Kitabı oku: «Silver Elephant», sayfa 2

Глава IV. Болезнь матери

На пороге своего дома Владимир опешил: в полуобморочном состоянии матушка сидела на полу!

– Что случилось, мама? Что с тобой? – бросился он к ней.

– Успокойся, дай мне воды, – неторопливо и глухо попросила Людмила.

Владимир в мгновенье ока плеснул воды из хрустального графина и протянул матери.

–А, Саша, и ты здесь? Здравствуй! Прости, что так встречаю. Как твои дела? – сделав небольшой глоток, с усилием проговорила она.

Слегка ошеломлённый, Александр ответил первое, что пришло ему в голову:

– Пока не родила.

Владимир посмотрел на приятеля, как гепард на свою жертву, давая понять: Александру нужно немедленно убираться вон. Тот сразу всё понял и в одну секунду будто провалился, исчез.

– Мама??!

– Сынок, у меня температура и сильные боли – вот здесь! Ещё и тошнота невозможная.

– Так надо ехать в больницу, срочно!

– Да не надо никуда ехать, сейчас немного полежу, само пройдёт.

– Мама, пойми, это может плохо кончится. Я иду к соседу, у него есть бричка, попрошу, чтобы он отвёз нас.

– Я тебе повто…

Не успела Людмила вымолвить фразу, как сын выбежал из дому.

Сашка сидел на пне и ругал себя за то, что ляпнул в доме:

– Как я мог так глупо ответить?

Тут он увидел взволнованного друга, которому как будто вкололи пару граммов адреналина. Александр начал было оправдываться:

– Извини, меня, извини, не знаю, что на меня нашло.

– Ну, ты голова, Сашка! Изволь, не до тебя сейчас, пойдём быстрее к соседу, надо, чтобы он помог добраться до больницы.

Фортуна повернулась к ним лицом: сосед находился во дворе, курил и что-то бормотал себе под нос. Владимиру не пришлось долго умолять о помощи. Сосед, как только понял, в чём дело, быстро согласился. И, пока он закладывал бричку, парни побежали за больной.

–Всё! Мы едем… едем в больницу… я договорился и никаких возражений, – запыхавшись, произнёс Владимир.

Корчась от боли, старушка встала и, поддерживаемая с двух сторон, побрела к выходу. На улице к матери подбежал Александр и начал извинятся перед Людмилой, но Владимир сразу же это остановил, говоря, что сейчас не до него. Садясь в машину, старушка обмолвилась:

– Саша приходил? А чего он в дом не зашёл? И за что он извинялся?

Глава V. Любимая девушка

– Все признаки указывают на панкреатит – воспаление поджелудочной железы: пожелтевшая кожа, температура, тошнота, вздутие живота. Да, это точно он,– уверенно сказал доктор. – Правда, не могу пока сказать, острый либо хронический, узнаем позже, но я придерживаюсь второй версии.

– Это серьёзно? Это вообще лечится, доктор? – испугался Владимир.

– Всё нормально, лечится, не переживайте. Вашей маме надо лечь в больницу для обследования и назначения специальной диеты. Лучше находиться под нашим присмотром. Но решать, конечно, вам.

Владимир посмотрел вопросительным взглядом на мать, лежащую на медицинской скамье. Людмила кивнула и резко скрючилась от боли, как улитка.

– Да, да, решено, она остаётся. Доктор, пожалуйста, помогите, – тревожно сказал Трускарёв.

– Не переживайте, ничего страшного, сейчас за Вашей мамой придёт медсестра и увезёт её в палату, – обнадёжил врач и вышел из приёмной.

– Сынок, уже поздно, поезжай домой, – с трудом вымолвила Людмила.

– Как же я тебя оставлю, мама? Ты ведь больна.

– Здесь позаботятся обо мне.

– Хорошо, я приеду завтра, – Владимир обнял маму и направился к выходу.

На улице его ждал сосед. Трускарёв был удивлён, так как он поблагодарил их с Сашкой за помощь и простился.

Хозяин брички поинтересовался здоровьем матушки, а услышав, что всё обошлось, спросил, не надо ли Владимиру ещё куда. Удивительно, но уже на выходе из больницы молодой человек решил, что отправится к своей возлюбленной. Дома его теперь никто не ждал, к тому же с Дарьей они давненько не виделись. Так что он решил не упускать возможности побыстрее оказаться на другом конце города…

– Откуда ты знала, что я приеду?

