корабли и с боевым кличем потрясали мечами, топорами и луками.
– Весть уже разошлась, – сказал Оскар. Он снял очки и вытер со щеки слезу. – Лощины встречают королеву Анниеры.
Джаннер с удивлением заметил, что Ния не улыбается. Прямая и суровая, она напоминала неприступную башню и с каждым раскатом боевого клича будто становилась всё строже. Ния казалась одновременно моложе и старше своих лет, и Джаннер почувствовал благоговейный холодок, подумав о том, что эта женщина – его мать.
По ту сторону гавани, в объятиях утёсов, лежал город Бан Рона. Солнце уже почти село, поэтому на улицах зажгли фонари, и в тысячах окон горели лампы, словно сами дома с весёлым любопытством наблюдали за прибытием гостей. Постройки на причале соединялись лабиринтом дощатых мостков, освещённых факелами. Высившийся над городом холм венчала грозная серая крепость.
– Это Твердыня, – произнесла Ния.
– Там живёт король? – спросила Лили.
– В Зелёных лощинах нет короля. Главу лощин называют Хозяином, и он больше похож на вождя племени. Этот титул не передаётся по наследству, как королевский венец. Люди выбирают Хозяина на Баник Дурга.
– А, состязания, – сказал Джаннер. – Кажется, я про них читал.
– Да. Если будет на то воля Создателя, в этом году ты увидишь их своими глазами.
Когда последний из кораблей вошёл в гавань, раздался громкий скрежет. Джаннер испуганно завертел головой, однако ни Подо, ни Ния не встревожились. Женщина указала на выступ ближайшего утёса.
– Смотри.
На верху стены суетились люди. Лязг становился всё громче, пока вода за кораблём не начала бурлить и пениться. Из моря показалась огромная цепь, закреплённая между утёсами. На глазах у Джаннера она продолжала подниматься. Это была уже не одна цепь, а много – нечто вроде гигантской рыболовной сети, полностью загораживавшей вход в гавань. В её железные ячеи проскользнула бы разве что небольшая лодка.
– Это называется Морские Клешни, – объяснил Подо. – Через них не прорвётся даже самых мощный корабль. Никакого ветра не хватит. И среди капитанов нет таких дураков, чтоб рисковать.
Джаннер невольно улыбнулся. Он ещё ничего не знал про остальные лощины, но по крайней мере Бан Рона была безопасна: в ней не водилось Клыков и разбойников. Уютные дома на городских улицах казались такими же тёплыми и гостеприимными, как старый домик Игиби. Джаннер надеялся, что в одном из них они и поселятся.
Когда команда спустила паруса и Подо направил «Энрамеру» к берегу, один из моряков с первого корабля лощинцев прыгнул на пристань и обратился к компании мужчин и женщин, которые устремились к нему, чтобы поздороваться. Появились ещё люди и подтянули «Энрамеру» к причалу. Корабль глухо стукнулся о доски и остановился.
Путешествие через Тёмное море тьмы наконец закончилось. Кимерцы радостно закричали, и их восторг передался толпе на берегу. Люди хлопали в ладоши, махали руками и оживлённо переговаривались.
Повсюду Джаннер видел лощинцев – бородатых мужчин с обветренными лицами и женщин с длинными волосами, пламенеющими в лучах заката. Дети выглядывали из-за взрослых. Все были одеты в коричневое, тёмно-зелёное, синее, все улыбались, всем хотелось своими глазами увидеть давно утраченную дочь лощин. Подо наблюдал за Нией, а та смотрела на сородичей заблестевшими от слёз глазами.
Толпа расступилась, и вперёд вышел здоровяк, равных которому Джаннер ещё не видал. Одеждой он не отличался от остальных, однако мускулистые руки у него были обнажены, а на шее висела золотая цепь со сверкающим алым камнем. Рыжая борода была заплетена в семь косичек, украшенных драгоценными камнями семи разных цветов. Красивый орлиный нос и большие добрые глаза придавали ему благородства. Мужчина был ещё далеко не стар, однако в резких чертах его лица проступала мудрость. Джаннеру он сразу же понравился.
Мужчина взглянул на Нию – и словно окаменел. Они смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Толпа молчала.
Наконец мужчина вполголоса произнёс одно-единственное слово:
– Ния.
Джаннер почувствовал, как мать замерла.
Спустя несколько мгновений Ния отозвалась:
– Радрик. Радрик бан Йорна. – Её лицо смягчилось. – Ты нынешний Хозяин?
– Да. А ты королева Сияющего Острова, – сказал Радрик, склонив голову. – Я долго молил Создателя сберечь тебя, где бы ты ни была. Девять лет мы не давали погаснуть нашим сторожевым огням, надеясь, что однажды этот день настанет. – Лицо мужчины сияло в последних лучах заката. Он опустился на колени, и все жители лощин как один последовали его примеру. При виде тысяч мужчин и женщин, которые кланяются его матери, Джаннер почувствовал, как по телу побежали мурашки. Радрик встал и возвысил голос: – Добро пожаловать домой, дочь лощин!
Лощинцы радостно завопили. Мужчины колотили себя в грудь кулаками, точно молотом.
