«Психоанализ и религия» kitabından alıntılar, sayfa 2

Люди все больше поклоняются не Богу, а группе, которая заявляет, что говорит от его имени.

Разум — благословение человека и его проклятие;...

Есть ли в нашей культуре тотемизм? Да, есть, и он очень широко распространен, хотя люди, страдающие от него, обычно не считают необходимым обращаться к помощи психиатра. Человек, исключительно преданный государству или политической партии, для которого единственным критерием ценности и истины служат их интересы, для которого флаг, как символ группы, является священным объектом, исповедует религию клана и культ тотема, даже если ему самому все это кажется вполне рациональной системой (в рациональность своего поведения верят, разумеется, приверженцы любой примитивной религии).

Дзен-буддизм, поздняя буддистская секта, выражает еще более радикальную антиавторитарную установку. Дзен утверждает, что знание бесполезно, если оно не вырастает из самого человека; никакой авторитет, никакой учитель на самом деле ничему нас научить не может, разве что может посеять в нас сомнения; слова и системы мысли опасны, поскольку они легко превращаются в авторитеты, которым мы поклоняемся. Жизнь следует схватывать и испытывать в самом ее течении – именно в этом и состоит добродетель.

Человек не волен выбирать — иметь или не иметь «идеалы», но он волен выбирать между различными видами идеалов, между поклонением идолу власти и разрушения, или поклонением разуму и любви. Все люди — "идеалисты", они стремятся к чему-то, выходящему за пределы физического удовлетворения. Различаются люди именно тем, в какие идеалы они верят.

[...]

Нет такого человека, у которого не было бы религиозной потребности — потребности в системе ориентации и объекте для служения; но это ничего не говорит нам о специфическом контексте ее проявления. Человек может поклоняться животным, деревьям, золотым или каменным идолам, невидимому богу, святому человеку или вождям с дьявольским обличьем; он может поклоняться предкам, нации, классу или партии, деньгам или успеху; его религия может способствовать развитию разрушительного начала или любви, угнетению или братству людей; она может содействовать его разуму или приводить разум в состояние паралича; человек может считать свою систему религиозной, отличающейся от систем светского характера, но может также думать, что у него нет религии, и интерпретировать свое служение определенным, предположительно светским, целям — таким, как власть, деньги или успех, — лишь как заботу о практическом и полезном. Вопрос не в том, религия или ее отсутствие, но в том, какого рода религия: или это религия, способствующая человеческому развитию, раскрытию собственно человеческих сил, или религия, которая эти силы парализует.