– Я увидела в окно: кто-то подъехал. А то, что это ты, моё женское чутьё подсказало, – улыбаясь, ответила Дарья.

– Приехал я не просто увидеться.

– А что же?

– Я хочу предложить тебе перебраться ко мне на время, пока моя мама лежит в больнице.

– А почему Людмила в больнице? – в голосе девушки чувствовалась неподдельная тревога.

– Приступ панкреатита. Но врачи обнадёжили, сказав, что это лечится. Так что всё будет хорошо.

– Да, естественно, я поеду с тобой, – согласилась Даша. – Ты же не любишь оставаться в одиночестве. Только мне надо собраться, я быстро.

…Владимир ни с кем себя не чувствовал так свободно, ведь только она понимала его, лирика и философа в душе. При виде неё он вспыхивал, как еле тлеющие дрова, на которые плеснули горючее. С ней он мог забыть о своих проблемах и разделить груз бытия.

«Дарья – молодая особа двадцати лет, возлюбленная Владимира. Отец – мелкий преступник. Кражи, драки, хулиганство и пьянки– это всё то, в чём он повинен, но на дочь никогда даже голоса не повышал. Кроме отца, есть мачеха, обычная повариха, добрая женщина».

Уже дома разговор зашёл про отца Дарьи.

– Как дела у твоего батюшки? – поинтересовался Владимир.

– Да как обычно: пьёт, дерётся. К нам приезжал околоточный⁷, предупреждал, что если он ещё раз провинится, то будет отвечать по всей строгости закона.

Владимир не знал, что сказать в ответ, поэтому перевёл разговор в другое русло.

Рано утром, пока Дарья ещё спала, он проснулся и отправился навестить маму. По пути зашёл в магазин и купил фруктов. Но только перед входом в больницу осознал, что у неё диета и его гостинцы будут не к месту. Он отдал фрукты какой-то бабушке со словами: «Вот, бабуля, это вам, выздоравливайте». Бабушка улыбнулась и сказала: «Храни тебя Бог, спасибо, сыночек».

Узнав номер палаты, он направился на второй этаж, но в палате матери не обнаружил. Взбежал на третий и увидел Людмилу, которая лежала на переноске в коридоре и стонала от боли. Рядом стояла медсестра и что-то взволнованно говорила. Владимир бросился к ним и начал кричать:

–Почему она здесь лежит? Где врач?

Потом обратился к матери:

– Что случилось, мама?

Но та не могла ничего сказать из-за боли. Владимир требовал объяснений, однако еле стоящая на ногах медсестра тряслась от страха. По ней было видно: что-то не так.

Глава VI. В больнице

Выбегая на первый этаж, слегка расталкивая людей перед собой, Владимир направился к регистратуре. Юноша был взволнован.

– Я требую объяснений! – перебил он разговор регистраторши и мужчины. – Нет, я желаю, чтобы сейчас же сюда пришёл заведующий!

– Здравствуйте, кто Вы? Подождите, пока я договорю, – ответила девушка – регистратор.

– Немедленно! У меня мать умирает! А я буду ждать, пока вы договорите? – с яростью отрезал Владимир.

Девушка испугалась и в ту же секунду убежала за главным. Владимир умел в трудные минуты сохранять хладнокровие, но сейчас на него напало странное чувство: от переживаний за маму сердце разрывалось на части. У него был мандраж, он трясся, как хиленькая берёзка в ураган.

Через несколько минут девушка вернулась с заведующим, по глазам которого было видно, что он знает, зачем его вызвали, но не особо жаждет разговора.

– Почему моя мать лежит в чёртовом коридоре и корчится от боли, пока вы тут расхаживаете по палатам и спрашиваете о самочувствии у более здоровых людей?! – начал на всю больницу Владимир.

– Тихо, тихо, не пугайте пациентов, давайте отойдём, – беря Владимира за плечо и слегка направляя в другую сторону, стал успокаивать заведующий отделением.

– Вы что, не понимаете, что происходит? Мне не нужны разговоры, мне нужны действия с вашей стороны!

– Иван Иванович, из третьей палаты выписался человек, появилось свободное место, – сообщила подбежавшая в этот момент медсестра.

– Так, быстро перевозите Людмилу Ефремовну туда, вкалывайте обезболивающее и ставьте капельницу, бегом! – дал поручение медсестре заведующий, и она тут же скрылась.

