Kitabı oku: «Я говорил, что лучше промолчать?», sayfa 5

– Иден, ты еще там?

Мы оба замираем.

– Тс-с-с! – с тревогой шипит Тиффани и громко спрашивает: – Кто здесь?

Долго никто не отвечает, а затем раздается голос:

– Тиффани?

– Рейчел?

Слава богу! Я уже боялся, что это сотрудник магазина. Мы с Тиффани переглядываемся и вздыхаем с облегчением. Тиффани отодвигает шторку и выходит из кабинки. Я остаюсь на месте.

– Не думала, что тут кто-то есть, – смущенно признается Тиффани.

Не сомневаюсь: в глубине души она довольна, что нас застукали. Теперь пойдут всякие сплетни вроде: «Вы слышали, чем Тиффани и Тайлер занимались в «Американ аппарель» на выходных?» А ей только этого и надо. Ведь тогда все лишний раз убедятся, что да, мы все еще вместе, и да, у нас такая любовь, что мы отлипнуть друг от друга не можем.

– Что ты тут делаешь? – любопытствует Рейчел и громче добавляет: – Тайлер, ты тоже здесь?

Сжимаю зубы, потираю виски и наконец откликаюсь:

– Угу. – Выхожу из-за шторки, попутно натягивая футболку. Волосы взлохмачены, и я пытаюсь их пригладить. Как же Рейчел не вовремя! – Ты в курсе, что есть такое понятие, как личная жизнь?

Рейчел, как всегда, окидывает меня осуждающим взглядом.

– А ты в курсе, что «Американ аппарель» – не место для свиданок? Смотреть тошно!

Тиффани сконфуженно принимается застегивать пуговицы.

Обнаруживаю, что Рейчел не одна. Рядом с ней стоит растерянная Иден с ворохом одежды в руках. Она застенчиво опускает голову, но продолжает настороженно следить за происходящим.

– На черта вы вообще сюда заявились? – Я поворачиваюсь к Иден. Неужели она с самого начала была здесь? И какого она теперь мнения обо мне? Вчера я при ней так вызывающе вел себя на барбекю, потом явился домой среди ночи пьяным, а сегодня… Конечно, она не видела нас в этой гребаной кабинке, однако наверняка догадалась, в чем дело. Теперь считает меня полным кретином. Отлично.

– Представь себе, решили примерить одежду. – Рейчел закатывает глаза. – Что, заметь, вполне нормально.

Тиффани тоже не слишком счастлива, что нас прервали. Она неприязненно смотрит на Рейчел и лишь потом обращает внимание на Иден. Не знаю, знакомы ли они.

– А ты вообще кто такая?

Тиффани напускает на себя высокомерный вид – именно такой она хочет казаться. Мы с ней оба неплохие актеры. Тиффани всем стремится дать понять, кто здесь главный. Она пристально разглядывает Иден, стараясь ее смутить. Иден явно чувствует себя неловко, и мне даже немного стыдно.

– Иден, – слегка испуганно и тихо отвечает она своим изумительным, хрипловатым голосом и кивает на меня. – Его сводная сестра.

– У тебя есть сводная сестра? – переспрашивает Тиффани, изумленно уставившись на меня.

Я об этом не упомянул: не счел нужным. Иден приехала сюда только на лето, и вообще я напрочь забыл о том, что она собирается у нас погостить. Тиффани же убеждена, что я должен докладывать ей буквально обо всем. Для нее это важно.

Мне остается только пожать плечами.

– Как выяснилось.

Тиффани растерянно моргает. Похоже, я здорово ее взбесил.

– Как ты здесь оказалась? – набрасывается она на Иден. – Шпионила за нами?

– Малыш, расслабься. – Предостерегающе беру ее за руку. Тиффани явно намерена устроить Иден допрос с пристрастием, только чтобы потешить свое самолюбие. Но Иден вчера помогла мне, и значит, я ей обязан. Утихомирить Тиффани – меньшее, что я могу сделать для своей спасительницы. – Тоже мне, нашла проблему! Перестань.

Тиффани вырывается и складывает руки на груди. Она злится, что я ее не поддержал. Ну и пусть.

– Уж и сказать ничего нельзя, – ворчит Тиффани.

– Вот и не говори. – Поглядываю на Иден. Она внимательно наблюдает за нами. – Идем отсюда. Мне еще надо заскочить в «Левис».