У нас имеются невероятные возможности в сфере коммуникаций – печать, радио, телевидение; но нас ежедневно потчуют бессмыслицей, которая показалась бы оскорбительной даже для детского ума, если бы дети не были вскормлены на ней.По Фрейду религия возникает из беспомощности человека перед противостоящими силами природы и внутренними инстинктивными силами. Религия появляется на ранней ступени развития человечества, когда человек еще не может применить разум, чтобы справиться с этими внешними и внутренними силами, и должен подавлять их или управлять ими, прибегая к помощи «контраффектов» и других эмоций, функция которых – в подавлении и контроли над тем, с чем разум не справляется.Итак, религия, согласно Фрейду, - это повторение детского опыта. Человек защищается от угрожающих ему сил так же, как в детстве; он учится справляться с собственной уязвимостью, полагаясь на отца, восхищаясь им и стремясь слушать его. Для него [Фрейда] религия – это коллективный невроз, вызванный обстоятельствами, сходными с теми, которые вызывают детский невроз.В своей аналитической работе он [Фрейд, «Будущее одной иллюзии»] смог показать, что запрет на критическое мышление в отношении одного-единственного предмета приводит к оскудению критической способности человека в других сферах мышления и, следовательно, затрудняет применение разума в целом.Человек – единственное животное, для которого его собственное существование является проблемой; он должен ее решать, и ему от нее не спрятаться. Он не может вернуться к дочеловеческому состоянию гармонии с природой и должен развивать свой разум, пока не станет господином природы и самого себя.Все люди – «идеалисты», они стремятся к чему-то выходящему за пределы физического удовлетворения. Различаются люди именно тем, в какие идеалы верят.Нет такого человека, у которого не было бы религиозной потребности – потребности в системе ориентации и объекте для служения; но это ничего не говорит нам о специфическом контексте ее проявления. Человек может поклонятся животным, деревьям, золотым или каменным идолам, невидимому богу, святому человеку или вождям с дьявольским обличием; он может поклонятся предкам, нации, классу, деньгам или успеху; его религия может способствовать развитию разрушительного начала или любви, угнетению или братству людей.Вопрос не в том, религия или ее отсутствие, но в том, какого род религия: или это религия, способствующая человеческому развитию, раскрытию собственно человеческих сил, или религия, которая эти силы парализует.Когда доктрина, какой бы она ни была иррациональной, забирает власть в обществе, миллионы людей выберут скорее ее, чем изгнание и одиночество.Повиновение сильной власти - один из путей, на котором человек избегает чувства одиночества и ограниченности. В акте капитуляции он теряет независимость и цельность как индивид, но обретает чувство защищенности, становясь как бы частью внушающей благоговение силы.Конечно, человек зависим; он смертен, подвержен влиянию возраста, болезней, и, даже если бы он мог управлять природой и полностью поставить ее себе на службу, он сам и его земля все равно лишь ничтожные пылинки во Вселенной. Но одно дело признавать зависимость и ограниченность о совсем другое – довольствоваться этой зависимостью, поклонятся тем силам, от которых мы зависим. Понять реалистически и трезво, насколько ограниченна наша власть, - значить проявить мудрость и зрелость; преклонится – значит впасть в мазохизм и саморазрушение. Первое есть смирение, второе – самоуничижение.Довольно просто понять, что бог – это символ человеческой потребности в любви. Но следует ли из существования и силы этой человеческой потребности, что где-то во внешнем мире есть существо, соответствующее ей? Очевидно, что не следует, подобно тому как наша самая сильная потребность любить не доказывает, что где-то существует человек, которого мы любим. Все, что у нас есть, это потребность и, возможно, способность любить.Пока не будет достигнута полная свобода и независимость, человек будет принимать за истину то, что считает истинным большинство; его суждения определяются потребностью контакта со стадом и страхом оказаться в изоляции. Немногие могут выдержать одиночество и говорить истину, не боясь лишиться связи с другими людьми. Это истинные герои человечества. Если бы не они, мы до сих пор жили бы в пещерах.Если религиозные учения способствуют росту, силе, свободе и счастью верующих в них людей, мы видим плоды любви. Если они ведут к ущемлению человеческих способностей, к несчастью или отсутствию каких-либо плодов, то рождены не любовью, - и не важно, как бы хотела поставить этот вопрос догма.Человек, который достиг внутренней силы и цельности, часто не столь удачлив, как его неразборчивый сосед, но у него есть уверенность в себе, способность суждения и объективной оценки, и, поэтому он гораздо менее уязвим для меняющихся времен и чужих мнений.