– Вот видите, всё хорошо, сейчас вашу маму определят в палату.

Владимир хотел ринуться за медсестрой, но Иван Иванович его остановил:

– С ней всё будет хорошо, наши врачи с медсёстрами за ней присмотрят.

Отталкивая руку заведующего, Владимир вновь повысил голос:

– Где-то я это уже слышал. И что в итоге? Моя мама минуту назад лежала в коридоре и стонала от боли! Как Вы это объясните?!

– И всё же пройдёмте со мной в кабинет, о ней позаботятся.

– Хорошо… Пойдёмте. Но Вы не отвертитесь от вопроса.

– Всё, расходимся, ничего интересного здесь нет, – обратился доктор к толпе, которая собралась на крики Владимира.

…В кабинете…

Владимир уселся в роскошное новое кресло, заметив не без иронии:

– А неплохой у Вас кабинет для городской больницы, с потолка которой обваливается штукатурка. И замер с вопросительным выражением лица, ожидая комментариев.

– Ну, как Вам сказать, – заюлил Иван Иванович. – В больнице не осталось свободных мест, поэтому нам пришлось положить Вашу маму ненадолго в коридор.

Тут в кабинет заглянула та самая медсестра, на которую изначально накричал Владимир, и попросила забрать бумаги из шкафчика…

– Как это не было? Вчера, когда я уходил, доктор сказал, что всё хорошо и сейчас мою маму положат в палату.

– Правильно, так и было, она лежала первое время там. Потом к нам поступил тяжелобольной с инсультом, ему нужна была койка, и Ваша мама сама согласилась на то, чтобы на её место положили его. Она пролежала в холле от силы минут сорок.

– Очень тяжело верится в эту историю, – уже немного остыл Владимир.

– Но дело обстояло именно так! – уверенно воскликнул Иван Иванович (или только показалось, что уверенно?).

– Извольте, я пойду проведаю маму, надеюсь, теперь она уже в палате. Скажите мне номер.

– Шестая палата на втором этаже, по левую сторону.

Владимир вышел из кабинета вместе с медсестрой. В коридоре она шепнула, что её смена кончается через двадцать минут и ему следует её подождать.

– Извините, но у меня есть дама сердца, – ответил Владимир.

– Я не претендую на личные отношения с Вами, а просто должна кое-что сообщить. Это касается Вашей мамы, и это очень серьёзно, – так же, почти шепотом, сказала девушка и куда-то убежала.

В те секунды, пока Владимир ронял взгляд на обшарпанные стены здания, поднимаясь по лестнице, его смущали некоторые моменты: во-первых, слова медсестры, а во-вторых, странное поведение главного. На протяжении всего разговора, а особенно когда речь зашла о намерении проведать маму, заведующий выражением глаз, жестами непроизвольно выдавал свой страх, был как на иголках. Что-то конкретно подозрительное назвать не получалось, но в целом складывался некий пазл, настораживающий Владимира. Он поднялся, зашёл в палату и сразу же направился к матери, которая лежала под капельницей.

– Мама, как ты? Как твоё самочувствие?

– Охх… Я вообще ничего не чувствую, меня нашпиговали обезболивающими, как гуся овощами, – безэмоционально ответила Людмила.

– Мам, я понимаю, сейчас не тот момент, чтобы задавать вопросы, но всё же. Врач сказал, что к ним поступил тяжелобольной и ему нужна была койка. Ты действительно решила стать волонтёром и уступила своё место? Это так?

– Кхм… Наверное, сынок, я не помню. Скорее всего, так и было, это похоже на меня.

– А сколько ты лежала в коридоре?

– Не помню, помню только сильную боль, даже не могу сказать, я как будто из временного потока вылетела.

– Ладно, мама, отдыхай, я ещё зайду, – сказал Владимир и вышел из палаты.

Он спустился на первый этаж и стал ждать ту девушку.

Глава VII. Озарение

Медсестра, уже не в рабочей форме, подошла к Владимиру, который чуть не уснул на лавочке, и немного похлопала его по плечу.

– Ах да, Вы здесь, – очнулся он. – Так что Вы хотели мне сказать по поводу моей матери?

–Давайте выйдем на улицу… Всё, что говорил заведующий, – обман! – начала она, ступив за порог.

– То есть как? Что моя мама вызвалась помочь или ещё что-то?