На самом деле в «Левис» мне не нужно. Просто хочу поскорее выбраться из этих дурацких примерочных. Обнимаю Тиффани за плечи и пытаюсь притянуть к себе, та упрямо не двигается с места.

– Увидимся во вторник. – Тиффани обращается к Рейчел. – Ты ведь придешь на пляж?

– Приду, – кивает та и переводит взгляд на Иден. Нетрудно догадаться, о чем она думает. Как вообще получилось, что Рейчел с Иден подружились? Ах да, чертово барбекю… – Ты не против, если к нам присоединится Иден?

Тиффани медленно вздыхает и надувает губы. Она держит долгую паузу, явно демонстрируя, что Иден пришлась не ко двору. Бедная Иден! Наша компания, в которой Тиффани верховодит, сложилась еще в средних классах, и Тиффани больше никого не желает в нее принимать. Боится, что ее лидерству придет конец.

– Не против, – помедлив, милостиво соглашается она.

Как же мне все это надоело! И самовлюбленность Тиффани, и презрительные реплики Рейчел… Снова тяну Тиффани из примерочных, и на этот раз она не сопротивляется. Наверстаем упущенное позже. Сегодня же вечером. Конечно, если Тиффани успеет к тому времени остыть.

Заходя обратно в заполненный посетителями магазин, оборачиваюсь через плечо, однако дверь за нами сразу захлопывается. Черт! А я-то надеялся еще раз увидеть Иден. Потому что на нее не налюбовался.

11

Пятью годами ранее

Отец постукивает по рулю – губы крепко сжаты, глаза устремлены на дорогу. Радио включать не стал, а это значит, что он не просто раздражен, а вне себя от ярости. И я понимаю, из-за чего. Ведь мне было приказано решать заново уравнение, в котором я допустил ошибку, а не ехать к Дину. Зря я не попросил Хью отвезти меня домой. Нужно было проявить благоразумие.

– Я… я собирался сделать математику попозже, – бормочу я.

Сижу, нервно теребя пальцы, и боюсь даже поднять взгляд на отца.

– Я велел тебе сразу садиться за уроки, – сквозь зубы цедит он, стиснув рычаг переключения скоростей. Однажды он объяснил мне, что настоящие мужчины ездят на автомобилях с механической коробкой передач. – Ты прекрасно знаешь, что происходит, когда ты оставляешь уроки на вечер. Ты начинаешь ныть, что устал, и не можешь сосредоточиться.

– Я все сделаю сразу после ужина! – испуганно покосившись на него, обещаю я.

Вдруг мне удастся успокоить отца? Ведь я и правда планировал решить сегодня это уравнение! Просто хотел сначала поиграть в футбол, как Дин: он часто гоняет мяч после занятий.

– Тайлер, заткнись, пожалуйста, – как всегда, тихо, но твердо перебивает отец, не отрываясь от дороги, и потирает свободной ладонью висок.

Опускаю голову и с досадой легонько пинаю рюкзак. Хью прав: мы всего лишь в седьмом классе. Почему отец так серьезно ко всему относится? Как будто моя судьба зависит от того, какую оценку я получу за один-единственный тест. Я самый старательный ученик в школе, а отец все равно недоволен.

Всю оставшуюся часть пути не произношу ни слова, изучая собственные ладони. Без обычной болтовни радио повисшее в машине напряжение кажется физически ощутимым. Гнетущая тишина заполняет все пространство. Сейчас около четырех. К несчастью, в послеобеденное время отец часто работает из дома, и мне регулярно приходится оставаться с ним один на один. Мама возвращается не раньше половины шестого. Она адвокат, и ее постоянно заваливают делами. Поэтому неудивительно, что, когда спустя пять минут мы подъезжаем к дому, маминой машины еще нет.

Отец все так же молча вытаскивает ключ из замка зажигания и вылезает из автомобиля. Быстро надеваю рюкзак и выбираюсь следом. От страха у меня подкашиваются ноги. Может, не все потеряно? Еще достаточно рано. Я успею решить уравнение до ужина.

– Папа, я сейчас все сде… – лепечу я, входя в дом, но не успеваю договорить: отец с силой захлопывает за нами дверь.

– Марш наверх, – буравя меня своими зелеными глазами, отрывисто приказывает он и волочет меня по ступенькам за ручку рюкзака. Его шаги слишком широкие, я едва успеваю переставлять ноги и не упасть.