… человек должен стремится к постижению истины, и он человек в той мере, насколько ему удается выполнить эту задачу. Он должен быть независимым и свободным, человек – это цель в себе, а не средство для достижения целей другого человека. Он должен с любовью относится к окружающим. Если в нем нет любви, то он – лишь пустая оболочка, даже если сосредоточил в себе всю власть, все богатство и весь ум. Человек должен понимать различие между добром и злом, он должен научиться внимать голосу совести и следовать ему.Сущность инцеста не в сексуальном стремлении к членам одной семьи. Это стремление в том виде, как его находят, лишь одно из выражений гораздо более глубокого и фундаментального желания оставаться ребенком, привязанным к тем оберегающим фигурам, из которых мать – первая и самая важная.Когда Иисус говорил: «…ибо я пришел разделить человека с отцом его и дочь с матерью его, и невестку со свекровью его», он не имел в виду проповедь ненависти к родителям, но высказал в самой недвусмысленной и резкой форме тот принцип, что человек, чтобы стать человеком, должен порвать инцестуозные связи и обрести свободу.Можно сказать, что развитие человечества идет в направлении от инцеста к свободе. В этом ключ к объяснению универсальности табу на инцест. Человечество не смогло бы прогрессировать, если бы не отводило от матери, отца и братьев с сестрами потребность человека в близости. Любовь к жене предполагает преодоление инцестуозных желаний: «Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей…»Утверждение Фрейда, сто Эдипов комплекс, инцестуозность, есть «серцевина невроза», имеет огромное значение для проблемы психологического здоровья, если мы освободим его от узкой формулировки в сексуальных терминах и будем понимать шире, в плане междуличностных отношений. Фрейд и сам указывал, что имеет в виду нечто выходящее за сферу сексуального. По сути дела, его мысль, что человек должен покинуть отца и мать и развиваться, чтобы иметь дело с реальностью, составляет главный аргумент против религии, она подвергается критике за то, что связывает человека, делает его зависимым и не дает достигнуть наивысшей цели существования – свободы и независимости.С нашей рыночной ориентацией мы думаем, что нас не любят, потому что мы недостаточно «привлекательны», при чем под привлекательностью понимается все что угодно – от внешнего вида, платья, ума и денег до положения в обществе и престижа. Люди не понимают, что реальная проблема состоит в том, что любовь – весьма непростое дело, и что вас любят, только если вы сами любите; именно ваша способность любить вызывает любовь в другом человеке. Самое трудное – именно неподдельная способность к любви.Психоанализ показывает также, что любовь по самой своей природе не может замыкаться на одном человеке. Человек, любящий только одного человека и не любящий «своего ближнего», на самом деле желает повиноваться или господствовать, но не любить. Утверждение Сократа, что удивление есть начало всей мудрости, истинно не только в отношении мудрости, но и в отношении религиозного опыта. Тот, кто никогда не поражался, не смотрел на жизнь и собственное существование как на феномены, требующие ответов, - при этом, сто парадоксально, единственными возможными ответами являются лишь новые вопросы, - вряд ли поймет, что такое религиозный опыт.Чем глубже человек понимает природу и чем в большей степени он ею овладевает, тем меньше становится нужда в религии как в средстве научного объяснения и магического управления природой.Не легко увидеть, что многие проповедники веры в бога являются по своей человеческой установке идолопоклонниками или лишены веры, в то время как некоторые наиболее пылкие «атеисты», посвятив свою жизнь благу человечества, делам братства и любви, обнаруживают веру и глубокую религиозность. Акцент на утверждении или отрицании символа «бог» мешает пониманию религиозной проблемы как проблемы человеческой и препятствует развитию человеческого отношения к миру, которое можно религиозным в гуманистическом смысле.Но озадачены ли проблемой идолопоклонства мы? Мы проявляем к ней интерес, когда находим какие-то «первобытные люди» поклоняются идолам из дерева и камня, и делаем при этом вид, что мы выше такого поклонения, что мы решили проблему идолопоклонства, поскольку не поклоняемся более ни одному из этих традиционных символов. Мы забываем, что сущность идолопоклонства не в поклонении тому или иному конкретному идолу, но в особом человеческом отношении. Это отношение можно описать как обожествление вещей, частностей и повиновение им. Существует и прямо противоположное человеческое отношение, в нем жизнь человека посвящена осуществлению высших принципов жизни – принципов любви и разума, решению задачи становления того, что человек есть потенциально, - существа, созданного по подобию божию. Идолами бывают не только изображения в камне или дереве. Идолами могут стать слова. Машины, вожди, государство, власть и политические группы. Наука и мнение ближних тоже могут быть идолами; для многих идолом стал сам бог.

...человек должен стремиться к познанию истины, дейтвительно человеком он может быть только в той мере, в какой ему удается решить эту задачу.

Повиновение могущественной власти является одним из путей, на котором человек избегает чувства одиночества и ограниченности.