«Брисбен» kitabından alıntılar, sayfa 2

потому что прикосновение часто оказывается менее значимым, чем мечта о нем.

Если в болезни сократятся дни твои, то знай, что в таком разе вместо долготы дней тебе будет дана их глубина

Есть на свете события без начала и конца…

выучить: Вийшов Цуцик до болота, / Кличе Жабу на роботу. / Жаба каже:1 не пiду! / Цуцик каже: поведу! / Жаба каже: в морду дам! / Цуцик каже: в суд подам.

жизнь – это долгое привыкание к смерти.

Если не оборачиваться, можно думать, что за спиной по-прежнему мой дом. Что меня сейчас, например, позовут ужинать. Или вынесут теплый свитер – потому что вечер. Нет, не выносят.

Дополнительных звуков было много, но они не мешали. Может быть, даже помогали. Так, сидя в первом ряду партера, благодарно слышишь топот балерин, думая: как хорошо, что в искусстве есть место телесному. Что танцуют не призраки, а мускулистые потные женщины. Иначе искусство улетело бы, как шарик с газом…

чувствовал себя неуютно. Отец словно

В сущности, обида – это чувство, основанное на неожиданности. Не так сказать может только тот, от кого ждешь, что он непременно скажет так . Только в детстве исходишь из того, что все любят тебя и должны говорить так ; это уж потом понимаешь, что дела обстоят ровно наоборот. И в этом смысле обида – очень детское чувство.

Так, сидя в первом ряду партера, благодарно слышишь топот балерин, думая: как хорошо, что в искусстве есть место телесному. Что танцуют не призраки, а мускулистые потные женщины. Иначе искусство улетело бы, как шарик с газом…