Отец вталкивает меня в комнату и швыряет за стол.

– Даю тебе час, Тайлер! – повысив голос, сообщает он.

Чуть не вывихнув мне руку, отец срывает с меня рюкзак и начинает в нем рыться. Наткнувшись на несколько ручек с изжеванными колпачками, он шипит «Отвратительно!» и кидает их мне в лицо, а затем продолжает обшаривать рюкзак. Найдя наконец листки с заданием, бросает их передо мной. Небрежно уронив рюкзак на пол, отец больно сжимает мое плечо. Его взгляд словно пронзает насквозь.

– Все уравнения должны быть решены правильно! Ясно? Мама очень расстроится, если узнает, что ты халтуришь. Так что давай, не подведи ее.

Его пальцы впиваются мне в кожу. Киваю и торопливо достаю ручку.

Всего час, чтобы заново переписать все домашнее задание? Да ведь это невозможно!

Отец отпускает меня и направляется к двери, по дороге пнув рюкзак.

– El trabajo duro siempre vale la pena², Тайлер, – тихо добавляет он перед тем, как уйти. Отец говорит почти без акцента. Как-никак, бабушка – мексиканка. – No lo olvides³, ладно?

Однако смысл его слов до меня не доходит. Вообще-то отец учит меня испанскому с тех пор, как я начал говорить, и я делаю значительные успехи. Но от страха я ничего не соображаю. Судорожно пытаюсь перевести слова отца с испанского – и не могу. Сердце бешено колотится. Что же он хочет?

Отец явно недоволен, что я так долго молчу. Он кидает выжидательный взгляд через плечо и, видя мою растерянность, снова поворачивается ко мне.

– Ты даже не понял, что я сказал? – Он качает головой, как будто я только что его предал, и, сощурившись, упирает руки в бока. – Ты не понял?!

– No. Lo siento, – извиняюсь я.

Прошептать «прости» – все, что мне остается. Сегодня я уже дважды допустил промах. Теперь уже ничего не исправить.

– Lo siento, – тихо повторяю я.

Даже не знаю, почему до сих пор надеюсь, что отец проявит доброту и сострадание. Я давно убедился, что он лишен и того, и другого.

– Мне что, заново учить тебя основам испанского?! – сжимая кулаки, рычит отец и выплевывает ругательство. Это дурной знак. – Я сказал тебе по-испански, что усердный труд всегда приносит плоды. Теперь понял?

Поспешно киваю и утыкаюсь в листки с домашним заданием. Перед глазами все расплывается, руки дрожат. Отец не любит, когда я долго не отвечаю, но я не в силах выдавить из себя ни звука. В горле стоит ком, даже дышать трудно.

Отец вновь хватает меня и, впечатав в стену, начинает трясти. Он что-то кричит, я заставляю себя забыться и думать о чем-то другом. Молча разглядываю трещину на потолке. Постепенно все тело начинает неметь, а голова становится совсем пустой. Отец по-прежнему орет. Каждый вдох дается с трудом. Вот я у стола, а вот уже в другом конце комнаты. Снова у стола… Лежу на полу. Хватка отца делается еще сильнее. Закрываю глаза…

12

Наши дни

Хотя в комнате работает телевизор, я смотрю в потолок. Лежу на кровати в наушниках, подложив под голову три подушки, и слушаю всякую депрессивную ерунду вроде групп «You Me at Six» и «All Time Low». Никогда не признаюсь, что мне нравятся такие песни, просто они заставляют задуматься. Надо бы собираться к Тиффани – мы договорились встретиться через час, – а я предаюсь размышлениям, от которых вечно портится настроение. Такое происходит, когда я забываю принять антидепрессанты, то есть регулярно. Но сегодня-то я их не забыл! Вдвойне обидно.

Случается, я чересчур забиваю себе голову. Обычно я – хозяин положения. Для всех Тайлер Брюс – крутой парень, и мое поведение должно этому соответствовать. Чаще всего я справляюсь, лишь иногда не выдерживаю и на какое-то время становлюсь собой. Вот как сейчас. В комнате никого, спектакль устраивать не перед кем. Можно сколько угодно лежать в капюшоне и наушниках и гадать, в чем смысл моей дурацкой жизни. Особенно этот вопрос достает по ночам.