Радрик вскинул руку, приказывая остальным замолчать, и оглядел стоящих на палубе:
– Подо Рулевой, это ты?
– Так точно, – ответил Подо и, кивнув Радрику, шагнул вперёд. – Гляжу, ты стал ещё выше, парень.
– А ты всё такой же страхолюдина.
– Как там твой папаша, жив-здоров?
Радрик улыбнулся:
– Для старика неплохо держится. По-прежнему уверяет, что из-за тебя ничего не чует левой дыркой.
– Поделом ему, – усмехнувшись, ответил Подо.
Взгляд Радрика упал на Джаннера:
– Сразу видно, что это сын Эсбена.
Джаннер покраснел и потупился. Раны у него сразу же перестали болеть.
– Да, – ответила Ния. – Мой старший сын, Джаннер Ветрокрыл.
– То есть Хранитель Трона? – подхватил Радрик, одобрительно кивнув. – А эта юная красавица – Поющая Дева?
– Да. – Девочка вежливо присела. – Меня зовут Лили Ветрокрыл. Мне девять лет.
Радрик рассмеялся:
– Приятно познакомиться, Лили. Зелёные лощины – страна музыки. Пусть твои песни наполнят наши виноградники и долины. – Он снова обвёл взглядом палубу. – А где ещё один?
– Джаннер, где Кальмар? – спросила Ния.
– В каюте, с дядей Артамом…
– Артам? Артам Ветрокрыл с вами?! – потрясённо перебил Радрик.
– Да, – ответил Артам, подходя к борту. Он набросил на плечи кусок парусины и крепко сжимал его концы на груди, заодно пряча когти. Толпа ахнула и зашепталась; по мосткам и по улицам понеслась весть, что Артам Ветрокрыл здесь.
Радрик вновь поклонился; хотя он был выше и шире Артама, в присутствии Хранителя трона его глаза засияли, как у мальчишки:
– Добро пожаловать, господин. И молодой государь тоже здесь? – Ния кивнула, и Радрик восхищённо помотал головой. – Столько лет мы боялись, что Анниера погибла безвозвратно. Но на этом корабле сияет её свет. – Хозяин лощин и его подданные почтительно помолчали. Затем Радрик воскликнул: – Да что это я! Вам, наверное, смертельно надоел корабль. Спускайтесь же наконец на твёрдую землю – вы все! Как Хозяин лощин я приветствую вас в Бан Роне, где нет ни вороватых горностранников, ни Клыков. Мой дом… – он взглянул на Нию, – …твой дом.
– Спасибо, Радрик. – Ния улыбнулась, но её улыбка почти сразу погасла. – Хозяин, младший сын Эсбена перенёс много мук. Я прошу тебя обращаться с ним ласково. Джаннер, приведи брата. Хватит ходить вокруг да около.
Джаннер, хромая, спустился по трапу в каюту.
– Кальмар! – позвал он.
– Я никуда не пойду, – жалобно отозвался тот из угла.
– Там так красиво! Ты бы видел. Они просто с ума сходят оттого, что мы приплыли. Мне и самому не верится. И ни одного Клыка вокруг!
Кальмар молчал, и молчание длилось, пока Джаннер не понял, чтó сказал.
– Не бойся, Кальмар. Мама для них всё равно что королева. А ты… ты – Верховный король Анниеры. Неважно, что у тебя шерсть.
– Они будут на меня глазеть. И всё поймут.
– Что поймут?
– Что я слабак.
Джаннер шагнул в темноту, стараясь не обращать внимания на боль в ногах и в спине. Кальмара не было видно – только блестели глаза.
– Ты Верховный король. А я твой Хранитель. Ты не можешь вечно здесь прятаться.
Джаннер взял Кальмара за влажную мохнатую лапу и потянул к двери. Сделав глубокий вдох, тот стал подниматься по трапу. Джаннер знал: брат стыдится своего серого меха, острых ушей, чёрного носа… стыдится клейма, которое на него легло.
Когда братья вышли из каюты, Радрик разговаривал с Оскаром и старшим помощником Эрролом, поэтому Кальмар и Джаннер некоторое время стояли на палубе, не привлекая внимания.
А потом какая-то женщина завизжала. Радрик замолчал на полуслове и обернулся. Когда он заметил Кальмара, который стоял, обняв Джаннера за плечи, его замешательство сменилось ужасом. Кто-то закричал:
– Клык!
Мужчины и женщины хлынули на корабль, растолкав кимерцев, и кинулись к Кальмару. Тот зарычал и оскалился. Артам, Ния, Подо и кимерцы застыли от неожиданности. Кальмар присел, как пёс, готовый к прыжку.
– Кальмар, стой! – крикнул Джаннер.
Кальмар вздрогнул, и рык перешёл в горестный вой. С невыразимой печалью взглянув на Джаннера, он свернулся клубочком у его ног.
Джаннер успел накрыть собой младшего брата, прежде чем жители лощин обрушились на них. Он обвил Кальмара руками и, стиснув зубы от боли, цеплялся за него под оглушительные крики «Клык! Чудовище!», пока брата не вырвали из его объятий.