– Всё, что Вам сказал Иван Иванович – это неправда. Во-первых, никакого тяжелобольного с инсультом не было, во-вторых, никто не вызывался помогать. Приехал Винодел со своим сыном, у которого была небольшая простуда, и приказал, чтобы отпрыска положили немедленно. А так как у нас в больнице не было свободных мест, то кем-то надо было пожертвовать на неопределённое время.

– Стойте, а откуда у него право приказывать?

– Винодел держит эту больницу под своим крылом, он хорошо подмазывает щёчки нашему Иван Ивановичу и имеет большой вес в этом городе, поэтому никто не хочет с ним связываться.

– Понятно, почему у Вашего начальника такой богатый кабинет.

«Зарубин Виталий Антонович, или, как его называют, Винодел. Крупнейший предприниматель в городе, «ферзь на шахматной доске». Владеет легальной компанией по производству вина, отсюда его прозвище, и несколькими питейными заведениями, разбросанными по городу; также имеет нелегальный промысел».

– Так вот. Из-за того, что Ваша мама одна из немногих, кто бесплатно лечится в этой больнице, хотя это нормально, потому что вообще это бесплатное заведение, то её, можно сказать, выселили, и пролежала она в коридоре целую ночь. Иван Ивановичу повезло, что у женщины очень плохая память. Скорее всего, у неё развивается болезнь Альцгеймера – хроническое заболевание нервной системы. Заболевание вызывает медленное повреждение нейронов и отмирание тканей мозга. От этого постепенно ухудшаются память и умственные способности.

–Я замечал некоторые странности, – огорчённо сказал Владимир.

– Так вот, она ничего не помнит из того, что произошло. Врач говорит, что стресс усугубил и без того серьёзное положение, что шансов мало, а точнее, их почти нет. На таблетках и прочих лекарствах она не сможет долго протянуть.

– А почему Вы мне это так прямо говорите?

– Потому что я не хочу молчать, это неправильно, и Вы должны знать. Я больше не желаю работать в этом ужасном месте, буду увольняться.

– Погодите… – сказал Владимир и задумался. – Вы можете мне помочь?

– Да, конечно.

– Мне надо, чтобы Вы достали список всех пациентов и данные о том человеке, сыне Винодела, его историю болезни и тому подобное, а также анализы моей мамы на момент, когда я положил её в больницу, и нынешние, уже после инцидента. Вы сможете это сделать?

– Я постараюсь. Данные для работающего персонала не проблема, а зачем они Вам?

– Не важно, просто помогите и достаньте их сегодня, пока не поздно.

– А что случится? Я завтра приду на смену и сделаю, что Вы просите.

– Нет, я настаиваю, иначе, повторюсь, может быть поздно.

– Хорошо. Тогда придётся вернуться, – сказала девушка, направляясь в сторону входа.

– Да, Вы мне ещё понадобитесь, напишите, пожалуйста, свой адрес.

Владимир думал забрать маму домой, но там ей было бы не лучше, поэтому смирился. После разговора с медсестрой он сел на лавочку, стоящую на первом этаже, и на протяжении получаса сидел неподвижно, он был погружён в свои мысли, только изредка на глаза набегали слёзы. Он решил вновь подняться к матери.

– Мама, я вижу, каково тебе, но хочу сказать важную вещь. Я тебя люблю, и извини меня за то, что так вёл себя. Я полностью понимаю отца и горжусь им. Я хочу всё изменить, но не уверен, что у меня получится. Я всего лишь пешка в этой игре, но у меня есть шанс. Извини, ты не знаешь, о чём я, но главное… – у Владимира перехватило дыхание, – главное, что я осознал, я осознал многие моменты, просто нужно больше времени, для того чтобы их принять.

Он обнял маму, едва сдерживая себя.

– Сынок, сынуля! – охрипшим голосом начала Людмила. – Для начала – нет ничего невозможного. Я знала, что ты к этому придёшь рано или поздно. Я не смыслю всего, что происходит, но у меня есть предчувствие. Запомни адрес: Балаклавкино, 48. Там живёт человек, который помогал твоему отцу, он поможет и тебе. Я не помню, как его зовут, но точно помню адрес.

– Хорошо, хорошо, я запомнил.

Ещё целый час Владимир сидел вместе с мамой. Потом попрощался, вышел на улицу. И, вдохнув полные лёгкие воздуха, зашагал домой.

Это был их последний разговор…