Хотел бы я знать, что меня ждет. Однако думать о будущем страшно: вдруг у меня его вообще нет? Я сам все усложняю, потому что слишком заморачиваюсь на том, как пережить день без нервного срыва.

Повернувшись на бок, таращусь в стену. Иногда я по привычке смотрю в пространство. Когда я был маленьким, этот прием помогал забыться; теперь же мне не дают покоя мысли.

Как жаль, что я не такой, каким пытаюсь казаться. Крутого Тайлера Брюса ничто не беспокоит. У него куча друзей, сексапильная подружка, шикарная тачка. Он счастлив. В отличие от жалкого Тайлера, у которого нет ни одного настоящего друга, сексапильной подружке он на фиг сдался, а на шикарную тачку пришлось потратить почти все деньги из трастового фонда. Я слишком переживаю по каждой мелочи, не люблю огорчать маму и не способен определиться, кто я на самом деле. Отец искалечил мне душу.

Не уверен даже, существуют ли слова, которыми можно выразить, как я его ненавижу. Эта ненависть, зародившаяся в груди, пустила метастазы по всему телу. Она разъедает меня, разжигает во мне ярость, заставляет срываться на маме и братьях, на Тиффани и друзьях, на учителях и случайных людях, с которыми я даже не знаком. Я не в силах себя контролировать. Я превратился в желчного, злобного типа и уже за одно это никогда не прощу отца.

Он пять лет как в тюрьме. Надеюсь, что ему там плохо. Что он медленно сходит с ума в одиночестве, осознавая: его никто не навещает, он никому не нужен. Что он горько сожалеет о каждом мгновении причиненной мне боли. Отец потерял все – но и я тоже. Интересно, мучает ли его, как меня, бессонница, когда в голове безостановочно крутятся одни и те же вопросы? Пытается ли отец, как и я, понять, почему стал таким?

Скорее всего, он уверен, что теперь, когда его нет рядом, я живу лучше. Вряд ли он догадывается, что на самом деле легче не стало. То, что он со мной сотворил, исковеркало мое сознание. Как бы я желал, чтобы он понял: заживить душевные раны гораздо труднее, чем заклеить пластырем ссадину, наложить гипс на перелом и подождать, пока пройдут синяки.

Боюсь, что ничего уже не исправить. Что я никогда внутренне не восстановлюсь, не склею разбитую вдребезги судьбу.

Сквозь звуки музыки слышу, что снизу зовет мама. Сажусь на кровати и вытаскиваю один наушник. Мама кричит, что они уезжают в ресторан, на семейный ужин. Видя мое настроение, она не настаивает на моем присутствии, за что я ей очень благодарен. Нужно по крайней мере выйти и попрощаться с ними.

Заставляю себя встать и, как был, в наушниках и капюшоне, не выключая музыки, направляюсь к двери. Выхожу из комнаты и натыкаюсь на Иден. Это первая наша встреча с тех пор, как утром она застукала нас с Тиффани в примерочной. На Иден треники – явно неподходящая одежда для ужина в ресторане.

– Ты что, не идешь? – сощуриваюсь я.

– А ты? – вопросом на вопрос отвечает она.

Значит, не идет. Получается, мы будем торчать дома вдвоем. Вот черт!

Машинально скидываю капюшон и извлекаю из уха наушник. Я так привык на людях строить из себя крутого парня, что преображение из неудачника в надменного, само-уверенного Тайлера Брюса не составляет ни малейшего труда.

– Я под домашним арестом, – вру я и, кажется, краснею. Нельзя же признаваться, что у меня просто хандра. Потираю висок. – А ты что сочинила?

– Мне нездоровится.

Звучит неубедительно. Иден начинает спускаться по лестнице. Следую за ней.

– Как интересно! Выходит, шляться по «Американ аппарель» под домашним арестом можно? – замечает Иден, пытливо взглянув на меня через плечо.

Да что она себе позволяет? Хорошо еще, голос не повысила и нас никто не услышал. Она еще не знает, с кем связалась!

– Заткнись, а?!

Остальные члены нашей странной, не слишком благополучной семейки дожидаются в коридоре. Джейми и Чейз незаметно толкают друг друга локтями.

– Мы ненадолго. – Мама, принарядившаяся по случаю семейного ужина, с лаской и тревогой смотрит мне в глаза.

Напрасно она волнуется, обычно мое паршивое настроение длится не больше пары часов.

– Даже не думай улизнуть! – для порядка добавляет мама, подчеркивая, что я до сих пор под домашним арестом. Хотя я все равно никогда ее не слушаюсь.

– Ну что ты, мам! Как можно! – заверяю ее и, прислонясь к стене, складываю руки на груди.

– Пойдемте уже! – ноет Чейз. – Я есть хочу!

– Да, нам пора! – подхватывает Дейв, тоже приодевшийся, и открывает машину. Меня он как будто вообще не замечает. Такое демонстративное поведение чересчур даже для отчима. Чейз и Джейми залезают на заднее сиденье, а Дейв с сочувствием поворачивается к дочери. – Иден, полежи, отдохни.

Иден натянуто улыбается. Она явно только притворяется больной.

– Пока, пап. – Иден так откровенно их выпроваживает, что я едва удерживаюсь от смеха. Судя по тому, как она общается с отцом, отношения у них далеко не радужные.

– Ведите себя прилично, – просит мама, хотя всем известно, что ее наставления ничего не изменят.

Они с Дейвом наконец-то выходят, и мы с Иден остаемся одни. В коридоре воцаряется напряженная тишина.

Внимательно разглядываю Иден, стараясь понять, что же она за человек. При первой встрече она казалась скромной и застенчивой, а сегодня огрызается и врет своему отцу. Не такая уж она и тихоня.

Иден поворачивается ко мне и слегка морщится.

– Ну?

– Ну-у-у, – тоненьким голосом передразниваю я.

Поди угадай, чего ждать от этой девушки. Надо бы проверить ее на прочность, а заодно продемонстрировать, кто такой Тайлер Брюс. Точнее, кем он пытается выглядеть…

– Ну? – повторяет Иден.

Приподнимаю руку с часами. Сейчас шесть, а у Тиффани я должен быть в семь. Что ж, пожалуй, приду к ней пораньше, чтобы не сидеть тут с Иден. Нам обоим вдвоем неуютно.

– Я в душ! – сообщаю я и, поскольку Иден стоит как раз между мной и лестницей, бесцеремонно добавляю: – Если, конечно, ты освободишь проход.

Она отступает в сторону, наградив меня взглядом, полным отвращения. Ну и ладно. Решительно протискиваюсь мимо, задев ее плечом, и шагаю наверх, к себе в комнату. По крайней мере, меня отвлекли от размышлений о смысле жизни. Сейчас я думаю о Тиффани: она не дает мне зацикливаться на негативе, поэтому мы и вместе.

Какое-то время слоняюсь по комнате и щелкаю пультом от телевизора, а затем, выудив чистую футболку и джинсы, встаю под душ. Представляю себе, как струи воды смывают все дурацкие мысли, которые донимали меня последние часы, и вскоре чувствую себя гораздо лучше. Теперь я готов лицедействовать, готов быть крутым Тайлером Брюсом.

Натягиваю футболку, и в этот момент на лестнице раздаются шаги. Замираю и прислушиваюсь, гадая, идет ли Иден в свою комнату или ко мне, поговорить. В глубине души надеюсь на второе: хочется ее поддразнить и посмотреть на реакцию.

– О господи! – раздается чей-то голос, и я понимаю: это не Иден.

Мгновение спустя в мою комнату вваливается красная от смущения Тиффани и захлопывает за собой дверь.

– Я подумала, ты тут с другой девушкой! – восклицает она, всплеснув руками.

– Что?

Растерянно моргаю. Насколько я помню, мы договаривались встретиться у нее. Так почему же она здесь?

– Твоя чертова сводная сестрица свалилась на нас, как снег на голову. У меня из-за нее чуть сердечный приступ не случился! – поясняет Тиффани, качая головой, и ее волосы, забранные в высокий хвост, мотаются из стороны в сторону. – Честно говоря, я уже готова была тебя убить!

Твердо прерываю ее:

– Тиффани, успокойся.

Подойдя ближе, кладу ладони ей на плечи и смотрю в глаза. Все еще тяжело дыша, Тиффани кивает и, наклонив голову вбок, окидывает меня оценивающим взглядом.

– Ты ведь не можешь так со мной поступить, правда? Иначе я тебе такое устрою!

Конечно, нет. Если не считать того, что вчера произошло между мной и Наоми. Впрочем, я к тому времени напился, так что это не в счет. И пару месяцев назад, когда мы с Элли Джонс целовались, я тоже был пьян. Еще вроде бы у нас что-то было с Морган Янг, точно не помню. Если я и посматриваю на других девушек, то исключительно под воздействием алкоголя. И все же страшно представить, что будет, если Тиффани об этом узнает. Однажды она наврала учителю, что я списал у нее сочинение по литературе, и меня на несколько дней отстранили от уроков. И все это только за то, что я забыл про ее день рождения: Тиффани ждала, что я буду носиться с ним, как с писаной торбой. А еще Тиффани донесла маме, что я курю марихуану – опять-таки из-за этого гребаного дня рождения!

Скупо улыбаюсь Тиффани. Вряд ли ей кто-нибудь расскажет о моих похождениях с другими девушками.

– Ты что, думаешь, я тебя брошу? Никогда!

Боже мой, сам себя ненавижу. Я не осмеливаюсь признаться Тиффани, что мне хорошо с ней только в постели, я использую ее, чтобы отвлечься, а по большому счету мне на нее наплевать. Жалкий неудачник, я цепляюсь за наши дерьмовые отношения, чтобы всех вокруг убедить: у меня все прекрасно, я полностью доволен жизнью.

Перейдя в старшие классы, я решил, что никому больше не покажу свою слабость. Пусть меня уважают. А встречаться с самой классной девушкой в школе – верный способ обеспечить себе нужную репутацию.

Приобняв Тиффани за плечи, веду ее к выходу. Она сбрасывает мою руку и, как обычно, резко заявляет:

– Между прочим, я тебя совсем заждалась! Почему ты так долго?

Ну вот, Тиффани в своем репертуаре.

– Остынь! – Вслед за ней спускаюсь по ступенькам и, пользуясь тем, что она меня не видит, закатываю глаза. – Я собирался к тебе через час, как ты и просила.

– А что, на звонок нельзя было ответить? Я же говорила: всегда бери трубку, чтобы я знала, где ты.

– Да не слышал я! Музыка орала.

Это ложь: просто неохота было ни с кем разговаривать, а тем более – с Тиффани. Она, конечно, этого не поймет, потому что, как и все остальные, понятия не имеет, какой я на самом деле.

В коридоре Тиффани останавливается и поворачивается ко мне – наверное, чтобы поругаться из-за чего-нибудь еще. И тут я замечаю Иден. Она сидит на диване в гостиной и наблюдает за нами.

– А тебе какого черта надо?

– Фи, как грубо, – невозмутимо отзывается Иден.

– Тайлер, замолчи! – Тиффани неодобрительно качает головой. Можно подумать, она на стороне Иден!

– Да пожалуйста! – Я снова поворачиваюсь к Тиффани. Она сегодня будто специально нарывается, но наверняка не станет нарушать наши планы. – Пошли отсюда.

– Подожди… – задумчиво тянет Тиффани и чуть выпячивает нижнюю губу – верный признак того, что она хочет меня позлить.

Тиффани заходит в гостиную и намеренно становится прямо между Иден и телевизором.

– Что опять? – вздыхаю я.

Иден явно задается тем же вопросом. Она не умеет скрывать свои мысли, у нее все на лице написано.

– Есть идея! – интригующе объявляет Тиффани. Заглядываю в гостиную. Тиффани поочередно смотрит на Иден и на меня. Это настораживает. – У Остина наметилась вечеринка, так что мы идем туда. Иден, ты с нами. Тебя ведь Иден зовут? Хоть ты не похожа на любительницу ночных развлечений, но Рейчел просила захватить тебя с собой. Идем.

– Нет, погоди, – возражаю я.

Что за черт! Еще одна вечеринка? Я и после вчерашней-то не отошел. Опять переться на очередную пьянку, хохотать над плоскими шуточками, пританцовывать под идиотскую музыку и неумеренно пить, потому что этого все от меня ждут. А ведь это дается нелегко. Сейчас бы отдохнуть, побыть наедине с Тиффани, позволить ей отвлечь меня от грустных мыслей… Шагнув к Тиффани, кладу руку ей на бедро и шепчу на ушко:

– Я думал, мы поедем к тебе. Только ты и я…

– Оставим это на потом, – отмахивается Тиффани и, громко хлопнув в ладоши, кивает Иден, с которой познакомилась-то всего несколько часов назад. – Итак, решено! Иден, ты идешь со мной. Ты, Тайлер, тоже. И уж постарайся хоть раз не надраться.

С какой стати она постоянно мной командует? Как я переживу вечеринку, если мне запрещается спасаться алкоголем?!

– Какого черта?!

Тиффани уже нетерпеливо достает ключи от машины, не оставляя нам времени на сборы.

– Рейчел и Меган у меня, чистят перышки. Так что поторапливайтесь.

– Подожди! – окликает ее Иден, встав с дивана. Она явно нервничает и не горит желанием ехать, но и не отказывается. Я согласен с Тиффани: вряд ли Иден любит подобные сборища. Хотя она не перестает меня удивлять. – Мне надо одеться! Всего пять минут.

Тиффани смеется и смотрит на нее с жалостью.

– Возьмешь что-нибудь у меня. – Схватив Иден за руку, Тиффани тянет ее за собой. – Ну, давайте! До вечеринки всего два часа. – Она отпускает Иден и, поигрывая ключами, с высоко поднятой головой выходит из дома.

Я покорно следую за ней.

– Ты вроде бы наказан, – негромко произносит Иден.

Развернувшись, окидываю ее изучающим взглядом. Кто она вообще такая? Насколько мне известно, приехала погостить на лето. Предположительно, из Портленда. По крайней мере, Дейв оттуда. И она, очевидно, пока не знает, кто я, поэтому и устраивает мне проверки, сознательно или неосознанно. Наблюдает за мной, огрызается и все ставит под сомнение. А еще врет отчиму.

Иден, не смущаясь, смотрит на меня своими красивыми светло-карими глазами. Ухмыляюсь в ответ. Честно говоря, я впечатлен. Немногие способны так долго играть со мной в гляделки. Обычно их хватает не больше, чем на пару секунд.

– А тебе вроде бы нездоровится.

Мы садимся в машину. Всю дорогу Иден молчит. Я нарочно максимально сдвинул кресло назад, чтобы проверить, возмутится она или нет. Не возмутилась. Жалко, мне хотелось услышать, как звучит ее голос, когда она злится. Но Иден сидит тихо, отвернувшись к окну. Выглядит встревоженной.

Тиффани, напротив, трещит без умолку, потчуя нас свежими сплетнями. Делаю вид, что внимательно слушаю, и даже время от времени для убедительности вставляю: «Да ты что?» В действительности же все мои мысли о предстоящем вечере. Перспектива совсем не радует. По-моему, такие развлечения – полный отстой, разве что помогают забыться, отвлечься от размышлений о моей исковерканной жизни.

Я веду машину на огромной скорости, и вскоре мы подъезжаем к дому Тиффани. Рядом уже припаркованы автомобили Рейчел и Меган. Несложно представить, что меня ожидает: следующие пару часов я проведу, наливая девушкам напитки, а в ушах будет звенеть от хихиканья и вопросов, что я думаю об их нарядах.

Мы заходим в коридор. Иден плетется позади всех и, судя по всему, чувствует себя не в своей тарелке.

– Надеюсь, твоей матери еще нет? – оглядываясь, уточняю у Тиффани.

Джилл не одобрила бы мое появление. К тому же она вечно портит всем настроение.

– Нет, – успокаивает Тиффани. – Пиво в холодильнике. Расслабляйся, пока мы собираемся. Только не переусердствуй, – предостерегающе добавляет она.

Я ее прекрасно понимаю: вчера ей пришлось за меня краснеть.

Тиффани хватает Иден за руку и по высокой мраморной лестнице, на которой я много раз спотыкался во время пьянок, тащит на второй этаж. Там уже вовсю грохочет музыка. Преодолев половину ступенек, Тиффани задерживается, чтобы крикнуть:

– Мы скоро!

Иден выглядит перепуганной, как будто ее волокут прямиком в ад, где заправляет Тиффани. Бедняга! Сколько она у нас гостит? Всего сутки? Не знаю, какие вечеринки в Портленде, но уверен: до наших им далеко. Иден и не подозревает, во что ввязалась. Что-то мне подсказывает, что завтра она об этом пожалеет.

Взъерошив волосы, направляюсь в кухню. Там уже припасена выпивка, которую мы возьмем с собой. Достаю бутылку пива и заставляю себя сделать глоток. Никакого удовольствия это не приносит: вчера я залил в себя столько алкоголя, что на все лето хватит. Переместившись в гостиную, ложусь на диван и начинаю щелкать пультом, переключая на огромном телевизоре спортивные каналы в поисках чего-нибудь интересного. Рядом стоит упаковка пива, чтобы удобно было взять еще одну бутылку. И еще одну. И еще. Тиффани просила не переусердствовать? Я бы с радостью, только не такой человек Тайлер Брюс.

Постепенно меня клонит в сон. Поэтому вздрагиваю от неожиданности, когда раздается голос:

– Мы почти готовы.

Принимаю вертикальное положение и вижу в дверях Рейчел со стаканчиком виски.

– Вчера ты еле на ногах стоял.

– Да. Спасибо, что напомнила. – Закатываю глаза и намеренно отпиваю побольше пива, желая показать: мне плевать на ее мнение.

– Я ничего такого не имела в виду, – бормочет Рейчел, заходя в гостиную. Бросает обеспокоенный взгляд на упаковку пива, затем снова на меня. – Вовсе не обязательно пить так много.

– На себя посмотри. – Киваю на стакан в ее руке и отворачиваюсь. Как же эта Рейчел достала… Вечно осуждающе качает головой и критикует любые мои поступки. Какого хрена все вокруг пытаются мной командовать?!

– Это другое. – Приблизившись, Рейчел встает напротив меня, загородив весь обзор. Нет никакого желания ее слушать, а приходится. – Я быстро пьянею, потому что хрупкая и стройная. А ты – потому что хочешь напиться.

Сохраняю на лице невозмутимое выражение.

– Все сказала?

– Еще нет. – Рейчел садится рядом на диван, положив ногу на ногу. – Я просто объясняю твоему самомнению, – при этих словах она стучит пальцем мне по лбу, – что быть крутым – не значит бухать как свинья. Если будешь знать меру, никто тебя не осудит. – Нахмурившись, она пересчитывает пустые бутылки на полу. – На сегодня тебе уже достаточно.

– Рейчел, отстань.

Подталкиваю ее, чтобы она поскорее ушла. Рейчел отпивает еще виски и молча уходит. Надеюсь, она уже закончила «творить добро». Прислушиваюсь к звуку ее шагов, пока он не стихает, и вновь принимаюсь за пиво.

Валяюсь на диване еще минут тридцать. За это время успеваю отослать сообщения Дину и Джейку, чтобы узнать, на месте они уже или нет. Наконец мое терпение лопается. Два часа жду, пока эти красавицы соберутся!

Прикончив седьмую бутылку пива, встаю на ноги. Голова слегка кружится, но я заставляю себя пройти к лестнице. Если эти копуши еще не готовы, то пошли они куда подальше! Поеду без них.

Заглядываю в комнату Тиффани. Здесь душно, пахнет палеными волосами и парфюмом. Гремит музыка. К счастью, все наряжены, причесаны и накрашены.

– Ну сколько можно копаться? Поехали! – Прислоняюсь к дверному косяку и замечаю, что из ванной выходит Иден.

Что-то в ней изменилось. Она стала похожа… на них: Тиффани, Рейчел и Меган. На девушку, которая из кожи вон лезет, только бы впечатлить окружающих. На Иден знакомое черное платьице – я помню, как месяц назад срывал его с Тиффани. Оно чересчур узкое и коротенькое. Пытаюсь не смотреть на Иден, хотя хочется получше разглядеть ее. Странно. Она ведь моя сводная сестра, как бы непривычно это ни звучало.

– Дин с Джейком уже там, – торопливо добавляю я, отводя глаза.

– Как я тебе? – спрашивает Тиффани и, по обыкновению, начинает крутиться, демонстрируя наряд.

Она одета броско, чересчур откровенно и безвкусно. Платье слишком обтягивающее. Как она в нем дышит?

– Детка, ты великолепна, – вру я. Именно это Тиффани хочет услышать. Допив пиво, ставлю пустую бутылку на комод и подхожу к Тиффани. Иден наблюдает за мной, поэтому я хватаю Тиффани за талию. – Слюнки текут…

Не колеблясь, целую ее взасос. Если Тиффани что-то и любит больше собственной персоны, то это – поцелуи на публику. Но я так поступил не ради ее удовольствия. Просто хочу показать Иден Тайлера Брюса во всей красе, чтобы она убедилась: я скотина. Гад. Сволочь.